Текст книги "Ловушка для избранных"

Одной из самых больших проблем для туристов в Советском Союзе – найти место в гостинице. Заранее мы не могли забронировать номера, впрочем, обычным гражданам страны также не всегда удается сделать это. Конечно, можно было найти в городе так называемый «Дом колхозника», где получить места было проще, если ты, как минимум, колхозник или командировочный, но, насколько мне было известно, уровень сервиса там оставлял желать лучшего. Да и не могли же представители такой нации, как эстонцы позволить себе проживать в низкоклассных гостиницах. Поэтому было решено, наудачу, поехать в самый лучший отель Иркутска. После своей короткой ознакомительной «экскурсии», таксист привез нас в гостиницу «Баргузин», расположенную в центре столицы байкальского края…

Все, что видят на своем пути Анора, Грегор и Селена, для них, что называется, в диковинку. Но для меня, человека западного склада мышления, просто не укладывалась в голове такая характерная и привычная для СССР ситуация, когда путешественнику невозможно заказать себе номер в любой выбранной им гостинице по причине постоянного отсутствия мест. Но в изученной мною информации о стране, куда мы прибыли, говорится, что в определенных случаях, дефицит создается искусственно, то есть, даже если говорят, что чего-то нет, все равно можно получить то, что хочешь, если сделать что-то приятное или полезное тому человеку, который может это тебе предоставить. Я тоже решил попробовать действовать по этой схеме, предварительно воспользовавшись услугами своего мэка.

Когда мы зашли в фойе гостиницы, то мы вместе с улыбкой на лицах подошли к стойке ресепшена, на которой были размещены две таблички: «Администратор Веселая Надежда Васильевна» и «Свободных мест нет». Администратор, полноватая женщина средних лет, в строгом сером костюме и кудрявыми волосами, несмотря на свою добрую фамилию, встретила нас не особенно весело, а, наоборот, со строгостью во взоре, и, не поздоровавшись, произнесла известное всем словарное клише: «свободных мест нет».

– Добрый день, уважаемая Наталья Васильевна! – невзирая на ее реплику, сказал я со своим «прибалтийским» акцентом, – Мы приехали из Таллина посмотреть на ваши красоты! Давно мечтали побывать здесь всей семьей.

– Здравствуйте, очень рада, что вам нравится наш город, но сегодня мест все равно нет. Странно, что вы не позаботились об этом заранее.

Несмотря на все тот же отказ, я заметил в этой женщине небольшую перемену, какое-то потепление что ли. Она уже не была так категорична и даже немного улыбнулась. Возможно, ей пришлось по душе то, что мы из Прибалтики, и она при этом наверняка заметила, что мы люди не бедные.

– Понимаете, дорогая Наталья Васильевна, – продолжал я почти ласковым голосом, немного коверкая русские слова, и не переставая при этом улыбаться, – мы хотел бы побыть в ваших прекрасных местах может быть две неделя. Мы хотеть много здесь посмотреть.

– Очень рада за Вас, добро пожаловать в наш город! – произнесла администратор уже более приветливым тоном, но пока в нем не усматривалось ни единого намека на то, что нам дадут желаемое.

– Только, знаете, у нас маленькая проблема: заранее мы не делали бронь номера, потому, что недавно вернулись из командировки за границу. Лондон!

– Да-а?!.. По-человечески завидую! – продолжала диалог со мной Наталья Васильевна, которая, услышав одно название английской столицы, в самом деле, была очень удивлена.

– Кстати, у меня с собой совершенно случайно сохранился сувенир… оттуда… – последнее слово я намеренно произнес с интонацией, после секундной паузы для усиления эффекта.

