Текст книги "Сочинения. Том 5. Экономическая история и экономическая политика. Статьи. Книга 2"

Таблица

В основополагающих документах Европейского союза не предусмотрена возможность постепенной интеграции страны посредством постепенного включения в структуры ЕС ее отдельных территорий.

Однако сотрудничество с европейскими структурами возможно. В частности, речь может идти о сотрудничестве с Европейским инвестиционным банком (ЕИБ), в число задач которого входит подготовка к интеграции и укрепление сотрудничества со странами, не являющимися членами ЕС (Россия не включена в список государств, на которые распространяется мандат, полученный ЕИБ от руководства ЕС, здесь нужны переговоры на федеральном уровне с руководством ЕС). Займы предоставляются банком странам Восточной и Центральной Европы, Азии, Африки, Латинской Америки. Займы банка на 65 % гарантируются от политического риска странами – членами ЕС. Основным объектом кредитования в странах – кандидатах на членство в ЕС являются отрасли инфраструктуры (транспорт, порты, связь) и природоохранные проекты. Займы третьим странам (группа Азия – Латинская Америка) предоставлялись в основном совместным предприятиям также в отрасли инфраструктуры (в том числе в дорожное строительство, мобильную связь, газовый и энергетический комплексы) и через банки-посредники на поддержку малого и среднего бизнеса. Если взять прибалтийские страны, то были выданы следующие кредиты: Эстонии – 12 млн евро на окружающую среду и 30 млн евро на малый бизнес, Латвии – 10 млн на пассажирский терминал рижского аэропорта, Литве – 10 млн на модернизацию порта города Клайпеды. Кредиты могут быть «индивидуальными», предоставляемыми ЕИБ напрямую по проектам свыше 25 млн евро в сумме до 50 % инвестиционных издержек на срок до двенадцати лет (по проектам

инфраструктуры – до двадцати лет). Так называемые глобальные кредиты выдаются местным властям и частным предприятиям по проектам до 25 млн евро через систему банков-посредников на сроки 5-12 лет. Заявки на получение кредита могут направляться как через Европейскую комиссию, так и напрямую.

Возможным направлением деятельности по сближению Калининградской области и Евросоюза являются преобразования в конкретных областях, где предъявляются стандартные требования. Основным источником отраслевого финансирования в ЕС являются структурные фонды, ведущие деятельность исключительно в рамках ЕС и стран – соискателей. При этом следует отметить, что возможностей в настоящий момент использовать упомянутые европейские структуры для финансирования проектов на территории РФ и Калининградской области напрямую не усматривается. Существует, правда, набор программ грантов и займов, которыми занимается непосредственно Генеральный директорат Европейской комиссии.

1. Сельское хозяйство. В контексте интеграции возможно принять меры в области ветеринарии и фитосанитарии. ЕС рекомендуется создание в этой области развитой интегрированной административной и контрольной системы, единой системы регистрации и идентификации животных, в первую очередь крупного рогатого скота. Требование применяется к странам-соискателям в рамках улучшения состояния ветеринарного контроля. Также следует рассмотреть соответствие производства мясомолочной продукции гигиеническим стандартам ЕС. В области растениеводства возможно также рассмотреть вопрос регистрации производителей. Изучения требует вопрос оборудования пограничных постов в соответствии с евростандартами, существующими в области надзора за межстрановыми перемещениями продукции сельского хозяйства. Инструментом финансирования со стороны ЕС является специальный фонд.

2. Рыболовство. В этой области Россия заключила с ЕС двустороннее соглашение. В соответствии с требованиями ЕС по контролю за рыболовецкими судами можно рассмотреть возможность внедрения системы спутникового контроля за судами (отсутствие таковой является стандартной претензией к странам Балтии по поводу их готовности к интеграции). У ЕС есть специальный инструмент финансирования рыболовства. Одним из направлений деятельности может являться также рассмотрение качества продукции рыбной промышленности. ЕС считает продвижение в этой области достаточно важным: «Больше финансовой помощи должно предоставляться развивающимся странам, особенно тем, с которыми заключены специальные соглашения, для того чтобы помочь им соблюсти необходимые требования по пищевой безопасности». ЕС также разрабатывается стратегия на создание интегрированной системы управления прибрежной зоной. Основные усилия ЕС сосредоточены на квотировании добычи, сокращении флота и обеспечении доступа к ресурсам в экономических зонах третьих стран.

