Текст книги "Тебя уволят, детка!"

– По-моему, ты сама тогда хотела, чтобы все быстрее закончилось, – прошептал он, утыкаясь носом в мою шею.

По коже тут же пробежали мурашки, а соски напряглись, и их начало покалывать изнутри.

– Да, но ты сделал мне больно! – продолжала бороться я. – Я думала, ты все мне там разорвал своим дурацким членом! Это было ужасное ощущение!

Его большая ладонь легла между моих ног и надавила, сместившись чуть вниз и обратно. Проклятые джинсы доставляли просто невыносимые мучения. Я со стоном выдохнула, пытаясь спихнуть с себя тяжелое мужское тело, но безрезультатно.

– Тебе больше не будет больно. Никогда, – простонал Ден, продолжая мучить меня ладонью.

– Конечно, не будет… – я до крови кусала губы и ерзала по стенке, – потому что я больше не девственница, идиот!

Он повернул мое лицо к себе и начал целовать губы, слизывая с них выступившую капельку крови. Прикосновения его языка в тандеме с движениями руки заставляли меня выгибаться. Внутренние мышцы сжимались, отчаянно изнывая от желания.

– Нет, не поэтому, – произнес Ден, – потому что ты меня хочешь. У тебя джинсы уже все мокрые.

Я мучительно застонала сквозь стиснутые зубы. Неужели он это заметил?

– Тогда отвали и оставь меня и мои джинсы в покое!

– Ты точно этого хочешь? – дыхание Дена участилось, он упирался одной рукой в стену возле моей головы, другой – быстрыми отрывистыми движениями подводил меня к оргазму.

Вот гадство! Я хотела только одного – чтобы он заткнулся и содрал с меня одежду, а потом наконец подарил блаженный покой моему телу. Но он так наслаждался своей властью надо мной. Я видела это по его горящему взгляду, устремленному в мои глаза. Он думал, что может так легко сломать меня, лишить воли, заставить ползать перед ним словно какую-то изголодавшуюся самку.

– Да, – прорычала я из последних сил, – я хочу, чтобы ты отвалил!

– Скажи это более уверенным тоном, и я отвалю в ту же секунду, – с яростными выдохами настаивал он.

Первые спазмы начали скручивать низ моего живота. Я согнулась, хватая широко открытым ртом воздух. Вот. Еще немного. Еще.

– Да-а-а… – почти закричала я, царапая ногтями стенку.

– Ладно. Я тебя услышал, – Ден убрал руку и отошел от меня.

У меня подкосились ноги, и я едва не рухнула на землю. Сползла по стенке и обхватила колени руками. Адская боль пронзила каждую клеточку тела. Это было так невыносимо, что мне захотелось плакать. Утешало лишь то, что Дену тоже пришлось нелегко. Он повернулся ко мне спиной, откинул голову и тяжело дышал. В свете фар я отчетливо видела, как взлетает вверх горячий пар из его рта.

– Ты – козел, – прохрипела я, – видно же, что без помощи руки до утра теперь не уснешь. Будешь наяривать и мечтать обо мне, как, наверно, делал это долгие годы.

Ден обернулся через плечо, облизнул губы и кивнул.

– Да. Но и ты тоже. Будешь делать это и думать обо мне. Так, как никогда не делала это раньше.

Я уронила лицо в ладони. Больной придурок. Я была в таком диком состоянии, что едва удерживалась на грани, чтобы самой не стащить с него джинсы. Только мысли о ненависти могли помочь удержаться. О нашей взаимной ненависти.

– Не могу поверить, что ты до сих пор мне мстишь.

– За что мне тебе мстить, Вика? – фыркнул Ден.

– За мой отказ. За те слова на выпускном…

– О том, что из меня ничего путного не выйдет? – он покачал головой и сделал несколько шагов туда-сюда.

Я очень надеялась, что у него между ног все разрывалось не меньшей болью, чем у меня.

– Да. Ты пытался мне что-то доказать. Стал прилежно учиться. Выбился в люди.

– Антоха спалил, да? – Ден остановился и посмотрел на меня. – Тут ты ошиблась. Я сделал это ради себя. Каждую неделю отец притаскивал домой очередную шлюху и говорил, что теперь она будет моей новой мамой. Некоторые из них пытались подлизаться ко мне, другие, наоборот, хотели избавиться от меня. Но никто не оставался надолго. Я так заколебался от их бесконечной череды, что просто мечтал свалить и жить нормальной жизнью. Но для этого нужно было дождаться совершеннолетия.

