Текст книги "Нерожденный"

Успех атаки был полным и превзошёл ожидания японцев. Высотное бомбометание по кораблям обычно малоэффективно, но американские линкоры были неподвижны, и места их стоянок были известны японским пилотам с точностью до фута. Линкоры «Мэриленд», «Уэст Вирджиния», «Калифорния», «Теннеси» получили по два-три бомбовых попадания; «Аризоне» досталась только одна бомба, но роковая: она пробила палубу, проникла в погреб боезапаса, и сильнейший взрыв разрушил корабль. А в воде хищными рыбами уже скользили японские торпеды, сброшенные «кейтами» капитана 3-го ранга Мурата.

Глубина в Жемчужной Гавани невелика, и японцы во избежание зарывания торпед в грунт при сбрасывании снабдили их деревянными поплавками, позволившими избежать «клевков». И торпеды сделали своё дело: линкор «Калифорния» после двух попаданий сел на грунт, «Уэст Вирджиния» затонула, получив шесть торпед, а линейный корабль «Оклахома», поражённый четырьмя торпедами, перевернулся, упёршись мачтами в илистое дно гавани и потеряв орудийные башни главного калибра, вывалившиеся под своим весом. Дать ход и попытаться выйти в море сумела только «Невада», но и эта попытка не увенчалась успехом: в линкор попали две-три бомбы и авиаторпеда, и его командир, опасаясь, что повреждённый корабль затонет на фарватере и закупорит выход из гавани, выбросился на мель.

Японские истребители и пикировщики учинили погром на аэродромах – в ангарах и на взлётных полосах было уничтожено (по донесениям пилотов) до двухсот американских самолётов. В небо взметнулась стена ревущего огня – загорелись нефтехранилища с сотнями тысяч тонн мазута, соляра и бензина, и весь Оаху окутало громадное облако чёрного дыма, скрывшее солнце. А к Пёрл-Харбору уже приближалась вторая волна японских самолётов: пятьдесят «кейтов» с «Дзуйкаку» и «Сёкаку», вооружённых 250-кг и 60-кг фугасными и осколочными бомбами, предназначенными для береговых объектов, восемьдесят «вэлов» с «Акаги», «Кага», «Хирю» и «Сорю» с 250-кг бронебойными бомбами, эффективными против авианосцев и крейсеров, и сорок пять истребителей «зеро», направлявшихся на повторную штурмовку американских аэродромов. Но…

При разработке плана нападения на Пёрл-Харбор было предложено использовать для атаки американских кораблей не только самолёты, но и карликовые подводные лодки, которые должны были быть доставлены к Оаху океанскими субмаринами. Однако Ямамото был против: командующий Объединённым флотом считал, что толку от этой экзотики будет мало – лодки не смогут проникнуть в гавань, прикрытую боновыми заграждениями, – а если хоть одна из них будет обнаружена американскими сторожевыми кораблями, то внезапность будет утрачена, и вся операция окажется на грани провала. После долгих споров точка зрения Ямамото взяла верх, и участие подводников ограничилось тем, что к Пёрл-Харбору были посланы шесть подводных лодок типов «отсу-гата» и «кайдай» – «И-19», «И-21» и «И-23», «И-69», «И-74», «И-75», – имевших задачей атаковать американские корабли, которым удастся выйти из гавани. И одна из этих лодок – «И-21» – в 08.20 обнаружила соединение TF-12, возвращавшееся в Пёрл-Харбор, и немедленно известила об этом адмирала Нагумо.

Авианосцы считались японцами приоритетными целями (когда выяснилось, что их в Пёрл-Харборе нет, речь даже зашла об отмене атаки), и поэтому сообщение с борта «И-21» вызвало в штабе Нагумо настоящий переполох. Ёгуса Такасигэ, командиру пикировщиков второй волны, было приказано по радио оставить в покое недобитые американские крейсера и эсминцы, стоявшие в гавани, и атаковать и уничтожить обнаруженный авианосец янки, не считаясь ни с какими потерями. Это уточнение было излишним: Ёгуса, «пилот пикирующего бомбардировщика № 1», как его называли, был готов потерять половину своих самолётов и погибнуть сам, лишь бы потопить вражеский авианосец. Координация действий была крайне затруднительной – далеко не все японские самолёты имели бортовые рации, – и поэтому «вэлы» Такасигэ, отклонившись к западу, пошли на цель без истребительного прикрытия: «зеро» капитана 3-го ранга Итайя продолжали выполнение прежней боевой задачи. Тяжёлые потери пикирующих бомбардировщиков казались неминуемыми. Но…

