Текст книги "Хамелеоны"

И Ян смотрел на эти образы, причем вовсе не потому, что так было нужно. Александра все поняла верно, однако могла бы и отключить в себе внутреннюю язву! В одном она была права: Ян был не против пройтись по техническим этажам, там, где сейчас шли репетиции. У танцовщиц должно быть свободное время до вечернего шоу, так может… Он и сам пока не решил, что именно «может», и собирался действовать по ситуации.

Вот только ситуация легкому флирту не способствовала: рассерженные крики он услышал еще до того, так добрался до открытой двери репетиционного зала.

– Уходите отсюда!

– Мы сейчас вызовем охрану!

– Вы не должны сюда приходить!

Высокие девичьи голоса сливались, напоминая чириканье перепуганных кошкой птичек. Голоса Лер среди них не было. Ян еще не знал, хорошо это или нет, но шаг ускорил.

Поверх девичьих голосков падал грузным бревном хриплый бас:

– Угомонились, дуры, что вы здесь устроили? Так вы клиентов встречаете? Чаевые им не нужны… А работа нужна? Такую жалобу сейчас получите, что за борт полетите!

– Не надо, пожалуйста…

– Просто уйдите!

– Так я и уйду, я не ко всем вам, курицам, пришел! Ты же знаешь, что к тебе, ну, что смотришь? Ты не такая, ты не кудахчешь, ведь верно… Ах ты тварь!

Судя по реву, который издал мужчина, его собеседница действительно предпочитала не кудахтать, а вести себя куда решительней. Сложно сказать, что именно она сделала, но это было больно. Вот только ей это могло аукнуться серьезными неприятностями, так что Ян без сомнений вошел в зал.

Вроде как ему не полагалось ничего ожидать, и все равно он не был удивлен картиной, которую там застал. Шестое чувство, непонятное и ему самому, шептало, что так будет.

Танцовщицы разбежались по углам, они, совсем молоденькие, понятия не имели, что делать. Лишь одна из них осталась в центре зала – Лер, конечно же. Такая же молодая, как они, и все равно совсем другая. А напротив нее сжимал кулаки Аркадий Валетский собственной персоной. И без того некрасивое лицо было исчерчено глубокими царапинами, только-только выпустившими первые капли крови и начавшими опухать. Лер расцарапала его ловко, не как человек даже, как кошка. Если Валетский был в ярости, то она наблюдала за ним с абсолютным равнодушием. Хотя дела ее были плохи: грузный мужчина отрезал ей путь к отступлению, он готовился напасть, он убедил себя, что имеет на это право. Как она собиралась спасаться – большой вопрос! И вот опять же… Медсестра Лиля уже расплакалась бы. Лер выпустила коготки.

Ян не стал проверять, какой план у нее приготовлен. Он скрутил Валетского так быстро и решительно, что тот опомнился, лишь стоя раком посреди комнаты.

– Да вы тут охренели все?! – прорычал он. – Сначала эти шлюхи расфуфыренные строят из себя непонятно что, теперь охрана не знает свое место!

– А я не охрана, я добрый самаритянин. Который готов поступить как очень злой самаритянин, если ты не отправишься отсюда бодрым шагом.

Танцовщицы, пораженные появлением Яна, оживились, заулыбались. Минимум половина из них сейчас чувствовала себя героиней романтической мелодрамы, которую спасает прекрасный принц. Лер, которая реально рисковала получить по лицу, спасенной себя явно не считала. На Яна она смотрела с таким же равнодушием, как на всех вокруг, и лишь легкая тень улыбки на губах намекала, что ей нравится происходящее.

– Руку пусти! – взвизгнул Валетский. – Руку больно!

– А это пробник.

– Какой еще пробник?!

– Того, что с тобой будет, если ты не уйдешь прямо сейчас и молча. А то знаю я таких: будешь кричать, звать кого-то, в итоге получишь в пятак. Мне это надо? Мне это не надо.

– Ты мне руку сейчас сломаешь!

