Текст книги "Груз ВКЖ-65"

9

Приготовили закуску – тюбики с огуречной пастой, тюбики с колбасным фаршем, тюбики с плавленым сыром и тюбики с томатной пастой.

– Вот только пить придется из горлышка, – предупредил Андреев. – В условиях невесомости иначе нельзя.

– За знакомство, – сказал Горелов.

– И успешную совместную работу, – добавил Андреев.

Все по очереди отхлебнули из бутылки.

– Ой, – сказал Татьяна, – я так есть хочу! Просто умираю, – она выдавила в рот сразу полтюбика с фаршем.

– Вот мы дураки! – хлопнул себя по лбу Андреев и его закрутило в воздухе. – Это же ваша первая космическая трапеза! Сейчас я слетаю в холодильник и принесу вам еще разной космической еды.

Через минуту Андреев вернулся, прижимая к животу охапку тюбиков.

– За прекрасных дам, – Горелов поднял бутылку.

– За третью женщину в космосе, – добавил Андреев.

– Как это ты считаешь? – Горелов вскинул брови.

– Неважно, – Андреев взял у него бутылку. – Ты что, против?

– Нет, я, конечно, за.

Выпили.

– Знаете, мальчики, – сказала Татьяна, – вы не поверите, но мне нагадали, что я полечу в космос! У меня бабушка была полуцыганка и она мне нагадала на картах, что я полечу в космос и стану очень известной. И никто ей не поверил. И я не поверила. И недавно я ее в тюрьме вспоминала и думала, что лучше бы она мне нагадала, как людей не убивать. А вот получается – права была бабка!

– Конечно права, – сказал Горелов.

– Если не секрет, – попросил Андреев, – расскажи нам, Таня, за что тебе высшую меру дали?

Таня вздохнула.

– Ну, хорошо… Только давайте допьем сначала… А потом я расскажу…

Допили.

– А курить у вас здесь нечего?

– Курение на станции строго запрещено, – развел руками Горелов.

– Жаль… – Таня уселась поудобнее и начала свой рассказ.

10

– С детства я любила животных и хотела работать в цирке укротителем. Когда мне исполнилось пятнадцать, я ушла из школы и поступила в цирковое училище. Там я познакомилась со своим будущим мужем воздушным гимнастом Михаилом Дыбовым.

– А почему у тебя фамилия другая? – спросил Андреев.

– У артистов так принято… Для карьеры… Если бы мы делали один номер, тогда можно бы было под одной фамилией выступать. Тогда бы говорили: Семья Дыбовых на трапеции! А так – публика скажет – что за ерунда – гимнаст Дыбов, укротительница Дыбова, тогда и клоуны тоже должны быть Дыбовы!

– Понятно.

– …На третьем курсе мы с Мишей поженились… Жили хорошо… Очень хорошо… – Татьяна видимо что-то вспомнила. – Водки больше нет? – спросила она.

Андреев потряс пустой бутылкой. Из бутылки вылетела последняя капля, которую он быстро всосал и развел руками:

– Больше нет…

– Жаль… – Таня вздохнула. – Я хотела ребенка, но Михаил меня отговаривал. Он говорил, что мы должны сначала встать на ноги, как цирковые артисты, а потом уже думать о детях… Да… Лучше бы я его тогда не послушала… Может быть все и по-другому получилось… Но жизнь сама знает… Нас распределили после училища в один цирк. В Новосибирске. Незадолго до нашего прибытия погиб укротитель тигров. Он напился, уснул в клетке и тигры его задрали. Мне предложили его должность. Я хотела отказаться, потому что еще в училище нам говорили старые преподаватели, что если тигр хоть раз попробовал человечины, он становится черезвычайно опасным и только и ищет повода, чтобы сожрать кого-нибудь еще. Я боялась тигров. Но в то же время, это была большая удача – сразу после училища получить самостоятельный номер. И деньги предлагали хорошие… И у Михаила все шло как следует… Публика его полюбила. Некоторые приходили в цирк специально на него. И тогда я согласилась работать с тиграми… Все было замечательно… Мы переехали из общежития в собственную квартиру, купили мебель, холодильник, телевизор. Все подоконники я заставила цветами… – Татьяна подогнула под себя ногу. – Жалко, нечего курить…

– Вообще-то, в оранжерее растет табак, – сказал Горелов, – но он для других целей.