Вице-адмирал Роберт Гормли, стоявший на мостике крейсера «Астория», растерялся. Командующий «таффи-двенадцать» не понимал, что происходит: над Оаху клубилась чёрная туча, словно на острове проснулся древний вулкан, эфир был забит воплями и тревожными сообщениями, противоречащими одно другому, а штаб флота хранил гробовое молчание. Слово «война» витало в воздухе, но никто не осмеливался его произнести, хотя война стала уже очевидностью. Гормли не знал, что делать, и наконец, после долгих колебаний, приказал «Лексингтону» поднять в воздух истребители и подготовить к вылету торпедоносцы и бомбардировщики. С палубы «Леди Лекс» взлетели десять истребителей, но «девастэйторы» и «доунтлессы» взлететь уже не успели: на TF-12 обрушились японские самолёты.

Их было много (несмотря даже на то, что в атаке на «Лексингтон» приняли участие не все пикировщики второй волны), и горстка американских истребителей не смогла остановить эту атаку. «Вэлы», пилотируемые отборными лётчиками империи Ямато, падали на корабль хищными птицами, выставив когти неубирающихся шасси и выходя из пике на высоте четыреста пятьдесят метров вместо шестисот. Превосходно обученные японские пилоты атаковали «Лексингтон», не отвлекаясь на другие корабли, и убивали его со знанием дела. Девять бомбардировщиков были сбиты (семь – истребителями, и два – зенитным огнём), но «вэлы» своё дело сделали: авианосец получил как минимум восемь[12]12
  По некоторым сведениям, попаданий было одиннадцать.


[Закрыть] попаданий и вспыхнул от носа до кормы. А потом начались взрывы: огонь охватил самолёты, стоявшие на ангарной палубе, и добрался до бензоцистерн и хранилищ боезапаса.

Горящий авианосец «Лексингтон»

«Казалось, «Леди Лекс» блюёт огнём и дымом, – вспоминал впоследствии старший офицер крейсера «Чикаго». – Жуткое было зрелише…».

Адмирал Гормли отдал приказ снять с «Лексингтона» команду и затопить горящий корабль – несмотря на близость гавани, было ясно, что изувеченный авианосец до неё не дотянет. Но добивать «Леди Лекс» не потребовалось: через три часа после атаки она ушла на дно без посторонней помощи, набрав воду через многочисленные раны в бортах и днище[13]13
  Одна из японских бомб прошла навылет, проломив изнутри корпус в носовой части левого борта и сделав подводную пробоину; из-за близкого – впритык – разрыва другой бомбы у левой скулы, незащищённой броневым поясом, была повреждена обшивка (лопнула и разошлась). Сильнейшие взрывы топлива и боезапаса привели к деформации корпуса и вызвали появление трещин, ставших причиной затопления нескольких отсеков.


[Закрыть].

* * *

…Соединение адмирала Нагумо полным ходом отходило на север, торопясь выйти из пределов радиуса действия американской береговой авиации с Оаху. Вторая ударная волна встретила гораздо более сильное сопротивление: зенитчики оправились от шока, и в воздух поднялись уцелевшие американские истребители. Как выяснилось, их было немало – пилоты первой волны явно преувеличили свой достижения и завысили (вольно и невольно) число самолётов янки, сожжённых в ангарах и на взлётных полосах аэродромов. Тем не менее, успех внезапного нападения на главную военно-морскую базу США на Тихом океане был очевиден: все американские линкоры потоплены или повреждены, авиация понесла тяжёлые потери, запасы топлива уничтожены, что на долгое время обездвижило весь американский Тихоокеанский флот. И на десерт – потопление «Лексингтона», одного из трёх драгоценных авианосцев, имевшихся у противника на Тихом океане. Вторая волна потеряла свыше тридцати самолётов (не считая потерянных при атаке против «таффи-12»), но овчинка стоила выделки: цена успеха была вполне приемлемой. А теперь, по мнению Нагумо, надо было побыстрее уносить ноги: удача переменчива, и оглушительный триумф может быть сильно омрачён дополнительными потерями (или даже, не дай Аматерасу, обернуться поражением).

Основания для беспокойства у командующего Кидо Бутай имелись. Авиация янки на Оаху не была уничтожена полностью (на это, строго говоря, никто и не рассчитывал), а где-то в море рыскал ещё один американский авианосец – «Энтерпрайз», – и с этой угрозой нельзя было не считаться. На мостике флагманского авианосца «Акаги» шли жаркие споры: капитан 1-го Минору Гэнда, начальник штаба Нагумо, и капитан 2-го ранга Мицуо Футида, авиационный командир, возглавлявший атаку первой волны и донельзя возбуждённый её успехом, доказывали адмиралу необходимость третьей атаки Пёрл-Харбора, чтобы утопить там всё, что ещё осталось на плаву, и дожечь всё, что ещё не сгорело. Одновременно Гэнда настаивал на проведении масштабной воздушной разведки Гавайской гряды, чтобы найти группу «Энтерпрайза» и расправиться с ней точно так же, как это было проделано с TF-12.

