Текст книги "Полночная звезда. Сборник"

Опомнившись, воительницы пустили стрелы и дротики, но рубиец, уносимый странным существом, был уже вне досягаемости.

– Спешите в храм! – приказала царица Марона. – Скажите верховной жрице, что чужие хозяйничают на острове. Пусть призовут Горронга из круга.

Существо, несшее Рамара, приземлилось в лес так стремительно, что оба кубарем покатились по земле. Рамар поднялся на ноги и только теперь рассмотрел своего спасителя. Это было рослое существо с огромными кожистыми крыльями. Его стройное тело, бронзовое от загара, прикрытое лишь набедренной повязкой, венчала остроухая голова с длинными клыкастыми челюстями. Это был харбер, Рамар уже встречался когда-то с одним из них.

– Посадка была не очень удачной, – произнес харбер рокочущим басом и раскатисто рассмеялся. – Ох и тяжел же ты, рубиец.

Рамар присмотрелся внимательней к своему спасителю. На правом крыле харбера виднелся едва приметный шрам.

– Горр! – ошеломленно воскликнул Рамар. – Это ты?!

– Я, рубиец. А ты далеко забрался.

– Я был еще дальше, а сейчас возвращаюсь назад. Но как ты здесь оказался?

– Случайно. Хотел испытать свои силы, перелететь через все море. Сделал остановку на этом острове и тут увидел тебя. Я же говорил, харберы не забывают добра. Ты когда-то помог мне, теперь я выручил тебя. А где твой шерстяной друг? Варган, так его, кажется, зовут.

– Он остался там, за морем. Мы расстались у Бескрайних песков. Но, к твоему сведению, здесь полно морагов.

– Да где только нет этих коротконогих, – рассмеялся Горр. – Ладно, рубиец, рад был с тобой встретиться и вернуть должок, но здесь неподалеку твои приятели. Не хочу с ними встречаться. Вы, люди, агрессивны и непредсказуемы, лучше держаться от вас подальше. Кстати, если тебя это интересует, там у берега стоит галера. Прощай, рубиец.

Харбер взмахнул крыльями и поднялся в воздух. Едва он скрылся в небе из зарослей появились Сигур, Муфиз и Турон со своими арамейцами.

– Вот он! – воскликнул Сигур. – Хвала богам, ты жив! Мне стоило немалых усилий удержать этого здоровяка от похода назад в город. Мы случайно наткнулись на него и других беглецов в лесу. Но как ты здесь оказался?

– Это долгая история, – ответил Рамар. – Мы должны торопиться, за нами наверняка уже снарядили погоню. Галера стоит у берега на том же месте.

– Откуда ты знаешь? – недоверчиво спросил Турон.

– Знаю, – просто ответил рубиец.

– Ну, тогда не жить вашему капитану, – прорычал свирепый слуга арамейского князя.

– Ладно-ладно, поквитаться с ним успеешь, – сказал Рамар. – Ответь только на один вопрос. Кто поведет галеру через море?

Турон озадаченно поскреб в затылке и взглянул на Сигура. Тот покачал головой.

– Я могу управлять кораблем, но не умею ориентироваться ни по солнцу, ни по звездам. Мы заблудимся в море.

– Я поведу галеру, – вдруг произнес Муфиз. – У себя на родине я водил корабли по морю.

– Тогда вперед, – скомандовал Рамар.

К полудню отряд вышел к песчаному пляжу. Галера Вилария действительно стояла на якоре у самого берега.

– Сейчас пойдут только те, кто ходил в пещеру Горронга, – сказал Рамар, наблюдая за галерой из укрытия. – Пусть Грунг думает, что мы не знаем о его предательстве. Снимите плащи и заверните в них камни. Выманим Грунга на берег. Если завяжется бой, ты, Муфиз, с остальными воинами прорывайся на галеру.

Маленький отряд спустился со скал. Арамейцы сбросили на песок импровизированные мешки. Тотчас с носа галеры спрыгнули несколько человек во главе с Грунгом и вышли из воды на берег.