– Под таким углом не сломаю. Нужно сначала переместить вот так, – Ян показательно изогнул руку Валетского, и без того напряженную до предела. – Ну, что скажешь? Мы дошли до того момента, когда ты растворяешься в закате?

– Да! Да, чтоб тебя! Только пусти!

Ян мысленно досчитал до трех и лишь после этого отпустил пойманную руку. Валетский тут же откатился от него, рванул к двери, но там, возле надежного укрытия, бросил:

– Я этого так не оставлю! Все получите!

– Руку сломаю, – напомнил Ян.

Мотивация оказалась достойной: Валетский продолжил проклинать их всех, но уже на ходу, очень скоро его горестные стенания затихли где-то в районе лестницы. Вот тогда танцовщицы позволили себе выдохнуть, они окружили Яна благодарной стайкой. Из их сбивчивых похвал Ян смог восстановить картину того, что здесь случилось, это было не слишком сложно.

На корабле для таких, как Валетский, одиноких и бесплатно никому не нужных, был представлен целый гарем жриц любви. Но оправданный насильник не искал легких путей, сам себя он определенно назначил ловеласом. Насиловать он никого не собирался, по крайней мере, вот так откровенно. Его манила мысль получить женщину, которая изначально не предназначалась для публичного использования, сделать ее своей, нарушить ее планы на этот круиз, а дальше – как пойдет.

Танцовщицы были в группе риска. Они, в отличие от официанток и администраторов, не носили маски, они соблазнительно одевались, все они были красивы и в отличной форме. Естественно, Валетский захотел получить кого-то из них, и странно, что раньше не явился!

Он выяснил, когда они работают, а когда у них свободное время – тут наверняка не обошлось без крупной банкноты в жадную лапку какого-нибудь администратора. Он пришел в репетиционный зал и из всех девушек сразу же выбрал Лер, и это тоже показалось Яну естественным. Хорошо, что Александра не знает о таких мыслях…

Последствий того, что здесь случилось, Ян не боялся, Аркадий Валетский – мелочь на фоне других клиентов, никто не будет устраивать скандал из-за его нытья. У появления этого борова был даже определенный плюс: перепуганные девушки отказались репетировать, получив пару незапланированных часов свободного времени. Некоторые танцовщицы непрозрачно намекали, что готовы провести это время с Яном, рассказывая, как им было страшно, а теперь – не очень. Лер все это время терпеливо ждала в стороне. Когда он наконец выбрался из оцепления новоиспеченных фанаток, она, ни о чем не спрашивая, пошла рядом с ним. Одного ее взгляда было достаточно, чтобы другие девушки остались позади.

– Неплохо ты справился, – оценила она. Впрочем, истинного восхищения в ее голосе не было.

– Спасибо. Чуть хуже, чем ты, впрочем.

– Ты про царапины?

– Я про то, как ты ловко пытаешься делать из меня шахматную фигурку. Пока получается неплохо.

На этот раз он сумел ее задеть, удивить настолько сильно, что Лер не смогла это скрыть. А он ничего не обдумывал, он понял это прямо сейчас, заметив мигающие огоньки видеокамер под потолком. Он думал, что все они сломаны – и ошибся.

Лер перехватила его взгляд и снова усмехнулась.

– Здесь сегодня утром запаски поставили, чтобы наши не воровали. Таких камер мало, на все не хватит.

– И ты к ним подключилась или у всех есть доступ к монитору?

– А какая разница? Я увидела, что ты идешь.

– Да, увидела. Ты разыграла все так, чтобы Валетский меня спровоцировал. Тебе хотелось хоть как-то дать ему под зад, он тебя бесит. Иначе ты бы заболтала его так, что он ушел бы отсюда, даже не пикнув.

– Ты должен согласиться с тем, что он омерзителен.

– С этим я как раз согласен, – кивнул Ян. – Вот с чем я не согласен, так это с тем, что ты мной манипулируешь. Я бы возмутился, если бы это было сделано менее гениально. Но больше так не делай.

– Не буду. Не из-за просьбы. Я не ожидала, что ты разберешься. Ничья. Зачем пришел?

