Текст книги "Веер Миров"

Артем. Сила убеждения

По всему было видно, что Фил мне не поверил. «А что ты еще способен чувствовать?» Ответь я на его вопрос по полной программе, и он точно решил бы, что я сошел с ума. Или после удара орковской дубины, или позже. Так сказать, не выдержал тягот трудного пути. Да что говорить о нем, когда у меня самого поначалу было твердое убеждение в своей прогрессирующей ненормальности. Не той «ненормальности», которой я обладал сейчас, а обычной человеческой ненормальности, благополучно заверша ющейся в каком-нибудь провинциальном дурдоме. «А что ты еще способен чувствовать?» Многое, боевой мой сотоварищ, многое… Процессор в кармане твоего живого комбинезона, который ты так и не привел в действие по причине отсутствия в этом мире электричества или иной энергии. Рыб, которые в данный момент проплывают под днищем нашего корыта, эмоции как всего экипажа, так и каждого человека в отдельности. Могу определить, есть ли люди на виднеющейся по правому борту суше и даже сколько человек в данный момент находится на этом скалистом берегу. И у меня такое предчувствие, что очень скоро я смогу легко определять местоположение тех, кто мне близок или дорог. По крайней мере в пределах галеры я могу, не оборачиваясь, с точностью до полуметра определить, где находятся Фил или Алекс. Мне кажется, что этим свойством обладает Морис. Иначе непонятно, как он находил нас после целого дня, а то и суток отсутствия. По моим наблюдениям, он не кружил вокруг, а летел прямо в то место, где находились мы. Дай Бог, или Создатель (не важно, как он называется в этом мире), чтобы это свойство развилось быстрее. Тогда мы точно будем знать, где искать Дару. Если миссия Мориса провалилась.

Вот Мориса, мне кажется, я уже могу чувствовать на достаточно большом расстоянии. И он не торопится в город к своим соплеменникам, а находится где-то чуть впереди нас на берегу. Очевидно, Морис предпринимает действия по спасению Дары. Иначе его метания в пределах моей «видимости» объяснить трудно.

Еще одно качество, проявившееся исподволь, – интуиция. Это к вопросу о «внутреннем голосе». Мой «внутренний голос» с недавнего времени действует с завидным постоянством и почти не ошибается. Другое дело, что слышен он, когда я нахожусь в трезвом состоянии. Только этим можно объяснить легкость, с которой нас облапошил караванщик. Как говорил герой одного популярного фильма: «Пить надо меньше! Меньше надо пить!» Теперь только и остается винить себя за слабохарактерность. Расслабиться, видите ли, захотелось, несмотря на то что караванщик мне сразу показался каким-то гнилым изнутри. Но и у этой гниды, наверное, не с первых минут знакомства возник в мыслях гнусный замысел.

Или он пользуется каким-нибудь камуфлирующим амулетом или заклинанием. В этом мире можно ждать чего угодно. Иначе я бы его раскусил! Эх, да что теперь заниматься самоистязанием! Но когда мы его догоним, а до города, я чувствую, мы доберемся благополучно, то неизвестно, кто этого Аликпера первым достанет – Алекс или я. А вот, кстати, и Алекс – легок на помине. И по его виду можно понять, что теперь он, после разговора с Филом, намерен выяснить степень моей нормальности.

Видя его затруднение, я решил начать разговор первым:

– Фил с тобой уже поделился своими сомнениями?

– По поводу чего? – попытался изобразить непонимание Алекс.

– Брось, не притворяйся. Конечно, по поводу моего душевного состояния.

– Ну, не сомнениями… – Алекс пытался выразиться поделикатнее. – Скажем так, определенными опасениями в связи с нестандартностью высказанных тобой мыслей.

– Надо же, формулировочка! Не знай я, что ты геолог по специальности, подумал бы – выпускник философского факультета. Не темни. Вы решили, что я сошел с ума?

– Я этого не говорил, но, согласись, того, что ты наговорил Филу, достаточно, чтобы зародились такие сомнения.

– Ты проверял рулевого? Нашел у него нож?

– Это еще не доказательство. Нож ты мог видеть и раньше.

– Почему же тебя не удивило, как я определил потенциальных вожаков среди галерников?

– Ты просто наблюдательный человек.

