Текст книги "Не служил бы я на флоте… II (сборник)"

Самоход

В одном из питерских военно-морских училищ был один мерзопакостный тип – начальник строевого отдела, капитан 2 ранга Звездюк. Настоящий армейский тупорылый строевик, хоть и носил флотскую форму. На нем висела обязанность следить за соблюдением уставного порядка в ВВМУ и проведение всяких там строевых смотров и прочей солдафонской чепухи. Звездюк настолько всех достал, что доставить ему сколько-нибудь пакости, доставляло всем, без исключения обитателям училища огромное удовольствие от курсанта до старшего офицера. Одна из любимейших шуток была следующая: позвонить в строевой отдел. Звездюк, как положено, представлялся: «Начальник строевого отдела ВВМУ капитан второго ранга Звездюк!», после чего надо было наиболее серьезным голосом переспросить его: «Звездюк?». Он отвечал – «Звездюк!».

Далее следовал такой диалог: «Звездюк – пиздюк!». «Кто говорит!». «Все говорят!». Далее телефонная трубка вешалась на место. Повторять этот прикол можно было по нескольку раз на дню, как подряд, так и с перерывами. Представление Звездюка и диалог, повторялись один в о дин. Однажды в училище в связи птичьим гриппом объявили карантин. Полная тоска, особенно в выходные. Курсанты сидят у телевизора, спать нельзя, делать нечего, женатики вообще в отпаде. Мерзопакостный Звездюк сумел перекрыть все пути выхода из училища, выставил патрули, заколотил все дыры, да еще самолично обходил все курсантские подразделения с проверками личного состава. Но не такой народ курсанты, чтобы сидеть и ждать у моря погоды и благосклонности начальства. На улице весна, толпами ходят длинноногие девицы, разливное пиво в бочках на каждом углу. Ну, как тут удержаться в стенах родного ВВМУ?

Вскоре был придуман новый путь, получивший название – «Лифт». Лифт работал из окна Ленинской комнаты жилого корпуса спецфакультета на 3 этаже. Принцип работы «лифта» был прост и гениален: курсант – самовольщик, цеплялся за пожарный рукав, становясь ногами на бобышку, которой соединяются шланги – рукава, а толпа народа, находящаяся в Ленинской комнате, потихоньку опускала его с третьего этажа на асфальт. После чего счастливчик уходил по делам, а рукав болтался из окна, до прихода следующего на подъем. Пришедший становился ногами на бобышку, дергал рукав, в Ленкомнате дежурный, который держал в руке рукав, объявлял коллегам – «Клюет!», после чего все дружно затаскивали гуляку наверх. Действительно, все гениальное просто. Но Звездюк раскусил принцип работы «лифта», место его нахождения и прочие подробности. Он решил перекрыть курсантам и этот последний путь на волю.

Однажды он подкрался к опущенному рукаву, встал на бобышку, дернул рукав. «Дежурный по лифту» заорал «Клюет!» и все, не отрываясь от просмотра футбольного матча по телевизору, принялись поднимать лифт. Одного не учел капитан 2 ранга Звездюк – что курсанты, когда на горизонте появляется начальник строевого отдела, разбегаются кто куда. Естественно, как только голова Звездюка в фуражке появилась из – за подоконника, все тут же бросили рукав и ринулись бежать из Ленкомнаты. Повисев секунд десять на подоконнике, начальник строевого отдела ВВМУ капитан второго ранга Звездюк со скоростью авиационной бомбы устремился с третьего этажа на тротуар!

Недаром говорят «Дуракам и пьяницам везет» – он даже не поцарапался, просто сломал ногу!

Рыбалка

Служил один летчик, который знаменит был тем, что садился на вынужденную посадку на реактивном самолете с заглохшим двигателем раза четыре. Четвертый раз был самый веселый. Аэродром находился на реке Лена. Взлетел нормально, но на высоте 600 метров движок заглох. Надо сказать, что реактивные самолеты без тяги движка летают как кирпич, выброшенный из окна.

