Текст книги "О русской демократии, грязи и «тюрьме народов»"

Владимир Мединский
Мифы о русской демократии, грязи и «тюрьме народов»

© Мединский Владимир Ростиславович, 2019

© Издание, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2019

© Все права защищены

* * *

Этот народ находит более удовольствия в рабстве, нежели в свободе.

С. ГЕРБЕРШТЕЙН, XVI ВЕК

Прощай, немытая Россия, Страна рабов, страна господ.

М. ЛЕРМОНТОВ, XIX ВЕК

Проблема России – это россияне. Главный враг России – это мы сами, наше многовековое рабство, лицемерие, чинопочитание… потомки крепостных, люди с рабским самосознанием…

Б. НЕМЦОВ.

«ИСПОВЕДЬ БУНТАРЯ», XXI ВЕК

Помнить хорошее (Вместо предисловия)

Глубокоуважаемый Читатель!

У вас в руках вторая книга из серии «Мифы о России». Сразу подчеркиваю: это не узкоисторическое исследование. Историки работают с первоисточниками.

«Ворошат летописцы», по выражению Ивана III, рассматривают в лупы берестяные грамоты, опрашивают участников Куликовской битвы…

Так что давайте называть вещи своими именами: исторических открытий здесь не ждите. Мои книги основаны на известных работах отечественных историков и свидетельствах иностранных наблюдателей. Больше скажу: активно использую публикации в прессе. И даже в Интернете. «Мифы о России» – это историческая публицистика.

Я не открываю Атлантид (и даже Трой). Просто подбираю факты в определенной последовательности и преломляю их под определенным углом зрения. И здесь возникают открытия…

Вот, например, в интервью «Комсомолке» по поводу выхода первой книги вспомнил историю, как в 1812 году в сражении под деревней Красное (по другим сведениям – Дашковкой), когда русские солдаты – вчерашние мужики, крепостные – засели под шквалом французской картечи в окопы и головы боялись поднять, их командир – генерал Раевский взял за руки двух своих служивших (!) при штабе армии несовершеннолетних сыновей – одному было 10 лет, другому 14 – и сам пошел с ними в атаку. Один из мальчиков поднял знамя Смоленского полка, и весь полк ринулся за ними в штыковую. Известный исторический эпизод Отечественной войны. Об этом писали Пушкин, Жуковский.

После этого интервью я получил массу читательских писем. Забавно, но нашлись знатоки, которые стали уточнять, что сыновьям Раевского было, по «их информации», 11 и 15 лет, что знамя они не несли и что якобы в атаку с отцом шел вообще только один его сын… Да, есть разные свидетельства, я это знаю. Но что для нас важно?

Для нас важен не десяток версий, в которых историческая правда порой блуждает, как в темном лесу. Это-то как раз значения не имеет. Зато есть яркий пример, который должен быть в каждом учебнике для курсантов российских военных училищ. Который нужен, например, чтобы пристыдить тех современных политиков и генералов, которые прятали за широкими спинами своих сыновей от Чечни.

По моему убеждению, не имеет значения, говорил ли в действительности Александр Невский: «Кто с мечом к нам придет, от меча и погибнет», или эту фразу можно оставить на совести сценаристов гениального фильма 1938 года. Не имеет значения, было ли сказано в 1941-м политруком Клочковым его ставшее знаменитым: «Велика Россия, а отступать некуда. Позади – Москва». И было ли героев-панфиловцев именно 28, а не «целая» рота, как утверждают некоторые новомодные «историки Великой Отечественной».

Этих бы «исследователей», да туда, под Волоколамск, как говорится, «с одной гранатой против двух фашистских танков». Там бы и поупражнялись в арифметике. Или – под Дашковку. Помочь «мифическому» отроку – сыну Раевского держать «мифическое» русское знамя, шагая навстречу шрапнели.

Речь в нашей книге не об «исторических деталях».

