Текст книги "Фантазёр"

30. Драка

«Истина настигает лжецов».

Гераклит Эфесский

Собственно, приезжать я не собирался, но портной сорвал сроки сдачи моего свадебного костюма. Обещал финальную примерку 9 марта и не успел. Хотя, расхлёбывая заварившуюся кашу, я его внутренне поблагодарил. За то, что дал повод лишний раз мотнуться в Питер и вскрыть зреющий конфликт.

С собой взял свадебный подарок – набор с изумрудами. Планировал вручить его в день бракосочетания, но раз свадьба откладывается, то незачем тянуть! Если подарок есть, чего ему лежать? Украшения Яне очень понравились, и она с гордостью продемонстрировала их своей маме.

Ну, подумал я, всякое бывает. Действительно, терзают человека сомнения, что ж такого?!

* * *

Общаемся с Яной, и понимаю: что-то снова не так. Какая-то тревожность и неловкость. Раньше такого не было. Испаряется аура спокойной сердечности и безмятежности, которая всегда сопровождала наши встречи.

Сердце не обманешь! Значит, египетская история не закончена, никакое это не случайное курортное приключение.

– Яна. Мне нужно с Сашей побеседовать.

– Зачем? Он ни при чём, в наших с тобой трудностях только мы виноваты.

– Нет, то есть да. Но Саша вмешался в наши отношения. Я же вижу, что ты изменилась. И потом, ты обещала с ним поговорить и все точки расставить. А получается, что нет. Скажи честно, вы с ним общаетесь?

– Ну да. Он меня пригласил на фестиваль музыкальный, «Нашествие».

– Ага. Ты нашу свадьбу надолго перенести собралась?

– Но ты же сам говорил, Ксюша приедет на каникулы с детьми и ты хочешь с ними побыть… А мне что делать в это время?

– Сейчас март, они приедут аж в июле. Какое, к чёрту, «Нашествие»? Ты свадьбу решила совсем отменить?

– Нет. Вовёнок, просто попозже проведём.

– Тогда разберись со своими чувствами, пожалуйста.

Вот же я наломал дров. Ладно, сам кашу заварил, сам и расхлебаю. На фиг эту дипломатию! Хотя с Яной говорить резко не могу… мне кажется, что ей тяжелее, чем мне.

– Янёнок. Саша, похоже, недопонимает ситуацию. Ты могла что-то не договорить, что-то не так преподнести. Я поговорю с ним как мужчина с мужчиной.

– Делай что хочешь! – бросает в сердцах Яна.

– Ну ты не злись, пожалуйста. Ты мне сама что рассказала? Вспомни, недавно же было! Я тебя просил с ним объясниться, вы встречались, я тебя потом из бара забирал.

Саша тебя до машины провожал, а я с ним поздоровался. Помнишь? Протянул ему руку, представился, а он смешался, пробормотал что-то типа «будьте счастливы» и отполз. Видно было, что он выпил прилично. А потом писал в ватсап, что на моём месте подрался бы и вообще, за тебя готов убить! Было такое?

– Ну было.

– Ну и что это означает? Не понимаешь? Он не отвечает за базар, вот что это значит!

Яна сильно нервничала, но уступила, и мы договорились встретиться поздно вечером, в баре «Диккенс». Едем на встречу, и тут я понимаю, что нам не о чем разговаривать. Нужно бить морду, никаких других вариантов просто нет!

Какие тут вообще могут быть переговоры? Долбаная интеллигенция. Какой-то хмырь пялил твою невесту, а ты спокойно фантазируешь о «сексуальном разнообразии». Это после свадьбы устраивай себе свинг-вечеринки, а сейчас ты своими руками гробишь всё, что тебе дорого и свято. Сделал из любви пошлую развлекалочку. Как вообще можно было до такого докатиться? И что теперь у Яны в голове?

Только мордобитие, никаких сомнений.

– Вова, ты какой-то не такой.

– Да просто думаю, переживаю. Всё норм.

Как бить-то? Сила есть, ума не надо, но дрался последний раз уже и не помню когда… в институте? Ладно, по ходу дела разберёмся.

Приехали, Саша ещё в пути, едет из аэропорта, оффшорный программист хренов. Заказали «Гиннесс», ждём. Внезапно заходит этот деятель и направляется к нашему столику.

Я встаю, натягиваю куртку и жестом показываю, мол, пойдём. Глупо драться в баре, закончится полицией, персоналу заведения на всю эту романтику плевать, они на работе. А на улице можно ломать асфальт, сколько душе угодно.

