Текст книги "33-я армия в битве за Москву"

Глава пятая. «Тов. Сталин лично приказал… очистить Наро-Фоминск от противника» (24–26 октября 1941 года)

В час ночи 24 октября 1941 года из штаба фронта неожиданно пришла срочная телеграмма штаба фронта следующего содержания:

«КОМАНДАРМУ 33 ЕФРЕМОВУ

ДЛЯ НЕМЕДЛЕННОЙ ПЕРЕДАЧИ

КОМДИВУ 1 МСД ЛИЗЮКОВУ, КОМИССАРУ 1 МСД МЕШКОВУ.

Тов. СТАЛИН лично приказал передать тов. ЛИЗЮКОВУ и тов. МЕШКОВУ, что он считает делом чести 1-й МСД очистить к утру 24.10 НАРО-ФОМИНСК от противника. Об исполнении этого приказа тов. ЛИЗЮКОВУ и тов. МЕШКОВУ доложить 24.10 лично тов. СТАЛИНУ

ЖУКОВ БУЛГАНИН»[137]137
  ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 13, л. 54.


[Закрыть].

Генерал-лейтенант М. Г. Ефремов приказал немедленно вызвать на командный пункт командира и военного комиссара 1-й гв. сд полковника А. И. Лизюкова и полкового комиссара В. В. Мешкова. Долго ждать не пришлось: штаб дивизии размещался здесь же, в д. Ново-Федоровка. Совещание и постановка задач были предельно короткими. Все хорошо понимали, что означает для каждого из них содержание этой телеграммы: надо было, во что бы то ни стало, выполнять полученный приказ.

За два дня боев дивизия потеряла на улицах Наро-Фоминска 1521 командира и красноармейца, в том числе: убитыми – 115, ранеными – 386, пропавшими без вести – 1020 человек[138]138
  ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 13, л. 57.


[Закрыть]. Потери пропавшими без вести составляли около 70 % от общего их числа.

Утром ожесточенный бой разгорелся с новой силой. Первым в атаку устремился отряд майора Беззубова. Из оперативной сводки штаба 1-й гв. мсд:

«1289 сп потерпел неудачу в форсировании р. Нара и отошел вост. шоссе НАРО-ФОМИНСК – КУБИНКА»[139]139
  ЦАМО РФ, ф. 1044, оп. 1, д. 4, л. 90. Номер полка указан неверно. – Примеч. авт.


[Закрыть].

В шесть часов утра, после непродолжительной артиллерийской подготовки, перешли в наступление 1-й и 2-й батальоны 175-го мсп и 3-й батальон 6-го мсп во взаимодействии с танкистами 5-й тбр. В это же время 5-я рота 6-го мсп атаковала противника, овладевшего накануне районом бараков на восточном берегу р. Нара в южной части города.

Большая надежда возлагалась командованием дивизии и армии на танкистов 5-й тбр. Личный состав бригады все последние дни активно занимался восстановлением и ремонтом имевшейся в ее составе техники, и на утро 24 октября в строю было 38 танков, в том числе 18 Т-34 и 6 КВ[140]140
  https://pamyat-naroda.ru. Журнал боевых действий 5-й танковой бригады. Ч. 1. Л. 84.


[Закрыть].

Наступление пехоты утром этого дня поддерживали десять танков Т-34: 175-му мсп было придано 7 танков, 6-му мсп – 3. Еще три танка БТ-7 в этот день участвовали в бою совместно с отрядом майора Беззубова. По противнику, оборонявшемуся в городских кварталах, было нанесено два залпа дивизионом гвардейских минометов. Казалось, что врагу будет трудно устоять под ударами наших подразделений, но, как только роты 175-го и 6-го мсп начали переправляться на противоположный берег, противник открыл ураганный минометный и ружейно-пулеметный огонь. В 8.30 по наступающим подразделениям 1-й гв. мсд нанесла удар вражеская авиация.

Но, несмотря на это, батальоны 175-го мсп, насчитывавшие в своем составе около 500 человек, к 9 часам утра смогли потеснить противника и вышли на рубеж уже хорошо знакомой им фабричной железнодорожной ветки. Неприятель усилил артиллерийский огонь по наступающим ротам 175-го мсп и смог остановить их продвижение, а в ходе контратаки, проведенной силами подразделений 478-го пп, 1-й стрелковый батальон оказался в окружении в районе фабричного жилого городка.