Я закрыла глаза и вспомнила грязную маленькую квартирку со старой мебелью. Когда Ден привел меня туда, я уже была в шоке. Когда он раздевал меня, я не могла думать ни о чем другом, кроме того, как часто меняется его постельное белье. И сбежала оттуда, стараясь забыть как страшный сон.

Да, теперь многие вещи казались другими.

Но я не собиралась ему в этом признаваться.

Кое-как встала на ноги, напоминая себе старую развалюху. Тело отказывалось слушаться. При мысли о том, что придется сесть на мотоцикл и снова прижиматься к Дену, хотелось просто умереть на месте.

– Поехали, – проворчала я, стараясь не смотреть по сторонам, чтобы не наткнуться на бабулю.

– Да. Сейчас, – кивнул Ден, продолжая расхаживать вокруг.

– Ну и кого из нас ты наказал, придурок? – не удержалась я.

– Это долгосрочная инвестиция, – буркнул он.

Я только фыркнула и покачала головой. Меня ждала ужасная поездка и бутылка «Джеймесона» для успокоения нервов.

Правда, перед тем как напиться и отрешиться от всего пережитого, я все-таки сделала одно важное дело. Перво-наперво, добравшись домой, приняла под осуждающим бабулиным взглядом холодный приводящий в чувство душ. Старая женщина, вообще, казалась немного шокированной, но во мне кипела такая злость на саму себя за то, что позволила гадскому Дену мучить и распоряжаться моим телом, будто телом какой-то сексуальной рабыни, что было не до стеснения.

– Извините, не я за вами хожу, – развела я руками, закутываясь в полотенце. – Улетайте на небо, если не хотите быть третьей лишней, никто же не держит.

Она, естественно, никуда не делась.

Пока я сушила волосы, поглядывала на время. Затем устроилась на кухне с бутылкой виски. Выждав положенный, по моему мнению, промежуток, взяла телефон.

Ден ответил не сразу, и его голос показался то ли сонным, то ли просто хриплым.

– Знаешь, – томно проворковала я в трубку и покачала ногой под столом, – ты был прав. Я сейчас лежу абсолютно голая и не могу не думать о тебе. Помнишь, как я лежала перед тобой в ту ночь, когда ты привез меня из клуба?

Ден издал странный звук. Мне показалось, что он задыхается.

– Так хочется, чтобы ты меня коснулся! Все время думаю об этом. Представляю, как ты опускаешься между моих ног, – продолжала я, подливая себе виски, – медленно… медленно… входишь… и на этот раз все по-другому… долго… страстно… так, что я схожу с ума…

Он точно задыхался. Я сделала пару глотков, с полминуты послушала его напряженное сбившееся дыхание, а потом молча сбросила звонок.

– Спокойной ночи, милый! – с издевкой произнесла я, глядя на экран телефона.

На душе полегчало.

Утро вызвало у меня похмелье и плохое настроение. Бабуля бесила, хоть и вела себя скромно. Коллеги раздражали одним своим видом, и, как назло, директор явился в наш «менеджерский» кабинет и опять пристал со своими планами и отчетами.

– На какой стадии работа с «Медиа-Трейдингом»? – спросил он, нависая над моим столом.

Я знала, что в моем положении уже глупо бороться за место, но продолжала это делать из чистого упрямства. Тем более коллеги обратились в слух и наблюдали за моим публичным унижением. Не могла же я доставить им такое удовольствие и признаться, что сдаюсь! Нет, если уйду отсюда, то с гордо поднятой головой и чувством, что сделала все и даже больше.

– Вот, попросили выслать им коммерческое предложение, – ответила я и щелкнула по папке с шаблонами деловых писем.

– Я думал, вы уже подписываете договор, – он кивнул на распечатанные документы.

– Да «коммерс» что-то капризничает. Ничего, уломаю, – невозмутимо ответила я, подразумевая коммерческого директора гипермаркета.

– Напоминаю, конец месяца близко, – руководитель грозно нахмурил брови, мальчики-менеджеры за его спиной обменялись понимающими взглядами.