3. Транспорт. В области автомобильного транспорта возможно рассмотрение создания системы контроля за перевозками опасных грузов. Необходимо также рассмотреть ограничения ЕС по максимальному весу грузового транспорта. В области морских перевозок есть возможность рассмотреть соответствие системы контроля и идентификации судов с точки зрения флага и порта приписки европейскому уровню. Вообще инфраструктура порта есть важный и интересный объект. Вектор деятельности ЕС в этой отрасли направлен на превращение портов из бюджетно-финансируе-мых в коммерческие предприятия. Помимо ЕИБ вопросами финансирования транспортной отрасли занимаются Европейский фонд регионального развития, Фонд объединения, в странах-соискателях финансирование осуществляется в рамках специальных фондов. Россия претендовать на получение средств из этих фондов не может.

4. Телекоммуникации. Основным моментом, интересующим Евросоюз в данной отрасли, является состояние конкуренции. С этим связан вопрос лицензирования операторов как наземной, так и мобильной связи (желательно минимум три оператора в стандарте GSM). Однако мобильная связь является одним из объектов кредитования ЕИБ в третьих странах (Бразилия, Мозамбик). Возможно, следует рассмотреть вопрос локального телевещания в плане постепенного перехода Европы от аналогового к цифровому телевидению. Еврокомиссия занимается лоббированием стандартов DVB-T(errestial), когда конкретные страны выбирают систему земного вещания.

5. Защита окружающей среды. По данному направлению возможно рассмотреть стандарты ЕС в области охраны водных ресурсов.

Более конкретно это касается сельского хозяйства (требования по количеству нитратов в сточных водах), городских систем питьевой воды. В области охраны акватории Балтийского моря Россия уже является участницей созданной в рамках Хельсинкской конвенции комиссии (HELCOM). Рассмотрению подлежат также проблемы промышленных отходов, загрязнения атмосферы, шумовых эффектов транспортной системы и т. д. В Калининградской области обратить внимание можно, например, на деятельность целлюлозно-бумажного комбината. Особое место занимает вопрос контроля загрязнения среды транспортными средствами. Здесь существуют отдельные стандарты по тяжелым грузовикам и легковым автомобилям. Дополнительно установлены лимиты по содержанию серы в дизельном и авиационном топливе. В принципе это наиболее емкое направление деятельности, которую можно осуществлять на региональном уровне. Европейско-азиатское сотрудничество по этому вопросу считается одним из приоритетных. Финансированием занимается в том числе ЕИБ. Правда, пока это коснулось только стран АТР. Существует также программа LIFE с бюджетом 640 млн евро на 2000–2004 годы, в рамках которой в принципе допускается возможность предоставлять гранты странам, имеющим выход на Средиземноморье и Балтику и не являющимся членами ЕС. Вопросом предоставления средств по статье «окружающая среда» и их выделением занимается непосредственно Европейская комиссия (дополнительно к LIFE существует еще одна программа). В Калининграде уже функционирует Международный центр по охране окружающей среды при местной администрации: его задачей является обеспечение того, чтобы устойчивое экономическое развитие не шло вразрез с общепринятыми международными стандартами в области экологии.

Экологическая деятельность в городе поддерживается Евросоюзом, городами Аальборг (Дания) и Бремерхафен (Германия). Таким образом, данное направление деятельности является наиболее «освоенным».

Наиболее трудоемкими и перспективными представляются разработки в сфере рыбной отрасли, охраны окружающей среды и сельского хозяйства. Решение вопросов статистики и телекоммуникаций не требует по большому счету серьезных практических шагов.