3-й батальон 6-го мсп, наступавший южнее железнодорожной ветки, медленно продвигался вперед по направлению к высоте с отм. 201,8, из района которой противник вел сильный артиллерийский и минометный огонь.

В это время 1-й и 2-й батальоны этого полка продолжали занимать оборону по рубежу: совхоз «Овощной», Киевское шоссе, Афанасовка, Ивановка, прикрывая левый фланг дивизии.

К 14 часам наступление обоих полков было полностью остановлено противником. Вскоре поступили сведения о том, что 3-й батальон 6-го мсп, потеряв более половины личного состава, под натиском подразделений 479-го пп начал отходить к р. Нара.

Из радиоперехвата переговоров противника командованию 1-й гв. мсд стало известно, что 478-й пп, оборонявший западную часть Наро-Фоминска, ожидают в ближайшее время подхода подкрепления. Штаб дивизии был вынужден отправить в штаб армии оперативную сводку, в которой сообщалось:

«…Дивизия резервов не имеет; мотострелковые полки 6, 175 и 1289 понесли значительные потери в личном составе.

Подход новых частей противника поставит дивизию в затруднительное положение»[141]141
  ЦАМО РФ, ф. 1044, оп. 1, д. 4, л. 91.


[Закрыть].

Генерал М. Г. Ефремов не спешил давать команду, и только спустя полтора часа, когда стало очевидным то, что дальнейшее продолжение наступления бессмысленно, полковник Лизюков получил приказ на отход в исходное положение.

Однако сделать это было совсем непросто. Враг, обнаружив, что подразделения 175-го мсп начали медленно отходить к реке Нара, перешел в контратаку, стремясь отрезать им пути отхода. В этой сложной ситуации на помощь пехоте пришли танкисты 5-й танковой бригады. Огнем танковых пушек и пулеметов они заметно «умерили пыл» вражеской пехоте. В ответ на это неприятель выкатил на прямую наводку два противотанковых орудия и открыл прицельный огонь по нашим танкам. В ходе боя в этот день танкисты 5-й тбр потеряли на улицах Наро-Фоминска три танка Т-34: один подорвался на мине, два других были подбиты огнем противотанковой артиллерии врага.

Как и накануне, бой за Наро-Фоминск носил очень ожесточенный и кровопролитный характер. Многие ветераны 1-й гвардейской мотострелковой дивизии после войны рассказывали о том, что это были для них самые тяжелые бои за все годы войны. Об этом же свидетельствовал в своих воспоминаниях и противник. В истории боевого пути 258-й пд имеются такие строки:

«23 и 24 октября стали самыми тяжелыми боевыми днями для дивизии…»[142]142
  Vico von Rieben. Hans-Jochen Pflanz. Geschichte der 258. Infanterie-Division. 1941–1942. Teil II. KURT VOWINCKEL VERLAG – NECKARGEMUND. 1978. S. 143.


[Закрыть]

В 18 часов отряд майора Беззубова предпринял очередную попытку форсировать р. Нара на этот раз на своем левом фланге, в районе северного кирпичного завода. Атаке предшествовал огневой налет двух дивизионов 486-го гаубичного артиллерийского полка. Действия отряда поддерживали своим огнем три танка БТ-7. Но и на этот раз отряд не смог выполнить поставленную задачу. Понеся большие потери, он вновь отошел в исходное положение. По данным штаба дивизии, отряд майора Беззубова к исходу дня насчитывал в боевых подразделениях всего 250 человек.

В пылу боя никто не заметил, как прошел день. Помыслы всех воинов 1-й мотострелковой дивизии были направлены на то, чтобы выполнить приказ И. В. Сталина и не уронить высокого звания гвардейского соединения, которое они по праву заслужили в предыдущих боях с немецко-фашистскими захватчиками.

В 19 часов 45 минут, когда командующий армией находился на НП 1-й гв. мсд, была получена очередная телеграмма Военного совета Западного фронта:

«Т. ЕФРЕМОВУ

ДЛЯ НЕМЕДЛЕННОЙ ПЕРЕДАЧИ

КОМАНДИРУ 1 МСД т. ЛИЗЮКОВУ, КОМИССАРУ 1 МСД МЕШКОВУ.

Т. ЛИЗЮКОВ и т. МЕШКОВ до сих пор не донесли ничего об исполнении приказа т. СТАЛИНА. Немедленно пошлите донесение, копию представьте нам.

