Текст книги "1200 по Сурскому краю. Марафонские рассказы"

Первая ночь

Быстро доезжаю до ожидаемого поворота. Темнота вокруг. Никаких знаков не увидел. Этот ли поворот? Показалось, что дорога идущая прямо больше похожа на главную. Сомнения развеял водитель проезжавшей мимо машины: «Русский Камешкир – это направо».

Еду здесь в первый раз. Впереди много маленьких деревенек. Не запутаться бы.

Ничего кроме светлого пятна от своих фонарей не вижу. Дорога не широкая, второстепенная, но асфальт хороший. Еду чаще посередине, там, где ровнее и меньше шансов съехать на грязную обочину. Но если засветят фары встречной или обгоняющей машины, принимаю вправо и еду так, как ехал бы днём. Свет от обгоняющей машины помогает, а от встречной, ослепляет, если смотреть вперёд. Прикрываю глаза козырьком велошлема. Но если водитель переключится на ближний свет, то становится вполне комфортно. Но не все соображают, что надо переключиться. Пытаюсь сигнализировать, перекрывая ладонью налобный фонарь, чтобы создать имитацию мигания. Фонарь можно переключить в режим мигания, но ладонью получается проще. Доходит, но не до всех. Тогда приходится прижаться к правой обочине, притормозить и ждать, когда машина пройдёт. Хорошо, если есть белая полоса. Без неё край асфальта под светом слепящих фар становится невидимым.

Ночная езда является особенностью веломарафонов. Никому другому не приходиться так долго ездить в темноте. Спортсмены вообще по темноте не ездят. Велотуристам иногда приходиться, но чаще, в экстренных случаях. Ну, а мне ехать в темноте до рассвета, что составит примерно восемь часов.

Дождь ослаб и закончился, но темнота усугубилась плотным туманом. Справа сквозь туман чуть пробивается пятно низко висящей над горизонтом луны, нисколечко не освещающей землю. Но всё равно веселее. Плюс ещё один видимый предмет в этом мире.

Темнота-темнотой, но вот, налобный фонарь высвечивает дорожный указатель с надписью «Октябрьское». Раз это слово есть в легенде маршрута, значит, на месте не стою. Какие-то дома без света и признаков жизни. И даже собаки не лают.

Минут через двадцать миную Дёмино. Здесь и фонари горят, и мужик пьяненький держится за забор. Что-то крикнул мне, но меня уже нет. Может, ему померещилось?

Ещё минут через двадцать большой посёлок Верхозим. На выезде справа большая мечеть. С её стороны доноситься громкое пение на арабском языке.

Дорога более-менее ровная. Подъёмы и тягуны в темноте проходят как-то, незаметно. Но и спусков, кажется, нет. Снова дома вдоль дороги. Наверное, Шаткино. После села долго тянется пустая дорога. Но вот, она пошла вниз и вывела к перекрёстку на окраине Русского Камешкира, в который мне заезжать не надо.

Сворачиваю влево на главную дорогу и останавливаюсь. Через километр должна быть автозаправка с круглосуточно работающим магазином и даже кафе. Но мне приглянулась ближайшая берёза, к которой прислонил велосипед, сел под ней на траву и начал готовиться к следующему этапу. Поел немного, записал показания велокомпьютеров. Пройдено 310 км. Средняя скорость на участке Неверкино – Русский Камешкир составила 22, 9 км/час. Для темноты это неплохо. Ехал без остановок.

Из машины, подъехавшей к воротам стоящего неподалеку здания, вышел мужчина и приблизился ко мне.

– Ты чего здесь?

– Да, ничего. Сейчас поем и поеду. Сколько до Лопатино? 35 километров?

– Да, 35. К утру доедешь. Смотри, машин на дороге много. Темно, не заметят тебя.

– Мигалки и фары включу – заметят. Да и сам я весь свечусь под их фарами.

– Ну, давай, светись. Только осторожно.

Мужчина отошёл.

Поел немного из того, что было с собой. Минут 15—20 отдыха получилось на этой стоянке. Застегиваю молнии сумок, смотрю, ничего ли из вещей не осталось лежать на траве? Вывожу велик на асфальт и, поехал.