Раздел VI
Вызовы модернизации

«Кембриджская экономическая история Европы» (рецензия)[106]106
  Опубликовано в: Вопросы истории. 1981. № 1. (В соавторстве с А.А. Успенским.)
  The Cambridge Economic History of Europe. Vol. VII: The Industrial Economies: Capital, Labour, and Enterprise. Part 1: Britain, France, Germany, and Scandinavia / P. Mathias, M.M. Postan (eds.). Cambridge: Cambridge University Press, 1978. 832 p.; Part 2: The United States, Japan, and Russia. 1978. 639 p.


[Закрыть]

Рецензируемая работа входит в рамки «Кембриджской экономической истории Европы», первый том которой появился в 1941 году Рассматриваемые книги седьмого тома являются плодом усилий большого авторского коллектива из Оксфордского, Кембриджского, Гарвардского, Иллинойсского, Чикагского, Парижского, Лионского и других университетов, редакторы – П. Мэтайэс (проф. Оксфордского университета) и М. Постан (проф. Кембриджского университета). Авторами глав и параграфов о России являются О. Крисп, А. Каган и М. Кейзер. Указанные книги фактически представляют собой самостоятельные исследования, посвященные изучению и анализу экономического развития европейских стран на определенном этапе истории.

Круг стран, которые охвачены в томе, не ограничен Европой. В то же время в него вошли данные далеко не обо всех европейских государствах. Как отмечается в предисловии, редакторы были вынуждены в одних случаях перешагнуть европейские рамки, в других – сузить их. А так как главные сюжеты труда – экономика и история, то было решено рассматривать слово «европейский» в значении «современный», «развитый», и именно потому среди освещаемых стран находятся США и Япония (ч. 1, с. XVIII). Вместе с тем, как указано, было практически невозможно включить в том данные обо всех европейских странах частью из-за того, что оказалось трудно найти специалистов, которые написали бы соответствующие главы, причем с учетом редакторских требований и нехватки печатной площади. Безусловно, ценность труда снижается из-за отсутствия анализа экономического развития ряда стран, например Нидерландов – образцовой капиталистической страны XVII века, Австрии, Италии и др. Сыграла свою роль при этом и позиция редакторов, не ставших, как они сообщают, включать главы, которые, на их взгляд, были недостаточно подготовлены или не в полной мере соответствовали выработанной ими общей концепции книги (ч. 1, с. XVIII).

Структура тома такова: вступительная глава («Затраты для роста»), затем по три главы (о капитале, труде и предпринимательстве) посвящены Великобритании, Франции, Германии, Японии и России, две (о капитале и предпринимательстве) – США, одна – Скандинавии (включая Финляндию). Главам явно не хватает единства: посвященные исследованию одного и того же фактора в различных странах, они сильно расходятся по спектру освещаемых вопросов, методике и глубине изучения. В одних случаях авторы стремятся к исследованию сути экономических процессов путем постижения количественных, а на их базе – качественных взаимосвязей, лежащих в основе исторического развития экономики. В других налицо увлечение внешней стороной, преимущественно количественными оценками, и в результате – весьма поверхностные выводы.

Редакторы пишут о сложности приведения отдельных глав в соответствие с общими установками, что повлекло за собой длительные дискуссии и пересмотр ряда положений.

И все-таки, читая том, можно увидеть в каждой главе больше индивидуального, нежели черт, присущих труду в целом. Данное обстоятельство мешает рецензированию, поскольку заставляет либо подробно разбирать каждую главу в отдельности, что заняло бы очень много места, либо находить самые общие черты, присущие главам. Мы старались совместить оба пути. Указанный момент особенно ярко отразился в наличии совпадений между главами и в отсутствии единства в таблицах, посвященных одному фактору, но для разных стран, что затрудняет их сравнительный анализ.