– Правда? – удивился Андреев. – А я и не знал! Впрочем, мы не курим. В космонавты курильщиков не берут.

– Да?… – рассеянно сказала Таня. – Ну ладно… Миша работал в паре с молоденькой гимнасткой из Уфы Розой Султановой… Вы, наверное, видели в цирке, что когда гимнасты работают в паре, им приходится хватать друг друга за разные места. Потому что в воздухе некогда задумываться над тем – прилично за это хвататься или нет. Можно или партнершу упустить или самому грохнуться… Во всяком случае, мне так Миша объяснял, когда я ему выговаривала. Ну – по необходимости или нет – а за разные места трогать приходится и, естественно, разные мысли и чувства это у гимнастов вызывает. Вот и здесь так получилось… Однажды во время представления, я вывела по проходу своих полосатых на огороженную решеткой арену. Тигры прыгали с тумбы на тумбу, били хвостами по решетке и зверски рычали. Было лето, было душно, чувствовалось приближение грозы. И тигры, чуткие к изменениям погоды, волновались, были немного раздраженные. С таким зверем работать не просто. А тут еще, как на грех, униформист дядя Гена напился и забыл приготовить мне кое-какой реквизит. И когда по сценарию тиграм нужно было прыгать через горящий обруч, я обнаружила, что ни обруча, ни факела нет. Я приказала тиграм сидеть на тумбах, и побежала за кулисы сама. Пробегая мимо китайской ширмы, я услышала голос Миши. Я заглянула за ширму и увидела там моего мужа, изменяющего мне с Розой Султановой, у которой, между прочим, были усы как у мужика! Я рассвирепела, повалила ширму, выхватила из-за пояса кнут и хлестнула со всей силы по их обнаженным телам. Они вскочили. А в меня словно вселился бес – я, как зверей, загнала их кнутом на арену и там закрыла. И вся публика, затаив дыхание, смотрела, как тигры растерзали моего бывшего мужа и его любовницу… Когда мне выносили приговор, все были единодушны… Вот и все…– Татьяна замолчала.

– Какая у вас тяжелая судьба, – сказал Андреев.

– Но теперь все позади, – добавил Горелов. – Теперь все будет хорошо.

– Страшная сказка закончилась и началась научно-фантастическая повесть с хорошим концом… – Андреев сделал Горелову знак и они отлетели к иллюминатору.

– Пора приступать, – прошептал Андреев.

– Кто первый? – спросилл Горелов.

– Что значит – кто первый?! Моя очередь. Я, ты, теперь опять я.

– Не согласен.

– Тогда тянем жребий, – Андреев поймал в воздухе колпачок от тюбика и спрятал за спиной. – В какой руке?

Горелов снова не угадал и полетел в кухню ставить чайник.

11

Два дня пролетели как одно мгновение. Неизвестно, что подействовало на Татьяну сильнее – может быть необычные условия невесомости, может быть долгое воздержание в тюрьме, может быть и то и другое, а может быть что-то подсознательное – но она так энергично предавалась космическому сексу, что Горелов и Андреев чуть с ума не посходили от этого. А Горелов вообще летал по станции какой-то свехзадумчивый и натыкался на стационарные приборы. Образ первой любви Ларисы прочно соединился для него с образом Татьяны. И он не находил себе место от мысли, что все это скоро закончится так ужасно. У Горелова в голове не укладывалось, как он своими руками должен будет впихнуть Татьяну-Ларису в утилизатор и навсегда захлопнуть за ней герметическую крышку.

