Текст книги "Сектантство: возникновение и миграция"

2.6. Границы и пограничные состояния системы нетрадиционной религиозности

Нетрадиционная религиозность во всем многообразии форм своего проявления не существует в вакууме, но является частью общества, тесно переплетена с окружающей ее социокультурной средой. Сложная система взаимосвязи и взаимовлияния нетрадиционной религиозности и окружающего ее общества достаточно часто редуцируется учеными до вопроса об отношении НРД к обществу. Последнее подвергается серьезному анализу, предпринимаются достаточно интересные попытки построения классификаций НРД в соответствии с особенностями их отношения к окружающему обществу, на конкретных примерах рассматриваются различные ситуации взаимодействия и взаимовлияния нетрадиционной религиозности и общества. Хрестоматийным примером такого анализа является предложенная Брайаном Уилсоном классификация НРД в соответствии с их реакцией на окружающее общество[355]355
  Wilson B. R. A typology of sects // Religion and ideology. Ed. by R. Bocock, K. Thompson. Manchester: Manchester University Press, 1985. P 297–311.


[Закрыть]. Учеными были также достаточно неплохо проработаны многие разновидности непринятия и отвержения сектами и культами окружающей среды, и не менее хорошо – примеры спокойного и конструктивного взаимодействия и высокого уровня интеграции с ней. При этом во всех означенных исследованиях принималась во внимание уже артикулированная позиция самих НРД, либо предпринимались попытки ее искусственного вычленения на основании анализа конкретных действий сект и культов. Ученые исходили из безусловно верного допущения о том, что для понимания отношения конкретной группы к обществу важно знать декларируемые ею цели и задачи в этой области, а также их соотношение с ее реальными действиями.

Тем не менее, несмотря на всю значимость полученных результатов, проблема отношения НРД к обществу в общем и целом второстепенна для понимания сложной системы границ и пограничных состояний между нетрадиционной религиозностью и окружающей социокультурной средой. Отрефлексированная и продемонстрированная в череде актов и действий позиция конкретных сект и культов по отношению к внешнему миру не только не приближает нас к разрешению этой задачи, но также оставляет без внимания важный для самой проблемы пункт – неинституализированные формы сектантства. Разобранная выше история поисков понятийной ясности в области пограничных форм сектантства затрагивала эту проблему в несколько ином измерении совмещения сектантских и несектантских характеристик в рамках одной организации, явления или у отдельного человека. При этом рассматривалась сама возможность выделения этого явления в качестве самостоятельной области для исследований, а исследователи, как мы видели, так и не смогли выдвинуть самостоятельной концепции сектоподобных организаций. В данном случае интерес представляют пограничные состояния всех без исключения типов нетрадиционной религиозности, вне зависимости от того, насколько в их структуре имеет место совмещение сектантских и несектантских компонентов. Граница с окружающим обществом проходит не только по пограничному типу сектоподобных групп, но и по всем без исключения типам НРД. Далее мы попытается не только предложить авторскую концепцию сектоподобных групп, но и расписать границу нетрадиционной религиозности с окружающим ее обществом.

Первичный анализ феномена границ и пограничных состояний позволяет выявить одну общую для этой темы закономерность: чем более структурирован тот или иной тип нетрадиционной религиозности, тем четче и точнее можно прописать границы, отделяющие его от окружающей среды, и тем реже в нем будут наблюдаться разнообразные пограничные явления, не позволяющие провести четкую и понятную линию между сектантством и не сектантством. Соответственно этому, чем менее структурирован конкретный тип нетрадиционной религиозности, тем сложнее описать его границы.

Границы сект и культов достаточно четко зафиксированы и определены прежде всего ими самими. Внутренний мир организации отделен от внешней среды, существуют четкие правила и нормы, регулирующие переход человека из внешнего мира в число избранных членов организации. Собственный морально-этический кодекс, правила поведения членов группы, символы и эмблемы, а в ряде случаев и особая одежда и/или знаки отличия проводят достаточно понятную и ясную границу с миром не членов НРД. Система вероучения предлагает во всей полноте учение о Боге, мире, человеке и обществе. В отношении окружающего общества предлагается какая-то программа действий или, наоборот, комплекс мер по воздержанию от вмешательства в дела и заботы мира. Но даже в тех случаях, когда эта программа предполагает самое активное участие в жизни общества, у человека всегда сохраняется понимание того, что он исполняет конкретную миссию в обществе, набор его действий всё еще регламентирован организацией и он сам остается под ее контролем. Здания собственных молитвенных домов и ашрамов, огороженные территории общин и съемные места собраний и даже временные квартиры и места расположения организации достаточно наглядно полагают внешнюю физическую границу организации. Специфический язык и спецтерминология способствуют узнаванию члена группы при разговоре с ним. Столкновение с сектами и культами практически порождает путаницы в плане смешения или нечеткости границы только в том случае, если сама группа старается, например в миссионерских целях, стать «как все» либо замаскироваться под какую-то иную организацию. Во всех остальных случаях ее инаковость, равно как и ее границы с внешним миром, видны и не вызывают особых сомнений и вопросов.