Выходим, Саша ещё ни о чём не догадывается, хотя смотрит растерянно.

– Привет. У меня к тебе пара вопросов. Первый. Ты когда мою невесту трахал, ты знал, что она моя невеста?

– Н-н-нет. Ну то есть знал, что невеста, но что ваша, не знал, – тянет неуверенно.

Бл**ь! Что за олень?! Чего он несёт? Это он хотел драться, крушить, убивать? Вот это вот блеющее создание?

Ярость вспыхивает мгновенно, будто тяжёлый мяч ударяет меня изнутри в свод черепа. И я задаю второй вопрос, но уже с трудом ворочая языком и еле разжимая стиснутые челюсти. Не могу говорить из-за острого приступа бешенства.

– Т-т-т-ы со мной драться хотел, я з-з-знаю!

– Нет-нет, не хотел, вы меня неправильно поняли, я не то имел в виду!

– А я хочу!

И набросился. Повалил на землю, пинаю ногами. Сука!

Яна выскакивает из бара, хватает меня за руки.

– Вова! Ты же обещал!

Чуть не отшвырнул Янёнка в сторону. Нет, она не должна попасть в этот замес! И я впадаю в ступор.

– Уйди! – голос не мой, хрип какой-то.

– Вова! – смотрит на меня умоляюще, глаза округлились от страха.

Саша поднимается и, пользуясь заминкой, заряжает мне в глаз и в ухо. В его глазах удивление и проснувшееся желание защищаться – понял, что дело нешуточное. Искры из глаз, покачнулся, но вроде норм. Адреналин делает своё дело, продолжаем!

Яна виснет на руке и меня сдерживает. Аккуратно отцепляю её и двигаюсь в сторону противника. А Саша начинает бочком-бочком отступать к своей машине.

Яна заметалась между нами.

– Саша! – догоняет его, что-то там говорит.

Я не понимаю, что за фигня! Она за кого переживает?

Иду следом, намереваясь продолжать выступление.

Яна преграждает мне путь:

– Ты же обещал поговорить!

– Яна! Клянусь! Больше пальцем его не трону! Мне нужно только ещё кое-что сказать.

Саша уже сидит в машине, пытаясь завестись. Открываю дверь:

– Слушай сюда, пидар. К ней не подходить. На работе общаться только по имени-отчеству и только по делу. Понял?!

– Да, понял.

– Пи**уй отсюда.

Вернулись в «Диккенс». Иду в туалет, смотрю в зеркало. Глаз подбит. Выхожу, прошу Яну взять у бармена лёд. Сам умываюсь.

Сидим. Я держу компресс, охлаждаю фингал. Яна с пивом в руке уставилась в пространство:

– Это пи**ец! Мне теперь увольняться.

«Ну и славно, – думаю про себя. – Увольняйся на хрен из этой гнилой конторки. Корпорация Содом и Гоморра!»

Сидим, допиваем «Гиннесс». Потом ещё и ещё. Такси, домой.

– Сильно болит?

– Да так, не очень. Завтра буду красивый, на половину лица.

– Вовёнок! Прости меня!

– Да чё тут прощать, цирк, блин.

Нежный секс, обнялись, заснули.

* * *

Билет обратный у меня на вечер, провожаю Янёнка до входа в бизнес-центр.

– Пока! Позвоню ещё перед поездом.

На подходе высматривал белый «Порше» – с мыслью повандалить. Порыскал вокруг офисного здания. Не нашёл. Ну и хрен с ним!

Поехал забирать свадебный костюм.

Созвонились, болтаем.

– Как твой глаз?

– Нормально. А Саша там как?

– А он на работу сегодня не вышел.

– Понятно. Свезло ему, хотел ему на капоте «пидар» нацарапать.

– А, вот ты чего головой крутил, когда мы к офису шли…

Жаль, в день весеннего равноденствия не будет свадьбы. Ну и ладно, плевать на символизм! Лишь бы она вообще состоялась. А в том, что всё наладится, у меня сомнений не было. Подрался, враг с позором отступил и трусливо затаился. Яна увидела мою решительность, а значит – всё будет о'кей!

 
Волк не станет овцой —
Как его ни проси
И ни ной!
 

31. Индульгенция

«Один для меня – десять тысяч, если он наилучший».

Гераклит Эфесский

20 марта. Эквинокс, весеннее равноденствие. Сегодня должна была состояться торжественная процедура бракосочетания. Должна, значит состоится! Надел свадебный костюм, видеозвонок Яне.