К идее третьей атаки Жемчужной Гавани Нагумо отнёсся скептически – в ходе двух атак Кидо Бутай утратил до трети своей наступательной мощи, а тяжёлые потери второй ударной волны показали, с чем придётся столкнуться при повторных налётах. Осиное гнездо было растревожено, а целей, ради которых стоило бы жертвовать самолётами и отборными пилотами, в Пёрл-Харборе практически уже не осталось. Однако мысль о поиске второго американского авианосца адмиралу Нагумо понравилась – в любом случае самолёты первой волны должны быть готовы к повторному вылету, причём «кейты» следовало вооружить торпедами для удара по кораблям в открытом море. На том и порешили, хотя «два капитана» подчинились командующему только в силу субординации. На ангарных палубах готовились к новому вылету все боеспособные самолёты первой волны, авианосцы разворачивались для приёма на полётные палубы возвращавшихся машин второй волны, а в воздух поднялись разведывательные гидросамолёты с линкоров и крейсеров. И в 12.55 дня самолёт-разведчик с крейсера «Тикума» донёс об обнаружении «в трёхстах милях к юго-западу» – на пределе дальности ударных эскадрилий – соединения из десяти-двенадцати кораблей, среди которых «предположительно один авианосец». Это была группа TF-8 – группа «Энтерпрайза».

Контр-адмирал Спрюенс, командующий «таффи-восемь», имел в своём распоряжении куда больше времени, чем его коллега Гормли, которому сильно не повезло. Авиагруппа «Энтерпрайза» была готова к бою, однако Спрюенс, анализируя полученные сообщения о случившемся, понял, что (судя масштабам японского налёта и причинённому ущербу, пусть даже преувеличенному) в атаке на Жемчужную Гавань участвовали все шесть авианосцев Императорского флота. Связываться с таким противником адмиралу не хотелось (особенно после того, как он узнал о пожаре на «Лексингтоне») – Спрюенс видел свою задачу прежде всего в том, чтобы сохранить «Энтерпрайз» для будущих боёв, хотя и надеялся (при удачном раскладе) крепко врезать обнаглевшим самураям. Он поднял в воздух самолёты-разведчики, надеясь обнаружить японские авианосцы, но покамест находился в неведении относительно их местонахождения – океан велик, и американцы не знали, что Нагумо подходил к Оаху с севера.

Появление над соединением японского разведывательного гидросамолёта стало для Спрюенса неприятным сюрпризом: оно предвещало появление целой армады вражеских самолётов. И адмирал Спрюенс сделал то, что мог и должен был сделать: поднял в воздух дополнительные истребители, резко изменил курс и увеличил скорость. По счастливой случайности (или по наитию американского адмирала), «таффи-восемь» на этом новом курсе с каждой минутой увеличивала расстояние между собой и соединением Нагумо, с каждой минутой уменьшая опасность подвергнуться атаке японских самолётов. А такая опасность существовала: с японских авианосцев взлетели сорок восемь торпедоносцев и сорок два пикирующих бомбардировщика в сопровождении сорока истребителей. Но…

Расстояние между противниками было большим, и оно увеличивалось. Для гарантии успеха Нагумо следовало бы устремиться в погоню, но вскоре после старта ударной волны над его кораблями появился одиночный «Б-17». Сброшенные им бомбы безвредно упали в море, однако появление американского самолёта означало, что «ударный отряд» обнаружен, и что может последовать массированная атака береговой авиации янки. И Нагумо продолжил отход, ограничивая тем самым эффективный радиус действия своих самолётов, вылетевших для атаки соединения Спрюенса.

Спрюенс, в свою очередь, получив известие об обнаружении противника (сообщение было неточным – место японской эскадры было указано приблизительно), оценил свои шансы. По прикидкам, на шести японских авианосцах имелось не менее ста истребителей; значит, вероятность проломиться через такое прикрытие и нанести успешный удар очень невелика. А вот ответный удар японцев наверняка отправит «Энтерпрайз» на дно Тихого океана – такой вывод следовал из простого соотношения сил. Американский адмирал не был самураем, и посмертная слава его отнюдь не прельщала. И Спрюенс, как и Нагумо, также продолжил отход, отказавшись от неравной дуэли (даже не зная, что это решение станет для него спасительным).

