Текст книги "Ловушка для избранных"

– Не за что, дядя Коля, – ответил тот, – когда вы обратно пойдете, я не знаю, поэтому ловите попутку – лесовоз. Они постоянно тут ходят.

– Хорошо, разберемся, в конце концов, пешком пойдем, – ответил Василию Тимофеич.

Никак не показывая беспокойства по этому поводу, мы осторожно, понимающе переглянулись. Неужели обратно придется идти пешком!? И это после такого долгого пути по тайге!? Но ничего не поделаешь, средств коммуникации, подобных нашему универсальному мэку, здесь нет, и в ближайшем будущем их появления на Земле не предвидится. Но и в этом времени люди, например, как мы, находясь в гухой тайге, не имеют возможности просто позвонить кому-то и вызвать для себя транспорт или позвать на помощь. Просто пещерный век! Насколько я знаю, в СССР обычные телефоны были не в каждом доме даже у жителей крупных городов, а в такой глухой провинции, как Н. на весь многотысячный город их можно едва насчитать пару сотен… Конечно, в данной ситуации не так важно было наличие самого средства связи. У нас была возможность получить через мэк что-то похожее на автомобиль, но в присутствии нашего проводника этого делать было нельзя, а если бы мы все-таки и сделали это, то, как бы Тимофеич потом объяснил тем, кто заинтересуется, откуда вдруг у него появился личный автомобиль. Мне не хотелось доставлять лишние неприятности этому хорошему человеку. Значит, по всей видимости, обратно нам придется добираться своими силами…

Попрощавшись с Василием, мы вошли в тайгу и начали движение вглубь леса. Гул мотора удаляющегося уазика быстро стих, а мы начали прокладывать свой путь, оставшись один на один с настоящей дикой тайгой, строго следуя за Тимофеичем. Теперь без него мы не смогли бы найти дорогу ни туда, ни обратно. Безусловно, в качестве навигатора нам мог бы послужить и мэк, он рассчитан на безотказное действие в условиях любой планеты, существующей во Вселенной, с гарантированной точностью определения наших координат. Но сейчас, в этих условиях, даже мэк будет бесполезен, нам все равно бы не удалось пройти по тайге самим без помощи человека знающего здесь каждую тропинку, каждый кустик, и ведающего, как именно надо себя вести в этой природной обители, чтобы, по крайней мере, остаться в живых.

Шли мы больше времени молча, потому что дорога отнюдь не была спокойной прогулкой – надо было постоянно пробираться по небольшим оврагам, буеракам, перешагивать поваленные деревья. От коварного гнуса – неотъемлемого таежного атрибута, нас защищали москитные сетки и комбинезоны из плотной ткани, а от сырости болотистых мест – высокие резиновые сапоги.

Но молчание в пути не было тягостным: время от времени Тимофеич рассказывал нам какой-нибудь занимательный случай из его долгой жизни, которая, по-видимому, была очень интересна и насыщена разными событиями, или просто говорил что-то смешное, чтобы было не скучно преодолевать трудную дорогу. А чтобы мы совсем не раскисали от усталости, он периодически находил для нас добрые подбадривающие слова. Надо сказать, и Анора, и Грегор с Селеной, как, впрочем, и я сам стойко переносили тяготы этого пути во многом благодаря именно поддержке Николая Тимофеевича.

Иногда он давал пояснения о местах в тайге, через которые мы в данный момент проходили, а если был повод, то рассказывал какие-то легенды или предания о каждом конкретном месте. Надо отдать Тимофеичу должное, рассказчик он был великолепный, и, поэтому мы никогда не перебивали его и с интересом слушали, соответствующим образом реагируя на его шутки и рассказы. Сами же мы больше молчали, потому что просто не знали, о чем могли бы поговорить с этим человеком, как впрочем, и с любым человеком на этой планете. Тимофеич говорил сам, а нас ни о чем и не спрашивал, как будто и вправду чувствовал, что не стоит лишний раз этого делать. Умный человек, ничего не скажешь! И потом, ведь не о жизни же на Атоне ему рассказывать!? А впрочем… Нет, нельзя! Потому что нет пока ни у него, ни у кого бы то ни было из землян, ни моральной, ни физиологической готовности воспринимать такую информацию.

