Текст книги "Евреи в блокадном Ленинграде и его пригородах"

Артисты. Театральные деятели

Пергамент Александр Викторович

1906—1969. Театральный режиссер. Народный артист РСФСР.

С 1934 и до 1956 г. руководил театром Краснознамённого Балтийского флота. Участник советско-финской и Великой Отечественной войн. В условиях блокады Ленинграда театр Балтфлота бесперебойно показывал спектакли и поддерживал творческую связь с писателями-моряками. Здесь были впервые в СССР поставлены пьесы: «У стен Ленинграда» Вишневского (1943), «Земля подтверждает» Аграненко и Бару (1944), «Офицер флота» Крона (1944). В состав труппы театра входили артисты И. Лейнер, Р. Цейтлин, режиссеры С. Раппопорт, С. Фогельсон. Цейтлин и Рапопорт погибли на фронте.

Театр Музыкальной комедии

Художественным руководителем единственного работавшего в блокаду Театра Музыкальной комедии был Н. Я. Янет, а режиссером – Г. М. Полячек. В годы войны театр обслуживал воинов Ленфронта и КБФ, а также население блокадного города. Артисты театра ежедневно выступали в спектаклях, давали шефские концерты в воинских частях и госпиталях. В этот период только для воинов Ленфронта было дано около 2350 концертов. За 1941—45 гг. на сцене театра было показано 15 премьер. В 1942 году театр поставил спектакль «Раскинулось море широко» о моряках-балтийцах. Театр давал два спектакля в день. За время блокады не было ни одной замены, каждый спектакль имел два состава артистов. Кроме службы в театре, его работники служили в командах МПВО. Балерины входили в медико-санитарную команду, дежурили в госпиталях и при первых звуках воздушной тревоги спешили спасать из-под развалин домов попавших под обстрел и бомбежку жителей города. В блокаду в театре погибло 64 человека.

Вайнштейн Иосиф Владимирович

1918 —2001. Один из основоположников и ярчайших представителей советского джаза, аранжировщик, трубач, дирижёр.

В декабре 1935 года был призван на действительную военную службу, во время которой состоял матросом-трубачом музыкальной команды на крейсере «Аврора». Первые месяцы войны был начальником штаба истребительного батальона в районе Невской Дубровки. В феврале 1942 года назначен капельмейстером Кронштадского Оборонительного района. На базе духового оркестра организовал джаз, и 23 февраля, в день Красной армии, дал первый концерт в Доме Флота. Концерты в блокадном Ленинграде часто проходили под артиллерийским обстрелом. За образцовое выполнение заданий командования по обслуживанию частей и соединений, в 1943 году одним из первых был награжден орденом «Красная Звезда». В начале 1945-го Иосиф Владимирович назначен военным дирижером оркестра Военно-воздушных сил КБФ в Таллинне. Там он создает очередной джаз-оркестр, проходит с ним по дорогам войны – до своей демобилизации в 1946 году в Кенигсберге. После войны он был назначен военным дирижёром оркестра Нахимовского училища. В апреле 1952 года был осуждён по сфабрикованному обвинению, но в октябре 1954 года Военная Коллегия Верховного Суда СССР пересмотрела дело Вайнштейна и освободила его.

В 1962 году, вскоре после выступления оркестра на Пленуме Союза композиторов, в газете «Правда» была напечатана разгромная статья под названием «О творчестве и подражательстве», написанная композитором Дмитрием Кабалевским, и оркестр был вынужден уйти в подполье, однако благодаря поддержке Андрея Петрова, Леонида Утёсова, Андрея Эшпая, Александра Колкера и других, вскоре смог возобновить концертную деятельность.

В 1983 году Иосиф Вайнштейн эмигрировал в Канаду, где и скончался в 2001 году.

Копелян Ефим Захарович

1912—1975. Актёр театра и кино. Народный артист СССР.

