Текст книги "Обрыв желаний"

Ролан пропустил эти причитания мимо ушей и обратился к Полине:

– А вы видели мужчину в черных часах?

– Только его руку.

Ролан невольно глянул на руку, в которой Максим держал фонарь. И он заметил это.

– Ну, конечно, это я был в номере у Маркушиной! Нашему комиссару не нужен рентген, он и так все насквозь видит! – отшутился Максим.

Но на Ролана его игривый тон не подействовал. Насквозь он его не видел, но представление о нем уже сложилось. Разве не мог Максим согрешить со своей роскошной соседкой? Может, он и биноклем обзавелся для того, чтобы наблюдать за Маркушиным и не столкнуться с ним в самый приятный момент общения с его супругой.

– Я не видела его, но слышала его голос, – сказала Полина, с осуждением глядя на Ролана.

Сначала он подозревал ее, теперь вот переключился на Максима. А может, у него все виноваты, один только он хороший. Только так и можно было истолковать ее взгляд.

– Я не знаю, чей это голос, но точно не мой, – едко усмехнулся Максим.

– Не твой, – кивнула Полина.

– Шерше ля хом! Ищите мужчину! – Максим снова обнял Полину за талию.

– Но не в моей постели, – сказала она.

– Да! – весело встрепенулся Максим.

– Я не то имела в виду… – стушевалась Полина. И даже высвободилась из его объятий. – У меня нет любовника… И не надо никого в моей постели искать…

– Не надо к Полине в постель! – расплылся в улыбке Максим, всем видом давая понять, что свято место уже не пусто.

– Никому не надо, – тихо сказала она.

Но на Максима глянула робко, как будто сомневалась в том, что устоит перед ним.

– Не надо в лес, – усмехнулся тот. – Там темно и страшно. В баре светлее и веселее.

– И теплее.

Нагретая за день земля отдавала тепло, не было даже намека на вечернюю прохладу, но Полина поежилась. Возможно, лесная тьма дыхнула на нее холодом на уровне подсознания. Она провела пальцами по своей обнаженной руке, будто сгоняя с нее мурашки. Ролану захотелось набросить ей на плечи куртку. Но не было у него ничего такого, да и по ситуации такой жест не казался уместным.

– Пойдем? – спросил Максим.

– Пойдем, – кивнула Полина, озадаченно глянув на Ролана.

Вины перед ним она не чувствовала, но и больно делать ему не хотела. Хотя и не питала к нему чувств.

– Нас провожать не нужно, – сказал Максим, с торжествующей усмешкой глянув на Ролана. – Мы уж как-нибудь сами.

Он увел Полину, и Ролан последовал за ними лишь после того, как они исчезли из виду. Не собирался он нарушать их предбрачную идиллию. Нужно уметь проигрывать.

Отказался он и от визита в бар на берегу моря, где Максим собирался провести время с Полиной. Имел полное право пропустить стопочку-другую водки, но удержался от искушения. И свернул к зданию отеля.

Начальника охраны он увидел в холле у стойки администратора. Сухощавый мужчина с твердокаменными чертами лица о чем-то говорил с девушкой в белоснежной рубашке, он умудрялся и на нее смотреть, и держать в поле зрения пространство перед собой. Отставной подполковник полиции ни на секунду не забывал о своем профессиональном долге.

Ролан уже общался с Котеевым, успел найти точки соприкосновения с ним. Оба в отставке, в одинаковых званиях, к тому же Ролан одно время после увольнения работал в службе охраны крупного торгового центра. Ему не трудно было найти общий язык с бывшим коллегой, и сейчас это сыграло свою роль. Котеев с пониманием отнесся к его просьбе. Более того, он как будто знал, что именно нужно Ролану. И без промедления отвел его к пульту охраны, открыв доступ к видеоархивам.

Чистякова интересовала запись с камеры наблюдения с видом на номер Маркушина.

– Это резервная копия, – с загадочной улыбкой пояснил Котеев. – Асатуров изъял запись, но мы же не от руки переписываем.

