Текст книги "Быт и нравы членистоногих"

В поход я решил отправиться рано утром. Мне предстояло пройти не один десяток километров вдоль русла реки по опушке леса и вернуться назад. Именно возле рек и на границе леса и поля встречается самое большое количество животных. Через несколько часов я сделал остановку в сосновом бору. Заметив движение около небольшого холмика, я замер и стал вглядываться. Быстро принюхиваясь подвижным хоботком, из-за кочки выглянула маленькая черная землеройка – длина ее тела едва достигала размера моего мизинца. Посчитав, что никакая опасность ей не грозит, землеройка взобралась на холмик, волоча за собой что-то черное… Я внимательнее присмотрелся и увидел малыша, который шел шаг в шаг за матерью, держась зубками за кожу над основанием хвоста. Следом появился еще один, затем еще – всего я насчитал их пять штук.

Этакий живой паровоз с небольшими остановками шествовал ко мшистой коряге. Самое удивительное – как обдуманно вели себя маленькие землеройки: они замирали, не разжимая челюстей, когда мать внимательно обнюхивала путь, а если приходилось бежать – отставляли в стороны свои крохотные ножки, стараясь не наступать на лапки братьев и сестер. И тогда вся эта таинственная процессия больше напоминала не паровоз, а мохнатую гусеницу. Но вот возле коряги ведущий малыш случайно отцепился от матери. Обезумев от горя, зверек стал звать птичьей трелью потерявшую их родительницу и судорожно искать ее запах, при этом он метался из стороны в сторону, увлекая за собой весь живой хвост. Мать незамедлительно обнаружила потерю, и вот уже «паровоз» исчезает в прохладных недрах мшистой коряги.

Тут мое внимание привлек небольшой муравейник невдалеке от коряги, расположившийся под корнями сосны. Его надземная часть была построена из хвоинок, а сама поверхность колыхалась от снующих туда-сюда муравьев. Забыв о землеройках, я приблизился к сосне. От нескольких широких входов в муравейник, около которых дежурили муравьи-постовые, отходили разветвляющиеся в траве длинные тропы, причем каждая из них имела двустороннее движение, будто на шоссе! Если сделать шаг назад, то кажется, темные ручейки бегут из муравейника и в муравейник и несут на своих волнах разных насекомых и подходящий для строительства лесной мусор. Но стоит наклониться, как картина резко меняется, и бесформенный поток превращается в две вереницы муравьев. Трудяги вовсе не замечали моего присутствия и продолжали заниматься своими делами. Несколько рабочих муравьев, коричнево-черных с рыжей грудью, тащили длинную веточку: двое – с более широкой стороны, а один – с противоположной. У пары муравьев работа спорилась – они шли ровно, без рывков, высоко приподняв головы. Зато третий всячески им мешал: постоянно останавливался, чтобы удобнее ухватить челюстями ветку, дергая назад спешащих коллег, а если на пути попадалось препятствие, то отстающий муравей, будто специально, разворачивал ее поперек тропы и тогда вся процессия создавала кучу-малу на узком муравьином шоссе.

Насекомые бросали свои ноши и, отчаянно жестикулируя усиками, начинали бегать вокруг неожиданной преграды. Но вот наша бригада вновь бралась за ветку, и движение быстро восстанавливалось. Едва удалая тройка достигла купола муравейника, как поблизости завязалась оживленная борьба – несколько муравьев настойчиво атаковали крупную кобылку. Мощные челюсти маленьких воителей удерживали на месте пытающуюся вырваться добычу, и кобылке приходилось иногда падать на спину и прыгательным ногами сбрасывать облепивших ее муравьев. Понимая, что силы не равны, один охотник отправился за подмогой. Он подбегал к соседям и стукал их несколько раз усиками. Этот сигнал приводил в волнение сородичей – они тоже начинали беспорядочно бегать, но потом, немного успокоившись, спешили на помощь собратьям или мчались предупреждать других. Такое смятение волной охватило поверхность муравейника, и эта волна постепенно докатилась и до нашей трудовой бригады. Двое рабочих сразу же кинулись на помощь, а третий побежал в противоположную сторону – видимо, он не только ветку правильно носить не умел, но и в языке муравьиных сигналов плохо разбирался.