Клиентурные культы, в отличие от сект и культов, не могут уже столь твердо и последовательно провести границу с окружающим обществом. Фактически эти два типа НРД в вопросе границ отделяет друг от друга целая пропасть. По способности проведения четких границ и организации контроля над ними клиентурные культы гораздо ближе ко всем остальным типам сектантства, чем к сектам и культам. Ограниченное по своему охвату вероучение и институт временного членства изначально уничтожают саму претензию как на полное и постоянное вовлечение человека, так и на всесторонний контроль над ним. Прохождение курса лекций или участие в тренингах клиентурного культа не налагает на него обязательства выхода из мира, последовательной корректировки или даже отказа от всего того, что он знал и во что он верил раньше. От него также не требуется кардинального изменения действий, собственной системы норм и правил поведения в обществе. Временное членство в клиентурном культе чаще всего воспринимается как интересное увлечение, возможность развить у себя какие-то новые способности или навыки, узнать что-то новое, получить незабываемый опыт. Но все это происходит изначально на фоне несектантского контекста всей жизни человека (если, конечно же, он уже не является носителем культовой среды общества и не приобщен одновременно к иным формам нетрадиционной религиозности). Физическая граница с внешним миром тут также имеет временный характер и сохраняется в лучшем случае только на время принадлежности к клиентурному культу. Границы клиентурных культов в чем-то напоминают границы частных курсов повышения квалификации:

а) в общем и целом свободный вход ограничивается только рядом внешних формальностей, например способностью заплатить за участие в мероприятии, изначально предопределенным размером группы, достаточно гибкими возрастными границами и т. д.;

б) свободный выход во время проведения мероприятия в целом запрещен, но если очень хочется, то можно в любой момент уехать: никто насильно удерживать не будет;

в) прививается набор знаний и умений, но они, во-первых, не претендуют на вытеснение всего того, что человек уже знал ранее (максимум на корректировку или замену отдельных, достаточно небольших секторов его представлений); во-вторых, в процессе самого мероприятия контроль за усвоением знаний достаточно мягок;

г) после завершения мероприятия никто не будет интересоваться тем, насколько эффективно услышанное, увиденное и пережитое помогает человеку в его дальнейшей жизни. Соответственно, влияние на одних участников мероприятия может сохраняться всю их последующую жизнь, а у других весь опыт в целом будет вызвать скуку и сожаление о зря потерянном времени.

В каком-то смысле клиентурные культы существуют только тогда, когда они собирают группу и проводят свои курсы, тренинги, семинары какие-то иные мероприятия. Их начало является одновременно моментом создания временной, импровизированной границы клиентурного культа с внешним миром. Завершение мероприятия – резкое сужение этой границы до небольшой группы организаторов, начинающих подготовку к следующим семинарам и мероприятиям. Соответственно, частота проведения мероприятий является показателем частоты резких расширений и сужений границ клиентурного культа с внешним миром. Ритм этой своеобразной пульсации определяется интересами руководства группы, спросом на них у населения, доступностью и готовностью аудитории, наконец, временем года и другими факторами.

В случае наличия остаточного влияния на человека сектантских идей клиентурного культа можно говорить о появлении новой границы совершенно иного порядка, которая будет подробно рассмотрена ниже в рамках анализа границ культовой среды общества.

Аудиторные культы еще сильнее размывают означенную границу. Прием у целителя, экстрасенса, мага, колдуна или астролога не налагает никаких существенных обязательств на человека. Условия начала работы минимальны: договоренность о стоимости оплаты работы и времени ее начала. Человек может, но в общем не должен верить тому, что ему говорят, возвращаться, исполнять какие-то правила и нормы поведения, изменять свою жизнь и отношение к окружающему миру, коллегам по работе, близким людям. Физический контакт с целителем поддерживается от нескольких минут до максимум нескольких часов. Однако и он может быть прерван в любую минуту по желанию одной из сторон. Физическая граница аудиторного культа пролегает по территории помещения приема посетителей, представляющего собой, как правило, обыкновенную городскую квартиру или дом в деревне. Хотя и эта граница может быть весьма условна. Внутренняя обстановка обустраивается особым образом, для того чтобы произвести особое впечатление на посетителя. Степень интенсивности потока посетителей определяет реальное состояние этой границы: чем их больше, тем реже помещение используется для иных нужд и тем сильнее оно идентифицируется внешними наблюдателями, например соседями, в качестве «помещения особого назначения». Соответственно, тем четче и яснее для окружающего мира граница аудиторного культа. Малый поток посетителей, редкий индивидуальный прием часто ведут к многофункциональному использованию помещения и размыванию границ и представлений о нем как о каком-то «особом месте». Непосредственный момент работы с клиентом сам по себе формирует «мини-границу», которая делает общение более или менее доверительным и конфиденциальным, если, конечно же, участие третьих лиц не является заранее спланированной частью работы с ними.

Случаи повторных посещений одного и того же целителя, мага, колдуна и т. д. несколько корректируют границу на уровне самого человека. Он начинает более серьезно и ответственно подходить к тому, что ему говорится и рекомендуется делать во время сеансов. С походами к целителю начинает связываться набор ожиданий и каких-то более или менее согласованных идей. Последние могут по нарастающей оказывать влияние на мировоззрение человека и в тех редких случаях, когда до прихода в аудиторный культ он еще не был носителем культовой среды, могут его таковым сделать. Так, уже первый поход к целителю, астрологу или магу предполагает наличие у человека как минимум определенной предрасположенности к данному шагу. Однако если свой первый поход к целителю могут совершать и люди, скептически относящиеся к его возможностям, то желание прийти повторно с верой в исцеление или достоверное предсказание судьбы является хорошим свидетельством о происшедшем изменении человека и его приобщении к культовой среде.

Рекомендации многих целителей к посещению Церкви, участию в ее таинствах, совершению определенных операций с церковными свечами и освященной водой окончательно запутывают самого человека. Под влиянием таких советов мир черной и белой магии начинает представляться ему естественным продолжением, частью церковной жизни.

Границы с внешней средой во внутрицерковном сектантстве очертить и проще, и сложнее одновременно. К внутрицерковному сектантству будут относиться все случаи отклонения в учении или религиозной практике той или иной внутрицерковной общности или отдельного члена Церкви от ее вероучения. Практически любой образованный священнослужитель, а тем более коллектив авторитетных богословов Церкви способны вынести заключение о наличии или отсутствии каких-либо противоречий учению Церкви в тех или иных идеях, взглядах и учениях. Проблема заключается в том, что соответствующая оценка проводится крайне редко, как правило, только тогда, когда какая-то группа или отдельный человек привлекают к себе слишком много внимания своими странностями и не совсем адекватным поведением. В результате на каждый данный момент в Церкви существует какое-то количество людей и групп, которые искренне считают себя православными, регулярно участвуют в таинствах Церкви, но тем не менее неправильно понимают учение Церкви и придерживаются, например, какой-то ереси.

