Текст книги "Пирамида из двух миллионов черепов"

2. Идеология и власть

В начале 70-х годов красные кхмеры превращают освобожденные районы в плацдарм для осуществления своего “эксперимента”. Уже тогда начинается “строительство нового общества”.

В освобожденных районах складывается новая структура власти. В руках верхушки красных кхмеров концентрировалось все больше власти. Они повсюду расставляют своих людей. Набирает силу кампания дискредитации ветеранов освободительной борьбы. Вот что впоследствии рассказывал один из командиров полпотовских боевиков:

– В нашей партийной организации постоянно проходили собрания, на которых критиковались те, кто принимал участие в войне сопротивления против французских колонизаторов. Это заставляли делать нас, молодых. Нам говорили, что только мы способны понять новый революционный курс руководства, что старшее поколение революционеров сильно прониклось вьетнамской идеологией и не понимает местных условий. Мы верили в это и считали, что наши старшие товарищи действительно должны как-то перестроиться, чтобы идти в ногу со временем. Их увозили на “политические курсы” (так нам говорили), а если кто-нибудь интересовался, почему тот или иной товарищ долго не возвращается, ему отвечали, что он получил после “курсов” назначение в другую провинцию. К 1975 году в нашей организации не осталось ни одного ветерана.

В 1972 году Национальный единый фронт издал сборник фотоиллюстраций “Вооруженная борьба и жизнь кхмерского народа в освобожденных районах”, где обличались преступления лон-ноловских войск против мирного населения Камбоджи и славились успехи новой власти: улыбающиеся лица юношей и девушек, занятия в школах, массовые митинги в поддержку Национального единого фронта. Пол Пот в это время был командующим частями Единого фронта.

Успехам красных кхмеров способствовали и изменения, происходящие в Индокитае. В январе 1973 года были подписаны Парижские соглашения по Вьетнаму. Американские войска стали покидать Индокитай, и США уже не могли поддерживать режим Лон Нола в Камбодже. В феврале 1973 года начинается наступление частей Единого фронта. Лидеры красных кхмеров, предчувствуя скорый приход к власти, начинают выступать со все более откровенными заявлениями. Так, в воззвании к интеллигенции Кхиеу Самфана говорилось:

– Нам надо подавить тягу интеллигенции к западному образу жизни. Интеллигенции как таковой быть не должно. Ее представители будут заниматься полезным физическим трудом, жить совместно, учиться у народа.

В освобожденных районах широко распространялся цитатник Мао Цзэдуна. Людям говорили, что в нем содержится все необходимое для развития революции в Камбодже. Воинов освободительной армии заставляли изучать этот цитатник. А командиры постоянно говорили им, что о них заботятся и за них думают руководители, а бойцам только надо четко исполнять все их указания и распоряжения.

Система “идеологических координат” красных кхмеров формировалась прежде всего благодаря разработкам их ведущих теоретиков – Ху Юна, Ху Нима и Кхиеу Самфана. В 60-е годы все они были депутатами Национального собрания. После 1975 года Ху Юн и Ху Ним были ликвидированы Пол Потом, а Кхиеу Самфан стал президентом Демократической Кампучии. После свержения власти красных кхмеров он возглавил остатки полпотовских боевых формирований в Таиланде и на севере Камбоджи. Верный себе, он не пожелал сдаваться королевским войскам в декабре 1998 года и скрылся в джунглях с десятком верных людей, тогда как все остальные полпотовцы капитулировали.

Взгляды этих теоретиков известны по статьям Ху Юна “Проблема кооперативов”, Ху Нима “Экономическая политика опоры на собственные силы” и защищенной в Сорбонне докторской диссертации по экономическим наукам Кхиеу Самфана “Экономика Камбоджи и ее проблемы в связи с индустриализацией”.

В этих работах прежде всего видна высокая оценка революционного потенциала беднейшего крестьянства. По оценке Ху Юна, в Камбодже 60-х годов 35 процентов населения – это были крестьяне-бедняки. Подчеркивая, что это самый революционный класс в стране, Ху Юн говорил, что им присущи высокая мораль и нравственность. Они никогда не лгут, ими движут только самые честные и чистые устремления. Но они не являются носителями новой идеологии, поэтому надо создавать в деревне кооперативы и там воспитывать у крестьян новые “чувства и взгляды”. Их идеологией должна стать коллективистская идеология кооператива, где нет классовых различий, привилегированных слоев, где “никто не имеет личных выгод и все движимы общим интересом”.