– Да, Андрей Васильевич, – произнесла я до отвращения покорным голоском, мысленно испепеляя их чем-нибудь очень горючим.

В сердцах я на самом деле составила предложение и отправила его на адрес «Медиа-Трейдинга». Во-первых, висящее в «Исходящих» письмо лишний раз подтверждало мои намерения для любителей проконтролировать рабочую почту сотрудников. В том, что за мной ведется подобный контроль, я не сомневалась. Работодатель может проявлять чудеса изобретательности, если хочет законно выжить работника. Во-вторых, мы с Деном договаривались о том, что я не пойду на встречу в гипермаркет. О письмах речи не было.

Потом, улучив момент, когда все разъехались по делам, я нашла в Интернете номер телефона риелторской конторы и позвонила туда. Приветливая девушка-секретарь заверила, что никто с именем Николай у них не работает и никогда не работал. Впрочем, я сама не очень-то верила, что бабуля стала бы повторять имя постороннего человека. Сначала она звала кота, и это было объяснимо – пожилые женщины обычно очень привязаны к своим питомцам. Значит, Коленька тоже мог оказаться кем-то близким. Сыном? Внуком? Племянником? Соседским мальчиком, которого приводили к ней нянчиться? Голова распухала от версий, и я все больше склонялась к тому, что придется опять играть в детектива и следопыта по совместительству.

Скрипнув зубами, набрала номер Дена.

– Я на встрече, – строго произнес он в трубку и сбросил звонок.

Вы посмотрите, какие мы деловые!

Я положила телефон на стол перед собой, откинулась в кресле и посмотрела на бабулю.

– Старушенция, милый ты мой человек, – позвала я, и слава богу, что в этот момент никто не видел со стороны мои беседы с воздухом, – ты можешь этому придурку поточнее наводку давать? Ты ж сама уже измучилась и нас измучила! Ну скажи ты по-человечески, что тебе надо, где Коляна твоего искать? Я же помчусь со скоростью ветра и из-под земли его достану! Поверь, я могу.

Дверь в кабинет приоткрылась, и ко мне заглянула Эмма, наш администратор офиса. Она оглядела помещение, потом уставилась на меня.

– Ты тут с кем?

– По громкой связи, – прошептала я и показала на свой телефон.

– А-а-а, – тоже перешла на шепот она, – я в магазин, тебе что-то купить?

– Нет, спасибо. Скоро на обед поеду. Прикрой дверь плотнее.

Эмма кивнула и исчезла. Я выдохнула. Сколько еще подобных неловких ситуаций предстоит пережить из-за навязчивого привидения? О, ну скорее бы найти выход!

Бабуля насупилась и сделалась виноватой.

– Нет, ну правда, – продолжила я, – пожалей меня. Я ж к тебе хорошо отношусь, подушкой больше не кидаюсь, не матерюсь, хотя могла бы. Но я не хочу всю жизнь прожить с тобой! Я не хренов медиум, у меня никогда подобных задатков не было!

В это время раздался звонок. Я взглянула на экран.

Ден.

– Говори, – отрывисто произнес он, в трубке шумел ветер. Видимо, вышел на улицу.

– Я до сих пор содрогаюсь от сладких оргазмов, которые получала, думая о тебе, – мстительно протянула я.

– Очень смешно. Ты только ради этого позвонила?

– Нет, – я перешла на серьезный тон, – просто не думай, что попытки навязать мне свою волю не вернутся к тебе бумерангом. А вообще, нам нужно съездить вдвоем по адресу, где жила бабуля, и попытаться поискать там Коленьку. Вдруг она скажет что-то еще? Ты должен послушать.

Он тяжело вздохнул.

– Вчера ты нарушила все правила, Вика.

Меня даже на стуле подкинуло.

– Вы послушайте, кто заговорил?! Поборник чести, он же рыцарь в сияющих доспехах, он же Дон Кихот Ламанчский, он же…

Ден сбросил звонок на середине тирады. Я тихо зашипела, сжимая телефон в кулаке. Как же он меня бесит! В любом другом случае я бы давно послала его подальше и даже имя забыла, но – увы! – из-за бабули не могла пока этого сделать. Пришлось снова набирать номер.

– Ты успокоилась? – поинтересовался он.

– Да, – процедила я сквозь зубы.

– Хорошо, потому что я уже еду к тебе.