ЖУКОВ БУЛГАНИН»[143]143
  ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 13, л. 52.


[Закрыть].

А докладывать, по сути дела, было нечего. День боя не принес желаемого результата, не говоря о том, что на улицах Наро-Фоминска части дивизии потеряли более 50 % личного состава, участвовавшего в наступлении. Общие потери боевых подразделений 6-го и 175-го мсп за три дня боев составили, по докладу штаба дивизии, около 70 %[144]144
  ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 7, л. 23.


[Закрыть]. Так, в 3-м стрелковом батальоне 6-го мсп в строю осталось всего около 40 человек.

После долгих раздумий было решено отправить в адрес И. В. Сталина и командования Западного фронта телеграмму следующего содержания:

«МОСКВА. ТОВ. СТАЛИНУ.

КОПИЯ ТОВ. ЖУКОВУ, ТОВ. БУЛГАНИНУ.

К 20.00 овладел северной, западной, северо-западной, центральной и юго-восточной частью города НАРО-ФОМИНСК. Упорные бои продолжаются. Подробности дадим шифром.

ЛИЗЮКОВ, МЕШКОВ 24.10.41. 21.40»[145]145
  ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 13, л. 51.


[Закрыть].

Как видно из текста телеграммы, ее содержание абсолютно не соответствовало действительному положению дел.

Некоторое время после отправки телеграммы все с замиранием сердца ждали реакцию Верховного главнокомандующего и командующего Западным фронтом на доклад командования 1-й гв. мсд. Однако никакого ответа на нее и дополнительных вопросов как от И. В. Сталина, так и от генерала армии Жукова не последовало.

В истории боевого пути 258-й пд бой на улицах Наро-Фоминска 24 октября 1941 года описан следующим образом:

«24.10.41

Прежде чем началось наше наступление, противник завладел инициативой и повторил контратаки с такой же яростью, как и вчера. По этой причине нам не удалось расширить свои плацдармы. К сожалению, также не удалось овладеть и каменным мостом через Нару, который русские не взорвали. В следующие дни они использовали этот мост для переправы танков Т-34 и пехоты на броне для проведения контратак.

Вечером 24-го войска были довольны тем, что удалось удержать то, что было захвачено нами до этого дня. Бои последних дней отмечены в 1-м пункте дивизионного приказ от 24 октября следующим образом:

«В ходе ожесточенных контратак русские, при поддержке танков и мощной артиллерии, попытались 23 и 24 октября вернуть потерянные ими части города Наро-Фоминска. Положение оказалось особенно критическим, когда русским в полдень 23 октября удалось овладеть южной частью Наро-Фоминска от железнодорожного до автомобильного моста. Однако успехи, достигнутые нашими обескровленными подразделениями в этих оборонительных боях, превзошли все ожидания и заслуживают самой высокой оценки. Особенно отличились в боях за улицы и дома Наро-Фоминска 478-й пехотный полк и 2-й батальон 479-го пехотного полка. Действия отдельных орудий 258-го артполка во время отражения танковых атак обеспечили пехоте надежный тыл во многих тяжелейших ситуациях.

Вечером 24 октября, после отражения последней танковой атаки, во время которой выдвинутым на прямую наводку орудием 4-й батареи 258-го артиллерийского полка были уничтожены два 32-тонных танка и еще один саперным подразделением, позиция на Наре, включая и опорный пункт, осталась надежно в наших руках»[146]146
  Vico von Rieben. Hans-Jochen Pflanz. Geschichte der 258. Infanterie-Division. 1941–1942. Teil II. KURT VOWINCKEL VERLAG – NECKARGEMUND. 1978. S. 142. – Подчеркнуто автором.


[Закрыть].

По докладу штаба 1-й гв. мсд, части дивизии за день боя потеряли 43 человека убитыми, 97 – ранеными и 621 – пропавшими без вести[147]147
  ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 13, л. 58.


[Закрыть].

Как и в предыдущие дни, очень большими были потери пропавшими без вести, в данном случае – 81,6 % от их общего числа. Подобное, прежде всего, было обусловлено тем, что подразделения 1-й гв. мсд вели боевые действия на улицах Наро-Фоминска, не имея тактической связи с соседями. Батальоны и роты, выполняя приказ по овладению западной частью города, не раз в течение этих дней оказывались в окружении врага, а в подобной обстановке очень сложно уследить за тем, кто оказался в плену врага, а кто пал смертью храбрых в ходе боя. Не имея точной информации о судьбе своих подчиненных, командиры подавали их в числе пропавших без вести, отсюда столь высокий процент потерь данной категории.