Другая важная идея этих теоретиков – отрицательная оценка города, который “эксплуатирует и разоряет кхмерскую деревню”. Город и рынок – это огромный насос, который выкачивает из деревни жизненные силы. Развивая эти идеи, Пол Пот позднее будет говорить:

– В Кампучии все города являются иностранным порождением и заселены иностранцами. Большие города Кампучии были основаны китайцами, сиамцами и вьетнамцами. Население городов не является чисто кхмерским и, следовательно, оно может быть беспрепятственно устранено политически и психологически. Крестьяне ненавидят горожан и даже отличаются от них физически. Крестьяне темные, горожане имеют светлую кожу. Опустошить города, уничтожить буржуазию – это значит облегчить установление народной власти.

Лидеры и теоретики красных кхмеров умело использовали недовольство крестьянства, видевшего в обнищании села оборотную сторону быстрого роста торгового, то есть прежде всего спекулятивного капитала, сосредоточенного как раз в городах. Так что повести крестьян за лозунгами уравнительности и направить их недовольства против города было не так уж сложно.

В воззрениях красных кхмеров наличествовали идеи марксизма-ленинизма и маоизма. Известно, что Пол Пот и его сподвижники высоко ценили Сталина и Мао Цзэдуна как создателей “нового общества”.

По Пол Поту, частная собственность – источник эксплуатации. Долой ее. Воплощение эксплуатации – города; ликвидировать их. Но у “революционеров” не было желания ждать построения социализма, ими двигало “революционное нетерпение”, и вот уже Кхиеу Самфан заявляет:

"Кампучия докажет всему миру, что можно одним махом достичь полного коммунизма. Благодаря этому наша страна запишет свое имя золотыми буквами на скрижалях мировой истории как первая, которая сумеет осуществить коммунизацию без ненужных этапов”.

Пол Пот и его сподвижники получили реальную возможность реализовать свои идеи построения “нового общества” в 1975 году, когда они сбросили режим генерала Лон Нола.

Воинские подразделения красных кхмеров вступили в Пномпень 17 апреля 1975 года. В то время в нем проживали около трех миллионов человек. Толпы столичных жителей приветствовали солдат в черной форме радостными криками и рукопожатиями. На улицах города танцевали, пели и веселились. Верилось, что в Камбоджу наконец-то пришел мир. Народ давно уже устал от войны.

Новые власти объявили борьбу бандам уголовников и мародеров, которые грабили город, заявив, что они будут расстреляны или повешены на месте. Однако началось разграбление города “чернорубашечниками”. Вскоре “освободители” уже рыскали по улицам столицы, взламывая запоры магазинов. У жителей изымали автомобили, мотоциклы, даже велосипеды. Солдаты – нередко это были 14 – 16-летние мальчишки, произносили при этом одну фразу – “ангка”. Направляя дуло автомата на человека, они заявляли: “Ангка требует, чтобы ты предоставил мне свой мотоцикл”.

После грабежей начались убийства. Для боевиков Ангки человеческая жизнь никакой ценности не имела, 18-летний Cap Сам рассказывал: “В то же утро красные кхмеры убили нашего соседа Кима. Ему было 42 года. В 1971 году его призвали в лонноловскую армию рядовым – там он потерял ногу”. Когда несколько десятков бывших лонноловских солдат и чиновников пытались незаметно покинуть правительственное здание, то все они были расстреляны из пулемета красными кхмерами.

Ликвидировать города, в соответствии с воззрениями Ангки “рассадники эксплуатации и буржуазной культуры”, начали с Пномпеня. Стреляя в воздух, колотя в двери домов прикладами, выкрикивая распоряжения через мегафоны, “чернорубашечники” приказали всем жителям быстро покинуть город. Позднее один из представителей нового режима так объяснял иностранным католическим священникам: “Отныне, если люди хотят есть, они должны сами добывать себе пропитание на рисовых полях. Город – обитель порока. Здесь властвуют деньги и коммерция, а это оказывает на человека тлетворное влияние. Вот почему мы должны ликвидировать города”.

