Текст книги "Город у моря"

С той стороны двери послышались шаги. Крики Сычева не могли остаться незамеченными. Нужно было бежать, людям всего этого объяснить не получится. Финеас поднял свою тень и вновь принял кошачий облик как раз вовремя, чтобы успеть шмыгнуть по коридору: дверь открылась и послышались громкие голоса. За несколько минут они поднимут тревогу и эвакуируют людей. Теперь оставалось только найти Аластора.

* * *

Финеас пробирался сквозь толпу людей. Сычева, конечно, уже нашли, и людей вот-вот начнут эвакуировать: неопознанный человек с пистолетом – дело серьезное. Нужно найти Аластора до того, как начнется паника, другого шанса не будет.

Тонкий запах крови вел сквозь людскую толчею. Аура бывшего Хранителя отличается от человеческой: на ней не остается отпечатков его мелких деяний, но если столетиями отнимать чужие жизни, то следы их крови «въедаются» и не исчезнут уже никогда. Но такой «запах» немного отличается, и именно он тогда примешался в холле отеля. Все-таки Аластор прекрасно смог отвлечь внимание, и, если бы его помощник не переоценил свои силы, план мог бы сработать.

Запах резко стал сильнее, и Финеас увидел его в толпе. Мужчина средних лет, в висках седина, одет в рабочий комбинезон. Аластор стоял немного поодаль от остальных, сумки на его плече не было. Значит, бомба уже где-то здесь.

Аластор вдруг обернулся и посмотрел прямо в глаза Финеасу. Он узнал. Или почуял. Сорвавшись с места, предатель метнулся сквозь толпу. Хранитель помчался наперерез, расталкивая всех на своем пути. Одновременно с этим раздался сигнал пожарной тревоги, и помещение наполнилось людьми в черных костюмах, которые спокойно стали направлять всех к выходу, не объясняя причин. Началась давка. Финеас напряг все чувства и увидел, как Аластор мелькнул рядом со входом в концертный зал. Зайдя на миг в тень колонны, Финеас набросил на себя тень и в обличии кота бросился в погоню, умело лавируя между ногами людей, так и норовящих его толкнуть.

Через несколько секунд он оказался перед дверями концертного зала и сразу же обернулся человеком. Тенью скользнув в чуть приоткрытые двери, Хранитель выпрямился во весь рост, но через мгновение просвистевшая пуля, впившаяся в тяжелую дверь позади, заставила его прыгнуть за ряды резных кресел. Звук выстрела так и не раздался – видимо, оружие с глушителем. Финеас чуть приподнял голову, силясь увидеть врага, но кресло рядом тут же насквозь пробила еще одна пуля. За ней сразу же прилетели еще, заставив Хранителя на четвереньках ползти, прикрывая голову рукой. Он считал про себя звуки пробиваемых кресел. Шесть… Семь… Восемь… Если это пистолет, а скорее всего это он, то патронов должно быть около пятнадцати. Десять… Одиннадцать…

– Выходи, Финеас! – голос Аластора громоподобно прокатился по залу. – Пистолет у меня для развлечения, заставить тебя поползать. – Прямо над головой Финеаса взвизгнула очередная пуля. Двенадцать… – Выходи, повеселимся как следует! – на этих словах раздалось лязганье металла – видимо, он бросил пистолет.

Финеас осторожно поднялся и увидел Аластора, стоящего в проходе между рядами. Он изменился: помолодел, с висков пропала седина, прибавился рост. Теперь это был крепкий мужчина тридцати лет, атлетического телосложения. Рабочую куртку он скинул, оставшись в черной футболке, подчеркивающей мускулы. Видимо, годы жизни наемника не прошли для него даром.

– Финеас… Хранитель Города у моря… – Аластор задумчиво протянул эти слова. – Морских портов, да и просто деревушек у моря много, но только ты удостоился такого титула. Из-за чего это?

– Может, потому что море мне нравится? – Финеас медленно снял джинсовую куртку и повесил на спинку кресла перед собой. Бой будет тяжелым, она только помешает.