В данной ситуации граница между этим типом сектантства и окружающей средой очевидна только богословам, занимавшимся изучением конкретной группы, или священнослужителям, знающим взгляды своих прихожан. Для всего окружающего общества, для людей неверующих и даже православных, но непосредственно не сталкивающихся с конкретной внутрицерковной сектантской общностью, эта граница не будет видна и очевидна. Иначе говоря, внутрицерковное сектантство являет свои границы либо при наличии особого внимания к нему со стороны Церкви, либо в настолько запущенных, ярких и «кричащих» формах, что их уже просто невозможно не заметить. Иначе говоря, чем радикальнее формы проявления внутрицерковного сектантства, тем оно заметнее, а его границы очевиднее для окружающих. Так, например, человек, который во время литургии поднимает в храме руки вверх с целью «зарядится энергиями космоса», обязательно привлечет к себе внимание. Но стоит ему не поднимать руки вверх, а внимательно молиться вместе со всеми на литургии, исповедаться и причащаться с верой в то, что «чем чаще причащаешься, чем чаще и усерднее ходишь на службы, тем сильнее очищается карма, тем выше шанс родиться в следующей жизни богачом, и тем сильнее нынешняя жизнь наполняется целительными энергиями космоса», и процесс его выявления становится практически невыполнимым. Особенно если на исповеди он, искренне каясь в своих реальных грехах, не считает важным упомянуть о своей вере в реинкарнацию, карму и энергии космоса. Если он при этом понимает, что разделяет идеи, не согласующиеся с учением Церкви, то граница видна, по крайней мере, для него самого, хотя он и не воспринимает ее всерьез. В тех же случаях, когда он и сам не понимает своих заблуждений и при этом нигде и никак свои взгляды не пропагандирует, то выявить эту границу будет достаточно сложно.

Наиболее глубокое взаимопроникновение нетрадиционной религиозности и окружающего общества происходит на уровне культовой среды. При этом граница с внешним миром становится более или менее понятной при анализе пяти основных ее измерений или составляющих культовой среды:

а) материальной базы;

б) носителей;

в) содержания идей;

г) «структуры»;

д) явлений, имеющих так называемую «двойственную природу».

В качестве материальной базы культовой среды выступает весь спектр носителей информации (книги, журналы, газеты, интернет-сайты, аудио-, видеозаписи и т. д.), содержащих идеи культовой среды общества и изначально созданных для ее поддержания и развития. К ним будут относиться, например, специализированные газеты и журналы, целиком и полностью посвященные НЛО, аномальным явлениям, порче и сглазу, парапсихологии и иным схожим темам и сюжетам.

Носители культовой среды. В процессе распространения культовая среда охватывает все без исключения слои населения. В результате с теми или иными ее идеями и смысловыми конструкциями знакомо практически всё население планеты. Достаточно сложно встретить взрослого человека, не знающего своего знака зодиака, никогда ничего не слышавшего об НЛО, не знакомого с какими-либо суевериями и т. д. Однако простое знание человеком идей культовой среды еще не делает его ее носителем, ведь можно знать содержание идеи и не верить в его истинность.

В культовой среде нет института членства в обыкновенном смысле этого слова. В ней «нельзя состоять», но к ней можно принадлежать без малейших обязательств и какой-либо фиксации самого факта принадлежности. Иначе говоря, можно являться носителем ее идей и исполнителем ее ритуальных практик. К носителям культовой среды относятся люди, вера которых в истинность тех или иных ее идей и смысловых конструкций оказывает влияние на их мировоззрение, ценности, установки, мотивации, парадигмы поведения, а также на их отношение к окружающему миру. Достаточно часто сам человек не до конца осознает степень влияния на него тех или иных сектантских идей и смысловых конструкций. Он может публично высмеивать суеверия, астрологию, магию и в то же время панически бояться того, что на него кто-то может навести порчу или сглаз. Считая себя просвещенным человеком, он может всерьез воспринимать телепередачи об аномальных явлениях, телепатии, НЛО, энергетических свойствах пирамид, экстрасенсорном воздействии, психотронном оружии и т. д. Наконец, он никогда не сможет с достоверностью предсказать свои реакции на те или иные «раздражители» культовой среды общества, побуждающие его к определенному набору действий. В результате констатировать факт того, что человек является носителем культовой среды общества, гораздо проще, чем установить его непричастность к ней. Самоидентификация человека, его мнение о своей религиозной принадлежности и даже его возможное членство в традиционных религиях не являются надежным свидетельством в пользу его непринадлежности к культовой среде. Так, среди прихожан Церкви можно встретить людей, верящих в НЛО, привидения, порчу, сглаз, астрологические гороскопы, экстрасенсорику и т. д.

Существует ли какой-либо особый психологический портрет носителя культовой среды общества? Отличают ли его от остальных людей какие-то особые характеристики его мышления и восприятия окружающего мира? Эти вопросы возвращают нас к бурным дискуссиям по поводу сектантского сознания в целом и проблеме выявления его характеристик. В контексте анализа культовой среды представляет интерес классическое описание Токаревым и Мелетинским первобытного, или мифологического мышления. В качестве ключевых характеристик такого мышления ученые выдвигают неспособность провести различие между естественным и сверхъестественным, безразличие к противоречию, слабое развитие абстрактных понятий, чувственно-конкретный характер, метафоричность и эмоциональность[356]356
  С. 13. Токарев С. А. Мифология / С. А. Токарев, Е. М. Мелетинский // Мифы народов мира. Энциклопедия. Т 1. М.: Большая Российская Энциклопедия, 2000. С. 11–20.


