Текст книги "Разведка боем"

– … и всеобщего равенства. – Курехин неприязненно покосился на водителя. – И что с того?

– Да ты, небось, весь извелся, солдатик, как здорово вероятного противника накрыло, а ты тут не причем. Спишь и видишь, как бы кнопку красную нажать.

– Идеологическая машина работает исправно, – заключил Курехин, и вдруг ему стало невероятно легко. Перед ним сидела вовсе не его любимая Света, а голографический мираж. Умная, скромная, любящая, его Светлана никогда не корчила из себя всезнайку, не сочилась ядом ненависти и вообще, вела себя существенно скромнее. Светлана, сидевшая за рулем, была извращенной копией его любимой женщины. Она обладала всеми качествами, которые обязаны были оттолкнуть Всеволода, и они его оттолкнули. Единственно, чтобы он оставил для своей благоверной, так это умение владеть оружием и лихой стиль вождения. У настоящей Светланы не было ни того, ни другого.

Вихляя между огромными гранитными валунами дорога, наконец, распрямилась, и Хамви помчался по вполне приличному скоростному шоссе. Некоторые его участки вроде бы должны были быть перегорожены, но катастрофа случилась так внезапно, что военные не успели растащить кошки. Бампер внедорожника, последовательно, безжалостно, один за другим, сносил хлипкие пластиковые шлагбаумы и невнятные деревянные перегородки ярко-оранжевого цвета, не снижая скорости и без ущерба для пассажиров. Еще пять минут и, вильнув последний раз, шоссе вывело путников к научному городку, когда-то прибежищу светлых умов затерянному где-то среди просторов океана.

– А немаленький остров, – Всеволода начало отпускать, импортный наркотик, похоже, сдавал свои позиции. Все еще колотясь в ознобе, он уже с интересом поглядывал на раскинувший вокруг пейзаж. Аккуратные деревянные оградки, выкрашенные в неизменный белый цвет, подстриженные кусты и черепичные крыши с солнечными батареями производили неизгладимое впечатление на бывшего военного. Помнились ему серые казармы с деревянными взлетками, корпуса, продуваемые всеми ветрами и кровати с железными дужками. У демократов все было по-иному. Они любили свою страну, себя, свое благополучие и спокойствие и потому делали все возможное, чтобы даже сюда внести толику уюта и комфорта, коими обладала недостижимая для них гражданская жизнь. Остров накладывал свои ограничения. Служа на материке, ты мог выйти в город, уехать на выходные к родственникам и знакомым, или просто прошвырнуться по ближайшим окрестностям. Но клочок суши в океане, затаивший в себе невероятную угрозу для всего человечества, позволить такого не мог, и потому американцы старались, как могли.

Детские качели и песочницы, вычурные почтовые ящики с именными табличками владельцев. По дороге даже попался книжный магазин, а где-то в глубине городка, ближе к центральной площади явно угадывалась церковь. Все было чисто, аккуратно и однообразно.

– Остров действительно не маленький. – Усмехнулась Светлана, только обнаружить его очень сложно, а если кто и наткнется, то либо разобьется о скалы, либо ничего не увидит с воздуха из-за дымовых машин установленных тут правительством еще при открытии базы в семьдесят пятом году.

– Наследие Вьетнама? – Усмехнулся майор.

Светлана, уверенно давящая на педаль акселератора обернулась и как-то странно посмотрела на Курехина, а потом только рукой махнула.

– Что уж там, – решила для себя женщина-мираж. – Все летит к чертям, какая уж там секретность. – База эта, совместная компания СССР и Соединенных Штатов Америки. Разработки двух стран соединились, лучшие умы человечества решили прекратить военные конфликты, а чтобы пресечь мысли о военном вмешательстве на корню, решено было запустить проект «Росомаха».

– А что этот проект нес? – Включился в игру вроде бы не слушающий разговора Хелл. – Зачем было мудрить, когда есть, ну скажем, баллистическая ракета с ядерной боеголовкой? Десяток таких в наличии, и защита обеспечена.

