Текст книги "Ленин В. И. Избранное"

Поменьше пышных фраз, побольше простого, будничного, дела, заботы о пуде хлеба и пуде угля! Побольше заботы о том, чтобы эти необходимые голодному рабочему и оборванному, раздетому крестьянину пуд хлеба и пуд угля доставались не торгашескими сделками, не капиталистически, а сознательной, добровольной, беззаветногероической работой простых тружеников, вот таких, как чернорабочие и железнодорожники Московско-Казанской железной дороги.

Мы должны все признать, что следы буржуазно-интеллигентского, фразистого подхода к вопросам революции обнаруживаются на каждом шагу повсюду, в том числе и в наших рядах. Наша печать, например, мало ведет войны с этими гнилыми остатками гнилого, буржуазно-демократического, прошлого, мало поддерживает простые, скромные, будничные, но живые ростки подлинного коммунизма.

Возьмите положение женщины. Ни одна демократическая партия в мире ни в одной из наиболее передовых буржуазных республик за десятки лет не сделала, в этом отношении, и сотой доли того, что мы сделали за первый же год нашей власти. Мы не оставили в подлинном смысле слова камня на камне из тех подлых законов о неравноправии женщины, о стеснениях развода, о гнусных формальностях, его обставляющих, о непризнании внебрачных детей, о розыске их отцов и т. п., – законов, остатки которых многочисленны во всех цивилизованных странах к позору буржуазии и капитализма. Мы имеем тысячу раз право гордиться тем, что мы сделали в этой области. Но чем чище очистили мы почву от хлама старых, буржуазных, законов и учреждений, тем яснее стало для нас, что это только очистка земли для постройки, но еще не самая постройка.

Женщина продолжает оставаться домашней рабыней, несмотря на все освободительные законы, ибо ее давит, душит, отупляет, принижает мелкое домашнее хозяйство, приковывая ее к кухне и к детской, расхищая ее труд работою до дикости непроизводительною, мелочною, изнервливающею, отупляющею, забивающею. Настоящее освобождение женщины, настоящий коммунизм начнется только там и тогда, где и когда начнется массовая борьба (руководимая владеющим государственной властью пролетариатом) против этого мелкого домашнего хозяйства, или, вернее, массовая перестройка его в крупное социалистическое хозяйство.

Достаточно ли внимания уделяем мы на практике этому вопросу, который теоретически бесспорен для каждого коммуниста? Конечно, нет. Достаточно ли заботливо относимся мы к росткам коммунизма, уже теперь имеющимся в этой области? Еще раз, нет и нет. Общественные столовые, ясли, детские сады – вот образчики этих ростков, вот те простые, будничные, ничего пышного, велеречивого, торжественного не предполагающие средства, которые на деле способны освободить женщину, на деле способны уменьшить и уничтожить ее неравенство с мужчиной, по ее роли в общественном производстве и в общественной жизни. Эти средства не новы, они созданы (как и все вообще материальные предпосылки социализма) крупным капитализмом, но они оставались при нем, во-первых, редкостью, во-вторых, – что особенно важно – либо торгашескими предприятиями, со всеми худшими сторонами спекуляции, наживы, обмана, подделки, либо «акробатством буржуазной благотворительности», которую лучшие рабочие по справедливости ненавидели и презирали.

Нет сомнения, что у нас стало гораздо больше этих учреждений и что они начинают менять свой характер. Нет сомнения, что среди работниц и крестьянок имеется во много раз больше, чем нам известно, организаторских талантов, людей, обладающих уменьем наладить практическое дело, с участием большого числа работников и еще большего числа потребителей, без того обилия фраз, суетни, свары, болтовни о планах, системах и т. п., чем «болеет» постоянно мнящая о себе непомерно много «интеллигенция» или скороспелые «коммунисты». Но мы не ухаживаем, как следует, за этими ростками нового.

Посмотрите на буржуазию. Как великолепно она умеет рекламировать то, что ей нужно! Как «образцовые», в глазах капиталистов, предприятия расхваливаются в миллионах экземпляров их газет, как из «образцовых» буржуазных учреждений создается предмет национальной гордости! Наша пресса не заботится, или почти совсем не заботится, о том, чтобы описывать наилучшие столовые или ясли, чтобы ежедневными настояниями добиваться превращения некоторых из них в образцовые, чтобы рекламировать их, описывать подробно, какая экономия человеческого труда, какие удобства для потребителей, какое сбережение продукта, какое освобождение женщины из-под домашнего рабства, какое улучшение санитарных условий достигается при образцовой коммунистической работе, может быть достигнуто, может быть распространено на все общество, на всех трудящихся.