Речь о том, как наши представления влияют на сознание людей. Как формируется то, что называют духом нации. Наша тема – актуальная национальная самоидентификация.

Доведу этот тезис до крайности. Оставляю историю историкам. Мои книги, как я уже упомянул, историко-публицистические. И слово «публицистические» должно было бы стоять на первом месте.

Дюма говорил, что для него история – лишь гвоздь, на который он вешает свою картину. Разовью ту же мысль: для меня историческая фактура – это рамка для картины. Главное действие моих книг развивается не в далеком прошлом, а сегодня, в наших собственных головах. И шире – в общественном сознании сегодняшней России.

У США, считайте, просто нет истории. По сравнению с нами хотя бы. Каких-то 200 лет. Но как же американцы умело, с любовью создавали ее, мифологизировали, вытаскивая на свет божий все мало-мальски героическое и позитивное.

У нас история есть – великая, мудрая и богатая. Есть аристократ генерал Раевский, шагнувший, чтобы поднять мужиков в атаку, навстречу смерти со своими сыновьями. Есть никому до того неведомый политрук Клочков с его 28 чудо-богатырями. Примеров множество. Есть, наконец, «сиволапые» русские крестьяне, которые своими трудами столетиями создавали нашу страну. Тот самый русский народ, который веками подвергался оболганию. И, поверьте, мотивы тех, кто плодил мифы о России, значения не имеют.

Иван Солоневич пишет в «Народной монархии» про «германскую экспертизу» – про то, как немцы оценивали своего противника, СССР, перед войной: «Основной фон всей иностранной информации о России дала русская литература: вот вам, пожалуйста. Обломовы и Маниловы, лишние люди, бедные люди, идиоты и босяки… На этом общем фоне расписывала свои отдельные узоры и эмиграция: раньше довоенная революционная, потом послевоенная контрреволюционная. Врали обе. Довоенная (имеется в виду, конечно, Первая мировая война. – В. М.) болтала об азиатском деспотизме, воспитавшем рабские пороки народа, послевоенная – о народной азиатчине, разорившей дворянские гнезда, единственные очаги европейской культуры на безбрежности печенежских пустынь…» Таким образом, в представлении иностранцев о России создалась довольно стройная картина… В частности, для немцев Россия – «колосс на глиняных ногах». По Солоневичу, Гитлер сделал ту же ошибку, что и Наполеон. Тоже думал, что русские терпеть не могут свое государство и своих правителей и стоит их от этой ненавистной власти освободить, как колосс империи падет.

Сталин при всем своем тираническом складе характера оказался мудрее. Он вовремя понял, что под одним знаменем коммунистической идеи победить в Мировой войне невозможно, и извлек из большевистского забытья и Александра Невского, и Петра Первого, и полулегальную Русскую Православную церковь. Страна ощутила под ногами почву, родную землю, фундамент нашей героической истории.

Ошибочность своей «германской экспертизы» вермахт ощутил уже в первые дни войны, под Брестом. Брестская крепость вообще-то бралась штурмом дважды. Поляки в 1939 году ведь тоже не капитулировали. Они защищались и продержались в ней два дня. Советский гарнизон – без комиссаров, заградотрядов, без воды и без надежды, на одном русском мужичьем упорстве против стократного превосходства немцев – 2 месяца.

Мы не имеем права думать о себе плохо. Мы не имеем права думать плохо о нашем народе. Это – основа основ. Не «говор пьяных мужиков» с их пляской, топаньем и свистом остался в истории, а величайшая страна в мире, которую мы от этих русских мужиков унаследовали. Низкий им поклон.

Это надо понимать и ценить. Нужно говорить о кулаках, о крепких хозяйственниках, о тружениках. Помнить надо хорошее и доброе. А те, кто рвет рубаху на груди: «Я любую Россию люблю – и грязную и пьяную люблю, вот и этого пьяненького, уснувшего на паперти, люблю…» Что про них сказать? Я тут вижу только интеллигентское юродство и кокетство. И, кстати, леность мысли. Такое впечатление, что последнее, что читали эти риторы, – журнал «Огонек» образца 1990 года.

