Текст книги "Не служил бы я на флоте… II (сборник)"

– Это, как во Вьетнаме: выдают на выходные дни бутылку рисовой водки. Некоторые выпивают сразу – попадают в комендатуру и стоят два дня в камере. А некоторые, дисциплинированные, берут эту бутылку и идут на берег моря и ловят сачком: червячок – в котел, медуза – в котел, презерватив – выбрасывают. Потом варят супец, так и живут два дня.

– Инструктаж перед строевым смотром: «Контрактники пусть, чем страшнее, тем лучше. Что Родина дала, в том пусть и выходят. Только не в кальсонах и подстрижены».

– Лейтенанты на той ПЛ на перископы залезают и кукарекают, как петухи. Такое впечатление, что мы попали в ночь перед Рождеством. Вы знаете почему компрессор на 9 пирсе не работает? Так это ихний лейтенант в него головой БАМ! Он и сломался.

– Вы не перепутали службу на 45 дивизии со службой в 304 дивизионе? Где, что день ни прошел – ну и черт с ним, ближе к кладбищу.

– ГКП у них ничего не понимает в РБ-1. Им хоть в ухо писяй, а они говорят: «Тепленькое потекло».

– Личный состав у них грязный, ходит в таких кальсонах, как будто они 600 километров бежали из плена по раскисшим дорогам Смоленщины. Смены белья нет. Личный состав будет ходить в одном и том же нижнем белье два года. Пока вши не заведутся и не подохнут от грязи.

– Конкретные замечания вызывают восторг и рвение их устранять.

– Когда надо отполировать коньяк вином, вы видели, чтобы кто-то из офицеров штаба не пришел? Так на прием задачи они идут еще охотнее.

– Доктор, хорошо, что ты гальюн не видел. Клятву Гиппократа забыл бы начисто.

– Вы докладываете, что бассейн закрыт и личному составу негде заниматься спортом. А зачем вам бассейн? Выпустите личный состав на 3 километра: слабые умрут, остальных будем готовить дальше.

– Проведение КБРов в некоторых экипажах напоминает несовершеннолетних, вступающих в половую жизнь. Хватаются за все подряд, не зная что делать.

– Вы знаете, как готовится мясо по-аргентински? Нет? Нужно взять пласт мяса, положить его под седло лошади и скакать не менее 3 часов. Если вы гурман, то мясо можете посолить.

– Если я вас увижу еще раз в этом презервативе, то вы будете у меня заниматься строевыми занятиями в комендатуре, пока вас оттуда не заберут родственники.

– Перед приездом комиссии: «Червякам орлы не страшны. Им страшны курицы, которые с этими орлами прилетают.

– При всплытии на сеанс связи в Центральном Посту должна быть тишина, как в Эрмитаже, и даже свет погашен.

– Культуру вашей кают-компании определяет матрос из дремучей деревни бывшего Советского Союза, находящейся между степной Монголией и Бурятией.

– Когда я открыл холодильник, то из него вышел таракан и упал в обморок от запаха в кают-компании.

– В кают-компании столько микробов, что их хватит, чтобы уничтожить все население Англии, Новой Зеландии и Гвинеи.

– «Пришлите мне разведчика с головой и руками». Ответ: «Товарищ адмирал! Вам тогда нужно два разведчика».

– Завтра показное учение на подводной лодке под руководством первого заместителя командующего флотилией. Убогих спрятать, святых убрать. Вопрос из зала: «Товарищ капитан I ранга, кто тогда останется на подводной лодке?».

– Нужно сначала выполнять поставленную задачу, а потом – думать.

– Командир в роли обссавшегося пингвина в Антарктике, увидевшего ледокол.

– Суточный план представляет собой первый день встречи Буратино с Мальвиной, и, причем один из них был деревянный.

– Передай командиру, что я уже пришел с моря, и буду закидывать ножки за ушки. Кто в детстве не занимался гимнастикой, воспринимается болезненно.

– О разведкарте Иванова: «Такую карту можно показывать только в избе – читальне в первый год коллективизации».

Иванов, вы недавно пришли из завода, у вас по многим вопросам: «Кто там…?».