Образцовое производство, образцовые коммунистические субботники, образцовая заботливость и добросовестность при добыче и распределении каждого пуда хлеба, образцовые столовые, образцовая чистота такого-то рабочего дома, такого-то квартала – все это должно составить вдесятеро больше, чем теперь, предмет внимания и заботы как нашей прессы, так и каждой рабочей и крестьянской организации. Все это – ростки коммунизма, и уход за этими ростками наша общая и первейшая обязанность. Как ни трудно наше продовольственное и производственное положение, все же за полтора года большевистской власти движение вперед по всему фронту несомненно: заготовки хлеба поднялись с 30 млн пудов (с 1.VIII.1917 по 1.VIII.1918) до 100 млн пудов (с 1.VIII.1918 по 1.V.1919); огородное хозяйство увеличено, недосев хлебов уменьшен, железнодорожный транспорт начал улучшаться, несмотря на гигантские трудности с топливом, и так далее. На этом общем фоне, и при поддержке пролетарской государственной власти, ростки коммунизма не зачахнут, а разрастутся и разовьются в полный коммунизм.

* * *

Надо хорошенько продумать значение «коммунистических субботников», чтобы извлечь из этого великого почина все громадной важности практические уроки, которые из них вытекают.

Всесторонняя поддержка этого почина – первый и главный урок. Слово «коммуна» у нас стало употребляться слишком легко. Всякое предприятие, заводимое коммунистами или при их участии, сплошь и рядом сразу уже объявляется «коммуной», – и при этом нередко забывается, что столь почетное название надо завоевать долгим и упорным трудом, завоевать доказанным практическим успехом в строительстве действительно коммунистическом.

Поэтому вполне правильно, по-моему, решение, созревшее у большинства ЦИК, отменить декрет Совнаркома в том, что касается названия «потребительских коммун». Пускай будет название попроще, – кстати, и недочеты, недостатки первых ступеней новой организаторской работы не будут взваливаться на «коммуны», а будут возлагаться (как это по справедливости и следует) на плохих коммунистов. Было бы очень полезно слово «коммуна» изгнать из ходячего употребления, запретить хватать это слово первому встречному, или признавать это наименование лишь за действительными коммунами, которые действительно доказали на практике (и единодушным признанием всего окрестного населения подтвердили) способность, уменье поставить дело коммунистически. Сначала докажи свою способность на бесплатную работу в интересах общества, в интересах всех трудящихся, способность «работать пореволюционному», способность повышать производительность труда, ставить дело образцово, а потом протягивай руку за почетным званием «коммуны»!

В этом отношении «коммунистические субботники» – самое ценное исключение. Ибо здесь чернорабочие и железнодорожные рабочие Московско-Казанской железной дороги сначала показали на деле, что они способны работать как коммунисты, а потом присвоили своему почину название «коммунистических субботников». Надо добиваться и добиться, чтобы это и впредь было так, чтобы все и каждый, кто называет свое предприятие, учреждение или дело коммуной, не доказывая тяжелым трудом и практическим успехом долгого труда, образцовой и действительно коммунистической постановкой дела, высмеивался беспощадно и предавался позору, как шарлатан или пустомеля.

Великий почин «коммунистических субботников» должен быть использован также в другом отношении, именно: для чистки партии. Совершенно неизбежно, что в первое время после переворота, когда особенно боязливо относилась масса «честных» и обывательски настроенных людей, когда буржуазная интеллигенция, включая, разумеется, меньшевиков и эсеров, поголовно саботировала, лакействуя перед буржуазией, совершенно неизбежно, что к партии правящей примазывались авантюристы и прочие вреднейшие элементы. Ни одной революции без этого не было и быть не может. Все дело в том, чтобы правящая партия, опирающаяся на здоровый и сильный передовой класс, умела производить чистку своих рядов.