На Атоне мне было проще, потому что там естественные условия жизни сами способствуют тому, чтобы все существа усваивали любую информацию, пусть даже если она казалась необычной и фантастической. Тем не менее, с Николаем Тимофеевичем все было как-то по-иному, мы чувствовали, что где-то в глубине своего подсознания он что-то все-таки подозревает или видит в нас что-то не совсем земное, но пока не решается об этом заговорить. А вдруг его подозрения не оправданы, и он будет в лучшем случае нами поднят на смех, а в худшем отправлен в психиатрическую больницу. Во всяком случае, за шпионов он нас не принял, что само по себе было уже неплохо, иначе бы мы наверняка вместо прогулки по тайге сейчас гуляли бы по камере одной из тюрем местных органов безопасности…

День близился к завершению, поэтому нам надо было остановиться на ночлег, чтобы утром со свежими силами продолжить путь. Наш проводник выбрал удачное место для привала. Надо признать, он действительно хорошо знал тайгу. Мы остановились и разместились на прекрасной поляне, с трех сторон окруженной невысокими холмами, а внизу в метрах двадцати от этого места в узкой таежной пойме тек ручей с чистейшей пресной водой. Под руководством Тимофеича мы сообща взялись за приготовление к отдыху. Грегор с Селеной насобирали сухих веток для костра, я с Анорой установил палатку (я имел определенный опыт и понимал, как это правильно сделать, а жена мне только помогала), Тимофеич развел огонь и стал сам готовить для всех еду.

– Лииса, вы не могли бы помочь мне с ужином? – вдруг попросил он Анору.

– Вы знаете, дорогой Николай Тимофеевич, с удовольствием, но простите великодушно, я очень устала, да и вообще, готовить не люблю и не очень умею, а дома в Эстонии мы чаще всего пользуемся услугами столовых и кафе.

– Жаль! Как же так, Тоомас? – сказал Николай Тимофеевич шутливым тоном, – ты нашел такую жену, которая и готовить не умеет?

– Зато мы безумно любим друг друга! – парировал я с улыбкой.

– Да, любовь оправдывает все! Яако, а твоя Лоола тоже не готовит? – обратился Тимофеич к моему сыну.

– Нет, к сожалению, мы также как и наши родители обходимся предприятиями общественного питания, – ответил Грегор, – по-моему, так удобнее.

– Это, наверное, во всем мире такая мода пошла – есть только в сети общественного питания! Но уверяю вас, нет ничего лучше, чем лично тобой приготовленная пища, а особенно, когда ее готовишь на природе, такой, как вот эта вокруг нас!

– Я смотрю, что вы сами неплохо готовите, – сказала Селена, то есть Лоола, которая всегда была очень немногословна в силу своей природной скромности.

– А вот мы это и проверим, – заявила Анора.

К нашему удивлению ужин действительно был отменным, правда, исходные продукты мы получили из мэка. Естественно, Тимофеич об этом не догадывался, но все было наилучшего качества. После обильной трапезы мы разместились вокруг костра и стали просто отдыхать. Надо сказать, что и для меня, и для Аноры, и Грегора с Селеной это было чрезвычайно романтично, потому что никто из нас никогда раньше так не отдыхал. Поэтому впечатления от всего этого были самые ошеломляющие. Какое-то время живя на Атоне, я обнаружил, что подобного элемента социальной культуры практически не существует, потому что этой планете просто не существует таких замечательных природных уголков, но даже в свою бытность жизни на Земле, я тоже никогда не бывал в подобных местах. Мы с родителями никогда вот так не сидели даже в обычном лесу, не говоря уж о тайге, правда традиционно, как и все шотландцы, периодически во дворе что-то готовили на гриле, приглашая друзей.