– С возвращением, – мрачно поприветствовал прибывших Грунг. – Что-то вас не слишком много.

– Дорога была трудна, – ответил Рамар. – Не всем посчастливилось вернуться.

– Где князь? – прорычал Турон.

Грунг постарался придать лицу скорбное выражение и сообщил:

– Дьяволицы напали на нас ночью. Виларий погиб в бою. Многих перебили и увели в плен.

– Ах ты собака! – взревел Турон. – Мы все знаем! Воины, этот человек убил вашего князя! Смерть ему!

Выхватив тесак, он бросился на капитана. Уцелевшие воины из его отряда обнажили оружие. Арамейцы, оставшиеся на галере, сначала растерялись, однако быстро определились, с кем они. Очевидно, Грунг уже успел склонить на свою сторону часть экипажа, многие воины встали на его защиту. С корабля к нему поспешила подмога.

В тот же миг со скал спустились Муфиз и недавние пленники островитянок. Вооруженные чем попало, они бросились на абордаж судна. На берегу и на галере закипел отчаянный бой.

Несмотря на всю свою неуклюжесть Турон яростно наседал на Грунга. Однако очередной крепкий удар огромного капитана сбил его с ног. Турон растянулся на песке, тесак выпал из его руки. Грунг занес меч над головой княжеского телохранителя, но в этот миг его сердце пронзила стрела и капитан осел на песок.

С диким воем со скал, как горох, посыпались воинственные островитянки.

– Все на корабль! – крикнул Сигур. – Прекратить возню!

Недавние противники встали бок о бок против общего врага. Снова разгорелся бой. Сигур, Турон и Рамар бились рядом, прикрывая отход арамейцев на галеру.

– Муфиз, поднимай якорь! – крикнул Рамар.

Яростно орудуя мечом, Сигур вдруг увидел, что скрестил клинок со старой знакомой.

– Уйди с дороги! – сердито прошипела девушка.

– Изволь, красотка, – усмехнулся Сигур. – Вон твой приятель, сами меж собой разбирайтесь.

Айя бросилась к Рамару.

– Имя! – крикнула она. – Назови свое имя, северянин! Я хочу услышать его от тебя!

– Рамар, – ответил рубиец.

– Я запомню его!

Рамар почувствовал, что опять тонет в ее бездонных синих глазах. Им овладело страстное желание заключить девушку в объятия, прижать к сердцу, унести ее с собой на корабль.

Но в это мгновение одноглазый моряк захрипел и повалился на песок, держась за древко дротика, торчащее из груди.

– Сигур! – крикнул Рамар, бросившись к нему.

– Уходи, – прохрипел моряк. – Мне уже не выжить. Прощай, Рамар. Пусть простят тебя боги и люди за все преступления Тог-Ногра. И пусть боги хранят тебя, Рамар из Рубии. Прощай, брат.

Сказав это, Сигур испустил дух.

– Стойте! – крикнула Айя, раскинув руки.

Воительницы замерли.

– Пусть уходят, – сказала Айя.

– Но царица приказала убить их всех, – нерешительно возразила одна из островитянок.

– Пусть уходят, – повторила девушка. – Иди, Рамар из Рубии, – тихо добавила она. – Я не хочу твоей смерти. Прощай.

Рамар неподвижно стоял, глядя на юную воительницу. Он словно не решался отвести взгляд от ее лица, а в израненном сердце заныла новая боль, неизведанная раннее, сладостная и мучительная.

В уголках глаз девушки заблестели слезы.

– Уходи, – прошептала она. – Прошу тебя.

Нечеловеческим усилием воли Рамар заставил себя отступить прочь и повернуться к ней спиной. Вместе с Туроном и уцелевшими воинами он поднялся на борт галеры. По команде Муфиза гребцы налегли на весла, уводя корабль подальше от берега. Развернув судно, новый капитан направил его в открытое море.

Стоя на корме Рамар не отрывал взгляд от неподвижной стройной фигурки на берегу. К нему подошел Турон.