Сказав это, я как заправский фокусник мгновенно достал из кармана настоящие французские духи «Шанель №5», знакомые каждому советскому человеку, и протянул их администратору. Она по достоинству оценила наши внешние данные и подарок, и минут через двадцать мы уже располагались в четырехместном номере вышеозначенной гостиницы, без проволочек предоставленном нам в счет какой-то брони. Нас не беспокоило, что придется ночевать всем вместе в одном номере. Важнее было то, что мы могли пока спокойно отдохнуть, восстановить силы и наметить все, что планируется совершить на следующем этапе нашей миссии.

Согласно более точным координатам, которые наш мэк привязал к местности, нам предстояло добраться до города Н. Иркутской области. От областного центра до него было километров восемьсот. Из Иркутска можно было долететь самолетом местной авиалинии до города Н., а потом от него пришлось бы уже либо самим идти пешком звериными тропами, либо нанимать проводника и ехать, например, на лошади, потому что, судя по навигации, дорог там просто нет, в прямом и переносном смысле…

Наши мэки автоматически переводили время при смене часовых поясов, но мы не могли сразу привыкнуть к пяти часовой разнице во времени с Москвой и к семи часовой с Эдинбургом. Поначалу нам очень хотелось спать, а потом постепенно наступила адаптация. Было решено немного отдохнуть в гостинице, а на другой день прогуляться по Иркутску, и осмотреть основные достопримечательности, раз уж мы сюда добрались. Это было надо больше не мне, а Аноре и ребятам. Любопытство моих близких всегда одерживало верх и заставляло меня идти им на встречу. У меня самого не было особого желания осматривать этот провинциальный город, пусть даже он и является центром весьма обширной по площади области страны. В принципе для меня он был всего лишь перевалочным пунктом на пути к основной цели.

На другой день, после плотного и вкусного завтрака, выданного мэком, мы все вместе отправились погулять в центр Иркутска. Надо сказать, этот город и в сравнение не шел с некоторыми городами западной Европы, потому что не изобиловал изысканными красотами и многочисленными памятниками старины. Главной жемчужиной края всегда был и остается Байкал, который в большей степени и привлекает паломников во всего мира. Кроме того, предварительно изучая информацию о Земле, я, в том числе узнал, что в европейской части Советского Союза есть очень древние города, богатые своей историей и культурой. Они всегда интересны не только для советских, но и особенно для иностранных туристов. Иркутск же по возрасту значительно младше, чем такие российские города, как Ярославль, Ростов, Владимир, Псков или Казань. Но, как и у каждого города, у Иркутска своя, пусть и не многовековая, но не менее интересная история, изучение которой также, к сожалению, не входило в наши планы…

После прогулки я оставил своих спутников в гостинице, а сам на такси поехал в аэропорт уточнить, как можно добраться до города Н. Оказалось, что до него ежедневно курсирует самолет «Аэрофлота» Ан-26, вылет в десять часов утра. Я сразу же купил билеты. На другое утро мы, отлично выспавшись и позавтракав, покинули гостиницу, при этом оставив наш номер пока за собой. Так на всякий случай. Погода опять нас радовала: на небе ни облачка. И поэтому настроение у всех продолжало оставаться бодрым, приподнятым. «Удивительно, – вдруг подумалось мне, – как может улучшить настроение человека просто хорошая погода! И сразу забывается о стоящих перед нами важных вопросах, например, о том, для чего мы здесь, что нам предстоит сделать, и как нам это удастся, как мы доберемся до нужного места». Да, это в данный момент действительно не волновало ни меня, ни Грегора, ни наших женщин. Просто у нас было отличное настроение!