Их разделяло три ряда кресел – в прежние времена это не помешало бы молниеносному прыжку. Сейчас надо действовать осторожнее, и Финеас медленно двинулся к проходу между сиденьями. Аластор стоял ниже, это должно дать небольшое преимущество при первом столкновении.

– Да нет, что ты, – Аластор ухмыльнулся. Его глаза не отрываясь следили за Финеасом. – Я думаю, это не от любви к морю. Это от любви к тем, кто в море. Не так ли? – на этих словах он извлек из-за пояса кинжал, блеснувший сталью.

Финеас на мгновение замер, но заставил себя двигаться дальше.

– Откуда у тебя это оружие? – спросил он Аластора, оценивая расстояние для прыжка. До прохода оставалось пять кресел, которые он миновал неспешным шагом.

– Кинжал Хранителя? – Аластор подбросил его на руке. Клинок был украшен узором из листьев, спускавшимся на деревянную рукоять. – Я получил его, когда начал охранять свой город, как и ты. Потом, как и ты, я его лишился. Пришлось убить нового Хранителя моего города, чтобы отнять кинжал, это оказалось трудным делом, но я справился, – последние слова он процедил с плохо скрываемой злобой.

До прохода оставалось два кресла.

Аластор стоял неподвижно, но не отрывал взгляда от Финеаса, продолжая разговор:

– Я долгие десятилетия набирал силы. А где же твой, Финеас? – На его лице вновь блеснула усмешка. – Я знаю. Он в сердце той милой девчушки, упавшей в море.

Финеас встал в проход между сиденьями. Ладони при упоминании девушки непроизвольно сжались в кулаки.

– Это уже не твое дело, предатель. – Он добился, чего хотел.

По лицу Аластора прокатилась тень.

– Да как ты смеешь! – с этими словами он бросился вперед. Преимущество в высоте действительно помогло, и Финеас успешно отразил его первый удар кинжалом.

Но Аластор двигался очень быстро. Даже Хранителю, в разы превосходящему самого развитого человека в силе и скорости, было очень сложно противостоять ему. Кинжал мелькал как молния, прошивая воздух с самых разных сторон. Это оружие становилось продолжением своего хозяина, даруя ему возможность сражаться с удвоенной силой и практически не уставать.

Финеас отступал, блокируя удары, летящие со всех сторон, но понимал, что силы начинают покидать его тело. Все сложнее становилось предугадывать действия противника, пот застилал глаза, дыхание прерывалось, в легких стало очень горячо. Наконец Аластор смог пробить его защиту. Левый кулак впился под ребра, а лезвие кинжала, чудом не попав в сердце, пропороло кожу на груди и плече. Боль как молния пронзила мозг, и из последних сил Финеас успел воспользоваться секундной заминкой торжествующего врага и нанести мощный удар снизу в голову. Аластор на мгновение потерял ориентацию в пространстве, и Хранитель сильным ударом ноги отправил его вниз в проход. Но предатель не растерялся и одним движением поднялся на ноги, тяжело дыша. С кинжала в его руке, как и с плеча Финеаса, капала кровь.

– Неужели без него так тяжело, а? – Аластор вновь подбросил в руке клинок. – Ты стал совсем слабым, дружок. Лучше бы оставил девочку морю. Отдавать такую могучую вещь, ключ от города, – и за что? Чтобы она осталась на этом свете? Даже не человеком, а русалкой. Смысл?

– Этого тебе не понять. – Финеас воспользовался передышкой, судорожно пытаясь придумать, что делать дальше. Аластор оказался намного сильнее – пока он с кинжалом, в открытом бою справиться с ним почти невозможно.

– Мне и не нужно понимать, глупый кот, – Аластор хищно улыбнулся. – Я здесь, чтобы забрать твой город. И души, живущие в нем. Поверь мне, твоя русалка будет в их числе. Что ты будешь делать без своего кинжала?

Финеас молча подошел к сиденьям и одним движением отломал ближайшую деревянную ручку. Он бросил взгляд на рану на плече, которая постепенно затягивалась, и чуть улыбнулся врагу.

– Дома и стены помогают, – с этими словами он уже встречал нападение, выставив обломок острым концом вперед.