Ефим Копелян родился в Речице Минской губернии. После окончания школы в 1929 году приехал в Ленинград и некоторое время работал токарем на заводе «Красный Путиловец», а затем поступил в Академию художеств на архитектурный факультет, где ранее обучались его два брата. Ради заработка участвовал в массовках в спектаклях Большого Драматического театра и, в конце концов, поступил в студию при театре. По окончании студии 1935 году был принят в труппу театра, в котором работал до конца жизни. В годы Великой Отечественной войны Ефим Копелян был актёром фронтового Театра народного ополчения (1941—1943). С приходом в 1956 году Г. А. Товстоногова на пост главного режиссёра стал одним из ведущих актёров БДТ. Одновременно много снимался в кино, исполнил множество ярких характерных ролей в фильмах «Неуловимые мстители», «Интервенция», «Даурия», «Вечный зов», «Соломенная шляпка». Одна из наиболее известных работ – авторский текст в телесериале «Семнадцать мгновений весны». Умер 6 марта 1975 года. Похоронен в Ленинграде на Литераторских мостках Волковского кладбища.

Кравец Лазарь Исаакович

1925—2008.

Родился в Ленинграде. Блокадник. С января 1943-го в рядах Красной Армии, участник боев по прорыву и снятию блокады Ленинграда. Он воевал в разведке и был награждён медалью «За отвагу». Ходил за «языками» за линию фронта. Одного немецкого офицера он тащил на себе более двух километров. Орден Славы за этот подвиг нашёл его только в 80-х годах.

Летом 1944-го под Выборгом молодой солдат попал под артобстрел, и один из осколков перебил ему нерв на левой руке. 19-летнему юноше дали инвалидность второй группы. На работу таких не брали, однако Лазарь Исаакович путём постоянных и изнурительных тренировок преодолел свой недуг и стал великолепным футболистом.

С 1946-го по 1956-й – игрок основного состава команды «Зенит». Мастер спорта.

Врачи и медицинские работники

Сейчас уже много написано о достижениях отечественной медицины в годы блокады. Благодаря работе медиков Ленинград избежал эпидемий, которые обычно сопровождают длительные осады больших городов. Острый недостаток питания и топлива для обогрева помещений, постоянные обстрелы, бомбежки и вызванные ими нервно-психические переживания крайне негативно сказались на здоровье жителей блокированного Ленинграда. В самые тяжелые дни осенью 1941 г. и зимой 1942 г. основу дневного рациона ленинградца составлял кусочек хлеба со стаканом горячей воды.

Другие продукты, которые полагались по карточкам, население получало нерегулярно и не полностью, а иногда вовсе не получало из-за отсутствия их в городе. В ноябре 1941 года иждивенцы в дополнение к хлебному пайку получили за месяц всего по 1,5 кг других продуктов. Отсутствие в городе достаточных продовольственных запасов в условиях его блокады и почти полной изоляции привели зимой 1941—42 гг. к истощению и высокой смертности населения.

Первые больные появились в больницах в начале ноября 1941 г., а уже к концу этого месяца от голода погибло свыше 11 тыс. человек. В декабре 1941 г. умерло почти 53 тыс. мирных жителей, что превысило годовую смертность в Ленинграде за 1940 г.

В январе 1942 г., по неполным данным, в Ленинграде умирало ежедневно 3,5—4 тыс. человек. За январь и февраль 1942 г. от голода погибло около 200 тыс. ленинградцев. За первую половину 1942 г. голодная смерть унесла свыше 600 тыс. жизней.

Условия блокадной зимы значительно затруднили оказание медицинской помощи населению. В течение декабря 1941 г. почти все больницы лишились электроэнергии, что привело к остановке работы операционных, физиотерапевтических, рентгеновских, перевязочных и других кабинетов. Температура в больничных помещениях упала до 2—7°, прачечные прекратили стирку белья, ручная стирка не могла обеспечить даже самые необходимые нужды медицинских учреждений. Госпитализированные больные находились в холодных, почти не отапливаемых, полуосвещенных палатах.