Японские самолёты, прибыв в указанную точку, не обнаружили там американских кораблей – разведчик с «Тикумы» был сбит, и соединение Спрюенса успело отойти на юго-запад на семьдесят с лишним миль. А времени на поиск целей у японцев не было – Нагумо продолжал отход, и задержка с возвращением грозила неминуемой потерей десятков боевых самолётов при вынужденной посадке на воду. Добыча ускользнула из рук охотника…

Американская авиация берегового базирования не смогла отомстить японцам за удар по Пёрл-Харбору: в хаосе[14]14
  Прошло не меньше суток, прежде чем военные структуры в Пёрл-Харборе оправились от шока. И всё это время было наполнено сумятицей, беспорядком и самыми дикими слухами: говорили, что японцы уже высаживаются на Гавайях, что японские агенты отравили все источники питьевой воды, и что русские тоже вступили в войну и бомбят Токио. Самолёты с «Энтерпрайза», садившиеся на аэродромы Жемчужной Гавани, испытали на себе, что значит неконтролируемая паника: несмотря на предупреждение и на опознавательные знаки на крыльях и фюзеляжах, все зенитные батареи Пёрл-Харбора открыли по своим самолётам яростный огонь. Пять из шести машин были сбиты, а один из пилотов, выбросившийся с парашютом, был расстрелян в воздухе.


[Закрыть], воцарившемся после налёта на аэродромах Жемчужной Гавани, янки не сумели организовать полноценный ответный удар, да и потери их самолётов были очень ощутимыми: из без малого четырёхсот машин, базировавшихся на Пёрл-Харбор, сто сорок были уничтожены и столько же повреждены. Несколько разрозненных спорадических атак «летающих крепостей» не причинили кораблям Нагумо никакого ущерба: последний раунд «Гавайской операции», как называли японцы свой удар по Пёрл-Харбору, закончился вничью. Обе стороны переоценили силы и возможности противника и недооценили свои – американцы были ошеломлены свирепостью японского нападения, а японцы испытывали пиетет перед американской военной мощью (подобно тому, как в начале русско-японской войны они откровенно побаивались русского флота, овеянного славой былых побед).

Внезапный удар японцев по Пёрл-Харбору достиг цели (особенно большое значение имело потопление «Лексингтона» и уничтожение запасов горючего на Оаху). Американский флот был парализован и полностью уступил инициативу противнику, позволив ему почти беспрепятственно развивать наступление на юг, в Индонезии и на Филиппинах. Однако все только ещё начиналось…

Адмирал Хазбенд Киммел, командующий Тихоокеанским флотом, был отстранён от занимаемой должности. Адмиралу ещё повезло – ему не пришлось встать к расстрельной стенке или сделать себе харакири. А в отставке у Киммела было достаточно времени для размышлений над вопросом «Почему мой предшественник, адмирал Ричардсон, был снят за то, что постоянно тревожил Вашингтон предупреждениями о возможности внезапного японского нападения и требовал перебазировать флот из Пёрл-Харбора в порты Западного побережья, а моё молчаливое поведение устраивало и комитет начальников штабов, и самого президента?».

«Японский дракон оскалился во всю пасть! – патетически заявил Рузвельт с трибуны Конгресса. – Что ж, мы вырвем ему все зубы!».

Эти слова американского президента были встречены громом аплодисментов…

Глава пятая. Гибель эскадры

К концу 1941 года британский лев был изрядно потрёпан. Однако он не утратил своих амбиций и не собирался уступать без боя ни клочка обширных владений «Империи, над которой никогда не заходит солнце». Предвидя неизбежность схватки с японским драконом, англичане усилили свой Восточный флот, надеясь в союзе с Америкой дать отпор «азиатам».

Но при всей мощи Ройял Нэйви боевых кораблей не хватало – нельзя быть одинаково сильным везде и всюду. В октябре-ноябре 1941 года в Сингапур прибыли линейные корабли «Нельсон» и «Родней», линейные крейсера «Ринаун» и «Рипалс» и авианосец «Индомитебл», только что вошедший в строй. Черчилль требовал отправки на Дальний Восток новейшего линкора «Принс оф Уэлс», но Адмиралтейство сочло, что направленные туда линкоры более пригодны для Тихоокеанского театра военных действий, и в этом решении был свой резон.