– Жаль Сигура, – произнес он. – Отличный был боец.

Немного помолчав, он тихо добавил:

– А девчонку надо было забрать с собой, дурень. Такая встреча бывает только раз в жизни и не повторяется никогда.

Рамар с некоторым удивлением взглянул на Турона. Несмотря на кажущуюся тупость, тот совсем не был лишен проницательности, он отлично понимал, что сейчас происходит в душе рубийца.

– О боги! – воскликнул вдруг Турон. – Что это?!

Он указал на берег. Там, ломая деревья, из-за скал выбиралось громадное существо. Самое высокое дерево было ему по пояс.

– Это Горронг! – догадался Рамар. – Царица Марона призвала на помощь бога острова.

Плечи Горронга так раздавались вширь, что он выглядел квадратным. Он обладал короткими ногами и длинными мощными руками, свисающими до самой земли. Кроме того бог острова был горбат. Его туловище покрывала косматая бурая шерсть, на круглой лысой голове выделялись остроконечные уши и пылающие огнем красные глаза.

С оглушающим ревом Горронг спустился со скал. Воительницы поспешили освободить ему дорогу. Горронг полез в воду, подняв грудью большую волну. Он явно стремился догнать галеру.

– Все на весла! – рявкнул Турон. – Гребите живее, иначе попадем на обед к этому громиле!

Огромная ручища потянулась к галере. Хлопнув по воде, Горронг сделал гребок ладонью. Потоком судно понесло прямо ему в руки. Но гребцы, отчаянно работая веслами, увели галеру прочь. Рука Горронга вновь взлетела вверх.

– Лучники, бейте его по глазам! – скомандовал Рамар.

Град стрел посыпался на голову Горронга. Взревев от ярости, бог острова выставил вперед ладони, прикрывая глаза.

Поднялся ветер. Воспользовавшись этим, Муфиз приказал поднять парус и отвел галеру подальше от острова и его неуклюжего божества.

– Кажется, спаслись, – прорычал Турон.

– Не спеши торжествовать, – хмуро произнес Муфиз. – Просто так нас Горронг не отпустит. Это его остров и его море. Нас ждет жестокий шторм. Эй, закрепите весь груз!

Капитан занялся подготовкой корабля к новым испытаниям. Следя за его действиями, Турон произнес:

– Надеюсь, этот большой парень доставит нас домой целыми.

– Что ты собираешься делать теперь, когда потерял своего князя? – спросил Рамар. – Чем займешься?

– Вернемся в Арамею, там будет видно. У князя есть сын, может быть, он возьмет меня на службу. Если хочешь, я и за тебя похлопочу.

– Нет, – Рамар покачал головой. – Я пойду дальше.

– Куда? – спросил Турон.

Рамар пожал плечами и ответил:

– Куда-нибудь. Мир велик.

13.11.99.Пермь.

СЛЕПОЙ ПРОРОК

Покинув мрачные негостеприимные склоны Маграхира, Рамар вернулся в мир людей, полный несправедливости и жестокости. Он шел на полдень, все более удаляясь от родины, от земель своего народа, проклявшего его. Одинокий странник шел, унося в своем сердце боль, печаль и скорбь. Путь его лежал через дикие горы, владения хингарских кланов.

Трое всадников приближались к селению. Гухауры* легко несли седоков на своих спинах, перескакивая с камня на камень. В те древние времена эти мощные двуногие животные с длинными шеями, зубастыми пастями, покрытые косматой шерстью, были верными помощниками горцев и в мирной жизни, и в бою.

Селение представляло собой ряд пещер и гротов на горных склонах. Фасады убогих жилищ состояли из жердей, обтянутых шкурами. Подъехав к одной из пещер, всадники спешились. Молодой парень с черной повязкой на голове крикнул:

– Эй, там! Невеста готова?!

Шкура, закрывавшая вход, откинулась, наружу вышла седая старуха.

– Уходите, – сказала она. – Ее здесь нет.

– Что?!

Парень отбросил старуху в сторону, вошел внутрь и вскоре выбежал обратно.