Ожидаемое, но не желаемое

Автозаправку было видно издалека. Заехал, чтобы пополнить запас воды, которой от Неверкино было выпито немного. В магазине сразу же сказали: «Ваших четверо час назад были здесь».

Наверное, так оно и есть. Время моего отдыха в Неверкино и на окраине Камешкира составило 45—50 минут. Многовато! Задерживаться в магазине не стал.

Ну, вот, пошла четвертая сотня. Будем считать, что веломарафон начался. Самочувствие в норме нигде и ничего не болит. Настроение рабочее. Значит, я всё делал правильно, если после трех сотен километров пребываю в таком состоянии.

Ночная дорога до Лопатино, не сказать, что с оживлённым движением, но расслабляться машины не дают. Почти всё время приходится держаться близко к обочине. Асфальт очень грубый. Трясёт нещадно. Стараюсь, насколько возможно, держать руль расслабленно, чтобы не набить суставы кистей рук. Для больших веломарафонов это существенный фактор, который по ходу следует контролировать.

Тем не менее, первые десять километров пролетают незаметно. Но замечаю, что снизилась скорость и никак не могу найти участок дороги поровнее. Везде трясёт.

Останавливаюсь. Щупаю покрышку переднего колеса. Прокол!

Да, первый прокол в этом сезоне. Я уже и забыл, как это бывает. И в такой неподходящий момент. Темнота, сырость, туман. «Лучшей» обстановки для замены камеры трудно представить. Днем на такую работу ушло бы не больше 15 минут. Сейчас уйдёт больше. Но что поделаешь? Удаляюсь от дороги метров на двадцать, чтобы не смущать проезжающих водителей, устраиваюсь между парой небольших молодых сосенок и, приступаю.

Всё необходимое есть. Есть три запаски, разбортовки, насос. На худой конец есть набор заплаток и клей. Освещения предостаточно. Вроде бы, всё нормально. Снимаю колесо, разбортовываю покрышку, достаю камеру. С проколотой камерой разбираться не стал. Скрутил, и в багажник. Покрышку проверяю. Острого предмета не нашел. Увидел место прокола. Что-то, большое и острое сделало в покрышке вырыв, длиной в пять, и шириной с миллиметр. Это, конечно, ослабило покрышку, но ехать на ней будет возможно. Подкладываю под место прокола кусочек прорезиненной ткани, вставляю запасную камеру и монтирую покрышку.

Начинаю накачивать. Сначала всё идёт нормально, затем, где-то после четырех атмосфер, прокладка насоса перестаёт держать давление и воздух с шипением выходит из камеры. Как ни старался, а больше 4, 5 атмосфер вдуть не удалось!

Это ещё один прокол. Мой! Я всегда возил с собой этот насос, но благодаря высокой надёжности покрышек, уже года два не пользовался им. Подкачивал камеры всегда дома, большим стационарным велосипедным насосом. За это время с маленьким насосом что-то случилось и осталось незамеченным. Насос я, конечно же, проверял. Качает! Но нужно, чтобы он не просто качал, а мог вдуть девять атмосфер. Ну, хотя бы, семь! При большом давлении в камере и скорость увеличивается, и снижается вероятность проколов.

Разработчики велосипедных покрышек многого достигли в увеличении их надёжности за счёт применения новых материалов, конструкторских решений и повышения давления. Но как ни крути, резина против стекла и металла не устоит. Вероятность проколов снизилась, но сохраняется. Поэтому редкий велосипедист рискнёт выехать без запасной камеры и насоса. А если далеко, то нескольких камер, заплаток и клея. И как бы мы не были готовы к проколу, прокол нежелателен и всегда вызывает чувство досады.

Устанавливаю колесо. Освещаю приютившую меня полянку. Смотрю, чтобы не осталось на ней ничего потерянного или забытого.

Выхожу на дорогу. Еду. Но не долго. Через несколько минут снова застучало переднее колесо. Останавливаюсь, захожу в лесопосадки, тянущиеся вдоль дороги. Устраиваюсь между пересохших веток, торчащих во все стороны. Замечаю что, несмотря на продолжительный дождь и туман, в лесу сухо. Вода полностью впитывается в пересохшую за жаркое лето землю.

