Текст книги "Особенности национального пиара. PRавдивая история Руси от Рюрика до Петра"

Век Руси. Резюме

IX век скрывает от нас не только дымка времени, но и туман большого PR. Вопрос о зарождении русского народа и Русского государства – это сфера идеологической борьбы, пропаганды, столкновения больших интересов, геополитики.

Для нас, граждан своей страны, это базовый, корневой вопрос этнического начала и начальной государственности. Для мира в целом – это вопрос об «изначальном» праве на колоссальные территории и неисчислимые природные богатства. Стоит с помощью PR размыть это право, и сразу найдутся такие, которые заявят свои претензии на наши нефть и газ, земли и воды, на наш воздух. Да уж, на кону тут стоят не глиняные черепки и ржавые наконечники.

Если Вы участвуете в споре о том, какого происхождения Рюрик, откуда пришли варяги и случаем не арийцы ли русские – не льстите себе, вы не решаете никаких научных проблем. И не надейтесь. Вы участвуете в пиар-кампании. За право быть русским. За право на громадную территорию, обретенную предками ценой колоссального труда.

На чьей вы стороне – подумайте сами…

Князи не без грязи (X – век легенд)

Древняя летопись сохранила для потомства еще прекрасную черту характера его: он не хотел пользоваться выгодами нечаянного нападения, но всегда заранее объявлял войну народам, повелевая сказать им: иду на вас! В сии времена общего варварства гордый Святослав соблюдал правила истинно рыцарской чести.

Николай Карамзин, русский историк

Годы

907 и 911 – Походы Олега на Царьград.

945 – Смерть Игоря.

945 – 969 – Княжение Ольги.

965 – Разгром Хазарии Святославом.

980 – 1015 – Княжение Владимира Святого.

988 – Принятие христианства на Руси.

Вехи

Корабли на колесах.

Легенда как действенный способ донести месседж до масс.

Иду на вы.

Первые слоганы были воинственны.

Как стать Святым.

Крещение Руси. Идеология.

Упрощайте, или Меч от дыма

Любой пиарщик хорошо знает: чтобы создать хороший бренд, нужно упрощать. Любые факты должны быть изложены легко и увлекательно – вот путь к сердцу масс. При этом приходится сюжетную линию обострить и упростить. Должен быть экшн – то есть действие! Многими деталями придется пожертвовать, на двух-трех – сделать акцент.

Героев надо будет сделать более понятными современному человеку. В результате всех этих вынужденных действий исторической правды останется совсем немного… Но монографию о пиратах или о завоевании американцами Дикого Запада прочитают пять академиков (и еще пятьдесят аспирантов скажут, что прочитали). Зато исторический роман Сабатини про капитана Блада издадут тиражом в сотни тысяч экземпляров. А вестерн про неземную любовь ковбоя и индианки, со стрельбой и погонями, посмотрят миллионы телезрителей.

За последние 1000 лет изменилось не так много, как кажется.

Вот несколько совсем «свежих» примеров.

Гением пиара был Наполеон Бонапарт. О его поражениях во Франции было почти ничего не известно, а вот о мужестве, величии, разнообразных талантах Бонапарта писали напропалую, иногда очень талантливо. И просто. Бонапарт не оплачивал длинные занудные труды, написанные взвешенно и объективно. Зачем? Народ Франции убеждали «картинки», на которых изображалось не то, что было, а то, как «должно было быть»[19]19
  Подробно о пиаре Наполеона я пишу в книге «О русской демократии, грязи и тюрьме народов».


[Закрыть].

Васнецов В. М. (1848–1926). Богатыри (фрагмент)

Таким же гением пиара, как это ни печально, был Сталин. Вместо долгого тягомотного объяснения и разжевывания а-ля Маркс-Энгельс – написал «Краткий курс истории ВКП(б)». Слова «дайджест» тогда в России не знали, но это был именно дайджест политической истории ХХ века. Проще такого дайджеста разве что комикс, или цитатник «великого Мао».