Оу. Он уже едет ко мне? Вот так по первому зову?

Я выпрямила спину и приободрилась.

– Но если ты хочешь, чтобы я поехал с тобой, я хочу, чтобы ты тоже кое-что для меня сделала, – продолжил он.

– Опять извиняться? – я скривилась. – Хорошо. Извини, я вчера была гадкой девочкой, нарушила все твои правила, можешь меня отшлепать, только не кончи, когда будешь это делать.

Мне показалось, что Ден рассмеялся. Черт меня подери, я никогда его не пойму.

– Нет, не извиняться, – сказал он, – хотя ты с каждым разом делаешь это все извращеннее.

– Не извращаться в извинениях пока правила не было, – парировала я.

– О’кей, – протянул он, – ты дослушаешь? Я хочу, чтобы ты вечером сходила со мной в бар.

– Что?! У тебя закончились одноразовые подружки?

– Да. У меня как-то не было времени их искать, учитывая мой плотный график с твоим привидением.

С моим привидением. Значит, это мое привидение виновато. Вот гад!

– Тогда иди один и сними кого-нибудь прямо в баре!

– Это будет… – он задумался, – странно. Там мои старые друзья, и они привыкли, что я никогда не прихожу один.

– Свинг-вечеринка, что ли? – меня даже передернуло.

Ден снова рассмеялся. Мне не нравился его смех. С прошлого вечера он по-прежнему звучал сексуально, хотя я надеялась, что так никогда больше не будет.

– Нет. Просто поиграем в бильярд, попьем пива. Хочу, чтобы ты показала, как умеешь соблюдать правила и быть милой с окружающими.

– Ты хотел сказать – с тобой? Как я буду милой с тобой? Потому что с окружающими я всегда веду себя мило. И вот мой ответ… иди знаешь куда?

– Ладно, – вздохнул он, – тогда расскажешь потом, как съездила домой к бабуле. Я вспомнил, что у меня есть другие дела.

Я воздела глаза к потолку, представляя, как убиваю его сорока пятью различными способами. Ну почему, почему из всех мужчин мира мое привидение слышит только этот козел?!

– Хорошо, – процедила я в трубку, – я буду очень милой. Твои друзья подумают, что ты счастливчик, раз отхватил такую девчонку, как я.

– Другое дело, – довольным голосом ответил он.

– Потому что на самом деле ты никогда такую, как я, не отхватишь! – рявкнула я. – Твой удел – твоя рука!

– Выходи через двадцать минут, Вика, – весело ответил Ден и отключился.

Ровно через двадцать минут, для особо наблюдательных коллег демонстративно помахивая папкой с документами, я вышла из офиса. Не заметив на стоянке знакомого мотоцикла, даже слегка растерялась. Эй, он что, решил меня кинуть? Или заставляет ждать в отместку за то, что не уступила вчера? Несмотря на яркое солнце, весеннего тепла не ощущалось, потому что поднялся холодный ветер, и мерзнуть в тонкой куртке было не очень-то приятно.

Серебристый «Рено Логан», стоявший чуть поодаль, вдруг коротко посигналил и подъехал ближе. Боковое стекло опустилось вниз, и я увидела, что за рулем – Ден.

– Привет, милый!

Я уселась на пассажирское сиденье рядом с ним. Бабуля прошмыгнула назад. Впрочем, Ден все равно ее не видел, это меня невольно тянуло то и дело проверять ее местонахождение.

Как бы в привычку не вошло…

– Привет, – ответил Ден настороженно.

Меня умилил его подозрительный вид. Думал, я цербером на него с порога наброшусь? Я улыбнулась еще шире. Сейчас устрою ему атомную войну!

– Ты выглядишь невыспавшимся. Наверно, ночь выдалась непростой? – проворковала я, пока он выруливал со стоянки.

– Угу, – пробубнил себе под нос Ден.

– Покажи-ка руку… ой, что там у тебя? – я сделала вид, что волнуюсь не на шутку.

– Что? – он удивленно оторвал одну руку от руля и повернул ладонь кверху, а потом обратно.

– У тебя там… мозоли! – с выражением крайнего ужаса на лице сообщила я.

– Вика! – рявкнул Ден.

– Что?! – невинно поинтересовалась я, а сама с трудом удерживалась от смеха.