– Искал Муратова, как будто ты не знаешь, зачем я здесь!

– Его здесь нет и никогда не было, танцовщицы его совершенно не интересуют. Теперь ты знаешь. Тебе придется искать другое оправдание, чтобы заглядывать ко мне.

Вот ведь зараза… Но ей это шло.

– А куда мы идем? – опомнился Ян.

Сначала ему показалось, что Лер собирается прогуляться рядом с ним по коридору. Однако она двигалась куда уверенней, чем он, и ему невольно приходилось подстраиваться. Как будто она первой вычислила маршрут, который они даже не обсуждали.

– Ты помог мне, я помогу тебе, – отозвалась Лер. – Ты освободил мне пару часов. Я использую эти часы, чтобы помочь тебе с основным заданием.

– Это как же? Ты знаешь, где Муратов?

– Понятия не имею. Но я могу предположить, какие версии его поведения вы с сестрой рассматриваете – поправь меня, если я ошибаюсь. Вы наверняка заметили, что он частенько шатается на аукцион, и теперь думаете: не хочет ли он что-нибудь украсть?

– Есть такое. Но при чем тут ты?

– А я предлагаю тебе заглянуть в хранилище и проверить, есть ли там лоты, которые могли бы заинтересовать наемника его уровня.

Ян был уверен, что это шутка. Это должно было быть шуткой! Лиля, которую он помнил, пришла бы в ужас от подобного плана. Но существовала ли та Лиля когда-либо?

А вот Лер была вполне реальна, она вела его через узкие служебные коридоры, лишь изредка пересекающиеся с уровнями, открытыми туристам. Она знала этот корабль идеально, как будто прожила здесь лет десять. Причем вряд ли танцовщицам было разрешено забредать так далеко, однако это ее не волновало, как и прочие правила. Правила ведь не для нее придуманы…

В другое время им бы помешали видеокамеры, предупредившие охрану об их вторжении. Однако здесь наблюдение велось хорошими камерами – пришедшими в негодность после взлома системы. Лер сказала правду, дешевенькие «времянки» подвесили только на этаже обслуживающего персонала, да и то в основном связанного с развлечениями. Это было по-своему обидно, однако мнение танцовщиц никто не спрашивал.

Наконец они добрались до сейфа – того самого, о котором Ян знал, но к которому даже не собирался соваться. Он почему-то был убежден, что попасть сюда невозможно. А все оказалось до смешного легко – с выключенными камерами и знанием основных маршрутов охранников.

Теперь они стояли перед металлической дверью, тяжелой, сложной, как произведение искусства. Ян, умевший неплохо вскрывать замки квартир, за эту систему и браться не собирался.

– У тебя часом ключа нет? – усмехнулся он, считая это шуткой.

Но Лер не смеялась, Лер достала из кармана шортов магнитный пропуск и провела по замку, потом ввела код. Внутри двери что-то мерно зажужжало, пару раз щелкнуло, и вот уже хранилище открылось, словно приглашая их войти.

Ян удивленно моргнул, пытаясь понять, не мерещится ли ему. Ну не может же так быть, чтобы в самое охраняемое место корабля они попали так просто! Но факт оставался фактом: сейф был вскрыт.

– Охренеть, – резюмировал Ян. – Как?

– Карточку украла. Код нашла в бумагах Бишоп. Память у нее ни к черту, хотя она удачно это скрывает.

– А бумаги Бишоп ты перед этим где нашла?

– В ее комнате, – ответила Лер, словно не было в мире ничего очевиднее. – Я ей не доверяю. Мне нужно было знать, чем она живет и не предаст ли нас.

– Я думал, Назаров проверяет своих клиентов.

– Проверяет.

Вроде как согласилась, и все же несложно было догадаться, что проверка Назарова ей глубоко безразлична, Лер доверяла только своему мнению.

Ян прекрасно понимал, какой скандал разразится, если их здесь застукают. Как бы цинично это ни звучало, вторжение в хранилище станет куда более серьезным преступлением, чем убийство Куплака. И все равно, когда Лер вошла внутрь, он последовал за ней.