Вот до издания комиксов по истории ВКП(б) Сталин не додумался.

А фильмы, снятые при Сталине?! Они гениальны тем, что сложнейшие события сводят к простым, понятным формулам. «Чапаев» – классика мирового кинематографа. Сложнейшие политические коллизии выражены просто: хороший, истинно народный и во всем правый Чапаев и его вошедшие в народный фольклор соратники: Анка-пулеметчица и Петька. Плохие, разодетые, напомаженные до полного отвращения белые, которые в принципе во всем не правы.

Просто, доходчиво, эффективно.

И в X веке создавались такие же PR-истории, как и сегодня. Создавались по тем же правилам. Только в те времена они назвались мифами и легендами. Беллетризированная информация подавалась в виде песни, былины, сказания. В отточенной, лишенной чего-либо лишнего форме легенды факт было проще не только воспринимать, но и сохранять.

Что поляне платили дань Хазарии – исторический факт. Сколько именно, до сих пор точно не известно. А легенда знает! Она гласит, что хазары почему-то предоставили славянам самим выбирать, в каком виде ее платить. Поляне предложили от дыма, то есть от двора, домохозяйства – давать меч. Задумались старцы хазарские и пришли к выводу: недобра дань. Эти воинственные поляне еще сами начнут ее взимать с Хазарии и с других стран. «Се же събысться вьсе» – вывод, который делает летопись. В общем, и сбылось это все. То, что хазары на определенной стадии брали с Руси дань – факт. И то, что потом все было наоборот – тоже. Но вот меч от дыма – патриотическая легенда. Красивая легенда, интересная.

Между прочим, в наше время ни одно, даже самое креативное, агентство не осенит такая идея – представлять биографию партийного лидера в жанре исторического фэнтези. Разве что Жириновский то ли сам, то ли руками своих сотрудников распускает о себе такого рода мифы. И как успешно!

Своего рода фэнтези были рассказы о Ленине, превращавшие его и так более чем неординарную личность в «гения всех времен и народов». Хотя бы истории про то, как он недоедал в 1918-м вместе со всеми! Даже немного жаль бывает, что это фантастическое описание истории со времен «перестройки» подверглось разоблачению и осмеянию. Придумано-то было здорово, не хуже легенды про хазар. Но легендам про Ленина и голодные обмороки его соратников по Политбюро жизнь отпустила считанные десятки лет, а легенды про первых русских князей живут уже второе тысячелетие.

Да к тому же далеко не на всех действовали и в СССР кремлевские агитки.

Вспомним бесконечный народный фольлор на тему: «Мы тут с Феликсом Эдмундовичем медку навернули… и не жужжим…» или же комедийную сагу про резиновое бревно для Ильича на первом субботнике.

Так что предки были пиарщиками, может даже и покруче нынешних!

Х век – классический век легенд о первых киевских князьях: Олеге, Игоре, Ольге, Святославе, Владимире. Что ни личность – то бренд. Созданный на века положительный имидж. Былины с упоминанием этих князей, особенно Владимира, записывали еще в начале ХХ века. Имидж, которому 1000 лет! Вот это пиар… Гнать в шею всех современных имиджмейкеров и спичрайтеров, как неумех и дармоедов… Илью Муромца на них напустить – вместе с Соловьем-Разбойником!

СВЯТОСЛАВ (?–972) – великий князь и толковый военный тактик. Захватив инициативу в вооруженном конфликте, Святослав оперативно развивал наступление и этим добивался успеха. Нам, прагматикам XXI века, трудно представить, что на войне или в бизнесе можно вести себя как-то по-другому. А для того времени, когда невысказанной, но подразумевавшейся целью любой войны был немедленный грабеж обозов противника, это стало необычной новацией

Олег в жизни, или Помазав голову свежей кровью

Годы правления Олега определяют как 879–912. Он пришел из Новгорода на Днепр, покорил Киев, назвав его «мать городов русских». Для этого, правда, ему пришлось убить ближних бояр Аскольда и Дира… Которых еще Рюрик послал завоевать Киев, а они город захватили, но для себя. Аскольд и Дир перерезали последних князей династии Киевичей. Олег зарезал Аскольда и Дира.