Вынув камеру, вижу, что проколота она в том же месте, что и предыдущая. Прокладка сместилась и обнажила камеру в месте последнего прокола. Да, не углядел в темноте.

Заклеиваю изнутри отверстие в покрышке двумя заплатками и снова мучаюсь с накачкой. Ещё больше времени потерял, чем при первом проколе.

Еду, на этот раз, километров пять. Прокол, но уже в другом месте. Снова в лесопосадках занимаюсь заменой камеры. Запас исчерпан! Меньше, чем за десять километров! При следующем проколе уже придётся клеить камеру. Это совсем не радует, тем более, что от уверенности в высокой надёжности моих покрышек не осталось и следа. В чём дело? Мысли в голову лезут всякие. И про грубый асфальт, и про разрушение протектированного слоя, и о неизбежности маловероятных событий. Но что произошло, того не вернуть.

На этот раз, установив последнюю запасную камеру, разбираю головку насоса, обматываю ниппель изолентой, вставляю в него конец головки, резиновое кольцо и собираю насос, не вынимая ниппеля. Всё в темноте, при свете налобного фонарика. Не без усилий, но удалось накачать чуть более шести атмосфер.

Еду, но медленно. Инстинкт самосохранения и потеря веры в переднюю покрышку не дают увеличить скорость. Вероятность прокола на меньшей скорости будет ниже, но устраивает ли меня такой вариант? До КП в Колышлее, где можно поправить ситуацию, ещё больше сотни километров. И что? Если так и дальше будет продолжаться, то придется оставшиеся заплатки считать? Чувствую себя несчастным человеком.

Кое-как доезжаю до Лопатино. Останавливаюсь на перекрёстке у придорожного кафе, в котором мы не однажды обедали на марафонах. Кафе, конечно же, закрыто. Да и не было на него расчёта.

Сажусь на бордюр и просто отдыхаю. Отчего? Не от долгой езды. От замены камер. Ну, а чтобы просто так не сидеть, достаю то, что осталось не съеденным, и ем. На этот раз я преимущественно питаюсь гематогеном. Как это повлияет на результат марафона, пока судить рано. Но, как минимум, от голода он спасает.

Какой результат?! До КП бы доехать! С такой невесёлой мыслью сажусь в седло.

Как говорится, «приплыли»

Следующее село, Чунаки стоит на трассе Нижний Новгород – Саратов. До Чунаков 45 километров. По этой дороге еду в первый раз. Есть что-то созвучное знакомому слову в этом названии, но кто такие «чунаки», не знаю.

Темнота, туман. Кроме белой полосы на асфальте ничего не видно. Хотя, нет. Сквозь туман чуть проглядывает низко висящий бледный лик луны. Света от неё никакого. Переключаю фонарь на шлеме в режим прожектора. Его луч пробивается в затуманенные придорожные посадки. Глубокая ночь. Ни машин, ни людей. Я, один на этой дороге. Но не скучно, потому что непрерывно делаю своё дело.

Дорога ровная и асфальт сносный по нашим меркам. Помня о больших потерях времени, начинаю увеличивать скорость. Но потерявшая доверие покрышка держит меня в напряжении. Держит долго. Где-то, километров тридцать. Но, как гласит народная мудрость: «Чего человек боится, то с ним и случится». И я, не исключение. Случилось.

Прямо напротив автобусной остановки в Даниловке снова прокол. Но хоть в одном повезло! Какой ни есть, а комфорт.

Устраиваюсь на остановке и начинаю замену камеры. Сначала нахожу отверстие и ставлю заплатку на камере, проколотой перед Лопатино. Затем снимаю колесо и меняю камеру. Вижу, что проколота покрышка в новом месте, не имеющим отношения к предыдущим проколам. Что-то случилось с покрышкой. Пять заплаток приклеил на подозрительные места изнутри покрышки. Хоть как-то это должно помочь.