[Закрыть]. Этот набор характеристик достаточно точно описывает мышление носителя культовой среды общества. Однако необходимо учитывать существование различных комбинаций этих качеств и разных степеней их выраженности. Это очень важно, т. к. можно встретить идеи культовой среды, принятие которых предполагает чувствительность к возникающим противоречиям или даже мышление с обращением к абстрактным понятиям, но в то же время опирающиеся на прочие описанные характеристики. Фактически все идеи культовой среды общества можно распределить по степени восприимчивости ко всем этим параметрам мифологического мышления. При этом в самых легких своих формах принадлежность к культовой среде может и не сопровождаться их развитием. Можно также добавить, что носителям культовой среды изначально чуждо стремление к формированию из отдельных сектантских идей законченной и всеохватывающей картины мира. Мозаичность, раздробленность, недосказанность и эпизодичность принимаемых идей воспринимается ими в качестве нормы. У них в большинстве случаев отсутствует сам позыв додумать до логического конца идеи культовой среды и попробовать положить их в основу всего своего мировоззрения. Соответственно, эти люди совмещают в себе набор сектантских и несектантских идей, могут работать на любых, самых важных и ответственных государственных постах, в научных учреждениях, медицине, правоохранительных органах, в армии и т. д. и т. п. Именно по носителям культовой среды проходит ее основная граница.

Эта граница очевидна для специалистов в области нетрадиционной религиозности, для духовенства и гуманитариев, занимающихся изучением аморфных форм религиозности. В наиболее ярких своих формах она может становиться заметной и обывателям. Так, например, толпы паломников к озеру Лох-Несс, на места былой славы Лох-Несского чудовища, либо походы отдельных людей и групп лиц в разные «аномальные зоны» во всем мире не остаются незамеченными местными жителями, которые уже привыкли к необычным посетителям, а порой и как-то зарабатывают на них. В еще более простом варианте привлечет к себе внимание человек, который демонстративно откажется на многолюдной улице идти дальше после того, как ему дорогу перебежала черная кошка. Между тем в подавляющем большинстве случаев реально существующая граница с культовой средой не рефлексируется, не замечается обывателями и, как следствие, достаточно легко и свободно переходится.

Содержание идей культовой среды. Культовая среда общества состоит из двух основных компонентов: а) сектантских идей и смысловых конструкций; б) ритуальных и псевдоритуальных действий, обрядов и практик. К идеям и смысловым конструкциям культовой среды относится весь спектр нетрадиционных религиозных и псевдорелигиозных идей и концепций, отклоняющихся от существующей в данном обществе системы нормативов[357]357
  См.: Глава 3. Раздел 3.2 Основные элементы системы воспроизводства нетрадиционной религиозности.


[Закрыть]. К ритуальным и псевдоритуальным действиям, обрядам и практикам культовой среды относятся совершаемые в индивидуальном порядке действия, имеющие нетрадиционное религиозное либо псевдорелигиозное обоснование. Порча, сглаз, заговор, отворот, приворот, «магия цветов», «магия слова», «магия камней», «магия воды», энергетический вампиризм, НЛО, снежный человек, домовые, полтергейст, привидения, Бермудский треугольник, оборотни, гадания, ясновидение, яснослышание, корабль-призрак, эстрасенсорика, талисманы, обереги, психотронное оружие, ауродиагностика, парапсихология, астрология, письма счастья, карты Таро, 25-й кадр, египетские пирамиды, хиромантия, биоэнергетика, аномальные и геопатогенные зоны, толкования снов, телепатия, телепортация и огромное количество иных «понятий» лежат в основе самых разнообразных идей и смысловых конструкций культовой среды. Сюда же относится весь спектр суеверий и связанных с ними действий. Содержание формируемых вокруг этих понятий групп идей культовой среды сильно варьируется по следующим базовым параметрам: сложность, многогранность, ориентация на практические действия, актуальность.

Сложность. Сектантские идеи разнятся по степени сложности. Так, концепция порчи или сглаза гораздо проще и доступнее, чем, например, идеи, основанные на оккультных интерпретациях смещений в пространстве и времени, особенностях функционирования геопатогенных зон и т. д. Соответственно, чем сложнее идея, тем меньшее количество приверженцев она будет иметь. Наибольшее распространение в обществе будут иметь простейшие идеи культовой среды.

Многогранность. Как сложные, так и самые простые идеи находятся в процессе постоянного развития, переинтерпретации и доработки. При этом новые версии идей далеко не всегда вытесняют старые, но чаще всего просто дополняют их. Так, например, представление о НЛО существует в сотнях, если не тысячах, различных вариаций. В то же самое время концепция культовой среды о детях, рождающихся «в образе сатаны», не имеет сколько-нибудь значимого количества вариаций.

Ориентация на практические действия. Все без исключения идеи культовой среды общества могут оказывать влияние на поведение человека. При этом одни из них дают четкие и однозначные инструкции относительно того, что и как надо делать или не делать (например, запрет действия: нельзя здороваться через порог; идти дальше, если дорогу перебежала черная кошка и т. д.; либо побуждение к действию: нужно переписать письмо счастья двадцать раз и разослать по почте; в случае смерти завесить все зеркала в доме). Другие предписывают действия в целом, оставляя за человеком выбор конкретных шагов (например, вера в астрологию оставляет человеку возможность ежедневно читать астрологические прогнозы, обращаться к услугам астрологов, самому учиться составлять гороскопы и, наконец, в той или иной степени следовать конкретным инструкциям и указаниям гороскопа). Третьи сами по себе не дают никаких конкретных предписаний к действию вообще, но могут интерпретироваться конкретным человеком в том или ином побуждающем к действию ключе (например, веря в НЛО, человек может начать делать запасы пищи, воды, горючего «на случай оккупации Земли инопланетянами» либо купить себе телескоп для поиска инопланетян).