Большой интерес вызывает тот факт, что авторы, как правило, не ограничиваются изложением собственной точки зрения, а дают обзор взглядов различных ученых прежних лет и современных, так что в этом смысле некоторые главы представляют историографическую ценность, причем в главах об определенной стране наиболее подробно рассматриваются взгляды именно ее ученых.

Особо следует остановиться на методологических аспектах тома. Уже в предисловии редакторы отказались отнести себя к сторонникам какой-то теории (хотя в структуре книги четко прослеживаются три сюжета: история капитала, история труда, история предпринимательства). Их объяснения сводятся к тому, что при подготовке тома авторы стремились отойти от набора тем, встречающихся в типовых трактатах по экономической истории. Поскольку речь идет о промышленно развитых странах во время и после капиталистической индустриализации, редакторы видели их содержание в рассмотрении «теоретических и исторических проблем индустриализации и экономического роста». Вместо традиционного деления на главы о сельском хозяйстве, промышленности, коммерции и экономической политике была использована структура, отражающая, по мнению редакторов, именно экономическое развитие. Поэтому предыдущий, шестой том посвящен внешним факторам: расширению географических рамок, демографическим изменениям, прогрессу в технике, а том седьмой должен был отразить экономический процесс в плане освещения главных его сюжетов – труда, капитала, предпринимательства. Но редакторы не хотели, чтобы их относили к какой-то определенной экономической школе, прежде всего к неоклассической, несмотря на соответствующую ей «факторную» структуру тома. Они утверждают, что не стоят в дискуссии ни за, ни против неоклассиков и их концепции «производственной функции», так что решение сгруппировать главы вокруг отдельных факторов не означает принятия этой концепции как правильного отражения действительности и использовано лишь для удобства изложения. Однако авторы обнаруживают склонность как раз к «теории факторов производства» (ч. 1, с. XVII–XVIII).

Другой проблемой, связанной с методологией, является определение хронологических рамок исследования. Начальные и конечные даты повествования значительно различаются в отдельных главах как от страны к стране (например, о США изложение ведется с конца XVIII века, а о Скандинавии и Японии – со второй половины XIX века), так и между главами, посвященными одной и той же стране. Различие первого рода можно было бы в принципе объяснить тем, что схожие экономические процессы проходят в разных государствах не одновременно. Но нельзя согласиться с ограничением главы о капитале в России годами с 1890-го по 1913-й, тем более что глава о предпринимательстве начинается с допетровского времени. Здесь либо редакторская недоработка, либо сознательное смешение эпох, несмотря на приводимые в книге объяснения иного рода (ч. 1, с. XIX).

Глава 1 – «Введение: затраты для роста». Ее авторы – профессора Массачусетского технологического института Р.М. Солоу и П. Тимин. Она посвящена самым общим проблемам исследования: «Цель данной книги – расширение нашего понимания промышленного развития путем описания процесса, который экономисты называют “факторами производства”, иными словами, затрат, за счет которых производятся еда, одежда, жилище» (ч. 1, с. 1). А предмет исследования авторы видят в определении на основе абстракции связи между факторами и промышленным развитием. Безусловно, абстрагирование в экономическом исследовании необходимо. Но вряд ли можно назвать действительно научными подобные абстракции (не говоря уже о том, что это в определенной степени не соответствует редакторскому истолкованию теории «факторов производства»).

Книга в значительной мере посвящена периоду промышленной революции. В ней встречается указание на то, что «промышленная революция переводит традиционное общество в индустриальное» (ч. 2, с. 166). Можно рассматривать это определение как наиболее общее, ибо авторы стоят, как правило, на признании буржуазной теории «индустриального общества». В связи с понятием «промышленная революция» они часто разбирают и понятие «индустриализация» как переход от мануфактуры, основанной на ручном труде, к машинной индустрии (например, ч. 2, с. 308). Из контекста можно заключить, что термины «промышленная революция» и «индустриализация» используются авторами как синонимы.