Вызвав такси с помощью администратора гостиницы, мы успели к началу регистрации на рейс и ровно в десять по расписанию поднялись в воздух, а вскоре набрали нужную высоту, после чего было разрешено отстегнуть ремни. Ощущения от полета на винтовой машине были несколько иными, чем когда летишь на самолете с реактивной тягой, но надо было испытать и это, почувствовав разницу. Сопровождающий весь полет гул от винтов вызывал в ушах ощущения гораздо более неприятные, чем от турбореактивных двигателей. Раньше никто из моих спутников не летал на самолетах такого класса, поэтому им приходилось принимать новые ощущения, для меня же это было знакомо, еще по службе в армии… Во время полета мы как обычно с интересом смотрели в иллюминатор. С высоты шесть тысяч метров открывалась пестрая зеленая гладь лесного массива, имя которому сибирская тайга, время от времени поблескивали на солнце извилистые змейки рек и небольших речушек. Казалось, можно было бесконечно смотреть на этот зеленый таежный океан. Но время не стоит на месте, через пару часов наш самолет совершил мягкую посадку в аэропорту города Н…

Глава №4

Сойдя с трапа, мы направились в здание аэровокзала, где на одном из стендов смогли прочитать справочную информацию о городе Н.. Как оказалось, городок, куда мы сейчас прибыли, был не большой по площади с населением всего тысяч пятнадцать. Более половины домов в городе составлял так называемый «частный сектор» – неблагоустроенные деревянные индивидуальные дома, располагающиеся большей частью в центре города, а кирпичные двух и трехэтажные «новые» дома со всеми удобствами находились ближе к окраине.

Город Н. жил в основном за счет деревообрабатывающего комбината, который поддерживал городской бюджет и всю инфраструктуру. Больших дотаций от советской власти, как, например, ближайший сосед Иркутска химический гигант, но крохотный городок Ангарск, город Н. не получал. Культурная жизнь была представлена небольшим кинотеатром и дворцом культуры, а все остальное по уровню и качеству жизни соответствовало обычной глухой сибирской провинции.

Из аэропорта в городок ходил один единственный рейсовый пазик, на который мы случайно успели вовремя, потому что следующий пришел бы только через час. Добравшись до центра городка, мы прогулялись пешком по улице, по обеим сторонам которой стояли разного вида деревянные частные дома, и вскоре обнаружили единственную в городе гостиницу, где получить место было не сложно любому приезжему и без подарков администратору. Как оказалось, это был уже упомянутый ранее «Дом колхозника» – один из самых распространенных в Советском Союзе мест для отдыха иногороднего населения.

Условия проживания в такой, с позволения сказать, гостинице были, конечно, весьма далеки от уровня пятизвездочного отеля. Тем не менее, выбора у нас не было, ведь на ночлег мы должны были где-то устроиться. Получив у администратора ключ с овальной деревяшкой на колечке, где был указан номер нашей комнаты, мы начали поиски. Пока мы поднимались по деревянной лестнице на второй этаж, во всем здании ощущался резковатый запах неотъемлемых атрибутов пищи советских людей – лука и капусты. Похоже, постояльцы готовили еду прямо в номерах, потому что никакого ресторана здесь не было и впомине. Когда по пустому тихому тускло освещенному коридору мы добрались до двери наших апартаментов, я открыл замок, и вот мы внутри.

Для шестиместного номера все выглядело чрезвычайно скромно: деревянный достчатый крашенный коричневой краской пол, шесть деревянных обшарпаных тумбочек серого цвета, также деревянный добротный стол с графином для кипяченой воды и шестью перевернутыми вверх дном гранеными стаканами на стеклянном подносе. При лежании на железных кроватях, с постеленным на них видавшим виды маркированным бельем с явно давно неотстирывающимися желтыми пятнами, их мягкие сетки издавали пронзительный режущий уши скрип. Я подумал, что ночью спать на этих чудо сооружениях будет беспокойно. Комната была оклеена серыми старыми обоями, украшенными незатейливыми, но бесвкусными желтыми цветами. Похоже, в этой стране на дизайн товаров народного потребления мало обращают внимание.