– Хм… Ты прямо как марксист и верный ленинец толкуешь все с позиций материализма. Морис у тебя под какую классификацию подпадает? Водяной? Русалка, с которой, как я понял, ты благополучно переспал? Дракон из ущелья? Таинственный пришелец в каюте у Каюма, столь загадочно исчезнувший? Может, еще продолжить или хватит? Или ты, как и Дарвин, считаешь себя произошедшим от обезьяны? Тогда что-то пытаться объяснить потомку орангутана действительно бесполезно…

– Не кипятись, – наклонился ко мне Алекс. – Мы желаем тебе только добра. Поэтому и пытаемся понять, насколько адекватно ты реагируешь на «действительность, данную нам в ощущениях».

– Это скорее я должен вас проверять… насколько полно вы воспринимаете окружающую среду.

– А у тебя, случаем, не паранойя? – спросил Алекс.

– Ты, кстати, нормальный человек, так и не ответил на мои вопросы. Но обвинить меня походя в сумасшествии…..

– Давай оставим этот разговор, – примиряющим тоном произнес Алекс. – Не хватало еще конфликта между нами. Если ты считаешь, что видишь ауру окружающих людей, пусть будет так. Я готов поверить в твои способности. Тем более что это нам уже здорово помогло.

– Тогда ты должен быть готов поверить и тому, что я могу видеть на расстоянии.

– Но это все могут.

– Я имею в виду ауру, в которую ты так до конца и не поверил.

Алекс, не желая опять начинать спор, неопределенно пожал плечами. Ну что ж, сейчас я тебя обращу в свою веру.

– Если мы повернем градусов на тридцать к северу, то вот за тем мысом сможем найти Мориса. Как ты помнишь, он полетел искать Дару. Так вот, в этот момент он находится недалеко от нас. Что будем делать? Поплывем в Минос? Или ты поверишь в мои экстрасенсорные способности?

– Шарон! – крикнул Алекс. – Держи на тот мыс!

Дара. Бой у скалы

Не везет так не везет! Недолго пришлось мне дышать воздухом свободы. Если быть точной, то до рассвета. Вместе с солнцем, показавшимся из-за отрогов Красных гор, меня настигли преследователи…

Я стояла спиной к сосне, выросшей в расселине, а передо мной сужался полукруг шайки караванщика. Угрожая саблей, позаимствованной у спящего охранника, я пыталась держать бандитов на расстоянии, но все было бесполезно. Одному, даже опытному, бойцу не устоять, если на него навалятся толпой. Что уж говорить обо мне! Просто они медлили из-за того, что я неожиданно даже для себя серьезно ранила первого кинувшегося ко мне бандита. Видимо, он решил, что перед ним легкая добыча, и расслабился. Сейчас он лежал, свернувшись калачиком, и его уже ничего не беспокоило, кроме дыры в животе.

А попалась я так быстро по нелепой случайности. Лошадь примерно после получаса скачки сбила себе ногу. Погоня же отставала минут на десять. Вот так я и побыла свободной в общей сложности около часа.

Внезапно обстановка резко изменилась. Словно вихрь пронесся над толпой бандитов, и рядом со мной буквально материализовался из воздуха Морис. Подчиненные караванщика завопили от страха при виде вампира в боевой трансформации и кинулись вниз к дороге. Кроме двух, оставшихся валяться на каменистой тропе.

– Морис! Что ты здесь делаешь? Мы же договорились, что ты не вмешиваешься в стычки до встречи с Алексом и остальными.

– Сейчас это время подошло. – Морис повел сверкнувшим мечом в сторону моря. – Они недалеко и скоро будут здесь. Нам хотя бы часа полтора продержаться, а там подоспеет подмога.

– Откуда ты знаешь?

– У меня был контакт с Артемом.

– Ты его видел? – вырвалось у меня. – А остальных?

– Нет. – Морис сочувственно взглянул на меня. – Контакт был не на физическом уровне…

– Как они?

– Нормально. – Морис повернулся в сторону тропы. – Вот теперь держись, быстро эта мразь сорганизовалась. Сейчас будут здесь.

Приходится признать, что, несмотря на все свои недостатки, Аликпер-заде был хорошим руководителем. Так быстро привести в порядок совершенно деморализованную толпу, в которую превратилась его шайка после встречи с вампиром, мог только настоящий вожак.