Людское море захлестнуло Пномпень. Ночью тысячи людей ночевали под открытым небом. Утром солдаты вновь начали прочесывать город, выгоняя жителей на улицу. Прекратилась подача воды. Люди пили из пруда в городском парке, из сточных канав. Началась дизентерия. Из окна французского посольства его сотрудники наблюдали такую картину. Патруль красных кхмеров, пробираясь сквозь вереницу людей с чемоданами и узлами, оттеснил отца и мать от детей, которых тут же направили в другую колонну. Родители бросились за ними и тут же были застрелены. Вскоре вся дорога была усеяна трупами, которые начали разлагаться под жаркими лучами солнца. Их никто не убирал.

Вскоре Пномпень опустел. Здесь остались только трупы да стаи собак. Через несколько дней подобные операции были проведены в других городах страны. По дорогам тянулись бесконечные потоки беженцев, которые отныне должны были повиноваться только Ангка лоэу – “верховной организации”.

Одновременно с этим начинается законодательное оформление нового режима. 25 – 27 апреля состоялся Чрезвычайный национальный конгресс, утвердивший структуру власти. 5 января 1976 года вступила в силу новая конституция. Страна вместо королевства Камбоджа стала называться Демократическая Кампучия. Монархический строй был упразднен. В марте прошли выборы в Собрание народных представителей. На его первой сессии 2 апреля 1976 года Нородом Сианук выступил с заявлением: “Полностью уверенный в братском понимании со стороны народа и Революционной организации, я прошу их разрешить мне уйти в отставку с сегодняшнего дня”. Подало в отставку и правительство во главе с Пени Нутом. Премьер-министром нового правительства Демократической Кампучии стал Пол Пот. Именно тогда Салот Cap впервые выступил под этим псевдонимом. Назначение его стало результатом компромисса полпотовской группировки с другими фракциями в партийно-государственном руководстве. В это время в Китае обостряется борьба между “радикалами” и “прагматиками”, что неизбежно отражалось и на взаимоотношениях политических фракций в Камбодже.

Нарастающие массовые репрессии, осуществляемые группировкой Пол Пота, к середине 1976 года стали вызывать недовольство части кадровых работников, усматривающих в этом совершенно ненужные эксцессы. Руководители нескольких северных и западных провинций направили премьеру письма, предлагая быть милосердным к населению. 9 сентября 1976 года скончался Мао Цзэдун, что еще больше осложнило положение Пол Пота, который лишился могущественного покровителя. Следствием этого стало смещение 27 сентября Пол Пота с поста премьер-министра, как было объявлено, “по состоянию здоровья”.

Позже Иенг Сари, остававшийся “правой рукой” вождя, назовет эти события “попыткой сентябрьского переворота, совершенной агентами Вьетнама и КГБ”. После ухода Пол Пота политика Демократической Кампучии становится более открытой. Начинаются переговоры с американскими фирмами по вопросу закупки медикаментов. В Албанию, Югославию и Северную Корею были направлены торговые делегации. Однако период “оттепели” был недолгим. Не прошло и двух недель после ареста в Китае “банды четырех”, с которой у Пол Пота были далеко не самые лучшие отношения, как он вновь стал премьер-министром. Во внешней политике страны окончательно восторжествовала ксенофобия. При Пол Поте Демократическая Кампучия сохраняла контакты только с Китаем и Северной Кореей. Осенью 1977 года вождю красных кхмеров даже присвоили звание Героя КНДР.

Окончательно укрепившись у власти, в начале 1977 года Пол Пот начинает массовые чистки, расправляясь со своими политическими противниками. В зарубежной печати эти события даже получили наименование “февральского переворота” или “второй революции”.

В Камбодже все вершилось от имени “Ангка лоэу” – “верховной организации”. На деле страной правили четыре семейных клана “лучших товарищей” – Пол Пота, Иенг Сари, Кхиеу Самфана и Сон Сена. “Ангка” же являлась лишь инструментом в их руках. Иенг Сари говорил: “Демократической Кампучией управляет Ангка, партийная организация. Ангка – “это и единственная партия, и государство”.

Составить представление о характере деятельности Ангки позволяют некоторые из высказываний ее вождей:

– Теоретические дискуссии и самокритика не должны затрагивать массы, поскольку классовые враги сразу воспользуются этим для порождения разногласий. Поэтому кадровые работники должны вести тщательное наблюдение и следить за тем, чтобы не было ни одного сомнения, даже ничтожного, в решениях организации, так как это будет играть на руку контрреволюционерам.