«Значит, никакой критики?» – немедленно раздастся ехидный вопрос. Ну почему же? Самокритика нужна, важна, и все, что хотите. Но не надо в самокритике, как говорится, доходить до хамства. Нельзя выплескивать вместе с водой ребенка. Прошлое формирует наше сознание. И этот процесс требует бережного отношения.

Я изложил свое кредо.

Но все вышесказанное совсем не означает, что историческая точность для меня как автора не имеет значения. Все факты проходят скрупулезную проверку, которая требует поистине энциклопедических знаний. Если читатель найдет что уточнить в фактической части, пусть пишет мне в Твиттер по адресу: @medinskiy_vr. Не обещаю, что со всем сказанным буду соглашаться. В любом случае – обсудим.

С уважением к нашим замечательным читателям

Владимир Мединский

Введение

Итак, перед вами вторая книга из серии «Мифы о России». В одну книгу, увы, все мифы не умещаются. За века их накопилось столько, что хватит на целую библиотеку.

В первой книге речь шла о происхождении черных мифов о России. Самых ходких и самых зловредных… но, конечно, не обо всех. Далеко не обо всех. Было подробно разобрано, насколько соответствуют действительности мифы о кровавости и жестокости русской истории, о русской лени, о запойном русском пьянстве.

Это была непростая работа, ведь мифы о жестокости русских правителей, о низкой цене жизни и крови в нашей стране, об историческом пьянстве русских, о нашем неумении и нежелании работать так вошли в сознание, что уже и возражать трудно. Не всегда и поймешь, где миф, а где сама действительность.

Например, «всем известно», что российская история от Ивана Грозного до Сталина самая кровавая, а русские как встанут поутру – тут же, не успев натянуть штаны, засаживают стакан с сивухой.

Самым наглядным стало сравнение положения дел в России и Европе… Как только начнешь ОБЪЕКТИВНО, В ИСТОРИЧЕСКОМ РАЗРЕЗЕ сопоставлять факты – и сразу оказывается, что живем мы не в «черной дыре» истории, а в стране нормальной, с нормальным, бодрым и умным народом.

В первую книгу не вошел миф о русской грязи. А ведь этот миф даже более яркий, чем миф о пьянстве. Полезно, поучительно, даже весело сравнить русскую цивилизацию с ее непременным атрибутом – баней и заросшие жуткой грязью города средневековой Европы, во всей красе представленные в исторических исследованиях, а порой и в беллетристических романах (взять хотя бы нашумевшего «Парфюмера»).

Изучение традиций в области «гигиены и санитарии» в России и Европе стало частью «Мифов-2». Надеюсь, это исследование получилось нескучным и даже веселым. Я ведь не обязан всегда писать серьезным слогом – особенно если речь идет не о пытках и убийствах, а о блохоловках на увешанных брильянтами дамских платьях в Версале (отнюдь не на сарафанах русских красавиц) и о коридорах Лувра, превращенных в уборные. Впрочем, не буду забегать вперед.

Но разве миф о русской угрозе миру, о постоянной русской агрессии не влияет на наше отношение к самим себе и к этому миру? Он не менее опасен для национального самосознания. А в политике играет даже более значительную роль, чем «бытовые» мифы – о русской лени, пьянстве и грязи. Это – руководство к действию правящим мировым элитам. Это – ментальная опора при принятии всех антироссийских «ястребиных» решений: французский десант – в Крым: «Упредим агрессию русских в Средиземноморье!» (Наполеон III), «Першинги» и крылатые ракеты – в Европу: «Остановим продвижение коммунистов!» (Рейган), систему ПРО – в Чехию и Польшу: «Хватит Путину зазнаваться!» (Дж. Буш-мл.).