Морис не стал ждать, когда подтянутся основные силы, и бросился вперед, едва из-за поворота показались первые бандиты. Еще двое, шедшие первыми, рухнули на камни, но затем атака Мориса замедлилась. Остальные разбойники прихватили с собой щиты и, образовав нечто вроде клина, двигались вперед, довольно успешно прикрываясь от ударов меча вампира. Внезапно из середины строя между щитами со звоном полетели арбалетные болты. Тут Мориса не спасла даже его невероятная реакция. Может быть, от простой стрелы, выпущенной из лука, он и увернулся бы, но против арбалетного залпа вампир был бессилен. Почему он не превратился в летучую мышь и не улетел, я до сих пор не понимаю.

Морис зашатался, болты с хлюпаньем впивались в его тело. Следующий залп отшвырнул его к скале, и он рухнул на камни рядом со мной. Строй бандитов распался, и из его середины появился караванщик.

– Ну что, птичка, попалась? – улыбнулся он мне, затем повернулся к своим подчиненным: – Смахните кровососу голову да не забудьте осиновый кол в сердце.

Несколько человек бросились к вампиру. Тогда я решила, что и мне надо внести посильный вклад в сражение. Переступив через безжизненное тело моего товарища, я шагнула вперед, угрожая саблей и стилетом приближающимся бандитам. Те в нерешительности остановились.

– Обезоружьте ее! – крикнул караванщик. – И тащите сюда. Мы уже и так достаточно долго задержались в этой дыре.

Я понимала, что шансы выстоять в схватке с закаленными бойцами у меня нулевые. Морис лежал неподвижно. В собственном доме, в деревне я видела, как погибают вампиры. Если Морис не горел, как его соплеменник, то был шанс, что он еще жив. Для его спасения оставался один способ.

– Стойте! – Я поднесла кинжал к горлу. – Караванщик, я согласна ехать дальше с тобой и не делать попыток бежать, если вы не тронете вампира. В противном случае я перережу себе горло, и тебе не достанется ничего, кроме убытков.

– Ты блефуешь, – шагнул ко мне караванщик. – Никто еще не расплачивался своей жизнью за жизнь врагов расы людей.

– Ты говорил, что я дорого стою на невольничьем рынке?

Караванщик молча кивнул.

– Тогда рискни, и узнаешь, блефую я или нет.

Видно было, что караванщика одолевают сомнения, но победила в конце концов, как я и рассчитывала, его жадность.

– Ладно. – Он махнул рукой. – Поехали. Пусть эта нежить остается здесь. Сам сдохнет на солнце.

– Хочу тебя предупредить: я не шучу. Если вы попытаетесь расправиться с вампиром, я найду способ не дожить до продажи.

– Первый раз вижу, как самоотверженно защищают вампира, – хмыкнул Аликпер. – Все равно как корова бы на живодерне встала на защиту мясника. Я тебе дал слово – никто его не тронет.

Когда мы садились на коней, на горизонте появился парус. Если Морис не ошибался, на корабле находился Алекс с друзьями, но они безнадежно опаздывали. Ну хотя бы Мориса спасут, если караванщик все-таки пошлет кого-нибудь его добить. Я больше ничего для его спасения сделать не могла.

Морис. Неожиданная помощь

Как будто сквозь туман я видел торгующуюся Дару с бандитами. Механизм регенерации организма работал с полной загрузкой, но мешали торчащие в теле арбалетные болты и проклятое солнце, буквально высасывающее остатки моих сил. Беспамятство накатывало волнами. Очнувшись в очередной раз, я понял, что все уехали. Пошарив около себя, я обнаружил меч. Кайлей, почувствовав хозяина, начал отдавать накопленный запас энергии. Через какое-то время, опираясь на меч, я смог отползти в тень сосны. Внезапно послышался конский топот, и из-за поворота выехали два всадника.

– Вот он, уже в тень переполз, – сразу заметил меня один из них.

– Хозяин знает, какие они живучие. – Второй выдернул из сумы осиновый кол. – Поэтому нас и послал. Давай быстрее его добьем и вернемся. А то, не дай Создатель, кто-нибудь из его сородичей появится.

– Не появится, не бойся, – засмеялся первый, спешиваясь. – Это северный вампир. У него тут сородичей быть не может. Если бы на бабу заявил свои права местный вампир, Аликпер не стал бы связываться с этой заезжей шалавой. Иначе мы все уже валялись бы на дороге без единой капли крови. А этот – пришелец, связи с местными нет. Поэтому Аликпер и приказал добить его, чтобы до миносских кровососов случайно не добрался.