В течение нескольких минут мы безмолвно сидели, наслаждаясь окружающей нас природой и сытостью своих желудков. Вокруг уже все изменилось: опустились густые сумерки, вокруг уже ничего не было видно, и только на наших лицах отражалась игра языков пламени костра, в котором успокаивающе потрескивали дрова. В окружающем нас лесу стояла почти полная тишина, на чистом ночном небе сияли бесчисленные мириады звезд, на которые можно было смотреть бесконечно, что мы, собственно, и делали, лежа вокруг огня на подстилках из нежных еловых веток. Все мы в этот момент вспомнили, что где-то там, далеко находится и наш Атон, который был родным не только для моих спутников, но и стал таким для меня. О чем думал наш проводник, я не знаю, да и какая разница. Главное, что мы просто отдыхали, наслаждаясь окружающим нас миром…

Через некоторое время Тимофеич, нарушив тишину, вдруг задал вопрос, который немного меня смутил и даже насторожил.

– Тоомас, скажи, а где вы нашли в Н. такие хорошие продукты? Наши магазины снабжаются весьма скромно, а судя по взятым вами продуктам, мне показалось, будто вы в течение одной ночи посетили московскую оптовую базу, где вам по блату отпустили дефицит. И потом, я никогда не видел, чтобы кто-то за такой короткий срок нашел в нашем городе Н. такое снаряжение…

– Ну нам удалось разыскать все, о чем вы просили! – ответил я уклончиво.

– Да дело даже не в этом! Я долго думал, заговорить об этом или нет, а тут подходящая обстановка.

– А что, собственно, вас смущает? – настороженно спросил я, а мои спутники слегка оживились и взглянули на Тимофеича.

– Понимаешь, акцент у вас, честно говоря, не совсем прибалтийский, а точнее, совсем не прибалтийский, и даже не эстонский. Я знаю, как они говорят по-русски, сталкивался когда-то. Наверняка, здесь какая-то тайна, или я не прав? В тайге можешь говорить спокойно, тут нет ушей КГБ, а я, хоть и кадровый офицер в отставке, у них на службе не состою, уж поверьте…

Пока Тимофеич говорил, мы пристально смотрели на него, ожидая чего-то резкого и грубого в наш адрес, как от человека, понимающего, что его обманывают. Но он не сказал ничего дурного, и, когда он закончил, я решил ответить нашему проводнику.

– Дорогой Тимофеич! Я верю тебе и знаю, что ты чист перед нами. Конечно, мы знакомы всего пару дней, но у меня такое ощущение, что я доверяю тебе так, будто мы дружим всю жизнь. Поэтому скажите мне честно, вы уверены, что хотите все это узнать?

– У меня такие же ощущения, Тоомас! И я хочу узнать, правда, пока не понимаю, что именно.

После этого я решил посоветоваться с Анорой и мысленно обратился к ней на маральском с вопросом, что же нам делать. Я объяснил ей, что хочу рассказать Тимофеичу все так, чтобы он понял только саму суть, а потом сделать его нашим полным союзником здесь, на Земле. Тем более, я уже просканировал его мысли и убедился, что он достаточно откровенен с нами, значит, и нам доверяет, и хочет, чтобы мы ему доверяли. Любимая одобрила мое желание приоткрыть завесу нашей тайны этому землянину, но заметила, что не было смысла советоваться с ней, потому она знает, что я сам все равно уже все решил. Время и обстановка располагала к этому разговору, тем более, Селена и Грегор уже успокоились и уснули, утомленные таким непривычным для них путешествием, которое они совершали впервые в жизни. И тогда я продолжил беседу.