Сделав широкий круг и получив в виде постукивания по своей голове усиками наставление еще по крайней мере от десятка муравьев, наш неудачник все-таки вышел на нужный маршрут и оказался возле кобылки. Недолго думая, преисполненный энтузиазма, он смело кинулся в атаку, но на самом подходе был отброшен сильной ногой насекомого – описав дугу в воздухе, он приземлился прямиком на муравьиную тропу. Вскочив на ноги, разъяренный падением муравей отчаянно куснул за ногу первого проходящего собрата – после жаркого боя наш герой в любом видел врага! Ошеломленный подобным хулиганством, тот отвесил хорошую затрещину незадачливому вояке и вновь заспешил по своим делам, а муравьишка быстро влился в поток уходящих из муравейника трудяг и исчез где-то в густых зарослях трав. Тем временем борьба подошла к концу, и плененную кобылку, удерживаемую множеством сильных челюстей, уже протискивали в муравейник.

К вечеру иссякают живые потоки – только тоненькие ручейки запоздавших муравьев еще тянутся к дому. Один за другим затворяются входы, пока не остается один, самый маленький. Муравей-охранник очень нервничает – скоро и он закроет свой вход, и уже никто не войдет и не выйдет из укрепленного жилища. Охотники, побросав трофеи дальних вылазок, несутся со всех ног, чтобы успеть до заката. Но вот последний муравей бежит как-то странно – в челюстях он держит маленькую гусеницу. На входе его задерживает охранник: нужно сказать, а вернее, показать пароль – сделать секретный кивок усатой головой. Муравей кладет на землю свою добычу, кивает, и стражник отходит в сторону. Опоздавший быстро исчезает в проходе. Осмотревшись, охранник хотел было вернуться в муравейник, но тут навстречу ему выскакивает только что прошедший досмотр муравей. Толкнув собрата, он выскакивает на поверхность муравейника и начинает что-то быстро искать – и вот в его челюстях вновь зажата маленькая гусеница, и он снова исчезает в темноте входа. Я сразу же узнал муравьишку – это же наш знакомый горе-вояка с вылазки вернулся! Караульный удивленно замер у входа, посмотрел вслед убегающему добытчику и кусочком сухого листика закрыл отверстие норы – теперь муравейник будет спать до утра!

Несмотря на все кордоны, множество самых разных насекомых поселяются в жилищах муравьев. Неоднократно я находил в муравейниках жужелиц – этих «бронированных» великанов мало волнует беспокойное соседство. Личинки муравьежука, близкого нашему обычному пчеложуку, паразитируют в муравейниках, питаясь личинками маленького народца. Но не все гости муравьев столь бесполезны или опасны. Тля, например, выполняет роль муравьиных коров – трудяги охраняют, чистят свое «стадо», иногда и в муравейник на ночь заносят, а за это получают сладкие капельки переваренного сока растений.

Но самые удивительные отношения складываются у муравьев с жуком-ломехузой. Этого гостя они ждут с нетерпением, а если он поселится в муравейнике, то сочтут за честь создать ему все условия. Однако и здесь муравьи преследуют свою выгоду. И заключается она в секрете специальных желез на теле жука, обладающем наркотическим действием на насекомых. Пристрастившись к этой пагубной привычке, муравьи забывают свои обязанности и только кормят и холят жука в надежде, что он поощрит их еще одной заветной капелькой. Есть у муравьев и свой праздник. В середине лета наступает важнейший момент роения – в муравейнике открываются дополнительные ходы, кругом стоит суматоха и хаос. Вышедшие из личинок четырехкрылые самцы и самки (пол зависит от кормления) выбираются на поверхность, чтобы улететь из родного дома в поисках нового подходящего уголка. Такой вылет происходит во всех муравейниках, и повстречать крылатых муравьев можно всюду. Тогда же случаются ухаживания и спаривания. Самцы вскоре гибнут, а самки где-нибудь на опушке или под луговой кочкой обкусывают себе крылья и переходят к оседлой жизни. Будущая мать выкапывает небольшую норку и делает первую кладку, становясь основоположницей новой могучей колонии муравьев. Вначале она сама кормит полупереваренной пищей личинок и ухаживает за куколками: обрабатывает их слюной, выносит погреться на солнышко, но по мере появления на свет рабочих муравьев они возьмут на себя всю черную работу, а задачей самки останется только являть на свет все новое и новое потомство.

