Текст книги "Тебя уволят, детка!"

Я посмотрела на привидение, остававшееся на прежнем месте – над развалинами своего последнего пристанища.

– У меня в какой-то момент мелькнула версия, что бабуля просто хочет, чтобы ее тело нашли, – призналась я. – Она висит над пожарищем. Подумала, что останки не нашли.

– Да нет, нашли же, – возразил Ден.

– Тогда я уже не знаю, что и придумать. Мы узнали, как умерла моя старушка, но пользы это не принесло, – я вздохнула. – Похоже, мне нужно просто смириться, что я от нее никогда не избавлюсь.

Ден обошел машину, взялся за дверцу и посмотрел на меня долгим взглядом.

– Мы не избавимся, Вика. Помнишь? Это наша общая бабуля.

Я слабо улыбнулась. На душе скребли кошки, и плохое настроение не могли развеять даже попытки Дена быть милым. Забравшись в машину, я по привычке посмотрела на заднее сиденье. Но бабуля почему-то не торопилась следовать за мной. Она оставалась на руинах дома.

Ден завел мотор и начал выкручивать руль, чтобы развернуть автомобиль. Я повернула голову, наблюдая за призрачной старушкой. Когда «Форд» начал потихоньку удаляться от дома, покачиваясь на рытвинах разбитой дороги, я не выдержала.

– Останови! – попросила Дена.

Он тут же нажал на тормоза.

– Что случилось?

Повинуясь какому-то внутреннему порыву, я выскочила из машины. Сбросила куртку на ее крышу и устремилась к пепелищу, на ходу подкатывая рукава тонкого трикотажного свитера.

– Вика! Ты куда? – раздался за спиной голос Дена.

Вбежав во двор, я начала карабкаться по трухлявым прогоревшим доскам к центру дома, где маячила бабуля.

– Дура! А вдруг там подвал? Провалишься же! – рявкнул Ден мне в спину.

Но меня уже было не остановить. Черт возьми, я столько времени провела с этим гребаным привидением! Я должна была уже понимать ее намеки!

И казалось, что я их поняла.

Пачкая руки в саже, я принялась разгребать завал. Парой мгновений позже рядом появился Ден, тоже без куртки. Обозвав меня безбашенной стервой, он начал раскапывать пожарище вместе со мной. В четыре руки мы раскидывали доски, морщились от терпкого запаха горелого дерева и разбирали, разбирали, разбирали…

Яркое весеннее солнце припекало спину. Я оцарапала палец о какую-то железку. Никто из нас не понимал, зачем мы это делаем и что ищем.

Из-под груды трухи показался железный остов кровати. Проржавевшая пружинистая сетка топорщилась во все стороны. Ден с трудом отогнул ее в сторону.

– Все, – выдавил он, задыхаясь, – дальше пол. Цементный.

Я застонала и опустилась прямо на грязные доски. Мои руки были черными по локоть. Ден вообще вымазался как черт. Я даже не могла вытереть набежавшие на глаза слезы! Такой неудачницей давно себя не ощущала.

– Погоди-ка, – Ден вдруг резко наклонился, запустил руку в груду хлама и покопошился там.

Медленно разогнувшись, он вынул грязную жестяную прямоугольную коробку. Наши взгляды встретились, и еще никогда я не видела в его глазах столько же азарта, сколько ощущала внутри себя.

Я подскочила и дрожащими руками отобрала добычу. Привидение подлетело ближе и уставилось на меня умоляющим взором. Даже руки на груди в молитвенном жесте сложило.

– Это оно, – уверенным голосом сказал Ден.

Я неловко приоткрыла крышку. Внутри, на самом дне глубокой жестянки, покоилась стопка писем.

– Они уцелели от огня только чудом, – пробормотала я, вынимая драгоценную находку и отбрасывая жестянку.

– Видимо, коробка хранилась под кроватью, в углу. Огонь тут не так жарил, – сделал вывод Ден.

С его помощью я выбралась на твердую почву и начала перебирать письма, оставляя на их краях отпечатки грязных пальцев. Бабуля заглядывала мне в лицо.

– «Удальцову Николаю Матвеевичу», – прочла я на одном из конвертов.

– Коленька?! – ошарашенно протянул Ден.

Я опустилась на большой округлый камень у забора и принялась читать. И чем больше погружалась в историю, которую бережно сохранила бумага, тем чаще сглатывала вязкий ком, подступавший к горлу.