– Ты, я вижу, не в курсе концепции ядерного щита? – Улыбнулась Светлана. – Тогда поясню на пальцах. Ядерная боеголовка – это что-то вроде здоровенной палицы. Стоит дорого, вред наносит непоправимый, цели своей может и не достигнуть. Да и потом, это щит, а не меч.

– А что в твоем понимании меч?

– Тонкое, изящное орудие. Скальпель правосудия в руках власть предержащих хирургов. Универсальный боец, солдат, не знающий боли и усталости, человек способный преодолевать большие расстояния, иметь иммунитет к ядам, готовый на любой сумасшедший поступок и знающий, что он практически бессмертен. Программа «Росомаха» включала в себя две основные исследовательские ветви, и если одна из лабораторий работала над регенерацией, вторая обязана была обеспечить невосприимчивость к ядам.

– И многого добились?

– Многого, но до полного совершенства было все еще далеко.

– Знаешь, Света, – прибывавший до этого в эйфории Семен тоже включился в разговор и с удивлением посмотрел на собеседницу. – Как-то ты очень много знаешь для простого гражданского служащего.

– Так уж вышло, – хитро прищурилась та. – Да и потом, не твое это дело, красавчик, откуда я это знаю.

От последних слов женщины Давыдов вновь покрылся густым румянцем и замолчал.

Зомби вокруг, и правда, было очень много. Хамви шустро крутя колесами, раз за разом чудом уходил от столкновения, с трудом продираясь сквозь начавшую дурно пахнуть толпу, пока не показались широкие стальные створки подземного бункера, наудачу распахнутые так широко, насколько позволяли спрятанные внутри механизмы. На самом въезде, сразу за постом охраны догорал грузовик, чадя брезентовым тентом, а вокруг него бестолково ковыляли мертвяки в камуфляже, тупо ворочая головами, да негромко порыкивая друг на друга. Со стороны могло показаться, что они переговариваются между собой, но Светлана отвергла эту идею.

– Выходим, – заявила она, сделав крутой вираж и насадив на бампер внедорожника нерасторопного черного сержанта с отсутствующей нижней челюстью. – Они не могут переговариваться. Они же мертвы!

– Ты куда? – Нахмурился майор, когда подхватив карабин, проекция его супруги, не обращая внимания на оживившихся мертвецов, уверенно затопала внутрь.

– Да пока они раскачаются, – отмахнулась она. – Я пока сидела на чердаке, навидалась, что к чему. Но вот если будем тут думу думать, то станет и вправду туго. Сожрут.

Последовав совету более опытного в этом вопросе товарища, троица поспешно выбралась из авто, и кое-как вооружившись, поспешила в каменный, хорошо освещенный тоннель. Проход был широкий, но проехать туда на машине не представлялось возможности. Все карты портил аварийный грузовик.

– Долго еще? – Хуже всего приходилось аналитику. Проводник даже не взглянул на пожитки, а Курехин, в силу слабости, мог нести разве что M-16, да самого себя. – Отдуваясь и пыхтя, Семен тащил на себе небольшую, но увесистую сумку с остатками боеприпасов и нескольким запасными стволами, прихваченными Хеллом из убежища на втором этаже.

– Метров триста, – пояснила Светлана, уверенно шагая по ровному бетонному полу. – Потом поворот и допуск по сетчатке глаза.

– Твоя подойдет? – Прищурился Семен, но игровой персонаж даже не потрудился ответить. Все было и так ясно. Подойдет.

Первый, опасный для группы мертвяк появился на пути буквально через тридцать секунд и тут же упал кулем на землю, а майор, довольно улыбаясь, вновь повесил карабин на шею.

– Смотрите на него, – прохрипел обливающийся потом аналитик. – Больно, а стреляет как здоровый.

– Мне лучше, – молвил Всеволод, но увидев огонек радости в глазах Семена, страждущего перебросить часть груза на плечи товарищей, быстро дополнил, – но еще не совсем. Зрение восстанавливает, а вот болевые спазмы могут подступить в любую секунду.