Так, что делать? Под ним город, а впереди прямо по курсу река Лена, прямая как стрела, лед толстый, зима на дворе, переводит он самолет в пикирование и прет на реку. Надо добавить, что летел он на полигон, под крыльями бомбы, ракеты навешены, в общем, вид зашибись. Садится на брюхо и скользит по льду, хорошо скользит – скорость-то е-мое!. Проскользил так километра два, остановился, открывает фонарь кабины и видит, что буквально в метрах пяти от него мужик рыбу ловит, закутался с головой в тулуп и, естественно, ничего не слышит.

Наш бравый летун отстегивает кислородную маску и орет: «Слышь, кореш, ты мою лунку занял!». Мужичонка поворачивается, и когда рассмотрел на чем товарищ на рыбалку приехал, задал такого стрекача, что, по словам летчика, его и на форсаже было бы не догнать.

Раз – везенье, два – везенье…

Поступила заявка на прочистку канализации в квартире. Пришли. Последний этаж, унитаз. Вода стоит. Осматриваются. Ревизок нет! Засовывают трос в унитаз и поступательно вращательными движениями, углубляют его. Идет хреново, но ушел весь. Тянут назад. Вышел на конце его носок! Епта, кто-то носок в унитаз смыл, вот и засор. Но вода не уходит! Суют ещё раз. Но тут звонок в дверь. На пороге стоит мокрый мужик в халате и спрашивает: «Вы у меня носок украли?!».

Мужик в соседней квартире мылся под душем. В трубах что-то шуршит! Вдруг крышка унитаза поднимается, оттуда появляется какая-то хрень в дерьме, волосах и начинает вращаться, цепляет висящий на полотенцесушителе носок и исчезает назад. Хорошо, что с очка пять минут назад слез…

Достали

Под конец срочной службы разного рода тусовки в полку происходили только раз в полгода во время итоговой проверки, причем в такой форме – вечером командиры подразделений строят личный состав и обьявляют: «Завтра, как всегда неожиданно, в пять тридцать утра будет тревога. Поэтому радисты идут заряжать аккумуляторы, остальным – еще раз ознакомиться с боевым расчетом. Отбой на час раньше».

Естественно, всё проходило без сучка и задоринки, но однажды какой-то проверяющий устроил самую настоящую неожиданную боевую тревогу. С грехом пополам целый полк разбежался по местам. Радисты должны были радиостанциями Р-105 обеспечивать связью начальника гарнизона и командиров частей, расположенных в гарнизоне. Вызывает проверяющий радиста в кабинет начальника гарнизона и ставит задачу: «Соедини-ка меня с полковником Пупкиным». Радист отвечает: «Не могу, аккумуляторы разряжены». Проверяющий, начальник гарнизона и прочее начальство слегка охренели и кто-то из них сурово спросил: «В чем дело……мать? Почему не зарядили?».

На что радист очень возмущенно ответил: «Так ведь нас же вчера не предупредили, что сегодня тревога будет!».

Крыса

Испокон веков на советском морском флоте была придумана самая действенная мера по борьбе с крысами и тараканами: кто соберет трехлитровую банку наполненную тараканами, либо 50 крысиных хвостов, тот немедленно убывает в отпуск. Понятно, что все свободное время матросы охотятся на крыс, ведь их хвостики служат самой стабильной валютой.

Молодой матрос Пупкин в один прекрасный день гонял шваброй воду по палубе, а годки бегали улюлюкая с железными прутьями и сачками. Шла охота… Вдруг Пупкин видит, что прямо на него выскакивает убегающая от погони крыса, еще секунда и тут будут ее губители… Этот крыс сходу оценил обстановку, подбежал к Пупкину, нырнул под широкий клеш и в секунду вверх по ноге вскарабкался до самого дорогого, что есть у всех моряков мира (и не только моряков). Крыс застыл возле его яичков. Бедный парень был похож на восковую скульптуру советского моряка из музея Мадам Тюссо, он не решался даже дышать, а на вопрос подбежавших загонщиков: «Где крыса?!» – неопределенно ответил слабым вздохом, и глазками вдаль… Толпа с улюлюканьем убежала.