– Вика… – прошептал Ден, присев на корточки рядом, – что происходит?

– Она его любила, – я на миг оторвалась от чтения и шмыгнула носом. – Коленька – это любовь всей жизни моей бабули, понимаешь?!

Он осторожно кивнул.

– Они познакомились в Ялте на отдыхе, – продолжала пересказывать я, – он – военный моряк, она – замужняя женщина с ребенком. Курортный роман. Обменялись адресами, но оба понимали, что не смогут быть вместе. В последний вечер он просил ее бросить семью и остаться с ним, обещал, что примет ребенка как своего. Но она не решилась.

Ден почесал в затылке.

– Это все написано там?

– Да, – я кивнула, – она писала ему письма. По одному в годовщину знакомства. Ребенок вырос, муж умер, она осталась одна, но продолжала помнить тот короткий отпуск, который провела с единственным подходившим ей по сердцу человеком.

– И в чем подвох?

Я покрутила в руках стопку писем.

– Они все неотправленные. Понимаешь? Она писала ему письма, но не отправляла их. Вот, в последнем так даже и пишет: «Боюсь, что ты меня уже не вспомнишь и не поймешь. Хотя моя любовь длиною в половину жизни всегда будет с тобой».

– А от него там писем нет? – Ден опустил взгляд на листки бумаги.

Я покачала головой.

– Наверно, обиделся, что она отказала тогда ему. Не бросила семью.

– Струсила, – вздохнул Ден.

– Ну знаешь, – встала я на защиту бабули, – ее тоже можно понять. Советское время. Курортный роман. Еще неизвестно, как бы сложился их быт. А у нее ребенок. Я сама не знаю, как поступила бы в ее ситуации.

– Но ведь она продолжала писать ему письма. Это что-то значило.

– Иногда истинное чувство осознаешь только через много лет, – пробормотала я.

– Спасибо, – вдруг сказал он.

– Что?!

– Спасибо. Это бабуля говорит.

Я вскинула голову. Старушка смотрела на меня и улыбалась, но в ее глазах стояли слезы. Прижав ладони к груди, она с благодарностью кивнула, а потом… растворилась в воздухе.

– Вот дерьмо! – не удержалась я.

– Что такое? – удивился Ден.

– Она… – я встала и огляделась, каждую секунду ожидая подвоха, – она… исчезла!

– Совсем? – Ден тоже поднялся на ноги.

– Откуда мне знать? Если из кустов сейчас не выпрыгнет, то совсем.

Для верности я прошлась туда-обратно вдоль забора, но бабуля не появлялась. Теперь, когда долгожданное чудо произошло, и я избавилась от нее, стало немного грустно. Все-таки, мы столько пережили вместе за минувшие дни, что даже сроднились.

– Все? Тебя можно поздравить? – улыбнулся Ден.

– Ага, – я растерянно посмотрела на стопку писем в своей руке. – Только последнее дело нужно завершить.

– Хочешь их сжечь?

– Нет. Хочу их отправить. Адресату. Только вот надо узнать, жив ли он еще. Не хотелось бы, чтобы такие трепетные признания попали не в те руки. Ненавижу, когда кто-то смеется над чужими чувствами!

– Эй! – позвал Ден. – Но ты не обязана это делать. Бабуля исчезла. Ты выполнила свою миссию. Похоже, она просто не хотела, чтобы письма сгнили в коробке на развалинах чужого дома.

– Да. Я не обязана. Но все равно это сделаю. Потому что хочу это сделать. Хочу, чтобы этот гадский Коленька узнал, как его всю жизнь любила Ангелина. Может, ему станет стыдно, что сам не написал.

Ден рассмеялся. Теплым, искренним смехом, от которого по моей коже побежали мурашки. Это было странно, и неестественно, и смущало меня до зеленых чертей.

– Ты спрашивала, что я вижу в тебе хорошего? – он подошел и коснулся моей щеки. – Вот. Вот, что я вижу.

– Что? – я не выдержала и опустила глаза. – Что я люблю отправлять письма бывшим ухажерам своих привидений?

– Угу, – он наклонился и коснулся губами моих губ, – мне нравится твой выбор хобби.

– А у тебя грязные руки, – проворчала я, но не удержалась и ответила на поцелуй. – Даже не вздумай лезть с такими руками в мою машину.