Дверь сейфа охраняла, пусть и паршиво, совсем небольшую комнатку. Внутри это место напоминало нечто среднее между складом и ювелирным магазином: много полок, но все, что на них хранится, оберегают еще и стеклянные кубы, в которых, как уже знал Ян, лоты выносили в зал. Там все эти сокровища, продававшиеся за астрономические суммы, действительно выглядели уникальными. Здесь же, нагроможденные, лишенные эффектной подсветки и долгой предыстории, они казались не стоящими тех денег и какими-то… сувенирными, что ли.

– Есть хоть какая-то схема, по которой это подбиралось? – поинтересовался Ян.

– Только то, что подороже. А ты не о том думаешь.

– О том я тоже думаю. В принципе, дорогих штук тут хватает. Муратов мог заинтересоваться любой из них.

– Правда? Тогда что же ему все это время мешает? Я, например, воровством не промышляю.

Она не стала продолжать, так ведь это было и не нужно – все и так на поверхности. Не промышляя воровством, она все равно за пару дней вычислила, как пробраться в этот якобы защищенный сейф. Вор уровня Муратова должен был осваиваться тут сразу после отплытия!

– Может, он не хочет выдавать себя прежде времени? – предположил Ян.

– Каждый из предметов, собранных здесь, поместится в рюкзак.

– И что? Рюкзак можно найти!

– Вечер так хорошо начался, не разочаровывай меня, – поморщилась Лер. – У того, кто сумел нанять Муратова, хватит денег и на то, чтобы прислать за ним катер прямиком к «Рейне», когда дело будет сделано.

А ведь верно… Причем верно не только для кражи, для убийства – тоже. Если от Куплака действительно избавился Муратов, он либо уже сбежал, либо скоро исчезнет! И тем любопытнее было Яну, сумела Александра его отыскать или нет.

Но говорить об этом с Лер было бесполезно, у нее он спросил другое:

– Хорошо, но если ему не нужны эти лоты, зачем он тогда таскается на аукцион?

– Понятия не имею. Я и так тебе помогла, не заметил? Минус одна теория – уже хорошо. Оставляет больше времени для проработки других. Вот и попытайся понять: что он ищет здесь с самого начала?

Глава 6

Пожалуй, Александре не следовало удивляться всему, что сейчас происходило с ее братом, а удивление все же было – порой граничащее с тревогой.

То, что девушка, ныне зовущая себя Лер Наан, понравилась ему, было как раз логично. Да, она была совсем не похожа на Алису – нежную, женственную и мягкую. Так и правильно: чтобы забыть кого-то, не выбирают похожего, живое напоминание об утрате – мазохизм какой-то! Лер была красива по-другому, по-своему. Она напоминала Александре рисунок, сделанный акварелью, изящный, воздушный и легкий. Тонкая и гибкая, но сильная и выносливая, это чувствовалось в каждом ее выступлении на сцене. Внешность не классически красивая, а, скорее, инопланетная – треугольное лицо с острыми скулами, лоб высокий, подбородок аккуратный, маленький. Губы полные, красиво очерченные, и Лер их даже на шоу старается не красить слишком ярко, потому что прекрасно понимает риск превращения самой манящей своей черты в щучью пасть. Глаза голубые и очень светлые, почти как у близнецов, и это забавляет. Эти светлые льдистые глаза делают их с Яном чем-то похожими, хотя иного сходства между ними нет. Не потому ли он так легко начал доверять ей – потому что люди вообще легко сближаются с теми, кто на них похож? Сходство черт принимают за сходство душ.

Впрочем, нет, нельзя сказать, что Ян действительно ей доверяет. Он чувствует, что с ней что-то не так, и Александра это чувствует. Вот только дальше предчувствий и смутной тревоги знания близнецов об этой девушке не заходили. Вроде как она была неопасной – да, оперативница Назарова, но наверняка лишь шпионка! Наблюдательница, которая следит за всеми и призывает кого-то другого, если нужна грубая сила.