Андреев, напротив, летал по кораблю веселый, много шутил, смеялся, читал стихи Есенина и благодарил Бориса Ивановича за его душевные качества.

Кормлением животных теперь занималась Татьяна. Она сама попросила космонавтов об этом. И никто, конечно, не возражал.

Вечером, когда Татьяна была в виварии, Горелов сказал Андрееву:

– Я не знаю, что делать. Я не смогу завтра отправить ее в утилизатор.

– Да, – ответил Андреев, – трех дней с такой девушкой явно недостаточно. Хотя бы неделю еще…

– Что же делать? – Горелов грустно посмотрел в сторону вивария.

– Есть идея, – Андреев подлетел поближе к товарищу. – Давай утилизуем вместо Таньки обезьяну. Это даст нам определенную экономию ресурсов и мы сможем продержаться подольше.

– Как же? Что мы скажем Земле?..

– Про что?

– Про Таню и обезьяну.

– Ничего не будем говорить. Доложим, что мы ее утилизовали, а когда действительно утилизуем, скажем, что это обезьяна умерла.

– Ты считаешь, не заметят?.. – задумчиво спросил Горелов.

– Если мы перед экраном не будем с ней трахаться, то не заметят.

– Идет, – Горелов посветлел лицом. – Ты знаешь, Валерка, у меня никогда так не было, после Лариски.

– И у меня не было, – согласился Андреев.

– Я чувства имею ввиду.

– А я что, по-твоему, мысли имею?

Горелов махнул рукой.

– По-моему, не имеешь…

12

Когда Татьяна уснула после сеанса космического секса, космонавты отстегнулись потихоньку от кроватей и проплыли в виварий.

Обезьяна спала, свернувшись калачиком и медленно вращаясь в центре клетки, как планета.

Андреев осторожно открыл клетку, тихонько взял обезьяну за хвост и осторожно потянул на себя. Если тебе надо транспортировать обезьяну в невесомости, не обязательно будить ее и поднимать на ноги, можно просто аккуратно взять за хвост и по воздуху довезти до утилизатора.

Андреев и Горелов воспользовались этим преимуществом и благополучно вывезли спящую обезьяну из вивария.

Горелов вспомнил, как несколько дней назад они таким же образом, как сейчас обезьяну, транспортировали из грузового корабля капсулу с грузом ВКЖ-65.

А Андреев вспомнил, как несколько дней назад проклятая тварь обезьяна чуть не наблевала ему на лицо. Это воспоминание так негативно подействовало на космонавта, что он непроизвольно дернул хвост и обезьяна впечаталась в огнетушитель.

От удара она проснулась, заверещала и пнула задней лапой космонавта Горелова ниже пояса.

От этого толчка космонавты разлетелись в разные стороны. Горелов, схватившись руками за больное место, въехал головой в вентилятор. А Андреев

– в рычаг манипулирования солнечными батареями.

Батареи отвернулись от солнца. Замигали лампочки.

Обезьяна, выпущенная из рук, пыталась, крутя хвостом и разводя лапами, вернуться в виварий.

– Держи ее! – крикнул Андреев.

Горелов оттолкнулся головой от вентилятора и полетел ногами вперед за обезьяной.

Обезьяна не успела увернуться, Горелов схватил ее за шкирку и потащил к утилизатору.

Обезьяна, видимо, почувствовала неладное и заорала так, что у космонавтов зазвенело в ушах.

Андреев подлетел сзади и попытался зажать ей рот, но обезьяна укусила его за палец и к ее голосу прибавился голос космонавта.

– Что здесь происходит? – услышали космонавты.

Они обернулись.

Под потолком висела, как привидение, заспанная Татьяна в колышащейся ночной рубашке. Вид у нее был встревоженный.

Горелов растерялся, а Андреев сказал, не сморгнув:

– Пытаемся утилизовать обезьяну.