Пока возился, начало рассветать. В окне ближайшего дома загорелся свет. Чёрная легковая машина промчалась мимо, затем остановилась, и сдала назад. «Правильно я в Лопатино еду?» – донеслось из-за слегка опущенного стекла – «Правильно. Чуть больше тридцати километров будет» – «Ну, тогда поехал. А то, уж, подумал…».

Да, жизнь идёт своим чередом, а я тут, выпал из неё…

Накачиваю камеру так же, как и в прошлый раз, с разборкой головки насоса. Накачать получилось чуть сильнее, но не в полную.

Снова потеряно время. Я уже не засекаю время и не спешу. Некуда. Задача, поставленная на марафон, становится невыполнимой. Это не кажется, а вытекает из опыта прохождения (на тандеме) веломарафона Париж-Брест-Париж. Тогда, как и сейчас, в первые сутки, случилась серьёзная поломка, на которую было потрачено три часа. По этой причине мы лишились возможности достаточного сна, и дальнейший марафон превратился в гонку. Часто уезжали с КП с опозданием, и приходилось гнать, чтобы успеть к следующему КП до его закрытия. Затем ещё одна неисправность с большой потерей времени…. Так бесконечно продолжаться не могло, и после тысячи километров нас свалил сон. Хорошо ещё то, что сами не свалились. Похожая ситуация складывается и на этом марафоне.

Собираюсь. Смотрю, не забыл ли чего на остановке. Становится светлее, рассеивается туман и даже, появляются кусочки чистого неба. До пересечения с трассой Нижний Новгород – Саратов остаётся километров пятнадцать. А что мне трасса? До КП от трассы ещё больше 70 километров!

Еду, размышляя о невесёлых перспективах. Что получается? Если на последней сотне (даже меньше) прокололся четыре раза, и так будет продолжаться, то до финиша следует ожидать ещё 32 прокола? Такого никто не выдержит!

Уже светло, а велокомпьютер не показывает и 400 километров. Это огорчает. Но ехать стало легче и уверенности прибавилось. По светлому, можно хоть что-то из острого увидеть и объехать.

Но вот, на мгновение всё исчезло, и появилось вновь… За это мгновение я переместился на некоторое расстояние, и руль оказался повёрнутым… Ха! Да это же сон меня валит!

Такой расклад был предусмотрен. Я планировал поспать часик-полтора, где-то в промежутке между 4 – 6 часами утра. Для этого есть тонкая пленка, с алюминиевым напылением склеенная в виде мешка. Она неплохо держит тепло и внутри неё можно некоторое время спать вне помещения даже при невысокой температуре.

Сопротивляться наступлению сна не стал, да и не стоило. Именно в такой ситуации я и планировал организовать себе сон. Когда начинает «колбасить», тогда и надо спать, потому что, точно заснёшь!

Останавливаюсь, схожу с дороги и углубляюсь в придорожные посадки переходящие далее в настоящий лес. Забираюсь туда, где погуще, и где не видно издалека. Вынимаю пленку, влезаю в неё, ложусь на землю. Ничего с себя не снимаю. Ни велотуфли, ни перчатки, ни шлем. Холода не чувствую. Даже тепло. Глаза закрываются сами.

В голову приходит решительная мысль: «Проснусь и поеду домой».

Куда пойти? Куда податься?

Просыпаюсь от звонка мобильного телефона. Смотрю на время – 7.00 утра. Звонит Слава Андреев с КП в Колышлее. Спрашивает:

– Где вы сейчас находитесь?

– В нескольких километрах от Чунаков. Я только что проснулся.

– По голосу понято, что спите. Извините, что разбудил.

– Правильно сделал.

– А где остальные? Им оставалось 50 километров, но их всё нет.

Это меня удивило. Я тут, прокалываюсь, сплю. А что же они делают? Был уверен, что все уже на КП и спят. Хотя, не совсем. Я то, хоть поспал часа полтора. А им без сна тянуть до КП, ох, как не сладко.

Слава спрашивает о самочувствии. Обрисовываю ситуацию и говорю, что буду сходить. Сейчас доеду до трассы и поверну в сторону Пензы. Поеду не спеша. Проколюсь – заклеюсь, и снова поеду. По-любому, доберусь.

Слава выслушал и отключился.