– Контора пишет.

– Ну пишет. И работает. На все сто! – Котеев расправил плечи с гордостью за себя и свою службу.

– Может, знаешь, кто в девятьсот тридцать седьмой номер захаживал? К женушке. В свободное от мужа время.

– Может, кто-то и захаживал… – уклоняясь от прямого ответа, сказал начальник охраны. – Давай, дерзай!

Возможно, Котеев и не знал ничего. Но туману напустил. Или пыли в глаза. И с важным видом вышел из служебного помещения, оставив Чистякова наедине с монитором.

Ролан «отмотал» запись на день назад. Если верить Полине, мужчина в черных часах заглядывал к Маркушиной вчера. И действительно, камера беспристрастно зафиксировала моменты, подтвердившие ее слова. Сначала из номера вышел Маркушин, затем, минут через двадцать после этого, появился широкоплечий мужчина с широким бритым затылком. В номер он зашел без оглядки, камера смотрела ему в спину, и Ролан не мог видеть его лица.

В объектив камеры попала и Полина. Горничная попросила ее немного подождать, показала на балкон в конце коридора. Полина отреагировала нервно, как человек, уставший с дороги, но права качать не стала, прошла на балкон.

Камера «простреливала» коридор наискосок, выход на балкон в сектор обзора, как это ни странно, не попадал, поэтому Полину, как она реагировала на подозрительный шум со стороны люкса, Ролан не увидел.

Горничная закончила уборку, Полина прошла в номер, скрылась из виду, минут через двадцать из люкса вышел широкоплечий. На этот раз Чистяков смог разглядеть его. И даже заметил на его руке фитнес-часы с затемненным циферблатом.

Вслед за своим любовником номер покинула и Маркушина. Затем появилась Полина, Ролан точно знал, куда она направлялась: помнил ее неудачный прыжок с пирса – причем на свою голову.

Появился Маркушин, затем вернулась Полина, тогда все и закрутилось. Маркушин потянул Полину в номер, она уперлась, появился Максим, затем и сам Ролан…

В районе девятнадцати часов Максим куда-то ушел, в девять вернулся, в одиночестве, скрылся в своем люксе, даже не задержав шаг у девятьсот тридцать шестого номера, в котором жила Полина. Как будто у него и в мыслях не было знакомиться с ней. И женщин к себе в номер не вызывал, хотя мог. И деньги у него наверняка водились, и жены рядом не было. А может, он и вовсе холостой, как маяк на скальном острове…

В следующий раз в объектив камеры Максим попал только сегодня утром. Сходил на завтрак, вернулся, на этом все. Ролан видел Маркушина, его жену, Полину, самого себя, местного следователя, а Максим появился только вечером, и уже после того, как у него побывал Асатуров. Постучал в номер к Полине, она вышла к нему, и они вместе отправились на прогулку.

Не попадал в объектив и предполагаемый любовник Маркушиной. Видимо, у него нашлось занятие поинтересней, чем секс. Но чем же занимался Максим весь день?

В раздумье Чистяков не заметил, как появился Котеев.

– Ну что, вопросы есть? – спросил он с видом человека, у которого имелись ответы на все.

– Да кто-то захаживал к нашей вдовушке.

– Столяров Егор Ильич, восемьдесят первого года рождения. Из Нижнего Новгорода. Шестьсот двадцать второй номер.

Ролан признательно глянул на своего бывшего коллегу. Приятно иметь дело с человеком, который не зря ест свой хлеб.

– И Маркушин из Нижнего, – загадочно улыбнулся Котеев.

– Это пять, Игорь Викторович. И где сейчас Столяров?

– Уехал. Сел в машину и уехал.

– В свою машину?

– В свою. «Фольксваген-Джетта»…

– Когда уехал?

– В девять сорок утра.

– И больше не появлялся?

– В том-то и дело.

– Машину можно было где-нибудь в лесу оставить.

– В том-то и дело…

– Надо было им сразу заняться.