– Смени уже пластинку. Надоело.

– Хорошо… – покорно протянула я, игнорируя его суровую мину. – А где твой мотоцикл? Хотя понимаю… после вчерашнего, наверно, сесть на него не можешь? Да, ты придумал суровое наказание… очень суровое, – я сочувственно прищелкнула языком. – И это все объясняет.

– Что объясняет?

– Почему ты своровал тачку у какого-то милого дедули или у милой бабули.

– Чего?! – скривился Ден.

– А того, что все знают: «Рено Логан» – машина для «пенсюков»! – прошипела я.

Он повернул голову и посмотрел на меня долгим уничтожающим взглядом. Я захлопала ресницами.

– Это моя рабочая машина, – вздохнул Ден. – Ты же не думаешь, что я езжу в офис или на деловые встречи на мотоцикле?

– Понятно, – протянула я, – то есть с виду ты такой ботан-отличник, а по вечерам – добрый чпокатель-волшебник?

– Ну у тебя же получается быть с виду нормальной девушкой, а по факту – отъявленной стервой, – парировал он с невозмутимым видом.

– Не-а, – я погрозила ему пальцем, – ты только что нарушил правило. Договаривались же, что не будешь называть меня стервой!

Ден поджал губы.

– Хочу компенсации морального вреда! – потребовала я. – Не все ведь тебе одному умничать!

Он закатил глаза.

– Какой компенсации, Вика?

– Во-первых, не закатывай глаза, а смотри на дорогу. Я боюсь, что мы въедем под какой-нибудь грузовик. Во-вторых… – я сделала вид, что задумалась. – Хочу, чтобы ты сбросил с себя весь этот свой пафос, типа «я трахну тебя, детка, только если ты будешь умолять меня на коленях», и признал, что это ты готов уже меня умолять. Ты сохнешь по мне, украдкой продолжаешь пялиться на мои сиськи. Это ты хочешь меня, и мысль, что никогда не получишь, сводит тебя с ума.

Внезапно Ден рванул из крайнего левого ряда в крайний правый, до смерти перепугав какого-то огородника, телепавшегося сбоку на «Оке». Съехав на обочину, Ден повернулся ко мне, отстегнул наши ремни безопасности и сгреб меня в охапку так, что и пискнуть не успела. Я почувствовала его губы на своих губах прежде, чем поняла, что это действительно происходит. Его язык скользнул в мой рот, и, будто под воздействием какого-то проклятия, я опять испытала непреодолимую потребность отдаться волнующим ощущениям. Поцелуй мгновенно воспламенил меня изнутри. Вся тщательно подавляемая неудовлетворенность, оставшаяся с прошлого вечера, проявила себя с новой силой. Я захотела его так яростно, что сама себя испугалась. Одна ладонь Дена легла на мою грудь и слегка сжала ее, а я даже не смогла пискнуть в знак протеста. Просто отвечала на его поцелуй с какой-то звериной страстью.

Он – хренов извращенец! Как ему удается ловить такой момент, чтобы заставать меня врасплох?

Рука Дена оставила в покое мою грудь и опустилась ниже. Поддев край юбки, его пальцы оказались между моих ног. Я едва успела перехватить его за запястье и удержать в опасной близости от своих трусиков. Он попробовал надавить, но я не пустила. С жадным звуком отлепившись от моих губ, Ден схватил меня другой рукой за волосы на затылке и заставил встретиться с ним взглядом. Его зрачки казались огромными, а глаза – безумными.

– Я хочу тебя, Вика, – прерывающимся от страсти голосом пробормотал он. – Я схожу с ума при мысли, что не могу прямо сейчас оказаться между твоих ног. Мой проклятый член болит, желая тебя. Прошлая ночь показалась мне адом. Я едва ли спал пару часов, думая о тебе.

Я сглотнула, чувствуя, как бешено пульсирует в висках кровь.

– Но я трахну тебя только тогда, когда ты перестанешь брызгать ядом, – ледяным тоном закончил Ден. – Ты поняла?

– Д-да… – я возненавидела себя за слабый и растерянный голос.

– Отлично, – Ден отпустил меня, расстегнул верхнюю пуговицу на своей рубашке и перевел тяжелый взгляд на дорогу. – Тогда наконец-то займемся делом.