Встаю, стягиваю с себя плёнку. Спасибо, выручила, и очень даже неплохо. Вокруг тихо, сухо и не холодно. Убираю плёнку, достаю свои продуктовые запасы. Осталось немного, но пока достаточно. Съедаю пару батончиков гематогена с булкой прихваченной ещё в Неверкино, и запиваю водой из фляжки.

Звонит Саша Соловьёв, Президент нашего клуба:

– Это правда, насчёт схода?

– Да.

– А как самочувствие?

– Со мной всё нормально. С покрышкой проблемы.

– Ну, если самочувствие в норме, то надо ехать. А с покрышкой сейчас порешаем.

– Да, нет! Я уже всё продумал и решил, что нет смысла продолжать марафон.

– Смысл есть. Езжайте до трассы, по пути ещё раз подумайте и позвоните от трассы.

– Хорошо. Так и сделаю.

Хорошо понимаю, что после 400 километров езды голова работает не на 100%, как и весь организм. Поэтому вполне возможно принятие неверных решений. Ещё раз взвешиваю все «за» и «против». «Против» оказывается больше. Это неудивительно. Это даже смешно! Ведь даже изначально причин не ехать марафон по определению больше, чем причин ехать. Но мы же, едем!

Если продолжать, то надо менять концепцию марафона и ставить себе другую задачу. Максимум – уложиться в норматив 90 часов. Минимум – пройти до конца всю дистанцию без учёта времени.

С трудом соображаю, что на 800 километров остаётся где-то 55 часов. Возможно, это не так уж мало. Но, пожалуй, я не смогу и дальше ехать так легко, как первые сутки. И что-то очень сильно сомневаюсь в том, что получу от всего этого удовольствие. Нет, надо сходить.

Вот, Чунаки. Вот, поворот налево и выезд на трассу Нижний Новгород – Саратов.

Звонит Людмила:

– Где ты? Как у тебя дела?

– Только что подъехал к трассе. Со мной всё в норме. Даже немного поспал. Только вот, ночью много проколов было, и так дальше ехать невозможно. Потерял много времени и буду сходить. Сейчас прямо по трассе поеду в Пензу. Не очень далеко – 100 километров до Пензы, ну и до Арбеково ещё десяток будет. Что скажешь?

– Тебе там, на месте, видней. Но думаю, что уложиться в 90 часов будет очень трудно. Наверное, сходи. Хоть у внучки на дне рождения будешь.

Да, день рождения и моё отсутствие на нём дискутировались почти всю последнюю неделю. Ну, что же, нет худа без добра.

К советам и выводам Людмилы стоит прислушиваться, потому что она прекрасно понимает, что такое веломарафон. И помнит ситуацию, в которой мы оказались на Париж-Брест-Париже.

Место здесь довольно бойкое. И кафе есть, и автосервис, и ГИБДД неустанно трудится. А что, не помогут ли мне в автосервисе? Подхожу к двери, спрашиваю:

– Можно ли у вас подкачать колесо?

– Нет проблем. Ставь сюда.

Механик направился взять шланг от компрессора.

– Не спешите. Сначала посмотрим, подойдёт ли ваш наконечник к моему ниппелю?

Смотрим. Не подходит.

– Может быть, переходник подходящий есть?

– Да нет ничего такого. А сколько надо вкачать?

– Ну, хотя бы, атмосфер восемь.

– Восемь? В такие тонюсенькие? Никогда бы не подумал!

– Лучше бы девять. А насос, большой, ручной, автомобильный, есть?

– Давно не держим.

Подошедший коллега подтвердил эти слова.

Своим насосом подкачивать не стал. Как бы хуже, чем есть, не получилось!

Присаживаюсь на скамейке у автосервиса. Думаю, что нужно здесь взять в дорогу? Воды, конечно. С остальным – обойдусь.

Смотрю на дорогу. То в сторону Пензы, то в сторону Малой Сердобы. Куда пойти? Куда податься? Если все мои собеседники этот вопрос уже решили, то я, как оказалось, ещё не решил. А то, чего бы я сидел сейчас на этой скамейке? После сна и всего нескольких километров.