«Русские идут!» – не просто миф, это идеологический лейтмотив всей антироссийской внешней политики наших геостратегических партнеров-конкурентов начиная с XVII века и по сегодняшний день.

А рядом с ним живет и его родной брат: миф о России – «тюрьме народов». Как он родился, какую совесть надо иметь для его распространения – это особый вопрос.

Но миф существует и «доказывает» всему миру, зачем русские постоянно хотят завоевать все страны и народы. Видимо, чтобы посадить их в свою «тюрьму народов» и постепенно в ней уморить. Ведь, согласно этому мифу, все нерусские в многонациональной России – это покоренные силой оружия, исчезающие с лица земли полурабы, подавленные «империей зла».

Этот черный миф действительно пугает, и не только слабонервных барышень. Каждый раз, когда наши милые соседи или сносят памятник советскому воину-освободителю в Таллине, или находят «русский военный НЛО» в воздушном пространстве Грузии, этот миф извлекается из запасников и заботливо проветривается от нафталина. Его моментально вспоминают, как только политика России перестает устраивать Запад или когда важно поддержать очередного сателлита-«союзника» «империи добра» – США.

Завершает книгу анализ мифа об извечной русской авторитарности и неспособности к демократии и самоуправлению.

Опять же «все знают» не только о постоянных попытках «русского медведя» расширить свою берлогу до границ ойкумены, но и о том, что в том русском берложьем царстве демократии и самоуправления нет и никогда не было. А были только всевластные самодержцы, свирепые бояре и творившие дикий произвол чиновники, управлявшие Россией, как Бог на душу и проситель в карман положит.

Наверное, современным читателям покажется диким утверждение, что реальной демократии в России нередко было не меньше, а во многие периоды истории и побольше, чем в Европе. А ведь это факт легко доказуемый. Широчайшее распространение местного народного самоуправления сделало Россию страной вольного духа. Страной, в которой до 1917 года на душу населения приходилось в 6–7, а порой даже в 20 раз меньше чиновников, чем в Британии и Франции.

Не в королевствах Европы, а на Руси царь мог бить рука об руку с представителями народа на площади у дворца. Не в светоче демократии США, с их «американской мечтой» и полностью отмененным только в 1870 году рабством[1]1
  Только согласно 15-й поправке к Конституции США, принятой Конгрессом в 1870 г., негры получили всю полноту политических прав. (Прим. науч. ред.)


[Закрыть], а в России простолюдин даже в эпоху крепостного права вполне мог сделать блестящую карьеру. В США много говорили о чистильщиках сапог, которые могут стать миллионерами и президентами. Только вот показать миллионера, который начинал бы с чистки обуви, пока что никому не удавалось. А в России сын сельского священника становился всесильным министром-реформатором, сын крестьянина – патриархом и официально (!) – вторым государем Всея Руси, а бывший крепостной – архитектором Казанского собора.

В своей статье «Полет из свободы. Что русские думают и чего они хотят» в журнале «Форин афферс» (2004 г.) Ричард Пайпс пишет: «Имеющиеся данные говорят о том, что только одному из десяти россиян дороги демократические свободы и гражданские права». (Откуда имеются у Пайпса такие данные?)

По убеждению многочисленных советологов, с давних веков по сей день свободы русские не хотят. А если и хотят, то свободы абсолютной, которую они называют волей («volya» – непереводимый русский фольклор), свободой разрушительной, которая ничего общего с цивилизованным нормальным понятием не имеет: «Русская воля означала полную необузданность, право на буйство, гулянку, поджог. Она была абсолютно разрушительным понятием» (Р. Пайпс, «Россия при старом режиме», 1993).

Очень предвзятое мнение. А я скажу, что русская воля у донских и уральских казаков вплоть до 1917 года означала полное самоуправление и высочайший уровень жизни – даже по стандартам американского фермерства того времени. Означала высокую ответственность, глубокую религиозность, нравственность, удивительное сочетание частной инициативы с чувством долга и служением государству.