– Привет!

– Вова! – Яна смущённо и радостно улыбается. Как она похудела…

– Яна. Сегодня я хочу сделать заявление. Я тебя очень люблю. Сейчас нам трудно, ну и фиг с этими трудностями. Мы их преодолеем! Я хочу быть с тобой навсегда. И буду. Ура!

– И я! Всё будет хорошо!

Мы оптимисты?

* * *

22 марта встречаюсь с Дмитрием Бирюковым, рассказываю ему о своём счастье, как люблю Яну, как мы срослись, что она моя вторая половинка. Про драку. Всё по-настоящему! И срыв свадьбы – тоже настоящие эмоции! Потом меня озаряет: а чего я тут сижу, нужно ехать в Питер! И я сорвался и внезапно нарисовался в северной столице.

Мой приезд застал любимую врасплох. Яна меня не ждала, мы же собирались лететь в Италию на горнолыжный курорт. Самолёт отправляется из Москвы, и мы бы через пять дней всё равно встретились. Однако – вот он я, прибыл!

И опять какая-то вязкость в общении.

Меня от этих пертурбаций уже тошнит. Ломаю голову: ну что это за сдвиг психики околосвадебный? Не хочу оставаться у Яны дома, едем в гостиницу.

В номере начался трудный разговор.

– Вовёнок, всё как-то не так.

– Ага, понял. Ты с Сашей общаешься?

– Нет. То есть да. Но это не то, что ты думаешь.

– Яна. Он слился, понимаешь? Когда мы вышли из бара и начали эту разборку, я же с ним поговорил. И он слился!

– Как это?

– Я его напрямую спросил о вашем эпизоде в Египте и о его желании подраться. И он начал вилять. А был бы мужчиной, то сказал – да, мол, люблю её и готов за свою любовь бороться. А он просто слился!

Молчит. Я теряю терпение.

– Покажи телефон. Вы переписываетесь?

– Не покажу. И вообще, я пошла домой.

– Куда?!

– Домой!

– Не пущу.

– Попробуй только!

Обхватил и не пускаю. Вырывается. Провозились так целый час. Устала, обмякла. Я злой как чёрт.

– Показывай!

– На, смотри!

– Б**ть! – быстро пролистываю чатик. – Это чё за театральщина?! «Ты замуж за него не выходи… я этого не переживу…», «Да мне квартиру купить – как за хлебом сходить…», «Хочу, чтобы ты родила мне сына и дочку…» Яна, это всё называется «экзальтация»! Тебе это всё зачем? Это же всё слова, просто пустые слова! Он тебе звезду с неба не обещал достать?

– Не знаю. Надо. Наверное.

– Яна, у тебя крыша поехала? Если ты его любишь, то так и скажи!

– Не люблю.

– А что всё это значит?

– Не знаю.

– Не, ну я всё понимаю. Эротический тур в Египет, приключение. Но это уже за любые рамки выходит. Мы свадьбу отменили! Кто мне потом написал: «Вовёнок, я всё равно выйду за тебя замуж, так как всегда этого хотела!» Что это за бред?

– Да, я дура! Я изменила тебе и веду себя как сука! Ну побей меня!

– Что ты такое несёшь! Как я могу тебя бить?

– Побей или убей!

– А-а-а! Что за идиотизм!

Сижу, хреново на душе и вообще непонятно, что делать-то? Точно нужно побыстрее в Италию валить – свадьба переносится, но не свадебное путешествие. Да и вообще, увезти Яну в Москву, нечего ей тут оставаться, в этом сумасшедшем городе на Неве.

– Поехали в Москву, а? На фиг это всё.

– Не поеду. И даже если поеду, ты уверен, что я не захочу сбежать?

Как это всё достало! Яна что-то пишет в гостиничном блокноте.

Отдаёт мне записку: «Если что, Вовёнок не виноват. Это я его попросила. Яна. 23.03.19. Подпись».

Впервые в жизни мне выдали индульгенцию.

На всё.

32. Кавалезе

 
Летит лихая лыжница
Вниз на склоне белом
В красивом новом шлеме —
Неробко, очень смело!
 
 
Чётко вдруг заходит
На крутой вираж.
Резко остановится —
Ах! Какой кураж!
 
 
Взгляд её искрится
В розовых очках,
Курортники любуются —
Сплошной ажиотаж!
 

Яна стоит наверху тренировочного склона для новичков. В глазах испуг, ноги скованы колодками горнолыжных ботинок.