После множества лет эволюции образовались совершенно разные касты насекомых: особи, способные оставить потомство, и бесполые рабочие муравьи (по сути, недоразвитые самки). И такое строгое разделение позволяет функционировать колонии не как совокупности особей, а как единому, целостному организму. Каких же муравьев чаще всего удается повстречать в лесу? Это уже знакомые нам рыжие лесные муравьи (Formica rufa) – именно они строят пирамиды из кусочков земли и хвои. Надземная часть гнезда скрывает под собой пень, а под землей находятся галереи ходов и просторных камер, причем сама куча играет роль всего лишь «солнцеуловителя», позволяющего получать жилищу гораздо больше тепла. Вы, наверное, заметили, что муравейник всегда расположен своей пологой стороной на юг – только так можно улавливать максимум солнечных лучей в серые осенние дни.

От больших сооружений рыжих муравьев резко отличаются маленькие земляные постройки черного садового муравья (Lasius niger). Расположенные в зарослях травы, они напоминают земляные кочки. У этих муравьев и вся надземная часть дома изрыта ходами. В жаркие дни они переносят туда своих куколок и личинок, чтобы дать им прогреться на солнце, а с наступлением холодов возвращают их поглубже – в самый низ муравейника, где хранятся и припасы. Есть у муравьев и другая хитрость: чтобы принести в жилье тепло, в зимние оттепели и ранней весной несколько смельчаков раскрывают один из выходов и вылезают на талый снег. Они прогреваются на солнышке и скорее спешат обратно – передать тепло своим сородичам.

Так и живет маленький мир муравьев: есть у них и умелые строители, и пастухи, и привратники, и защитники – целая незаметная цивилизация! Но бо́льшая часть их жизни так и остается сокрытой от нас в самых глубинных подземельях муравейника.

Однажды, возвращаясь из экспедиции за летучими мышами, я обратил внимание на заросли крапивы, стебли которой были сплошь покрыты каким-то странным белым налетом, таким толстым, что растения снизу напоминали восковые свечи. Я присмотрелся внимательнее: налет был не чем иным, как скоплением множества маленьких насекомых – червецов крапивных (Orthezia urticae) – представителей малоизученного подотряда червецов (Coccoidea). Они являются паразитами растений и ведут малоподвижный образ жизни: погрузив острый хоботок в ткани стебля, самка непрерывно пьет сок и кладет яички. Немудрено, что, размножаясь в больших количествах, червецы могут причинить существенный урон огородным культурам. В разгар лета встречаются только самки червецов, самцы же гибнут еще ранней весной – их задача оставить потомство. Длина тела самок менее 1 см, но их туловище покрывает восковой «панцирь», увеличивающий габариты вдвое. Этот воск – избыточный секрет желез насекомого – выполняет, по моим наблюдениям, несколько задач.

Первая и самая очевидная – это функция терморегулятора: восковая «шубка» предохраняет маленького малоподвижного червеца от скачков температуры: полуденного жара и вечерней прохлады. Вторая функция – защитная. Мне не раз приходилось становиться очевидцем нападения пауков-волков и жужелиц на «бронированного» тихохода – но все попытки заканчивались безрезультатно. Утопая хелицерами в восковом покрове, хищник просто не доставал до тела насекомого и бросал добычу, признавая ее непригодной к поеданию. Помятый червец с трудом переворачивался и не спеша взбирался на спасительный стебель, казалось, он был мало озабочен такой внезапной атакой.