– Старая стерва! – в ярости крикнул он и тряхнул старуху за плечи. – Где твоя внучка?

– Уходите, – повторила старуха. – Ее здесь нет.

Парень отбросил старуху прочь и обернулся к своим спутникам.

– Ахир! Скачи в замок, сообщи отцу.

Бородатый мужчина кивнул и, вскочив на гухаура, умчался из села.

Из соседних жилищ показались люди.

– Кто знает, где прячется Джалям, внучка Хумы? – спросил парень.

Ответом послужило молчание.

– Все знаете, собаки, но молчите, – процедил юноша сквозь зубы.

Он ударил старуху плетью. Один из соседей, молодой парень того же возраста, рванулся к нему и вырвал плеть из руки обидчика. Всадник оттолкнул дерзкого и выхватил кинжал.

– Остановись, Иллир, не делай этого! – окрикнул его кто-то из селян.

Юноша с черной повязкой на голове окинул собравшихся злобным волчьим взглядом и произнес:

– Сейчас отец приедет, он с вами разберется.

Спустя некоторое время в селение ворвались полтора десятка всадников во главе с огромным бородатым человеком, на голове которого сиял золотой обруч с рубином.

– Сын мой, в чем дело? – спросил предводитель отряда.

– Эти негодяи спрятали Джалю, отец, – ответил Иллир.

Окинув взглядом селян, отец Иллира произнес:

– Вы, видимо, забыли, кто спас ваши шкуры от зубов Уммот-Чохта пять лет назад. Вы забыли, кто оберегает эти земли от набегов соседей и горных разбойников. Вы забыли, чем обязаны клану Зулира.

– Мы все это помним, доблестный Зулир, – ответил один из селян. – Но девушка не хочет выходить за тебя замуж. В этом нет нашей вины.

– Кого интересует мнение женщины? – пренебрежительно усмехнулся Зулир. – Или горцы уже не считают себя мужчинами?

– Старый пес, – прошипела Хума. – У тебя уже есть семь жен. Ты не получишь мою внучку.

Зулир снова усмехнулся и, обернувшись к своим людям, сказал:

– Разомнитесь, ребята.

С гиканьем и свистом всадники рванулись вперед, их плети загуляли по спинам жителей села. Прямо на гухаурах они врывались в жилища крестьян, круша все вокруг.

– Смилуйся над нами, Зулир! – взмолились несчастные. – Пожалей наших детей!

Предводитель клана лишь усмехался в бороду, наблюдая за погромом. Неожиданно до его ушей донесся тихий, но твердый голос:

– Прекрати это буйство, Зулир.

Бородач повернулся и посмотрел вниз. Рядом возле стремени стоял худой высокий человек с белой шкурой на плечах. В руке он держал кривую палку, на которую опирался. Глаза человека скрывала плотная черная повязка.

– Хватит для первого раза, – нехотя остановил Зулир своих воинов.

– Пять лет назад ты явился в наши края изгнанником, – произнес слепой. – Эти люди позволили твоему клану жить на своих землях, ты же сделал их рабами. Не перегни палку, Зулир.

– Я оберегаю их от набегов соседних кланов и паука-людоеда, – возразил Зулир. – Взамен требую не так уж и много.

– Ты считаешь, им лучше умереть с голоду от твоих поборов?

– Попридержи язык, слепец, – прорычал Зулир. – Я уважаю твою святость, пророк, но могу и не сдержаться.

Окинув взглядом избитых селян, глава клана крикнул:

– Если к полудню я не увижу свою невесту в моем замке, на закате все ваши дома сгорят, а сами вы будете изгнаны отсюда. Эй, пророк, ты видишь будущее, скажи им, так ли все будет?

– Я вижу многое, – ответил слепой. – И вижу, что эта женитьба станет для тебя последней.

– Я что, умру? – с усмешкой спросил Зулир.

– Все мы умрем когда-нибудь.

– Тогда что толку мне в твоем пророчестве? Эй, вы! Возвращаемся в замок!