– Да ты сама как поросенок!

– Но я же к тебе не пристаю в таком виде!

Ден отстранился и закатил глаза.

– Ладно. Пойдем мыться. Там, на углу, я видел колонку.

Я быстро кинула письма в салон машины, и мы пошли мыть руки. Наконец-то у меня на душе стало удивительно светло.

На обратном пути Ден решил продлить наши приключения, потому что уже на подъезде к городу вдруг свернул с трассы на обочину, а потом и вовсе остановил машину. Мимо пролетали автомобили, с другой стороны стеной возвышались деревья. Вокруг не было ни жилья, ни магазинов, и я удивленно посмотрела на Дена.

– Выйдем на минутку, – с хитрым видом произнес он и открыл дверь со своей стороны.

– Куда?! – воскликнула я, выбираясь следом.

Он обогнул «Форд» и взял меня за руку.

– Бабуля не вернулась?

Я огляделась.

– Нет. Похоже, что уже и не вернется. Обычно она так надолго не пропадала, только если я не…

Я проглотила слово «напьюсь». Не хотелось напоминать Дену о том, что ему не нравилось. Он кивнул, показывая, что понимает все без лишних слов.

– Хочешь, кое-что замутим? – ухмыльнулся он и потянул меня за руку в лес.

– Что?! – я еще раз с недоверием оглянулась, но никому из проезжавших мимо людей и дела не было до того, что мы решили прогуляться.

– Ты сказала это. В тот день, когда подошла ко мне. В школе.

Ден энергично зашагал, лавируя между деревьев. Его поведение заинтриговало меня донельзя. Я едва поспевала следом.

– Да? Не помню.

– О, поверь мне, – он покачал головой, – я тогда подумал, что миллион выиграл. Такое не забывается.

– Не сомневаюсь, – поддела я.

Рослые сосны пахли смолой. Под ногами попадались старые темные шишки, сброшенные за зиму. Приглядевшись, я заметила на ветвях деревьев молодые зеленые шишечки, проклюнувшиеся среди иголок. Где-то стрекотала сорока. По мере удаления от трассы шум моторов становился все тише.

– И потом после уроков мы с тобой пошли в парк, – продолжил Ден, не оборачиваясь, и мне оставалось только смотреть в его широкую спину и гадать, что у него на уме.

– Такая дурацкая идея могла прийти только тебе в голову, – проворчала я. – У меня от нервов коленки дрожали. Я боялась того, что случится, а ты решил еще и оттянуть ожидание.

– Я подумал, что некрасиво сразу тащить даму в постель. За ней надо поухаживать.

– Ага, ухажер нашелся, – фыркнула я, – всучил мне мороженое, которое в горло не лезло. Да еще предлагал на «Вихре» прокатиться. Чтоб я окончательно от страха померла!

Ден обернулся на ходу. Его улыбка была манящей, ослепительной и сексуальной.

– Все, на что хватило моих денег.

Я закатила глаза.

– Лучше бы ты валерьянкой тогда меня напоил. Это вышло бы дешевле.

– Теперь буду умнее, – многозначительно пообещал Ден. – Я уже усвоил, что ты ненавидишь мороженое и аттракционы. Видишь? Мы идем не в парк.

Я скорчила ему гримаску.

– На самом деле я ненавижу, когда мне дарят плюшевых медведей. И сердечки. И всякую такую лабуду. У тебя случайно медведя для меня не завалялось?

– Нет, – он пожал плечами, а потом придержал меня за руку, помогая перешагнуть через большую сломанную ветку. – А почему не любишь?

– Не знаю, как объяснить, – приуныла я. – Я не хренова сказочная принцесса.

– Уж это точно.

Я скрипнула зубами, услышав этот саркастический тон.

– И я не падаю в обморок при виде живой мыши. Не слежу за языком. Не вписываюсь в образ хорошей жены и матери, – я вздохнула, – храплю, как выяснилось.

Ден крепче сжал мои пальцы и замедлил шаг, чтобы мы пошли рядом.

– Ты переживаешь, когда в тебе разочаровываются? Поэтому предпочитаешь сразу воспринимать в штыки тех, кто может это сделать?

Он заглянул в мое лицо.

– Если человек дарит медведя, он стопроцентно во мне разочаруется, – слабым голосом призналась я. – От меня словно кусок отрывают каждый раз, как это происходит.