В общем, натуральный разбойник.

Нравы у норманнов были разбойничьи. О нравах и обычаях этого племени рассказывал французский хронист из Нормандии: «Они сначала совершали жертвоприношения в честь своего бога Тора. Ему жертвуют не скот или какое-нибудь животное, не дары отца Вакха или Цереры, но человеческую кровь. Поэтому жрец по жребию назначает людей для жертвы. Особым приемом у каждого, на которого пал жребий, выбивают мозг, сваливают на землю и, перевернув его, отыскивают сердечную железу, то есть вену. Извлекши из него всю кровь, они, согласно своему обычаю, смазывают ею свои головы и быстро развертывают паруса своих судов». Вот такой народец захватил Киев. Главой народца был Олег.

Представления же – а точнее, понятия русских варягов хорошо передают пункты договоров с Византией 907 и 911 годов. Вполне варяжские, то есть бандитские. Как будто об этом договорились на каком-то «сходняке»: «Когда Русин украдет что-либо у Христианина или Христианин у Русина, и пойманный на воровстве захочет сопротивляться, то хозяин украденной вещи может убить его, не подвергаясь взысканию, и возьмет свое обратно; но должен только связать вора, который без сопротивления отдается ему в руки. Если Русин или Христианин, под видом обыска, войдет в чей дом и силою возьмет там чужое вместо своего, да заплатит втрое». Такой вот Основной закон. Он же Уголовный, Процессуальный и Гражданский кодекс.

А Главный Пахан всех варягов – конунг Хельг, он же князь Олег, если по-русски.

Вот что почти наверняка: не говорил он ничего про Киев, что «сей есть мать городов русских». Потому что столицы у него, разбойничьего вожака, еще не было.

Так что насчет Киева – явная фантазия летописца.

Князь по полю едет на верном коне

Говорят, что Олегу предсказали: погибнет он от своего коня. Не стал Олег на нем ездить и долго даже не вспоминал… Через 5 лет ему докладывают: умер конь! Вернее, сдох… или – околел? Не знаю точно, плохо разбираюсь в конях.

Олег посмеялся и укорил кудесника-предсказателя, сказав: «Неверно говорят волхвы, но все то ложь: конь умер, а я жив». И приехал на то место, где лежали кости и череп коня, опять посмеялся и сказал: «От этого ли черепа смерть мне принять?» Ступил он ногою на череп… а дальше сказано у Пушкина:

Из мертвой главы гробовая змия,

Шипя, между тем выползала;

Как черная лента, вкруг ног обвилась,

И вскрикнул внезапно ужаленный князь.

У Высоцкого эта же история описана более динамично:

Злая гадюка кусила его,

И принял он смерть от коня своего!!!

Но и Высоцкий не достиг гениальной лаконичности летописца середины XI века: «Другие же поют в сказаниях, что шел он за море… и уклюну змия в ногу, и с того умре».

Какое яркое слово – «уклюнула»! Жаль, что оно совершенно вышло из обихода. Так и видится то неуловимое движение, которым наша русская змея расправилась с рыжебородым скандинавским разбойником.

То, что «гробовая змея» «уклюнула» нашего героя, как бы отрицает его дар прозорливости: какой же он «вещий», если такой ерунды не предусмотрел.

Но для легенды логика – вещь лишняя. Во-первых, такой трагический конец окончательно придавал истории жизни Олега героическое звучание. Образ героя полировался до блеска, как его начищенный перед боем шлем.

Васнецов В. М. (1848–1926). Богатырь

В ХХ веке образ политических деятелей СССР полировали десятки, сотни специальных идеологических работников. В «демократических» странах вокруг любого кандидата в президенты или партийного бонзы кормятся десятки специалистов-имиджмейкеров.