Сканер сетчатки глаза, и как оказалось, отпечатка большого пальца, встретился у первой двери, массивного стального сооружения с прочным бронированным стеклом-окошком за которым явно угадывалось движение.

– Мертвяки, осторожно. – Дождавшись, когда Светлана произведет все манипуляции с хитрой железкой и добротный механизм откроет дверь, убирая её в нишу в скале, Хелл вздернул «Утес» и, поведя стволом, усмехнулся. В эту минуту Курехин готов был поклясться, что на лице виртуальной личности проводника отобразились настоящие человеческие чувства. Такое выражение он видел в бою и не раз. Оно появлялось тогда, когда боец понимал, что дело предстоит нешуточное, но был полностью уверен в себе. Боевой азарт вперемешку с элементарным садизмом превращался в гремучую взрывоопасную смесь.

Дальше началась старая добрая война с одной лишь поправкой, противник был уже мертв, но от этого не потерял желания впиться зубами в горло живым. Частыми уверенными одиночными, собрав волю в кулак и стараясь отрешиться от всех болевых ощущений, Всеволод клал на землю один белый халат за другим, каждым нервом чувствуя, как пустеет последний магазин. Хелл хмуро волочился позади со своим громоздким орудием, видимо изображая кавалерию, которая должна вступить в последний момент и спасти положительного героя. Слева от майора вышибала мозги из гнилых голов Светлана, стреляя в основном с колена. Неповоротливый американский механизм, готовый заклинить патрон в самый ответственный момент, лежал в её хрупких руках на удивление уверенно, а мертвяки, падавшие после каждой дульной вспышки, стремительно разрушали её наскоро слепленную гражданскую легенду.

По правую руку, естественно в меру сил и возможностей, вел бой Семен, неумело выцеливая раскачивающиеся и мельтешащие по коридору сгорбленные фигуры ученых и бойцов внутренней охраны, отличавшихся от военных строгими черными костюмами и проводком гарнитуры в ухе.

– У меня все, – Давыдов в панике обернулся и, сбросив с плеча тяжелую сумку, зарылся в ней почти с головой, а потом, сияя, будто медный грош, вытащил оттуда старый добрый сорок седьмой, о чудо, с полным магазином патронов.

Поймав в прицел еще одну морщинистую, покрытую пигментными пятнами лысину, Курехин плавно потянул курок и, убедившись, что светило генной инженерии, наконец, отправлен к праотцам отшвырнул бесполезный М-16.

– У меня тоже все. Калаши еще есть?

– Есть, родимые. – Семен с готовностью всучил в протянутую ладонь оперативника автомат с гладким пластиковым цевьем.

– А патроны?

– По рожку на брата, твой и мой.

– Прорвемся.

Громыхнул «Утес» в руках проводника. Это появился злополучный быстрый мертвяк. Вылетев из распахнутых дверей лаборатории, заставленной причудливыми аппаратами, очень отличавшимися от тех, которые мог представить себе Всеволод в подобном заведении, он сшиб своего более неповоротливого коллегу, и, рванув с места, был срублен крупным калибром. Очередь пулемета перебила ему позвоночник, но это его не остановило. Рухнув на землю, зомби пополз вперед, быстро перебирая руками.

– Живее, – Светлана спустила курок, и тоже отшвырнув карабин, отступила в тыл отряда. – Он подбирается!

Желтое, почти слепящее освещение внутреннего убранства лаборатории создавало впечатление какой-то нереальности. Все, что творилось вокруг, не укладывалось в понимание нормального человека. Любой другой, наверное, давно бы уже сорвался, бросил на землю оружие и ринулся бы к выходу, не разбирая дороги. Впрочем, там бы он, наверное, и погиб, попав в лапы столпившихся на площадке мертвых солдат. Перегораживающий вход грузовик уже почти догорел, и толпа голодных монстров готова была ворваться вслед за живыми, тем самым окончательно захлопнув ловушку.