Бессмысленность и безрезультативность ежедневных атак, проводимых командирами только ради того, чтобы старший начальник не упрекнул их в бездеятельности, порождали у людей безразличие к происходящему: и врага ненавидели, и жить не было никакого смысла. Плен для некоторых из них был избавлением от ежедневного ада войны.

Вспоминая то суровое время, известный советский писатель, активный участник Великой Отечественной войны Василий Владимирович Быков уже на склоне лет написал:

«Высшие командиры помнили и свято исполняли железный приказ Верховного: не давать захватчикам покоя ни днем, ни ночью, непрерывно бить его и изматывать. И били, и изматывали. Даже если не хватало оружия и боеприпасов, если на орудие приходилось по четверти боекомплекта и на каждый выстрел требовалось разрешение старшего командира. В обороне регулярно проводились – обычно кровавые – разведки боем, каждонощные поиски разведчиков, бесконечное «улучшение» оборонительных позиций. Некоторые части, подчиненные особенно исполнительным или патриотически настроенным командирам, месяцами атаковали одни и те же высоты, кладя на склонах тысячи людей и так не добиваясь сколько-нибудь заметного успеха. Людей никто не жалел. Все на фронте было лимитировано, все дефицитно и нормировано, кроме людей. Из тыла, из многочисленных пунктов формирования и обучения непрерывным потоком шло к фронту пополнение – массы истощенных, измученных тыловой муштрой людей, кое-как обученных обращаться с винтовкой, многие из которых едва понимали по-русски»[148]148
  Быков В. За Родину! За Сталина! // Журнал «Родина». 1995. № 5. С. 33.


[Закрыть].

В. В. Быков знал, о чем говорил, испытав все это на себе.

Если кого-то из читателей не убедили слова В. В. Быкова, автор предлагает прочесть еще один документ, подписанный командующим Западным фронтом генералом армии Г. К. Жуковым, человеком, которому мы просто не имеем права не доверять. В одном из его приказов отмечается:

«…В Ставку Верховного Главного Командования и Военный совет фронта поступают многочисленные письма красноармейцев, командиров и политработников, свидетельствующие о преступно-халатном отношении командования всех степеней к сбережению жизни красноармейца пехоты.

В письмах и рассказах приводятся сотни примеров, когда командиры частей и соединений губят сотни и тысячи людей при атаках на не уничтоженную оборону противника, на не уничтоженные пулеметы, на не подавленные опорные пункты, при плохом подготовленном наступлении.

Эти жалобы, безусловно, справедливы и отражают только часть существующего легкомысленного отношения к сбережению получаемого пополнения…»[149]149
  ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 5916, д. 60, л. 80. – Подчеркнуто автором.


[Закрыть]

Многие послевоенные десятилетия на эту и подобные ей темы в нашей стране старались не говорить: все у нас было в войну хорошо, враг разбит, мы – победители. С последним нельзя не согласиться. Советский народ вынес основную тяжесть в борьбе с фашизмом, и не только защитил свою свободу и независимость, но и освободил от фашистского ига многие государства Европы. Но это одна сторона медали. А вот насчет того, что все у нас было хорошо, это далеко не так, и об этом надо было обязательно говорить, в первую очередь, для того, чтобы не допустить подобных ошибок и просчетов в будущем. Но руководство нашей страны послевоенных десятилетий пошло по другому пути: оно отлакировало до блеска историю Великой Отечественной войны, породив тем самым недоверие к ней у людей. А ведь тогда были живы миллионы офицеров и солдат этой войны, которые помнили ее истинное лицо и знали, что все было совсем не так, как говорилось с экранов телевизоров и рассказывалось в периодической печати.

В бытность командиром полка Кантемировской дивизии автору этих строк посчастливилось много общаться с ветеранами Великой Отечественной войны, в том числе с бывшими командирами и красноармейцами 33-й армии. Их рассказы о войне очень сильно отличались от того, что приходилось слышать с «высоких трибун» в ходе различных официальных мероприятий. Поначалу многое из того, что рассказывали ветераны, даже не укладывалось в голове, ведь нас приучили к совсем другой правде о войне. Прозрение и понимание того, о чем говорили ветераны, наступило после встречи и тридцатилетней дружбы с Героем Советского Союза Г. Т. Добруновым, человеком, прошедшим дорогами войны от Сталинграда до Праги, который в одной из бесед сказал примерно так:

«Их две – правды о войне. Одна принадлежит тем, кто находится у власти и вынужден рисовать все в хорошем свете, чтобы предстать перед миром в цветах и красках, и наша, тех, кто своей жизнью и кровью завоевал эту Победу. Нам, ветеранам, нет смысла врать и выдумывать разные сказки».