Ведь это были фактически селяне, которые, получая бесплатно землю и небольшую дотацию от государства, самостоятельно, за свой счет выполняли функции регулярной армии на гигантских пограничных рубежах России. Огромной добровольческой армии, на содержание которой не хватило бы никаких лесов, никакой пушнины.

Где еще в мире мы найдем примеры таких устойчивых, саморегулирующихся, самодостаточных свободных общин, как наше казачество? Это тоже – русская воля.

Даже избирательное право на Руси имело преимущество перед западным. Неограниченная монархия? Да, только мы забыли, что поначалу русских царей выбирали. Причем выбирали Земские соборы, более демократичные по составу, чем британский парламент того времени. Не верится? Мне тоже первое время не верилось. Но факты, факты…

Убежден и надеюсь донести это до читателя: Россия имеет все основания гордиться своей историей и ее деятелями. Будет у нас гордость за Отечество, осмысленное отношение к его истории, уважение к самим себе – будет и современная промышленно развитая, богатая и славная во всех отношениях и прославленная во всем мире Россия. А чтобы это произошло, необходимо развенчать и обезвредить черные исторические мифы, как обезвреживают мину, вынимая из нее запал.

Нет, не будет и не может быть у россиян гордости за свою страну, пока большинство населения верит, что мы родились в государстве, где демократией отродясь не пахло, вся история которого – бессмысленные имперские амбиции, угрозы соседям, насилие над народами, запойное пьянство, непролазная грязь, лень и тупость.

Жить в такой стране и растить в ней своих детей и вправду совершенно невозможно.

К счастью, все это – не более чем МИФЫ!

Иногда МИФЫ – собственного изготовления.

Иногда – придуманные нашими недоброжелателями. И со странным энтузиазмом подхваченные нами. У нас заминированное сознание.

Идеологическая мина, сидящая внутри тебя, страшнее любой бомбежки извне.

Мифы опаснее нашествия Наполеона и плана «Ост» Гитлера.

Наполеона изгнали за 6 месяцев. С Гитлером справились за 4 года. Очень напряженных, ужасных года, но справились полностью и окончательно.

А вот с неверием в самих себя не можем совладать уже которое столетие.

Обвинения в авторитарности и в неуважении к человеку, недоразвитости личности в России в XVII, XVIII, XIX веках легко переходят в обвинения в нарушении прав человека в XX и в XXI, и далее – в полное отрицание исторической перспективы России и русского народа.

На самом деле никакой книги не хватит для анализа всех мифов. Да куда всех! Для описания даже самых основных, самых зловещих и опасных.

Рассказ о мифах русской истории мы продолжим и в следующей, заключительной части этой книги. Поговорим о так называемой «извечной» русской отсталости от «стран передового мира» – в первую очередь об отсталости технической.

Ведь стоит посмотреть, в чем, когда и от кого «отставала» Россия, – и это будет ударом по многим представлениям современных отечественных «либералов».

Поговорим о мифе про «бесконечное» долготерпение и рабскую покорность русских, о «загадочной русской душе» и «непостижимом русском пути», особом и исключительном. Поговорим и о «русском воровстве» – ведь в России, «как известно», все всегда воровали и никто не работал. Вот мы и посмотрим на исторические факты, проверим их соответствие МИФАМ О РОССИИ.

Часть V
Миф о русской грязи

Обычное для России – пренебрежение к отхожему месту.

А. П. ЧЕХОВ.

«ПУТЕШЕСТВИЕ НА ОСТРОВ САХАЛИН»

Свинья везде грязь найдет.

РУССКАЯ НАРОДНАЯ ПОСЛОВИЦА

Глава 1
Откуда взялся миф?