– Что ж, уважаемый Николай Тимофеевич, могу сказать, что вы во многом правы… Да, мы не шпионы, но мы и не из Прибалтики… и вообще, не с Земли… Точнее, не совсем так… Это не просто объяснить, но я попробую…

Мой монолог длился долго, хотя и торопиться нам было некуда. Я очень аккуратно подбирал слова, чтобы доходчиво объяснить нашему новому другу то, что мы скрывали от всех, находясь на Земле, моей исторической родине, но теперь, в силу обстоятельств, все-таки чужой и всем нам, и нашим детям. Тимофеич слушал меня, не перебивая, лишь изредка включая в мою речь свои междометия и короткие фразы удивления, согласия, а то и короткие вопросы.

Конечно, я рассказал ему только самую суть, потому что, беспокоясь за его психику, не хотел задавить его информационным потоком. Больше всего нашего нового друга удивили безграничные способности мэка. «Весьма полезное изобретение!» – высказал он свое мнение, а потом добавил: «Получается, что я ел еду, приготовленную из продуктов, произведенных на далекой планете! Это так ошеломляюще, просто невероятно!». После того, как я закончил говорить, Тимофеич попросил паузу, чтобы постараться осмыслить полученную информацию. Тогда мы с Анорой легли спать, а его оставили наедине со своими мыслями.

* * *

На следующее утро мы проснулись хорошо отдохнувшими и прекрасно себя чувствовали – свежий лесной воздух сделал свое благоприятное дело. Тимофеич уже возился около горевшего костра, готовя завтрак для всех нас.

– Тимофеич, ты хоть поспал сегодня? – дружеским тоном спросил я, сладко зевая и, потягиваясь, разводя руками.

– Конечно, прекрасно поспал, спасибо! Хотя, признаться, уснул не сразу. Не так просто было принять сказанное тобой. Порой были и сомнения, а правду ли ты говоришь. Но они сами собой отпадали, потому что я уже до этого чувствовал, что вы какие-то особенные. Дело в том, что в наше время любого советского человека, только заговори он о том, что, например, видел инопланетян, могут посчитать сумасшедшим, что уже само по себе клеймо на всю жизнь, а тут вы еще свалились на мою голову… – произнес Тимофеич, но последняя фраза была сказана шутливым тоном.

– Ничего, дорогой друг! – сказал я, – не сомневайся в правдивости моих слов и сильно не задумывайся обо всем этом. Если мы встретились, значит это судьба, значит, так надо Олемусу и нам, жрецам Главного Совета Верховной цивилизации!

– Ну, значит, пусть так и будет! – произнес Тимофеич почти пафосно, но безо всякой иронии.

– Скоро придем на место, – продолжал я, – думаю, ты будешь там чувствовать себя еще лучше, а возможно станешь бессмертным и будешь нашим помощником здесь, на Земле. Во всяком случае, когда я вернусь на Атон, я постараюсь помочь тебе обрести это свойство. Ты все равно живешь один, здоровья хоть отбавляй! У маралов почти на каждой планете во Вселенной есть свои помощники, а на Земле был только Сторож при входе в Башню, но и он уже не выполняет своих обязанностей так, как было в прошлом. Мне известно, что никого на эту должность больше жрецы не назначали, так что ты остаешься единственным кандидатом.

– Заманчивое предложение, – сказал Тимофеич, немного подумав, – думаю, что я соглашусь!

– Вот и славно, дорогой друг! Кстати, мы можем приготовить еду сами, с помощью нашего мэка. Хочешь что-нибудь попробовать?

– Конечно, очень хочу!

– Только не думай, что нам не нравится еда, приготовленная тобой! Перед нашим путешествием было решено не употреблять в пищу блюда местной кухни, поэтому для питания используем мэк… Но для твоего чая с конфетами и печеньем мы сделали исключение.

– И как, не жалеете? – спросил Тимофеич, улыбаясь.

– Разумеется, нет! – ответила Селена.

– На здоровье, внученька! У меня свой чай отличный, на местных травах, уж точно не отравитесь… – сказал Тимофеич, после чего все немного посмеялись.

– Пусть ваш мэк приготовит что-нибудь из меню вашей планеты! – попросил наш друг, и мы выполнили его желание.