– Я никогда в тебе не разочаруюсь, Вика. – Ден поджал губы и стал серьезным.

– Да ладно! – фыркнула я.

– Да. Вот увидишь.

Мы вышли на открытое место, и я почувствовала, как мои глаза невольно распахиваются от изумления. Здесь было очень красиво. Просто чертовски. Площадка, поросшая зеленой травой, простиралась метра на три вперед и оканчивалась обрывом. Под яркими лучами солнца земля нагрелась и пахла по-весеннему вкусно. Противоположный склон ущелья сплошь покрывали молодые деревца. Все вокруг дышало спокойствием и уединением. Казалось, что мы проникли в другой мир, далекий от городского шума и пыли. Сказочный укромный уголок, где хочется дышать полной грудью и о чем-то мечтать.

– Как ты нашел это место? – поинтересовалась я.

– Кое-кто из знакомых как-то поделился открытием. Мы проезжали сейчас мимо, и я вдруг вспомнил.

Ну-ну.

– Много подружек сюда привозил, наверно? – поддела я. – Девчонки всегда тают от романтики.

Но Ден игру не поддержал.

– Есть места, которыми не хочется делиться с кем попало. Ты первая, кого мне захотелось сюда привести.

Оу. Мне сейчас послышалось что-то или… Ден намекнул на мою исключительность?

– Подойди, – предложил он. – Взгляни туда.

Я опасливо приблизилась к краю. Показалось, что внизу шумела вода.

– Давай загляни, – Ден ухватил меня за руку и принял устойчивую позу, намереваясь удержать в случае опасности.

– Ты с ума сошел?! – нервно усмехнулась я.

– Загляни. Не бойся. Ты веришь мне?

Я встретилась с ним взглядом. Я не понимала этого мужчину. Он продолжал удивлять меня, будоражить мои чувства, переворачивать мой мир с ног на голову. Заставлял мою кровь кипеть. Каждый раз он подводил меня к новой грани, которую я не хотела и опасалась перешагивать, но, все-таки сделав это, вдруг ощущала себя прозревшей.

Я кивнула.

– Да? – слегка прищурившись, переспросил Ден.

– Да. Верю. В конце концов, если ты сбросишь меня вниз, то никогда больше не увидишь мои сиськи. А ты этого не переживешь, я знаю.

Он рассмеялся.

А вот мне было не до веселья. Когда моя ступня оказалась совсем у края обрыва, несколько комков земли оторвались и полетели вниз. Закусив губу, я слегка нагнулась и вытянула шею. Пальцы Дена мертвой хваткой сомкнулись вокруг моего локтя.

На дне ущелья, очень-очень глубоко внизу, между игривой пены водного потока темнели бока огромных валунов. Солнце стояло в зените, поэтому его лучи доставали до брызг, отлетавших от камней. Из-за этого река выглядела золотистой. У меня закружилась голова. Я замерла, зачарованная ощущением полета. Казалось, что парю на высоте. Земля поплыла подобно корабельной палубе. Ноги стали ватными и слабыми. Где-то в небе пронзительно вскрикнула птица.

– Что ты чувствуешь, когда смотришь туда? – спросил Ден.

Я сглотнула и попыталась дать определение переполнявшим эмоциям.

– Страх. Восторг. Головокружение. Любопытство. Очень нездоровое любопытство, раз до сих пор тут стою.

Он усмехнулся.

– Восхищение, – продолжила я, не отрывая взгляда от пропасти под своими ногами. – Трепет. Желание бесконечно вот так стоять и смотреть. Хотя это опасно. Смертельно. Я знаю, что это может меня убить. Но это так затягивает…

– То же самое я чувствую, когда смотрю на тебя.

Мои глаза расширились, когда до сознания в полной мере дошел смысл слов. Кажется, я поняла, что он приберег на момент «когда буду готова». Я резко повернула голову в сторону Дена и покачнулась, немного потеряв равновесие.

Он признался мне в любви.

Самым дурацким способом из всех возможных.

Без плюшевых медведей, свечей и романтики.

Ден Овчаренко – полный неадекват.

Но мое сердце рухнуло туда, в эту пропасть. Без всякой надежды на возврат.