Они обнажили сабли и приблизились ко мне. Я попытался приподнять меч, но тут же обессиленно уронил его.

– Что, голубчик, ослабел? – злорадно произнес один из них, несший кол. – Подожди чуть-чуть, и твои мучения закончатся. А меч-то не тронь, я его приберу.

Он схватился за меч.

– Стой! – бросился к нему первый, но не успел. Остатки энергии Кайлей разрядил в чужую руку, прикоснувшуюся к нему, и бандит с воплем отлетел в кусты.

– Ты что, придурок, не знаешь, что к вампирьему мечу нельзя прикасаться при живом хозяине?!

– Откуда я знаю! – заорал второй бандит, выбираясь из кустов. – Хозяин велел нам привезти меч, вот я и…

– Он велел забрать его после смерти вампира, – наставительно произнес первый бандит. – Скажи спасибо, что живой остался.

– Ну, этот гад сейчас за все заплатит! – Злобно ощерившись, пострадавший направился ко мне, занося кол.

Я закрыл глаза. Вот и все. Недолгим оказался мой век. И где погибнуть: не в благородном поединке, не в битве, а на пыльной дороге от руки какого-то разбойника…

Вдруг я услышал уверенные шаги по тропе, и к нашей компании присоединилось четвертое лицо.

– Не торопитесь, милейшие! – произнес смутно знакомый голос.

Открыв глаза, я увидел спускающегося по тропе кобольда. Это был один из братьев, которые провожали нас через пещеры. Ну вот, еще один по мою душу явился! У меня не было никаких сомнений в его намерениях. После того как наш народ покинул пещеры, старейшины числили подземный народ в первых врагах.

– Что тебе надо? – шагнул навстречу бородачу один из бандитов. – Это наша добыча! Иди себе своей дорогой и не задерживайся. Мы с вашим народом не воюем.

Второй бандит оставил кол и тоже двинулся к кобольду.

– Вы имеете шанс остаться в живых, если сейчас же сядете на коней и уедете.

В подтверждение своих слов кобольд выдернул из-за спины секиру. Бандиты переглянулись. Драться с незнакомым противником им не очень хотелось.

– Может, действительно оставим нелюдя этому недомерку? – спросил один у второго. Тот, поколебавшись, молча пожал плечами.

– Ладно, мы согласны, – повернулся к кобольду бандит. – Только меч ты отдашь нам.

– Но теперь я не согласен, – зловеще улыбнулся кобольд. – Сейчас мы проверим, чего стоит один недомерок против двух оглобель.

Бросившись вперед, он отбил удар сабли первого из бандитов и, нырнув вправо от другого клинка, подсек ноги второму, менее проворному разбойнику. Мгновенно развернувшись, кобольд, не обращая больше внимания на корчащегося в пыли и крови бандита, принял боевую стойку, ловя каждое движение оставшегося невредимым первого разбойника. Тот был опытным бойцом и, выхватив из-за голенища кинжал, начал сдвигаться влево по кругу от кобольда. Его клинок, поднятый на уровень груди, напоминал готовую к мгновенному броску змею. Взблескивающее на солнце лезвие ткало смертельные узоры, выбирая брешь в защите кобольда. То один из них, то другой делали осторожные выпады, проверяя защиту противника. Но бойцы попались примерно равные по классу, и поединок грозил затянуться. Несколько раз они сходились в ближнем бою, и кобольду, хотя он и был, кажется, сильнее, приходилось разрывать дистанцию, уходя от кинжала противника. На дальней дистанции кобольд со своей секирой чувствовал себя более свободно. Внезапно бандит метнул кинжал в противника и бросился к лежащему без движения своему напарнику. Кобольд увернулся от кинжала и ринулся вслед. В это время бандит подобрал второй клинок. Тут уже тяжело пришлось кобольду. Секира – это все-таки штурмовой инструмент, предназначенный для атаки в толпе и напролом. Для одиночных поединков владелец этого оружия должен обладать недюжинной силой и ловкостью. Сила у кобольда была, но вот в мастерстве он немного уступал своему противнику. Тот действовал двумя клинками с такой непринужденностью и легкостью, что, казалось, родился с оружием в руках. Бандит не шел на обострение, на обмен ударами, когда зачастую все решает грубая сила, а ужом вился вокруг кобольда, пытаясь достать его острием то одного, то другого клинка, метя в незащищенную шею и лицо противника. Солнце заметно продвинулось по небосводу. У Дарка – я его наконец узнал – появились кровавые отметины на руках, не защищенных кольчугой, но кобольд пока не испытывал усталости и дышал по-прежнему легко и размеренно. Разбойник же, напротив, выдыхал воздух тяжело, с хрипом. Он, видимо, не привык так долго вести бои. Да и у такого мастера клинка вряд ли было много соперников. Вот он и расслабился. Сказывалось отсутствие тренировок. По нему было видно, что он и сам это понял. Неожиданно он проскочил мимо кобольда и кинулся по тропе к стоящим неподалеку лошадям. Бегал бандит тоже на удивление быстро. У кряжистого кобольда не было ни одного шанса догнать соперника. Он решил эту задачу по-другому, метнув вслед бегущему свою секиру. Тяжелое лезвие вошло в спину разбойнику, когда тот уже взлетел на коня, и буквально смело его на землю. Кобольд вытер пот со лба и повернулся ко мне.