Линкор «Родней» на рейде Сингапура

Новые быстроходные линкоры нужны были в составе Флота метрополии для борьбы с линейными кораблями фюрера: ветераны Ройял Нэйви безнадёжно уступали «немцам» по скорости хода. «Родней» не смог угнаться за «Бисмарком», и это позволило германскому линкору достичь Бреста[15]15
  В этой Реальности «Бисмарк» не получил роковое торпедное попадание в рули – вероятность этого попадания была ничтожной, – что позволило рейдеру оторваться от погони. В Бресте «Бисмарк» неоднократно подвергался налётам английской авиации и был серьёзно повреждён, однако Южная эскадра кригсмарине, в которую входили также «Шарнхорст», «Гнейзенау» и «Принц Ойген», нависала над атлантическими коммуникациями, дополняя Северную эскадру («Тирпиц», «Лютцов», «Адмирал Шеер», «Адмирал Хиппер», «Кёльн» и «Нюрнберг»). Неудивительно, что Адмиралтейство не хотело отправлять в Тихий океан ни один из трёх новых фактически британских линкоров («Принс оф Уэлс», «Кинг Джордж V», «Дьюк оф Йорк»).
  Более того, англичане попросили помощи у американцев, и те живо откликнулись, направив в Исландию новейшие линейные корабли «Вашингтон» и «Норт Каролина» и авианосец «Рейнджер». Это соединение усилило Ройял Нэйви, обезопасило Исландию и прикрыло Датский пролив. Линкоры «Техас» и «Нью-Йорк» сопровождали английские атлантические конвои, провоцируя германские рейдеры на «первый выстрел». Соединённые Штаты Америки фактически вступили в войну задолго до Пёрл-Харбора…


[Закрыть]. А на Дальнем Востоке «нельсоны» превосходили по вооружению и бронированию любой из японских линкоров (за исключением полулегендарного «Ямато», о котором бритты толком ничего не знали), имея при этом соизмеримую с ними скорость.

Что же касается «Ринауна» и «Рипалса», то они из-за слабости бронирования не могли противостоять немецким линкорам (что показала гибель «Худа» и последовавшее за этим запрещение «Ринауну» вступать в бой с «Бисмарком»), особенно после перевооружения «шарнхорстов» пятнадцатидюймовыми орудиями[16]16
  Замена на линкорах (фактически – линейных крейсерах) типа «Шарнхорст» трёхорудийных 280-мм башен на двухорудийные 380-мм была предусмотрена проектом.


[Закрыть]. А на Тихом океане эти «белые слоны»[17]17
  Так называли английские линейные крейсера типа «Ринаун», которые с момента постройки стали для Адмиралтейства головной болью и постоянно проходили разного рода модернизации.


[Закрыть] были опасными противниками японским линейным крейсерам типа «Конго», превосходя их бронированием и главным калибром, не говоря уже о многочисленных японских тяжёлых крейсерах, которые в артиллерийском бою могли быть для «ринаунов» только добычей.

Наличие в составе Восточного флота тяжёлого авианосца было признано совершенно необходимым, и выбор лордов Адмиралтейства пал на «Индомитебл» – на бронированный корабль новейшей постройки, выгодно отличавшийся от первых трёх английских авианосцев типа «Илластриес» увеличенной в полтора раза численностью авиагруппы.

Кроме этого, Великобритания имела в азиатских водах тяжёлые крейсера «Эксетер», «Дорсетшир» и «Корнуолл», лёгкий авианосец «Гермес» (в Тринкомали), лёгкие крейсера «Каледон», «Дрэгон», «Даная» (в портах Индии), одиннадцать эсминцев и пять подводных лодок; в случае воённого столкновения с Японией можно было рассчитывать на голландские «колониальные» крейсера «Де Рёйтер», «Ява» и «Тромп», имевшие кое-какую боевую ценность.

После вторжения японцев в Индокитай в Сингапур прибыл лёгкий крейсер «Ламотт-Пике»[18]18
  Водоизмещение 9.350 тонн, скорость 33 узла. Бронирование: башни, рубка и погреба 25–30 мм. Вооружение: 4x2 155-мм орудия, 4x1 75-мм орудия, 4 13,2-мм пулемёта, 4x3 550-мм торпедных аппарата (24 торпеды), 1 катапульта, 1 гидросамолёт. Экипаж 580 человек.


[Закрыть], прорвавшийся из Сайгона под флагом контр-адмирал Терро, командующего военно-морскими силами Франции в Индокитае и победителя «сиамских близнецов»[19]19
  Имеется ввиду бой в Сиамском заливе (январь 1941 года), в котором французы разгромили тайскую эскадру, вынудив выброситься на берег повреждённые броненосцы береговой обороны «Шри Аюти» и «Донбури».


[Закрыть], решившего на свой страх и риск решил присоединиться к союзникам.