В тот же момент Ден рванул меня к себе, сбил с ног и повалил на нагретую солнцем землю. Он навис надо мной и внимательно разглядывал. В его глазах таилось нечто дьявольское. Услышав шорох новой порции камней, полетевших с края совсем недалеко от моей головы, я невольно взвизгнула.

– А если этот кусок сейчас провалится под нами?

– Тогда мы умрем, трахаясь как в последний раз, – Ден наклонил голову и начал ласкать губами мою шею.

Я попыталась его отпихнуть, но напрасно. Сдвинуть с меня Дена было не легче, чем переместить скалу с места на место. Паника сковала мое тело. Я только что заглядывала в ущелье и, черт возьми, очень прекрасно смогла оценить всю его глубину. Лететь придется достаточно долго, чтобы успеть обделаться. Но губы Дена скользили по моей коже, и внизу моего живота начало рождаться возбуждение. Дрожь пошлась по моей груди, сжав соски до крохотных комочков. Это было чертовски волнующе – попробовать заняться сексом на краю пропасти.

– Ты – хренов адреналинщик, Ден! – простонала я. – Тебя прет зажимать меня в неподходящих для этого местах. А теперь ты еще решил и жизнью рискнуть!

– Да, я – хренов адреналинщик, – прошептал он, тяжело задышав мне в ухо, – потому что ты заводишь меня с полоборота. Ты – мой яд, мой наркотик, мой адреналин, Вика. Ты нужна мне. Рядом. Всегда. Я готов рискнуть.

От горячего шепота Дена в моих глазах потемнело. Он быстро сорвал с себя куртку и запихнул ее мне под голову. Потом освободил из рукавов одну мою руку, другую. Холода я не чувствовала.

– Ты же сказал, что не веришь в любовь… – пробормотала я, отдаваясь во власть его страсти.

– Когда это?

– Тогда. У озера. Когда мы играли в «Правду или поцелуй».

– Нашла, что вспомнить, – на губах Дена блуждала нежная улыбка, когда он принялся задирать мой свитер.

Его пальцы приласкали мой открывшийся живот.

– Хотя… – я мучительно заерзала под ним, – ты и про пятиминутный секс соврал. Ты все наврал, да? Нарушил правила!

– Я никогда не играю по правилам, – ладони Дена забрались под лифчик и сжали грудь. – Это ты меня научила, Вика. Правила – не для таких, как мы.

О, проклятье! Если он будет продолжать так и дальше, я просто потеряю голову.

Ден расстегнул на мне джинсы и стянул их вниз. Я помогла ему, отпихнув штанины ногами. Затем потянулась, освобождая его от футболки и джинсов. Он лишь на миг придержал мой порыв, чтобы успеть достать из кармана пакетик из фольги. Потом избавил меня от трусиков, а себя – от «боксеров».

Я смотрела на Дена и не верила, что сейчас мы сделаем это прямо здесь. Но когда он подался вперед, послушно обхватила его бедра ногами. Его зубы оцарапали мою ключицу, выдавая то, как сильно Ден хочет ворваться в меня. Ладони проникли под мои бедра, одновременно раздвигая их и прижимая к нему. Солнце слепило глаза и обжигало обнаженную кожу. Вокруг стоял запах земли, травы и наших разгоряченных тел. Мы находились очень близко от края: я могла нащупать его, если бы закинула руку за голову. Но мои руки ласкали спину Дена, блуждали по его сильным мышцам.

На наших лицах – я могла поклясться – одновременно расцвели понимающие голодные улыбки. Улыбки двух безумцев.

После этого раунда на земле моя спина грозила превратиться в не пойми что, но мне было плевать.

– Я не собираюсь нежничать с тобой, – пригрозил Ден, не отрывая от меня жаркого взгляда.

– Ты когда-нибудь начнешь или так и будешь меня запугивать? – съязвила я и в следующую секунду охнула от того, что он ворвался внутрь и сделал это достаточно грубо.

– Тебе нравится? – Ден начал разгоняться, и в моем теле закружились сладкие вихри желания.

– Да… – выдохнула я. – Если ты остановишься, я тебя убью. А потом довершу на твоем хладном трупе начатое.

– Ты льстишь моему хладному трупу, – ухмыльнулся он.

Но когда наши губы соприкоснулись, желание шутить мгновенно пропало. Ден был прав: если бы в тот момент земля обвалилась, никто из нас не заметил бы этого.

Мы оба – хреновы адреналинщики.