В итоге наш завтрак состоял из блюд, приготовленных и нашим мэком, и самим Тимофеичем. Изрядно подкрепившись, мы снялись со стоянки и вновь продолжили наш путь. Погода была отличная! На небе ни облачка. От дневного солнца нам было даже жарковато, особенно в таком защитном камуфляже. Теперь по дороге проводник больше молчал, зато мы отвечали на часто задаваемые им вопросы относительно Атона и вообще жизни, которая бурлила на таком огромном расстоянии от Земли. Для него это было так удивительно, что его мозг жадно усваивал и перерабатывал получаемую информацию, причем я даже не заметил в Тимофеиче никакой усталости.

Спустя несколько часов, мы добрались до небольшой речки, которую без осложнений перешли вброд. Оставалось пройти еще немного. Путешествие продлилось еще часа три, когда, наконец, мы услышали долгожданные слова Тимофеича о том, что наша цель достигнута. Я проверил наше местоположение с помощью навигатора мэка, и он действительно показывал, что до ущелья оставалось примерно метров триста пути. Мы даже не заметили, как преодолели это смешное расстояние, а потом перед нашими глазами открылась удивительная картина, созданная естеством таежной природы.

Мы остановились перед обрывом сопки, и с высоты увидели небольшую по площади долину, окруженную с одной стороны тайгой, а с трех других сторон – сопками, причем, прямо перед нами располагалась одна еще больших размеров, чем две другие. Она резко заканчивалась не пологим склоном, а крутым обрывом, в составе которого узнавались скальные породы. Внизу мы заметили неширокую речку, блестящей змейкой извивающуюся по ровной глади долины.

– Вот мы и пришли. Это и есть то самое место, – сказал Тимофеич. – Я узнал бы его из миллиона других мест, и не только по ее необычному виду. Здесь мне сразу стало легче дышать, я уже чувствую новый прилив сил. Пойдемте скорее вниз!

Он, не задумываясь, направился вниз по склону, в сторону самой высокой сопки, и мы, как по команде, последовали за ним.

– Ииро, скажи, что мы ищем? – крикнул мне Тимофеич, и гулкое эхо разнеслось по всему ущелью.

– Знаешь, мы должны найти что-то похожее на пещеру или грот, – ответил я Тимофеичу, когда мы быстрыми шагами спускались вниз.

– Найдем! – отозвался он.

Причем, наш почти девяностолетний проводник бежал, чуть ли не быстрее нас, людей, по сравнению с ним, очень молодых. Даже Грегор с Селеной едва поспевали за ним. Когда мы спустились с пологой сопки, все одновременно замедлили шаг, и дальше пошли спокойно, ступая по травяному покрову долины. Преодолев вброд небольшую речку, мы подошли к самой большой сопке. Тимофеич жестом попросил нас остановиться, а сам глазами стал искать в крутой скалистой стене пещеру, и мы делали то же самое. Через пару минут он сказал, что, похоже, видит то, что мы ищем, указав рукой в том направлении, и мы сразу поспешили к этому месту.

Подойдя ближе, я действительно заметил небольшой вход в пещеру, который был обустроен так, что случайно заметить его было практически невозможно. Перед нами открылся проход такого размера, что мог пропустить внутрь только одного человека. Долго не раздумывая, мы по очереди стали пробираться внутрь. Первым пошел я, потом Грегор, Селена с Анорой, а Тимофеич замыкал нашу цепочку. Мы сразу достали и включили фонари, чтобы ориентироваться в пещерной темноте. Там стояла мертвая тишина, не было слышно ни единого звука, кроме нашего дыхания и слабого шороха шагов по каменистому «полу». Самая первая пещера была не очень большого размера, но она продолжалась в человеческий рост коридором, по которому мы проследовали в следующую пещеру, более крупную. Войдя туда, и осветив это место одновременно всеми имеющимися фонарями, в центре сводчатого зала мы заметили куб, объем которого составлял приблизительно два кубических метра. На первый взгляд материал куба был не похож на каменную структуру, но напоминал какой-то металл, возможно, сплав из нескольких металлов.