– Ты тоже не сразу догадался… – Котеев кивнул на монитор. – И Асатуров скорее мычит, чем телится. Зачем ему Столяров, если Полетаева есть?

– Ну да, с ней как бы все ясно, – усмехнулся Ролан.

Следствие, как и электрический ток, стремится идти по пути наименьшего сопротивления и, увы, не всегда принимает во внимание изменение обстоятельств, появление новых подозреваемых. Но если Асатуров не хочет замечать наличие такого резистора в электрической цепи следствия, как Столяров, Ролан постарается открыть ему глаза.

– Кстати, Маркушина тоже на Полетаеву грешит, – сказал Котеев. – Сливала на нее… Или капала. Асатурову. На мозги.

– Ну да, ну да.

Увы, но Ролан и сам внес в этот нехороший процесс свою лепту. Всерьез подозревал Полину. Но в то же время он честно предупредил, что ей угрожает опасность. И арестовывать ее не собирался…

– А где у нас дорожные камеры стоят, на пути к поселку?

Отель размещался в обособленной зоне, ближайший населенный пункт находился километрах в десяти. Половина пути до выезда на федеральное шоссе и еще столько же до поселка, где можно было неплохо провести время.

– На въезде в поселок.

– А при выезде на шоссе?

– С утра не было, а сейчас не знаю, – отшутился Котеев.

– Плохо.

– Ни гаишных, ни платоновских, никаких… А если бы и были? Заехал в поселок, оставил машину, и пешком. – Котеев кивком показал в сторону злополучного обрыва. – Часа два-три ходу по горам. Для бешеной собаки не крюк.

– Уехал Столяров в районе десяти? А Маркушина убили в районе четырнадцати.

– У Столярова был запас времени, – кивнул Котеев.

– Три часа туда, три часа обратно, он уже должен вернуться.

– Я уже поставил задачу, как только он появится, так мне сразу же сообщат… Или лучше тебе? А то мне уже домой пора. И так задержался.

– Лучше мне, – согласился Ролан.

– Твой номер у меня есть, если что, позвонят.

Котеев закруглил разговор и взглядом показал на дверь. Ролан все понял, посоветовал ему изменить угол обзора камеры, попрощался до завтра и был таков.

Глава 5

Информация о Столярове в корне меняла дело. Оказывается, с Маркушиной он крутил уже давно, а время укрепляет не только вино, но и ненависть. В данном случае любовника к мужу. Маркушин увлекся горно-пивным туризмом, и Столяров обернул это против него. Но несчастный случай не прошел, нашелся свидетель, возбуждено уголовное дело, идет розыск преступника. Причем нашлось два свидетеля. Когда и одного слишком много.

Место преступления расположено в нескольких километрах от отеля, даже с учетом ясной солнечной погоды – это очень далеко. К тому же белый утес терялся среди зелени, в глаза не бросался. Но Максим Шелестов заметил преступника, причем в бинокль… Или он придумал все, чтобы выгородить Полину? А может, у него была какая-то другая цель?

Но какая другая цель могла быть у Шелестова? Скрыть свою причастность к преступлению? Если он видел мужчину в розовой шляпе со своего балкона, значит, его не было на месте преступления. Но, во‐первых, зачем ему убивать Маркушина? А во‐вторых, он действительно не мог этого сделать. Максим практически весь день провел в своем номере, более того, мог подтвердить это документально. Но зачем ему это подтверждать? Чтобы отвести подозрения со стороны Ролана? А откуда эти подозрения? Уж не от предвзятого ли к Максиму отношения? Полина выбрала его, сейчас она гуляет с ним, и это вызывает как минимум чувство досады.

Ролан с неприязнью думал о Шелестове, но в лифте нажал на кнопку с цифрой «шесть». Шелестов его всего лишь раздражал, а Маркушина убил Столяров, его и нужно разыскивать. Возможно, этот герой-любовник уже в своем номере. Ему же не сообщили, что в деле появился свидетель, он мог вернуться к прежней своей жизни. В новом для себя статусе, уже не любовника, а жениха.