– Что за медведя мы в штаб взяли? Сало съел, кабинет чуть не развалил. Товарищ комдив! Мне после этого сала плохо стало. Ну конечно, станет плохо, если сало прямо с газетой съесть.

– Повторяю для тех, кто приехал из Нигерии в прошлую пятницу.

– Ваша деятельность напоминает страуса, который засунул голову в песок, а жопа наружу торчит, в то время, как по лесу тигры бегают.

– Это не швартовная команда, а семь обоссавшихся пингвинов, обвязанных разными предметами.

– Приняли мы задачу Л-1 у Иванова. Экипаж отработан неплохо. Но на следующий день у личного состава прямохождение прекращается, цепляется хвост и опять на дерево.

– В понедельник появление офицера без противогаза, это все равно, что появление коровы под седлом в донской дивизии.

– Только француз может дважды наступать на грабли и сделать выводы, а наш русский соотечественник будет наступать до тех пор, пока грабли не сломаются.

– У нас нет понедельников. Понедельники есть только у алкоголиков, а у нас рабочая неделя.

– О необходимости соблюдения режима РБ: «Ваш пессимизм, товарищ Иванов, я разрушу – двух балбесов мы выгоним, а остальные будут носить дозиметры даже на яйцах.

– Если моряку некуда покакать, он берет лом и начинает колупать земную твердь вплоть до магмы. А магма находится в подвале. Потом все ходят и удивляются: откуда такой запах в хорошую погоду.

– В одном кабинете двух дураков быть не может. Поэтому выйдете отсюда.

– Можно докладывать по этой схеме, можно – по этой, а можно просто – почесывая попу.

– Баранье упорство в этом экипаже такое, от него за 10 метров бараниной пахнет.

– Штурманов ваших нужно подвесить за яйца на тонком шкерте, на сильном ветру, на перископе.

– Если они взяли в руки ложки, то мир в надежных руках на два часа.

– Клювиков нет на корабле, открытые плафоны. Будешь искать клювик – попадешь пальцем в разобранный плафон, а это гораздо опаснее, чем в попу – может убить током, а в попу – просто испачкаешься.

– В Трое был «троянский конь», а здесь – троянская лошадь с яйцами.

– Спорить хорошо с тем, кто слушает, а спорить с начальником, проверяющим и дураком – бесполезно. Что в принципе одно и то же.

– В 15 часов этот командир, вытаращив фары, летел с корабля непонятно куда.

– При ссылке командиров на ТРПЛ: «Не зря Буратино продал свой ТРПЛ и пошел работать в цирк».

– Про стратегические подводные лодки: «Накрутят котлет по две на человека, фильм закрутят и считают, что едут в электричке».

– Когда я смотрю на карту Иванова, мне представляется Россельмаш, первая пятилетка и заднее колесо от трактора «Фордзон».

– Иванову некогда на сломанную дверь внимание обратить. У него в голове план сражения у атолла Мидуэй, как минимум на 40 авианосцев.

– Механик, ты можешь мыться холодной водой, а шило разбавлять – горячей, а всем остальным сделать как положено: в душе – теплую воду, а шило разбавлять – холодной.

– Иванов, у вас какой-то темный доклад, вы о лампочке Ильича думаете, а вам уже БИУС дали.

– Иванов напоминает ту замерзшую ворону, которая только что оттаяла и из дерьма голову высунула.

– Принц Уэльский – охламон охламоном, а рожа, как у советского офицера.

– Что-то этот химический парень растерялся. Такое впечатление, что ему вопрос не из химии задают, а из области гинекологии. Бомбу атомную он должен любить, как родную жену.

– Помощник, если у вас не будет на камбузе липовых досок под рыбу, мясо и новых ножей и новой колоды, посыпанной солью, то вы за ваш хлеб – соль получите по яйцам.

– Поздравить женщину, налить шампанское, подать пальто – это вам не подведение итогов проводить.

– Возьми сейчас холодными руками за горячую попу каждого из вас, вы будете представлять офурившегося пуделя.