Работа медицинского персонала больниц протекала в очень тяжелых условиях. Хирурги работали в операционных, отапливаемых «буржуйками» и освещавшихся керосиновыми фонарями. Однако, несмотря на принятые энергичные меры по увеличению количества больничных мест, удовлетворить потребности в госпитализации зимой 1941—42 гг. не было никакой возможности. Медицинский персонал продолжал самоотверженно оказывать помощь больным и раненым даже в периоды налетов вражеской авиации и артиллерийских обстрелов города. В холодных и полутемных кабинетах врачи вели прием амбулаторных больных. Если бы не самоотверженная работа ленинградских врачей, потери населения города были бы значительно больше.

Высокая смертность населения вызвала озабоченность руководства города и суровую критику с его стороны в адрес работников ленинградского здравоохранения. Весной 1942 г. ленинградскими медиками по требованию партийного руководства города была подготовлена справка о состоянии здравоохранения в городе. В ней объяснялось, что причиной высокой смертности в Ленинграде в первом квартале 1942 года являлась, главным образом, острая дистрофия, вызванная нехваткой основных продуктов питания.

Такое объяснение не удовлетворило ленинградских руководителей, и в высокой смертности были обвинены медицинские работники, которые, по мнению руководства города, не обеспечили качественную работу поликлинической сети и оказание врачебной квартирной помощи, не проинформировали о грозящей опасности и не разработали необходимых мероприятий по сокращению смертности. Всё было поставлено с ног на голову. Председатель Ленгорсовета П. С. Попков резко осудил работу Ленгорздрава и поставил перед ним задачу «уменьшить смертность в восемь и более раз», а его руководитель В. С. Никитский был снят со своего поста и заменён профессором Ф. И. Машанским.

Обвинение работников здравоохранения в высокой смертности населения из-за дистрофии, единственным средством борьбы с которой являлось усиленное питание, являлось кощунственным, ибо она никак или очень в малой степени зависела от врачей, а лишь от количества доставляемых в город продуктов и справедливого их распределения. А за то, что этих продуктов было недостаточно, несли прямую ответственность не медики, а руководство города и страны. Ленинград оказался в бедственном положении потому, что ни те, ни другие не предусмотрели, что город в скором времени после начала войны может оказаться отрезанным от всей страны без каких-то значительных запасов продовольствия. И в этих условиях Жданов даже обращался к Сталину, чтобы в город временно не доставляли продовольствие, мотивируя это тем, что все подъездные пути забиты эшелонами с эвакуированными.

Заслуги медицинских работников Ленинграда в годы блокады трудно переоценить. Их самоотверженная работа спасла жизнь многих тысяч ленинградцев, а накопленный ленинградскими врачами опыт был широко и плодотворно использован при лечении больных, истощённых голодом. Одним из примеров такой работы явилась деятельность передвижного госпиталя 3-го Белорусского фронта, возглавляемого майором Жилинской Маргаритой Александровной. Этот госпиталь был экстренно переброшен из Ленинграда в освобождённый Освенцим, где опытные ленинградские врачи, используя специальные препараты и разработанные ими методики и диеты, спасли жизнь большинству уцелевших узников лагеря смерти.

Среди руководителей и работников медицинских учреждений Ленинграда в тяжёлые блокадные годы было много евреев. Это были выдающиеся учёные и специалисты. О том, что их было много в руководстве медицинских учреждений, вспомнили через несколько лет после окончания войны, когда начиналось «ленинградское дело» и подбирались документы, подтверждающие антипартийную деятельность руководства города. Тогда неким Л. Макаровым, личность которого до настоящего времени историками не установлена, было составлено и направлено в партийные органы следующее письмо, которое было широко использовано для инициирования антиеврейской чистки в учреждениях здравоохранения Ленинграда.