Алекс

Пришлось мне все-таки признать существование экстрасенсорных способностей у моего друга. В том же, что мы опоздали, не его вина.

Артем невесело пошутил:

– У самоходной локаторной станции еще не тот радиус действия.

Оставалось надеяться нагнать караванщика по дороге в город. Хотя, потеряв столько людей за один поход, он должен быть настороже. Лошадей у него много, каждый всадник имеет еще и запасную. Пересаживаясь с лошади на лошадь и уделяя отдыху минимально необходимое время, банда могла нас опережать намного. Несмотря на это, я решил преследовать похитителей по суше. У нас остались две лошади погибших бандитов, которых мы на этот раз, в отличие от лошадей Ахмеда, не упустили. И спутник у меня быстро определился – Дарк. Кобольд почему-то наотрез отказался продолжить путешествие на галере. Поэтому было решено, что Артем и Фил попытаются как можно быстрее достигнуть Миноса, чтобы опередить караванщика, а мы с Дарком будем двигаться сушей. Позже к нам обещал присоединиться Морис. Ему надо было прийти в себя после такого тяжелого боя. Хоть он и обладал потрясающей способностью к регенерации своего организма, но даже для вампира получить за один раз столько ран оказалось чрезмерным. Пока же его перенесли на галеру.

* * *

– Почему ты решил следовать вместе с нами? – спросил я Дарка.

– Пришла моя пора совершить путешествие зрелости.

Дарк споро и ловко развел костер, и над ним побулькивало в котелке аппетитно пахнущее варево. Блики огня высвечивали медно-красные, рубленые черты поглощенного приготовлением ужина кобольда. Невдалеке пофыркивали стреноженные кони, да временами вскрикивала какая-то ночная птица. Идиллия в стиле Дикого Запада, куда я так хотел попасть в детстве, начитавшись Майн Рида и Фенимора Купера. Идиллия, если, конечно, забыть, что моя жена находится в руках бандитов-работорговцев.

Дарк и я скакали без отдыха весь оставшийся день и часть ночи. Мы надеялись, что караванщик будет ждать своих подчиненных, но эта хитрая лиса обладала поистине феноменальным чутьем на опасность. Все, что мы обнаружили, – это следы кратковременного отдыха. Я порывался двигаться дальше, но Дарк меня убедил сделать остановку. Иначе утром пришлось бы догонять караванщика пешком. Поглядев на понуро стоявших лошадей, я с неохотой признал, что кобольд прав. Теперь, пользуясь вынужденной передышкой, я решил поподробнее узнать, что побудило Дарка присоединиться к нашей компании.

– Но ты же мог направиться в любую сторону? – продолжил я расспросы.

– Нет, не мог.

– Почему?

– Я подарил твоей женщине амулет, – поглядел на меня через костер кобольд. – Это один из камней моего рода. Получивший его становится нашим соплеменником и вправе рассчитывать на помощь.

– Но как ты узнал, что Дара в беде?

– Я почувствовал это.

– Как ты мог почувствовать что-то, находясь на таком расстоянии, да еще под землей?

– Неужели ты не способен чувствовать боль или радость близкого человека? – задал встречный вопрос кобольд.

– В принципе, способен, но не всегда, – вынужден был признать его правоту я.