Столяров проживал в обычном стандартном делюксе, в таком же, в каком обитал и сам Ролан. На стук в дверь никто не отзывался. Ролан приложил ухо к двери, но ничего не услышал. И не почувствовал. Никто не стоял за дверью, затаив дыхание, пусто в номере.

А ведь Марина Маркушина могла держать его в курсе дела. Асатуров общался с ней, он мужчина южный, а она женщина яркая, красивая, перед такой трудно устоять, но легко сболтнуть лишнее. А Маркушина могла позвонить Столярову. Если они в сговоре…

Возможно, Столяров не посвящал Маркушину в свои планы, но и в этом, и в другом случае он сейчас мог находиться у нее. Муж в морге, а любовник в постели, кого сейчас удивишь таким пердимоноклем?

Ролан поднялся на девятый этаж, но в дверь к Маркушиной стучаться не стал. Ни полномочий у него нет, ни тем более постановления на обыск. В лучшем случае женщина пошлет его вежливо… Ролан вышел на балкон, объединяющий люксы Маркушиных и Шелестова.

В номер Маркушиных можно было попасть через балкон, перегородка там невысокая, прочная – не сломается под весом тела. Но Ролан всего лишь заглянул за перегородку. В окне горел свет, но шторы запахнуты. И дверь закрыта наглухо, даже телевизора не слышно.

В люкс к Шелестову можно было забраться через окно. Ни дверей, ни перегородок, только окно – высокое, с низким подоконником. Открывалось окно изнутри, для Максима это плевое дело. Даже не надо выходить в общий коридор, чтобы покинуть номер. Открыл окно, вышел на балкон, а там пожарная лестница, крутая, одномаршевая, но достаточно удобная, спуститься по ней можно без помощи рук. Спуститься к самой земле, пересечь дорогу, пройти через парковую зону – к забору, сразу за которым дикая природа. И вряд ли Максим не знал о такой возможности покинуть номер и территорию отеля. Возможно, он пользовался пожарной лестницей сегодня.

Ролан цокнул языком, глядя на окно, за которым сейчас пусто и темно. Максим и Полина сейчас в баре, разогреваются перед главным. Разогреются, вернутся в отель, поднимутся в люкс, Максим включит свет, уложит Полину, а Ролану останется только скрипеть зубами с досады. И возводить напраслину на своего счастливого соперника… А как же беспристрастность?

С тихим глухим щелчком открылась балконная дверь, это на лоджию своего номера могла выходить Марина Маркушина. Или даже Столяров. А может, и они оба.

Ролан и хотел бы послушать, о чем они говорят, для этого ему как минимум нужно было исчезнуть. Пожарная лестница под боком, но по ней быстро не спустишься: узкая она и крутая, пока подстроишься, пока приноровишься. Гораздо легче скрыться в коридоре. Так он и поступил.

Но незаметно исчезнуть не смог: слишком уж быстро Маркушина вышла на балкон. Переступая через порог, он успел увидеть ее растрепанные волосы и светлячок сигареты, которую она держала на уровне лица.

– Егор? – неуверенно спросила она.

Ролан мог бы продолжить путь как человек, которого приняли за другого. Но его смутила камера, в сектор обзора которой он входил. Вдруг Марина проявит любознательность, попросит Асатурова просмотреть запись, объясняйся потом… К тому же он уже не мог подслушать разговор Маркушиной со Столяровым. Если она звала своего Егора, значит, он сейчас где-то, но не с ней.

Чистяков остановился, сдал назад.

– Вы ошиблись, девушка! – Он выбрал шутливый тон, чтобы разрядить возникшую неловкость.

– Девушка?! – Марина повела взглядом в поисках зеркала, в которое она могла глянуться и оценить свой внешний вид.

Вдруг она на самом деле выглядит очень молодо после долгих лет замужества.