В этот раз преимущество в высоте не помогло. Кинжал пролетел в сантиметре от его лица. Враг снова разразился градом ударов, но с деревяшкой в руке отражать их стало проще, хоть Аластор и ощутимо превосходил в скорости. Однако у Финеаса открылось второе дыхание, он смог достичь состояния холодного спокойствия и мало-помалу начал теснить противника, раздавая хоть и легкие, но болезненные удары по ногам и предплечьям, выжидая подходящего момента для более сильной атаки.

Момент выдался, когда из-под ноги Аластора выскользнул угол ковра. Секундного замешательства хватило, чтобы нанести один мощный удар по руке, выбить кинжал, который воткнулся в сиденье рядом с проходом, и второй, не менее сильный, по голове, заставивший Аластора кубарем покатиться между креслами.

Финеас отбросил деревяшку и с силой вытащил из сиденья кинжал. Клинок удобно лег в руку, как будто создавался специально под нее. Хранитель повернулся к противнику и как раз вовремя. Аластор поднялся во весь рост. В левой руке он сжимал маленький детонатор, а на правой, продолжая пальцы, выросли огромные когти. Глаза предателя стали красными, за спиной развернулись огромные черные крылья.

– Мне и без кинжала хватит сил справиться с тобой! – голос Аластора громовыми раскатами разошелся по залу.

Он нажал на кнопку детонатора, отозвавшегося глухим писком, и, отбросив его в сторону, одним взмахом крыльев взвился под потолок. Финеас чуть присел, готовясь встретить нападение.

Аластор взревел и, нацелив вперед когти, спикировал вниз. Это произошло настолько стремительно, что Финеас успел только выставить перед собой кинжал, почувствовав, как тот входит в плоть врага. Страшные когти вошли в его плечо и правый бок, на что тело отозвалось нестерпимой болью. Он вскрикнул одновременно с взревевшим от боли Аластором, и черные крылья мощной волной отбросили его вниз в проход.

Финеас жестко приземлился на пол, и на мгновение мир вокруг потемнел. Раны страшно горели, сознание готовилось покинуть ослабленное тело, но усилием воли он вернул себя к реальности. Предатель силен. Взрыв, который прогремит через несколько секунд, его ослабит, но этого будет недостаточно. Вдруг что-то блеснуло совсем рядом. Пистолет! Там должна остаться пара патронов… Нужно только выбрать момент, точного выстрела в сердце должно хватить.

Финеас приподнял голову. Аластор стоял, силясь вытащить кинжал, вонзившийся ему в плечо. Собственное оружие жгло его, как раскаленное, соприкасаясь с кровью предателя и отвлекая внимание на себя.

Хранитель одним резким движением сдвинулся в сторону и схватил пистолет. В следующий миг он рывком поднялся на ноги. Все тело отозвалось болью, но на нее времени не было. Привлеченный шумом, Аластор оторвал взгляд от клинка, и той секунды, на которую он замешкался, хватило, чтобы совершить выстрел, эхом прогремевший в пустом зале. Предатель опустил взгляд на багровое пятно, расходившееся на груди, и ухмыльнулся.

– Я не боюсь взрыва, Финеас, – сказал он, не отпуская рукоять кинжала. – А тебе стоило бы…

И тут грянул взрыв. Огромные входные двери вылетели, словно картонные, ряды сидений смело ударной волной. Финеаса отшвырнуло на ближайшие кресла, и, задыхаясь от боли во всем теле, он увидел, как огромная люстра с оглушительным грохотом падает с потолка в зал. Сотни лампочек рассыпались вокруг, словно стеклянный дождь. Через мгновение обрушилась часть потолка, подняв в воздух столбы пыли. Потом сознание медленно покрылось мраком…

Финеас очнулся через несколько минут и, превозмогая боль, заставил себя подняться на ноги. Кровь уже не шла, раны постепенно затягивались. Все же жизнь Хранителя давала определенные преимущества. Он осмотрелся, готовясь продолжить бой, но, увидев врага, понял, что сражение закончилось.