Но самым примечательным было то, что на верхней грани куба находилась стеклянная полусфера, сантиметров пятьдесят в диаметре, не меньше, имеющая очень много мелких ровных граней, а вверх она выступала сантиметров на двадцать пять. Судя по внешним признакам, материал этой полусферы представлял собой, скорее всего, натуральный бриллиант, а не простое стекло. Получалось, что граненый бриллиантовый шар буквально вплавлен в металлический куб?

– Вот это да! – воскликнул Тимофеич, не скрывая своего искреннего удивления, – это же надо! Неужели это такой крупный бриллиант!? Уверен, что он самый большой в мире! Страшно даже подумать, сколько в нем карат, а уж о цене я вообще молчу!

– Это все, конечно, прекрасно, но мы здесь не сокровища ищем! – невозмутимо заметил я, – надо подумать, как разыскать то, ради чего мы проделали такой длинный путь.

– Да, неплохо бы! – сказала Анора.

Потом все продолжали осматривать этот чудесный артефакт, от которого просто нельзя было оторвать взгляда. Он просто завораживал, чем-то явно привлекал, неотвратимо притягивал. Без сомнения, это был артефакт, потому что силы природы на такое явно не способны! В это время нам всем в голову одновременно приходили схожие мысли: как такое сооружение можно было построить в земных условиях; из чего и, главное, для какой цели все это создано? Вдруг тишину нарушил Грегор.

– Давайте просканируем его мэком! – предложил он. – На мой взгляд, это единственное, что мы можем сделать в данном случае.

– Можно попробовать, – ответил я, – действуй, сынок!

Грегор включил свой мэк и направил его на куб в режиме общего сканирования. Через несколько секунд прибор дал следующие ответы: пещера состоит из скальных пород различной плотности, окружающая среда помещения чиста, параметры воздуха соответствуют норме, радиоактивность в норме, что касается куба, то в его составе сплав из трех металлов: пятьдесят процентов платины, девятнадцать – вольфрама, двадцать девять – неизвестный материал, два процента – ничтожные примеси. Два из металлов, разумеется, можно получить в земных условиях – вольфрам и платина, а третий металл мэк не мог распознать, только показал, что структура материала ему неизвестна. В блестящей полусфере, как мы и ожидали, был распознан чистеший граненый алмаз, который оказался шаром, действительно вплавленным в вещество куба.

– Включенный в сплав неизвестный металл, – после небольшой паузы заключил Грегор, – скорее всего, привезен турранами из своей галактики Обители Богов. Странно, что мэк не может определить структуру материала, он запрограммирован так, что должен обладать сведениями обо всех веществах, существующих во Вселенной.

– Ничего не вижу странного, – ответил я, – просто на Атоне или на другой контролируемой маралами планете никогда не добывали подобного вещества, а планетную систему турранов сами маралы, насколько мне известно, никогда не посещали, поэтому программа мэка не содержит данных об этом металле. Но со временем мы узнаем и о нем, мэк зарегистрировал информацию о его структуре, поэтому проверим его позже.

– Хорошо, папа я согласен с тобой, но мне хотелось бы еще разок использовать свой мэк.

Грегор еще раз направил сканнер мэка на куб с бриллиантом, но на этот раз была использована другая частоту излучения. После этого внутри куба появился свет, яркость которого стремительно усиливалась, а спустя несколько мгновений свет осветил всю пещеру так сильно, что мы на короткое время почти ослепли, а потом сияние вновь погасло. Наши глаза постепенно привыкли к неяркому свету фонарей, а мой сын вдруг воскликнул, что на мэке появилась новая информация, полученная мэком, как мы посчитали, непосредственно из бриллианта, просто ей было неоткуда больше взяться. Неужели турраны рассчитали, что получить их сведения в этой точке смог бы только тот, у кого есть подобный прибор?! Поразительно!! Удивительная межгалактическая конспирация! Но какая надежная!