Конечно, британский Восточный флот (со всей его «сборной солянкой» вольных и невольных союзников) многократно уступал мощному флоту империи Ямато, но англичане надеялись на помощь американского Тихоокеанского флота. Они не знали, что сражаться с агрессивным японским драконом им придётся в одиночку…

* * *

Обнажив меч, самураи действовали быстро и решительно. В Пёрл-Харборе ещё не были погашены последние пожары, и ударное соединение Нагумо ещё не вернулось к своим берегам, а японцы уже начали развёртывание сил, нацеленных на Малайзию, Индонезию и Филиппины. Жирных аппетитных кусков было много, но жёлтый дракон, прикинув ширину своей пасти и количество зубов, полагал, что сможет заглотить их все – хоть сразу, хоть один за другим.

Усиление британского Восточного флота, ставшее для японцев очень неприятным сюрпризом, не было оставлено ими без внимания и учитывалось при корректировке планов десантных операций. «Думаю, мы сможем показать своим учителям, что мы были хорошими учениками, – сказал Ямамото. – У нас есть для этого и корабли, и самолёты, и люди»[20]20
  Перефразирование известного английского выражения «We have ships, we have men, we have money too» (У нас есть корабли, у нас есть люди, и деньги у нас тоже есть).


[Закрыть].

Если надежды на нейтрализацию американского Тихоокеанского флота возлагались на авианосцы, то расправиться с Восточным флотом Британии должны были надводные корабли – линкоры, крейсера и эсминцы, – а также морская авиация, к созданию которой империя Ямато приложила немало усилий. Бомбардировщики-торпедоносцы «митцубиси» G3M и G4M, известные англосаксам под кодовыми названиями «Нелли» и «Бетти», имели огромную дальность полёта – шесть тысяч километров – и предназначались для ударов по кораблям. К декабрю 1941 года на авиабазе в районе Сайгона находились два авиакорпуса – «Гэндзан» и «Михоро», – каждый из которых имел по сорок восемь таких самолётов. Они должны были атаковать англичан или в море, или прямо в базе (как в Пёрл-Харборе), причём основной целью считался авианосец «Индомитебл». Однако ожидался и бой с британскими кораблями в открытом море, и японский Объединённый флот готовился к этому бою.

По японскому плану войска генерала Ямаситы должны были высадиться у Кота-Бару и оттуда через джунгли развивать наступление на Сингапур, чтобы взять его с суши – по той же схеме, как в своё время японцы наступали на Порт-Артур и на Циндао. Английский план предусматривал парирование этой угрозы силами Восточного флота; японцы рассчитывали в ходе операции прикрытия уничтожить английские корабли, вышедшие в море.

Японский линейный корабль «Хьюга»

Прикрытие высадки осуществлял 1-й флот вице-адмирала Такасу, державшего флаг на линейном корабле «Хьюга»: 2-я дивизия линкоров («Хьюга», «Исэ», «Ямасиро», «Фусо»), 6-я дивизия крейсеров (тяжёлые крейсера «Аоба», «Фурутака», «Како», «Кинугаса»), 3-я эскадра эсминцев (лёгкий крейсер «Сэндай», 16 эсминцев), 4-я дивизия авианосцев (лёгкий авианосец «Рюдзё», авиатранспорты «Касуга-Мару» и «Шинсё-Мару»). А второй половиной клещей, предназначенных раздавить британский флот, являлось «Соединение центрального подчинения»: 1-я дивизия линкоров («Мутцу», «Нагато»), 3-я дивизия линкоров («Харуна», «Конго»), 5-я дивизия крейсеров (тяжёлые крейсера «Хагуро», «Миоко», «Асигара», «Нати»), 9-я дивизия крейсеров (торпедные крейсера «Китаками» и «Ои»), 1-я эскадра эсминцев (лёгкий крейсер «Абукума», 16 эсминцев), 3-я дивизия авианосцев (лёгкие авианосцы «Дзуйхо», «Хосё»), 4-я эскадра подводных лодок (лёгкий крейсер «Кину», плавбаза «Нагойя-Мару», подводные лодки «I-53», «I-54» «I-55», «I-56», «I-57», «I-58», «RO-33», «RO-34»), 5-я эскадра подводных лодок (лёгкий крейсер «Юра», плавбаза «Рио-де-Жанейро-Мару», подводные лодки «I-59», «I-60», «I-62», «I-63», «I-65», «I-66»). Этим соединением командовал лично адмирал Исороку Ямамото[21]21
  На осторожные уговоры, смысл которых сводился к «А стоит ли вам подвергать вашу жизнь, которая так ценна для империи, опасности?», командующий Объединённым флотом ответил коротко: «Я самурай. А если случайный осколок английского снаряда прервёт моё земное бытие, значит, так угодно богам».