– Их надо наловчить, как обезьян в сухумском зоопарке по поеданию бананов.

– Дисплэй достаточно автоматизирован. Даже Иванов, если применит все свои знания, ему не удастся сорвать ракетную атаку.

– Не всякую дичь едят руками. Важную «птицу», например, едят глазами.

– Кредо незваного гостя: «Ничто съедобное мне не чуждо».

– Посмотреть хотя бы на одного сидящего для мебели среди вписавшихся в интерьер застолья.

– Как же не офанареть, если узнал, что в новом году ему ничего не светит.

– И в новогоднюю ночь время летит незаметно, если сидение за праздничным столом чередовать с простаиванием у стойки бара.

– Тому, кто тянется к застолью, земное притяжение не помеха.

– Очевидное – невероятное: Новый год увеличивает груз прожитых лет женщины и уменьшает ее возраст.

– Не так уж мы плохо живем, если еще можем встретить гостей хлебом и солью.

– Можно ли испытать райское наслаждение, питаясь за праздничным столом, чем Бог послал?

– Что вы мне пишете каждый день? До добра всеобщая грамотность на флоте еще никого не доводила. Вы еще читать на службе начните!

– Хорошо командир крейсера «Маршал Устинов» напоил проверяющего. А ведь мог в тюрьму загреметь. Кстати, было бы неплохо.

– Если я допущу вас до управления кораблем, то мы все попадем под трибунал.

– Родину любить надо! Она вам такую махину доверила! Утопите, сволочи, я ваши шкуры спасать не буду!

– Почему командир БДК-091 ходит такой довольный? Показать надо, как исправляется ситуация?!

– Что репы наморщили? Лучше ответьте, почему вымерли динозавры?

– И вообще, проведение стратегического командно – штабного учения оказалось на грани срыва из-за того, что эсминец «Безудержный» к нему не подготовился. У них в банных вениках оказалось не по 28 прутиков, как я приказывал, а всего по 16. Позор какой-то!

– Интересная закономерность: чем больше мы матросам развешиваем боксерских груш, тем больше мордобоев.

– Завтра выходные. Вам непременно должно хотеться чертовски поработать. Нет? Ленина перечитайте.

– Проверяющие поворачиваются к вам задней частью. Товарищи офицеры, не надо теряться!

– Что у вас за имиджевая политика такая? На дивизионном катере пьяный мичман – от штурвала не оторвать. На КПП – олигофрены с разинутыми ртами. Еще в спорткомплексе голые тетки! Есть ли у них звания-то вообще?

– У нас на эскадре всего три человека из 152 получили жилищные сертификаты. Почему мы не верим правительству?

– На полуострове Териберка произошла какая – то жуткая история между вертолетчиками и белыми медведями. Разберитесь немедленно с вертолетчиками!

– Как извести собак и кошек на боевых кораблях? Элементарно! Берутся три заместителя начальника штаба эскадры, у которых дети уже взрослые, – объясняется задача и ставится контрольный срок выполнения.

– Не знаете, чем занять подчиненных в законные выходные? Нет? Так и до глупостей докатиться можно.

– Ни черта не слышно. Кто виновная в этом сволочь?

– А у наших связистов хобби есть: русских моряков электротоком калечить.

Нет чтобы бабочек на иголки накалывать или в кино ходить.

– Это правда, что флагманского связиста признали идиотом? Нет? Жаль.

– Где связист? В госпитале с переломами ног? Слава богу, а я то думал, что опаздывает.

– Доклады некоторых офицеров штаба на подведении итогов напоминают мне короткие анекдоты типа: «Больно?» – «Ага» – «Вынуть?» – «Нет».

– У нас не авианосец, а баржа со случайно сохранившимися элементами, а мы представляем командира дивизии на адмирала, а командир корабля рвется в Академию Генерального Штаба вместо того, чтобы сухари сушить.

– Флот и по сей день является школой… Выживания.

– Проверить буй на отрыв усилиями 6-ти человек! Есть проверить буй на отрыв усилиями 6-ти человек! Буй на отрыв усилиями 6-ти человек проверен!!! Буй оторван.