Мы друг друга стоим.

После насыщенных выходных трудовой понедельник показался каторгой. Я боролась с плохим настроением как могла. В конце концов, не выдержала и отправилась в туалет. Заперевшись там, сняла блузку и сфотографировала себя в зеркале, а потом отправила снимок Дену с пометкой: «Хорошего дня, не сотри ладошки».

Получив в ответ угрожающее сообщение: «Приеду на обеде и отдеру», я рассмеялась и почувствовала, что жизнь не так уж скучна.

– Ты прямо светишься, Викуля, – съязвил толстый Витек, когда я вернулась в кабинет.

– Конечно, – в тон ему ответила я, – ведь Василич теперь на Женьку глаз положил. А я еще и премию за хорошую работу получу.

Все посмотрели на Женьку, а тот нахмурился. Действительно, благодаря подписанному контракту, директор, наконец-то, от меня отстал и переключился на другую жертву.

Я снова приуныла. За несколько дней приобрела привычку все время оглядываться и искать глазами бабулю. Без привидения не могла теперь отделаться от ощущения, что чего-то не хватает. И еще договор с гипермаркетом… Я ведь так и не призналась Дену! По правде сказать, просто забыла, погрузившись с головой в приключения и безумства. Да и момент был неподходящий. Ден не упоминал, состоялась ли его встреча с руководством «Медиа-Трейдинга», а я не нашла подходящих слов для оправдания.

Но, может, теперь это не так уж и важно?

Я снова взяла телефон и набрала номер Дена.

– У меня «летучка» через пять минут, – деловито отозвался он.

– Хорошо, я пришлю тебе еще фотку, чтобы не скучал, – промурлыкала я тихонько, чтобы коллеги не подслушали.

– Вика… – зарычал Ден, – ты специально меня доводишь?

– Долгосрочные инвестиции, – возразила я невинным голоском. – Ты же сам учил меня этому.

Он пробормотал что-то сердитое, потом произнес громче:

– Из-за тебя я не могу работать.

И, черт возьми, мне это нравилось! Но я не позволила себе долго витать в фантазиях о сексе с Деном. Для этого еще будет время.

– Кстати, о работе, – совсем другим, серьезным тоном заговорила я. – Ты ездил в «Медиа-Трейдинг»?

– Нет. Встречу отменили. Сказали, что уже заключили договор с кем-то другим.

– И… – я помедлила, – начальство твое как отреагировало?

– Да никак, – равнодушно бросил он. – Работаем дальше. Всякое бывает. Все, мне надо идти. Увидимся вечером.

Я положила трубку и вздохнула. Ну что ж, то, что для Дена – обычный рабочий момент, для меня – спасение. Все разрешилось само собой.

Если бы десять лет назад кто-то предупредил, что я влюблюсь в самого отстойного парня класса – это наверняка вызвало бы у меня шок. Но чем больше времени мы с Деном проводили вместе, тем сильнее я убеждалась в том, что это случилось.

Меня никто не понимал так, как он. Нет, мы не стали милой парой. У нас по-прежнему случались перебранки и состязания «кто кого». Но я все чаще ловила себя на мысли, что засыпаю, обнимая его, и просыпаюсь в его руках – и это делает меня счастливой.

За неделю я побила все рекорды по занятиям сексом за свою жизнь. Я стала чертовым марафонцем траха! Ден явно вознамерился компенсировать все, что мы упустили за прошедшие годы. И я радовалась, что мое место в теплом офисе банка теперь в безопасности, потому что о работе совершенно не удавалось думать. Мои губы болели от бесконечных поцелуев, мое тело требовало передышки и сна. Я буквально засыпала за рабочим столом!

Но я чувствовала себя живой как никогда прежде.

Ощущала себя нужной. Важной. Любимой.

Под конец недели Ромка не выдержал и «потребовал аудиенции», как он сам выразился. В пятницу вечером у Дена снова образовались его загадочные дела, и я решила сходить с другом в кино, чтобы не так сильно тосковать в одиночестве. Идти в клуб почему-то не хотелось.

– Ты что-то совсем запропала, подруга, – заметил Ромарио, когда мы купили билеты и стояли в очереди за попкорном и колой.

Его взгляд придирчиво и немного ревностно прошелся по мне. Я улыбнулась, потому что не хотела скрывать своих эмоций.