А результаты по крайней мере не выше, чем у наших далеких предков.

У норманнов конь был священным животным. Хельг – в переводе и значит Конь. И змеям язычники поклонялись. Первый, языческий пиар Хельга-Олега, еще до летописей, был таков: вещего князя погубило священное животное, в честь которого он был назван. И священная же змея взяла его, чтобы он дальше жил уже с богами.

Романтичная, необычная история хранится в веках, и все-то знают, как кончил жизнь Вещий Олег.

Вещий Олег

Вещий… Это, наверное, такой очень умный. Так объясняют слово «вещий» в современных школах, когда учат стихотворение Пушкина. А для язычника Вещий – значило ведун. «Знающий». Волшебник. Колдун. Ясновидящий. Мудрец. Видящий то, что от других скрыто.

Об этом и в летописях написано. Когда греки заключали с русичами договор, поднесли они князю Олегу вина… А тот не стал пить! Сразу понял, что вино отравлено!

Сам по себе сюжет с отравленным вином, который и дал Олегу гордое имя «Вещего» – вполне в европейской традиции. Вспомним хотя бы развязку «Гамлета», бессмертной трагедии Шекспира. Другое дело, трудно предположить, что хитроумные греки-византийцы могли так глупо и откровенно, на глазах всей его воинственной ватаги травить конунга. Искусство отравления в Византии давно было поставлено на поток, травили греки тайно и умело.

Но это для летописного пиара не главное. Основатель державы просто обязан быть не только смел, но и мудр. Доказательства? Пожалуйста. Не выпил же отравленного (?) вина. Значит – вещий.

Турусы на колесах

А какой прекрасный рассказ о поставленных на колеса кораблях. Это же настоящие танки первого тысячелетия! Легенда гласит, что повелел Олег своим воинам сделать колеса и поставить на колеса корабли. И когда подул попутный ветер, подняли они в поле паруса и пошли к городу. Греки же, увидев это, испугались и сказали, послав к Олегу: «Не губи города, дадим тебе дань, какую захочешь».

Изначально, в Первую мировую, танки использовались на поле боя прежде всего как психологическое оружие. У солдат в окопах сбивались прицелы и подгибались коленки при виде ползущей на позиции горы стали.

Так, наверное, подкосились бы колени и у греков, легенда права… Но греки, подробно описав нападение русских на Византию и Константинополь, «почему-то» не заметили этих кораблей с приделанными к ним колесами. Технически сделать такой колесный корабль можно было… На волоках по пути из варяг в греки ладьи часто ставили на колеса. Возможно, была мечта «плавать по суху», идти в бой и на суше, как на море. Вот только далеко ли ушел бы такой корабль на колесах по бездорожью? Тем более не по асфальту, а по пересеченной местности?

Наверное, легенда родилась именно из практики перетаскивания ладей на волоках, и из какого-то яркого образа в еще одной песне. «Твои корабли могут бороздить и море, и сушу», – пел, предположим, уподобляясь акыну, рыжебородый викинг. Имел он в виду волоки, но по прошествии лет все оформилось в еще одно доказательство хитроумия Олега.

Какой великолепный образ эти корабли, бегущие под парусами на колесах! Их и в детских книжках рисуют, и в стихах описывают. Какой умный, какой талантливый пиар!

Аналогия та же самая… Судя по всему, не разрабатывал Сталин особой космической программы. Не было загадочных «космонавтов Сталина», не планировался большевиками десант на Марс, как в «Аэлите» Алексея Толстого, не готовились к высадке в Америке через космос…

Думаю, и у Гитлера не было прямой связи с Шамбалой, а тибетские монахи никогда не консультировали Гиммлера по основам геополитики. Не было никакого сверхсекретного чудо-оружия у немцев в 45-м, и летающую тарелку они не запускали.

Но даже смутные слухи о каком-то сверхоружии или владении особым, сокровенным знанием всегда делали и делают любого грозного властелина еще более грозным.