Но происходило странное. Семен и Всеволод почему-то не давали слабину. Отлично понимая, что смерть в этом электронном мире будет полной и безоговорочной, они, тем ни менее не теряя присутствия духа, прорубали себе дорогу вперед, отчаянно цепляясь за любую возможность. И вот, впереди показался такой желанный переход. Черное марево волнами накатывающее на бетонный пол будто бы размывало реальность. Такое можно увидеть на любом шоссе в жаркую погоду. Воздух, горячими струями будто размывал полотно этого мира, но то было прозрачное, а переход, в свете ламп, грохоте автоматных выстрелов и реве кровожадной толпы, скорее походил на вход в преисподнюю. Для полноты картины не хватало приветливого черта в смокинге, бодро помахивающего передним копытцем.

– Ты куда?! – Всеволод, наконец, добил живчика, высадив ему в череп три драгоценных патрона, и с удивлением обернулся на Светлану, которая бросилась к дверям ближайшей лаборатории.

– Там штамм! – Заявила она. – Прикройте, парни. Мы должны вытащить работу десятков лет и сотен ученых из этого вертепа.

– Совсем с ума сошла. – Семен повел дулом и, вдавив спусковой крючок, расколол черепную коробку худого высокого типа с копной соломенных волос и пышными усами, делавшими его похожим на Альберта Эйнштейна. – Ты хочешь вынести с острова заразу, погубившую столько людей.

– Там штамм! – Как заклинание повторила женщина-фантом. будто сомнамбула шагая в сторону открытых дверей. – Обладатель его будет иметь все что пожелает. Деньги, власть, могущество. Сильные мира сего приклонят перед ним колени, ощутив всю мощь получившегося продукта.

– Сдурела! – Всеволод сокрушительно покачал головой и, развернувшись, срубил вновь прибывшего мертвяка. Тот, коренастый чернокожий в обгоревшей куртке с нашивкой мастер-сержанта подоспел с поверхности, а за ним, ковыляя, прихрамывая или подволакивая ноги, на пир плоти спешили остальные мертвые людоеды. Зрелище пугало и завораживало одновременно. Сначала коридор был пуст и тих, будто в преддверии бури, и вмиг он заполнился ревом толпы. – К черту твои пробирки, – но слова уже летели в пустоту. Тонкая, изящная фигурка фантома скрылась внутри лаборатории, а позади, будто накатывающий на берег цунами, по коридору неслась сама смерть. Последний всадник апокалипсиса выглядел неприглядно, пах дурно и соображал мало, но от этого не утратил своего предназначения.

Марево, точка перехода, способная привести как в безопасное место, так и втянуть в еще более глобальные проблемы была совсем рядом. Протяни руку, шагни, и смердящий мир техногенной смерти останется за спиной, а потом и вовсе затрется в воспоминаниях.

– Уходим, – Хелл полоснул очередью из «Утеса» по появившимся в проходе фигурам и бросил оружие на пол.

– Но Светлана! – Семен застыл, разрываемый противоречиями. В былые времена он наплевал бы на эту наглую девицу, поставившую под угрозу существование остальных, но с годами мировоззрение его изменилось. Давыдову никогда не везло с женщинами. Может быть, из-за скромности, или простого неумения общаться с прекрасным полом, а может засевший в мозгу отпечаток тягостного и больного прошлого накладывал отпечатки. В реальном мире знакомство с такой яркой красивой девушкой ему даже не светило. Встретившись на улице огромного города, Светлана и не взглянула бы в сторону сутулой серой фигурки Интернет-аналитика, проследовав мимо или, что еще хуже, пролетев рядом, в сверкающем иностранном авто. Но в этом прибежище кошмара, в виртуальном мире, построенном чьим-то больным, но гениальным умом, она обратила на него внимание и это что-то да значило.

– Двинули, – Курехин повел стволом, выбирая следующую жертву и вычленив в толпе перекошенную толстую физиономию с липкими длинными прядями на голове, потянул пальцем курок. АК приятно дернулся, по доброму, будто старый друг при встрече в шутку ударяет кулаком в плечо, выплюнув крохотную свинцовую смерть и та, прилежно выполняя свое единственное предназначение, расколола черепную коробку мертвяка.