Аластор лежал на полу, насквозь пронзенный упавшей люстрой. Рядом валялся кинжал, который Финеас подобрал, подойдя убедиться, что предатель мертв. Глаза предателя даже после смерти светились злобой, но крылья и когти, которые могли вызвать вопросы у людей, пропали. Можно было уходить…

* * *

– …Я выбрался из здания в обличии кота. В новостях объявили, что это взрыв газового баллона, жертв нет, кроме одного из сотрудников отеля. Все остальное замяли, но, я думаю, наши власти взяли это на контроль…

Они снова сидели на пирсе. Катя приплыла, как только узнала, что случилось, и сейчас с озабоченным видом слушала его рассказ. Она была очень красива в отблесках заходящего солнца. И ему как никогда было приятно, что она сейчас находилась рядом.

– Что ты думаешь делать? – спросила Екатерина. – Нет, я понимаю, что ты и дальше будешь Хранителем, но, может быть, стоить связаться с остальными и рассказать им все это?

– Я разослал вести по всем ближайшим городам, – ответил Финеас, задумчиво глядя на море. – Да и сам буду более бдителен. Мне не нравится это, дорогая Катя, совсем не нравится. Оказывается, некоторые люди знают, кто такие Хранители, и даже смогли нанять Аластора, чтобы напасть на меня. Хотя, конечно, это мог быть его личный интерес, но осторожность всем сейчас не помешает. Все-таки мы не знаем, скольким людям известно о нашем существовании и какие цели они преследуют. А еще вот… – Он достал из-за пояса кинжал Аластора в ножнах. – Я хочу, чтобы ты спрятала его поглубже в море, где никто не найдет. В нем столько зла, что использовать во благо города нельзя, а в плохих руках он может натворить бед…

– Конечно. – Она осторожно приняла из его рук оружие и положила на пирс рядом с собой. – А ты не думал… – Она смутилась под его вопрошающим взглядом. – Ну… Я подумала… Может, его получится обменять на твой? Уже столько лет прошло… Семьдесят пять. Мы могли уже состариться вместе, если бы не та история… Мы столько гуляли по этой набережной, глядя на закат… – Она подняла глаза, в которых стояли слезы.

Финеас подался поближе и взял ее лицо в свои руки.

– Это оружие принесет в твое сердце очень много зла, ты не сможешь с ним справиться, – он постарался произнести это как можно мягче. – Тогда я знал, что поступаю правильно, и не сомневаюсь в этом сейчас. Пожалуйста, не сомневайся и ты. – Он перешел на шепот. – Когда-нибудь этому городу не потребуется моя защита, и моего бессмертия хватит на нас двоих. Но сейчас время еще не пришло…

Катя кивнула, и их губы на мгновение соприкоснулись, оставив привкус соленых слез. В следующий миг русалка скрылась под водой, унося с собой кинжал. Рыжий кот на пирсе проводил ее грустным взглядом, а затем, вздохнув совсем как человек, медленно отправился в свой город…

История вторая

Боль… Боль застилала глаза, мешала передвигать ноги, делала ватным все тело… Из ран медленно сочилась кровь, даже толстая джинса куртки вся пропиталась ею, как губка. Он пытался зажимать раны руками, но от этого, казалось, она шла еще больше… Надо идти. Осталось совсем немного.

Он брел по темным улицам своего города, остатками разума восхваляя тех, кто сделал эти улочки такими узкими. Портовый город в старые времена часто подвергался нападениям, такая архитектура мешала врагам и помогала защитникам. А сейчас помогала спрятаться неприметному человеку, пробирающемуся по ним этой темной ночью.

Лунный свет слабо серебрился в кровавых следах, неизбежно появляющихся там, где он останавливался перевести дух. Сегодня была прекрасная и очень тихая ночь. Даже море и то затихло, скованное полным штилем. Казалось, будто бы город пуст, все мирно спят. Кроме него.