В этом отношении мы начали работу давно. Надо продолжать ее неуклонно и неустанно. Мобилизация коммунистов на войну нам помогла: трусы и негодяи побежали прочь из партии. Скатертью дорога! Такое уменьшение числа членов партии есть громадное увеличение ее силы и веса. Надо продолжать чистку, используя почин «коммунистических субботников»: принимать в партию только после полугодового, скажем, «искуса» или «стажа», состоящего в «работе по-революционному». Такой же проверки потребовать от всех членов партии, вступивших позже 25 октября 1917 года и не доказавших особыми трудами или заслугами своей безусловной надежности, верности и способности быть коммунистами.

Чистка партии, связанная с неуклонным повышением ее требовательности насчет работы действительно коммунистической, будет улучшать аппарат государственной власти и гигантски приближать окончательный переход крестьян на сторону революционного пролетариата.

«Коммунистические субботники», между прочим, пролили необыкновенно яркий свет на классовый характер аппарата государственной власти при диктатуре пролетариата. Цека партии пишет письмо о «работе по-революционному»[149]149
  См.: Сочинения, 5-е изд., т. 38, с. 271–274. – Ред.


[Закрыть]. Мысль подана Центральным Комитетом партии в 100–200 тысяч членов (предполагаю, что столько останется после серьезной чистки, ибо теперь больше).

Мысль подхвачена профессионально-организованными рабочими. Их числится у нас, в России и на Украине, до 4-х миллионов человек. Они в гигантском большинстве за пролетарскую государственную власть, за диктатуру пролетариата. 200 000 и 4 000 000 – вот соотношение «зубчатых колес», если позволительно так выразиться. А дальше идут десятки миллионов крестьянства, которое распадается на три главные группы: самая многочисленная и самая близкая к пролетариату, полупролетарии или беднота; затем среднее крестьянство; наконец, весьма немногочисленная – кулаки или деревенская буржуазия.

Пока остается возможность торговать хлебом и спекулировать на голоде, крестьянин остается (и это неизбежно на известный период времени при диктатуре пролетариата) полутружеником, полуспекулянтом. Как спекулянт, он враждебен нам, враждебен пролетарскому государству, он склонен соглашаться с буржуазией и ее верными лакеями, вплоть до меньшевика Шера или эсера Б. Черненкова, стоящими за свободу торговли хлебом. Но как труженик, крестьянин – друг пролетарского государства, вернейший союзник рабочего в борьбе против помещика и против капиталиста. Как труженик, крестьянин своей громадной, многомиллионной массой поддерживает ту «машину» государства, которая возглавляется сотней-другой тысяч коммунистического пролетарского авангарда и состоит из миллионов организованных пролетариев.

Более демократического, в истинном смысле слова, более тесно связанного с трудящимися и эксплуатируемыми массами, государства на свете еще не бывало.

Именно такая пролетарская работа, которая знаменуется «коммунистическими субботниками» и проводится в жизнь ими, несет с собой окончательное укрепление уважения и любви к пролетарскому государству со стороны крестьянства. Такая работа – и только она – окончательно убеждает крестьянина в нашей правоте, в правоте коммунизма, делает крестьянина беззаветным нашим сторонником, а это значит: ведет к полному преодолению продовольственных трудностей, к полной победе коммунизма над капитализмом в вопросе о производстве и распределении хлеба, ведет к безусловному упрочению коммунизма.

28 июня 1919 г.

Комментарий

Честно говоря, порой приходится поражаться: люди читают что попало вместо того, чтобы знакомиться с гениальными книгами! Существует великая литература, и никакие политические завихрения и контрреволюции на нее не влияют. Спрашивается, кто мешает нашим современникам читать Ленина? Правда, может получиться, что не с кем будет потом обсудить прочитанное… Вот для таких случаев и предназначены наши обзоры.

Ленин утверждал в свое время, что мы стоим на плечах великих и именно поэтому видим далеко. А некоторые вместо того, что встать «на плечи» Ленина, читают что-то сиюминутно конъюнктурное: учебники, методички… Никто из великих ученых не писал учебников. У великих надо учиться великому! Возьмем работу «Великий почин». Она небольшая (всего двадцать девять страниц), так что нельзя сказать, будто нет времени ее прочитать, – и при столь скромном объеме представляет собой кладезь теоретических утверждений.

Итак, работа «Великий почин»[150]150
  Ленин В.И. Полное собрание сочинений: в 55 т. Т. 39. М., 1974. C. 1–29.