– Новый Министр Обороны России А. Сердюков нанес первый ощутимый удар по Америке. При прочтении его биографии от смеха скончалось несколько десятков сотрудников ЦРУ.

– Цель большой приборки на БП (Боевом Посту) – разумное размещение верхней одежды, уборка ненужного хлама. В идеале – все это выбросить за борт.

– В этой телеграмме указано, кто кого выдрал, кто кого жизни лишил, кого током долбануло. Короче бред сивой кобылы и все мы педерасты.

– Прилетает сюда Путин и ему здесь все начнут показывать разные губы.

– Гласность у нас висит на втором этаже.

– Вот приедете в Западную Лицу, и вас там сразу поставят раком по стойке «Смирно».

– Сколько можно напоминать? Вы, или жуешь, или Вас нет.

– Радист, выньте микрофон изо рта и доложите, как положено.

– Мне анонимные звонки не нужны. Можете прийти анонимно и сказать.

– Как Вы понимаете пословицу «Лес рубят – щепки летят»? Это борьба за экологию и репрессии.

– Шестой! Есть шестой! Авезов, это ты? А, что, не видно, что ли?

– В стране развал, а Вы меня за какого-то матроса дерете.

– Кто здесь старший? Кто старший не знаю, а крайний всегда я.

– Центральный! Обнаружен самолет. Направление: справа – налево.

– Доктор! Где Вы были во время тревоги? Мы уже дали радио об аварии. Доктор: Я никакого радио не получал.

– Завтра на внешнем объекте работают 6 человек. Точнее, 4 человека и 2 курсанта.

– Я, как собака в звании контр-адмирала, ношусь за офицерами и мичманами дивизии ракетных кораблей по территории эскадры, а патруль прибывает только через 35 минут после моего приказания.

– Если матрос бездумно радуется жизни, то я настораживаюсь до тех пор, пока улыбка медленно не сползет с его лица.

– Я – начальник штаба эскадры, контр-адмирал, и то иногда вынужден думать.

– Иногда у меня возникают справедливые вопросы, но не потому, что я кого-то хочу мордой в дерьмо потыкать, просто мне интересно.

– Я пока не кусаюсь и ядом не травлю, я – пока добрый, но все это – впереди, слово офицера.

– А вы не зазнавайтесь, товарищ капитан II ранга, это я – вас, а не вы – меня.

– А я после утреннего ориентирования хочу видеть только тех флагманских специалистов, кого я хочу…

– Не забывайтесь, если я туда направляюсь, то это будет поездка по вашим телам на танке с мелкими гусеницами, чтобы было больнее.

– Я долго и упорно добирался до штаба бригады эсминцев, но им крупно повезло в этой бренной жизни – они успели самоликвидироваться.

– Не забывайте, если я не сдержусь и плюну-то сразу будет злорадная телеграмма по флоту с непарламентскими выражениями и мерзкими словами.

– Начальник штаба флота вчера ругал меня резкими словами с привлечением ненормативной лексики вызвавшей в моей душе чувство внутреннего протеста и обиды.

– Вы там не хихикайте, я окончательно еще из госпиталя не выписался, мне еще будут швы снимать, поэтому я пока не дерусь и не кусаюсь.

– Всем пора запомнить, что организация добрых услуг и профилактика изнасилований путем уговаривания «по согласию» не входит в перечень моих служебно – должностных обязанностей как командира оперативной эскадры.

– Раз сказали – нормально, два сказали – цыкнули, три – трахнули по черепу, четыре – сразу в морду. Вот вам и вся методология воспитательной работы, а вы мне пытаетесь лапшу с солитерами на уши вешать.

– Почему вы думаете, что сможете безмятежно спать под шапкой безответственности, а я буду вместо вас напряженно подпрыгивать?

– Уродов, которые не хотят стоять в нарядах, будем уничтожать.

– Целый год наши родимые подчиненные с превеликим удовольствием пробездельничали, время, от времени напяливая пожарные каски по самые уши и, пробегая перед нашими глазами и тут же, весело подпрыгнув, ныряя в укромные уголки, откуда мы их ни вилочкой не выковыриваем, ни ножичком не тыкаем. Откуда у нас тогда возьмутся апассионарии?