[01.04.1949]

Письмо В ПОЛИТБЮРО ЦK ВКП (б)

(http://www.alexanderyakovlev.org/fond/issues-doc/69131)

С. [анкт] – Петербург – Петроград – Ленинград – искони русский город и даже построенный на костях только русских рабочих. Его население всегда в основном русское. Все звенья хозяйства города всегда управлялись русскими. В настоящее время в некоторых звеньях хозяйства города для русских создалось невыносимое положение. Торговля, местная промышленность, разного рода институты, наука, здравоохранение и проч. уверенно подбирается в руки евреев. А для русских в системе здравоохранения создалось уже совершенно невыносимое положение, здесь все русские решительно вытеснены. Нет больше мочи терпеть, так тяжело русским работать в органах здравоохранения. Все центральные позиции здравоохранения находятся в руках евреев, которые на пушечный выстрел не допускают русских к делу управления здравоохранением в г. Ленинграде, имея между собою крепкую связь в деле распределения руководящих должностей; в это дело вмешиваются даже старые родственники – отцы, матери, дедушки, бабушки, дяди и тетки и др., на семейных советах.

Для примера привожу подбор руководителей в системе здравоохранения.

1. 3ав горздравотделом – Машанский (еврей).

2. Зам. зав. горздравотделом – Левин (еврей).

3. Зав. противоэпидемическим управлением – Аншелес (еврей).

4. Зав. плановым управлением – Вульфсон (еврей).

5. Зав. лечебно-профилактическим управлением – Надимов (еврей).

6. Зам. нач. Госсанинспекции – Зиланд (еврей).

7. Много инспекторов, во главе со старшими инспекторами горздравотдела Шнирман и Левиант (евреи)

8. Главный врач больницы им. Куйбышева Мурин и его заместитель Эдельман (евреи).

9. Управление скорой помощи: главный врач Мессель и его заместитель Райхман (евреи).

10. Главный врач б-цы им. Ленина Михин и его заместитель Левестон (евреи).

11. Главный врач б-цы им. Урицкого – Натштад (еврей).

12. Главный врач б-цы им. Раухфуса – Абкин (еврей).

13. Главный врач соматической б-цы Приморского района – Толочинская (еврейка).

14. Главный врач [больницы им.] XX-летия Октября – Коневский (еврей).

15. Главный врач б-цы Октябрьского р-на Перельман (еврей).

16. Главный врач б-цы им. Пастера Гефтер (еврей).

17. Главный врач б-цы им. Боткина Ерусалимчик (еврей), и т.д., и т. п.

18. Директор Педиатрического института Министерства здравоохранения СССР Менделеева и заместитель Тумаркин (евреи).

19. Директор Педиатрического Института Ленинградского Горздравотдела Воловик и его заместитель Гуткин (евреи).

20. Директор Рентгенологического Института Неменов (еврей).

21. Директор Института переливания крови Кухарчик (еврей).

22. Директор Травматологического Института Машанский и его заместитель Фрейдлин (евреи).

23. Директор Института скорой помощи Грушкин (еврей).

24. Директор Стоматологического Института Пырятинский (еврей).

25. Директор Института им. Турнера – Шпирман (еврей).

26. Директор Дермато-Венерологического Института Голбавицкий (еврей).

27. Главный врач родильного дома им. Видемана Шульман (еврей).

28. Главный врач родильного дома им. Шредера Чудновский (еврей).

29. 3аместитель главного врача б-цы им. Эрисмана Шапиро (еврей).

30. Зав. облздравотделом Вольфинзон (еврей).

31. Председатель городского правления Красного Креста и Красного Полумесяца – Левицкая (еврейка).

32. Главный врач 2-й психиатрической больницы Ляховицкий (еврей).