Если дойти не получится, он, скорее всего, умрет. В этот раз не получится залечить раны, как это происходило раньше. Их слишком много, а клинки врагов оказались щедро смазаны ядом. Вспомнив об этом, он оскалился в пустоту и, оттолкнувшись от стены, заставил себя идти дальше. Мерзкие наемники. Убийцы, напавшие внезапно. Больше никто не хочет сражаться в честном бою. Этот мир настолько прогнил, что зло перестало нападать в открытую. Они трусливо прячутся за спинами политиков, пропагандистов, убийц. Они боятся сражаться с ним лицом к лицу. Ну ничего, он доберется до них. Нужно только сделать еще несколько шагов…

Маленькая каменная церковь безмолвно стояла в одном ряду с остальными домами на улице. С трудом передвигая ноги, он прошел в небольшой проулок и на ощупь нашел толстую деревянную дверь. Собрав непонятно откуда взявшиеся остатки сил, он поднял руку и три раза громко постучал. Казалось, прошли годы боли и туманного забытья, когда за дверью наконец раздались шаги и она распахнулась. Свет от маленького фонаря показался лучом прожектора, от которого глаза взмолились о блаженной тьме. Он покачнулся и рухнул бы на каменную брусчатку, но крепкие руки подхватили его под мышки.

– Финеас!.. – имя потонуло в нахлынувшей тьме…

* * *

Она плыла против течения. Сестры всегда учили, что море – это твой друг, но только когда ты играешь по его правилам. Плыть по течению – одно из самых важных. Каким бы сильным ни был твой хвост, море все равно сильнее. Оно воплощение Морской богини, а она – властительница своего мира.

Но сегодня выбора не оставалось – приходилось сопротивляться. Она чувствовала, что что-то случилось. Сердце, созданное из волшебного кинжала, часто билось в груди. Его бывший владелец испытывал боль. Возможно, он уже оказался на пороге смерти. Он никогда не звал ее так сильно, никогда не оказывался так близко к краю. Она понимала, что время уходит, как вода под ее пальцами. Понимала, что уже не успеет, и молила небо и море, чтобы кто-то успел ему помочь. Там, в Городе, у него еще оставались друзья. Ну почему, почему ему так важно защищать этих людей? Никто из них даже не знает о том, какой у них самоотверженный защитник.

Она попала в особо сильную струю течения, и мысли вихрем вынесло из головы. Оставались только движения тела и бешеное биение сердца. Нужно успеть. Она не знала, что будет делать, когда вынырнет у старого пирса. Нельзя же просто взять и позвать людей. Любой нормальный человек испугается русалки, а то и попытается ее поймать. Да и как ему объяснить, кого и где искать? Она и сама-то толком ничего не знала…

Не важно. Надо плыть. И пытаться успеть.

* * *

Он ступил ногой на край крыши и посмотрел вниз. Высоко… Четыре этажа, как-никак. И еще мансарда. Коты, конечно, приземляются на лапы, но только если они в это время не прикидываются людьми, да еще ранеными.

Конечно, Хранитель должен был выжить после такого падения. Об этом говорит хотя бы то, что внизу нет тела, только небольшой кровавый след, а вот трупы убийц валяются на крыше. Всего двое. Какие самонадеянные. На такого противника – и вдвоем. Странно, что подослали таких глупцов.

Человек запахнул плащ и поправил длинный чехол на спине. Нужно понять, что произошло, а потом уже отправляться на поиски. Он достал из кармана небольшой старомодный монокль и, мимоходом протерев, надел его. Потом зажмурил свободный глаз и сосредоточился.

Перед его взором открылась та же крыша, но освещенная вечерним солнцем. Трупы и кровь исчезли, пространство оставалось абсолютно пустым. Человек повернулся к соседнему зданию и увидел бегущего по карнизу рыжего кота, на которого поочередно нападали два ворона, стремящиеся зацепить его то клювом, то острыми когтями. Конечно, человеку не были слышны звуки, но он не сомневался, что вся сцена сопровождалась громким карканьем и скрежетом когтей о металл карниза, когда вороны промахивались мимо цели.