Прощай, немытая Россия…

М. Ю. ЛЕРМОНТОВ

Эта строчка известного стихотворения, рожденного поэтом в первой половине XIX века перед отъездом в ссылку на Кавказ, стала одним из аргументов и художественной метафорой «мифотворцев» в пользу подтверждения тезиса о грязи и неопрятности русских.

Как всегда в таких случаях, не учитываются ни обстоятельства написания стихов, ни кому именно адресовал автор слово «немытая». Если заняться «скучным» анализом, быстро выясняется: это оскорбительно-дерзкое, экспрессивное определение лирический герой относит скорее к вполне конкретной, «официальной» России. То есть никак не ко всему русскому народу, а только к тем, кто обвинил и сослал поэта.

Но, как и водится, в этом никто не стал разбираться. И строки, в которых поэт признается в любви к Родине, проникновенно пишет о своих патриотических переживаниях, у нас практически не цитируются. А определение «немытая Россия» было подхвачено и приклеено ярлыком ко всем русским, ко всей стране. Теперь это очередной аргумент в пользу традиционной русской нечистоплотности. «Вот видите? Даже патриот Лермонтов так полагал!»

М. Ю. Лермонтов. Акварель Е. Тремера.

«Прощай, немытая Россия…» – бросил в сердцах молодой офицер Лермонтов, уезжая из столицы на Кавказ. И мы до сих пор соглашаемся: «Да, мы такие, мужичье сиволапое, борода во щах, грязь под ногтями…»

Объяснить этот «выверт логики» можно исключительно упорным желанием видеть Россию непременно грязной и нечистоплотной. Причина в конечном счете – в логике нашего «подкинутого сословия». Еще реформы Петра заставили «прогрессивное» дворянство считать, что Запад культурнее и чище России, а мы – отсталые и немытые.

Довершил начатое век XIX, насыщенный «освободительными» движениями и революционными организациями, основными героями которых был не народ, а дворяне, разночинцы, интеллигенты. Сознание интеллигентов было так же раздвоено, как и сознание дворян, но еще больше отягощено комплексами, истерическим стремлением примирить разные стороны своего бытия. Одна из важнейших особенностей нравственно мятущегося русского интеллигента – поиск и обличение собственных пороков. Примерно в таком стиле: «Конечно, я скверный, я гадкий, но зато я занимаюсь нравственным самоусовершенствованием». Волна «обличающих» самих себя статей, литературных произведений и мемуаров поднялась в конце XVIII столетия и достигла апогея в середине – конце XIX века. Эта линия самокритики и самопорицания очень хорошо видна во всех культовых произведениях того времени – от «Путешествия из Петербурга в Москву»[2]2
  Радищев А. Н. Путешествие из Петербурга в Москву. М., 1954.


[Закрыть] и трудов Новикова[3]3
  Новиков Н. И. Избр. соч. М.–Л., 1951.


[Закрыть] до произведений Чернышевского[4]4
  Чернышевский Н. Г. Что делать? М., 1963.


[Закрыть], Герцена[5]5
  Герцен А. И. Былое и думы. М., 2007.


[Закрыть], Чаадаева[6]6
  Чаадаев П. Я. Философические письма. М., 2001.


[Закрыть].

При этом, конечно, никто и никогда, по обычаю, не критикует лично себя. Хочется критиковать «систему в целом». Поэтому при моде на самобичевание, конечно, достается не отдельным интеллигентам, а России целиком.

Дворянский историк Н. М. Карамзин упрекал Петра I в потере национального чувства, в стремлении насильственным путем сделать из России «вторую Голландию». Народовольцы же обвиняли царя скорее в противоположном: по их мнению, он еще «мало» сломал в России, делая ее «второй Голландией» недостаточно жестоко и стремительно.