Большую часть времени Лер соответствовала этому образу, и все же иногда в ее взгляде, в выражении лица мелькало что-то отстраненное, хищное. Кошка, которая наблюдает за птицами, потому что сыта и не хочет крови. Инопланетянка, бесконечно далекая от людских забот, но пристрастившаяся подсматривать за ними. Эх, знать бы о ней побольше… Но как ты узнаешь без настоящего имени? Александра уже успела проверить: имя «Лер Наан» не было сценическим псевдонимом, как и иностранное гражданство, все документы этой девицы были в порядке, Назаров хорошо готовился к своим проектам.

И вроде как ясно, что ей нужно – Ян. Причем если брат упрямился и делал вид, что он не такой и Лер не такая, то у Александры подобных сомнений не было. Она с самого начала уловила это, почти по-звериному почуяла. После всего, что жизнь с ней сотворила, она волей-неволей научилась доверять интуиции. Против этого Александра как раз не возражала: Яну полезно будет развеяться, а то в последние месяцы он как-то совсем затосковал по своей Алисе. И все же… Это точно все, чего хочет Лер? Может, у них, у инопланетян, и страсти свои? Не очень-то приятные для тех, кто привык к нормам Земли.

Но вычислить это не получалось, наблюдение не помогало, Лер благоразумно обходила Александру стороной, танцовщицу интересовал лишь один из близнецов. Да у Александры и времени-то не было на то, чтобы шастать за Лер настырной тенью. Очень скоро ее внимание переключилось – но не на Муратова, а на другого оперативника Назарова, такая вот ирония.

Она не искала его в толпе, но мгновенно узнала, когда увидела. Такого трудно не узнать… Зря Назаров все-таки нанимает людей с яркой внешностью. Лер научилась это скрывать, а вот ее коллега даже не пытался.

И Александра, и Ян во время визитов в больницу заметили, что рядом с Андреем постоянно мелькает молодой красивый хирург – новичок в штате клиники. Слишком близко не подходит, ничего угрожающего не делает, однако не исчезает. Уже тогда Ян заподозрил, что этого человека послал Валентин Назаров – и что этот человек убил очередного мажора, подбиравшегося к Андрею, устроил кровавую расправу, чтоб другим неповадно было.

Александра тогда не согласилась с братом, не была так уверена, а теперь вот вынуждена была признать, что Ян оказался прав. Не бывает таких совпадений. Человек, который в клинике был не медбратом даже, а хирургом, вдруг работает на круизном лайнере поваром. Неплохая карьерная петля получается!

Собственно, поэтому близнецы и не заметили его с самого начала: он не мелькал перед глазами лишний раз. Хотя наблюдательный пост он выбрал отличный: в ресторане было большое окно на кухню, через которое не только клиенты могли следить за поварами, но и наоборот. Этот вот таился, старался укрыться среди других сотрудников, среди облаков пара… Ему долгое время удавалось, до одного взгляда Александры, брошенного пусть и случайно, но вовремя.

Вот тогда она и перестала думать о Лер, полностью сосредоточившись на этом типе. Он был важнее – он убийца! Александра хотела разобраться, что он собой представляет. Выводы оказались неутешительными.

Нет, когда к нему обращались или откровенно смотрели на него, что при его внешности случалось нередко, он был само очарование. Судя по всему, поддерживать беседу он умел, если ему было нужно – люди смеялись, или внимательно слушали, или сочувствующе кивали. Самое интересное начиналось, когда он верил, что за ним никто не наблюдает. В такие моменты его красивое лицо сковывало абсолютное равнодушие ко всему, его взгляд оставался холодным, словно сам он был не человеком, а идеальной статуей, по какому-то недоразумению научившейся двигаться.

Вывод напрашивался сам собой, и все же Александра сомневалась до последнего – до одного печального случая. Это произошло утром, когда посетителей было мало, да и повара ходили сонные. Одна из девушек, работавших на кухне, дорого заплатила за неловкое движение: облилась кипящим маслом. Были крики, были слезы, были мельтешащие люди вокруг. Все старались помочь, позвать врачей, и только тот оперативник остался в дальней части кухни, ему не хотелось лезть в общую суету и снова притворяться тем, кем он никогда не был – человеком, способным на сочувствие.