Но у воскового «комбинезончика» есть еще одно интересное применение. И узнать его я смог лишь после того, как подробным образом познакомился со строением червеца. Стоит только вскрыть панцирь, как покажется маленькое круглое тело насекомого, а за ним – просторная камера, выстланная нитями, напоминающими паутину. Здесь покоится кладка яиц на самых разных стадиях развития: если у брюшка самки яйца еще совсем незрелые (они мелкие и окрашены в розовый цвет), то в конце удивительного инкубатора находятся уже маленькие белоснежные червецы. По мере взросления они взламывают восковую защиту и переселяются на растение, рядом с матерью. Потомство нескольких самок бывает настолько многочисленным, что покрывает сплошным живым ковром стебель крапивы на высоту до 1 м! Уже с «малолетства» червецы закованы в миниатюрный восковой панцирь, который вырастет до максимальных размеров только в будущем году у самок – когда последние достигнут половой зрелости и будут готовы оставить потомство. К осени взрослые самки гибнут, а молодь прячется в малейшие щели почвы, где и зимует. Весной, перелиняв, червецы становятся взрослыми, и вновь повторяется весь цикл развития.

Вот такие странные эти насекомые, самки которых ради продолжения рода превратились в живой инкубатор и обзавелись удивительным восковым панцирем.

Уж из чего только не строят представители членистоногих жилища для своего потомства – и из паутины, и из листьев, но есть такие насекомые, которые делают дома из… воздуха. Таковы маленькие и невзрачные пенницы (Cercopidae, или Aphrophoridae). Представители отряда равнокрылых хоботных (Homoptera) не отличаются крупными размерами или броской окраской, но они столь удивительны и загадочны, что заслуживают самого пристального внимания.

Пенницы вместе с широко известными на юге цикадами и распространенными в нашей стране цикадками относятся к подотряду цикадовых (Cicadinea). Этих маленьких насекомых можно увидеть среди травы, откуда они при малейшем испуге выпрыгивают и, раскинув крылья, с тихим треском улетают подальше от опасности.

А вот гнездо пенницы ольховой (Aphrophora alni) вы встретите неподалеку от реки на согнутой ветке дерева. Если присмотреться, оно представляет собой скопление множества разноразмерных пузырьков, под которыми скрыта маленькая белая личинка. Этот слой пузырьков не только сохраняет ее нежнейшие покровы от пересыхания, но и защищает от хищников – кто же догадается, что под комочками пены таится лакомая добыча? За такой странный внешний вид нередко гнездо пенницы в народе метко называют «кукушкины слезки».

Гнездо пенницы – «кукушкины слезки»

Не стоит искать пенницу на старых ветках с толстым слоем коры – заботливая мать выбирает для своего потомства только молодые побеги с тонкими покровами, чтобы малыши могли легко высасывать своими хоботками соки растения. В течение нескольких недель личинка развивается в воздушном убежище и только перед последней линькой покидает его. Ведь повышенная влажность в пенистой обители не даст нормально отвердеть ее крыльям, а значит, и лишит ее способности к полету. Взрослые пенницы тоже питаются соками своего кормового растения (для ольховой пенницы – это ольха), но жизнь ведут вольную – куда хочу, туда лечу!

Итак, и пенницы, и червецы научились использовать воздух (кстати, один из лучших термоизоляторов) в целях сохранения потомства, но если пенница строит гнездо, то самка червеца носит его на спине – у всех своя тактика.

Каждый из нас, прогуливаясь по берегу пруда или речки, наблюдал полет маленьких крылатых насекомых, немного напоминающих одновременно и бабочек, и стрекоз. Их продолговатое тельце несет четыре пары прозрачных крыльев, а изящную головку с парой сложных глаз венчают короткие усики. Это представители широко распространенного в средней полосе России семейства ручейников, или волосистокрылых (Trichoptera). Действительно, на краешках крыльев взрослых насекомых, присмотревшись, можно увидеть крошечные волоски. Такое «опушение» играет важную роль в жизни прибрежных обитателей: задерживая воздух, эти волоски помогают ручейникам и в дождь, и в туман сохранять свои крылья сухими, а значит, и способными к полету.

Днем взрослые ручейники сидят, сложив крылья на спине «домиком», оживляясь только в вечернее время или перед дождем. Имея недоразвитый ротовой аппарат, питаются они лишь жидкой пищей – соком и нектаром растений, а некоторые виды вообще ничего не едят во взрослом состоянии, довольствуясь питательными веществами, накопленными личинкой.