Но вместо зеркала она увидела самого Ролана. И, похоже, узнала его. Хотя вроде бы и не обращала на него внимания, когда столкнулась с ним впервые – у своего номера. Не видела она его и у спецмашины, которая должна была увезти труп ее мужа. Тогда она едва ли не рвала на себе волосы от горя; не плакала, но слезы душили ее изнутри.

Глядя на нее тогда, Ролан задался логическим вопросом. А зачем ему все это нужно? Он же не следователь, а обычный курортник, никто не ставил ему задачу искать убийцу. Но тогда же он подумал и о Полине, на которую пало подозрение. Даже убитая горем Марина Маркушина выглядела куда эффектней Полины, но именно поэтому и напрашивалось сравнение с ней. Полина, может, и не столь яркая, но уж куда более проникновенная и захватывающая. И сейчас Ролан сравнил ее с Маркушиной, и снова не в пользу последней. Хотя Маркушина и производила впечатление.

Волосы у нее растрепаны, но в этом искусственном беспорядке чувствовался стиль. Выплаканные глаза густо накрашены, и это, как ни странно, усиливало ее сексуальность. Халат на ней банный, длинный, но проклевывался крамольный вопрос, вдруг под ним нет белья?

– Я что-то не так сказал?

– А-а, это вы! – и разочарованно, и вместе с тем с интересом проговорила она.

– И все-таки?

– На продавщицу я вроде не похожа… – Маркушина затянулась. – Или вы намекаете, что я девушка на выданье?

Она выпустила струю дыма прямо на Ролана, поверх разделительной перегородки. Он уловил не только запах табака, но и коньячный аромат.

– Ну не мог же я назвать вас женщиной. Это звучит слишком взросло.

– Пожалуй… А что вы здесь делаете?

– Да вот, хожу, брожу.

– В окна заглядываете? Вынюхиваете?

– Кого?

– Ну я-то пахну хорошо, – невесело усмехнулась Марина.

– А кто пахнет плохо?

– Ну, есть тут одна, – скривилась женщина.

– Вы на самом деле думаете на Полину? – не скрывая удивления, спросил Ролан.

– А на кого я еще могу думать? Асатуров мне все рассказал!.. Эта сука была там!

На Ролана смотрела красивая базарная хабалка, которая не очень-то вдохновляла на романтические антимонии. Захотелось вдруг сразу взять быка за рога.

– А Егор?

– Егор?! – опешила Маркушина. – Какой Егор?

– Ну вы же приняли меня за Егора!

– Я приняла?!

– Вы назвали меня Егором, я остановился.

– Я назвала вас Лешей. – Маркушина включила дурака без всякого стеснения.

– Но думали при этом о Егоре. Который грозился убить вашего мужа. – Ролан внимательно смотрел на нее.

– Кто грозился? – ахнула женщина.

– Егор. Столяров Егор Ильич. Ваш земляк. Из шестьсот двадцать второго номера.

– Что вы такое говорите? – Маркушина приложила к груди растопыренную пятерню.

– Что знаю, то и говорю.

– Мой земляк, говорите?

– Столяров Егор Ильич.

– Ну, может, и земляк. Но не любовник!

– А я назвал его вашим любовником?

– Э-э… Но вы думаете… Вид у вас такой, как будто вы думаете!..

– Головой, – уточнил Ролан.

– Егор не убивал… – едва слышно проговорила женщина.

– Где он сейчас?

– Не знаю… В номере его точно нет! – Маркушина вскинула голову и расправила плечи.

– Точно?

– Точно!

Она распахнула дверь настежь, сдвинула занавеску, Ролан увидел расправленную кровать, лежащую на полу подушку.

– Люкс у вас двухкомнатный? – спросил он.

– Ну, можете зайти глянуть! – фыркнула женщина.

Она скрылась в комнате, но входную дверь открыла не сразу. То ли прихорашивалась, то ли Столярова прятала.