Сказанное выше – это не упрек нашим героическим отцам, дедам и прадедам, основная часть которых сделала в войну все, что могла. Это упрек всем тем, кто позволил «заболтать» нашу Великую Победу, превратив ее в красивую вывеску, за которой не видно, каким трудом и какими потерями завоевана она.

Мы не имеем права забывать героические подвиги наших соотечественников, совершенные ими в годы Великой Отечественной войны, вместе с тем ни в коем случае нельзя убаюкивать себя ими. Необходимо детально изучать свои ошибки и просчеты, допущенные накануне и в годы войны. Этого требует непростая современная международная политическая обстановка, характеризующаяся в последние годы тем, что вследствие политики США и некоторых стран Европы Россия оказалась в изоляции. Сейчас, как никогда ранее, актуальны слова, сказанные много лет назад императором Александром III:

«У России только два верных союзника: ее армия и флот».

К исходу 24 октября воины 1-й гв. мсд продолжали удерживать на территории прядильно-ткацкой фабрики в западной части Наро-Фоминска только одно здание прядильного цеха, где занимала оборону 4-я стрелковая рота 175-го мсп под командованием старшего лейтенанта А. И. Кудрявцева. Но это давало полное моральное право командованию 33-й армии и 1-й гв. мсд говорить о том, что врагу не удалось полностью овладеть этой частью города. Противник тоже понимал, что пока рота Кудрявцева находится на территории фабрики, он тоже не может считать себя полноправным «хозяином» западной части Наро-Фоминска, поэтому он стремился любым путем выбить ее из этого здания, постоянно обстреливая строение артиллерией. Но это не дало желаемого результата, тогда командование 258-й пд попросило нанести по фабрике удар штурмовой авиацией, но и из этого, по воспоминаниям ветеранов противника, тоже ничего не вышло:

«Для поддержки планируемого наступления корпус пообещал провести налет штурмовой авиацией. Налет провели, но лишь одной эскадрильей, да и то промахнулись по самой главной цели – текстильной фабрике»[150]150
  Vico von Rieben. Hans-Iochen Pflanz. Geschichte der 258. Infanterie-Division. 1941–1942. Teil II. KURT VOWINCKEL VERLAG – NECKARGEMUND. 1978. S. 142. – Подчеркнуто автором.


[Закрыть].

В то время, когда 1-я гв. мотострелковая дивизия и отряд майора Беззубова вели бои за Наро-Фоминск, на других участках в полосе обороны 33-й армии продолжали идти не менее ожесточенные бои с врагом. Малочисленные батальоны 151-й мсбр отдельными опорными пунктами занимали оборону по рубежу: иск. Ляхово, Ястребово, Юматово, Радчино. В бригаде оставалось в строю 660 красноармейцев и командиров.

222-я стрелковая дивизия, накануне обойденная с флангов противником, смогла к утру 24 октября отойти в район населенных пунктов Маурино, Любаново, Таширово и заняла там оборону. Это давало надежду на то, что ситуцию в этом районе удастся взять под свой контроль. Части дивизии занимали следующие рубежи обороны:

774-й сп – искл. Маурино, иск. Любаново;

479-й сп – Любаново, школа севернее д. Таширово[151]151
  ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 13, л. 57.


[Закрыть].

Однако во второй половине дня обстановка в полосе обороны 222-й сд резко ухудшилась: части 292-й пд противника неожиданно вышли в этот район и заняли д. Маурино.

Днем 24 октября штаб армии, наконец, смог установить устойчивую связь со штабами 110-й и 113-й стрелковых дивизий, благодаря чему была получена полная информация об их состоянии и местонахождении. Исполняющий обязанности начальника тыла армии подполковник А. Н. Лаговский получил задачу немедленно подготовить для отправки в дивизии транспорт с продовольствием и боеприпасами. Состояние и положение дивизий по данным оперативной сводки армии было следующим:

«…д/ 110 CД – один СП ведет бой совместно с 1 ГМСД севернее НАРО-ФОМИНСК. Штадив, передав участок обороны КАМЕНСКОЕ, КЛОВО в подчинение 113 СД, перешел СОТНИКОВО.