Звонит Соловьёв:

– Я готов привезти хорошую покрышку и запасные камеры. Может быть, ещё что-то надо?

– Куда привезти? Если я здесь ещё пару часов простою, то тем более не будет смысла продолжать марафон.

– Привезу на КП в Колышлей. Там и встретимся. Езжайте в Колышлей. Если случится так, что ехать будет невозможно, то от Колышлея поеду навстречу. Если будет совсем плохо, отвезу в Пензу.

– Может быть, сразу в Пензу?

– Думаю, что надо попробовать доехать до КП. По дороге ещё раз оценить ситуацию. Она не безнадёжна.

Продолжаю возражать. Саша мои аргументы не опровергает, а выдвигает свои, тоже весомые.

Ну, что? Мне даётся шанс. Призрачный, конечно. Сойти я могу в любой момент. А ехать марафон я пока способен. Есть ещё 70 километров на размышления.

Тяну кота за хост

Сажусь на велосипед, пересекаю трассу и выезжаю на отходящую от неё дорогу, ведущую в Малую Сердобу. Дорога сразу потянулась в пологий продолжительный подъём, конца которому отсюда видно. Скорость держится 16 км/час. Иногда доходит до восемнадцати. Да, если всегда будет так, то, сколько же времени мне ехать до КП?

Но постепенно всё наладилось. Или ноги вкрутились после некоторого застоя, или подъём стал положе?

Вокруг поля. Нет и лесопосадок. Здесь даже небольшой встречный ветерок уже чувствуется. Но мне не до этого. Надо осознать, что есть для меня оставшаяся часть марафона? Чего я от неё хочу? И чего я хочу вообще?

Вообще, пройти веломарафон-1200 престижно в любом случае, даже не уложившись в норматив. Но интересно, всё-таки, уложиться. После всех этих задержек, отчаяния, разброда и шатания. Достичь этого будет нелегко, но побороться можно.

Мотивация? Понял, что упущен важный момент в моих рассуждениях, что надо было бы понять сразу. Снижение мотивации это признак усталости! Вот, отдохнул немного, и она снова появилась?

И даже такой мотивирующий фактор, как установленная новыми правилами возможность предварительной регистрация на веломарафон Париж-Брест-Париж 2011 года при условии прохождения большого марафона в этом сезоне, отошёл в сторону. А ведь в 2011 году количество участников Парижского марафона будет ограничено, и есть вероятность не вписаться в установленные лимиты. Если я пройду этот марафон и уложусь в норматив, то лимиты, выделенные Парижским Клубом для нашей страны меня не коснутся. Но эта мотивация витала в моей голове где-то очень далеко и не в предназначенном ей месте. Да, плохо я себя контролирую.

Пока же, при некоторой неопределённости, рано принимать решения. Проколы передней покрышки никто не отменял. Доеду ли я до КП без задержек на проколы? Сколько времени я задержусь на КП? Будет ли у меня нормальная покрышка? Точно знаю одно – на этой покрышке дальше Колышлея не поеду.

Занятый такими мыслями, с удивлением увидел, что подъезжаю к развилке. Быстро получилось, хотя дорога постоянно шла в подъём. Поворачиваю направо. Вот и пологие спуски начались. Но и асфальт стал хуже. Разогнаться не получается, приходится притормаживать и маневрировать между разбитыми участками. Вот, указатель «Саполга». Значит, еду правильно.

Приближаюсь к посёлку Малая Сердоба, который я видел только на карте. Сердоба не такая уж, «малая». Райцентр, однако. Вычитал недавно, что больше пяти тысяч человек здесь живет!

На въезде звоню Саше, сообщаю, где нахожусь. Отвечает, что скоро будет выезжать на КП. Ну, хорошо. До встречи остаётся порядка пятидесяти километров.

Малую Сердобу проезжаю без остановок. Увидеть успел немного, но посёлок чем-то понравился. Проезжаю центр. Всё тут, с виду, как у людей.