Любовника Ролан не обнаружил, изменения во внешности Марины тоже. И в номере она не прибиралась, хотя должна была. Чемодан валялся на полу, вещи раскиданы, постель неубранная. Ее с утра не заправляли, а может, и со дня заезда. Одна подушка валялась на полу, на другой лежала белая тапка, на тумбочке нашли себе место грязные мужские носки, которые, возможно, снял еще Маркушин при жизни. В общем, кавардак полнейший, но Маркушина чувствовала себя вполне комфортно. Как жук в навозе.

Ролан заглянул в санузел, в шкаф, но все впустую. Не было Столярова и на лоджии с видом на море. Столик там, бутылка с одним стаканом, а Столярова – нет.

– Ищите лучше! – ухмыльнулась женщина.

– Извините за беспокойство! – развел руками Ролан.

– Я подумаю, – кивнула Маркушина, ехидно глядя на него.

– Извинять меня или нет?

– Ордера на обыск у вас нет.

– Нет.

– А вы пришли меня обыскивать!

Она ловко развязала поясок, взялась за полы халаты, как будто собиралась их распахнуть. У Ролана невольно захватило дух, и Маркушина, заметив это, зловредно усмехнулась. И завязала поясок, так и не распахнув халат.

– А Егор может прятаться у вас под юбкой?

– Егор может прятаться где угодно, но только не у меня… И с чего вы взяли, что он мог угрожать моему мужу?

– Он был у вас в номере?

– Нет, конечно!

– А видеокамера утверждает обратное.

– Видеокамера?.. Ну, может, и заходил, я не помню…

– А если хорошенько вспомнить?

– Выпить не хотите? – спросила Марина.

И, не дожидаясь ответа, вышла на балкон. Взяла бутылку, плеснула в стакан, который и протянула ему. Ролану и не хотелось пить из грязной посуды, но сейчас он решил переступить через себя. Он же не девочка, чтобы ломаться…

Коньяк ему понравился, богатый ароматный вкус хорошо глушил алкогольную горечь. Внизу светились огни вдоль дорожек и вокруг морского бара, негромко играла музыка, под которую сейчас выпивала, разогреваясь, Полина. А возможно, Шелестов уже вел ее в номера. Мысль об этом навевала грусть.

– У вас в номере два балкона. – Ролан не спрашивал, он всего лишь констатировал факт.

– Этот мне нравится больше, – сказала Маркушина.

И без всякого смущения припала к горлышку бутылки. Можно было сходить в комнату и взять стакан, но лень родилась раньше ее.

– Но увидели вы меня с другого.

– И что?

– А ожидали увидеть Егора?.. Иногда он поднимается к вам по пожарной лестнице, я угадал?

– А он ко мне поднимается?

– Давно вы его знаете?

– Какой же вы настырный!

Марина поставила бутылку, хлопнула себя по карманам, вынула пачку сигарет. Ролан угодливо щелкнул зажигалкой. И сам закурил.

– Ну, хорошо, был у меня любовник! – решилась она. – Уели вы меня!

– А почему был?

– Так поссорились мы. – Маркушина задумалась, вопросительно глядя на Ролана. Поверит он ей или нет?

– Когда поссорились?

– Да это не важно. Важно, что навсегда.

– Когда поссорились?

– Вот человек! – всплеснула руками Марина. – Прилип как муха на варенье! Не оторвать!..

– И все-таки?

– Вчера поссорились. А сегодня он уехал.

– Куда?

– Домой!

– Не выезжал он и номер не сдавал.

– Ну, не знаю, сказал, что уезжает… И машины на стоянке не было, – немного подумав, добавила Марина.

– Если он уехал домой, его машина обязательно попадет на камеру. Завтра все будет ясно.

– Вы собираетесь искать?

– А разве Столяров не мог убить вашего мужа?

– Да нет… – Марина с силой надавила на висок указательным пальцем.

И задумалась – настолько же сильно, насколько глубоко готова была вонзить в голову этот палец.

– Он ревновал вас к мужу?

– Ну да, ревновал… Очень ревновал.

– Это очень серьезный мотив.