[Закрыть] (О героизме рабочих в тылу. По поводу «коммунистических субботников»). Напечатана в июле 1919 года.

Бросается в глаза, что когда Ленин говорит о коммунизме, имеется в виду работа на все общество. Работать на все общество означает вместе с тем и развиваться: в этом обществе каждый должен развивать себя. Поэтому коммунизм вовсе не исчерпывается тем, чему была посвящена пропаганда в хрущевские времена, – т. е. распределением. Распределение по потребности у нас в те времена уже было, и никто этому не удивлялся. Жилье, медицина, образование, спорт – все было по потребности.

Медленно и трудно идет изживание партизанщины, преодоление усталости и распущенности, но оно идет вперед, несмотря ни на что. Героизм трудящихся масс, сознательно приносящих жертвы делу победы социализма, вот что является основой новой, товарищеской дисциплины в Красной Армии, ее возрождения, укрепления, роста.

Обратите внимание: не наказание, не тяжкая обязанность, а героизм. Сознательный. Можно даже сказать, что героизм – это и есть сознательная жертва, иными словами – самопожертвование. Ибо если человека просто придавило бревном, героизма тут мало.

Не меньшего внимания заслуживает героизм рабочих в тылу. Прямо-таки гигантское значение в этом отношении имеет устройство рабочими, по их собственному почину, коммунистических субботников. ‹…› Это – начало переворота, более трудного, более существенного, более коренного, более решающего, чем свержение буржуазии, ибо это – победа над собственной косностью, распущенностью, мелкобуржуазным эгоизмом, над этими привычками, которые проклятый капитализм оставил в наследство рабочему и крестьянину. Когда эта победа будет закреплена, тогда и только тогда новая общественная дисциплина, социалистическая дисциплина будет создана, тогда и только тогда возврат назад, к капитализму, станет невозможным, коммунизм сделается действительно непобедимым.

Приведем пример, как некоторые люди формулируют отличие социализма от высшей фазы коммунизма. Принято утверждать, что при социализме от каждого по способностям, каждому по труду – а при коммунизме от каждого по способностям, каждому по потребностям. А кто же требует от каждого? Это в принципе неверная формулировка! Первая часть в этих формулах должна звучать так: каждый по способностям. «По потребностям» при социализме тоже уже начиналось. В СССР 52 % благ распределялись по потребностям.

Чем же опасна неверная формулировка, в которой «от каждого»? Тем, что в ней человек психологически занимает выжидательную позицию. Пока никто от него ничего не требует, он ничего и не делает. В то время как суть коммунизма не в распределении, а в общем благе. Общественная собственность – это такое отношение общества к объективным условиям производства, при котором они должны служить всеобщему развитию, а не чьим-то личным эгоистическим интересам.

Ленин цитирует статью в «Правде», где говорится об инициативе рабочих железной дороги выйти на субботник и работать бесплатно. Самое удивительное, что производительность труда выросла на 270 %! (Кстати, в этом отношении Ленин послужил примером для Сталина. В свое время Сталин решил также восславить подвиг передовых рабочих, поддерживая и освещая стахановское движение. Тогда тоже наблюдались 5-6-кратное увеличение производительности труда и ломка предыдущих норм.) На следующий субботник пришло уже гораздо больше людей – причем не только коммунистов, но и беспартийных. Ленин подчеркивает:

Несмотря на то, что работа была слабо подготовлена и слабо организована, все же производительность труда была выше обычной в 2–3 раза.

Это обстоятельство и подвигло Ленина обратиться к ключевым вопросам теории социализма и коммунизма. Встал вопрос: что же является главным в нашей деятельности? – И ответ был: диктатура пролетариата. Можно сказать, что эта статья – самое яркое выражение учения о диктатуре пролетариата. Для этого необходимо было дать определение классов, показать различие классов, доказать, что рабочим более всего выгодны коммунистические преобразования. А более узкий класс – городских фабрично-заводских промышленных рабочих – способен представлять собой «очаг» коммунизма. Они не только заинтересованы в преобразованиях, но и способны организовать борьбу трудящихся за построение полного коммунизма. Они сообща трудятся каждый день, хорошо понимают друг друга, неплохо скоординированы. И они видят: результат того, что выходит с завода, – это плод коллективного и планомерного труда. А коммунизм и есть коллективное и планомерное производство, единая монополия, но обращенная на пользу всего народа.