– Я никуда не пойду! – Испугавшись собственного голоса, взвизгнул Давыдов. – Она там! Она сейчас вернется!

– Ну конечно вернется, – Всеволод снял еще одну тварь и кивнул Хеллу.

– Что такое, что происходит… – яркая вспышка, и свет в глазах аналитика померк.

Когда Семен открыл глаза, то почувствовал что лежит на чем-то жестком и мокром. Рядом, на камне, меланхолично чистя картошку и, то и дело, помешивая варево в котле, сидел Хелл. Всеволода рядом видно не было.

– Что со мной произошло? – С благодарностью приняв из рук проводника флягу, в которой на этот раз оказалась просто вода, он жадно припал к ней губами.

– Не тошнит? Голова не кружится? – В голосе программы-проводника сквозила скорей издевка, чем забота о ближнем. – По башке тебя пришлось приложить.

– А как же Светлана?

– Женщина – проходящий персонаж, – просто пожал плечами Хелл. – Она должна была остаться в этом гниющем аду. Она там и осталась. В твоей книжке кто-нибудь выжил?

Почувствовав резкую пульсирующую боль в затылке, Семен попытался сесть. Получилось у него это с трудом. Даже самые простые движения отдавались в голове новыми приливами болевых ощущений.

– Ты же тоже игровой персонаж. – Давыдов злобно глянул на проводника, который окончательно перестал ему нравиться. – Что прикажешь делать в схожей ситуации, когда именно ты поведешь себя глупо.

– Я себя глупо не поведу. – Хелл отобрал у больного флягу и, завинтив крышку, бережно пристегнул ее на широкий кожаный пояс. – А если случиться так, что придется меня бросить, так бросайте. В обиде не буду.

– Хорошо рассуждать, когда тебя не жгут напалмом, – продолжал напирать аналитик. – Здоровый лоб, две руки, две ноги, ствол автоматический, вижу, имеется.

– Твой ствол, – Хелл вновь пожал плечами и начал копошиться около костра. – Однако странный ты.

– А я-то что странный?

– Очнулся только и сразу, где, мол, баба. Поинтересовался бы хоть, куда мы попали.

– Ну и куда мы попали? – Нахмурился Семен. Куда ни глянь, вокруг простиралась серая ровная каменная поверхность, очередная причуда природы. Воздух был свеж и прозрачен и редкие перистые облака на невероятно голубом небе, ровно и неспешно продолжали свой променад, проплывая над землей.

– Это второй вопрос. – Вытащив из большой черной сумки три железные миски, проводник начал разливать по ним густое пряное варево странного коричневого цвета. – Первый вопрос заключается в том, как нам отсюда выбираться.

Одиннадцать дней до часа «икс». День. Локация 3. Совпадение временных отрезков не определено.

Если вы оказались в незнакомой вам местности, после жесткого удара по голове, в первую очередь не паникуйте. В живых остались, уже хорошо. Запомните три основных правила выживания. Первое из них, это не вода, не еда и даже не верный АК, сжимаемый крепкой мозолистой рукой. Обувь, мягкая, теплая, бесшумная и удобная. Боец в неудобной обуви много не навоюет. Охотник в сапогах не по размеру, скорее собьет ноги в кровь, чем принесет в лагерь добычу, а путешественник в дырявых ботинках обречен закончить свой путь раньше, чем он на это надеялся, и вовсе не потому, что он достигнет желаемого пункта назначения.

Пища и вода идут следом, но мягкие американские джамп-бутцы с высоким берцем и каучуковой подошвой, будут перевешивать, что бы вы ни делали.