Пупкин стоял минут пять и думал: «Если эта падаль меня там не цапнет, клянусь, я ее не раздавлю ботинком, а дам спокойно уйти. Ну, давай, спускайся паршивец, я даже готов откупиться конфеткой «Золотой ключик». Крыса спокойно спустилась и никуда не спеша стала ждать конфетку, нагло смотря своими бусинками. Конфетку она получила (долг чести) и спокойно ушла в незаметную дырку. После этого наш Пупкин для интереса приходил и складывал перед дыркой сухарики. Через неделю крыса начала забирать сухарики при нем. Через год, когда крыса стала для Пупкина самым близким существом на корабле, он решился показать ее друзьям, те заинтересовались, но смотрели как-то без юннатского умиления. Пупкин потерял покой и сон… Он мучительно думал, как сохранить крысеныша «карася» от его желающих поехать в отпуск друзей. Наконец он отслужил и своего Карася в Мурманске не оставил, привез домой. Пупкин целый год после службы повсюду ходил с крысом на плече (они даже спали на одной подушке). Карась никому кроме хозяина не доверял: на всех шипел и скалил зубки. Иногда друзья удивленно спрашивали: «Пупкин, а че твоя крыса без хвоста?». «Это я ему отрубил». «А зачем?». «Да… долго объяснять…».

Режим – великое дело

Вальяжной походкой, гордо неся впереди себя свое упругое пузо, капитан первого ранга – без пяти минут контр-адмирал – не спеша двигался ко входу в бункер. «Без пяти» только что вылез из бассейна с горячей паратунской водицей, и глазки его были полуприкрыты от почти неземного блаженства. В левой руке наотлет он нес, как скипетр, свою фуражку – энтерпрайз, правая покоилась на торчащем из расстегнутой тужурки животе – просто Бонапарт. Здесь он действительно был хозяином, поскольку речь идет об особой территории под названием «Развилка» – защищенном командном пункте Камчатской Военной Флотилии. Место для ЗКП было выбрано неспроста и с умом. Во-первых, подальше от Петропавловска, где непосредственно располагался весь штаб флотилии и все штабные семьи. Во-вторых, окрестности Паратунки – знаменитая курортная зона, известная даже за пределами родной страны. В-третьих, сама река Паратунка каждое лето кипит от кижуча и нерки – как известно, ценнейших пород лососевых. А посему, с учетом вышеизложенного, каждый очередной выезд штаба на учения неизменно сопровождался дикими возлияниями и разнообразнейшими приключениями с особами наилегчайшего поведения, коими Камчатка изобилует, как и любой уголок России. В перерывах между веселым отдыхом и безнаказанной рыбалкой под прикрытием проволочного ограждения штаб флотилии изредка воевал на картах и не только в преферанс, пытаясь затмить славу Нельсона, Гальдера и Жукова. В остальное же время отрывался – пил водку, ловил рыбу и пользовал телефонисток. Более бардачного военного учреждения в жизни не видел никто еще. Воистину – рыба гниет с головы.

Тяжелые крашеные ворота бункера прикрывала довольно подранная маскировочная сеть, призванная давать тень на уютную курилку. Иных функций от нее ожидать было глупо, поскольку проклятые супостаты со своих спутников прекрасно видели весь процесс ее натяжения и снятия, да и цветом своим она не ахти как походила на окружающую растительность. Но не будем спорить, в отделе маскировки лучше знают, может бетонная дорожка вести в никуда, упираясь в холмик, или нет. Без пяти контр-адмирал остановился перед огромной крашеной пятнами железной дверью. Дверь эта постоянно должна быть закрыта, дабы в бункер не пролезли ЦРУ и Моссад, а потому, как только увидели на горизонте широкую черную фигуру без фуражки, дверь спешно закрыли изнутри. Капитан первого ранга нажал черную кнопочку возле двери, и внутри зажурчал нежный звоночек, своим грохотом способный поднять из могилы всех покойников планеты, захороненных со времен Аменхотепа IV. Круглая ручка на двери с лязгом закрутилась, створка грузно отъехала в сторону, освобождая широкий проход, и перед капитаном первого ранга возник тщедушный матросик, материализовавшись из мрачного чрева специального фортификационного сооружения. Внешний вид матросика с головой выдавал его происхождение – потомок Чингисхана. На левом рукаве чудом держалась повязка дежурного по проходу через данные конкретные ворота.