На широком подоконнике, принадлежащем единственному в комнате окну с облупившейся местами белой краской, стояла одинокая герань, запах от которой наполнял всю комнату специфическим ароматом. По номеру спокойно бегали насекомые, которые в России называются тараканами. По сути, это были «домашние животные», обитание которых на гостиничной территории вызывало явное недовольство постояльцев, но никакой ответной реакции со стороны администрации не было. Для моих спутников и это проявление земной жизни было в диковинку, потому что на Атоне подобных живых существ не водилось. Бесцеремонные насекомые были вроде бесплатных жильцов и, похоже, главной достопримечательностью «Дома». В народе говорят, что много тараканов в жилище – к богатству. Наверное, администрация мечтала таким образом улучшить дела своего «отеля», хотя пусть и не большое, но финансирование и так шло за счет государства. Могу точно сказать, что за всю нашу жизнь никто из нас никогда и нигде в таких условиях еще не жил, тем не менее, это была своего рода экзотика, как, впрочем, и все наше путешествие по планете Земля…

Естественно, по установленной заранее договоренности, местную пищу мы нигде и никогда не употребляли. Поэтому после обеда, традиционно приготовленного мэком, все вместе мы вышли на улицу, чтобы внимательнее осмотреться на этой территории. У одного из местных жителей Анора, поздоровавшись, вежливо спросила, как бы нам найти человека, проводника, который мог бы довести нас до нужного места, находящегося далеко в глухой тайге. Прохожий ответил, что в городе, конечно, есть люди, способные на это, но нам крупно повезло, долго искать не надо, потому что у него как раз есть один такой знакомый, правда, ему далеко за восемьдесят, но он прекрасно знает таежные места и еще способен привести нас туда, куда нужно.

Все вместе мы кивком головы поблагодарили жителя городка и тотчас, справляясь у мэка о навигации, поспешили по названному адресу, где обнаружили каменный одноэтажный частный дом с красной металлической крышей, окруженный высоким весьма добротным деревянным светло-зеленым забором. На калитке висел железный покрашенный светло-синей краской почтовый ящик с прикрепленной к нему металлической табличкой, где аккуратными гравированными буквами сообщалось: «Полозов Николай Тимофеевич». Значит, мы на месте! Я сразу нажал на кнопку дверного звонка, но его звука мы не услышали. Однако через минуту в глубине двора хлопнула дверь. Значит, хозяин был дома.

Калитку отворил седой коренастый поджарый не высокого роста старик, одетый в домашний махровый халат. Мы сразу обнаружили некую странность: всем было известно, что этому человеку должно быть уже далеко за восемьдесят, но по внешнему виду этого сказать никак было нельзя!

– Здравствуйте, уважаемые! Что вас привело в мой дом? – сказал Николай Тимофеевич сразу же после того, как открыл калитку и сначала удивленно, а потом оценивающе посмотрел на всех нас.

– Добрый день, Николай Тимофеевич! – произнес я с сильным прибалтийским акцентом, – от одного вашего знакомого мы узнали, что вы можете быть проводником в тайгу, это правда?

– Хаживали мы и в тайгу, было дело! – ответил хозяин дома, и я сразу ощутил, что он весьма дружелюбен к нам, – а вы что же, смотрю, иностранцы что ли?

– Нет, почему же… мы советские, из Таллина! – быстро переглянувшись с Анорой, ответил я с легким замешательством. – Меня зовут Тоомас, это моя жена Лииса, эти двое мой сын Яяко и его жена Лоола.

Разумеется, я назвал имена, указанные в наших советских эстонских паспортах.

– Очень приятно познакомиться! Я Николай Тимофеевич. Что же вас занесло-то в наши края? Если не секрет, конечно.

– Нет, что вы, какой уж там секрет! Мы семья, путешествуем, находясь в отпуске, в этом году очень бы хотелось побывать в настоящей сибирской тайге, поэтому выбрали на карте случайный город и поехали к вам, – сказал я.

– Места у нас красивейшие, есть на что посмотреть! Да вы проходите в дом, – произнес Николай Тимофеевич, дополнив свои слова пригласительным жестом, отойдя в сторону от калитки, давая нам пройти во двор.