Я откинулась на сиденье и ничего не ответила. Вот гадство! Что это было? Я облизнула губы, по-прежнему ощущая на них вкус поцелуя. Вкус самого что ни на есть страстного поцелуя, от которого просто «срывало крышу». Я не могла понять, как у Дена это получается, но он явно не терял даром минувшие годы, усиленно тренируясь на своих одноразовых подружках.

Я покосилась на Дена. Он смотрел прямо перед собой и выглядел хмурым. Недоволен тем, что дал слабину? Или ему, как и мне, тяжело бороться с возбуждением?

Но самое ужасное заключалось в том, что я вдруг поняла – Ромыч был прав. У Дена отличная фигура. Он больше не щуплый подросток, а взрослый мужчина с развитой мускулатурой. Его одежда и прическа соответствуют современной моде. Я поймала себя на мысли, что мне с трудом удается продолжать придумывать ему недостатки.

И эта мысль заставила меня похолодеть.

Нет, я не могла запасть. Только не на Дена Овчаренко! Не на этого придурка!

Я закрыла глаза и поклялась самой себе, что никогда ему не уступлю.

В глубине души я понимала, что отчаянно себе лгу.

Но разве йоги не танцуют на битых стеклах, убеждая себя, что не чувствуют боли?

Я повернулась к бабуле и скорчила ей зверскую гримасу. Старушка, видимо, смирилась с моей компанией так же, как я – с ее, потому что не выглядела напуганной или возмущенной. Просто поглядывала в окошко, пейзаж изучала.

– Мы договорились, – напомнила я ей и погрозила пальцем, – или ты всю жизнь держишь мне свечку, или сегодня даешь нам какую-нибудь ощутимую подсказку, а не эти свои ребусы да шарады.

Губы пожилой женщины зашевелились.

– Коленька, – тут же отозвался Ден.

– Зашибись, – проворчала я и отвернулась.

Оставшийся путь проделали в молчании. Нужный адрес оказался в старом районе, среди пятиэтажек, пропахших кошачьей мочой и запахом валерьянки. Уютный дворик с многочисленными лавочками красовался побеленными бордюрами, аккуратными клумбами и развешенным сушиться по старинке на веревках бельем.

Мы с Деном вышли из машины и остановились у подъезда.

– Хочешь попробовать подняться в квартиру? – спросил он.

Я задумалась.

– Не знаю… новые жильцы, родители твоей безымянной подружки могут что-то знать, а могут и не знать. Да и дома ли они среди бела дня?

– А ты не задалась этим вопросом до того, как сюда приехать? – хмыкнул Ден.

Я демонстративно повернулась к нему спиной и тут заметила, что моя бабуля стремглав пронеслась чуть дальше и застыла возле трех пожилых женщин, сидевших на лавочке возле следующего подъезда. Одна из них, в пуховом платке, что-то вязала, другая – в коричневом пальто и берете – гладила жирного полосатого кота, третья – сухонькая и маленькая – просто бездельничала, сложив руки на коленях.

Троица поглядывала на нас и тихонько переговаривалась между собой. Наверняка кости перемывали.

– А ну, навостри локаторы! – скомандовала я Дену и, схватив его за рукав, потащила к старушкам.

Те уставились на меня с опаской.

– Добрый день! – источая невыносимую вежливость, поздоровалась я. – Вы могли бы нам помочь?

Три пары выцветших от старости глаз просканировали меня, а затем и Дена с ног до головы.

– А ты, чай, милая, из собесу или откуда? – проговорила та, что держала кота.

Ну конечно, наша офисная одежда, скорее всего, натолкнула их на мысль, что мы какие-то чиновники.

Я покосилась на привидение. Моя бабулька вытирала призрачные слезы, катившиеся по лицу, и что-то бормотала.

– Люда, Ася, Томочка, – сказал Ден.

У бабок как по команде отпали нижние челюсти.

Я повернулась к нему и развела руками.

– Просто бинго!

Он пожал плечами и слегка смутился оттого, что шокировал старушек.

– Милок, а мы тебя знаем? – дрожащим голосом поинтересовалась обладательница пухового платка.

Я посмотрела на привидение, потом – на Дена.

– Люда, Ася, Томочка, – повторил он и скорчил рожу, мол, «я тут ни при чем».

Зашибись.