Матросик по всем правилам отдал честь высокому гостю, старательно вытянув шею, и грозным фальцетом потребовал: «Пропуск!» – судя по интонации, далее должно было последовать слово «однако», но матросик непостижимым образом сдержался. «Пропуск? Хе-хе, молодец! Ну, ну, – сказал довольный капитан первого ранга, шаря рукой за пазухой, – все правильно, бдительность – наше оружие. На, сынок, смотри». И показал издалека неподкупному стражу ворот красный коленкоровый разворот с двуглавым орлом. Сын степей или тундры еще сильнее вытянул тоненькую шейку, силясь рассмотреть содержимое пропуска, и прохода пока не упускал.

«Что, бдительный ты мой, плохо видно?» – капраз сунул пропуск матросику прямо под нос. Тот уперся в красный прямоугольник, медленно шевеля губами, потом прищурил глаз и задумался надолго. Капитан первого ранга, без пяти адмирал, начал терять терпение. «Ты что, военный, в лицо меня не знаешь?». – «Ныкак нэт» – признался матросик. Судя по всему, он не врал. «Ну, едрить твою… Сюда смотри, родной. Видишь здесь вот – самолетик, чайка и рыбка? Чайка – это такая птичка». «Так точно..». «Ну вот, это значит, что я тут самый главный, и мне везде можно. И туда, – он показал рукой, – и во – он туда, и сюда. Понял?!». Кажется, матросик что-то понял, потому что мгновенно обернулся к зеленой стене, где за серой бязевой занавесочкой висел в рамке образец пропуска. Он спешно отодвинул занавесочку, зорко глянул туда и тут же задернул ее обратно. Лицо его сделалось печальным. «Нэт… Нэ могу» – он убежденно помотал головой – тут у вас лыбка, птиська и самолотик..». «Ну?!». «А у здэсь облазэц. Там толко лыбка» – матросик развел руками – самолотика нэт. Птиська нэт. М-м… Нэ могу. Нэ пущу».

Обалдевший капитан первого ранга чуть не уронил свой расшитый золотом кивер. Рот открылся, судорожно хватая воздух: «Да почему же, епона ж твоя мама?!!». Лицо матросика сделалось совсем печальным и отражало нешуточную внутреннюю борьбу. Наконец, чувство воинского долга победило, и он уже совсем решительно покачал головой. Вдохнул горестно и, как бы извиняясь, потянулся на цыпочках к лицу «без пяти», где тихо прошептал ему на самое ухо: «Ну нэ могу! Мичман пызды даст!..».

Солнце продолжало светить, а комарики – жужжать…

Синонимы

Группа советских войск в Германии, тогда еще ГДР. Наши солдаты что-то украли из немецкого магазинчика. Приходит немецкий полицай с переводчиком, и начинают расспрашивать наших офицеров. Те, конечно, ничего не знают, честь мундира все-таки (а солдат уже на губе), но с озабоченностью обсуждают. Переводчик вдруг спрашивает: «Извините, вы все время вместо слова «украли» используете слово «спиzдили», а что оно значит?».

Ответ комполка вошел в историю: «Спиzдили» – это примерно то же, что и «украли». Но если просто украли, то это еще можно попытаться найти, а вот если спиzдили…».

Военно-морские учения

На дворе стояло начало 2000-х. Целую вечность тому назад распался Союз Нерушимый. В Чечне по-прежнему стреляли. Президент был уже новый, а не тот, что правил страной из-под капельницы. Море забрало «Курск». Штаты, отбомбившись демократией по Югославии, теперь звонко лупцевали в режиме онлайн Ирак. Лет за несколько до этого случилось чудо. На одной из государственных верфей местная администрация обнаружила ракетный крейсер. Наш. Рассейский. Огромных размеров и даже местами атомный. Это действительно было парализующее зрелище, так как посудина уже двенадцатый год плесневела в недоделанном состоянии. Никто уже не верил, что кораблик в условиях тотальной инфляции куда-то двинется, кроме как в лом. И тут внезапно выяснилось, что мегапароходище, в духе последних веяний переименованный из генерального секретаря в императора, как-то сам собой достроился. И даже готов к сдаче в казну.