– Устранение контрреволюционеров и тех, кто является их объективным союзником, должно быть немедленным.

– Руководители, представляющие народ, должны действовать не только от своего имени, но и от имени организации, чтобы избежать обвинений в персонализации власти, которые могут быть использованы классовыми врагами и замаскированными контрреволюционерами.

– Мобилизация должна быть постоянной, именно она оправдывает строгость организации и ее систему принятия решений.

– Классовыми врагами являются не только капиталисты. Ими могут быть также и те, кто попал под влияние буржуазной пропаганды, независимо от их социального происхождения.

За псевдоконституционным фасадом фактически создавался огромный концлагерь, “военная казарма”. Государство было разделено на шесть военных зон, те – на районы, носившие порядковые номера. Районы делились на “пхумы” – деревни и “кхумы” – общины. Сам Пол Пот подписывал свои приказы “Товарищ– 87” . Все то, что касалось Ангки, также было засекречено. Членство в ней являлось тайной, разглашение которой сурово наказывалось. Рассекречена Ангка была только 30 сентября 1977 года, когда по радио передали речь Пол Пота, посвященную 17-й годовщине Революционной организации, впервые названной уже официально – Коммунистической партией Кампучии. Тогда же стала известна и партийная должность премьера Пол Пота – генеральный секретарь ЦК компартии.

В “Обвинительном акте по делу клики Пол Пота – Иенг Сари, виновной в геноциде” говорилось, что секретарь партии “Ангка” и премьер-министр Пол Пот нес главную ответственность за руководство всей партийной и государственной деятельностью, разработку внутренней и внешней политики и обеспечение руководства на разных уровнях исполнительной власти. Пол Пот лично руководил внутренними делами, особенно претворением в жизнь политики геноцида в тех населенных пунктах, население которых выступало против репрессивного режима. На него ложится вся ответственность как на главного инициатора и автора планов политики геноцида.

У Пол Пота было как бы два лица. Одно – это “Товарищ-87”: убийца, автор геноцида, интриган и умелый мастер фракционной борьбы. Другое лицо – низенький и полный человечек в застегнутом на все пуговицы френче, с женственным лицом и обаятельной улыбкой, с мягким голосом и хорошими манерами. Нородом Сианук в интервью “Дейли телеграф” говорил:

– Мы знаем, что он чудовище, но, если вы встретитесь с ним, он покажется вам человеком очень приятным. Он улыбается, говорит очень мягко, словом, совсем не похож на образ второго Гитлера, который закрепился за ним. Ничего не поделаешь, он обладает обаянием.

Этот обаятельный человек с хорошими манерами в течение трех лет провел Камбоджу через эксперимент 4 радикальной социалистической революции” и “очищения общества”, что обошлось в два миллиона человеческих жизней.

Власть Ангки и самого Пол Пота была прочной и всеобъемлющей. Ведь в традиционном крестьянском сознании всегда существовало отношение к правителю как должному ограничивать чрезмерную алчность богачей и обеспечивать интересы простых людей. На массовом уровне традиционное сознание было пронизано мифологией, обычаями, магическими ритуалами, заветами предков. Консерватизм такого сознания состоял в том, что мироздание здесь воспринималось как раз и навсегда данное. Здесь всегда соблюдалась привычная мера распределения имеющихся средств существования.

И на эти традиции эгалитаризма и “справедливости” удачно накладывались идеи и социальные установки красных кхмеров.

При обращении к крестьянским массам идеология обычно принимала упрощенный характер, выступая в виде набора выразительных и “зажигательных” лозунгов. Анализ реальных проблем подменялся четко выстроенным рядом пропагандистско-идеологических стереотипов, обладающих ярко выраженной эмоциональной окраской и рассчитанных на массовое мобилизующее воздействие.

3. “Черная утопия”

В Демократической Кампучии началось созидание общества “светлого будущего”. В советских газетах того времени с удовлетворением говорилось о том, что пришедшая к власти коммунистическая партия, осуществив национально-демократическую революцию, приступила к этапу строительства социализма.