Я привел с наибольшей подробностью и полнотой сведения о коммунистических субботниках, ибо здесь, несомненно, мы наблюдаем одну из важнейших сторон коммунистического строительства, на которую наша печать обращает недостаточно внимания и которую мы все недостаточно еще оценили.

Поменьше политической трескотни, побольше внимания самым простым, но живым, из жизни взятым, жизнью проверенным фактам коммунистического строительства – этот лозунг надо неустанно повторять всем нам, нашим писателям, агитаторам, пропагандистам, организаторам и так далее. ‹…›

Диктатура пролетариата ‹…› не есть только насилие над эксплуататорами и даже не главным образом насилие. Экономической основой этого революционного насилия, залогом его жизненности и успеха является то, что пролетариат представляет и осуществляет более высокий тип общественной организации труда по сравнению с капитализмом. В этом суть. В этом источник силы и залог неизбежной полной победы коммунизма.

То есть руководить должен тот, кто представляет собой более высокий тип организации общественного труда. Если таковым оказывается рабочий класс (городских фабрично-заводских промышленных рабочих), то он и должен осуществлять диктатуру пролетариата.

Ленин рассматривает субботники как хороший пример реализации диктатуры пролетариата, а еще и как достойный подражания почин, ведь этот совместный труд организовали сами рабочие. Они поняли, что это их строй, их общество – и они должны сами определять свою судьбу.

Крепостническая организация общественного труда держалась на дисциплине палки, при крайней темноте и забитости трудящихся, которых грабила и над которыми издевалась горстка помещиков. Капиталистическая организация общественного труда держалась на дисциплине голода… ‹…› Коммунистическая организация общественного труда, к которой первым шагом является социализм, держится и чем дальше, тем больше будет держаться на свободной и сознательной дисциплине самих трудящихся, свергнувших иго как помещиков, так и капиталистов.

То есть люди на коммунистических субботниках налаживали нарушенное хозяйство. В свое время Ленин писал, что

…величайшим искажением основных начал Советской власти и полным отказом от социализма является всякое, прямое или косвенное, узаконение собственности рабочих отдельной фабрики или отдельной профессии на их особое производство, или их права ослаблять или тормозить распоряжения общегосударственной власти…

А ведь, напомним, была Югославия, которая учинила у себя кооперативные предприятия… И кровавым образом развалилась.

Эта новая дисциплина не с неба сваливается и не из добреньких пожеланий рождается, она вырастает из материальных условий крупного капиталистического производства, только из них. Без них она невозможна. А носителем этих материальных условий или проводником их является определенный исторический класс, созданный, организованный, сплоченный, обученный, просвещенный, закаленный крупным капитализмом. Этот класс – пролетариат.

Дисциплина – это установленный порядок действий. А кто устанавливает сей социалистический порядок? Тот, кто больше заинтересован в строительстве социализма, – т. е. рабочий класс. И государственные органы должны подчиняться рабочему классу и действовать в его интересах. Пролетарская дисциплина выше, чем те или иные государственные учреждения и чиновники, которые выступают от имени рабочего класса. И в этом смысле даже выше, чем партия. Партия – это лишь элемент класса, его авангард. Партия может прогнить – а класс не может. Партия существует не сама для себя: она познает интересы рабочего класса, доносит сознание этих интересов до каждого члена класса (без партии этого не сделать) и организует классу борьбу за осуществление этих интересов. Но как можно организовать борьбу класса без класса? Никак.

Диктатура пролетариата, если перевести это латинское, научное, историко-философское выражение на более простой язык, означает вот что:

только определенный класс, именно городские и вообще фабрично-заводские, промышленные рабочие, в состоянии руководить всей массой трудящихся и эксплуатируемых в борьбе за свержение ига капитала, в ходе самого свержения, в борьбе за удержание и укрепление победы, в деле созидания нового, социалистического, общественного строя, во всей борьбе за полное уничтожение классов.

То есть диктатура имеет началом свое установление, а завершением – полное уничтожение классов. Не построение социализма, а полный коммунизм. Здесь это ясно показано. А кто говорит, что рабочий класс свою миссию исчерпал, тот враг рабочего класса. Тогда это было не всем видно, а сейчас заметно очень хорошо.