Можно еще и дальше продолжать этот список. Главные врачи поликлиник – это тоже все в основном евреи. То же и в райздравотделах. Все научно-учебные и научно-исследовательские учреждения здравоохранения и кафедры захлестнули евреи, большое количество из них профессора. Секретарь горкома ВКП (б) Попков, подбирая себе и только себе нужных людей и опираясь на поддержку секретаря ЦК ВКП (б) Кузнецова, дошел до того, что не нашли в Ленинграде никого из русских, чтобы выдвинуть кандидатуру в Верховный совет РСФСР и остановились на ненавистной фигуре всем русским – еврее Машанском. Уже наступает время, когда русского профессора можно будет выставить только для обозрения, а руководителей здравоохранения русских уже не осталось и для музея. Аптечное дело на 100% находится в руках евреев. Горком ВКП (б) проходит мимо сложившегося положения. Правда, в районах делаются попытки как-то регулировать наплыв евреев, но из этого ничего путного не получается, поскольку утверждение кандидата на тот или иной пост зависит от горкома. Все, что здесь написано – это не есть великодержавный шовинизм, а это есть желание русских получить национальное равноправие. Помогите же русскому человеку, ведь среди русских много-много очень способных людей. Русские выносили всю тяжесть войны, а правительственных наград у врачей-евреев всего больше, хотя они в своем большинстве на линии огня и не были, окопавшись в тыловых госпиталях и других тыловых организациях. Многие из них сумели получить и инвалидность, будучи физически крепкими людьми, а теперь получают пенсии. Если провинился еврей, то до наказания дело не доходит, а если русский, то учиняется большой шум.

Л. МАКАРОВ

Копия верна: Романов

РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 118. Д. 478. Л. 246—249. Копия.

Резолюции, сопровождавшие письмо Макарова:

В. М. Андрианов – Г. М. Маленкову в поддержку письма, предлагавшего начать антиеврейскую чистку в учреждениях здравоохранения Ленинграда.

05.05.1949

товарищу МАЛЕНКОВУ Г.М.

Просил бы Вас ознакомиться с письмом т. Макарова о непорядках в подборе кадров в органах здравоохранения Ленинграда. Факты, приведенные в письме в отношении лиц, работающих в органах здравоохранения, соответствуют действительности. Горком ВКП (б) примет необходимые меры к наведению порядка в органах здравоохранения, одновременно просили бы Вас дать указание министру здравоохранения СССР т. Смирнову заняться наведением порядка в медицинских учреждениях Ленинграда.

Секретарь Ленинградского обкома и горкома ВКП (б)

В. АНДРИАНОВ

1. Ознакомить секретарей ЦК ВКП (б), а также т. Смирнова.

2. Рассмотреть на Секретариате

Г. Маленков, 9 мая

РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 118. Д. 478. Л. 245. Подлинник.

Документ №153. Решение секретариата ЦК ВКП (б) по «ленинградскому письму»

04.08.1949 №450/35-c

О ПОЛОЖЕНИИ ДЕЛ В ЛЕНИНГРАДСКОМ ГОРОДСКОМ ОТДЕЛЕ ЗДРАВООХРАНЕНИЯ

Принять предложение т. Смирнова о командировании в гор. Ленинград заместителя министра здравоохранения т. Ананьева для оказания помощи в работе органам здравоохранения гор. Ленинграда и Ленинградской области.

СЕКРЕТАРЬ ЦК

РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 118. Д. 478

Приведённая выше антисемитская записка была использована в качестве одного из документов, при осуждении руководителей Ленинграда в 1949 году и являлась началом надвигающегося дела врачей в ленинградском варианте. Гонения на евреев начались и в Москве. 4 июля 1950 года министр МГБ Абакумов докладывает Г. Маленкову: «По имеющимся в МГБ СССР данным, в результате нарушения большевистского принципа подборов кадров в клинике лечебного питания Академии медицинских наук СССР создалась атмосфера семейственности и групповщины. По этой причине из 43 должностей руководящих и научных работников клиники 36 занимают лица еврейской национальности… МГБ считает необходимым предложить Министерству здравоохранения СССР принять меры к оздоровлению и очистке кадров клиники лечебного питания».

После этого начали производиться массовые увольнения евреев.