В 1975 – 1976 гг, в Советском Союзе идеологи, теоретики и даже различные ведомства немало спорили, является ли полпотовская Кампучия социалистической страной. Теоретики обращали внимание на характерные черты, присущие социализму – правящая компартия, ликвидация частной собственности, обобществление. Ряд ведомств также настаивали на социалистическом характере перемен в Кампучии, поскольку в этом случае существенно упрощалась процедура выезда в эту страну. Несколько неожиданно жесткую позицию в отношении непризнания Кампучии социалистической страной занял всемогущий Аэрофлот. Впрочем, объяснялось это весьма прозаично – не было желания распространять на Кампучию льготные тарифы, как это делалось в отношении других соцстран.

В конечном итоге Кампучию причислили к “миру социализма”, что вызвало серьезное недоумение у исследователей, обладающих незашоренными мозгами. И действительно, уже вскоре московским политикам и идеологам пришлось всячески отмежевываться от полпотовщины, явно нарушившей привычную схему развития “мирового революционного процесса” и по случаю возлагать вину за эти искажения на Пекин и маоизм, хотя сам Мао уже несколько лет покоился в Доме памяти на площади Тяньаньмэнь.

"Оскорбление идеи”, “плод китайского социал-милитаризма”, “зловонный гомункулус”, “паупер-социализм” – такими определениями награждала наша пресса злосчастный “эксперимент” Пол Пота. В сентябре 1976 года газета “Комсомольская правда” писала:

– Происходящее в Кампучии не оставляет сомнений, чьи идеи являются теоретической базой людей, пришедших к власти в этой стране. И напрасно кампучийские руководители пытаются убедить кого-то, что в Кампучии создается особая форма социализма. Это всего лишь кампучийский вариант маоизма, предусматривающего в области внешней политики создание безликих государств, безоговорочно подчиняющихся воле Пекина. Кампучийские руководители мыслят маоистскими категориями, говорят знакомыми фразами из цитатника “великого кормчего”.

Что же, нет смысла отрицать влияние идей Мао Цзэдуна на мировоззрение и социальную практику красных кхмеров. Недаром, выступая на траурном митинге по случаю кончины “великого кормчего”, Пол Пот говорил: “Со времен Маркса, Энгельса и Ленина Мао является самым выдающимся учителем мирового пролетариата”. И вместе с тем Пол Пот и его сподвижники яро отстаивали самобытность своей модели социализма. В 1977 году Иенг Сари, давая интервью итальянскому журналисту, говорил:

– Революционный опыт кхмеров не имеет прецедентов. То, что мы пытаемся осуществить, никогда не было сделано в истории. Вот почему мы не подражаем никакой модели – ни китайской, ни вьетнамской. Мы реорганизуем страну, взяв за основу сельское хозяйство.

В отличие от советских вождей и идеологов, в конце концов вставших на путь отрицания социалистического характера “преобразований” Пол Пота, китайские руководители считали, что он действительно строит социализм. Когда летом 1978 года Пол Пот давал прием в честь китайских специалистов, посол КНР заявил:

– За время нашей работы в Кампучии мы смогли увидеть собственными глазами, как кампучийский народ под руководством партии осуществляет социалистическую революцию, строит социализм в условиях независимости и суверенитета.

Однако, если отвлечься от всех “измов”, становится очевидным, что в Кампучии осуществлялся один из вариантов социализма, как бы ни открещивалась от него Москва. Логика мышления диктовала логику действия. Причем действия “революционного”. На это у Пол Пота тоже был свой взгляд:

– С точки зрения нереволюционного мировоззрения жизнь дается, чтобы иметь дом, достояние, делать карьеру, вкусно есть и веселиться. С точки же зрения революционного мировоззрения, жизнь дана для революции. Если не бороться за революционные идеи, то жизнь не имеет смысла.

Впрочем, о том, что же происходило в Кампучии в первый год правления красных кхмеров, было мало известно. Страна все больше изолировалась от внешнего мира. Но со временем в мировых средствах массовой информации стали появляться сообщения, повергающие в шок и ужас. Сначала в это не хотели верить.

В мае 1977 года журнал “Ньюсуик” рассказывал:

– Свидетельства двадцати пяти тысяч беженцев из Кампучии, которым ценой невероятных лишений удалось перейти таиландскую границу, вызывают ужас и содрогание. Трудно поверить, что такое может происходить сегодня в нашем “цивилизованном” двадцатом веке. Однако сомневаться не приходится – их рассказы правдивы. “Эти люди не лгут, – заключил американский дипломат, выслушав очередную группу кампучийцев, прибывших в Таиланд. – Нельзя лгать, пройдя через ад”.