– Но Егор не мог!.. – мотнула головой женщина. – Он уехал до того, как все случилось.

– Вопрос, как далеко он уехал. Он мог бросить машину где-нибудь в лесу, выследить вашего мужа и…

– Ну, если бросить машину… – пожала плечами Маркушина. – Но убить нет, не мог…

В кармане у Ролана зазвонил телефон, на дисплее высветилась фамилия начальника охраны.

– Все-таки мне сначала позвонили… – насмешливо, с легкой досадой посетовал Котеев. – Короче, Столяров подъехал, идет… Да нет, уже в здании отеля…

В дверь постучали. И Ролан уже знал, кто это мог быть.

– Думаю, он уже ближе… – усмехнулся он. – Я им займусь.

Маркушина пошла открывать, Ролан последовал за ней.

– Давай, только аккуратно, ребята, если что, подстрахуют.

– Спасибо, – сбрасывая вызов, поблагодарил Ролан.

Он уже вернул телефон в карман, когда порог переступил плотного телосложения мужчина знакомой внешности. Жидкие волосы, резкие черты лица, близко посаженные, чуточку косящие глаза, крупный, с искривленной спинкой нос. Тяжелый подбородок, мощная шея, могучие плечи. И густой запах пивного перегара. Ролан владел техникой рукопашного боя, но все же он вспомнил обещание Котеева. Подстраховка со стороны штатной охраны не помешала бы.

– Это кто? – ткнув пальцем в Ролана, зло спросил он.

Но злость, казалось, предназначалась не ему, а кому-то другому. И вид у Столярова был, как будто он пришел выяснять отношения, но не с Роланом, а с кем-то другим. Уж ни с Маркушиным ли?

– Инспекция безопасности дорожного движения. – Ролан приложил пальцы к нагрудному карману, как будто собирался вынуть и предъявить служебное удостоверение.

– Чего? – скривился Столяров.

Он глянул на Маркушину, а она, в свою очередь, на Ролана. Она хотела знать, зачем он вводил ее любовника в заблуждение. И не торопилась разоблачать обман.

– Как же так, Егор Ильич, в нетрезвом виде и за руль? – с насмешливым укором спросил Чистяков.

– Где руль? – Столяров заметно растерялся, но вопрос прозвучал нахраписто.

И в номер он зашел окончательно, Марина закрыла за ним дверь.

– А нетрезвый вид?

– Так это я уже потом. После того, как приехал.

– Откуда приехали?

– Откуда приехал?.. А ты кто такой?.. Какая, на хрен, инспекция? Чего ты мне тут загоняешь?.. Марина, кто это такой? И где Леша?

– Где Леша? – Маркушина торжествующе глянула на Ролана.

Такой вопрос мог задать только совершенно невинный человек.

– Погиб Леша, – ответил Ролан, внимательно глядя на подозреваемого.

– Как это погиб? Что ты несешь?

Удивление казалось искренним, но Ролан не спешил делать выводы. Жизнь, может, и не игра, но актеров в ней больше, чем в театре. И Столяров мог сейчас талантливо лицедействовать.

– Я расследую это убийство, – сказал Ролан.

– На общественных началах, – поспешила прояснить Марина.

– Как это на общественных началах?

– По личной просьбе начальника службы безопасности нашего отеля.

– Какой, на хрен, просьбе! – ярился Столяров.

– А в убийство вы быстро поверили, – сказал Ролан, пытаясь охладить его пыл.

– В какое, на хрен, убийство?

Даже Марина не выдержала, дернула Столярова за руку.

– Убили Лешу! С обрыва столкнули!

– С обрыва?! – завис Егор.

– Вы знали это место?

– Какое место?

– Ну где Леша пиво пил! – подсказала Маркушина.

– Ну, это знаю, видел. Леша там прописался со своим пивом… А почему столкнули? Может, сам упал?

– Где вы находились сегодня в районе четырнадцати часов?

– В районе четырнадцати?! – снова завис Столяров.

– Где?