Второй пункт выживания в незнакомой и враждебной местности, это проводник или попутчик. Он – связующая ниточка между долгой и мучительной смертью от обезвоживания или пищевого отравления. Он – верный маяк, помощник, тот, кто ударит по руке, когда вы потащите в рот первую же показавшуюся вам съедобную дрянь, на деле оказавшейся жуткой отравой, которую и не каждый зверь осилит. У Семена Давыдова, интернет-аналитика из Питера, чья жизнь была кабинетна, беззаботна и хорошо оплачиваема работодателем, было и то и другое. Ботинки на ногах хоть и были верхом анахронизма, но сидели как влитые. Проводников и попутчиков было даже двое. Один, виртуальный всезнайка Хелл, имеющий информацию, наверное, обо всем на свете. Второй, Всеволод, майор МВД, в бытности командир взвода воздушно-десантных войск, стоптавший по горным тропам и горячим пескам немало пар обуви.

– Скальное образование, ровная поверхность радиусом километров пять. Дальше обрыв и пустота. Край такой острый, а поверхность настолько гладкая и прочная, что веревку не закрепить, а если и получится, то где достать такую веревку? – Усталый и хмурый Курехин сидел на сумке и меланхолично проворачивал ложку в густом вареве, что подал ему в миске проводник. – И простые слова на бумаге, спускайтесь, мол.

Переход из мертвого мира оказался как всегда прост и незатейлив. Всеволод ковылял вперед, сжимая в руках автомат, готовый в любой момент разразиться веером свинцовых пчел. Позади, взвалив на себя бесчувственное тело аналитика, шагал Хелл, матерясь от натуги.

– Виртуальный, а тяжелый! – Сетовал проводник, то и дело, поправляя болтающийся на шее автомат. – Не могли меня разработчики супер-сильным сделать что ли? Это же пара буков в коде, и опа, готов новый супермен.

– А еще чтобы ты летать мог или рентгеновским зрением обладал? – Улыбнулся майор и тут же выматерился, споткнувшись в темноте обо что-то жесткое.

– Что там? – Хелл с облегчением положил все еще не приходящего в сознание Семена на землю и поспешил к присевшему на корточки Курехину.

– Новая загадка, – в сумке на которую наткнулся оперативник, было все, чтобы выжить в путешествии. Аптечки, боеприпасы, антисептики в отдельных рыжих контейнерах со штатовскими надписями на боку. Нашелся даже небольшой котел, упаковка сухого долгоиграющего топлива и несколько фляг с водой. Дальнейший осмотр обнаружил фонарь, и мародерка пошла веселей.

– Вот и послание, – выудив со дна сумки подозрительно тощий конверт, проводник развернул его и, вглядываясь в знакомый почерк неизвестного, то ли доброжелателя, то ли главного злодея во всей этой истории, нахмурился. – Подсвети.

Всеволод с готовностью переместился и, светя фонарем на послание, заглянул Хеллу через плечо.

"Вы находитесь на искусственном скальном образовании высотой в три с половиной километра, в мире, который, я почти уверен, понравится каждому из вас. Времени, виртуального у вас ровно семьдесят два часа. После чего ничего не произойдет. Точка перехода просто схлопнется и вы будете влачить тут жалкое существование, пока реальные ВЫ в настоящем мире не лишаться рассудка. Все необходимое для выживания есть в сумке. Место перехода указано в навигаторе, что лежит в железной коробке сразу под снаряженными магазинами для калашниковых".

Вытащив коробку, Всеволод повертел в руках черный прямоугольник навигатора и, вдавив кнопку включения, уставился на оживший экран. Шустрая машинка поморгала и, загрузив оболочку, начала сканировать местность на предмет спутников связи.

"Соединение со спутником установлено", – довольно пояснила она хрипловатым мужским голосом. – "Найден проложенный маршрут. Время в пути не определено. Следуйте на запад порядка пяти тысяч метров".

– Никуда я не пойду, даже если эта коробка будет сулить мне лишний выходной и квартальную премию, – заупрямился Всеволод.

– И то, правда, – Легко согласился Хелл. – Утро вечера мудренее. – Сейчас перекусим и спать. Завтра сходим на разведку и если все так, как описано в послании, будем думать, что делать дальше.

Во сне заворочался Семен, бормоча что-то неразборчивое себе под нос.

– Крепкая у парня башка, – усмехнулся проводник. Вытащив брусок топлива, он щелкнул зажигалкой, и тот мгновенно схватившись, запылал привычным желтоватым светом обычного костра.