Итак, информация представаляла собой текст, перевод которого сразу же был сделан мэком. Если верить лингвистическим способностям мэка, в сообщении говорилось примерно следующее: «Пришелец, поздравляю! Ты нашел второе хранилище нашей информации, и теперь можешь узнать, что это за оружие, кототрое ты ищешь. Мы, турраны красиво назвали его персемоори, и состоит оно из трех элементов, которые на языке турранов называются кадэррак, менценер и лопперан. Все они представляют собой нейтральные и безвредные субстанции, полученные из сырья, добытого на уникальных рудниках находящихся на двух разных планетах, что в галактике Обителей Богов.

Первые два из этих элементов (кадэррак и менценер) хранятся в тайном месте, координаты которого даны ниже. Там же находится третья часть информации, с которой надо соединить полученные первые две, и ты узнаешь, где спрятан третий элемент грозного оружия персемоори – лопперан, а также инструкция по сборке оружия в боевое положение и о способе применения. Итак, теперь твой путь лежит в точку с координатами…».

Мэк автоматически «запомнил» координаты очередного места, где мы должны будем продолжить наши поиски, и сразу показал нам, что оно находится в Египте где-то в районе расположения самых древних пирамид в Гизе. Итак, в этом месте мы нашли что искали, и теперь надо отправляться в следующую точку. Напоследок мы еще раз внешне осмотрели пещеру, но больше не заметили ничего примечательного.

– Ну что же, дорогие мои спутники, теперь мы можем возвращаться обратно и главная цель теперь – Египет, – тоном руководителя экспедиции произнес я.

– Отлично! Давайте выбираться отсюда! – поддержал мои слова Грегор.

– Жаль только, что мы не можем взять с собой эту красивую штуку, – произнесла Селена, указывая на куб с бриллиантом, – может быть наш мэк смог бы каким-то образом переместить эту штуку к нам на Атон?

– Дорогая моя, я понимаю, что все женщины любят дорогие украшения, но, как я уже ранее сказал, мы не искатели сокровищ! Кстати, мэк не может сделать того, что ты предлагаешь, он, конечно, может многое, но не все, к сожалению, – ответил я Селене.

Потом все дружно вышли из пещеры, и пустились в обратный путь. Мы были весьма довольны, что не зря совершили этот поход, и всю дорогу разговаривали с Тимофеичем, который теперь, по сути, стал одним из наших. Каждый из нас, в силу своей эрудиции, отвечал на его вопросы, объяснял все, что ему хотелось узнать. И так как он теперь стал нашим верным помощником, я пообещал, что буду держать с ним связь независимо от того, где я нахожусь, на Земле или на Атоне, в галактике Ганамета или во время тэма в халликоне. Тимофеич принял это как должное, потому что уже основательно считал себя нашим помощником, выполняющим особую миссию. Также он сказал что, находясь в Ущелье Небесного Духа, вновь достаточно зарядился жизненной энергией, и чувствует себя превосходно.

Назад мы шли той же дорогой, но, как известно, обратный путь всегда короче. За беседами мы не заметили, как вышли из тайги прямо к той же самой проселочной дороге, по которой нас привез сюда везде проходимый уазик. Проводник знал свое дело! Пристроившись на траве у обочины, мы стали ждать попутку. Прошло примерно минут сорок, и тут мы услышали гул мотора, который постепенно приближался. Действительно, вскоре из-за поворота показался лесовоз, а за ним ехал автобус, один из тех, которые возят лесорубов на места дислокации их обширных делянок…

Через полчаса мы уже высаживались из автобуса в городе Н. недалеко от дома Тимофеича. Он, разумеется, пригласил нас к себе, чтобы дать возможность как следует отдохнуть с дороги и поговорить о дальнейших совместных действиях. После приличного обеда, опять «приготовленного» мэком, мы расположились в удобных креслах и продолжали беседу.

– Извините, друзья, мне надо ненадолго покинуть вас: пора связаться с моим коллегой и другом Саару-Маа, чтобы сообщить обо всем, что нам удалось сделать, – сказал я и ушел со своим мэком в другую комнату, чтобы никому не мешать разговором.