– Ну пиво пил.

– Где?

– Ну там, возле моря…

– Где там?

– Ну, есть одно место… – Столяров поскреб пальцами подбородок. – В горах… С видом на море…

– Кто вас там видел?

– А кто меня там видел?

– Вот и я спрашиваю кто?

– Да не было там никого… И не могло быть. Мне одному хотелось побыть.

– Наедине с пивом?

– Наедине с пивом.

– А почему пиво? И Леша с пивом, и вы с пивом…

– Ну, я просто люблю это дело, – глянув на Марину, пожал плечами Столяров. – А Леша…

– А у Леши зависимость. Его мама пивом торговала, – с пренебрежением к свекрови фыркнула та. – Я дочь свою молоком матери вскормила, а у Леши было пиво матери… Он так до сих пор из бутылочки и кормится… Кормился…

– А он что, совсем? – глядя на Марину, тихо спросил Столяров.

И приложил к своему горлу большой и указательный палец правой руки.

– Ты же был там. – Маркушина кивком показала в сторону белого утеса. – Ты видел, какая там высота!

– А вы были там? – немедленно отреагировал Ролан.

– Ну не сегодня… Хотел глянуть, что Леша там, на этой скале нашел. Сам немного на краю постоял.

– Понравилось?

– Ну, дух захватывает…

– А сегодня вы сами в горах гуляли.

– Ну да, понесло чего-то вот…

– Может, на Лешу случайно вышли?

– Я вышел?

– А тут такой случай… У вас же роман с Мариной Яковлевной?

– Роман?! – Столяров озадаченно смотрел на Маркушину.

И признаваться нельзя, и скрывать глупо.

– Вы же не станете этого отрицать?

– Ну, я собирался поговорить с Лешей. Ну насчет всего этого… – пробубнил Столяров.

– Леши больше нет.

– Я не знал…

– Но алиби у вас нет!

– Ну, не знаю…

– А мотив есть!

– Ну, мотив… А ты, значит, на добровольных началах? – Столяров исподлобья глянул на Ролана.

– Следователь в отставке, – блеснула осведомленностью Маркушина.

– Ну тогда я пошел!

Столяров резко развернулся на сто восемьдесят градусов, но дверь открыл медленно, как будто не торопился уходить.

– Куда вы? – спросил Ролан.

В ответ Столяров поднял указательный палец и качнул им, отрицая его право задавать столь сложные вопросы. Он же не официальный следователь, поэтому пусть идет к черту.

– Егор Ильич, не уходите, сейчас подъедет следователь Асатуров, – пошел на хитрость Ролан.

Но Столяров и не думал останавливаться.

Ролан вышел в коридор вслед за ним, Столяров ускорил шаг. И напоролся на здоровенного парня в белой рубашке и черных брюках. Это и была та самая страховка, обещанная Котеевым.

– Егор Ильич, остановитесь! – велел Ролан, подавая охраннику знак.

– Стоять! – раскинув руки, потребовал тот.

Но Столяров резко поднырнул под правую руку, ловко зацепив ее. Парень дернулся, пытаясь схватить его, но рука уже оказалась в захвате. Столяров толкнул охранника, придавая ему вращение по часовой стрелке, а руку закрутил в обратную сторону. Закрутил ее за спину и вверх, поставив охранника на колено. И тут же бросил его, со всех ног рванув к парадной лестнице.

– Стой! – Ролан бросился за ним.

Он понимал, что не имел права задерживать подозреваемого, но все же мчался за ним во весь опор. Но Столяров был и моложе, и сильней. И как спускаться по лестнице, перемахивая через перила, он хорошо знал. Ролан не поспевал за ним.

На выходе Столярова попытались перехватить, к нему бросились сразу два охранника, но из этого ничего не вышло. Столяров свернул к ресторану, в котором имелся служебный выход, там его задерживать было некому. Там его мог догнать Ролан, но ему для этого не хватало скорости. Когда он выскочил из ресторана, Столяров уже растворился в ночи.