И вот прошёл крейсер швартовые, ходовые и прочие испытания. Лихо прошёл. Правда, в машинном насмерть обварило пятерых, но это страну не всколыхнуло. В той же Москве, к примеру, за сутки куда больше народу под колёсами мрёт… Настал таки момент, когда Наш Плавучий Страх и Ужас решил выйти в море и чему-нибудь там научиться. Чему-нибудь военно-морскому. Например, поиску и уничтожению подводных лодок. По такому праздничному случаю ОВРа загодя перекрыла все ближайшие подступы к полигону, где мегапароходище будет заниматься самообразованием. Зрелище 250-метровой дуры, рассекающей со скоростью 32-х миль в час, было столь пафосным, что на него согнали посмотреть половину своего же флота. Мол, дивись, братва, чего мы вам наклепали!.. Даже сам Гарант Конституции, и тот не утерпел – тоже примчался глянуть. Должно быть, до последнего не верил, что мегапароходище действительно достроили. Это ж Россия. Тут глаз, да глаз нужен. А то повесят на ракету дырявое свежепокрашенное ведро и назовут получившуюся скульптуру «новейшим синхрофазотроном». Да ещё и ордена за это с премиями клянчить будут. Раз на палубе – Сам, то естественно, тут же пришлось отираться и свитским вперемешку с Главкомом. Поскольку Сам хотел лицезреть Страх и Ужас со стороны, то весь августейший кагал уселся на крейсерок поменьше. Тот, как ни пыжился, как не топорщился президентским штандартом, но на фоне Страха и Ужаса выглядел бледновато. Столь же бледновато выглядели и лица заинструктированного до коматоза местного личного состава. Когда командиру этого плавлепрозория доложили, что скоро на борт прибудет с дружеским визитом ещё и Президент Беларуси, то он повернулся к старпому и бросил одну единственную крайне хладнокровную реплику. Кэп спросил: «Ну не блядь, а?..». И этот стон капитанской души включённая трансляция старательно разнесла гулким эхом по всем закоулкам корабля.

Это была присказка. А сказка только сейчас и начинается. На одном море – океане жила – поживала подводная лодка – дизелюха. Наша. Рассейская. И рулил этим самым чудо – железом матёрый каптри по прозвищу Батя. Каптри был тоже нашим. Рассейским. Так что мог в одно лицо литр шила не поморщившись выдуть, а потом так же, в одиночку, выиграть Третью мировую. И только потом попросить огурчик на закусь. Не успел наш капитан третьего ранга однажды утром порадоваться жизни, как его посыльным выдернули к комдиву, где и огорошили. Мол, пойдёшь ты, Батя, вот в этот квадрат и притворишься целью. А потом туда же, в тот же квадрат, припрётся целая банда противолодочников и будет тебя искать. И, поскольку, эта банда тупорылит под президентским штандартом, то она тебя, Батя, непременно найдёт. И утопит. Очень жестоко, но условно. Вот в этой точке. Распишитесь за пакет. Оплодотворённый таким доверием начальства по самую пипку, Батя оседлал ограждение рубки родного железа и отчалил. Как бы это удивительно ни звучало, но Батя, при своих погонах капитана 3 ранга, где-то глубоко в душе оставался человеком честным. Потому от всего этого затеянного для Президента начальством военно-морского водевиля Батю активно подташнивало. Заранее. Предчувствия у каптри были самые препоганые… Так что, когда они начали сбываться, командир лодки даже успел порадоваться своей дальновидности. Возникший из лодочных недр старлей, командир БЧ-5, имел вид столь застенчивый, что Батя сразу понял – это Она. Подстава. Так и оказалось. По словам механика выходило, что в его хозяйстве то ли что-то слишком грелось, то ли что-то стучало. Короче, нужен «Стоп!» и полная переборка греющее – стучащей технокаки. Подавив рефлекторное желание вывесить скальп механика перед ликом Президента, командир поинтересовался, а, сколько времени понадобится «маслопупам» на борьбу с отечественной техникой? Механик почесал висок и, мысленно накинув для гарантии часа четыре, озвучил приговор – половина суток. Теперь висок зачесался уже у Бати. Лодка опаздывала в полигон. «Ну и хрен с ним, вывернемся!» – решил, наконец, командир и положил дизелюху на грунт. Механик антилопой ускакал к себе терзать механизмы. Батя же уединился в офицерской кают – компании со штурманом и начальником РТС, чтобы на основе метеосводок и всякой гидрологической хиромантии придумать подходящую отмазку.