Постепенно во внешний мир из “закрывшейся” Кампучии проникало все больше информации.

Согласно показаниям беженцев, диктаторы Пол Пот и Иенг Сари осуществляли массовую кампанию “по перевоспитанию” всего населения. После того, как спала волна массовых казней, учиненных над горожанами, народ оказался под контролем неведомой Ангки. Вскоре стало известно, что за первый год усилиями красных кхмеров в Кампучии были разрушены существующая социальная структура, экономика, культура, семейные отношения. Книги и архивы были сожжены, пагоды и музеи – уничтожены.

К 1975 году идеи и взгляды полпотовцев отлились в цельную программу “социального эксперимента”. В основу всей социальной и экономической политики Пол Пота и его сподвижников после захвата власти был положен идеал уравнительного социализма, созидание которого осуществлялось с “чистого листа” методами “революционного насилия”. Смысл этого социализма – воспевание всеобщей бедности, превращение человека в бездумного и послушного исполнителя. Лозунг “опора на собственные силы” стал ведущим принципом внутри– и внешнеэкономической политики красных кхмеров. Ведь считалось, что хозяйственно-экономические связи Кампучии с более развитыми странами приведут к тому, что она попадет в экономическую зависимость.

В начале 1977 года Иенг Сари (в то время министр иностранных дел Демократической Кампучии) в своем интервью итальянскому журналу “Эспрессо” четко и кратко охарактеризовал эту модель “кампучийского социализма”:

– Демократической Кампучией управляет партия. Население организовано в кооперативы. Денег не существует. Принцип частной собственности ликвидирован. Газет тоже не существует. Старая школьная система ликвидирована.

При этом, как отмечали журналисты-интервьюеры, отвечал он очень мягко на прекрасном французском языке и улыбался.

Строительство социализма начиналось с того, что все “буржуазное” подлежало беспощадному подавлению и уничтожению. Чернорубашечники с упоением вдребезги разносили иностранные автомобили, уничтожали “империалистическое” оборудование. На специальных церемониях “буржуазная” техника – трактора, бульдозеры, вплоть до бытовых приборов и швейных машинок – демонтировалась на части.

Под флагом ликвидации “эксплуататорских классов” была разрушена вся устоявшаяся социальная структура. По некоторым свидетельствам, летом 1975 года престарелый Мао Цзэдун встречался с Пол Потом и высоко оценил деятельность Ангки:

– Вы одержали блестящую победу. Одним ударом вы покончили с классами. Народные коммуны в деревне, состоящие из бедных и средних слоев крестьянства, по всей Кампучии – вот наше будущее.

Все население страны было разделено на три категории. Третья – низшая – это все жители городов, избавленные от лонноловского режима красными кхмерами в апреле 1975 года. Их насчитывалось свыше трех миллионов. Сюда входили также бывшие офицеры и солдаты армии Лон Нола, государственные служащие, буддийские монахи, вся интеллигенция. Вторая категория – население районов, освобожденных полпотовцами в ходе боев до апреля 1975 года. Их именовали “новыми жителями” и они пользовались некоторым доверием красных кхмеров.

Наконец, к первой категории (“основное население”, “старые жители”) были отнесены руководящие работники новых государственных структур, а также население горных и лесных районов и освобожденных зон. Именно здесь еще в начале 50-х годов появились первые базы партизанского движения, где коммунисты играли значительную роль. Здесь набирались кадры полпотовской партии и армии. Это были экономически отсталые территории, где, по сравнению с жителями равнин, люди всегда жили хуже – холодный климат, суровые условия, низкие урожаи риса.

Административно страна была разделена на шесть зон, которые представляли собой настоящие военные округа. В середине 1975 года были выделены еще четыре автономных района. Осуществив социальную ломку страны и создав военизированную систему управления, Ангка смогла полностью контролировать положение по всей Кампучии.

Полпотовцы довели до своего логического завершения известный маоистский лозунг “деревня окружает город”, который стал звучать как “деревня поглощает город”. В одном из документов красных кхмеров говорилось: “Разбросанные по сельской местности горожане будут подавлены основными социальными силами и кооперативами. Все превращаются в крестьян. Политика “деревня окружает город” переходит в политику “деревня поглощает город”.