Завоевав политическую власть, пролетариат не прекращает классовой борьбы, а продолжает ее – впредь до уничтожения классов – но, разумеется, в иной обстановке, в иной форме, иными средствами.

Этого очень многие не понимают: «впредь до уничтожения классов»! И еще один важный момент: любая борьба должна рождать у человека прежде всего вопрос: за что? А у многих почему-то получается, что если борьба, то обязательно против. А это не взаимоисключающие, а взаимосвязанные понятия – смотря какими словами выражать. Если за уничтожение классов, значит, против деления общества на классы. Вот, скажем, часто говорят, что в Великую Отечественную мы воевали против нацистов, – а надо бы делать акцент на том, за что мы воевали: как раньше говорили, «ради жизни на Земле». Ну и, конечно же, за советскую Родину!

А что это значит «уничтожение классов»? Все, называющие себя социалистами, признают эту конечную цель социализма, но далеко не все вдумываются в ее значение. Классами называются большие группы людей, различающиеся по их месту в исторически определенной системе общественного производства, по их отношению (большей частью закрепленному и оформленному в законах) к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают. Классы, это такие группы людей, из которых одна может себе присваивать труд другой, благодаря различию их места в определенном укладе общественного хозяйства.

Нет другого произведения в Полном собрании сочинений, где настолько полно было бы развернуто определение классов.

Повторим самое главное. Первое: «По месту в исторически определенной системе общественного производства». Местность бывает городская и сельская. Отсюда и первое большое разделение труда между городскими рабочими – и теми, кто делает сырье и продовольствие.

Второе: «По отношению к средствам производства».

Третье: «По роли в общественной организации труда». Имеются в виду различия между людьми умственного и физического труда.

Ясно, что для полного уничтожения классов надо не только свергнуть эксплуататоров, помещиков и капиталистов, не только отменить их собственность, надо отменить еще и всякую частную собственность на средства производства, надо уничтожить как различие между городом и деревней, так и различие между людьми физического и людьми умственного труда. Это – дело очень долгое. Чтобы его совершить, нужен громадный шаг вперед в развитии производительных сил, надо преодолеть сопротивление (часто пассивное, которое особенно упорно и особенно трудно поддается преодолению) многочисленных остатков мелкого производства, надо преодолеть громадную силу привычки и косности, связанной с этими остатками.

У некоторых читателей может возникнуть вопрос: если уж Ленин – гений, почему он не указал точно, когда же наступит коммунизм? Иногда так и требуют – прямо вынь да положь! Вот Хрущев так и поступал. Он заявил, что у нас первая фаза наступит через десять лет (хотя первая фаза коммунизма была уже в середине 30-х годов), а высшая фаза, дескать, – через двадцать лет. Мог ли такое сказать Ленин? Разве можно такие исторические вещи укладывать в конкретные сроки в огромной стране? Это делают только такие безграмотные люди, как Хрущев. Или жулики, что тоже к нему применимо.

Нас теперь привели обратно – через переходный период от коммунизма к капитализму. С 1991 года он уже открыто назывался капитализмом, а до этого придумывались всякие красивые названия. Наши люди оказались наивными до удивления! Перестройка – изменение строя: был один строй, стал другой. Был социалистический, теперь будет капиталистический. Имея дело с такими жуликами и фокусниками, надо внимательно следить за руками, как говорится. «Социалистическая перестройка», потом «социалистический рынок», а там уже пришла и «социалистическая проституция»… В общем, если на клетке слона написано «буйвол», не верь глазам своим. (Здесь, правда, тоже возможны варианты: рекомендуется не верить глазам, которые смотрят на слона, или глазам, которые смотрят на надпись? Скорее всего, тем, что смотрят на надпись. А ведь многие не верят даже глазам, которые смотрят на слона!)

Действительно, люди иногда не знают, на что смотреть. Например, на что смотреть в этой статье Ленина? А в ней говорится, что весь коммунизм сводится к полному уничтожению классов. Вот в чем смысл коммунизма!

Предполагать, что все «трудящиеся» одинаково способны на эту работу, было бы пустейшей фразой или иллюзией допотопного, домарксовского, социалиста.