– Может, кое-кто хочет сказать что-то еще? – утрированно громким голосом процедила я и покосилась на свою бабулю. – Пока не поздно, а?

Старушки на лавочке переглянулись.

– Коленька, – отозвался Ден.

Я проглотила все нецензурные слова, которые так и просились наружу.

Придется действовать по-другому.

– Может быть, вы знали мою дальнюю родственницу… она жила вон в том подъезде… а потом квартиру другие люди купили. Мне так нужно найти хоть кого-то, кто ее знал!

– Дальнюю родственницу? – старушки озадачились, все еще опасливо поглядывая на Дена.

– Она такая… – я посмотрела на свою бабулю, – среднего роста, не очень полная, волосы вот так зачесывала. И еще… по-моему, она умерла, – я скользнула взглядом по ситцевому платью привидения, – и похоже, что летом.

– Геля это… – почти беззвучно прошептала старушка-бездельница.

– Да, Гелька, видимо… – озадачилась старушка-кошатница.

– Геля? – переспросила я.

– Ангелина Матвеевна, – пояснила старушка в пуховом платке.

Супер. Теперь я хотя бы знаю, как зовут мое наказание.

– Что ж ты, милая, – продолжила та же бабулька, поправляя платок, – раньше-то поиском родственницы не озаботилась? Одна она век доживала.

– Да не одна, с котом! – махнула на нее рукой кошатница. – С Гошкой!

– Да, с Гошкой, – согласилась третья.

– И у Ангелины Матвеевны совсем никого не было? – уточнила я. – Кого-нибудь… по имени Коленька?

Старушки сосредоточенно нахмурились.

– Сын у нее был… – протянула кошатница. – Как его звали…

– Володя, – подсказала старушка в платке.

– Да, Володя. Но он с Гелькой не жил. Как вырос, семью завел – так мать и позабыл. Уехал и бросил ее тут одну-одинешеньку. Как она плакала! Как страдала!

Пожилые женщины сочувственно повздыхали.

– А Коленьки точно не было? – настаивала я. – Может, не сын?

– Муж у нее «чернобылец» был. Давно тоже помер, – вставила та, которая сидела без кота и без вязания. – Но его Гришей вроде величали.

– Это все, конечно, супер, – кивнула я, – но мне нужен Коленька.

– А почему Ангелина Матвеевна квартиру продала? – вмешался Ден, отодвинув меня в сторонку.

На него старушки отреагировали с опаской.

– Так риелторы к ней ходили, – бабулька прижала к груди кота, будто хотела отгородиться им от Дена, – сначала, помнится, листовки нам всем в ящики побросали. Обещали дом в сельской местности в обмен на квартиру.

– И что с переездом помогут, – добавила та, что в платке.

– Да. Что помогут. Ну Гелька и позвонила. Все мечтала уехать жить в деревню, коров там завести, курочек. Мол, на хозяйстве веселее будет, чем тут в четырех стенах.

– Как мы ее отговаривали! – приложила руку к груди их третья подруга. – А она ни в какую! Уеду жить – и все тут. И правда уехала. Гошку с собой забрала. Новые люди потом въехали. Ничего такие, приличные.

– Только когда Гошка однажды сюда прибежал, – продолжила старушка с котом, – сел в подъезде и орать истошно начал, мы сразу поняли – беда с Гелькой приключилась. Померла она. А кот, видать, из деревни сюда бежал. Худой был! Грязный! Собаками за ногу покусанный! Хорошо, девочка его забрала. Как ее звали?

Мы с Деном посмотрели друг на друга.

– Этого не знает никто, – вздохнула я и покачала головой.

– А куда Ангелина Матвеевна переехала, вы знаете? – спросил Ден. – В какую деревню? Далеко ли? Может, в пригород?

Старушки, все как одна, дружно пожали плечами.

– Не говорила нам Геля, – сказала та, что с вязанием, – перед отъездом сама не своя была.

– И ни одного намека на Коленьку, – проворчала я себе под нос.

Поблагодарив пожилых женщин, мы с Деном отошли. Моя бабуля на прощание покружила возле бывших подруг, повытирала слезы – и все-таки двинулась за мной.

– Ну что, в квартиру подниматься будем? – поинтересовался Ден, пока я брела, понурив голову.

– Не думаю, что это продвинет нас в поисках Коленьки. Если даже подруги моей бабули ничего о нем не знают… даже адрес нового жилья она им не сказала!