Вот тогда Александра окончательно убедилась, что перед ней социопат. Просто очень умный и достаточно талантливый.

Этот человек не изображал равнодушие, ему действительно была недоступна большая часть спектра эмоций. То, что для других людей было естественным, подсознательным даже, для него представлялось серой холодной пустотой. Он мог понять, какие эмоции уместны в определенных ситуациях, лишь умом, так он и научился изображать чувства, не испытывая их по-настоящему.

Как раз такой человек и был способен разделаться с молодым наемником в больнице, просто чтобы преподать кому-то урок.

Нанимать такого сотрудника опасно, и чем думал Назаров – Александра не представляла. Он не мог не знать, он ведь талантливый психолог! Получается, эту хищную тварь он посадил на поводок осознанно… Вопрос только в том, насколько надежен такой поводок. Хотя, пожалуй, и по эффективности с социопатом, да еще и настолько умным, мало кто сравнится, так что Назарова где-то даже можно было понять.

Она не сказала брату о своем открытии, ни к чему хорошему это не привело бы. В худшем случае Ян бы попытался изолировать этого типа, чем серьезно подпортил бы отношения близнецов с Назаровым. В лучшем – не мешал бы социопату и дальше выполнять свою работу, но не дал бы Александре поговорить с ним. А она очень даже хотела поговорить!

Эрик, ее покойный муж, учил, что союзников нужно искать даже в самых неожиданных местах, даже среди тех, кто союзником быть никак не может. Обычно его уроки ее не подводили. Так что Александра пробралась в маленький зал, где обедали сотрудники, и бесцеремонно уселась за столик повара. Она не обращала внимания на изумленные взгляды, направленные на нее, потому что знала: из-за такой мелочи охрану никто звать не будет. Молодая девушка села за столик к красивому мужчине – понятно же, почему!

Сам оперативник вполне убедительно изобразил смущенную улыбку, однако глаза, наблюдавшие за Александрой, оставались холодными.

– Я прощу прощения, но вам нельзя здесь находиться, – указал он. – У нас ведь карантин, а тут все без масок…

Александра прекрасно знала, что их разговор никто не услышит. Он всегда занимал самый дальний столик в зале, и сейчас это было ей на руку. Ей достаточно было улыбаться ему и строить глазки, чтобы окружающие и дальше принимали их беседу за флирт.

– Григорий Кедрин, – тихо сказала она. – Это очень опрометчиво.

– Что именно? То, что вы знаете мое имя? Узнать несложно – достаточно взглянуть на график дежурств, он же в общем доступе.

– Не это. То, что вы на всех заданиях используете одно и то же имя. У меня ведь остались знакомые в больнице, где вы охраняли Андрея, поднять данные и узнать, как звали хирурга, было несложно. Всюду одно имя… Полагаю, оно – ваше настоящее. Лер поступает умнее.

Ей было интересно, как он отреагирует. Продолжит и дальше изображать удивление? Нет, слишком просто для него, он уже увидел, что она все вычислила. Он, как и Александра, предпочел изображать флирт – смущенный, неуверенный из-за того, что это вроде как нарушение круизных правил. Однако говорил он с ней свободно, даже то, что она его разоблачила, не могло пробиться сквозь стену его безразличия.

– У Лер свои методы, у меня – свои. Никто на этом корабле не знает про клинику.

– Я знаю, Ян – тоже.

– У нас один работодатель. Погрешность несущественна.

– Все равно на глаза Яну не попадайся, – посоветовала Александра. – Он все еще винит тебя за то, что случилось в клинике.

– А что случилось в клинике?

Чертовы социопаты… С ними никогда не поймешь, когда они насмехаются, а когда говорят серьезно. Полное отсутствие эмпатии предполагало, что и свое настроение Кедрин никому передать не может.

– Я про тот инцидент на лестнице.