– Ден и я… скажи, что я свихнулась?

– Ты не свихнулась, а замкнулась! Раньше мы созванивались каждый день, а теперь ты с трудом ответила через два дня на мою эсэмэску.

– Ну прости, – протянула я, – это была очень сумасшедшая неделя. Кроме того, вот я, стою тут с лучшим другом. Весь вечер посвящен только тебе, Ромарио.

На его губах расцвела довольная улыбка.

– Как твой фотограф? – поинтересовалась я, протягивая девушке за стойкой деньги.

– Обижен, что ты так и не нашла время с ним познакомиться. Но у нас все хорошо. – Ромка взял наши стаканчики с колой и сделал мне знак отходить. – Похоже, у нас с тобой личная жизнь забила ключом, подруга.

– Ага. Хочется верить, – хмыкнула я. – Осталось пристроить Ленку.

– Она мне, кстати, рассказала, как ты сбежала от нее на концерте, – друг с осуждением покачал головой. – Башки у тебя нет совсем.

Я с виноватым видом потупилась.

– А как твоя бабуля? – продолжил Ромка.

– Упокоена с миром, – я рассказала о письмах, найденных в коробке.

– И ты разыскала этого Коленьку?

Мы опустились на мягкий диванчик перед кинозалом, ожидая начала сеанса. Я отпила свою колу и прикрыла глаза.

– Это было непросто. Мы с Деном весь вечер просидели в «Одноклассниках», пока отыскали внука этого Николая. На другом конце страны, между прочим. Естественно, он сначала отказывался чему-то верить. Ну представь, про твоего деда говорят, что он изменил твоей бабке с какой-то совершенно чужой женщиной, да к тому же это была любовь на всю жизнь.

Ромка пожал плечами.

– Ну всякое же бывает.

– Да, – согласилась я, – хорошо, что сам Николай оказался еще жив. Его жена тоже умерла давно. Кое-как созвонились по скайпу.

– И он ее вспомнил?

– Когда я сообщила о находке… естественно, под благовидным предлогом, мол, купили дом, разбирали старые вещи и обнаружили письма предыдущей владелицы…

– Ну само собой, не скажешь же ты, что ее привидение явилось тебе! – поддакнул друг.

– Вот-вот. Когда я начала читать письмо, Николай заплакал. Можешь представить? Старый дедуля, седой, полуслепой, а заплакал как ребенок! У меня самой чуть сердце не разорвалось! Вспомнил он ее, конечно. Думаю, моей Ангелине Матвеевне было бы приятно узнать, что ее любовь оказалась взаимной. Я те письма почтой отправлю ее ненаглядному Коленьке. Пусть в руках подержит.

– Думаю, ей было бы приятно. А может, она и узнала. Увидела из своего потустороннего мира. Мы же не знаем, где они там обитают, – Ромка указал пальцем в потолок.

– И все-таки жалко, что они так и не нашли в себе силы быть вместе. Бросить все нажитое ради своей любви, – вздохнула я.

– Ой, кто бы говорил! – иронично посмотрел на меня он. – Если бы у Дена оказался не такой железобетонный характер, чтобы сломить твое глупое сопротивление, то ты бы тут такая счастливая не сидела!

– И ничего у меня не глупое сопротивление, – проворчала я. – Мальчики должны добиваться девочек. А ему так вообще повезло, что я снизошла.

– Ну-ну, – Ромка загадочно ухмыльнулся. – Чувствую, наплачется он еще с тобой.

– Иди ты! – фыркнула я, но на этом разговор пришлось прекратить: открылся кинозал.

После сеанса мы вышли в неплохом настроении и решили прогуляться. Время еще было не позднее, на ночных улицах горели фонари, мимо проносились машины. Я взяла Ромку под локоть, и мы прогулочным шагом пошли по проспекту.

– Значит, и с работой у тебя сложилось? – спросил он.

– Угу, – лениво ответила я. – Сама в шоке.

– Но тебя что-то слегка напрягает?

Да, Ромка читал меня как открытую книгу.

– У Дена по-прежнему остались какие-то тайны.

– Послушай, ну что ты хотела, дорогая? – тряхнул головой друг. – Ты столько лет не скрывала своей ненависти, а теперь хочешь, чтобы он в один миг открыл тебе душу? Я удивлен, что Дену вообще хватило смелости признаться. Он очень рискнул, когда сказал тебе, что любит. Если бы ты отреагировала как-то не так, если бы снова напустилась на него, как прежде… представляешь, каким ударом бы это для него стало?