В состав дивизии влит Московский маршевый батальон /1275 чел.

В составе дивизии, к исходу 24.10, в районе ШАЛАМОВО, МЫЗА, СОТНИКОВО насчитывается 2653 человека.

По данным Штадива, 1291 СП в составе – 691 чел. находится – в дер. ПУЧКОВО /, 5 км. сев. КРАСНАЯ ПАХРА/.

Местонахождение 1289 СП не установлено.

е/ 113 СД к исходу 24.10 продолжала удерживать занимаемый рубеж. Участок КАМЕНСКОЕ, КЛОВО с 150 чел. принят от 110 CД.

Участок обороны усилен 2 СП /снят с района РЫЖКОВО/.

В составе дивизии 1330 человек /винтовок 1052/.

Штадив – РЫЖКОВО»[152]152
  ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 13, л. 58.


[Закрыть].

Изучая этот документ, автор в начале даже усомнился в достоверности данных о том, что 1291-й стрелковый полк был обнаружен в районе д. Пучково, недалеко от населенного пункта Красная Пахра, находившемся в 65 км от рубежа обороны, который полк занимал накануне наступления противника утром 20 октября 1941 года! Однако затем удалось обнаружить еще один документ, свидетельствующий об этом, а вскоре эти сведения нашли свое подтверждение в воспоминаниях политрука артиллерийской батареи этого полка П. П. Пшеничного.

Петр Павлович начал службу в дивизии рядовым бойцом, ему тогда уже шел 42-й год, а закончил войну старшим офицером политотдела 11-й гвардейской армии, кавалером четырех боевых орденов. Всю войну он вел дневник, в котором с солдатской прямотой описывал основные события, в которых ему пришлось участвовать. Вот что он рассказал о том, как их полк оказался в районе Красной Пахры:

«…Ночь и день двигаемся, утопая в грязи, проселками и лесами в направлении Красной Пахры.

21 октября[153]153
  П. П. Пшеничный несколько ошибся в дате этих событий. Дивизия начала неорганизованный отход 20 октября. В районе Красной Пахры она оказались через три дня, т. е. 23 октября, а автор указывает дату 21 октября. – Подчеркнуто автором.


[Закрыть]. Прибыли в Красную Пахру. Отдыхаем, отмываемся от грязи. Прошло уже три дня с момента нашего панического бегства от деревни Климкино. От полка осталось не более 300 человек, полковой обоз, противотанковая батарея с 2–3 пушками и наша 76-миллиметровая артиллерия с двумя пушками. Командования и штаба нет. Где они – никто не знает. Все в растерянности. Задаешься вопросом – кто виноват? Кто довел до такого состояния нашу сильнейшую армию?

Мы же десятилетиями оснащали ее боевой техникой. Где танки? Где авиация?

23 октября. Пытаемся связаться с командованием полка или дивизии. Нам отвечают, что оно находится с остатками дивизии где-то в районе Каменки.

Переехали из Красной Пахры в дер. Пучково под командованием своих бесславных командиров. Нужно переформирование дивизии. То, что мы имеем сейчас, это – деморализованная, небоеспособная масса. Командование не отличается ни энергией, ни умением руководить боем…

24 октября. Стоим в дер. Пучково. Разослали связных-разведчиков для отыскания командования дивизии. Весь день стоим и ждем команды к движению. Люди из-за этого не могут привести себя в порядок – сменить и постирать белье. Растет возмущение. Чувствуется бездеятельность и отсутствие воли у командования. От полка здесь не более 500 человек, остальные разбрелись в направлении Наро-Фоминска, Подольска и даже Москвы. Состояние людей подавленное, при первой же стычке бойцы опять разбегутся в разные стороны…

Восемь человек разуты, у ботинок нет подошв, ходят на портянках, нет достаточного продовольствия. Завшивели все бойцы и командиры. Наше подразделение не в состоянии выполнять боевую задачу…»

За многие послевоенные десятилетия нас приучили к тому, что наши соединения и части, если и отходили под натиском противника, то непременно в строгом порядке и со всеми запасами материальных средств. Но иногда все было далеко не так, особенно в первые месяцы войны. Некоторые наши части позорно бежали с поля боя, неся при этом очень большие потери в людях и оставляя врагу технику и вооружение.