– Ах, этот случай в клинике… И Эйлер винит в нем меня? Хорошо. Я это учту. Я могу быть тебе полезен чем-то еще?

– Скорее, наоборот. У нас ведь разные задания, мы с Яном отслеживаем Муратова, но в дела аукциона не лезем. Ты, как и Лер, как и все остальные, сколько бы вас тут ни было, должны защищать лоты. Так?

– Верно, – кивнул он. – Ну и что?

– А ты знаешь, что в ближайшее время кое-кто может попытаться совершить кражу? Знаешь, кто именно? Если у тебя есть конкретный подозреваемый, ты меня опередил. Но если нет, я могу дать подсказку – с высокой долей вероятности. Я предполагаю, что ты этого подозреваемого мог упустить, потому что привязан к ресторану.

– Подозреваемых у меня нет. Но для чего это тебе? Ты не пытаешься стать моим другом.

– Верно, – согласилась Александра. – Потому что у тебя в принципе друзей быть не может, да и мне ты даром не упал. Но ты – человек разума, ты видишь, что тебе предлагают услугу, значит, готов на сделку.

– Сделка без договоров – вопрос доверия. Ты уверена, что можешь настолько доверять мне?

– Думаю, да. Я уже сталкивалась с людьми, похожими на тебя, когда работала в полиции Австралии. Из-за сбитого к хренам эмоционального интеллекта вас мало что развлекает, поэтому вы вынуждены придумывать собственные правила игры. Полагаю, из-за этого ты и работаешь на Назарова: тебе интересно то, что он может предложить. И никакие документы тебя не удержат, кроме твоего слова. А раз он привлекает тебя к работе снова и снова, он доверяет тебе. Так что – да, я готова рискнуть.

Она надеялась, что хотя бы теперь поймет его – по взгляду, по тени настоящей улыбки. Наивно, конечно – истинный социопат не то что не хочет, не может чувствовать. Какими бы дружелюбными они сейчас ни выглядели со стороны, по факту же, Александра общалась с человеком, обладающим уровнем страстей ящерицы.

– Соображаешь ты неплохо, – заметил Кедрин после недолгой паузы. – Но чего ты хочешь от меня, какой сделки? Посмотрим, стоит ли игра свеч.

– А как же – ведь я разрешу тебе задавать правила. Я окажу тебе услугу, которая позволит тебе не провалить задание, но с одной оговоркой: ты не убьешь человека, которого я тебе назову, я в таком участвовать не буду.

– Оговорка – это не плата.

– Верно, это просто условие. А плата такая: я оказываю услугу тебе сейчас, ты – мне, когда мне это понадобится.

– Спорно. То, что ты можешь попросить, способно оказаться больше, чем услуга, которую ты оказываешь мне.

– Тогда просто откажешься, – пожала плечами Александра. – На это и сошлешься: мол, предоплата недостаточна, доплатите! Или все-таки сделаешь, что нужно. Ну как? Рискнем?

– Хорошо.

Она знала, что он согласится. Скорее всего, решение он принял еще во время той паузы, ну а дальше просто играл с собеседницей. Она ни на секунду не забывала, на какое жестокое убийство он способен – не зря же он даже под прикрытием выбирает себе такие профессии!

– С оговоркой? – на всякий случай уточнила Александра.

– Да. Говори.

– Среди танцовщиц есть девушка – китаянка, рост примерно метр шестьдесят пять, небольшой шрам на левом плече. Так вот, у этой девушки есть татуировка, связывающая ее с мафией. И не просто мафией, это нечто вроде воровской гильдии.

– Откуда знаешь?

– Все тот же австралийский опыт, там с этим сталкиваешься чаще.

– Не факт, что твоя информация ценна, – указал Кедрин. – Здесь собраны богатые люди, она – танцовщица. Она может метить в кого угодно.

– Может. Но она давно уже старается получить особое внимание тех, кто имеет доступ на аукцион. Или она здесь ради того, чтобы поправить личную жизнь, или ей все-таки нужно что-то из лотов. Наблюдай за ней внимательно, и если окажется, что я была права, с тебя услуга. А если нет – я не настаиваю.