Дома хозяин сразу же по общей вселенской традиции гостеприимства любезно пригласил нас к столу, и мы не отказались. Он угостил нас вкуснейшим, заваренным на местных травах чаем с пряниками и конфетами, и за трапезой разговор продолжился. Разумеется, от чая мы не могли отказываться, несмотря на уговор не есть ничего местного, чтобы это не вызвало у хозяина дома никаких подозрений в отношении нас.

– Значит, говорите, в тайгу вам охота? – спросил гостеприимный хозяин дома, наливая чай в кружку и передавая ее Аноре. – А я думал, что все жители прибалтийских республик любят только свое холодное море и ловить в нем рыбу.

– Конечно, вы правы, мы любим наше море, – ответил я, щедро улыбаясь, – Но еще больше обожаем путешествовать и готовы делать это хоть пешком, хоть как-нибудь еще, а вот сейчас нас заинтересовала сибирская тайга.

– Знавал я людей, которые тоже любили тайгу, может быть, вот так же, как и вы. Я сам их туда водил… – задумчиво произнес Николай Тимофеевич.

– А что с этими людьми? Они все вернулись из тайги живыми? – спросил я, скрывая небольшое волнение.

– Не беспокойтесь, все в порядке, все живы здоровы! Я ведь проводник опытный! – с гордостью произнес хозяин.

– Значит, если я правильно понял, вы согласны нас сопровождать? – осторожно спросил я.

– Хорошо, ребята, я согласен! Раз уж вы так тайгу любите…

– Извините за нескромность, а ваш, как я понял, весьма солидный возраст не может помешать? – вдруг спросил Грегор.

– Молодой человек, что такое возраст? Пустое! Сибиряки так рано не стареют! Я сам еще могу и за домом следить, и дрова колоть, и воду носить, и печь топить! – сказал, засмеявшись, Николай Тимофеевич, и в его словах прозвучали нотки гордости за самого себя.

– Не волнуйтесь, мы вам заплатим! – поспешил сказать я, желая укрепить желание старика вести нас.

– Ничего страшного, я не прихотливый. Сколько дадите, столько и возьму! А без проводника вам и впрямь никак нельзя. Когда идешь туда, надо знать как себя там вести. Ведь тайга она любит, когда к ней ласково, по-доброму, тогда и она не обидит! Я сам всю свою жизнь влюблен в таежные места, поэтому, как вышел на заслуженный отдых, так и поселился здесь, в этой богом забытой глуши, а не в большом городе. Тайга – это не просто лес, это огромный и утонченный натуральный организм, в котором очень спокойно, вокруг чистая почти девственная природа, можно сказать, только там отдыхаешь и душой, и телом. С удовольствием проведу вас! Что мне дома-то одному? Скучно! Жена моя, Наташенька, уж десять лет, как померла, я так ее любил, что никто мне больше теперь и не нужен. А сын наш три года назад погиб в аварии вместе со своей женой и ребенком, поэтому с тех пор и живу бобылем…

– Какая жизненная трагедия! Примите наши соболезнования! – с нотками сочувствия сказала Анора.

– Спасибо за сочувствие! Теперь уж не вернуть прошлого…

В это время все мы одновременно прочитали мысли друг друга, подумав о том, что, конечно, мы могли бы помочь этому человеку, которому должны были бы полностью доверять, вернуться в прошлое, где он смог бы вновь увидеться со своей семьей, но, к сожалению, секретность нашей экспедиции запрещала сделать этот серьезный шаг…

– А что же, у вас и родственников никаких нет? – дальше спросила Анора.

– Да… Родни тоже никакой не осталось. Такая вот судьба… И друзей многих похоронил, а которые живы, заходят редко, потому что сами уже старики, трудно им. Я бывший кадровый офицер, давным-давно на пенсии, а военная выправка и здоровье помогают жить и раньше времени не стареть. Идти с вами будет приятно, компания у вас подходящая, вон какие красавицы рядом.