[Закрыть], поднявший флаг на линейном корабле «Нагато» (гигантский «Ямато», новый флагман флота, был ещё не готов к боевому применению).

Высадка первого эшелона японских войск началась в ночь с 7 на 8 декабря 1941 года, и в эту же ночь шестнадцать японских тяжёлых ночных бомбардировщиков произвели налёт на Сингапур. Эффект атаки был невелик (помешала плохая погода), но всё японские машины вернулись на свои аэродромы без потерь – ни один английский истребитель в воздух так и не поднялся. Не состоялся и ожидавшийся японцами авианалёт союзников на Индокитай – это говорило и о слабости противника в этом районе, и о низком уровне его организованности.

Девятого декабря японский разведывательный самолёт сообщил, что британский флот по-прежнему стоит в Сингапуре, и японцы начали готовить атаку базы – по распоряжению Ямамото с Формозы в Индокитай были дополнительно переброшены ещё двадцать четыре бомбардировщика G4M авиакорпуса «Каноя».

Однако эта атака не состоялась. Адмирал Филипс, командующий Восточным флотом, медлил, рассчитывая на помощь американского флота, а когда стало ясно, что помощи не будет, он вышел в море – дальнейшее промедление было чревато тяжёлыми последствиями. Филипс полагал, что имевшихся у него авианосца, двух линкоров, двух линейных крейсеров и шести эсминцев эскорта хватит для успешного проведения противодесантной операции, и явно недооценивал противника: традиционное для бриттов презрение к «азиатам» сыграло с адмиралом Томасом Спенсером Воганом Филипсом плохую шутку.

Тем временем Ямамото, следуя японской доктрине использования субмарин против боевых кораблей, развернул в Южно-Китайском море двенадцать подводных лодок. Его соединение находилось у Калимантана, флот адмирала Такасу – у берегов Малакки. Капкан был взведён: каждая из двух его половин не уступала по боевой мощи соединению Филипса, а вместе они должны были его раздавить – если, конечно, англичане не избегнут гибельного захвата. А японские самолёты на аэродромах Индокитая уже прогревали моторы…

Флот Филипса покинул Сингапур вечером 9 декабря. Воздушная разведка противника его не засекла, однако в 09.00 10 декабря британское соединение было обнаружено японской подводной лодкой «I-57», а в 13.20 – подводной лодкой «I-65». Командир субмарины, капитан 3-го ранга Минамото, еле удержался от соблазна атаковать «Нельсон», флагманский корабль британского соединения, – позиция для атаки была идеальной, – и в 13.45 выпустил четыре торпеды в «Индомитебл». Подлодка находилась на остром курсовом угле авианосца: в цель попала только одна торпеда, но попадание было удачным. Торпеда угодила в корму «Индомитебла», и взрыв вывел из строя два из трёх гребных винтов. Охромевший корабль по приказу Филипса заковылял в базу, сопровождаемый двумя эсминцами.

Восточный флот потерял прикрытие с воздуха и возможность атаковать противника торпедоносцами: двадцать четыре «альбакора» и двадцать четыре «си харрикейна» вышли из игры. Тем не менее, Филипс продолжал движение на север, вызвав по радио истребители из Сингапура. Через два часа над мачтами английских кораблей появились десять «буффало» 453-й австралийской эскадрильи флайт-лейтенанта Вигорса, и вовремя: соединение Филипса атаковали японские «толстушки»[22]22
  Прозвище японских бомбардировщиков-торпедоносцев G3M «Нелли».


[Закрыть], вылетевшие ещё утром, после донесения с борта «I-57».

Австралийцы тепло встретили «японок», сбив шесть бомбардировщиков «Гэндзана» (ценой потери одного своего самолёта), несколько машин повредив и помешав прицельному торпедометанию остальных. Адмирал Филипс был доволен: его корабли не получили ни одного попадания. Безрезультатной оказалась и вторая атака, стоившая японцам ещё пяти самолётов, потерянных авиакорпусом «Михоро».

Однако затем положение изменилось: истребители, расстреляв весь боезапас и спалив бензин, ушли, покачав на прощанье крыльями, и третья атака японцев была встречена только зенитным огнём. «Нельсон» получил бомбовое попадание, не причинившее линкору особых повреждений (шестидюймовая палубная броня выдержала); в «Родней» попала торпеда (на уровне бронепояса – разрушению подверглись только два внешних «буферных» отсека).