Кот мощным прыжком перемахнул с крыши на крышу, но на миг потерял бдительность, и один из воронов все-таки достал его клювом, заставив покатиться. Рыжий быстро поднялся на лапы и выгнул спину. Шерсть встала дыбом. Второй ворон резко спикировал, целясь клювом, но кот, поймав момент, подпрыгнул и, пропустив ворона под себя, вцепился когтями ему в спину, повалив на крышу. В следующий миг ворон исчез, а на его месте оказался распростертый человек в черном балахоне. Кот, осознав, что противник изменился, оттолкнулся от его спины и отпрыгнул в тень печной трубы. В следующий момент там уже выпрямился человек в джинсовой куртке. Его губы шевелились, но понять, что он говорит, не получалось. Наблюдатель поправил монокль и слабо улыбнулся. Вот он. Финеас. Хранитель Города у моря.

Второй ворон, описав круг, стремительно снизился и прямо в воздухе над головой Финеаса обратился в человека. Его черное одеяние развевалось на ветру, а в руках он сжимал два коротких кривых ножа, которые с ходу попытался вонзить в Хранителя. Тот оказался проворнее и, схватив падающего на него противника за руки, одним движением отшвырнул его прочь. Второй черный в этот момент поднялся на ноги и, выхватив такие же ножи, бросился в атаку.

Финеас встречал его голыми руками. Отбив несколько выпадов, он одним мощным ударом ноги заставил противника согнуться от боли, а затем апперкотом свалил его. Наблюдатель хмыкнул. Сказывается большой боевой опыт. Все-таки столетия сражений даром не проходят, это убийцы должны были учитывать.

Второй черный, увидев, как легко расправились с его сородичем, не стал просто бросаться в атаку, а решил подходить медленно, двигаясь странной раскачивающейся походкой, словно танцуя. Финеас ждал его, сжав кулаки и выставив их перед собой. Он не двигался с места, наблюдая, как противник подкрадывается, пытаясь предугадать его следующее движение.

Так продолжалось несколько мгновений. Черный словно испытывал Хранителя, вынуждая его напасть первым, но тот не поддавался. Наблюдатель заметил, что поверженный убийца вдруг тоже зашевелился, но Финеас, поглощенный танцующим противником, не замечал этого. В следующий миг замысел убийц стал понятен.

Лежащий черный одним неестественно быстрым движением поднялся на ноги и бросился на Финеаса. Тот на секунду замешкался, решая, что делать, и, приняв решение, парировал выпад ножом. Второй черный, выждав секунду, прервал свой танец и так же стремительно бросился в атаку. Нож вонзился Хранителю под ребра.

Тот беззвучно вскрикнул, но, преодолев боль и собрав все силы, ударил черного в ответ. Он попал в лицо, скрытое капюшоном, но даже так было видно, что голова противника откинулась под неестественным углом, и черный рухнул как подкошенный. Наблюдатель открыл второй глаз и посмотрел на лежащее рядом тело. Капюшон был убран, а голова находилась под прямым углом к телу. Лицо превратилось в кровавую маску, удар смял его, словно спущенный резиновый мяч.

Бой меж тем продолжался. Схватив оставшегося противника за запястья, Финеас одним движением бросил его через всю крышу. Черный извернулся в воздухе и опустился на ноги. Взмахнув ножами, он вновь бросился в атаку.

Хранитель с усилием вытащил нож из своего бока и, выставив его лезвием вперед, приготовился встретить противника. Из раны на боку капала кровь, но Финеас как будто не обращал внимания на боль. Все его тело натянулось как струна, и в этот раз он не стал ждать, пока черный добежит до него, и сам бросился вперед, взмахнув ножом перед собой. Но рана уже начала лишать его сил, и выпад оказался недостаточно стремительным. Лезвие блеснуло над головой черного, и он прочертил ножом длинную борозду на груди Хранителя. Тот отшатнулся и едва успел уклониться от второго клинка, летящего ему в сердце. В следующий момент он отпрыгнул, тяжело дыша и пытаясь выиграть время. Но противник не давал пощады и в одно движение оказался рядом. Сделав обманное движение, он вонзил нож в левое плечо Финеаса, вновь заставив того вскрикнуть. Заблокировав ответный удар, черный ударом ноги опрокинул Хранителя на крышу. Тот резко перекатился и ушел от завершающего удара. Клинок черного выбил искру в том месте, где только что было его лицо.