Я в сердцах притопнула ногой.

– Да, – задумчиво протянул Ден, – мне кажется, купили бабкину квартиру риелторы, а саму хозяйку куда-то к черту на кулички сбагрили. А квартиру выставили на продажу.

– И если это так, – подхватила я, – то никто нам не даст ее адрес и не признается в махинациях, даже если мы придем в контору и попросим. Если они оказывали психологическое давление на пожилых людей, то будут прикрывать свои хвосты перед посторонними. Скажут – ничего не знаем, информацию давать не обязаны.

Мы подошли к машине.

– Что-то мне кажется, дело тут не в том, как жила бабуля, а в том, как она умерла, – сказал вдруг Ден.

– Думаешь, ее убили? – насторожилась я, опускаясь на пассажирское сиденье.

– Может, тот самый Коленька и убил?

– Что-то слишком ласково она своего убийцу называет. Если бы меня кто-то убил, я бы называла его в лучшем случае Колян-в-зад-ему-торпеду. В худшем – гораздо более нецензурно.

– Тоже верно, – вздохнул Ден. – Может, Коленька – это какой-то бык, которого она в деревне себе завела? Почему нет? Ведь звала же кота сначала.

– Не добивай меня своими гениальными версиями, – пригрозила я, – мне и без тебя тошно.

– Но у нас же есть теория, что дух бабули пришел вслед за котом к моей знакомой, от нее – ко мне, а потом – и к тебе, – настаивал он. – Мы знаем, что кот прибежал в город, каким-то чудом найдя дорогу обратно. Значит, дух бабули перекочевал из деревни. Значит, надо поискать и там.

Он завел мотор.

– Угу, – я отвернулась к окошку.

Вдалеке, у подъезда, так и виднелись три сгорбленные старушечьи фигуры.

– Ну ты чего? – Ден потянулся, взял меня за подбородок и заставил повернуться к нему. – Чего такая?

Я ударила его по руке, правда, без особой ярости.

– Бабулю жалко.

Брови Дена взлетели вверх, но мне было плевать. Начнет шутить над моими чувствами – получит в зуб, несмотря на все свои правила. Я посмотрела на старушку, которая беззвучно вздохнула и грустно улыбнулась мне. Она показалась такой маленькой и беззащитной. Остаться одной на старости лет – это ужасно. Тем более при живом сыне. Я бы точно умерла на ее месте от тоски. Даже никакой пьяный танец одиночества не помог бы.

– Да, жалко, – попробовал утешить меня Ден, – наверно, поэтому она к тебе и пришла. Чтобы исполнить свою последнюю волю и упокоиться с миром. Ты сделаешь для нее что-то хорошее.

– Не ко мне, а к нам, – огрызнулась я, – не надо всю ответственность на меня перекладывать. Почему-то, кроме тебя, ее никто не слышит. Это неспроста. Ты тоже в ответе за покой старушки!

Ден слегка улыбнулся.

– Хорошо. К нам, – он провел костяшками пальцев по моей щеке. – А сейчас-то чего глаза на мокром месте?

– Себя жалко… – выдохнула я. – Сколько мне еще с бабулей куковать?

Вот теперь Ден рассмеялся, и это снова заставило меня поморщиться.

– Узнаю Вику, наконец! А то я забеспокоился, что тебя подменили! Из-за бабулиной смерти расстроилась…

– Иди в задницу! – прошипела я и отвернулась. – Не такое уж я и дерьмо, как ты себе представляешь.

Внезапно он положил руку на мое плечо. Я повернула голову, не зная, чего ожидать. Ден смотрел мне в глаза с каким-то особенным чувством.

– Я знаю, Вика, – сказал он.

Что?

Это что за хренов воспитатель опять в нем проснулся?

– Отвези меня на работу, – отчеканила я ледяным тоном, – у меня уже обеденный перерыв закончился.

– Хорошо, – не стал спорить Ден, – у нас впереди целый вечер, чтобы обдумать план помощи бабуле.

И улыбнулся.

Вот гад! Он опять умудрился сделать это сексуально.

На самом деле, «план помощи бабуле», названный так с легкой руки Дена, уже родился у меня в голове. И вся его прелесть заключалась в том, что не надо было привлекать того, кто бесил одним своим видом.