Еще один подобный пример. Из оперативной сводки штаба 33-й армии № 134 от 26 октября 1941 года:

«…Мотострелковый батальон 4 ТБр к исходу дня позорно бежал, оставив занимаемый рубеж.

…батальон силою оружия повернут обратно для восстановления положения»[154]154
  ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 13, л. 61.


[Закрыть].

Такие случаи не были массовыми, но они были далеко не единичными. И знать об этом надо, но не для того, чтобы, как говориться, «посыпать свою голову пеплом», а для того, чтобы не повторить этих ошибок в будущем. Воспитываются подрастающие поколения на победах и достижениях (у нас этого предостаточно), а вот учатся – на ошибках!

Вечером 24 октября генерал-лейтенант М. Г. Ефремов своим приказом отстранил от занимаемых должностей командира и комиссара 110-й сд полковника С. Т. Гладышева и батальонного комиссара А. И. Бормотова, сообщив об этом командующему фронтом генералу армии Г. К. Жукову. Исполняющим обязанности командира дивизии был назначен командир артиллерийского полка 60-й сд, ранее входившей в состав 33-й армии, полковник И. И. Матусевич, а военного комиссара – батальонный комиссар В. В. Килосанидзе.

Полковник И. И. Матусевич сразу же получил от командарма задачу: 25 октября имеющимися силами и средствами во взаимодействии с батальоном 6-го мсп уничтожить противника в районе Горчухино, Атепцево, Слизнево и к исходу дня выйти на рубеж: Козельское, Ивакино.

Сложно сказать, чем мотивировал свое решение генерал Ефремов, но поставленная им задача была абсолютно невыполнимой для дивизии, личный состав которой еще не пришел в себя от пережитого в период вынужденного отхода. К тому же дивизии, как таковой, если говорить начистоту, не существовало: она состояла из нескольких разрозненных подразделений, собранных по окрестным лесам. Значительную часть маршевого батальона, переданного на усиление дивизии, составляли необстрелянные бойцы и младшие командиры. Существенным недостатком дивизии была ее крайне низкая укомплектованность командным составом.

Непростой оставалась обстановка и в 113-й стрелковой дивизии, полки которой к исходу 24 октября занимали следующее положение:

2-й сп, численностью 150 человек с 4 ручными и 2 станковыми пулеметами и 4 орудиями, занимал оборону по рубежу: Каменское, Клово;

1-й сп оборонял рубеж: высота с отм. 208,3, дорога из д. Романово на д. Каменское;

3-й сп оборонял Романово, прикрывая дороги, ведущие из Романово на Панино и Шибарово.

Саперный батальон дивизии занимал оборону в районе брода восточнее д. Рыжково.

113-я сд, как и 110-я, имела большой некомплект командиров различного уровня, в том числе вакантной была должность командира 3-го стрелкового полка. Начальник штаба дивизии майор Н. С. Сташевский докладывал в штаб армии:

«Штаб дивизии в настоящее время полностью не укомплектован. Совершенно нет в штабе 5-й и 4-й части, вопросами тыла и учета личного состава некому заниматься.

В штабе имеются только 4 командира, которые не знают штабной службы.

Штабы полков и батальонов также полностью не укомплектованы. В полках нет технического имущества связи, кабеля, телефонов.

Управление осуществляется только голосом и связными, такой вид связи, конечно, командиру полка не обеспечит полного управления войсками.

Прошу принять срочные меры по укомплектованию комсоставом штаба и тех. средствами связи»[155]155
  ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 6, л. 4–5. – Подчеркнуто автором.


[Закрыть].

Вечером 24 октября 1941 года командир 113-й сд полковник К. И. Миронов получил приказ генерала Ефремова на наступление. Дивизии было приказано уничтожить противостоящего противника и к исходу 25 октября овладеть рубежом: Иклинское, Аристово. Как и в случае со 110-й сд, приказ абсолютно не соответствовал ни сложившейся обстановке, ни возможностям дивизии, что и подтвердили последующие события.

Уже за полночь в штаб Западного фронта ушла оперативная сводка штаба армии № 132. Докладывая об обстановке в районе Наро-Фоминска, штаб армии явно выдавал желаемое за действительное:

«1. Части армии, произведя во второй половине дня 24.10 частичную перегруппировку на правом фланге, продолжали выполнять задачу по окончательной очистке города НАРО-ФОМИНСК от пр-ка.