Но что же характеризует рассматриваемый период в отличие от предыдущего? Авторы отказываются от понятия «благосостояние людей» как, по их мнению, аморфного и от понятия «структурные изменения» как узкого. В основу положен «экономический рост, или способность хозяйства производить все больше товаров и стоимостных услуг для членов общества» – черта, отличающая новый период истории (ч. 1, с. 2). Действительно, К. Маркс показал, что расширенное воспроизводство – это та характерная черта капиталистической экономики, которая лишь спорадически присутствовала в предыдущих формациях. Однако измерять экономический рост авторы хотят изменениями в национальном доходе, которые равны изменениям в денежных затратах на «факторы производства» (ч. 1, с. 5). При этом возникает, естественно, ряд сложностей. Для практического измерения экономического роста вводится понятие «конечные продукты», направленные непосредственно на пользу потребителей (ч. 1, с. 3). Их следует отделять от «промежуточных продуктов» (используется распространенное в буржуазной экономической науке понятие «добавленная стоимость»). Одновременно решается вопрос сопоставимости цен, с чем тесно связана проблема соизмерения затрат и производства. По данной проблеме приводится большой фактический материал.

Серьезное внимание уделяется характеристике «факторов производства» и путей количественного их измерения, повышению производительности труда в связи с ростом масштабов производства. Другим источником увеличения производительности труда представляется достижение более справедливого распределения ресурсов внутри отраслей и между территориями, с чем, в свою очередь, связывается необходимость ограничения монополий и преодоления дискриминации при использовании труда женщин, негров и т. д. Иными словами, авторы понимают, в чем состоят внутренние экономические противоречия капиталистического общества (хотя термин «капитализм» почти не фигурирует в томе). Но они исходят в своем анализе из примата не производства, а распределения.

От авторов не приходится ожидать марксистско-ленинского анализа историко-экономических процессов. Тем не менее сила марксистского учения такова, что они самим фактическим материалом понуждаются проводить марксистскую точку зрения по ряду вопросов. Что же касается трудов В.И. Ленина, то на них ссылаются и их используют только в той части, которая посвящена России, да и то не всегда до конца понимая их. Между тем анализ экономического развития отдельных стран даже в этом исследовании блестяще подтверждает ленинские характеристики империализма вообще и в отдельных государствах в частности (например, колониальный характер британского империализма).

Первые главы анализа экономической истории западноевропейских стран посвящены проблемам образования капитала и инвестирования. Несмотря на большое различие между главами, можно выделить ряд общих моментов, встречающихся у большинства авторов в их оценке капитала согласно обычной для буржуазных экономистов трактовке. Так, в главе о Франции изложено общее положение о цели исследования капитала, которая формулируется как измерение вклада капитала в экономический рост путем измерения изменений объема инвестирования и доли этого объема в национальном доходе (автор – проф. Парижского университета М. Леви-Лебуайе; ч. 1, с. 275).

Отметим большую роль количественного анализа в томе, что выражается прежде всего в обилии статистического материала. Авторов особенно интересуют разнообразные индексы роста. Приводится масса таблиц о движении цен, динамике валового внутреннего продукта, движении и структуре основного капитала и национального богатства, изменении этих показателей в их взаимосвязи и многое другое. Из 216 таблиц подавляющее большинство посвящено капиталу, а после некоторых глав дано специальное приложение главным образом статистического характера. Для таблиц и показателей, рассчитанных самими авторами, указаны, как правило, методы подсчетов. Используются два основных метода: построение математической модели и ретроспективная экстраполяция. Например, ряд расчетов в главе о Великобритании строится на зависимости, возникающей из учета годового потока инвестиций, полной стоимости воспроизводимого основного капитала на конец года и устаревшего изымаемого капитала (автор – преподаватель Клэйрского колледжа в Кембридже Ч. Фейнстейн; ч. 1, с. 35).