– Зачем?! – Татьяна вскинула брови и глаза ее засверкали в темноте злыми огоньками.

– Она заболела неизлечимой болезнью, – выпалил Андреев. – И может нас всех заразить.

– Ага, – кивнул Горелов. – Обезьяна представляет нешуточную опасность.

– Может быть вы ошиблись? – спросила Татьяна. – По-моему, обезьяна совершенно здорова?

– Она без году неделя в космосе и уже нас учит! – усмехнулся пришедший в себя Андреев. – Танечка, эта болезнь внешне никак не проявляется. А вот анализы ужасающие!

– Почему же вы не в защитных костюмах? – не унималась Татьяна. – Вы же можете заразиться.

– Мы рисковые ребята, – сказал Горелов первое, что пришло ему в голову.

– Риск – благородное дело!

А Андреев сказал по-другому:

– Мы только что обнаружили, что обезьяна больна и не хотели терять времени, чобы зараза не успела распространиться, – после этих слов он поспешно подтянул обезьяну за хвост, сунул в утилизатор, закрыл крышку и нажал на педаль.

Послышался звук «У-у-у!», а потом стало тихо.

В иллюминаторы было видно, как обезьяну в один момент надуло, словно шар, и разорвало на квадриллионы атомов безымянного вещества.

Татьяна заплакала.

Горелов погладил ее по голове и спросил:

– Обезьяну жалко?..

А Андреев сказал:

– Чего ты плачешь? Знала бы ты, какой опасности мы только что избежали? Поплыли лучше в кают-компанию, я тебе покажу такое, что ты про все забудешь!

– Пошел ты! – неожиданно огрызнулась Татьяна. – Я на твои показывания уже насмотрелась!

Андреев опешил.

– Ну и дура! – только и смог ответить он.

13

Утилизацию груза ВКЖ-65 удалось временно отсрочить. Но после этой истории с обезьяной как будто кошка пробежала между Татьяной и космонавтами.

Таня продолжала исполнять свои космические обязанности, но никакой душевности уже не было.

Горелов осунулся и почти ничего не кушал.

Однажды он подлетел к Андрееву и сказал, запинаясь:

– Послушай меня, Валера… Я хочу попросить тебя как друга… У меня с Татьяной не просто так… Я полюбил ее… Я прошу тебя… Прекрати, пожалуйста, с ней спать… Мне это неприятно…

– Не понял?! – Андреев от изумления раскрыл рот. – Ты чего? Рехнулся?!.. Или шутишь?…

– Я не шучу… Я прошу тебя как друга, не спать с ней…

– Да ты что?!.. Зачем ты ее полюбил?! Нам же ее скоро утилизовывать надо! Ты же понимаешь, что вместе с ней мы вернуться не можем! Ты – солдат, Алексей! Солдат Родины! А солдаты обязаны подчиняться приказу.

– Значит нет?..

– Нет!

– Хорошо… А я думал про тебя лучше… Не выдержал ты, Валера, испытания…

– Какое, к чертям, испытание?! Ты сумасшедший! Правильно говорят, что женщина на космическом корабле – плохая примета! Лучше бы мы утилизовали ее вовремя!

Горелов сверкнул глазами и отплыл в сторону.

После этого космонавты разговаривали только по работе.

Однажды Андреев принимал душ. В условиях невесомости мыться приходилось так, – космонавт забирался по шею в большой полиэтиленовый мешок, мешок изнутри заполнялся водой и космонавт растирал свое тело пузырьками воды с моющими средствами.

Андреев тер себя мочалкой и напевал что-то веселое, когда в отсек вплыли Горелов и Татьяна. Стесняться было нечего, поэтому Андреев не обратил на них особого внимания. И зря. Потому что Горелов быстро обмотал Андреева вокруг веревкой и завязал узел у него на шее.

– Ты что?! – закричал Андреев, пытаясь освободиться.