– А на замечательном ракетном крейсере 21-го века – люди дики и туземны.

– И вот, мичман Рак, со связанными руками – ногами доставляется как икона – богородица на гарнизонную гауптвахту, которая гостеприимно распахивает перед ним свои железные ворота и радушно заключает в свои тесные объятия суток на 5, и не отпускает его еще два раза по трое суток, так как старшине гауптвахты в интимной обстановке была преподнесена взятка, в народе именуемая магарычом. А по

возвращению на родное соединение, начальник штаба дивизии с добрыми усталыми глазами встречает мичмана Рака прямо на трапе и тут же объявляет ему еще 5 суток ареста за немолодцеватое приветствие корабельного флага и ласково поворачивает на обратный галс, вручив заранее подготовленную записку об аресте с пометкой о помывке в бане и продовольственным аттестатом. И тогда, после всей этой нудной и монотонной работы, мичман Рак не то, что юного тинейджера с плеером на ушах на территорию эскадры не допустит при несении дежурства на КПП, он от родной матери будет шарахаться.

– Вы должны бегать и суетиться, а вы все подставляетесь и подставляетесь – ну как этим не воспользоваться.

– Оперативный дежурный не должен выпускаться на арену до тех пор, пока с ужасом пялится на незнакомые термины и не научится читать лучше, чем Филиппок.

– А на крейсера «Петр Великий» старший помощник командира и командир БЧ-5 за целый месяц ни одного обхода корабля не совершили – так своим упорным ратным трудом они из крейсера древнегреческую скамповею склепают.

– Говорят, древние греки называли туалет «комнатой отдохновения», так вот – про мое посещение офицерского гальюна на эсминце «Безудержный» словами не скажешь, надо петь. Недаром именно на этом корабле командиру матросы в глаз заехали. В царское время офицеры после такого себе пулю в лоб пускали, а этот обошелся лишь тремя сутками отгула.

– Люди не должны ходить в инвентарных вещах по причалам, и тогда жизнь подлецов и негодяев станет невыносимой.

– ЗИП – это огромная работа, предмет непрестанной заботы хунвейбинов, завладевших кораблями (ЗИП – запасные инструменты и приборы).

– Кому непонятно, что когда я начинаю характеризовать деятельность любого офицера, он должен бойко ответить: «Я», быстро встать и густо покраснеть. Причем, если оценка его деятельности позитивная, то глазки должны радостно блестеть и выражать немедленную готовность к дальнейшим свершениям, а если деятельность оценивается, как обычно, негативно, то ему надобно нахохлить уши, чтобы по ним было легче попадать, а глазки виновато потупить вниз.

– У нас в гараже засела банда контрактников – старшин. Они женятся, воруют, гадят, разводятся, у них – дети взрослые есть.

А посмотришь на них поближе – пацаны.

– Дальнейшие планы не ясны, поэтому, на всякий случай, сделаем приборку.

– Офицер непуганый сверху донизу, рассуждает как печоринский герой, хорошо, что МВФ не дает нам стабилизационных кредитов и поэтому родное государство не платит зарплату, а то бы он ее всю на ажурные трусики с кружевным рюшиком спустил. Да и вообще, его еще офицером нельзя называть, ведь он – лейтенант.

– Самый прямой путь мимо начальника, это вокруг него.

– Завтра с утра проводим большую приборку с мокрым концом.

– Штурман! Дай мне карту от речки Черная, ну и до этой срани, ну ты знаешь.

– В перископ: авианосец здоровый, в очко не влазит.

– Товарищ капитан I ранга, можно вопрос? Можно, но если глупый, то по команде.

– Вот заменим продразверстку продналогом, уничтожим частную собственность, раздадим черные «Волги» участковым врачам – и тогда заживем!

– Командир дивизии перед строем дивизии: «У меня рук не хватит, чтобы это все рассказать». Голос из строя: «А у нас не хватит ног, чтобы это все выслушать».

– Когда ваши жены в руках вместо хера будут держать черенок лопаты, тогда из Западной Лицы можно будет сделать нормальный город.