Интересно, что авторы часто приводят результаты аналогичных расчетов других экономистов – представителей рассматриваемых стран (как прежних лет, так и современных) и таблицы для сравнения полученных результатов. Практически все главы о капитале содержат подробный анализ процесса инвестирования, прежде всего по отдельным отраслям хозяйства. Например, в главе о Великобритании выделено 13 групп: жилище, общественные здания, промышленные и торговые здания, сельскохозяйственное строительство и оборудование, машинное оборудование в промышленном производстве и строительстве, горнорудная промышленность и угледобыча, газ и вода, железные дороги, дороги и мосты, платформы и вагоны, каналы и водные пути, доки и гавани, суда. Эти группы, в свою очередь, объединяются в разделы: общественное строительство, сельское хозяйство, промышленность и торговля, транспорт. Данные по этим группам проанализированы и сведены в таблицы, а на их основе построена таблица сопоставления темпов роста валового продукта, рабочей силы и выпуска продукции на единицу капитала, рабочей силы и затрат в целом. Можно оспаривать правомерность подобной классификации, но нельзя не отдать должное столь скрупулезной работе по количественной оценке развития экономики Великобритании в 1761–1860 годах.

Характерно, что при анализе ранних этапов промышленной революции все авторы указывают на особую роль строительства в инвестиционном процессе. Например, «строительство поглощало львиную долю ресурсов» в Германии XIX века (автор – проф. Мюнстерского университета Р. Тилли; ч. 1, с. 399); в России ранняя фаза процесса индустриализации отмечена ассигнованием большой доли капитала на строительство (автор – проф. Чикагского университета А. Каган; ч. 2, с. 283). Подобные высказывания встречаются применительно и к другим странам. Помимо строительства внимание авторов привлекает исследование инвестиций в области инфраструктуры как техническая сторона формирования капиталистического способа производства. «Ныне, – отмечает автор главы о Скандинавии, проф. Уппсальского университета К.-Г. Хильдебранд, – распространено мнение, что в период индустриализации потребность в капитальных вложениях в инфраструктуру… выше, чем в инвестициях непосредственно в промышленность» (ч. 1, с. 604). Особый интерес у авторов вызывает роль железных дорог в индустриализации, преимущественно на более позднем ее этапе. Как показывает ряд таблиц, с развитием индустриализации уменьшается доля капитальных вложений в строительство зданий и сооружений и начинает резко расти доля промышленности и транспорта, особенно железнодорожного (например, ч. 1, с. 93, табл. 29).

Благодаря созданию железных дорог бурно развиваются различные отрасли хозяйства – добыча руды и угля, металлургия, машиностроение и др. Иными словами, с ними связано развитие тяжелой индустрии как основы экономики промышленно развитых стран. Значительное внимание уделяется также изучению роли кредитно-финансовой системы.

Помимо общих положений можно выделить ряд моментов, касающихся отдельных стран. Для главы о становлении капитала в Германии характерно откровенное использование теории «стадий роста» У. Ростоу (применительно к другим странам, как правило, привлекаются лишь отдельные элементы этой концепции). Автор Р. Тилли много пишет о развитии сельского хозяйства. По его мнению, именно особая роль последнего была характерной чертой индустриализации в Германии, особенно на ранних этапах, что, например, находило выражение в высокой доле инвестиций в сельскохозяйственное строительство. В главе о становлении капитала в Японии (авторы – проф. Университета в Хитоцубаши К. Окава и проф. Гарвардского университета Г. Роузовски) отмечается большая роль местных традиционных отраслей промышленности. Это позволяло в ходе промышленной революции обходиться без импорта новейшей технологии (ч. 2, с. 148). При этом выделяется специфическая черта этой страны, состоящая в значительной доле государственных инвестиций, особенно в годы ранней индустриализации. Для главы, посвященной США (авторы – проф. Калифорнийского технологического института Л. Дэвис и проф. университета Северной Каролины Р. Гэлмэн), характерен подробный анализ пропорций «капитал – выпуск продукции», а развитие видится как движение к коммерциализации (подчинению частнопредпринимательской деятельности целям получения частнокапиталистической прибыли). Иными словами, промышленную революцию авторы ошибочно связывают с коммерциализацией, тогда как на самом деле речь должна идти об установлении господства капиталистических производственных отношений.