Зулир готов был уже пришпорить гухаура, но слова слепого пророка заставили его натянуть поводья.

– Придет человек с Севера. В душе его печать проклятия, а в руках клинок бога. Он уже идет сюда.

– И что? – недоуменно спросил Зулир.

– Я сказал то, что увидел в тумане грядущего.

Сказав это, пророк повернулся и зашагал прочь, нащупывая дорогу посохом. Зулир проводил его взглядом, пожал плечами и, кивнув своим воинам, пришпорил гухаура.

Когда отряд скрылся за скалами, односельчане обступили Хуму.

– Ты слышала, что сказал Зулир, – произнес один из соседей. – Тебе придется отдать ему Джалю. Мы не хотим быть изгнанными.

Юноша, защищавший старую Хуму от Иллира, крикнул:

– Нельзя отдавать ее этому зверю!

– Мы знаем, Джам, что вы с Джалей собирались связать свои жизни, но у нас нет выбора.

– Выбор есть всегда, – не согласился Джам. – Не бойтесь Зулира и его своры. Пророк обещал помощь северянина.

– Он ничего не обещал, – возразили односельчане. – Он лишь сказал, что человек с Севера идет сюда.

– Тогда пойдемте, спросим пророка, что делать, – предложил Джам.

– Верно, верно, – послышалось из толпы. – Пророк знает все.

Однако слепой пророк лишь повторил то, что уже сказал Зулиру. Еще немного пошумев, селяне разошлись по своим жилищам восстанавливать порядок после погрома. Джам поднялся на скалу над пещерой пророка, с надеждой вглядываясь вдаль.

День прошел в тревоге. Когда солнце начало клониться к горизонту, взволнованные односельчане вновь собрались у жилища Хумы.

– Нельзя больше ждать. Скажи, где прячется Джаля?

Но Хума упрямо твердила:

– Зулир не получит мою внучку.

– Уже поздно, – сказал кто-то. – Смотрите.

Из-за горы показались несколько всадников во главе с Иллиром.

– Ну, где невеста моего отца?! – крикнул юноша.

Селяне подавленно молчали.

– Ясно, – процедил Иллир сквозь зубы.

Повернувшись к своему отряду, он приказал:

– Сжечь здесь все!

Всадники рванулись вперед. Прося пощады, крестьяне пытались остановить их. Неумолимые хингарцы давили несчастных гухаурами. Иллир подъехал к Хуме и огрел ее плетью.

– Говори, где твоя внучка, старая змея!

Он снова занес плеть, но в этот миг старую женщину заслонил собой человек странного вида. Иллир опустил плеть и окинул незнакомца пристальным взглядом.

Он был высок и светлокож, явно из полуночных земель, откуда-нибудь из-за Рубидана. Несмотря на молодость в волосах незнакомца уже серебрилась седая прядь. В руке он сжимал прямой деревянный посох. Распахнутый плащ обнажал крепкую грудь, где с левой стороны белел необычный шрам былого ожога – восьмиконечная звезда.

– Не годится молодому и сильному избивать старую женщину, – хмуро заметил незнакомец.

– Ты кто такой? – недоуменно спросил Иллир.

– Мое имя Рамар. Я просто странник.

– Прочь с дороги, бродяга!

Иллир взмахнул плетью и опустил ее на голову странника. Неуловимо быстрым движением северянин перехватил плеть. Конец его посоха уперся в живот юноши. В следующий миг Иллир вылетел из седла и рухнул на кучу хвороста у входа в пещеру Хумы.

– Изрубить в куски этого чужеземца, – прохрипел Иллир, силясь подняться на ноги.

Двое всадников, обнажив клинки, помчались на Рамара. Гухауры неминуемо должны были сбить его с ног и растоптать мощными лапами, но странник стоял неподвижно, не пытаясь отскочить в сторону. Воспитанник полукочевого народа, он по опыту знал, что эти звери способны растерзать человека по приказу хозяина, если тот попытается бежать, но обходят стороной, если противник стоит неподвижно, очевидно, принимая его за некое препятствие.