Едва подводная лодка вошла в полигон, как в Центральном Посту щёлкнул динамик и удивлённый голос возвестил: «БИП – акустик! Пеленг. Дистанция. Слышу шум винтов!..». Шумы были, да ещё какие. Где-то впереди по курсу ПУГ в составе тяжёлого атомного ракетного крейсера, просто ракетного крейсера и большого противолодочного корабля с азартом кого-то гнала и шпыняла. Вовсю фонила врубленная в активном режиме гидролокация. Бухали выброшенные за борт гранаты, обозначая собой боевое бомбометание. В довесок ко всему выдвижные устройства лодки засекли два противолодочных вертолёта и барражирующий неподалёку самолёт. Но окончательно Батю добило перехваченное радиооповещение, что поисково – ударная группа подводную цель условно обнаружила, условно атаковала и условно укокошила. «Кому это они там в загривок вцепились?» – вслух удивлённо подумал каптри и обидчиво добавил: «Чувствую себя чужим на этом празднике жизни…». Тут акустик сообщил, что среди шумов корабельных идентифицировал кавитацию винтов подводной лодки. Причём, чужой подводной лодки. Батя выпучил глаза. Выходило, что ПУГ гоняется за какой-то «иностранкой», явно принимая её за лодку Бати. А «иностранка» залезла в наш огород явно с целью пошпионить за неожиданно достроенным мегапароходищем. «Фигасе!..» – не выдержал старпом, тоже врубившийся в ситуацию. «Ладно, работаем дальше» – такой мелочью, как иностранная подводная лодка в наших терводах, смутить надолго каптри было невозможно. «Акустик, непрерывно писать шум винтов «незнакомки». Старпом, рассчитать данные для сближения и учебной атаки обнаруженной лодки…».

И народ завертелся. А наверху тем временем комфлота, под чьим флагом плыл вдаль Наш Плавучий Страх и Ужас, уже начал недоумевать. Было непонятно, почему многократно потопленный Батя, вместо того, чтобы как это и предполагалось уговором всплыть, продолжает хитрожопыми зигзагами уходить от погони. Зато Гарант чувствовал себя великолепно. Волны, чайки, впечатляющие провороты разных корабельных механизмов и холуйское лицо Главкома бодрили Вэ – Вэ необычайно. Президента Беларуси рядом с Гарантом не было – батьку в усмерть укачало и теперь позеленевший он отлёживался где-то в низах……Когда ПУГ выгнал – таки свою цель за границы полигона,

Батя пробкой выскочил на поверхность за кормой наших кораблей.

Пока комфлота медленно приходил в себя и пытался понять, кого же они два часа на глазах Гаранта забрасывали «лимонками», с дизелюхи по УКВ уже передали, что имеют на руках полный акустический профиль «иностранки» и схемы двух успешных учебных торпедных атак подводной лодки условного противника. Гаранту было доложено – мол, ПУГ с самого начала разобрался, что имеет дело с иностранной подлодкой. И что Батя именно по личному распоряжению комфлота целые 26 минут висел на хвосте «иностранки». Чтобы героически фиксировать на плёнку все её попёрдывания. Эта озвученная Главкомом эпическая картина отменно организованной и слаженной военно-морской травли настолько восхитила ВВ, что он немедленно распорядился поощрить весь комсостав.

Бате награда не досталась. «Хватит с тебя и того, что не раскатали за опоздание в полигон» – умудрено сказал Бате комдив и каптри немедленно согласился. С него хватит…

P.S. Добытые лодкой Бати данные позволили чётко опознать лодку – нарушительницу, после чего долго третировать по дипканалам одну сопредельную иностранную державу угрозой обнародования факта «.вторжения её вооружённых сил с неизвестными намерениями в российские территориальные воды». Да ещё и в непосредственной близости от корабля, на котором находилось Первое Лицо Российской Федерации.