Актуальность. Содержание идеи лишь частично обусловливает степень ее актуальности для жизни человека. Многое зависит также от жизненной ситуации, происходящих вокруг событий и отношения к ней самого человека. Психологический портрет последнего также играет важную роль. Так, вера в порчу или сглаз актуализируется каждый раз при заболеваниях, проблемах на работе или в семейной жизни. В то же время степень актуальности веры в Лох-Несское чудовище и снежного человека для жизни большинства наших соотечественников стремится к нулю.

Границы, позволяющие в повседневной жизни на уровне содержания отделить идеи культовой среды от несектантских идей, проявляются при их озвучивании или артикуляции в процессе разговора. Иначе говоря, разделяемая, но не озвучиваемая и не проговариваемая идея культовой среды продолжает влиять на человека, но остается незаметной для окружающих (если, конечно, человек не начинает как-то действовать в соответствии с ее специфическим содержанием). Соответственно, чем более ясно и понятно сформулирована и озвучена идея, тем четче ни к чему не обязывающая, но тем не менее являемая граница.

«Структура» культовой среды. Всё множество носителей одной и той же идеи культовой среды общества «сгруппировано» в некоторую «общность». Члены одной и той же общности не знают друг друга и часто не подозревают о существовании других представителей этой же общности, или, иначе говоря, других людей, которые разделяют вместе с ними веру в одну и ту же сектантскую идею. Они не видят и не осознают своей связи друг с другом. Размер каждой общности может варьироваться от двух-трех человек до нескольких десятков миллионов по всему миру. Как правило, размер общности находится в зависимости от степени сложности и многогранности содержания конкретной идеи. Чем больше материалов (книг, статей, воспоминаний и т. д.) посвящено конкретной идее и чем большее количество материальных носителей культовой среды вовлечено в трансляцию этих материалов, тем больше будет общность. Соответственно, чем больше общность, тем большее влияние она может оказать на окружающую ее среду. Сама возможность такого влияния укоренена в единстве идеи разделяемой общностью и формирующей у ее носителей одинаковые ценности, одинаковые мотивации, одинаковые установки и модели поведения в разных ситуациях. При этом можно условно выделить пассивный и активный модусы такого влияния.