Дорога на Колышлей уходит влево, идёт по мосту через речку. После моста забираюсь в довольно крутой подъём. Какое-то большое предприятие остаётся слева. А почти у самого верха стоит стела обозначающая начало посёлка словами «Малая Сердоба» из огромных букв. По масштабам это сопоставимо со стелой «Пенза», что стоит на Федеральной трассе М5 на восточном въезде в Пензу. Но, пожалуй, и покруче будет. Оборачиваюсь назад и смотрю сквозь буквы на посёлок, как на мимолётное виденье.

Тем временем первая группа приближается к КП-1

Что было, то прошло. Дорога выпрямилась, но продолжает полого тянуться вверх. В голове уже направленность на Колышлей, знакомый всем нашим марафонцам. Да и нас там, в придорожных магазинчиках знают!

Километров через пять останавливаюсь, чтобы снять лишнюю одежду. Не то, что бы стало жарко, но всё, что ниже локтей и коленей стало мешать. Сложился обычный летний день. О вчерашних дождях и ночном тумане ничего не напоминает.

Незнакомая дорога тянется медленно, не спешат меняться километровые столбы. Уже не занимаю себя мыслями о продолжении марафона. Вот, доеду до КП, а там всё прояснится.

Но пока голова отдыхает, ноги делают своё дело. До Колышлея остаётся пятнадцать километров, десять. Прямая дорога идёт на Трескино, где виднеется высокая церковь. Принимаю влево. Мне в Колышлей! Пять километров – это близко. Короткий крутой подъём с поворотом, выхожу на прямую дорогу и приближаюсь к знакомому перекрёстку.

Звонит Саша:

– Где Вы?

– В километре от Колышлея.

– Хорошо, на перекрёстке подожду.

Подъезжаю к перекрёстку. Машин много, но его машины не вижу. Сворачиваю влево, в сторону КП, до которого остаётся ещё восемь километров. Звоню Саше. Он здесь где-то близко, но чем-то ненадолго занят. Он, или догонит, или на КП встретимся. Запоминаю время въезда в Колышлей – 12.15.

Двигаю в сторону Сердобска, сворачиваю вправо на первом повороте и углубляюсь в Колышлей. Еду по улицам, стараясь выйти на дорогу, ведущую в Родниковский. Должен быть мост, но никакого моста нет. Спрашиваю направление у прохожего. Оказалось, что еду правильно. Так и продолжаю, пока дорога не свернула в сторону основной автотрассы. Да, что-то я сделал не так. Отчётливо представляю, где находится КП, но выйти на правильную дорогу не получается. Снова спрашиваю. Советуют проехать километр по грунту, чтобы попасть на нужную дорогу. Нет, этот вариант с грунтом не подходит.

Звоню Саше. Он советует выехать на основную трассу. Да я и сам туда уже направился. Смотрю легенду, которую не удосужился освежить в памяти перед Колышлеем. Похоже, не там свернул. Сделал это уверенно, но не правильно. Да, ноги мои позаимствовали часть энергии у головы и этим самым прибавили себе же работы. Но думать о дороге уже не хочется.

Подъезжаю к перекрёстку. Саша увидел меня издалека. Еду за его машиной. Сначала по трассе, затем после окончания города поворот направо и въезжаем на высокий мост через железную дорогу. Спускаемся, поворачиваем влево и по узкой дороге едем к посёлку Родниковский. Ни о чём не думаю, просто еду за машиной. Только не влететь бы напоследок в ямку! Их на этом асфальте оказалось не так уж мало. Замечаю, что ветер в лицо. И это на дороге, идущей в направлении продолжения марафона.

Саша уходит вперёд и останавливается на повороте. Или меня подождать, или встречную машину пропустить. Сворачиваем. Вот и школа, где Слава Андреев организовал КП. Спасибо ему за это!

А вот и он сам вышел с фотоаппаратом! Исторический снимок, запечатлевший моё прибытие на КП, получился. Время – 12.40.

Перед въездом на территорию школы – КП1

О! Да здесь всё торжественно! Вижу плакат со словами приветствия участникам веломарафона. А что? Это правильно. Такого мероприятия здесь ещё не бывало.

Слава спрашивает о самочувствии, и ведёт нас в школьный спортивный зал. Да вот оно, самочувствие – средняя скорость на участке Чунаки – Колышлей составила 21,6 км/час. Кому как, а мне это не нравится.