– Давай, Янёночек! Вокруг меня иди, просто как на беговых. Почувствуй лыжи.

Неуверенно и робко, пошатываясь, шкрябает. М-да… чувствую, покатаюсь я в этот заезд. В кабинке подъёмника разве что. Не бросишь же на склоне любимую в таком состоянии одну. Замёрзнет!

– Достаточно! Поехали аккуратно вниз. Смотри, вот так ставишь лыжи, это называется «плуг», инструкторы ещё говорят – «пицца». И вниз медленно-медленно. Уклон тут небольшой, не бойся! И смотри как детей учат, вот, рядом. Всё постепенно получится!

Да уж, получится. Падение, встаёт, опять падение. Бли-и-ин! Ладно, повторение – мать учения.

– Это бугельный подъёмник, я вперёд пойду, покажу, как им пользоваться. Наверху повторим ещё раз, по кругу походишь.

Хм. Вот уже лучше. И ноги вроде не дрожат. Ладно, снова на склон.

И так раз пять. Падать стала чаще, но съезжает уверенней. Хотя боится, равновесия не держит и чуть что – заваливается назад. Так скоро всё отобьёт, и желание учиться пропадёт.

Блин, до жути хочу нормально покататься!

– Яна! Давай повторяй упражнение, а я быстро во-о-он там скачусь и вернусь сюда, минут через двадцать. Ок?

– Ага, хорошо.

– Наблюдай, как инструктора детей учат, твой уровень как раз. И тебе те же самые этапы нужно пройти, по-любому!

Не думал, что уже на четвёртый день мы будем вместе спускаться по красным склонам и мне даже не придётся слишком долго ждать отставшую спутницу!

А в заключительный день пребывания в горах я долго расточал комплименты о необыкновенных способностях моей возлюбленной ученицы.

Итальянский курорт Кавалезе в марте – идеальное место для катания. Отличная погода, людей раз в десять меньше, чем в пик сезона, трассы пустые. Склоны, правда, после обеда сильно подтаивают и сбиваются в сугробы, особенно на солнечной стороне. Но с утра всё превосходно. Давно так яростно не носился, видимость прекрасная, помех никаких! Восхитительно!

Спустился вниз и быстро в кабину подъёмника, назад к ученической горке.

– Как дела?

– Нормально, только зад весь отбила.

– Так у всех новичков, до свадьбы заживёт! Давай езжай, я рядом, посмотрю.

– Уф!

– Да, неплохо. Сегодня ещё сама покатаешься, а завтра возьмём инструктора на пару часов, может, они поэффективнее учат. А то из меня учитель непонятно какой, вдруг я тебя неправильно тренирую.

По аперолю – и можно домой. Вниз несусь на лыжах, на промежуточной станции подъёмника нетерпеливо поджидая кабинку. Встретил Яну, помог перебраться на следующий сегмент и снова лечу по склону. Да, скорость шикарная! Склон подтаивает, становится скользким и очень скоростным. Жаль только, сугробов насбивали много.

Приехал, лыжи отстегнул и жду. До-о-олго!

Вот, вижу знакомый силуэт через стекло.

– Хеллоу! Из ит поссибл бринг ту ю?

– Йес!

– Чмок!

– Чмок!

– Ну как?

– Ты так быстро съехал! Давно ждёшь?

– Минут пять, наверное.

Вечером гуляем по городку, купили пиццу, вина, едим дома.

– Устала сегодня?

– Да не особо. Только отбила всё, болит.

– Щас я тебя полечу!

– Ах!

Бурный, нет, немного усталый, но бодрый секс.

– Чёрт, как мне эта щель между матрасами! А-а-а! Неудобно.

– Ладно, ерунда, мне норм!

– Какая ты адаптивная! А мне комфорт подавай! Ну-ка залазь сверху, мне так удобней!

– Не-ет! Вовёночек, давай ты сверху!

– Не хочу! Мне нравится, когда ты скачешь на мне. А я тебя могу и там сжимать, и сям! И сисяндры потискать!

– Ага! А сам лежишь расслабленный.

– Да!

Сисяндры – это из японского хентай-мультика «Необходимость делать выбор портит мою школьную романтическую комедию», переведённого командой ШИЗА Проджект. Смешной мультик и местами очень жизненный! В нём старшеклассник Амакуса Канаде совершает внешне спорадические дурацкие поступки, которые ему на самом деле диктуют боги или духи. Короче, обычная японская мистическая история. Но весёлая.