…г/ 1 ГМСД продолжает вести упорные бои за полное овладение НАРО-ФОМИНСК:

175 МП /500 штыков/ после упорных уличных боев вышел к зап. окраине города и перешел к обороне.

Ликвидация отдельных групп автоматчиков и минометчиков, засевших в домах, продолжается.

6 МП – во взаимодействии 175 МП овладевает НАРО-ФОМИНСК, одновременно прикрывает левый фланг дивизии обороной на фронте: магистраль, АФАНАСОВКА, ИВАНОВКА…»[156]156
  ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 13, л. 57–58. – Подчеркнуто автором.


[Закрыть]

Как видно, доклад весьма оптимистичный и не соответствующий действительному положение дел. Подобное встречалось тогда нередко. Главное успокоить непосредственного начальника, пусть даже таким способом.

Говоря о подобных фактах, нельзя не отметить того, что отношения между полевыми командирами вермахта строились совсем иначе: последнее слово почти всегда оставалось за командиром, который непосредственно вел боевые действия. Старший начальник ему доверял. Не может вести наступление, значит – не может; необходима передышка – пусть отдыхает. В Красной армии все было иначе: вышестоящему штабу всегда было лучше знать, что и как надо делать, хотя он находился за много десятков километров от переднего края. Поэтому подчиненный зачастую докладывал не то, что было на самом деле, а то, что хотел услышать начальник. Особенно грешили этим наши военачальники и командиры в первый, самый тяжелый период войны.

Вечером 24 октября 1941 года в штабе 4-й немецкой армии было принято окончательное решение: на период распутицы и до наступления морозной погоды перейти к обороне, дав войскам несколько дней на отдых и приведение себя в порядок.

Из истории боевого пути 258-й пд:

«24 октября стало очевидным, что наша дивизия должна сделать остановку, чтобы собрать силы.

Корпус на это среагировал следующим приказом:

«258-й пехотной дивизии приложить все усилия для высвобождения всех сил и подготовке к проведению возможно решающего броска на Москву»[157]157
  Vico von Rieben. Hans-Jochen Pflanz. Geschichte der 258. Infanterie-Division. 1941–1942. Teil II. KURT VOWINCKEL VERLAG – NECKARGEMUND. 1978. S. 145.


[Закрыть].

Выполняя распоряжение штаба 57-го моторизованного корпуса, штаб 258-й пд спланировал порядок смены и отвода подразделений 478-го пп в тыл. Эти мероприятия планировалось произвести на следующий день с наступлением сумерек.

Однако планам врага было не суждено сбыться. Рано утром 25 октября 1941 года части 1-й гв. мсд предприняли очередную попытку овладеть западной частью города. Однако надо отметить, что наши атакующие подразделения вследствие их малочисленности действовали уже не столь активно, как накануне. Всю первую половину дня 175-й мсп не только не имел продвижения вперед, но и с трудом сдерживал контратаки подразделений 478-го пп, который одновременно готовился к смене своих подразделений. Не помогли нашим воинам и восемь танков Т-34, которые, памятуя о предыдущем неудачном бое на улицах Наро-Фоминска, действовали неуверенно.

Около 14 часов авиация противника в количестве 25 самолетов нанесла по нашим наступавшим подразделениям, а также по командным пунктам и огневым позициям артиллерии сильный удар с воздуха.

175-й мсп, имевший перед началом боя в составе своих стрелковых подразделений всего около 250 человек, вновь понес большие потери и во второй половине дня был вынужден отойти на противоположный берег.

Отряд майора Беззубова в этот день не предпринимал активных боевых действий, сосредоточив внимание на обороне занимаемого рубежа. По данным разведки, было замечено перемещение противника в районы населенных пунктов Таширово и Ермаково[158]158
  ЦАМО РФ, ф. 1044, оп. 1, д. 4, л. 93.


[Закрыть].

Не особенно активно действовали в этот день и подразделения 6-го мсп. Две роты 2-го батальона, усиленные взводом танков, весь день безуспешно вели бой в юго-западной части Наро-Фоминска. Одна рота этого батальона занимала оборону в районе железнодорожного моста и п. Березовка, который продолжал удерживать 2-й батальон 479-го пп противника.

1-й батальон 6-го мсп, усиленный тремя танками, продолжал обороняться в районе бараков на южной окраине города, прикрывая Киевское шоссе.