Книга: Лаура и ее оригинал - Владимир Набоков

Да, тут представлены пару глав и в основном фрагменты бушующего романа, но всё же сложно сказать что-то конкретное о произведении. Это скорее как первые штрихи/наброски для бедующей великой «картины», которой не суждено быть законченной.

И совершенно нет системы связующих линий, нужных для понимания читателя, чтоб составить полноценное мнение о написанном.

.

Набоков делал наброски своих романов на библиотечных карточках, и складывал их в коробку.

Неизвестна как таковая последовательность данных карточек, а напечатано и разобрано всё в том виде, в котором они были найдены. Нам остаётся только гадать в какой именно последовательности они должны идти на самом деле.

.

Т.к. везде идут пометки- переписать карточку ещё раз/ или дописать. Где-то помечены просто значения слов или слова, которые автор хотел вставить. А где-то и вовсе вреди предложение отсутствуют слова и собственно из-за этого очень сложно уловить хоть какую-то логику, а текст из-за этого кажется какой-то несуразицей, а порой и просто набором слов.

.

Для поклонников автора- это будет приятным «подарком» в копилку к своей коллекции собранных произведение, но для людей не знакомых или мало и редко читающих В.Набокова, данная книга покажется лишний тратой денег и своего времени.

P.s. От себя скажу, что не пожалела о её покупке и прочтении. Было интересно узнать некоторые мелочи и детали его работы над своими книгами. И знаете, мне грустно. Грустно от того, что такой великого автора больше нет(

Черновик романа «Лаура и ее оригинал» – 138 каталожных карточек. Набоков заполнял их три года с перерывами и успел завершить только треть романа, несколько глав, в которых идет речь о блудливой Флоре, ее отрочестве и толстом муже Филипе Уайлде. Перед смертью писатель попросил уничтожить рукопись, но Вера, его супруга делать этого не стала. В 1989 году она показала фрагменты биографу Брайану Бойду и тот посоветовал ей исполнить волю мужа – даже такой ценитель как Бойд, не мог не признать, что черновики хаотичны и не соответствуют высоким стандартам писателя.

Но они соответствовали стандартам другого человека – Дмитрия Набокова. После смерти Веры, сын – бонвиван и ловелас – стал принимать решения связанные с публикацией архивных материалов. Издав лекции, которые Набоков не хотел публиковать, он добрался до «Лауры» и стал интриговать СМИ: сожгу/опубликую. В 2008 году решение было принято, Дмитрий заключил договоры с издателями и выставил черновик за 400 тыс. долларов на аукцион Christie's, рассчитав, что публикация романа усилит интерес к черновикам у коллекционеров. Он также попросил филолога Геннадия Барабтарло перевести роман на русский язык и продвигать его в России.

«Лаура» появилась в книжных магазинах Москвы 30 ноября 2009 года. Событие предваряли пестрые и лживые заголовки вроде: «Лаура Набокова может оказаться откровеннее Лолиты». Журналисты проводили параллели со знаменитыми не преданными огню рукописями, например, романами Кафки, но то, что Кафка оставил практически полноценные произведения, а Набоков – несколько разрозненных главок, не упоминалось. Более того, на обложках изданных «Азбукой» книг было указано только: Владимир Набоков «Лаура и ее оригинал», в аннотации на обратной стороне, приведены слова Дмитрия: «блестящая, оригинальная и потенциально революционная вещь», «самая концентрированная квинтэссенция творчества Набокова»! Слово «фрагменты» было напечатано на титуле в самом низу и очень маленькими буквами.

Когда читатели купили книгу, их ждало несколько сюрпризов. Рукопись предваряло вступительная статья Дмитрия в которой он, неуклюже подражая отцовскому апломбу, косноязычно писал о том, что подвигло его к публикации. Оказывается – призрак отца. Потом следовали фрагменты «Лауры» – всего 50 страниц, причем набранных с такими отступами, разбивкой и количеством примечаний, что если убрать их и напечатать в сжатом виде, вышло бы не более 25. В финале читателя ждала 30-ти страничная статья-толкование, написанная переводчиком Барабтарло.

При чтении эти два десятка страниц набоковской прозы, из стадии относительной последовательности, быстро переходили к энтропии – бессвязные фрагменты, хаотично кружились в открытом романном пространстве, не складываясь в целостный сюжет и композицию. Усугублял ситуацию и перевод. Барабтарло настоял на использовании дореволюционной орфографии и активно применял архаизмы, в результате появились такие перлы как «хихикающая плеха», «Флоре было 14 лет невступно», «стряхивал с дерева подглядатая». По мнению переводчика именно таким был русский язык Набокова.

В отличие от разбирающихся в хитростях книжного маркетинга американцев, наивные русские легко купились на громкую рекламу, красивую обложку и дутый объем, который внешне не уступал стандартным изданиям. Однако потом пришло прозрение и продажи стали падать. Спустя четыре года, когда Дмитрий уже умер, Барабтарло, получивший на этой истории свои 15 минут сомнительной славы, написал, что отговаривал Дмитрия от публикации, но тот его не послушал – мол, барин поиздержался, ему требовались деньги.

Показательно, что сегодня акции «Лауры» на книжном рынке предельно низки. Подарочное издание некогда стоившее немалых денег, можно купить за бесценок, почти все литературоведы говорят, что публиковать роман следовало в приложении к академическому собранию сочинений, а не отдельной книгой. На крупнейшем русскоязычном читательском сайте Livelib книга имеет самый низкий рейтинг среди всех произведений Набокова, причем в отзывах ее характеризуют набором бессвязных эпизодов в плохом переводе. Пожалуй, в истории российского, да и мирового книгоиздания мало найдется прецедентов такого наглого обмана потребителя. Но самое печальное в истории с «Лаурой» другое – последнее слово и принципы публикации великого писателя нарушил его любимый сын, подлежащая уничтожению мокрота была извлечена из сейфа, продана за доллары и пущена по свету.

Возможно, вместо того чтобы гоняться за тиражами и сенсацией, следовало выполнить волю писателя, который распорядился уничтожить рукопись после его смерти. А то, по Штирлицу, в памяти осталось последнее высказывание — собственно, и не набоковское, а коллективное создание редакторов и переводчика.

Нельзя сказать, что совсем ничего не понравилось. Понравились: 1) обложка, 2) красивые форзацы.

Чтобы стереть послевкусие, почитала набоковские стихи — некоторые из них не слабее самой сильной набоковской прозы.