– Я тебя просил как человека, – сказал Горелов, – не лезь к моей возлюбленной!.. Я не могу больше терпеть такую ситуацию, когда мою невесту насилуют посторонние!

– Кто насилует?! Какую невесту?! Ты что, обалдел?! Кто насилует?!

– Алеша мне все рассказал, – подлетела Татьяна. – Он рассказал, зачем вы утилизовали обезьяну! Я знаю, что скоро на меня не останется ресурсов! Мы с Алексеем решили, что пусть лучше их не останется на тебя! Гад! – Татьяна плюнула Андрееву в лицо, но плевок не долетел до места назначения и медленно поплыл к потолку.

Андреев повернул голову к Горелову:

– Леха! Очнись! Ты же все равно не сможешь с ней вернуться на Землю! Как ты объяснишь на Земле, что меня нет, а она есть?! Тебя же расстреляют!

– Не твоя забота! – глаза Горелова сверкали сумасшедшим блеском. Он потянул Андреева к утилизатору. – Без тебя как-нибудь решим, как нам жить…

Горелов и Татьяна стали заталкивать Андреева в утилизатор.

Андреев закричал. Его лицо исказилось от ужаса. Для него такой исход был совершенно неожиданным, нелепым и страшным. Но сделать он ничего не мог. Не имел возможности.

Захлопнулась крышка.

В мертвой вселенской тишитне Андреев надулся и разлетелся на квадриллионы атомов безымянного вещества.

14

Борис Иванович Колосняк сел в кресло перед экраном и закурил. До очередного сеанса связи с космонавтами оставалось еще несколько минут.

Полет проходил успешно, все программы выполнялись, выполнялись в срок и даже с некоторым опережением. Можно было подумать о досрочном возвращении космонавтов на Землю, что позволило бы сэкономить немалые средства государству. А государство уж не обидит Бориса Ивановича за такую отличную службу.

Колосняк затушил окурок в хрустальной пепельнице, которую ему подарил покойный космонавт Волков.

– Борис Иванович, – услышал он из динамика. – До связи минута.

– Есть минута… – Колосняк включил монитор.

Монитор дернулся и осветился изнутри.

Лицо Бориса Ивановича вытянулось от удивления. Вместо Андреева и Горелова он увидел на экране последний груз ВКЖ-65, который он лично отбирал для ребят, и который должен был уже несколько дней назад быть утилизован.

Девушка сидела в кресле с кошкой на руках, гладила ее по голове и курила самокрутку.

– А где Горелов и Андреев? – сказал Колосняк, растерявшись.

– С ними произошла трагедия… На них не хватило ресурсов и я их утилизовала… Они безвременно разлетелись на квадриллионы частиц безымянного вещества… А теперь, слушайте меня внимательно… – Она затушила самокрутку о пульт управления. – Надеюсь, вы понимаете, какой ущерб я могу нанести отечественной космонавтике и государству, если разнесу вашу идиотскую станцию к чертовой матери?!

Колосняк медленно кивнул. Он быстро соображал и именно поэтому его держали на таком месте.

– Слушайте мои условия, – Татьяна отпустила кошку…

15

Воскресные газеты вышли в траурной рамке. В них сообщалось, что при выполнении важного эксперимента, вышла из строя система жизнеобеспечения на орбитальной станции. Космонавты Горелов и Андреев попали в тяжелейшую ситуацию. Для их спасения и завершения эксперимента в космос была срочно отправлена специалист высокого класса Татьяна Николаевна Рукавишникова. К сожалению, корабль с Татьяной Рукавишниковой прибыл уже поздно. Космонавты Андреев и Горелов трагически погибли. В тяжелейших условиях, Татьяне Рукавишниковой удалось завершить важнейший эксперимент, ради которого Андреев и Горелов отдали свои жизни. Вчера Татьяна благополучно вернулась на Землю и сразу по возвращении была удостоена высокого звания «Герой Отечества». Космонавты Валерий Андреев и Алексей Горелов удостоены звания Героев посмертно.