Сказав это, старик широко улыбнулся и даже подмигнул Селене, отчего она немного смутилась и, опустив глаза, слегка покраснела.

– Спасибо за комплимент! Держу пари, вы очень темпераментный человек, – улыбаясь, сказала Анора, а Селена, молча, одарила присутствующих своей очаровательной улыбкой.

– Не без этого! Эх, где же ты, моя молодость… – с глубоким сожалением в голосе, сказал хозяин дома, как бы погружаясь в воспоминания о своих бурно проведенных молодых годах…

– Николай Тимофеевич, а вы нас не боитесь? А может, мы жулики какие или шпионы? – вдруг спросил я шутливым тоном, прищурив один глаз.

– Нет, не боюсь. Я хороших людей сразу чувствую, поэтому и согласился! Понимаю, что вы прибыли издалека, но на шпионов вы не похожи, я бы сразу заметил, – сказал с улыбкой хозяин дома, – хотя… в вас во всех есть что-то такое… что-то, то ли необычное, то ли непривычное, не понимаю что именно, но чувствую, что есть.

– Не знаю, мы самые обыкновенные люди, как все… – сказала Анора.

Николай Тимофеевич будто бы не заметил этой фразы, а сразу перешел на другую тему.

– Кстати, а куда вас надо проводить? Это будет просто так, прогулка на свежем воздухе или назовете какое-то конкретное место?

– Знаете, уважаемый Николай Тимофеевич, скажу вам честно, у нас с собой карта, где отмечено место, которое в стародавние времена было очень популярным у язычников. Там они поклонялись своим богам. Я прочитал об этом, изучая архивные документы, где, в частности, говорится, что это место обладает большой энергетической силой. Кто там побывает хоть раз в жизни, тому будет сопутствовать удача, и он никогда не будет болеть и стареть. Во всяком случае, так гласит древняя легенда. Вот нам бы и хотелось попасть туда, проверить это, так сказать, на себе.

– Гости дорогие, – вдруг, как бы спохватившись, воскликнул хозяин дома, – а ведь, пожалуй, мне знакомо это место? Тоомас, покажите на вашей карте, где именно оно находится.

Я достал бумажную карту, разложил ее на столе, и мы все вместе стали в нее смотреть. Искомое место было отмечено красным крестиком. Николай Тимофеевич, прищуриваясь, посмотрел на карту, немного подумал, а потом сказал, что именно об этом месте он и вспомнил…

– В переводе со всех языков коренных народов сибирского края это место известно как Ущелье Небесного Духа. Я побывал там всего один раз лет десять назад, да… как раз после смерти моей дорогой женушки. Скажу вам, место это действительно особенное. Помнится, всю дорогу, пока я шел туда, меня притягивала какая-то неведомая сила, я не замечал усталости, и когда, наконец, добрался до этого загадочного места, то впервые почувствовал себя так хорошо, как никогда в жизни не чувствовал, и до сих пор остаюсь в этом состоянии тела и духа. Может, именно в этом секрет того, что в свои восемьдесят восемь мне кажется, что мне лет шестьдесят, а то и меньше. Наверное, в очень далеком прошлом в этом месте произошло какое-то неординарное событие. Может, даже инопланетяне приземлялись. Как знать?! Это ведь Сибирь, тайга, места девственные, заповедные, глухие и пока еще малоизученные… поэтому ничему удивляться не приходится!..

…Беседуя с Тимофеичем, мы не заметили, как наступил поздний вечер, и стало понятно, что мы неприлично долго засиделись в гостях в его необычайно уютном доме.

– Николай Тимофеевич, как у вас хорошо! Но нам все-таки пора возвращаться в гостиницу, – сказала Анора.