«Щиты набивать на ворота»

Однако вершиной мифотворчества Олега стал прибитый на воротах Царьграда щит… Полная аналогия с тем, как если бы подмосковный рэкетир повесил свой портрет с номером мобильного при входе в поместье опекаемого им олигарха.

Кстати говоря, щит на воротах и правда прибили: мол, мы еще вернемся. После отъезда войска Олега греки быстренько сорвали щит и выбросили… но в отличие от кораблей на колесах, о нем-то, о щите, они хорошо знали.

Мы ничего не знаем об обычае варягов или славян прибивать свой щит на воротах захваченного или сдавшегося города. Олег был первым и как будто единственным, кто это придумал. И потому Олега надо считать истинным гением пиара. Он совершил специальное пиарное действие, создал красочный образ… Этот легендарный, песенный образ перекочевал в устные сказания, потом в письменные источники, а затем и в наше подсознание. Молодец!

Так в легендах и летописях Олег, этот шведский или норвежский конунг, превратился из заурядного искателя приключений и наживы в основателя державы и собирателя русских земель. И так, наверное, для современного «русского духа» и лучше будет.

Неудачливый пиарщик князь Игорь

У князя Игоря (годы правления – 912–945) постпиар намного слабее Олегова… Какой-то он весь был неудачливый. Пошел в поход на Византию – греки сожгли его корабли страшным греческим огнем. Каждая капля этого чудовищного зелья прожигала человека насквозь, войско погибло[20]20
  Существование «греческого огня» не доказано, состав этого напалма древности неизвестен, исследователи вообще сильно сомневаются, что такое «вандерваффе» у греков было. При этом в источниках этот огонь упоминается регулярно. Возможно, перед нами пример древнегреческого пиара типа чудо-оружия Гитлера, о котором мы упоминали чуть выше.


[Закрыть].

В 945 году пошел Игорь собирать дань – собрал мало. Дружина жалуется – у других сборщиков больше… Игорь вернулся к племени древлян еще раз, с малой дружиной (чтобы на малое число людей больше досталось).

Древляне же, услышав, что идет снова, держали совет с князем своим Малом: «Если повадится волк к овцам, то вынесет все стадо, пока не убьют его; так и этот: если не убьем его, то всех нас погубит». Древляне, выйдя из города Искоростеня (сегодня – Коростень в Житомирской области на Украине), перебили дружинников Игоря. Самого же Игоря «…они, привязав к двум деревам, разорвали надвое»[21]21
  Карамзин Н. М. История государства Российского. М., 2008.


[Закрыть].

Сам способ казни – вполне в духе язычников: как бы сама природа казнила князя, нарушившего неписаные законы, захотевшего взять вторую и третью дань.

Очень в духе язычников и дальнейшие действия: раз мы отняли у княгини плохого мужа, дадим ей хорошего. Действие дикое даже по понятиям современных братков, но для Х века вполне понятное каждому.

Если верить летописям, древляне послали лучших мужей своих, числом двадцать, в ладье к Ольге. И сказали ей древляне: «Мужа твоего мы убили, так как муж твой, как волк, расхищал и грабил, а наши князья хорошие, потому что берегут Деревскую землю, пойди замуж за князя нашего, за Мала».

ИГОРЬ (?–945) – первый Рюрикович был еще полулегендарным правителем. Летописи никак не могут определиться с годом его рождения, называя 861, 864, 865 и 875-й. Зато с годом его жуткой смерти ясности, увы, гораздо больше

И вот тут на сцену выходит княгиня Хельга-Ольга. Дочь перевозчика (типа водителя «Газели») под Псковом, которую присмотрел в жены Игорю Вещий Олег. Конечно же, выбор Вещего князя был правильный! И, конечно же, дочерью перевозчика она стала только во враждебных Киеву новгородских летописях[22]22
  Ребята повторялись: теперь Кий у них стал перевозчиком, Ольга – дочерью перевозчика… Нехорошо-с.