Большинство учёных, указанных в записке Л. Макарова принимали самое активное участие в спасении ленинградцев от болезней в период блокады. Многие из них были сняты со своих должностей и репрессированы в конце 40-х годов при смене всего партийного и хозяйственного руководства Ленинграда. Что же касается вопроса о евреях – руководителях органов здравоохранения Ленинграда, то надо поставить в заслугу руководству города то, что они ставили на важнейшие должности, связанные со здоровьем ленинградцев не просто чиновников, а высококвалифицированных врачей и учёных, выдающихся специалистов своего дела независимо от их национальности.

Часть их погибла во время ленинградской блокады. Среди них создатель первой кафедры для последипломной подготовки судебных медиков Н. Л. Поляков, зав. кафедрой физиотерапии и главный специалист Ленинградского фронта Е. Т. Залькиндсон, зав. кафедрой оториноларингологии Л. Т. Левин и др.

Доносчик забыл упомянуть ещё многих врачей, в том числе и евреев, возглавлявших медико-санитарную службу Ленинградского фронта и Балтийского флота и среди них: профессоров Н. Н. Самарина, С. Н. Давиденкова, А. Э. Мандельштама, И. С. Бабчина, М. И. Куслика, Д. С. Линденбратена, С. В. Висковского И. Я. Раздольского, В. Д. Цинзерлинга, Г. М. Шполянского, которые стали главными специалистами фронтов, флотов и армий.

Отношение к врачам-евреям, внёсшим большой вклад в здравоохранение в период блокады Ленинграда стало изменяться в послевоенное время. В своих мемуарах выдающийся учёный З. Г. Френкель писал, например, что профессор Знаменский вскоре в 1946 г., после его назначения на должность директора ГИДУВа, в узком кругу знакомых говорил, что он считает своей задачей очистить от евреев профессорско-преподавательский состав Института: «Из ЖИДУВа сделать ГИДУВ». Впервые тогда Френкелю стала ясна черносотенная, антисемитская линия, проводившаяся Знаменским, когда тот не допускал в аспирантуру некоторых представленных им кандидатов. Положение ещё более обострилось в начале 50-х годов. Френкель писал:

«В 1952 г. начало всё более отчётливо выявляться какое-то общее течение устранять и удалять с более видных должностей даже очень заслуженных работников, если они считались евреями или носили напоминавшие о еврейском происхождении имена и фамилии. Особенно эта тенденция проявилась после назначения на должность заведующего Горздравом присланного из Москвы Похвалина, который одного за другим снял с должностей главных врачей больниц, а также уволил даже таких ценных работников, как заместитель заведующего здравотделом Ю. А. Левин и зав. отделом эпидемиологии Горздрава И. М. Аншелес. Никаких ходатайств и представлений о приостановке этих вредных для дела здравоохранения действий, никаких возражений и разъяснений о несовместимости их со статьёй 123 Конституции ни от кого не последовало. Слишком прочно были усвоены уроки опыта всяких, даже самых лояльных проявлений критики появившихся новых тенденций, чтобы могла даже возникнуть самая мимолётная мысль сделать местом для такой критики собрания медицинских обществ. Продолжая свою деятельность по снятию с ответственных постов в Горздраве советских людей с еврейскими или «подозрительными» фамилиями, Похвалин уволил двух руководящих работников из отдела скорой и неотложной помощи (доктора Муница и М. А. Месселя). Как ни казалось мне неправдоподобным и невероятным, мнение некоторых уважаемых мною профессоров (профессор И. Н. Шапиро и др.), что не только Знаменский, но и целая группа профессоров, членов Учёного совета, руководствуются в своих голосованиях не научными соображениями, а грубыми, тёмными расовыми предрассудками, недостойными культурного и просто порядочного человека, но мне пришлось убедиться в правильности этого мнения, когда я стал внимательно относиться к результатам тайного голосования при присуждении учёных степеней. Бывали случаи, когда диссертация со значительным числом отмеченных недочётов при голосовании получала только положительные записки, и в том же заседании, как это было, например, 22 апреля, диссертация, о которой оба официальных оппонента и целый ряд неофициальных рецензентов отзывались с исключительной похвалой (диссертация Черниловской) получила 5 отрицательных записок, как и в других случаях, когда автора исследования можно было заподозрить в еврейском происхождении. Хотя голосование было тайное, оно явно и непререкаемо свидетельствовало о тёмном, недостойном антисемитизме значительной группы голосовавших.