Так вышло и в этот раз. Приблизившись почти вплотную, гухауры неожиданно для своих седоков отскочили в стороны и промчались мимо. Оказавшись за спинами всадников, Рамар резко развернулся и нанес противникам молниеносные удары посохом. Воины мешками вывалились из седел.

Еще трое, обнажив клинки, спешились и набросились на северянина. Посох молнией замелькал в руках Рамара, нанося сокрушительные удары, и через несколько мгновений все трое противников уже лежали на земле обезоруженные.

Иллир выхватил кинжал и набросился на странника сзади. Не оборачиваясь, северянин ткнул посохом за спину. Наскочив животом на конец посоха, Иллир охнул и, согнувшись пополам, рухнул на колени. Кинжал выпал из его руки.

– Обойдемся без крови, – произнес странник. – Оставьте этих людей и уезжайте.

Иллир с трудом взобрался в седло и процедил сквозь зубы:

– Мы еще вернемся. Считай, что ты уже без головы.

Отряд умчался прочь. Крестьяне обступили своего защитника. Подбежал Джам и с восторгом уставился на северянина.

– Наконец-то ты пришел! – воскликнул он.

– Разве вы ждали меня? – с удивлением спросил странник. – Я сам не знал, что окажусь здесь.

– Но наш пророк знал. Идем.

Джам повел Рамара к пещере слепого пророка, толпа горцев последовала за ними. Но зов юноши из пещеры вышел седой человек с черной повязкой на глазах. Он жестом пригласил странника войти в свое жилище. Крестьяне расположились у входа, ожидая, чем закончится их беседа.

Усадив гостя на шкуру перед очагом, пророк опустился на циновку рядом и произнес:

– Я ждал тебя, проклятый воин.

Рамар насторожился.

– Ты знаешь, кто я?

– Я не терял зрение, северянин, но много лет назад закрыл глаза этой повязкой, добровольно лишив себя света, ибо так я вижу гораздо дальше. Я был свидетелем твоего восхождения на Маграхир. Я видел, кто заставил тебя вернуться в мир. Я ждал тебя. Сама судьба привела тебя в наши горы для испытания.

– Испытания? – переспросил Рамар. – Какого испытания?

– Вся наша жизнь сплошное испытание на прочность духа, – ответил пророк.

Рамар внимательно посмотрел на слепца и произнес:

– Я много слышал раньше о людях, что могут смотреть сквозь столетия, но сам встречаю такого человека впервые. Скажи, что ты видишь, пророк?

– Многое, рубиец. Я даже вижу гибель этого мира.

– Как же это произойдет?

– Ледник. Он уже надвигается с Севера, с твоей родины. Лед уничтожит все и даст начало новой жизни. Но это случится очень нескоро. У тебя еще есть время побороться за справедливость в этом мире.

Рамар печально покачал головой.

– У меня нет сил для борьбы.

– Однако ты только что, не раздумывая, встал на защиту здешних жителей. Слушай зов своего сердца. Мир ждет тебя.

Пророк положил руку на плечо странника и, придвинувшись ближе, тихо сказал:

– Я знаю, что происходит в твоей душе, я вижу твою боль. Но Он следит за тобой и ждет твоих действий. Самое время узнать, кто прав.

Отодвинувшись, пророк продолжал уже громче:

– Тебя ждет дальняя дорога, Рамар из Рубии. Ты увидишь край земли. Ты обретешь верных друзей и смертельных врагов, встретишь настоящую любовь. В своих скитаниях ты обретешь новую родину, но поймешь это гораздо позже, когда вернешься туда, откуда хотел уйти навсегда. И вернувшись, ты вновь примешь в сердце часть себя, от которой отрекся. Что это будет, ты узнаешь сам, боги не велят мне раскрывать эту тайну. Нелегким будет твой путь, твоя боль будет гнать тебя вперед, не позволяя нигде останавливаться надолго, счастье и душевный покой ты обретешь лишь на склоне лет. И всюду тебе придется восстанавливать попранную справедливость, лишь так ты сможешь снять свое проклятие. Начни с наших гор, раз уж оказался здесь.