Среди прочих упреков звучало и обвинение в «вековой» русской грязи. Итак, что есть Россия? Деревня. Лапотник-мужик. Что есть мужик? Грязь, вонь, вши. Спят вповалку, не раздеваясь, на полу. Совокупляются в грязной общей и единственной комнате в деревенской избе. Сальные волосы, всклоченные бороды. Дырявая рубаха, подпоясанная веревкой, да рваные лапти. Зубов нет. Изо рта – вонь. Дети возятся где-то вперемешку со скотом. Вот вам – Святая Русь! Все: «Прощай, немытая Россия», гуд бай, май лав, гуд бай!..

Якобы только реформы Петра и вытащили дикую Россию из пучин азиатской грязи. Чтобы подтвердить свои суждения, народовольцы щедро черпали высказывания из книг Олеария, Маржерета, Флетчера, Герберштейна…[7]7
  Олеарий А. Описание путешествия в Московию и через Московию в Персию и обратно. СПб., 1905; Маржерет Я. Состояние Российской державы и Великого княжества Московского с 1590 по 1606 г. – Сказания современников о Дмитрии Самозванце. Ч. 1. СПб., 1859; Флетчер Д. О государстве Русском, или Образ правления русского царя (обыкновенно называемого царем Московским) с описанием нравов и обычаев жителей этой страны – О государстве Русском. СПб., 1906; Герберштейн С. Записки о Московии. СПб., 1866.


[Закрыть] Кого угодно.

Как правило, заезжие мемуаристы XVI–XVII веков представляли противоречивые, взаимоисключающие описания образа жизни и быта русских. «Приходилось» с кровью выдирать из них то, что ложилось в теорию. Олеарий описывает страну, в которой на каждом шагу стоят бани, мыться в них – народный обычай, и люди любят горячую воду и березовые веники. Впрочем, об этом писали практически все путешественники.

Писали и о том, как к мосткам летом, к прорубям зимой сходятся женщины стирать.

Кстати, ни одного описания грязного русского или русского в грязной одежде нет. Ни у Маржерета, ни у Олеария, ни даже у ярого русофоба Штадена[8]8
  Штаден Г. О Москве Ивана Грозного. Записки немца-опричника. М., 1925.


[Закрыть].

Это, конечно, остается без внимания. Но вот у Олеария мелькнуло: мол, близ Москвы, на самом въезде в город – свалка. Ага! Получен нужный аргумент! И авторитет Олеария уже работает на нехитрую идею – про грязную, заваленную нечистотами московитскую столицу.

Этот миф оказался настолько глубоко внедренным, что даже тогда, когда русский путешественник сталкивался с особенностями европейской «гигиены», у него не возникало соблазна уличить европейцев в нечистоплотности. В книгах, написанных русскими о Западе, есть много просто устрашающих описаний антисанитарии и грязи. Но нигде вы не найдете и тени сомнения по поводу чистоплотности европейцев в целом.

В свое время меня поразило описание, сделанное русским эмигрантом Борисом Завадским. Пять лет провел он в Северной Америке, с 1927 по 1932 год. Работал там и грузчиком, и поломойкой, слесарем, механиком, пекарем, и в числе прочего – ковбоем. Итак, конец рабочего дня…

«Джек вынес ведро, табуретку, большой таз, мыло и полотенце. Первый из подоспевших ковбоев насосом… накачал ведро воды, напился из него, наполнил таз, основательно вымыл в тазу руки и затем этой же, уже грязно-серой водой умыл свое пыльное лицо и вспотевшую шею. За ним подошел второй, потом сразу трое. Умывались все вместе, не меняя воду, вытирались общим мокрым и серым полотенцем. После ковбоев умылся Джек.

– Ну что же ты? – обратился он ко мне, приглашая последовать общему примеру.

Я выплеснул грязную воду, ополоснул таз и, наполнив его свежей водой, умылся. Взгляды окружающих, тяжелые и насмешливые, как бы говорили презрительно: “Эх ты, чистюля!”»[9]9
  Завадский Б. И. Пять лет за океаном. М., 1960.


[Закрыть].

Адам Олеарий, дипломат и путешественник.