Финеас одним движением поднялся на ноги. Левая рука повисла, но правая продолжала сжимать трофейный нож. Черный оттолкнулся от крыши и подпрыгнул, на мгновение открывшись для удара. Хранитель воспользовался возможностью и, ринувшись навстречу, вонзил нож в грудь противника. Черный внезапно прямо в воздухе сжался, как пружина, одним движением распрямился и двумя ногами ударил Хранителя в грудь, сбросив его с крыши.

Наблюдатель снял монокль. Распростертый черный лежал перед ним с клинком в груди. Свои ножи он все так же сжимал в руках. Наблюдатель опустился на одно колено и вынул оружие из ослабевшей руки. Опытный глаз заметил качественную сталь, удобную деревянную рукоять и каплю черной жидкости в том месте, где лезвие крепилось к рукояти. Яд. Поднеся нож к лицу, он почувствовал резкий запах, не оставляющий сомнений. Убийцы были профессионалами. Даже погибнув, они сводили шансы жертвы выжить к нулю. Вот только Хранитель, даже безоружный, оказался сильнее. Но и он смертен. Нужно спешить.

Человек сунул нож куда-то в складки плаща и одним движением спрыгнул с крыши. Плащ развевался, словно крылья. Приземлившись прямо на кровавый след, он достал монокль, чтобы увидеть Хранителя, медленно бредущего в сторону центра города. Наблюдатель усмехнулся. У этого парня всегда была железная воля и ослиное упрямство.

Но даже он в этот раз сам не справится. Запахнув плащ, он двинулся за Хранителем в ближайший переулок.

* * *

Боль пронизывала все тело. Казалось, что кровь кипит, а каждая мышца медленно рвется. Хотелось пить и умереть. Что-то мешало. Какая-то мысль… Что-то очень важное оставалось в этом мире и не давало спуститься в блаженную тьму. Имя… Катя. Да. Но кто это?.. Всё в тумане…

Вокруг раздавались голоса, доносящиеся откуда-то издалека. Он точно помнил, что добрался до церкви. А потом… Его куда-то несли, сделали укол в руку. Но легче не стало. Периодически он проваливался в забытье, а потом вновь выныривал. Он то снова оказывался на войне, то в морской пучине, рядом скакали солдаты на лошадях, взрывались снаряды, кричали женщины… И все это перемешивалось в причудливый калейдоскоп, который кружился бесконечной каруселью. Только лицо, обрамленное светлыми волосами, упорно отказывалось кружиться. От него веяло блаженной прохладой, оно все время повторяло его имя, тихо, но настойчиво. Он пытался понять, зачем оно зовет его, а потом вновь всплыло имя. Катя. Она зовет его. Но куда? Он не знал, но прохлада была так соблазнительна… Он пошел к ней, не понимая, что делает. Потянулся рукой и… очнулся.

Комнату заливал мягкий дневной свет. Он лежал на деревянной кровати в одной из церковных комнат. Рядом стоял стул, на котором ровной стопкой лежала его одежда, аккуратно зашитая. Больше в комнате ничего не было, но знакомой казалась каждая мелочь, каждая щербинка в стене – тут почти ничего не изменилось с тех пор, как он учился быть Хранителем. Именно сюда он пришел после того, как приехал в Город у моря. И здесь встретил Наставника…

Дверь в комнату распахнулась, и зашел Наставник в черной рясе священника. Седая борода подчеркивала его морщины и мудрые зеленые глаза. Он ничуть не изменился за долгие годы жизни в Городе. Отдав пост Хранителя, он поселился в церкви, взяв простое имя Николай, и посвятил свою жизнь молитве и помощи страждущим. Финеас долго не мог понять его расположенности к вере, но потом смирился и просто старался навещать старика почаще.

– Финеас, друг мой, – голос Николая всегда удивлял своей отнюдь не старческой глубиной. – В этот раз ты напугал меня гораздо больше обычного.

– Прости, Наставник. – Финеас попытался сесть, но Николай быстро подошел к кровати и удержал его за плечо.

Хранитель почувствовал боль, медленно разлившуюся по телу, и не стал сопротивляться.