– Начинаем отработку маневра «Человек за бортом!», лейтенанту Иванову – приготовиться.

– Штурман! И вообще, только «так точно» и «никак нет». Короче, пиzдец, берите командные слова и учитесь разговаривать.

– Кто не заходит в Центральный – каждый норовит в очко заглянуть.

– Не делайте умное лицо – вы же офицер!

– Все на учениях действовали отлично, даже, можно сказать, хорошо, но если вдуматься, то удовлетворительно, а вообще-то, плохо. Надо повторить.

– Если нет мозгов, бери блокнот и записывай! Я всегда так делаю.

– Наполняя стакан, учитывайте размах бортовой качки.

– Эй, вы, трое, идите сюда… оба!

– Гребец мог грести в любую сторону и причаливать любым концом.

– Товарищ мичман, у вас всего одна, извилина, и та от фуражки.

– Все вы врете, флагманский связист, не так я вас любил, как вы стонали.

– Когда у меня возникают трудности в общении с прекрасным полом (ну вы меня понимаете), то я вспоминаю одну их трех маленьких старпомовских радостей жизни, еженедельно поднимающих тонус человеку, живущему регулярной корабельной жизнью. Первое – это проверка переносного электрооборудования, второе – строевые занятия, третье – проверка аварийно – спасательного имущества. И тут же происходит чудо: мощный поток крови моментально пронзает все мои чресла, понижается тембр голоса, стремительно поднимается индивидуальный рейтинг. И как в песне поется: «.И молоды мы снова, и к подвигу готовы, и нам любое дело по плечу». В результате – обе стороны довольны, Военно-Морской Флот не опозорен, растет уважение к представителям славных Вооруженных Сил.

– Рекомендую, товарищи офицеры, не надо тратиться на виагру и йохомбили, подрывая скудный семейный бюджет флотского офицера.

– Для того, чтобы сохранить девственность на военной службе необходимо постоянно суетиться, а не подставляться.

– Я напоминаю, я – не старый солдат, незнающий слов любви, я – опытный мореплаватель, достаточно свободно владеющий сокровищами мировой любовной лирики, но который из всех 419 позиций Кама-Сутры признает только одну классическую, которую почему-то прозвали еще пуританской, это когда я – сверху, а вы все остальные – снизу.

– Хочу поздравить с предстоящим бракосочетанием нашего помощника начальника РЭБ эскадры, который в свои 34 года хорошо для себя усвоил, что после женитьбы, может быть и не лучше, но наверняка – чаще.

– Схватили воспитание из подворотни.

– Все должно быть поставлено на красивую ногу.

– Каждый бич в звании офицера или мичмана должен понимать…

– Вы заросли как дикий мамонт.

– Некоторые лейтенанты еще не поняли, зачем они пришли защищать Родину и позорить флот!

– Для того, чтобы сохранить девственность на военной службе необходимо постоянно суетиться, а не подставляться.

– А вот наш старший офицер – метролог, известный в узких литературных кругах Североморска как поэт – маринист, постоянно скрывается под шапкой безответственности, скрывая свою рано облысевшую голову от международных катаклизмов и наших местечковых проблем.

– Об этом обидно говорить, но процесс приема курсовых задач штабом эскадры от наших тяжелых крейсеров все больше и больше напоминает мне поход ватаги пьяных гусар в губернский публичный дом. О какой уж высокой и чистой любви может быть разговор, если наши подчиненные перед осмотром корабля даже в вентиляторных отделениях ленятся навести порядок. Вот также и провинциальные проститутки, физиономию наштукатурят, а ноги и не помоют – а куда клиент денется, если у него природное желание аж из ушей прет?

– Встаньте, товарищ капитан II ранга! Вы что тут сладко посапываете в уютном мягком кресле во время служебного совещания? Разве вам не врезались на всю жизнь в голову слова колыбельной песенки из кинофильма «Цирк» – «Спят медведи и слоны. Дяди спят и тети. Все вокруг спать должны, но не на работе»?