Ручейник строит свой дом

Весной после спаривания самки откладывают яички на водные растения, из которых вскоре появляются маленькие личинки с длинным мягким телом. Чувствуя свою незащищенность (каждый рыбак знает, что личинка ручейника желанная пожива для рыбы!), она не медля приступает к важнейшему в своей жизни делу. Из песчинок или другого материала (разные виды ручейников используют различные материалы начиная от частичек растений и заканчивая раковинами моллюсков), используя клейкий секрет желез, личинка строит удобный продолговатый домик.

Различные домики ручейников

Сам ручейник располагается внутри оплетенного шелковой нитью жилища, а для передвижения оставляет свободными шесть достаточно длинных ножек. Виды ручейников, обитающие в реках, строят домики из песчинок, камешков или раковин – такой домик позволяет противостоять течению, являясь не только надежной защитой, но и балластом. Привязанность ручейника к своему «дому» настолько велика, что стоит достать его из чехлика и опустить в аквариум с подходящим грунтом, как он тут же займется постройкой нового дома. Чаще всего каждый вид ручейника в домашнем аквариуме старается выбрать подходящий (так сказать, традиционный) материал, но за отсутствием такового принимается за постройку своей обители из любых подручных средств. Тут уж не до этикета – живым бы остаться да жилплощадью обзавестись!

Ручейники

Все лето личинка растет и всюду волочит за собой свой тяжелый чехлик, пока на свет не появится куколка ручейника. Но в отличие от неподвижных куколок большинства насекомых куколка многих видов ручейников имеет хорошо развитые гребные ноги и способна к активному движению – вот уж невиданный поворот метаморфоза! Минуют еще неделя-две, и тихим августовским вечером на свете одним крылатым ручейником станет больше.

Многоножки – родня насекомых

Вот и подошло к концу наше путешествие в удивительный мир насекомых. Но прежде чем расстаться с ними, мы встретимся еще с одним интереснейшим существом – многоножкой (надкласс Myriapoda). Каждый из нас видел вездесущих костянок – стоит только перевернуть лежащий на земле камень, как многоножка, быстро перебирая своими конечностями, с неимоверной скоростью проносится мимо, чтобы скрыться в ближайшей щели. Даже удивительно, как она с таким количеством ног управляется – шагает ими по очереди и не путается! И наше знакомство мы начнем с самой известной многоножки – кольчатой сколопендры (Scolopendra morsitans). Этот обитатель жаркого юга встречается редко – очень уж скрытный образ жизни он ведет, зато мифов о его ядовитости ходит немало. Но, как правило, все они преувеличены: бесспорно, укус сколопендры болезненный, однако особой опасности в себе не таит – боль и отек с покраснением проходят уже через несколько дней, не оставляя и следа. Вот укус тропических сколопендр значительно опаснее – отмечаются даже единичные смертельные случаи среди детей. Но большую роль здесь играет климат – в тропиках даже малейшая царапина в считанные дни рискует превратиться в огромную язву.

Кольчатая сколопендра – многоножка не мелкая, отдельные экземпляры, гостившие в моих садках, достигали длины 10 см! Ее коричневое или оливковое тело по бокам покрыто множеством желтых ног. Особое внимание привлекают две более длинные и, как правило, ярко окрашенные задние конечности. С первого взгляда кажется, что они бездействуют – при ходьбе сколопендра не пользуется ими. Но стоит ей оказаться в узкой щели, где нет никакой возможности развернуться, как бегун смело «дает задний ход», а вместо длинных антенн, расположенных на голове, ощупывает этими ножками свой маршрут. Выручают они и в случае нападения на сколопендру: животное замирает и приподнимает вверх задний конец тела, выдавая за голову. Хищник, не особо разбираясь в анатомии многоножек, сразу же атакует его. Обманщица только этого и ждет – оставив в челюстях неприятеля одну из своих конечностей, многоножка стремительно убегает, а порой, чтобы впредь отбить желание охотиться на сколопендр, еще и сама успевает нанести болезненный укус.