[Закрыть]… На самом деле Ольга была, естественно, из аристократов – знатной псковитянкой.

Месть Ольги в легендах, в реальности и в PR. Страшна разъяренная женщина

«Сложная ситуация, в которой оказалась Ольга после смерти князя Игоря, заставила ее быть хитрой, изворотливой, отважной и даже жестокой», – пишет историк Людмила Морозова в своей книге «Великие и неизвестные женщины Древней Руси»[23]23
  Морозова Л. Е. Великие и неизвестные женщины Древней Руси. М.: Астрель, 2009.


[Закрыть].

Летопись свидетельствует, что сказала Ольга посланникам Мала: «Любезна мне речь ваша, мужа моего мне уже не воскресить; но хочу воздать вам завтра честь перед людьми своими; утром я пошлю за вами, а вы говорите: „Не едем на конях, ни пеши не пойдем, но понесите нас в ладье“, – и вознесут вас в ладье». Ольга же приказала выкопать яму великую и глубокую на теремном дворе. На следующее утро, сидя в тереме, послала Ольга за гостями, они же отвечали как им было сказано. Киевляне понесли их в ладье. Они же сидели, величаясь, избоченившись и в великих нагрудных бляхах.

(Тщеславие, одним словом, страшная вещь. Всегда и во все времена…)

И принесли их на двор к Ольге, и как несли, так и сбросили их вместе с ладьей в яму. И склонившись к яме, спросила их Ольга: «Хороша ли вам честь?» И повелела засыпать их живыми; и засыпали их, отмечает летопись.

Но это еще только начало! Зверски убив послов, Ольга послала к древлянам и сказала им: «Если вправду меня просите, то пришлите лучших мужей, чтобы с великой честью пойти за вашего князя, иначе не пустят меня киевские люди». Когда же «лучшие» древляне пришли, Ольга приказала приготовить баню: «Вымывшись, придите ко мне». И натопили баню, и вошли в нее древляне, и стали мыться; и заперли за ними баню, и повелела Ольга зажечь ее от дверей, и тут сгорели все.

Но и это не все!!!

Ольга опять послала к древлянам, на этот раз со словами: «Вот уже иду к вам, приготовьте меды многие в городе, где убили мужа моего, да поплачусь на могиле его и сотворю тризну по своем муже». Древляне свезли множество меда и заварили его (то есть наварили медовухи). Ольга же, взяв с собою небольшую дружину, отправилась налегке, пришла к могиле своего мужа и оплакала его. И повелела людям своим насыпать высокий холм могильный, и когда насыпали, приказала совершать тризну. После того сели древляне пить за упокой Игоря и спрашивают Ольгу: «Где дружина наша, которую послали за тобой?». Она же ответила: «Идут за мною с дружиною мужа моего». И когда опьянели древляне, велела дружине рубить древлян, и иссекли их 5000. А Ольга вернулась в Киев и собрала войско на оставшихся.

Тут сразу скажем: ничего подобного не было, потому что не могло быть никогда. Древлянская земля очень близко подходила к Киеву (один-два дня пути). Уже первое убийство послов было тем шилом, которого не утаишь на такой маленькой территории. Тем более всенародное сожжение крупного посольства в центре столицы никак не могло остаться тайным. Древляне тут выступают как люди неправдоподобно тупые – но у них вообще имидж такой. Ни сапогов носить, ни думать совершенно не способны.

Эта невероятная история нужна летописцу, чтобы эпически, фольклорно описать страшную месть Ольги за мужа.

Опять же – для нас в ее действиях есть много чрезмерного, лишнего. Для язычника было бы странно, почему Ольга отказывает Малу? Действительно – Игоря уже не вернешь, а тут ей нового мужа дают…

Для христианки верность мужу – похвальна. Автор летописи – недавний язычник, но уже христианин. Он и зверство Ольги подчеркивает, и ее верность одновременно. На современников, таких же полуязычников, создаваемый им имидж Ольги действовал сильнее всего.