Русские бани потрясли его до глубины души. В этом он, как и многие другие приезжие иностранцы, увидел, впрочем, не тягу русских к чистоплотности, а некий национальный мазохизм. Это же надо: самому залезть в такую жару, позволять себя хлестать там какими-то розгами, а потом прыгать в снег, а то и в прорубь! Явно русские столь жестокосердным образом изгоняют из себя Диавола.

Спать парню пришлось положив носовой платок на серую от грязи наволочку, не раздеваясь: тут так полагается. Стоит ли тратить время на то, чтобы снимать и надевать одежду? Во сне парень видел ковбоев, «умывающихся черной водой из грязного таза». Утром он достал зубную щетку и пасту, мыло и полотенце, пошел умываться и чистить зубы.

«Хозяин смотрел на меня неодобрительно. Будто я занимался колдовством.

– Ты чего это до работы умываться вздумал?…Все равно сейчас вымажешься.

– А я тогда еще раз умоюсь.

– Вздумал! Это у нас не принято! Еще зубы чистить – подумаешь, лорд какой»[10]10
  Там же.


[Закрыть].

Представляю, какие далеко идущие выводы сделал бы иностранец, наблюдая такого рода сцены в России. И как долго его цитировали бы, в том числе сами русские. А вот у Завадского нет ни малейших попыток анализа и обобщения. И никто в США не цитирует его книгу, повторяя: «Видите! Видите, какая она грязная, эта наша дикая страна, отсталая от России – образца чистоплотности!»

Родео.

Cowboys («коровьи мальчики») были совсем не такими молодцами, как обычно изображаются в вестернах. Достаточно отметить, что примерно половина ковбоев были… неграми и индейцами. Этого «Коламбиа пикчерс» точно «не представляет»

Кстати, нет ничего более далекого от реальности, чем ковбой из кино, символизирующий свободный дух Америки. Похоже, про них придумано просто все.

В фильмах ковбои изображаются гарцующими на красавцах-рысаках, хотя на самом деле скакать на таких конях им было не по карману и не очень удобно. Ездили они на маленьких выносливых лошадках, меняя их по несколько раз в течение дня. Обычно это были пони – так, кстати, пишут сами американские писатели. Но для киномифа ковбой на пони – это не круто.

Прицельная дальность стрельбы из револьвера того времени – до десяти метров. Поэтому стрельба от бедра, равно как и с двух рук, – тоже чисто киношная фантазия. Это просто смешно. Любопытно, что по этическим соображениям того времени носить два револьвера считалось моветоном. Примерно как сегодня ходить с несколькими мобильниками сразу, говоря по ним одновременно.

Поэтому носить два револьвера могли себе позволить только военные – но не для того, чтобы стрелять с двух рук перед кинокамерой. А для того, чтобы не перезаряжать револьверы – это очень муторное занятие, особенно в движении. Стреляли сначала из одного – шесть патронов. Потом доставали второй и стреляли из второго.

Многочисленные перестрелки в салунах, которые являются непременным атрибутом любого вестерна, также относятся к разряду абсолютнейших фантазий. Просто потому, что качество пороха было тогда такое, что после первого же выстрела образовывался клуб очень едкого дыма. Два-три выстрела, и весь салун был бы в дыму. Этот черный ядовитый дым заволакивал бы помещение и выгонял бы всех стрелков и посетителей вместе с барменом на улицу.

Зато совершеннейшая правда, что именно в США во второй половине XIX века в войсках появились первые комиссары – во время войны Севера и Юга. Комиссаров назначали в помощь командирам воинских частей, и они были ответственными за моральный и политический дух своих солдат. Двоевластия, как в Красной армии, правда, не было, власть принадлежала командиру. Но институт комиссаров, считавшихся как бы заместителями командира, был – и примерно с тем же функционалом. Так что «комиссары в пыльных шлемах», точнее в пыльных шляпах и сомбреро, – американское изобретение.