Я вздохнула и уставилась себе под ноги.

– Ты умеешь заставить меня почувствовать себя дерьмом, солнце.

– Только потому, что тоже тебя люблю.

– Отлично, – процедила я. – Теперь каждый мужик, который меня любит, будет строить из себя великого воспитателя и напоминать мне о недостатках при любом удобном случае!

Мы свернули в переулок. В это время за спиной раздались шаги. Все мое желание препираться с Ромкой как ветром сдуло. Я быстро обернулась. Несколько мужчин в толстовках с накинутыми на голову капюшонами догоняли нас. Их движения показались мне агрессивными. По позвоночнику пробежал морозец.

– Это точно тот «голубь»? – бросил один другому.

– Да. Говорю же, узнал. Вчера лизались у пивнаря, – прозвучал ответ.

Я посмотрела на Ромку и потянула его за руку, побуждая ускориться.

– Ты целовался с фотографом на улице?! – мой приглушенный голос дрожал от ярости и паники.

– Это… был порыв… – друг выглядел растерянным и обеспокоенным. – Всего один быстрый поцелуй. Было темно, и я убедился, что нас никто не заметил.

– Какой, на хрен, порыв?! Ты же знаешь, что на людях этого делать нельзя! Речь идет о твоей безопасности! И о твоей жизни!

Я уже почти бежала. В такой момент гордость и прочие глупости отступали на второй план. Слава богу, Ромке хватало ума и нашего школьного опыта, чтобы это понимать тоже.

Нас догнали почти на выходе из переулка. Видимо, компания поняла, что сейчас улизнем. Обступили, оттесняя назад. Я судорожно сглотнула, цепляясь за руку Ромарио и оглядывая этих отморозков. Из-за капюшонов на лица падала тень, но мое воображение уже дорисовывало горящие слепой кровожадностью глаза и оскалы злобных ртов.

– Попался, «голубь»? – протянул один из придурков.

– Иди в задницу! Это мой парень! – рявкнула я, преграждая ему дорогу.

– Вика… – Ромка оттащил меня обратно. – Не надо меня защищать.

– Нет, надо! – огрызнулась я, потом повернулась к мужчинам. – Что вам нужно? Мы просто идем своей дорогой.

– Вот и иди, пока мы тебя тут не поимели, – ответил тот, который был выше всех. – А то за компанию отгребешь.

– Иди, Вика. Я справлюсь, – тихо сказал Ромка.

– Ты никогда не бросал меня, и я тебя не брошу, – отрезала я. Понимая, что атака не помогает, решила сменить политику. Заговорила более мягким голосом: – Вы нас с кем-то перепутали. Мы просто гуляем вместе. У нас свидание. Давайте разойдемся с миром.

Отморозки переглянулись.

– Ты же сказал, что точно узнал, – бросил высокий своему приятелю.

– Да точно, это он! Если они – парочка, то пусть поцелуются, посмотрим.

Я взглянула на Ромку.

Вот наш шанс.

– Сделаем это? Пусть мальчики убедятся в наших чувствах.

Черт, это будет мой первый поцелуй с Ромарио. И я не уверена, что он мне понравится. Но ради спасения друга я поцеловала бы его тысячу раз.

Положив руки на плечи Ромки, я подалась вперед, но он вдруг отстранил меня.

– Не надо, – с сожалением покачал он головой, – я не стыжусь себя. Пусть думают что хотят. Не собираюсь прятаться. Тем более за твоей спиной.

В тот же миг нас оттолкнули друг от друга. Я, кажется, завизжала от ужаса, когда Ромка получил первый удар. Но тут со спины на меня набросился еще один козел. Он сгреб меня в охапку и зажал ладонью рот. Я затрепыхалась, как червяк, пытаясь пнуть его под коленку и вырваться на свободу, но отморозок оказался сильнее.

Я закрыла глаза, но не могла зажать уши, и каждый звук удара, каждый хрип, вырывавшийся из Ромкиной груди, приводили в такое оцепенение, что меня снова будто окунуло в детство. В тот день, за гаражами. Только на этот раз мы с другом поменялись местами. Я пыталась его защитить, но не могла. Боролась как тигрица. Но напрасно.