В результате политики переселения все крупные города опустели. Директивный документ руководств красных кхмеров местным организациям (апрель 1975 года) так интерпретировал эту “операцию”:

– Наша революция по характеру глубоко отличается от революций в других странах по целому ряду моментов. Изгнание населения из Пномпеня – это мера, подобно которой не было в революциях ни одной из стран. Здесь речь идет о чрезвычайном мероприятии, направленном на полное уничтожение феодального и капиталистического строя. Рассредоточив городское население по сельским районам, мы наносим решительный удар по старому режиму. Это лучшее из всего, что когда-либо имело место.

Пол Пот и его сподвижники верили в “очистительную силу” примитивной жизни в сельской общине, где будет покончено с “растленной культурой и общественными язвами”. Как и в Китае, здесь организаторы кооперативов (коммун) стремились приобщить людей к “новым формам” трудовой деятельности, общественной жизни, быта, морали. На основе этих самообеспечивающихся коммун создавалось бесклассовое “общество будущего”.

Измученные долгой дорогой горожане прибывают, наконец, в деревню. На следующее утро перед ними выступает камафибал (местный административный и военный руководитель). Он говорит:

– Мы приветствуем вас в своем кооперативе. То, что вы видите здесь, – это дело нашей справедливой и дальновидной Ангки, которая всегда рекомендовала твердую линию и позицию, призывала быть независимыми, суверенными, опираться на собственные силы, никогда ни от кого не зависеть. Поблагодарите Ангку за то, что она оставила вам жизнь и разрешила участвовать в нашем деле национального восстановления. Нужно будет работать и производить, производить, Производить. Те, кто не будет производить, не будет есть.

Вы будете начинать работу с восходом солнца и прекращать с закатом. Каждый вечер вас будут вызывать в кооператив для того, чтобы выслушать справедливые и дальновидные советы Ангки, которые позволят вам “перестроиться”. Не думайте ни о чем другом, кроме как о том, чтобы производить, В остальном же за вас думает Ангка.

За обитателями коммун была установлена слежка. Те, кто протестовал или жаловался, считался “сомнительным элементом” и подлежал ликвидации. Людям запрещалось страдать, плакать, смеяться. Сострадание или просьба рассматривались нередко как проявления недовольства и оппозиции. В лексиконе красных кхмеров не было слова “милосердие”. Слабых и больных уничтожали. Пол Пот говорил так: “Общество, которое олицетворяет кампучийский народ, должно быть здоровым и крепким. Милосердие – это преступление”.

В кооперативах обобществлялось все, вплоть до личного имущества. Запрещалось иметь свои миски и ложки, не разрешалось отдельно готовить пищу и питаться. Все подлежало строгой регламентации. Выходных дней не было. Ежедневным праздником должна быть совместная работа, которая взбадривает людей.

Однажды в одной из коммун побывали японцы – представители ассоциации японо-кампучийской дружбы. Им показали “коммунаров”, которые во время работы распевали веселые песни. Из бесед с селянами можно было сделать вывод, что они всем довольны. Правда, рассказывая о своих впечатлениях, японцы оговаривались, что им дали возможность поговорить лишь с несколькими тщательно отобранными крестьянами. Поэтому узнать, что же думают остальные крестьяне, было сложно.

Подобные коммуны стали главной формой организации массового принудительного труда. Люди здесь находились на казарменном положении, превратившись в рабов, получавших за тяжкий труд лишь миску чечевичной похлебки. А радио Пномпеня вещало: “Линия Ангки, заключающаяся в атаке на врага в экономическом плане, проводится эффективно”. Вместо восстановления всей экономической структуры страны, полпотовцы сделали ставку на резкое расширение производства только риса и отраслей, связанных с его переработкой. Следствием этого стало то, что к 1978 году промышленное производство, и без того слабое, сократилось почти наполовину. В Обвинительном акте по делу Пол Пота – Иенг Сари говорилось, что они выступали против использования в промышленности технических специалистов и рабочих, которые трудились при прежнем режиме. Инженеров и техников уничтожали, а рабочих отправляли в сельскую местность. На некоторых небольших фабриках, например, на лесопильном заводе и текстильной фабрике, осталось всего несколько рабочих.