– Перед тем, как взять слово на подведении итогов эскадры, вы, товарищ капитан III ранга, должны были не менее 2-х суток денно и нощно читать громко вслух сказки братьев Гримм с набитым мелкими камешками ртом для отработки риторики и дикции, а не заунывно бубнить перед присутствующими здесь старшими офицерами, с преступной настойчивостью, вгоняя их в липкий нездоровый сон.

– Если понадобиться, товарищи офицеры штаба, то при проведении итоговой проверки на кораблях вы не должны чураться закатать рукава повыше и покопаться в дерьме поглубже для более полного освещения обстановки. И знайте, копаться в дерьме не стыдно, стыдно – получать от этого удовольствие.

– Товарищ Маслопупов, как и всякий горький пьяница, вы не думаете, а соображаете. Причем, соображаете очень долго и очень плохо.

– А где самое умное лицо наиболее интеллигентного представителя оперативного отдела товарища Удавкина? Что – опять упал и не может встать?

– Почему так много и часто пьете, товарищ Пупкин? Неужели это так вкусно?

– Я всегда с глубоким восхищением смотрю на лучшего представителя оперативного отдела эскадры капитана II ранга Удавкина. А почему я такой в него влюбленный, да потому, что большего трутня в жизни не видел. Вот он на меня вылупил свои глазки, а ни хрена не понимает, о чем я говорю. Вот уж кого даже атомной бомбой со службы не выкуришь, ведь он абсолютно ничего делать не умеет, не хочет, и не будет.

– Вы что, товарищ Голопупенко, совсем глупый и понимаете только тогда, когда вас сильно бьют палкой по голове.

– Товарищ Крутояров, я развернутую оценку вашей работе уже давал неоднократно, это не вы, заливаясь горькими слезами и соплями, притащили суточный план, составленный самыми прожженными негодяями из электромеханической боевой части эсминца «Бесстрашный» и не вы приволокли зажатого кутними зубами перекушенного пополам старпома.

– А зачем нам нужен такой красивый и здоровый товарищ Мерзавцев, если он не знает, что такое – осмотр корпуса корабля №-2, и когда он проводится.

– Товарищ Гегемонов, а почему на мой вопрос о списке военнослужащих, самовольно оставивших часть, оперативный дежурный эскадры мне показывает обрывок использованного памперса без крылышек с вашими клинописными пометками?

– А вы, товарищ начальник оперативного отдела, нашли себе прекрасного корешка – капитана II ранга Удавкина и всегда его, как щит, впереди себя выставляете, а об его голову даже крупнокалиберный снаряд – стальное ядро с удовольствием разбивается.

– И все – таки я немного завидую товарищу Пупкину, который с утра выпьет – и целый день свободный.

– Вы не служите, вы – лежите на занимаемой должности, товарищ Подмышкин!

– Все говорят, что офицерское жалование очень мало и на жизнь его не хватает. Не верю, просто вы плохо экономите, ведь умудряется же товарищ Голопупенко ежедневно по паре новых шнурков покупать, чтобы получить прекрасный повод, потом их обмыть.

– Далеко ли может пойти тот, кого далеко послали? Отвечаю – до ближайшего кабака. Именно там был задержан комендантом гарнизона во время занятий по специальности старший офицер оперативного отдела эскадры капитан II ранга Удавкин, которого я за 50 минут до этого выгнал со служебного совещания за гнусную трехдневную не бритость. Одно радует – за это время он хоть успел побриться. Правда, и нажраться тоже.

– Когда я вызываю к себе на ковер юного ленинца – начальника отдела службы войск и безопасности военной службы, то постоянно задаю себе вопрос: «А не посадят ли меня за малолетку?»

– А флагманский химик эскадры, одурманенный ядовитыми парами хлорпикрина и вредными ионизирующими излучениями радиоактивных источников, совсем деградировался.

– Расплодив в штурманской боевой части гомосексуалистов, вы – флагманский штурман должны были лично ночью контролировать по койкам, чем они там занимаются.

– Начальник оперативного управления, вам надо не думать, а рожать побыстрее, пока скорая гинекологическая помощь из оперативного управления штаба флота не пришла к вам на помощь. Ведь они анализами не интересуются, они сразу кесарево сечение без наркоза делают.