– Спасибо за добрые слова, Лииса, – ответил хозяин дома, назвав Анору так, как я ее ранее представил, – только знаю я эту гостиницу. Этот, с позволения сказать, «Дом колхозника» и гостиницей назвать стыдно! Условия там не важные, толком и не отдохнете. Вы вот что, а ночуйте прямо у меня, благо, места в доме хватит на всех, а утром пойдете уже снаряжаться в дорогу, мы планируем выйти только во второй половине дня.

Конечно, условия в доме нашего проводника были несравнимо лучше, чем в нашем временном пристанище, тем не менее, мы вежливо отказались от предложения, тепло поблагодарив хозяина за гостеприимство. Николай Тимофеевич, не скрывая своего сожаления по поводу нашего отказа, перед уходом объяснил нам, как надо одеться и что взять с собой в дорогу, потому что это все-таки тайга…

* * *

В этот вечер нам пришлось вернуться в свои не слишком комфортабельные апартаменты, но делать нечего, другой гостиницы в городке нет, а злоупотреблять гостеприимством Николая Тимофеевича было попросту неудобно. Однако главной причиной нашего отказа от ночлега в его доме стало другое обстоятельство: в присутствии постороннего мы не могли, не имели права пользоваться мэками, так как это могло вызвать с его стороны (а он явно человек любопытный) много нежелательных вопросов, а без наших умнейших помощников мы совершенно не могли существовать.

На другое утро после привычных операций с мэком мы получили все, что надо было собрать в дорогу: необходимую одежду, нехитрое снаряжение и достаточный запас провианта, а в назначенный час подошли к дому нашего проводника, который уже давно ждал нас, полностью готовый к походу. При встрече с нами он совсем не удивился, что в одном городском магазине нам удалось отыскать все, что он перечислил, потому что, как мне показалось, в настоящий момент его больше заботило предстоящее путешествие. И это была не просто какая-то серьезная озабоченность, настороженность или страх перед походом. Совсем наоборот, я отчетливо заметил перемену в поведении нашего проводника: этот человек в тот день находился не только в весьма приподнятом настроении, но и в состоянии некого душевного волнения от предвкушения наступающего чего-то особо приятного, яркого, даже грандиозного лично для него. Еще бы! Ведь он снова шел в свою любимую глухую тайгу, что для него все это само по себе уже было положительным фактором, но, благодаря нашему появлению, этот поход открывает для него возможность вновь добраться именно до того самого места, где он когда-то получил заряд жизненной энергии, бодрости и, возможно, долголетия. Мне даже показалось, что Николай Тимофеевич больше нас рад тому, что ведет нас в это Ущелье Небесного Духа…

Какое-то время мы посидели в доме нашего проводника, будто кого-то или чего-то ждали. При этом не преминули вновь воспользоваться гостеприимством хозяина, и попили чаю с хорошими шоколадными конфетами. Пожалуй, это единственное, что мы могли себе позволить на Земле, не опасаясь негативной реакции нашего организма на всевозможные особенности и прочие изыски местной кухни разных стран и народов.

– Когда же мы отправимся в путь? А то все сидим да сидим, уничтожаем ваши запасы чая и сладкого… – шутливо спросил я у хозяина дома.

– Да ешьте на здоровье, этого добра не жалко! Не волнуйтесь, скоро поедем: сейчас за нами должен приехать племянник одного моего друга, у которого есть собственный уазик, представляете?! – произнес Николай Тимофеевич, подняв вверх указательный палец в знак особого отношения к этому факту.

– А что же в этом удивительного? – откусывая сладкий кусочек от очередной конфеты, спросил Грегор, хотя он не имел ровным счетом никакого представления о том, что такое «уазик». Хорошо, что он вообще не спросил об этом, иначе это бы вызвало отчетливое подозрение у хозяина дома о том, что мы явно не те, за кого себя выдаем. Я подозреваю, что эту машину в СССР знает каждый.