Сезон близится к завершению, и на склонах туристов мало, в основном местные. Встречаются весьма колоритные. Поднимаюсь наверх в креселке, рядом сидит брутальный итальянец. В клетчатой кепке, закурил сигаретку и слушает музончик в наушниках. Интересно, думаю, как его кепочку не сдувает на склоне? Приехали. Сосед складывает головной убор в карман и резво несётся вниз. Да уж, смелый парень! Я вот после травматичного падения лет десять назад не рискую кататься без каски. Хорошо, тогда отделался зашитым подбородком, а мог бы и кумполом треснуться. Голова – она одна. А если быстро катаешься, то и падаешь внезапно.

В Кавалезе приезжает много молодёжи – туалеты оклеены стикерами группировок футбольных фанатов. В кабинках подъёмников тоже попадаются. Мне понравилась одна, философская: «Life is porn!» Заинстаграмил.

Apres-ski к закрытию сезона никаких нет. Организуем себе сами. В деревне можно сходить в одну-другую пиццерию, на фабрику сыра, фирменный магазин деликатесов из свинины. Заглянули в фермерскую яблочную лавку, яблоки здесь отменные! Но чаще валяемся в номере, мышцы гудят. В целом в Кавалезе жить можно. Есть даже крытый хоккейный каток. И бассейн неплохой.

Пару раз съездили в город Больцано. Собственно, он Бользен. Никакая тут не Италия, это всё бывшая территория Австро-Венгерской империи, отжатая итальянцами по итогам Первой мировой войны. Натурально австрийский город, чем-то напоминает Инсбрук. Но с итальянским мороженым! Исторический центр красивый, большой спортивный парк с лужайками в пойме горной речушки. Немного повыпендривался на турнике, но после обеда с аперолем тяжеловато. Ещё и солнце жарит!

Весна идёт, весне дорогу!

* * *

Монотонная автострада, возвращаемся в аэропорт Вероны. Яна слушает радио, а я размышляю о нейрофизиологии любовного наваждения:

«Обычный фидбэк с гормональной накачкой и набирающими темп фантазиями о сладком совместном будущем.

Этот маховик остановить невозможно. Он притормозит, когда появятся дети и внимание родителей переключится на воспитание потомства.

Бывает, что время идёт, а детей всё нет. Тогда появляются новые совместные проекты или любовь выключается».

Любовь, самая яркая и насыщенная фантазия из доступных человеку. Она стоит на прочном фундаменте – необходимости продлевать род людской. А значит, механизмы любви должны работать безотказно.

Инстинкт размножения сам по себе достаточно могуч. Но он как яркая вспышка, озаряет лишь ночь зачатия! А выращивание детей – процесс небыстрый. Поэтому, нужно разжечь в душе пожар любви, да поярче! Чтобы он обогревал подрастающее поколение и желательно подольше.

Люди – прирождённые огнепоклонники. Ну я уж точно отпетый пироман!

Жаль только, когда любовь обрывается, после великолепного костра остаётся лишь пепелище…

Италия – место силы нашей романтики. Здесь она бурно расцвела, здесь и закончилась.

В Кавалезе прозвучал финальный аккорд отношений. В памяти сохранились картинки: мы на склоне, мы с аперолем, мы в кафешке, мы и мороженое, мы в яблоках, мы в СПА.

Последнее наше «мы».

33. Ножи

Нож – вот настоящий мужской гаджет. Никакой не смартфон или там ламба.

Первые свои ножички я смутно помню. Они из детства и нужны были исключительно для игры. Рисуешь круг на песке и кидаешь поочерёдно, отрезая сектор за сектором. Хорошая игра для двоих-троих пацанов.

Ну или там на скамейке вырезать полезное…

Потом нож завёлся в путешествиях. Обычный швейцарский Викторинокс. Точнее, целая их череда. Цепочка перерождений ножей поддерживалась работой служб безопасности аэропортов и моей забывчивостью. Из ручной клади опасные предметы изымались.

Потом я случайно влюбился в японскую Мкасту. Лёгкий, острый, с клипсой для кармана – незаметен в джинсах и не мешается. Использовался нож чаще всего для разрезания скотча на коробках. И для щёлканья лезвием от нечего делать. Занятие для неспокойных рук, часто движение мысли сопровождается мелкой моторикой. Но чётки мне заменяет Мкаста.