– Достаточно честно. А по поводу твоей оговорки… Я вообще никого не убиваю, никогда. Не из жалости, скорее, это вопрос интереса. Убить проще всего, иметь дело с живыми куда сложнее. Но ты ведь и сама это понимаешь, не так ли?

Александра предпочла уйти, не отвечая, потому что ответ поставил бы их с Кедриным на один уровень – а этого ей точно не хотелось.

В тот день, когда состоялся их разговор, ничего так и не произошло. Она даже решила, что зря все это затеяла, что Лер наверняка уже давно вычислила потенциальную воровку и наблюдает за ней. Ну, от попытки заключить сделку хуже не стало, уже хорошо!

А на следующий день китайская танцовщица упала так неудачно, что сломала обе руки. Ее жизни ничто не угрожало, однако остаток круиза ей предстояло провести на больничном. В момент несчастного случая рядом с ней никого не было – и уж точно рядом не мог оказаться кто-то из поваров! Пожалуй, только двое на корабле знали, что случилось на самом деле… или трое, Лер тоже могла догадаться. Как бы то ни было, сделка состоялась.

Но Ян об этом ничего не знал, ему и не следовало. Он уж точно не поверит, что Кедрин – не убийца, и не одобрит то, что сделала сестра. Александра и сама не бралась сказать наверняка, верит она наемнику или нет. С одной стороны, социопаты редко врут без необходимости, а у него такой необходимости не было. С другой, кто тогда убил незадачливого наемника в больнице? Кто-то третий, тот, кого Назаров не послал на корабль? Очень может быть. Безжалостный мясник в замкнутом пространстве стал бы сомнительным решением.

Скоро о сделке позабыла и она, потому что племянник подбросил им новые темы для разговоров.

– Знаешь, я все больше верю в пресловутое нет худа без добра, – заметил Ян, просматривая документы, присланные им Кириллом. – Когда я привлекал его к расследованию, я не сомневался, что дальше Гугла дело не пойдет. Но парень отлично собирает данные! Гены, мать их…

– Полицейским уже не станет с такой судимостью, – указала Александра.

– Но детективом быть еще может, да и нам он полезен. Ты ведь понимаешь, что у нас по Муратову формируется новая версия?

– Уже очевидно, что да.

Как и просили близнецы, Кирилл выяснил все, что было известно о погибшем муже Аллы Золоторевой. Смерть Николая и правда была признана несчастным случаем – он упал с недостроенной высотки, где, по словам сотрудников, частенько прогуливался вопреки здравому смыслу. О самоубийстве не говорили, потому что никакой записки он не оставил, да и острых причин вроде как не было. Убийство тоже всерьез не рассматривали: охранники твердили, что он был там один, камеры наблюдения на объекте, пусть и весьма немногочисленные, подтверждали их слова.

И все же, когда погиб Золоторев, рядом не было ни камер, ни свидетелей. Только он – и бесконечная пустота под ним. Близнецы понимали, что для опытного наемника такие обстоятельства – просто подарок судьбы.

А такого наемника было кому послать! Свой бизнес, успешный и дорогой, Золоторев вел не один. Его партнером стал Виталий Панкратов, друг детства, который, в отличие от спокойного и порядочного Золоторева, в девяностые замазался рэкетом и на много лет угодил в тюрьму. Когда он вышел, настали совсем другие времена, и Панкратов, мужик умный, жесткий и хитрый, был даром никому не нужен, с ним боялись связываться, от него отвернулись, а капитала на собственное дело у него не было. Так что его судьба сложилась бы печально, если бы ему не протянул руку помощи Золоторев.

Зато вместе они добились очень многого: маленький на тот момент бизнес Николая начал стремительно расти, партнеры прекрасно ладили, дополняя друг друга. Вроде как у них не было причин для серьезных конфликтов, но это так, на уровне того, что известно публике. По факту же, никто не знал, что там происходило на самом деле – особенно в тяжелый карантинный год, который ударил по многим.