– Ну как же?! – отвечал ему наш проводник, – вы, разве, у себя в Прибалтике не знаете, что в нашей стране такую машину просто так не купить, государство не разрешает. Так этот парень приобрел этот вездеход в одной воинской части как списанный…

Пока Николай Тимофеевич рассказывал, мы сидели, молча, слушали его, прихлебывали чай из красивых фарфоровых чашек и не без удовольствия жевали конфеты с печеньем.

– Скажу я вам, машина знатная, – продолжал хозяин дома, – еще в приличном состоянии, как ни как для военных делалась, пройдет по любой местности, без такого транспорта в наших краях полноценно существовать невозможно. Как вы, наверное, заметили, хорошими дорогами наша местность не балует, а на уазике можно преодолеть любое бездорожье. Вот и мы на нем хотя бы километров сорок пути проедем проселочной дорогой, по которой возят лес с таежных делянок.

– Всего сорок километров, а дальше куда? – снова спросил Грегор.

– Дальше, внучек, нам предстоит еще километров тридцать топать пешком по настоящей дремучей тайге. Само собой, никаких дорог там нет, а таежные тропы прокладывать некому, но я ведь для того вам и нужен, чтобы пройти самому и провести вас там, где другие не смогут. Вот и вся таежная романтика! – с улыбкой сказал проводник, – Кстати, зовите меня Тимофеич, так мне привычнее, не люблю церемоний.

– Хорошо, принято! – тоже, улыбаясь, сказал я.

Вскоре подъехал обещанный уазик, который вместил всех, правда, Грегору пришлось сидеть на боковом сиденье в самом заднем отсеке салона этого до предела обделенного внутренним комфортом, скромного, неприхотливого, и в то же время надежного автомобиля, завоевавшего, по словам Тимофеича, огромную популярность среди жителей этой страны, живущих в глухих районах. Как я успел заметить во время движения, в этой машине действительно не было ничего лишнего: ни кондиционера, ни гидроусиления руля, ни мягкой подвески, ни специальной бортовой электроники, которой производители капиталистических стран в последние годы все чаще начиняют свои автомобили. В советском уазике все было приспособлено исключительно для выполнения главной его задачи – проходимого вездехода.

Едва мы выехали за пределы города Н., дорогу с обеих сторон плотной стеной окружила настоящая сибирская тайга. Такую природную красоту я и мои спутники видели впервые. Огромный нескончаемый лесной массив. Вот уж поистине глухие места! Сама собой в голову приходит мысль, что войди я туда вот так сам, без провожатого, не пройду и пяти километров, сгину в этом безбрежном море среди деревьев и диких зверей, и никто меня никогда не найдет. Но, к счастью, у нас есть Тимофеич, теперь только на него вся надежда, тем не менее, еще до того, как мы войдем в эти бескрайние таежные просторы, я чувствовал себя совершенно спокойно, и душа моя ликовала от того, что на нашем пути встретился именно этот человек. И, как в последствие оказалось, мои ощущения оказались верными…

…Конечно, по разъезженной и ухабистой проселочной дороге быстро ехать было почти не возможно, но это лучше, чем идти пешком. Хотя бы какое-то время. Мы всю дорогу ехали, молча, глядя по сторонам, и думая о своем, только Тимофеич общался с водителем, распрашивая о жизни своего друга, которого давно не видел, и его родственниках. Вообще, нам с Анорой или Грегором не обязательно было даже разговаривать, мы понимали друг друга на посознании. И в данный момент я отметил, что, в общем и целом наши мысли сходились – несмотря на то, что мы находились очень далеко от нашего Атона, нашего дома, все мы размышляли о предстоящем походе.

Как и сказал Тимофеич, примерно через сорок километров дорога поворачивала налево, и наш водитель остановил свой вездеход.

– Все, приехали, пора вылезать! – скомандовал Николай Тимофеевич. Все одновременно подчинились, покинув уазик.

– Спасибо тебе за помощь, Василий, – обратился он к племяннику своего друга.