Очень много времени брала у меня работа в качестве официального оппонента над рецензированием диссертаций. Ещё в 1951 г. я получил приглашение дать рецензию на докторскую диссертацию Ю. А. Левина, одного из выдающихся руководителей Горздравотдела в годы Ленинградской блокады. Темой его работы был вопрос о построении классификации и номенклатуры болезней на основании опыта разработки больших материалов регистрации заболеваемости детских групп населения в Ленинграде. На изучение этого вопроса автор потратил много лет. Он полностью учёл глубокое изменение взглядов на этиологию заболеваний разных органов с точки зрения учения И. П. Павлова, проявил смелое новаторство в трактовке вопроса о построении номенклатуры (т. е. общего списка) болезней в соответствии с фактическими основными медицинскими показателями. Из его большой двухтомной работы можно было убедиться, что он является глубоким знатоком проблемы и делает вполне обоснованные выводы. При защите диссертации 30 апреля 1952 г. все три официальных оппонента на основании всестороннего разбора работы давали вполне благоприятный отзыв о ней. Членами Учёного совета соискателю был задан длинный ряд вопросов об отнесении некоторых специальных и редких заболеваний к тому или другому разряду номенклатуры. С большой осведомлённостью диссертант давал подробные разъяснения на все вопросы. С такой же обстоятельностью Левин отвечал на все замечания неофициальных оппонентов. После многочасового заключительного ответа диссертанта, непосредственно перед голосованием, председатель (Д. Л Жданов) обратился к членам Учёного совета с настойчивым призывом при голосовании не поддаваться красноречивым доводам официальных оппонентов, а поддержать его личное отрицательное отношение к диссертации. Это было совершенно необычное давление на Учёный совет. И казалось, что оно решит дело не в пользу диссертанта. Однако я с изумлением и уважением к Совету услышал сообщение счётной комиссии, что большинство голосов были утвердительными. Но это было только началом длительной борьбы Левина за положительное решение вопроса, борьбы, которая продолжалась до самой его смерти в 1962 г. ВАК отменил постановление Учёного совета Института, Левин обжаловал это решение ВАКа, доказав его неправильность. Ещё и ещё раз рассматривалось дело в разных инстанциях. В открытом бою побеждал учёный специалист, его доводы, но затем, при оформлении в недрах ВАК, брала верх антисемитская подлая предвзятость».

Трудно назвать все имена медиков-евреев блокадного Ленинграда. Я расскажу коротко лишь о тех, чья судьба мне показалась особенно примечательной:

Абрамсон Борис Петрович

Профессор. 1905—1943.

Перед войной Борис Петрович работал в больнице им. Карла Маркса и преподавал в Первом медицинском институте. Свою семью он успел отправить в эвакуацию, а сам же остался в осажденном городе со стариками родителями. О блокадной жизни он рассказал в своем «Дневнике войны», сохранившемся в его семье. Они изданы журналом «Звезда» и в отдельных изданиях.

(http://magazines.russ.ru/zvezda/2011/8/a16.html)

В книге «Блокада Ленинграда. 900 героических дней» можно найти такие строки:

26 мая 1943

Сегодня бомбежка началась в 15 часов 57 минут и продолжалась 18 минут. Среди пострадавших профессор Первого медицинского института Борис Петрович Абрамсон, спасший жизнь многим ленинградцам. Случалось, что во время обстрела, когда раненых было особенно много, он сутками не выходил из клиники. Сегодня профессор спешил на заседание Ученого совета Института переливания крови и был убит разрывом бомбы на углу 2-й Советской улицы и Суворовского проспекта».

Аншелес Илья Маркович

Профессор – эпидемиолог.