Связаться по мэку с Саару-Маа было несложно, впрочем, как обычно, связь была отличная, несмотря на разделяющее нас огромное расстояние и время. Можно без преувеличения сказать, что мэк прибор безотказный, чудо-продукт маральского гения. Единственное, без чего мэк не может функционировать, так это без энергии Олемуса, а ее отсутствие – это совершенно нереальная ситуация в силу ее абсолютной невозможности, так как Олемус есть всегда и везде, а значит мэки будут работать вечно…

Саару-Маа очень обрадовался, услышав мой голос. После традиционных приветствий, он рассказал, что на Атоне все по-прежнему, но он постоянно держит руку на пульсе, продолжая соблюдать секретность относительно нашей миссии. Я, в свою очередь, коротко рассказал ему обо всем, что с нами произошло, как сработал айкон, и что мы увидели в таежной пещере. На этот счет Саару-Маа подсказал мне, что такие кубы у турранов называются юккадооры, а тот неопределенный мэком материал юккадоора – это вещество под названием арит, огромные запасы которого находится на планетах, где живут турраны. Вещество способно проводить любую энергию даже через структуру самого Олемуса, а значит, может создавать определенные помехи при выполнении маралами своих функций по контролю вселенских миров. Арит есть на Атоне, но в малых количествах и надежно спрятан в специальном хранилище Халлита, поэтому в базу данных мэка эта информация и не была занесена.

Как сказал Саару-Маа, юккадооры, изготовленные из различных материалов со встроенными бриллиантами или другими камнями, турраны используют для передачи информации и связи со своими на тех планетах, где они хоть раз побывали. Но арит является неотъемлемым элементом в составе любого подобного куба. Юккадоорами можно даже управлять, например, с помощью такого прибора, как мэк. Так что при контакте с юккадором не исключается возможность случайной межпланетной звуковой связи с турранами. Саару-Маа признался, что ранее никогда не сталкивался с подобными вещами, и не разговаривал с кем-то, кто видел юккадооры или ощущал на себе их воздействие.

Саару-Маа не показалось удивительным, что люди или любые другие существа начинают чувствовать себя очень хорошо в местах, где находятся созданные турранами подобные артефакты, потому что они излучают благотворную энергию, в сущности, благодаря исключительно присутствию в их составе арита. Саару-Маа также сообщил мне, что периодически наблюдал за нашим передвижением через халликон и при необходимости корректировал погоду, чтобы такая мелочь не мешала нам делать важное дело, за что я его тепло поблагодарил. На этом мы закончили разговор, и я вернулся к своим спутникам.

…Пришло время прощаться с нашим новым другом и помощником на Земле. Через мэк мы оставили ему много советских денег, чтобы было легче жить. В свою очередь, Тимофеич признался, что ему жаль с нами расставаться, но он верит, что мы когда-нибудь снова прибудем на Землю и навестим его. Я снова твердо пообещал, что буду помогать ему через халликон во время своих тэмов. Ведь содействие Тимофеича нам может потребоваться в любое время, причем, не исключено, что ему придется выполнять наши поручения, путешествуя за пределы Советского Союза. Для этих целей я через халликон буду обеспечивать его всем необходимым.

Разумеется, Тимофеич проводил нас до гостиницы, где мы переоделись в обычную одежду и сдали номер, а потом сопроводил в аэропорт до самого трапа самолета, коротко, но тепло попрощался с нами и дождался, пока мы взлетим. Из иллюминатора Ан-26 мы наблюдали, как он стоял и махал нам рукой, зная, что мы его видим. Тимофеич также понимал, что теперь между нами установилась постоянная прочная связь, и что теперь он не простой человек, а единственный представитель и помощник господина Ииро-Маа – жителя славной планеты Атон, что в созвездии Маа галактики Цивилизаций, жреца Главного Совета Верховной цивилизации, одного из тех, кто правит Вселенной…