Я так часто её вынимал, что на джинсах образовалась характерная потёртость. В конце концов сильно разогнул клипсу и нож перестал удобно лежать в кармане. И перекочевал на полку.

Однажды я добрался до магазина «Русские ножи». Давно собирался, но никак не складывалось. Мужчин нельзя пускать в их выставочный зал, особенно тех, у кого слабое сердце! Кованые топоры, острые как бритва, меня убили. Такими топорами нужно крушить черепа врагов! Рубить их рогатые шлемы и разбивать в щепки щиты!

Я хотел хоть один топор купить, непонятно зачем. Но – надо, Федя, надо!

В итоге купил маленький складной ножичек, свой первый CRKT, помещающийся аккуратно в «презервативный» карман джинсов, справа. Ах! Какой он был славный! М-м-м!

Теперь он живёт в Италии, изъятый бдительной охраной аэропорта города Тревизо.

– Синьор, ещё раз, пожалуйста.

– Чё она звенит, третий раз! Давайте уже, обыскивайте.

– Это что?

– Блин. Мой нож.

– Почему вы его скрыли?

– Я не скрыл, я забыл. Он маленький, привык, не чувствую.

– Подождите здесь.

Пошёл к начальнику, совещаются, измерили линейкой, лезвие повыкидывали.

– Синьор! У меня самолёт скоро!

– Стойте здесь.

Болтают на своём итальянском, ничего не понимаю, чего тупят-то! Ну заберите нож – и чао, аривидерчи! Если мы с Яной и на этот самолёт не попадём, то это же полный трындец!

В Верону опоздали из-за пробки на трассе. Хотя сами виноваты – ехали впритык, зато погуляли напоследок в Роверето, мороженого поели… Потом как сумасшедшие скакали по аэропорту имени поэта Валерия Катулла, судорожно покупали билеты на «Победу», и я гнал джипчик в аэропорт Венеции. Там сдали в Сикст, такси, пробка, и вот он – аэропорт Тревизо. Переупаковали чемодан и – чёрт, чёрт! Забыл убрать нож в багаж!

И тут прозвучало интернациональное слово «полиция». М-да. Приплыли.

Подошли две строгие женщины. Лица вроде добрые.

– Этот человек с вами? – спрашивают у безразличной к происходящему Яны.

– Да.

Ну, хоть не отреклась, как Пётр от Христа.

– Пройдёмте.

До свиданья, Москва, давай, до свиданья. Хотя уже по фиг всё. Даже интересно, что дальше будет?

Минут десять в околотке аэропорта оформляли изъятие. Эти минуты тянулись, тянулись… чтобы не натворить ещё чего-нибудь, я внимательно изучал строгие плакаты по безопасности в «чистой зоне». Мало ли, вдруг полицейским дамам не понравится, как я на них смотрю. Ну не в пол же пялиться!

Протоколов на подпись мне не давали, хотя паспорт отсканировали.

Может, обойдётся? Похоже – обошлось. Провели затем прямо к гейту и спецрейсом автобуса прямо к трапу самолёта! Ура!

А ножичек – пока-пока…

И вот – я снова в «Русских ножах». Привет, топоры! Беру американца CRKT и к нему в придачу чешский Mr. Blade. Буду носить по очереди.

Рассматриваю узкое лезвие, почти стилет. Где те рыцари, плоть которых через щель в доспехах достанет стальное жало?! Всё ушло в небытие – и рыцарство, и мужество.

 
«Турниры отменили, турниры отменили,
Как будто нет на свете ни отваги, ни любви!»
 

Отвага и острые ощущения остались ещё в спорте. Любимый хоккей, да-да-да!

 
Счастливым громом бухают сердца,
Когда летим по льду мы безудержно.
Ворота, гол – и радость без конца!
На острие атаки жизнь безбрежна!
 

Полный набор графомана: острие атаки, лезвия коньков остры как бритва. Крутые перцы.

Рядом звероподобный Сергей покупает авторский охотничий нож.

– Мечта! Трёх лосей разделал, и не затупился! Шкуру бреет! А щетина у лося знаешь какая! Проволока!

Держит в руке лялю. Ну вот, хоть охотники ещё не перевелись на планете! Вежливо прошу дать и мне подержать. Да, как влитой и сбалансирован хорошо. Тоже захотелось разделать лося. Полчаса дружного обсуждения производителей, марок стали, цен и заграничных образцов супротив наших. Мне интересно слушать, сказать по существу предметной области мало что могу.

Прощаемся с энтузиазмом, раздал визитки – очень рад, очень рад знакомству.