В пассивном состоянии общности культовой среды поддерживают саму культовую среду на плаву, создают почву для создания сект, культов, клиентурных и аудиторных культов, а также делают людей готовыми к уходу в структурированные формы нетрадиционной религиозности. В активном состоянии общности культовой среды реагируют на случайно возникшие, либо искусственно созданные раздражители и побудители к действию, которые прямо либо косвенно затрагивают содержание их идей. В зависимости от особенностей самой идеи и специфики раздражителя реакция общности будет сильно варьироваться по степени инфицированности и слаженности. Однако принципиально важен тот факт, что эти реакции общностей могут быть использованы или направлены в определенное русло людьми, знающими об их существовании и об их основных характеристиках. Соответственно, границы общностей культовой среды пролегают по всей совокупности их носителей, но не сводятся к каждому отдельно взятому из них. В примечании приведем несколько примеров такой спонтанной и унифицированной реакции на внешние раздражители и попытки управления общностями «извне»[358]358
  Пример 1. 30 октября 1938 г., на американском радиоканале CBS транслировалась передача с адаптированной версией работы Герберта Уэллса «Война миров». Ввиду наступающего Хэллоуина режиссер придумал несколько необычный подход к трансляции: о нападении марсиан на Землю рассказывалось в серии не прерываемых рекламой новостных бюллетеней. Более того, сам рассказ начинался серией неожиданных новостных вставок в иные программы, сообщавших вначале о наблюдаемых учеными странных явлениях в околоземной орбите, затем – о приземлении марсиан, потом об их постепенном захвате США. Страну охватила массовая паника. Какие-то группы людей начали выбегать на улицы, уезжать в сельскую местность, создавая пробки на выездах из городов. Тысячи людей звонили в полицию, прося защиты от марсиан и спрашивая о том, как им лучше всего бороться против них. Кто-то забаррикадировался у себя дома, готовясь к обороне от инопланетных захватчиков. Службы в ряде храмов остановились. Одна женщина в Индианаполисе ворвалась в Церковь с криком: «Нью-Йорк разрушен! Это конец света! Идите домой и приготовьтесь умереть!». Сразу после того как в студию поступила информация о том, какой эффект производит на американцев передача, диктор в прямом эфире сообщил, что речь идет не более чем о радиопостановке и никакого нападения марсиан нет. Передача была запланирована и заранее разрекламирована в СМИ с указанием точного времени ее начала. Ее слушали миллионы американцев, и, конечно же, большая часть из них не стала паниковать в ответ на весть об инопланетянах, несмотря на столь реалистическую подачу материала. Среагировали носители одной из общностей культовой среды общества, постулирующей существование инопланетян и реальность посещения ими планеты Земля. Носители иных общностей культовой среды, равно как и люди, не вовлеченные ни в одну из общностей, не среагировали никак. Примечательно, что тема НЛО в те времена развивалась главным образом за счет произведений фантастов. Дата первого «наблюдения» НЛО, с которой и можно начинать историю уфологии в целом и поисков внеземных цивилизаций в частности, относится лишь к 24 июня 1947 г. То есть население США так бурно среагировало как минимум за 9 лет до формирования вокруг темы НЛО действительно серьезных общностей культовой среды. См.: Radio Listeners in Panic, Taking War Drama as Fact // The New York Times. 1938. 31 October. P 1; October 30, 1938. Welles scares nation. [Electronic resource]. 1996. Mode of access: http://www.history.com/this-day-in-history/welles-scares-nation. Date of access: 01.07.2013.
  Пример 2. В 1986 г. компания Procter & Gamble пережила серьезный финансовый ущерб в результате массового бойкота ее продуктов со стороны населения Америки. Бойкот был вызван обвинениями ее в том, что в ее символе якобы зашифровано число дьявола – три шестерки, а сама компания поддерживает церковь сатаны. Не все знают, что данные обвинения были инициированы обыкновенными письмами счастья, содержащими набор этих обвинений, включая рисунок символа компании с искусственно дорисованными в нем шестерками. Письма рекомендовали прекратить покупать продукты компании, переписать текст 20 раз, распространить среди знакомых и ожидать счастья. Выпущенные в обращение, по всей видимости, конкурентами компании, эти письма мгновенно распространились среди усердно переписывавшего их населения, которое сохраняло веру в истинность любой информации, передаваемой через письма счастья. Обвинения привели к серьезному ущербу имиджа организации и вынудили ее изменить символ. Несмотря на то что сама компания Procter & Gamble никакой связи с сатанистами не имела, она тем не менее потерпела многомиллионные убытки. Письмо счастья против Procter & Gamble возымело такой массовый эффект только благодаря той огромной общности людей, которая была «объединена» верой в то, что содержание письма счастья, приходящего по почте, не может быть ошибочным. В нужное время десятки тысяч не связанных между собой людей, принадлежащих к этой общности, сработали как часовой механизм, отреагировав на определенный искусственно инициированный раздражитель оккультного, псевдорелигиозного содержания. Взявшись за перо, они вначале переписали это письмо, и затем воплотили на практике его рекомендацию – перестали покупать продукцию компании. Один из вариантов англоязычного письма счастья, направленного против компании Procter & Gamble и распространявшегося в 1986 г. в Америке, есть в архиве автора.
  Пример 3. В XIII веке в Китае существовало поверие о том, что если в одиночку убить человека и принести его в жертву «духу пяти заоблачных пиков», то будет исполнено любое молитвенное прошение, обращенное к нему. Это поверие не поддерживалось никакой религиозной организацией Китая, но бытовало на уровне общности культовой среды, носителями которой были преимущественно невежественные крестьяне. Количество приносимых в жертву этому духу людей было столь велико, что власти вынуждены были принять специальный закон, строго наказывающий всех участвующих в этих жертвоприношениях людей. Данный пример является прекрасной иллюстрацией того, что отдельные идеи культовой среды могут инициировать ряд деструктивных действий по отношению к конкретным людям. См.: Попов П. С. О запрещении приношения людей в жертву духам // Религиозный мир Китая. Альманах. М.: Муравей, 2003. С. 135–136.
  Пример 4. Отдельные идеи культовой среды общества могут относиться также к конкретным людям или категориям населения. Это, вероятно, одна из самых опасных разновидностей идей культовой среды общества, так как она способствует стигматизации конкретных групп населения, имеющей, как правило, далеко идущие негативные последствия, например, в виде разжигания межнациональной или межрелигиозной вражды. Они же могут становиться поводом для преследований людей той или иной национальности или религии. Вероятно, самой известной смысловой конструкцией подобного рода является поверье о кровавом навете или убийствах младенцев в ритуальных целях. В первые века нашей эры в этом обвиняли христиан. Начиная с норвичского дела 1144 г., в убийствах христианских младенцев обвиняли евреев, что настраивало против них население и в ряде случаев приводило к их гонениям и даже казням. Так, например, в 1255 г. в Линкольне было казнено девятнадцать евреев за то, что они якобы распяли отрока Хью. Блестящее описание истории кровавого навета и теорий его происхождения дается в работе А. А. Панченко См.: С. 153–170. Панченко А. А. Христовщина и скопчество: фольклор и традиционная культура русских мистических сект. М.: ОГИ, 2002. 543 с.


[Закрыть].

Наибольший интерес в сфере границ культовой среды представляют материальные носители, действия, идеи и ритуальные практики, имеющие так называемую Двойственную природу, т. е. являющиеся сектантскими и несектантскими одновременно. Означенная двойственная природа образуется двумя основными способами:

– во-первых, путем простого добавления или связывания с несектантской идеей, материальным носителем, действием или ритуальной практикой каких-то идей культовой среды общества;

– во-вторых, путем частичного обмирщения какой-то сектантской идеи, действия и т. д., приводящего к появлению и развитию в них несектантской составляющей.

Как в первом, так и во втором случае принципиально важна социальная поддержка данных процессов и полученных в их результате идей. Весь спектр субъективных переживаний отдельным человеком окружающего мира в псевдорелигиозном, сектантском ключе в данном случае не учитывается. Так, например, человек может быть убежден, что памятник В. И. Ленину либо его домашний попугай являются существами сверхъестественного порядка, способными спасти всё человечество, но до тех пор, пока не найдутся иные люди, разделяющие эту идею, о двойственной природе явления говорить будет рано.