Активна сколопендра только в ночное время – именно тогда она покидает выкопанное ею самой потайное убежище и отправляется на поиски пищи. Во время своих ночных странствий многоножка больше всего полагается на осязание и обоняние, ощупывая каждый сантиметр пути: ее маленькие простые глаза – слабый помощник в кромешной тьме подземелий. Но вот наш охотник почуял манящий запах добычи и не медля устремляется в погоню. За несколько сантиметров до ничего не подозревающего сверчка сколопендра на миг замирает, еще раз обнюхивая землю, – по интенсивности запаха она узнает расстояние до жертвы – и стремительно нападает. Испуганный сверчок не успевает среагировать и оказывается погребенным под живыми кольцами тела сколопендры. На него со всех сторон сыплются легкие удары когтистых коротких ножек, приводя его в полнейшее смятение – не может же быть атака со всех сторон?

А сколопендра тем временем наносит укус и, бросая добычу, отступает в сторону. Охотница предприняла коварный маневр – отравила свою жертву. Если сверчок (или иное насекомое) крупный и его организм способен противостоять яду, он, пошатываясь, постарается убраться подальше от несчастливого места. Но сколопендра не жалея сил будет преследовать его, нанося укусы снова и снова, пока яд не сделает свое дело. Только тогда многоножка схватит мощными челюстями дичь и станет ее поедать. Порой оголодавший многоногий хищник теряет всякую осторожность и, догнав насекомое, атакует, подобно змее – приподняв голову и раскрыв ужасные (по крайней мере, с точки зрения ее жертвы) челюсти. Если пути двух многоножек пересекутся, то не миновать драки – соперники сплетаются в клубок и наносят друг другу укусы, причем яд сколопендры смертельно опасен и для самого членистоногого.

С наступлением осени сколопендра впадает в спячку, спрятавшись в подземном убежище. Но если лето выдается жаркое, то относительно влаголюбивая многоножка устраивает и летний отдых: ей нет надобности в ежедневном питании – поела хорошенько пару раз в месяц и спи.

Считается, что кольчатые сколопендры, обитающие в нашей стране, размножаются партеногенетически – самки без участия самцов рождают молодых самок (сколопендры яиц не кладут). А те, в свою очередь, достигнув половой зрелости, дают жизнь еще одному поколению многоножек женского пола. Кстати говоря, подобное явление наблюдается и у ряда насекомых, например индийских палочников и даже ящериц! По всей видимости, возникновение такого способа размножения эволюционно связано со слишком разреженной популяцией животных – разнополым особям просто сложно повстречать друг друга.

И чтобы не уповать на волю случая и удачу и избежать вырождения вида, пришлось матушке-природе срочно придумывать новый вид размножения.

В средней полосе обитает другая многоножка, как две капли воды схожая со сколопендрой, только в два раза меньше ее, – это костянка (Lithobius forficatus). Окрашена она в красно-коричневый цвет и поселяется в более влажных биотопах. Костянки раздельнополы, поэтому спариванию предшествует сложный ритуал ухаживания: кавалер ведет за собой даму, оставляя на земле сперматофор – «сумку» с половыми продуктами, – который она подбирает. Свой сперматофор самец крепит к земле паутинными нитями – оказывается, не одни пауки умеют паутину ткать, но и насекомые, и многоножки! Вскоре самка производит на свет десяток маленьких миниатюрных копий взрослой костянки. Но способность к деторождению она приобретает еще до достижения своих обычных размеров.

Получается, что у многоножек развитие происходит иначе, чем у насекомых: как вы помните, последние после конечной линьки становятся половозрелыми и больше не растут. Кстати говоря, сколопендры, по моим наблюдениям, линяют и растут всю свою жизнь, с каждым годом все более увеличиваясь в размерах. Есть мнение, что они живут в природе не один десяток лет. Не могу лично подтвердить это, но скажу одно – в моих садках сколопендры гостили три-четыре года и потом еще радовали других террариумистов, которым я их передавал. А вот костянки куда менее долговечны – да и разве могут такие маленькие многоножки быть долгожителями?

Сколопендры, безусловно, одни из самых интересных в своем поведении многоножек, но есть и другие представители этого надкласса, поражающие воображение своим внешним видом. И сейчас подошло время познакомиться с ними.