– Так он еще и спит, – покачал головой оперативник. – Завидую черной завистью. Меня до сих пор мутит от кумушкиных таблеток, а этот прыщ преспокойно ворочается во сне, наплевав на то что недавно схлопотал по башке прикладом. Не сильно ты его?

– В самый раз, – вскрыв пухлый пакет с надписью "Концентрированный гороховый суп", Хелл с сомнением понюхал содержимое, а потом, выплеснув густую темную массу в котелок, и разбавив все водой из фляги, начал пристраивать его на огонь. Благо, железные стойки с упорами и перекладина имелись в наличии.

– Все предусмотрел, – убедившись, что света от костра достаточно, Курехин поспешил выключить фонарь и, вытащив свернутую в рулон пенку начал устраиваться на ночлег. – Вокруг одни камни, а он распоры со стойками. Темно, на тебе в лапу фонарь. Жрать захочешь, так вот и консерва. Неспокойно мне что-то от этой тишины. Будто буря за поворотом. Сидим вот так мирно, смотрим на огонь, а потом придет писец, и все сразу встанет на свои места.

– Звезд нет, – заметил проводник, осторожно пробуя получившееся нашедшейся в сумке деревянной ложкой. – Слишком темно.

– Игровой мир не безупречен, – пожал плечами Всеволод и, потянув носом аромат, доносившийся из котелка, как бы невзначай поинтересовался. – А там на упаковке ничего такого написано не было? Ну, там, времени приготовления, например? У меня от стресса и беготни по подземным коридорам бункера разыгрался волчий аппетит.

– Да вроде ничего. – Хелл повертел в руках упаковку от концентрата и покачал головой. – Миски должны быть, посмотри.

Всеволод вновь нырнул в сумку, которую можно было назвать пещерой Алладина, и, с уже начавшим надоедать удивлением вытащил упаковку стальных мисок завернутых в прозрачную пленку.

– Ох, не нравиться мне это. – Покачал майор головой. – Слишком уж все гладко выходит. Как бы ни было беды.

Десять дней до часа «икс». День. Реальность. Санкт-Петербург.

– Странный он какой-то. – Всеволод, в который уже раз прокручивал пленку с записью голоса прибалтийского гостя и не мог взять в толк, кто же перед ним. Представительный, уверенный в себе мужчина прибыл в страну абсолютно легально. Ведомственные службы на запрос начальника отдела рапортовали на удивление быстро, и придраться было не к чему. Другое дело, как вел себя этот гость. В номер ничего не заказывал, телевизор не смотрел. Он вообще отключил все электроприборы, как только зашел внутрь. Холодильник и фен тоже не избежали печальной участи и были немилосердно обесточены. – Будто и не живой вовсе. Ведет себя как монах, но даже не в этом дело. Нет в нем человеческой жилки, что ли.

– А по мне мужик как мужик, своим делом занят. – Лейтенант отхлебнул из облупленной эмалированной кружки остывший уже чай и устало потер глаза.

На столе в отделе скопилась просто гигантская стопка документов. Чего тут только не было. Копии гостиничных чеков. Письменные показания таксистов, официантов, горничных и метрдотелей. Флешки с записями камер видеонаблюдения магазинов, отельного комплекса и даже подземной парковки и, конечно, точные и подробные отчеты миграционной службы, коих имелась аж целых четыре папки.

Особый интерес вызвал допрос местного попрошайки, что перебиваясь копейкой у церкви шел как то вечером по исторической части города и наблюдал как субъект, парня бродяга опознал по фотографии, не спеша вышагивал по улице и вдруг поддавшись панике, бросился бежать. В ужас его вверг мобильный телефон, игрушка из дешевого пластика, в руках маленького ребенка.

– Отбыл гость, – появившийся в дверях сержант потряс копиями билетов.

– Как отбывал? – Поинтересовался Курехин, отхлебывая безвкусную желтоватую субстанцию из стакана, в лучшие годы видавшего более благородные напитки.

– Тихо и мирно, – полицейский пожал плечами и просунул в дверь лист с отчетом.