– Не стоит извиняться. – Наставник озабоченно посмотрел на него. – В клинках твоих врагов оказался очень серьезный яд, и, если бы меня не предупредили о нем, последствия могли бы оказаться весьма плачевными.

– П… Предупредили? – тело вновь сковала слабость, но усилием воли Финеас заставил себя оставаться в сознании.

– Да, твой старый знакомый по имени Патрик, – старик нахмурился. – Он пришел через полчаса после того, как ты сюда добрел. И принес нож. А потом попросил передать тебе, что Морриган будет ждать, сколько потребуется. Тут я окончательно запутался и решил просто вылечить тебя, а разбираться потом.

– Что… Что… – Финеас почувствовал, что вновь уплывает.

Наставник положил руку ему на лоб, и вновь повеяло прохладой. Морриган… Откуда она здесь?..

Он очнулся, чувствуя, что силы вновь наполняют тело. Город опять помог затянуть раны, хотя, заглянув под одеяло, он понял, что шрамов на теле прибавится. Пора было разобраться с тем, что происходит.

Едва он поднялся с постели, вошел Наставник с подносом, на котором стояла чашка с супом. Дивный аромат наполнил комнату – талант готовить у Николая был наравне с волшебством.

– Сядь, – сказал он строго, увидев, что Финеас поднялся. – Сначала ты должен поесть. Ты чувствуешь прилив сил, но это потому, что эти старые стены делятся ими с тобой. Как только выйдешь отсюда, сразу ослабеешь вновь. Поешь.

– Да, Наставник. – Финеас послушно сел и, приняв поднос из рук старика, старательно заработал ложкой. Каждый глоток добавлял сил.

– Финеас, – Николай сел на кровать, – я больше не могу сражаться, но ты должен рассказать, что происходит. Сначала на тебя нападают с отравленным оружием, а затем появляется слуга Морриган. Это не совпадение.

– Я понимаю это. – Финеас закончил с кушаньем и отложил поднос. – Но для меня здесь столько же загадок, сколько и для тебя. После смерти Аластора прошло уже больше полугода, и я подумал, что все вернулось на круги своя. Я ничего не знал о том, что Морриган приехала в Город, но, раз Патрик оказался рядом с местом нападения, она что-то знает. Он оставил что-нибудь от нее?

– Да. – Николай достал скрученную в трубочку бумажку и небольшой конверт и передал их Финеасу. – Маленький от Морриган, большой от Екатерины. Сам решай, какой читать первым. И обязательно сообщи мне, когда что-то узнаешь. – Он поднялся с кровати и взял поднос. – В городе становится небезопасно, мы должны быть готовы.

– Конечно, Наставник. – Финеас дождался, пока старик выйдет из комнаты, и открыл конверт от Кати. Все остальное подождет.

«Финеас, – говорилось в письме. – Я буду ждать тебя у нашего пирса. Я знаю, что ты уже поправляешься, мое сердце неразрывно связано с тобой. Когда ты будешь готов, приходи. Катя».

Почерк был едва разборчивый, в двух местах чернила растеклись от капель. Катя плакала, когда писала это. Кинжал Хранителя, превращенный в ее сердце, заставлял ее чувствовать боль. Финеас стиснул зубы. Пора это прекращать. Надо разобраться с этой угрозой и искать замену. Катя слишком много страдает.

Он поднес записку Морриган к носу, прежде чем развернуть. Слабый запах полевых цветов. Этот запах всегда витал рядом с ней. Странная ирония судьбы. Он развернул записку.

«Я жду на старом месте. Мор».

Как всегда, лаконична. В письме, в жизни и в любви.

Финеас поднялся с кровати, быстро оделся и отправился на пирс. Катя уже, наверное, заждалась…

* * *

Катя плакала. Сжимала его руки и тихо плакала. Когда он пытался что-то сказать, она прижимала палец к его губам, заставляя молчать. Финеас просто сходил с ума от той нежности, с которой она на него смотрела. Он заставил ее так страдать, а она не переставала его любить. Это причиняло еще большие страдания, уж лучше б она его возненавидела – так всем стало бы легче. Но нет…