О тогдашних нравах, по-моему, лучше всего свидетельствует такой факт. Часть историков отказывала Ольге в самом существовании в качестве правительницы Руси по той простой причине, что покойных князей якобы погребали вместе с супругами. Если ее похоронили вместе с Игорем (предварительно умертвив), то как она могла натворить таких дел?

Но потом ученые выяснили, что с князьями хоронили не жен, а рабынь. Может, правда, и любимых. Выяснили просто: на женских скелетах в княжеских могилах украшения куда как попроще, победнее, чем в захоронениях знатных женщин. Такие вот дела, как говорил Курт Воннегут.

МАЛ (по другим источникам Нискин – человек маленького роста,?–946) – древлянский князь. Упоминается в «Повести временных лет» как вождь древлян, восставших против поборов великого князя Игоря. «Мал да удал» – это про него сказано. Был казнен по приказу Ольги

Дальше Ольга действует уже не как оскорбленная вдова, а как государственный деятель. В 946 году Ольга во главе войска идет на Древлянскую землю. С ней – маленький, пятилетний Святослав. Он сам сидит на коне… Князь (не княгиня!) должен начать битву.

Святослав бросил копьем в древлян. Он еще маленький, копье упало между ушей коня. Опять же – безошибочный, просто гениальный пиар-ход!

Святослав действует как племенной вождь, по законам племени. Но одновременно он ребенок, невольно пробуждающий отеческие чувства: маленький… рано ему…

Дружина ударила на древлян и погнала их. Древляне затворились в своих городах. Ольга же вместе с сыном год осаждала столицу древлян Искоростень.

Опять в повествование вторгается фольклорная, эпическая история. Поняв, что города не взять, Ольга стала уверять древлян, что уже сыта местью. Что она хочет взять с них только легкую, символическую дань: от каждого двора по три голубя да по три воробья.

Получив птичек, Ольга велела прикрепить каждой к лапкам трут… И когда стало смеркаться, велела зажечь этот трут и выпустить птиц. Птицы полетели домой, в гнезда, и подожгли город. Пылало все: голубятни, клети, сараи, сеновалы.

Древляне побежали из города, а дальше понятно: одних убили, других взяли в рабство.

Коварство и жестокость героини только импонировали нашим варварским предкам, внушая им представление о непобедимости и, как это ни странно, мудрости Ольги и всего ее рода. Все эти ужасы наглядно демонстрировали русским X века стабильность утвердившейся монархии. В древних государствах лояльность часто вызывается крайними формами жестокости.

Да разве только в древних?

В том-то и дело, что сказание о мести – не только история в духе родоплеменного общества. Это первое целенаправленное (первоначально, вероятно, устное) сказание о силе Киева. В духе историй, которые цари Древнего Востока любили высекать на скалах: «Я сжег тысячу городов… Я убил тысячу тысяч людей…»

Свою вроде бы личную, семейную месть древлянам Ольга осуществила как ГОСУДАРСТВЕННЫЙ акт.

Потому, наверное, страшную историю мести приняли и христиане.

Ольга правила княжеством в 945–957 годах. Она стала первой женщиной во главе Руси. У славян вдовы пользовались гражданской самостоятельностью, и вообще положение женщины было лучше, чем у других европейских народов.

Летописец считает ее «умнейшей из людей» и приписывает ей большие заботы об устроении земли. Объезжая свои владения, она везде устанавливала порядок и везде оставляла по себе добрую память.

Для летописцев важна не сама Ольга… Княгиня выступает как носитель определенной идеи, а ее самостоятельная роль не ясна, да и пожалуй, не важна.

Эта новая идея такова:

Первое. Власть принадлежит Киеву. Точка.

Второе. Киев требует экономического подчинения. Всех. Без условий.

Третье. Неподчинение карается жестоко. Даже на общем фоне эпохи.

Четвертое. Кара сюзерена над непокорным вассалом неотвратима.

Итого: перед нами первый монархический манифест.