Около шести часов вечера началась четвёртая атака на соединение Филипса, ставшее беззащитным: «буффало» 243-й эскадрильи, вылетевшие на смену Вигорсу, не сумели найти эскадру – уклоняясь от атак, Филипс дважды менял курс. На этот раз пилоты «Гэндзана» и «Михоро» накинулись на линейные крейсера: «Ринаун» сумел отманеврировать все торпеды и остался невредимым, но «Рипалс» получил два попадания. Корабль заметно накренился на правый борт и снизил ход.

Хищники бросаются на калек – мишенью пятой атаки (торпедоносцев авиакорпуса «Каноя») стал повреждённый «Рипалс». Крейсер получил ещё четыре торпедных попадания и в 19.05 перевернулся и затонул. Кэптен Теннант погиб вместе со своим кораблём.

К счастью, это была последняя атака. В течение ночи Филипс маневрировал, желая сбить противника с толку, и упорно продвигался к северу: адмирал надеялся, что утром его всё-таки прикроют истребители, и он сможет разнести в клочья весь самурайский десантный флот. Адмирал не знал, что японские линкорные клещи уже смыкаются…

* * *

Утром 11 декабря выдалось сумрачным. Видимость ухудшилась, низкое серое небо то и дело разряжалось короткими яростными ливнями. Это радовало командующего Восточным флотом: новых воздушных атак не будет, и самолёты не помешают главному калибру сказать своё веское слово. Опытный военный моряк чуял близость боя, и не ошибся: в 10.15 экран радара «Нельсона» расцветился отметками надводных целей, а через четверть часа, когда видимость несколько улучшилась, в четырёх больших кораблях, шедших встречным курсом, были опознаны японские линкоры типа «Ямасиро». В 10.33 шестнадцатидюймовые орудия «Нельсона» дали первый залп с дистанции сто десять кабельтовых.

Артиллерийская дуэль с «четырнадцатидюймовыми» дредноутами Филипса не пугала – его линкоры были хорошо забронированы. Английский адмирал рассчитывал связать боем корабли противника, чтобы дать возможность быстроходному «Ринауну» прорваться в район высадки десанта, до которого оставалось сорок-пятьдесят миль, и устроить резню японским транспортам. Филипс полагал, что японцы, пользуясь преимуществом в скорости, сократят дистанцию, чтобы реализовать свой двойной перевес в числе стволов главного калибра за счёт увеличения бронепробиваемости 356-мм снарядов, но они, а его удивлению, поступили наоборот: не только не приблизились, но даже удалились, приняв бой на расстоянии 130–140 кабельтовых. И вскоре ему стала ясна причина такого их поведения.

Японцы тоже опознали английские корабли, и вице-адмирал Такасу, зная особенности бронирования «крокодилов», как назвали «нельсоны», принял решение использовать против них не бронебойные, а фугасные снаряды. Все японские адмиралы того времени выросли на опыте русско-японской войны и хорошо помнили, как и чем адмирал Того расправился при Цусиме с русскими броненосцами. Бой на предельной дистанции делал японские линкоры малоуязвимыми для британских 406-мм снарядов с их сниженной начальной скоростью, а радарное преимущество англичан было сведено на нет улучшившейся видимостью и погодой – для корректировки стрельбы Такасу поднял в воздух гидросамолёты.

Через полтора часа Филипсу стало ясно, что бой складывается неблагоприятно для его кораблей. Удерживая дистанцию и превосходя англичан скорострельностью и количеством стволов, японцы засыпали британские линкоры снарядами. Броня не была пробита ни на одном из них, но японские фугасы разрушали небронированные части – на «Нельсоне» были повреждена система управления огнём, на «Роднее» уничтожена трёхбашенная пирамида шестидюймовых орудий правого борта, – и вызывали пожары: оба корабля горели. Маневры «Ринауна» также не увенчались успехом: выходя из-под обстрела, он вынужден был описать широкую дугу, и в итоге встретился с четырьмя японскими тяжёлыми крейсерами. По весу бортового залпа «белый слон» превосходил всех четыре «кинугасы» вместе взятые, однако «гончие» японского флота угрожали ему торпедной атакой, и кэптен Чарльз Дэниел счёл за лучшее отвернуть, отгоняя «фурутак» залпами пятнадцатидюймовых орудий.

Филипс понял, что пора прекращать бой. Погода улучшалась, и можно было ожидать появления «толстушек», которые вчера беспощадно приголубили «Рипалс». Проблема была в том, что оторваться от японцев было не так просто: «хьюги» превосходили «крокодилов» скоростью. Командующий приказал своим эсминцам – «Электре», «Тенедосу», «Экспрессу» и «Вампиру» – выйти в торпедную атаку, и в это время на восточной части горизонта прорисовались серые силуэты линейных кораблей адмирала Ямамото. Клещи сомкнулись.