Глава о капитале в России (автор А. Каган) охватывает 1890–1913 годы, т. е. годы наибольшего расцвета капитализма в стране. Большое внимание уделяется количественной стороне проблемы – накоплению и структуре капитала по отраслям хозяйства, денежным резервам банков и т. п. Существенное место занимает экскурс в 1861–1890 годы: описывается важнейшая характерная черта этого периода – раскрепощение крестьянства, но вместе с тем сохранение, а подчас и расширение помещичьих земельных владений. Особо подчеркивается, что крестьяне получали землю по реформе не в личное, а в общинное владение. Это исключало возможность ее продажи и мешало передвижению и переселениям крестьян, затрудняло процесс освоения и распределения земли между ними. В то же время многие помещики реорганизовывали свои хозяйства на новый лад, сориентировав их на рынок, или сдавали часть земли в аренду малоземельным крестьянам (ч. 2, с. 266). Указанные процессы осложнялись усилившейся конкуренцией на внешнем рынке. Особенно остро отражалось на сельском хозяйстве снижение мировых цен на зерно, что вело к уменьшению доходов от сельского хозяйства на фоне быстрого роста населения в деревне. Отсюда нежелание как помещиков, так и крестьян вкладывать накопленные средства в сельскохозяйственное производство.

Следует отметить, что автор в качестве характерной черты пореформенного сельского хозяйства выделяет рост выпуска сельскохозяйственной продукции, ориентированного на рынок, вызванный дифференциацией крестьянства. Столыпинская реформа, справедливо отмечается в томе, еще более ускорила этот процесс (ч. 2, с. 271). Следовало бы добавить, что все это вело к пролетаризации крестьянских масс и готовило почву для революционных преобразований. В той же главе автор рассматривает процесс инвестирования капитала в различные отрасли и подотрасли хозяйства, соотносит темпы роста населения, особенно сельского, с ростом посевных площадей, резервами имевшегося капитала и пр. Из этих же проблем выводится им колонизационное движение крестьянства начала XX века в восточные районы страны. Причины колонизации восточных районов страны крестьянами-переселенцами автор видит лишь в сокращении посевных площадей на душу населения в западных районах и необходимости создания новых сельскохозяйственных производственных единиц в новых районах. Помещичья эксплуатация оставлена им в стороне.

Относительно много внимания уделено в этой главе проблеме развития животноводства. Отмечаются такие, по мнению автора, характерные черты российского животноводства, как относительная зависимость от природных условий (засухи, болезни), что снижало темпы роста поголовья скота по сравнению с показателями других стран; неблагоприятное соотношение цен на продукты животноводства и зерно, что не стимулировало вложение капиталов в рассматриваемую отрасль; рост товарного животноводства происходил за счет увеличения продукции в крупных помещичьих хозяйствах при сокращении удельного веса бедняцких хозяйств. По мнению автора, на наш взгляд, неверному, положение в отрасли осложнялось тем, что формирование районов специализации животноводства находилось в зачаточном состоянии.

Помимо сельского хозяйства в этой же главе рассматриваются проблемы накопления капитала в строительстве и промышленности; приводятся таблицы, свидетельствующие о серьезных сдвигах в этих отраслях: увеличение товарной продукции и товарооборота, повышение удельного веса отраслей промышленности и услуг в хозяйстве страны, увеличение городского населения, что было особенно важно для России, где концентрация капитала достигала высокой степени. Заметное место уделено растущей роли государства в экономике (мероприятия С.Ю. Витте, государственные инвестиции, протекционизм во внешней торговле). Однако автор предостерегает от недооценки роли частного капитала в России. Отмечая существенные изменения в экономике страны, он вместе с тем пишет, что этих изменений было недостаточно для преобразования отсталой аграрной России в промышленно развитое государство (ч. 2, с. 265). С этим тезисом нельзя не согласиться.