Идеи и явления культовой среды, имеющие двойственную природу, могут в одно и то же время одних людей приводить к перенятию сектантских идей и практик, у других поддерживать их сектантские взгляды, а на третьих не производить никакого сектантского эффекта. Наглядные примеры, приведенные в примечании[359]359
  Пример 1. Йоханнес Баадер, один из деятелей берлинского клуба дадаистов, является весьма показательным примером того, как жизнь, труды и действия одного человека могут получить двойственную интерпретацию. Дадаизм – авангардистское течение в изобразительном искусстве и литературе начала ХХ в., выступающее против признанных канонов и стандартов в искусстве, подчеркивающее иррациональность, абсолютный индивидуализм и бессистемность в творческом процессе. Искусствоведы видят в Ба-адере яркого представителя немецкого дадаизма, оказавшего определенное влияние на формирование и развитие этого течения в искусстве в целом. Сектоведы видят в Баадере классического сектанта – одиночку, претендующего на обладание особым знанием и властью в области религии и оккультизма.
  Своими эпатажными выступлениями и нестандартными идеями Баадер прекрасно вписывался в среду дадаистов того времени. У Марины Изюмской мы встречаем следующие характерные описания «подвигов» и идей Баадера. 1) В 1916 г. во время Первой мировой войны он обращается «.с письмом к внуку кайзера – принцу Фридриху-Вильгельму Гогенцоллерну. Представившись “владыкой империи духа”, Баадер поручал принцу передать своему деду приказ о немедленном прекращении военных действий и начале мирных переговоров под руководством Баадера.». Среди иных открытых писем руководству Германии можно привести следующий краткий текст, обращенный рейхспрезиденту: «…Прошу немедленной аудиенции тчк На карту поставлена судьба Германии тчк О кофе и сигарах прошу побеспокоиться заранее Баадер Президент Вселенной.». 2) Баадер предложил концепцию новой мебели, которая «.должна стать своего рода недвижимостью, как “орган внутри органа, сосуд в сосуде”: “Так, например, шкаф своими корнями может вспучивать бетонную стену, переходя в майолику”…». 3) 16 июля 1919 г. Баадер проводит акцию в Национальном собрании в Ваймаре: «… Пробравшись в здание оперного театра, где заседало Национальное собрание, Баадер сбросил на депутатов и представителей иностранной прессы дадаистские листовки..». 4) Баадер работал над созданием «Справочника по обердадаизму», «.в основе которого были сотни газетных страниц, ежедневно пополнявшихся новыми документами и цветными пятнами, буквами, цифрами или картинками, которые он выклеивал из своего урожая плакатов. Обердада считается одним из изобретателей техники фотомонтажа. Баадер использовал фотомонтаж как средство дадаистской выразительности, обеспечивающее симультанное восприятие разнородной информации и изобразительного ряда, то есть как “мгновенное”кино…». 5) В 1917 г. он создает Общество с ограниченной ответственностью «Христос» с целью высмеивания религиозных благотворительных обществ.
  В то же время Баадер представлялся как «…Христос, инструмент Единого, Я, вечный, распятый и воскресший, тот который был, есть и будет.», прорабатывал и активно распространял свое особое религиозное учение. (Цит. по: Linse U. BarfuBige Propheten. Erloser der zwanziger Jahre / U. Linse. Berlin: Siedler Verlag, 1983. 272 s.) Так как последнее было хаотично, бессистемно и малопривлекательно для здравомыслящего человека, никакого особого круга последователей вокруг Баадера так и не сформировалось. При этом присутствовала полная гармония двух начал в творчестве Баадера: его псевдорелигиозные сумасбродные выходки, концепции и претензии воспринимались дадаистами как прогрессивный ответ современному обществу. В то же время само содержание, характер и форма этого ответа идеально вписывались в общий контекст многочисленных, подобных Ба-адеру «пророков» нетрадиционной религиозности Германии начала ХХ в. Он работал вместе с дадаистами, и они с удовольствием принимали его в свой круг. Благодаря этому он особо запомнился знатокам истории авангардизма. Но если бы к дадаистам были неравнодушны другие известные сектанты Германии того времени, такие, например, как Людвиг Хойсер, или если бы сами дадаисты начали обращать внимание на не менее, чем у Баадера, эпатажные выходки прочих их современников сектантов-одиночек, то и их творчество могло бы получить самые неожиданные для них самих искусствоведческие интерпретации. Изюмская пишет, что «…Баадер был дадаистом всегда – и до основания Клуба дада, и в 1918–1920 годах, когда пути берлинских дадаистов и Баадера пересеклись. Обердада остался дадаистом и в конце двадцатых, и во время фашистской диктатуры, и до самой смерти.». (Цит. по: Изюмская М. Тот самый Баадер // Йоханнес Баадер. Так говорил Обердада: Манифесты, листовки, эссе, стихи, заметки, письма. 1906–1954 / Сост. С. Кудрявцева; пер. с нем. Т. Набатниковой. М.: Гилея, 2013. 208 с.).
  Мы со своей стороны можем добавить, что Баадер был сектантом всегда – и до вхождения в клуб дадаистов, во время пребывания в нем, и до самой своей смерти. Знакомство и общение с членами клуба, безусловно, укрепляло, с одной стороны, самого Баадера в его мессианской религиозной роли, а с другой – сам клуб дадаистов в их поиске всё новых и новых форм самовыражения и протеста. При этом дадаизм в целом ничего общего с сектантством не имеет, но благодаря этой «встрече» в личности Баадера как сектантство, так и дадаизм получили особый импульс к развитию. Баадер был в полной мере сектантом и в полной мере дадаистом, но от этого смешения сектантство не наполнилось идеями дадаизма, равно как и дадаизм не превратился в разновидность сектантства.