– Когда Дара лишилась амулета, я сразу понял, что она попала в беду. Старейшины разрешили оказать помощь породнившейся с нами и считать это моим путешествием зрелости.

– Что же они не расщедрились на больший отряд для спасения соплеменницы? – вырвалось у меня.

– Ты, наверное, забыл, что нас не так много и почти все воины отправились очищать северные пещеры от орков? – Дарк нахмурил кустистые брови. – Или ты считаешь меня недостойным попутчиком?

– Боже упаси! Я рад, что ты с нами, но, согласись, десяток воинов твоего рода легко мог бы справиться с любой шайкой побережья.

– Шайка караванщика не такое серьезное препятствие, чтобы набирать целый отряд отборных бойцов, – надменно выпятил бороду кобольд. – Успей мы в ущелье к началу событий, мое путешествие закончилось бы не начавшись, а шкура караванщика сушилась бы на ветерке.

– Ты не преувеличиваешь наши возможности?

– Воин в походе во имя справедливости стоит десяти обычных бойцов. Вы втроем захватили целую галеру. Экипаж ее, насколько я знаю, не состоял из сосунков.

– Ну ладно, ты меня убедил. Давай ужинать.

Речь кобольда была несколько напыщенной, но смысл в ней был. Хотя, в какой ситуации человек не останавливается ни перед чем, вопрос, конечно, спорный. Насколько мне довелось наблюдать, люди способны на чудеса героизма лишь при спасении собственной шкуры и гораздо реже во имя такого для многих отвлеченного понятия, как справедливость. По крайней мере среди своих сверстников, выросших в условиях двойной морали. Каждый старался, ориентируясь на партийных бонз, построить по мере своих сил собственное светлое настоящее и будущее. На самом деле, несмотря на декларации, основной чертой наших властей предержащих являлся цинизм. Павок Корчагиных к концу двадцатого века на горизонте не наблюдалось.

* * *

Второй день прошел также в безрезультатной скачке. Караванщик и его банда как будто чувствовали, что за ними погоня, и торопились изо всех сил. Вдобавок ко всему ближе к вечеру стала портиться погода. Иссиня-черные, громыхающие тучи вываливались из-за отрогов Красных гор и деловито устремлялись к морю. Нас пока, налитые по самую макушку электричеством и водой, они миновали стороной. Дарк обеспокоенно оглядывался по сторонам, принюхивался к налетающим порывам ветра и все больше мрачнел. В конце концов мое терпение лопнуло, и я потребовал объяснений.

Из слов кобольда выходило, что мы оказались во власти очередной магии. Здешние жители считают стихии одушевленными существами. Сильный волшебник может подчинить себе стихии огня, земли и воды. В настоящий момент получалось, что какой-то маг натравил воздушных демонов на морских, чему мы стали свидетелями. В море действительно творилось что-то невообразимое. Волны с грохотом бились о скалистый берег. Воздушные смерчи крутили тучи в различных направлениях. Временами на горизонте вставал настоящий частокол из молний. Дарк клялся, что это не простая гроза. Мне тоже начало казаться не совсем обычным действо, которое разыгрывалось на море. Создавалось впечатление, что какой-то гигант целенаправленно перемешивает тучи и воду большой ложкой. Я не часто бывал на море и не мог дать объективную оценку разворачивающейся перед нашими взорами вакханалии, но на обычное природное явление эта картина была непохожа. О том, что должны были испытывать наши товарищи, попавшие на утлом судне в самый центр разгула стихии, лучше было не думать.

* * *

Пережидать напор этой стихии нам пришлось почти сутки. Хорошо хоть по дороге попалась расселина в скалах, где мы укрыли лошадей и спрятались сами от хлынувшей стены дождя. Двигаться дальше в этот ливень было бы чистым самоубийством. Дарк оказался идеальным попутчиком – спокойным и немногословным. Он больше предпочитал молчать во время нашей вынужденной остановки и возиться со своей секирой, доводя ее лезвие до зеркального блеска.

На следующий день к вечеру ливень стал стихать, перейдя в легкий дождичек, и мы двинулись дальше. Через несколько часов скачки по равнине мы приблизились уже в сумерках к предместьям Миноса. Дорога вилась почти вплотную к морскому побережью. В одной из бухточек мы увидели, к своему огромному облегчению, изрядно потрепанную, но целую и невредимую галеру.