– Положи, – отмахнулся майор, – если ничего интересного не было, то и бог с ним.

– Ну почему же не было? – Вдруг удивился сержант. – Костюм он поменял в туалете.

– Как? – Лейтенант и Курехин синхронно повернулись, и Всеволод поманил полицейского пальцем. – Входи, мил друг, присаживайся, и рассказывай все как можно подробнее.

– Что рассказывать-то? – Вдруг смутился вновь прибывший.

– Все, – Всеволод махнул рукой на манер знаменитого комдива.

– Вышел, сел в заранее заказанное такси. – Присев на край шаткого стула, начал свой рассказ полицейский, – только сам не заказывал. Машину с ресепшна вызывали.

– Дальше.

– Дальше поехали через город, до Пулково. Там он расплатился с таксистом, вышел, и направился в зал ожидания. До регистрации на рейс было еще минут десять, так что свободное время у нашего подозреваемого имелось.

– Ты бы с подозреваемым не торопился, – насторожился Петрыкин, но строгий взгляд Всеволода пресек все его трепыхания.

– Ты дальше рассказывай, – зло поглядывая на коллегу, елейным голосом произнес Курехин. – Не отвлекайся на лейтенанта. Молодой он, инициативный.

– Ну, это ваши разборки, – примирительно поднял руки вверх сержант, – а дальше дело так было. Явился этот Вайно в аэропорт и вместо того чтобы поглазеть на табло, скоро ли регистрация и не отменили ли рейс, прямиком двинулся в туалет на втором этаже.

– Тоже мне, странное поведение, – хмыкнул Петрыкин.

– Вот и я на это внимания не обратил, – пожал плечами полицейский. – Пошел за ним скорее из чувства долга, чем из праздного любопытства. Кабинки там маленькие, все вокруг народом заполнено. Приезжих из Средней Азии такая тьма, как в другую страну попал. Зашел он туда в костюме, вышел тоже в тройке. До этого костюм был черного цвета, а после туалета он стал серым в мелкую полоску, и так интересно поблескивал, будто металлическими нитями прошит.

– Таможенный контроль?

– Без единой заминки. Рамки на новую одежду даже не среагировали. Пискнули вроде на часы, но наши погранцы пропустили его спокойно.

– И зачем ему костюм переодевать, да еще в таком неудобном месте? – Нахмурился лейтенант. – Не проще ли было все сделать еще в гостинице?

– Вот чего не знаю, того не знаю. – Сержант поднялся и, вопросительно взглянув на майора, поинтересовался, – Разрешите идти, товарищ майор?

– Идите, сержант, – кивнул Всеволод и вновь склонился над документами. – Это вся стенограмма?

– Почти, сейчас работают над второй заключительной частью.

– Было что-то из Москвы?

– По вашему запросу, товарищ майор, – Петрыкин зарылся в наладонник, в задумчивости водя стилусом по экрану импортного гаджета, – ничего. Правда, есть подозрение по поводу частот сотовой связи. Технология сотовой связи это одно, а вот 3G, то другое.

– В чем разница? – Нахмурился майор. – Третье поколение, не более.

– Ну не скажите. Пухлая штука, – лейтенант вновь затыкал в экран пластиковой палочкой. Скорость больше, действует более широко и точечно, забирая много частот. Если выставить вышки по всей России, то многие на этом выиграют.

– А почему тогда в Европе не ставят, рас так все хорошо?

– Наверное, не все. – Лейтенант развел руками, как бы давая понять, что в играх сильных мира сего, начиная от продажи зерна и заканчивая распространением высоких технологий, он не очень-то и селен.

– Ладно, – Курехин вздохнул и вновь потянулся к стакану с остывшим чаем. – Будем копать дальше. Нужно все. Чеки из ресторанов, список платных каналов которые заказывал гость, количество чаевых, если он их оставлял, и в какой валюте. Не бывает такого, чтобы человек с грешком не наследил, а этот Вайно явно из таковых.

– Так ночь же скоро. – Насупился лейтенант.