  Пример 2. Одна из идей культовой среды вводит запрет на передачу денег из рук в руки: банкноту нужно положить на любую поверхность, но нельзя отдавать или принимать деньги напрямую. С одной стороны, не рекомендуется их передавать в руки, так как можно потерять «положительную энергетику денег», которая перейдет вместе с самими деньгами другому человеку. В результате несчастного будут преследовать самые разные финансовые проблемы. С другой стороны, получать из рук другого человека деньги также нельзя, так как вместе с ними он может наложить порчу либо просто передать плохую энергию. Фактически простейшая операция оплаты покупок или услуг превращается в миниатюрное ритуальное действие, направленное на предотвращение возможных негативных последствий путем совершения определенных операций. В том случае, если обе стороны являются носителями этой идеи культовой среды, они, нисколько не нуждаясь в ее артикуляции и разъяснениях ее содержания, произведут процесс оплаты без момента передачи денег из рук в руки. Они не будут знать, да их и не будет особо интересовать, почему покупатель (продавец) не старался отдать деньги напрямую. То есть, не согласовывая свои действия друг с другом, они будут исполнителями одного и того же ритуала, являющегося выражением их обоюдной веры в конкретную идею культовой среды общества. При этом они сами будут понимать значение этого ритуала, но их совершенно не будет интересовать степень осознания его смысла второй стороной. Итак, для обеих сторон это будет ритуальное действие, хотя в то же самое время другие покупатели, не являющиеся носителями культовой среды, не заметят в нем ничего подозрительного и сверхъестественного.
  Теперь представим себе, что только продавец является носителем данной идеи культовой среды. Он может, не вдаваясь в какие-либо разъяснения, попросить покупателя положить деньги на стол. Последний положит деньги в указанное место, так как это не стоит ему никаких усилий и вполне укладывается в возможные варианты оплаты продукта. Его также совершенно не будет интересовать мотивация просьбы продавца о таком способе оплаты. При этом результат будет аналогичный: одно и то же действие одним из двух его исполнителей будет наполняться идейным содержанием культовой среды, а другой не будет придавать ему никакого особого значения.
  Усложним ситуацию и представим, что ни продавец, ни покупатель не разделяют эту сектантскую идею. При этом продавец, в силу каких-то не имеющих никакого отношения к сектантству причин, всё же попросил положить деньги на стол. За этой ситуацией опять же наблюдает еще один покупатель. Он уже что-то слышал раньше о том, что не стоит передавать деньги из рук в руки. Наблюдая воочию картину нежелания продавца по не проясненным причинам брать деньги в руки, и, что самое главное, согласие покупателя следовать данной модели поведения, он может поверить в значение и смысл данного негласного предписания. В этой ситуации мы видим как несектантское действие (согласие первого покупателя положить деньги на стол), имеет чисто сектантский эффект (укрепление веры стороннего наблюдателя в само правило отказа передавать деньги из рук в руки). Естественно, этот сектантский эффект стал возможным только благодаря ряду предпосылок (знание о существовании такого поверья и сомнения в его истинности у наблюдателя). Было бы весьма интересно изучить вопрос о том, насколько связано это суеверие с распространенным в странах Европы в XIX в. поверьем, что каждое прикосновение к денежной банкноте с изображением божества (на банкнотах того периода времени достаточно часто изображались боги и богини, как правило древнегреческие) даст человеку заряд позитивной энергии.
  Пример 3. В культовой среде Австрии, Германии и Швейцарии существует идея, согласно которой штрих-код на товаре излучает плохую энергию. Ее можно нейтрализовать, если перечеркнуть этот штрих-код особым энергетическим фломастером (который продается за солидные деньги предпринимателями от культовой среды) либо целым рядом иных приборов, например т. н. аккумуляторами оргона (приборы, выпускаемые одним из псевдонаучных культов). Желая угодить покупателям своего товара и увеличить продажи, одна из австрийских фирм, производящих биопродукты, решила на стадии маркировки товара машинным способом перечеркивать штрихкод. Последний продолжал считываться всеми устройствами, но убеждал в необходимости выбора именно этого товара тех людей, которые являлись носителями этой идеи культовой среды общества. Остальная масса населения просто не обращала особого внимания на то, перечеркнут штрих-код или нет, руководствуясь иными критериями при выборе продукции. Вроде бы ничего особого не произошло, но носители культовой среды каждый раз, видя такой товар, еще сильнее укреплялись в обоснованности и истинности учения о негативных энергетических потоках, источаемых штрих-кодом. В результате продажи несколько увеличились за счет повышенного внимания к этой продукции со стороны носителей культовой среды. Для нас в данном случае представляет интерес тот факт, что один и тот же товар, например банка апельсинового сока, в одно и то же время одними людьми воспринималась тем, чем она является на самом деле – банкой сока, а другими – как продукт, очищенный от негативной энергетики современной техногенной цивилизации и потому пригодный для употребления людьми, особо заботящимися о своем духовном развитии. Через несколько лет австрийские СМИ подняли шум вокруг этой практики фирмы, после чего она достаточно быстро и легко отказалась от перечеркивания штрих-кода на своих товарах. См.: Dyduch S. Gefahrlicher Barcode? // Der Standart. 2013. 12. Juni.
  Пример 4. В 1992 г. в журнале «Путь к себе» вышла интересная статья об одном российском скульпторе, который утверждал, что: «.Художник-маг переносит в наш мир активные Сущности Иного Мира. Во время сакральнейшего из магических актов – акта творчества – эти Высшие Сущности, находящиеся в активном состоянии в невидимом мире, материализуются чудесным образом в мире видимом. Их активность, перешедшая, на первый взгляд, в статику художественного произведения, не исчезает……Воплощённая в образе, она действует, вторгаясь в подсознание зрителя и таинственно меняя его.». Творчество скульптора воспринимается здесь как своеобразная форма ритуально-магического действия, а его результат – скульптура, как чисто религиозный предмет, воплощающий в себе как минимум мощный энергетический потенциал, а как максимум – живые сущности духовного мира. Таким образом то, что для обывателя, не знакомого с мировоззрением этого скульптора, будет казаться обычным произведением искусства, для людей, знающих и принимающих контекст и идейные основания его творчества, будет представляться религиозным, магическим предметом, требующим к себе особого отношения, выходящего далеко за рамки чисто эстетического его созерцания. См.: Яриков К. Искусство как вид магии // Путь к себе. 1992. № 3. С. 2–5.


[Закрыть], показывают, что граница в данном случае проходит не только по людям, являющимся носителями культовой среды, но и по материальным носителям, и по отдельным действиям, совершаемым определенным образом в определенном контексте.