Во время блокады в отличие от многих других случаев длительной осады городов и массового голода, в Ленинграде не произошло крупных эпидемий, несмотря на то, что гигиена в городе была ненормальной в связи с большими разрушениям систем водопровода, канализации и отопления. Это произошло благодаря эффективным профилактическим мерам, предпринятых ленинградской противоэпидемиологической службой и НИИ эпидемиологии и микробиологии имени Пастера. В 1941—45 гг. возглавлял противоэпидемический отдел Ленинградского городского управления здравоохранения и был одним из руководителей института Илья Маркович Аншелес. Его заслуги были отмечены ещё в 1942 году награждением орденом «Знак Почёта». В годы блокады в Ленинграде была издана его брошюра «Как ленинградцу обезопасить себя от заразных заболеваний».

За заслуги в области здравоохранения И. М. Аншелесу в 1944 г. сразу после снятия блокады Ленинграда было присвоено звание «Заслуженный врач РСФСР». Особо важную роль сыграли ленинградские эпидемиологи в борьбе с нашествием крыс. В своих воспоминаниях Федор Исаакович Машанский, заведующий горздравотделом Ленинграда в 1942—1944 годах, пишет, что полчища крыс стали зимой 1941—1942 года одним из самых страшных бедствий. Особенно страдали от них обессилевшие от голода дети и старики. Конечно, никаких кошек или собак в городе к этому времени уже не осталось – кто не погиб и не ушел, того съели. Крысы не только уничтожали и без того скудные запасы продовольствия, они были и потенциальными разносчиками чумы – носителями чумных блох. Крыс ловили, пытались даже травить, но вскоре оставили эти попытки – чтобы не отравить людей (крыс тоже ели, если удавалось их поймать). И тогда санитарные врачи применили известный метод: отловленных крыс заразили крысиным тифом, опасным только для животных, и выпустили в популяцию. Вообще, работа медицинских и санитарных служб осажденного Ленинграда заслуживает особого внимания: в истории есть немало примеров, когда крепости и города сдавали из-за эпидемий. Ленинграду удалось этого избежать.

В 1952 году Аншелес был уволен из горздравотдела.

Бабчин Исаак Савельевич

Выдающийся нейрохирург, генерал-майор медицинской службы. 1895—1989.

В годы войны И. С. Бабчин совмещал напряженную, беспрерывную работу по лечению раненых воинов со срочной подготовкой кадров из молодых врачей, обучая их диагностике и нейрохирургическим видам лечения при оказании помощи раненым командирам и солдатам Красной Армии с огнестрельными повреждениями черепа и головного мозга, а также позвоночника, спинного мозга и повреждениями периферической нервной системы. Будучи главным нейрохирургом Ленинградского фронта, в условиях блокадного Ленинграда повседневно производил операции по поводу огнестрельных ранений черепа и головного мозга, позвоночника и спинного мозга, периферических нервов, в различных осложнений после ранений, а в мирный период – по поводу последствий этих ранений, а также черепно-мозговой травмы. На здании Нейрохирургического института им. проф. А. Л. Поленова в Ленинграде установлена мемориальная доска.

Баудер Владимир Робертович

Генерал-майор, флагманский врач Балтийского флота.

Исключительная роль во всей огромной работе, проводившейся балтийскими медиками, принадлежит коллективу медико-санитарного отдела флота, во главе которого стоял талантливый организатор Баудер В. Р., руководивший этой службой КБФ Баудер в самые напряженные и тяжелые 1941—1943 годы. В это время было сформировано более 70 лечебных учреждений, в том числе 36 военно-морских госпиталей, 14 базовых лазаретов, 4 батальона выздоравливающих, 20 нештатных стационаров и лазаретов. В них в годы войны лечилось 84 тысячи человек из числа личного состава флота. Всего же, с учетом лиц, поступивших в лечебные учреждения флота из других видов вооружённых сил и гражданского населения, на их попечении находилось не менее 150 тысяч раненых и больных.