Товарищи, пытающиеся спорить с ленинской позицией, то и дело рассуждают об интеллигентах, программистах… А Ленин четко говорит: дело не в их способностях, а в том положении, которое они занимают. Коллективизм рождается не из мысли, а из положения в производстве, совместного труда. А у каждого интеллигента труд свой. Все, что он получает от общества, образуется из его личных достоинств и личного труда. Сам по себе он не может быть эталоном коллективизма – наоборот, он должен присоединиться к борьбе рабочего класса и помогать ему бороться. А не заявлять во всеуслышание: мол, я тут самый передовой! Весь интернет наполнен безграмотными утверждениями, что теперь у нас вовсе не рабочие являются передовым классом. И где этот новый передовой класс? Почему он до сих пор не создал передовую партию и не сделал революцию? Назвался передовым – значит, изволь идти впереди!

Ибо эта способность не дана сама собой, а вырастает исторически и вырастает только из материальных условий крупного капиталистического производства. Этой способностью обладает, в начале пути от капитализма к социализму, только пролетариат. Он в состоянии совершить лежащую на нем гигантскую задачу, во-первых, потому, что он самый сильный и самый передовой класс цивилизованных обществ; во-вторых, потому, что в наиболее развитых странах он составляет большинство населения; в-третьих, потому, что в отсталых капиталистических странах, вроде России, большинство населения принадлежит к полупролетариям, т. е. к людям, постоянно часть года проводившим по-пролетарски, постоянно снискивающим себе пропитание, в известной части, работой по найму в капиталистических предприятиях.

Мы сейчас находимся аккурат в начале пути, а значит, эта ленинская работа – самая современная для сегодняшнего дня! Собственно, так вышло, что мы опять оказались в начале пути к социализму. Как только ревизионистское руководство КПСС отказалось от главного в ленинизме – учения о диктатуре пролетариата, – так мы и потеряли социализм.

Кто пытается решать задачи перехода от капитализма к социализму, исходя из общих фраз о свободе, равенстве, демократии вообще, равенстве трудовой демократии и т. п. ‹…›, те только обнаруживают этим свою природу мелких буржуа, филистеров, мещан, рабски плетущихся в идейном отношении за буржуазией. Правильное решение этой задачи может дать только конкретное изучение особых отношений между завоевавшим политическую власть особым классом, именно пролетариатом, и всей непролетарской, а также полупролетарской массой трудящегося населения, причем эти отношения складываются не в фантастически-гармоничной, «идеальной», обстановке, а в реальной обстановке бешеного и многообразного сопротивления со стороны буржуазии.

Причем сейчас нам труднее, чем было Ленину в его время. В его государстве уже была диктатура пролетариата, а нам теперь надо снова революцию делать. А что нам остается, если сейчас нас эксплуатируют в четыре раза больше, чем тогда? С помощью любого iPhone легко можно найти в интернете информацию о том, какая у нас степень эксплуатации. В наши дни зарплата рабочими создается, по разным подсчетам, за 40–60 минут – а все остальное время рабочий трудится на хозяина.

Чтобы победить, чтобы создать и упрочить социализм, пролетариат должен решить двоякую или двуединую задачу: во-первых, увлечь своим беззаветным героизмом революционной борьбы против капитала всю массу трудящихся и эксплуатируемых, увлечь ее, организовать ее, руководить ею для свержения буржуазии и полного подавления всякого с ее стороны сопротивления; во-вторых, повести за собой всю массу трудящихся и эксплуатируемых, а также все мелкобуржуазные слои, на путь нового хозяйственного строительства, на путь создания новой общественной связи, новой трудовой дисциплины, новой организации труда, соединяющей последнее слово науки и капиталистической техники с массовым объединением сознательных работников, творящих крупное социалистическое производство.

Эта вторая задача труднее первой, ибо она ни в коем случае не может быть решена героизмом отдельного порыва, а требует самого длительного, самого упорного, самого трудного героизма массовой и будничной работы.

И порыв этот, по твердому убеждению Ленина, не должен заканчиваться на победе над Германией, а тем более на восстановлении народного хозяйства. И ни в коем случае нельзя делать так, как случилось на XXII Съезде КПСС, когда люди собрались и объявили, что классовая борьба закончилась. Уговорили рабочий класс, что классовую борьбу больше вести не надо, бороться больше не с кем, социализм победил полностью и окончательно. Бери и наслаждайся!