– Я знаю, что вы – демагог редкостный, товарищ капитан I ранга, вы даже способны убедить остро нуждающуюся в мужской ласке бабу, что лежачий член намного лучше стоячего, но я вас слушать даже не буду. А если вы попытаетесь прервать меня и заговорить, то сразу получите по лбу пудовой гирей.

– Бросаешь камень в оперативный отдел – никто не уворачивается и даже кругов нет.

– Хотелось бы напомнить группе офицеров штаба, собирающихся сразу после выхода кораблей в море слинять в отпуск, о том, что правила поведения военнослужащих никто не отменял. Поэтому, если вы в Санкт-Петербурге на Аничковом мосту прочитаете надпись на постаменте: «Отлил барон фон Клодт», то это вовсе не то, что вам хочется.

– Я с ужасом убедился, что штаб 43-й дивизии ракетных кораблей не владеет четырьмя действиями арифметики Магницкого.

– А минера надо на цепь приковать, чтобы от поста до гальюна мог шастать, а в кают – кампанию не пускать – отдельно в миске подавать.

– В решении командира эскадры, подготовленном оперативным отделом, чувствуется подлая рука гражданина Корейко.

– Если вы неспособны найти достойный выход из сложившейся ситуации, то воспользуйтесь входом, товарищ механик.

– А вы, ракетчик, или должны были флагманского специалиста дивизии обвешать приказами о его наказании как новогоднюю елку или каску деревянную у него забрать.

– Да о чем вы говорите, у нас не эскадра – а склад покрашенного в шаровой колер металлолома.

– Вы, товарищ капитан I ранга, должны были принести в своем клюве перекушенного пополам флагманского специалиста РТС дивизии, а за ним должен был ползти с парализованными нижними конечностями командир радиотехнической боевой части крейсера. Это ему в порыве справедливого негодования предусмотрительно перебили ноги большой суковатой палкой и теперь они мелко – мелко подрагивают, а рученьки все цепляются и цепляются.

– Вам о Боге пора уже думать, товарищ капитан I ранга, а вы до сих пор условных обозначений на морской карте не знаете, а ведь провели на флоте 25 лет.

– Для тех офицеров штаба, у кого было трудное детство и для тех, кто в детстве не ел вдоволь витаминов, напоминаю – нам не надо синхроциклофазатрон строить. Все предельно просто – занятия, тренировки, учения.

– Товарищ заместитель командира дивизии по воспитательной работе! А ваши недоделанные подчиненные в бытность – политработники, все мозги задолбали по вопросу подготовки к проведению дня корабля на ТАРКР «Петр Великий». Причем, как всегда, идиотских идей навалом, а сценарием даже не пахнет. Недаром в добрые старые времена бытовало мнение, что девушка, желающая оставаться девственницей и в замужестве, должна выходить замуж или за француза, или за армянина, или за политработника.

– Флагманский связист! Это правда, что начальника связи с эсминца «Окрыленный» в госпитале признали окончательным идиотом? Что? У него только язву желудка обнаружили? Вот незадача какая, а я уже было обрадовался.

– На крейсера «Петр Великий» все должны знать, что «муровца запугать нельзя», а наш старший офицер – метролог дал, осуществляя контрольную проверку корабля, этим негодяям повод усомниться. Теперь единственно возможной тактикой работы офицеров штаба на этом корабле может быть только следующая, сначала – удар в пах ногой и одновременно кастетом по голове, а затем уже – разговор о целях предстоящей работы.

– Да не надо мне ничего объяснять, товарищ флагманский минер. Я и так прекрасно знаю, что вы шоколад не любите, потому что у вас от фольги изжога мучает сильно.

– Товарищ Пиреев, вы у нас – главный водолаз? Так я вас так вдуть хочу, чтобы у вас даже головка не качалась. Ведь вы должны ходить в водолазном деле по колено в крови, одним своим грозным видом вгоняя всех подчиненных в кому, а вы вальяжно в носу ковыряетесь мизинцем левой ноги.