Странник немного помолчал, размышляя над словами пророка, потом спросил:

– Что же у вас тут происходит?

– Пять лет назад случилось несчастье. Под обвалом в ущелье погибли почти все мужчины этого села. Ты видел, здесь остались одни старики, женщины и дети. В то же время появились хингарцы, совершая набеги на окрестные селения. Затем с восхода приполз Уммот-Чохт, огромное чудовище, паук-людоед. Он пожирал скот и людей. Через некоторое время в наших горах появился Зулир со своими хингарцами. За какую-то провинность его клан изгнали из родных гор и он обосновался здесь. Зулир защитил народ от Уммот-Чохта и набегов соседних кланов, но со временем сам стал пауком-кровопийцей. Он грабит все окрестные селения, превратил людей в своих рабов. Ему приглянулась Джаля, внучка Хумы. Зулир решил сделать ее своей восьмой женой – у хингарцев принято многоженство. Джаля спряталась от него где-то в горах, а где именно, не знает и сама Хума. Зулир бесится от злости, люди волнуются, они боятся мести свирепого хингарца. Они всего лишь мирные пастухи и крестьяне и не умеют воевать. Только Джам, жених Джали, полон решимости сражаться с кланом Зулира, но он слишком молод и неопытен и он в одиночестве.

Рамар насторожился и прислушался.

– Ты слышишь этот топот? – спросил пророк, словно почувствовав тревогу гостя. – Это Зулир со своими воинами мчится сюда. Пришло твое время, Рамар из Рубии.

Когда Рамар вышел из пещеры, снаружи полукругом стоял отряд всадников во главе с самим Зулиром. Жители селения испуганно жались в сторонке.

– Так это ты оскорбил моего сына, чужеземец? – грозно прорычал глава клана.

– Он сам унизил себя, как мужчину, подняв руку на беззащитную старуху, – ответил Рамар. – Недостойно воинам сражаться с детьми и стариками. Я знаю это, как никто другой. Ты умудрен годами, правитель, и не хуже меня должен все понимать.

– Да кто ты вообще такой?! – взревел Зулир. – Откуда ты взялся? Что тебе здесь надо?

– Мое имя Рамар, я пришел с Севера.

– Я же говорил, отец, он северянин, – сказал Иллир.

– Так вот, что я скажу тебе, северянин, – прорычал Зулир. – Эти мерзавцы спрятали мою невесту. Ее я все равно найду, чего бы мне это не стоило, а им не поздоровится. Если посчитаю нужным, всех их уничтожу. А будешь путаться у меня под ногами, так и тебя заодно.

– Оставь в покое этих людей, – произнес Рамар. – Я сам приведу тебе девушку.

– Что?! – воскликнул Джам, не веря услышанному.

Рамар сделал ему знак молчать.

– Почему я должен верить тебе? – недоверчиво спросил Зулир.

– Я даю слово чести, что приведу ее, – поклялся северянин.

Глава хингарских воинов некоторое время пристально смотрел в глаза рубийца, потом медленно произнес:

– У тебя три дня, чужеземец, чтобы отыскать девчонку и привести в мой замок. Потом я сожгу эту деревню и перебью всех ее жителей.

Зулир кивнул своим воинам. Отряд всадников покинул селение.

Рамар огляделся. Лица селян были угрюмы. Они были рады избежать немедленной расправы, но явно не одобрили намерение чужеземца выдать их родственницу свирепому хингарцу, хотя сами недавно собирались сделать именно это.

– Где Джам? – спросил рубиец.

– Он ушел, – ответил пророк, выходя из своей пещеры.

Он говорил так уверенно, словно видел это своими глазами, однако повязка по-прежнему скрывала его очи.

– Видимо, твое обещание Зулиру ему не очень понравилось и он ушел в горы на поиски Джали, – продолжал пророк. – Он слишком молод и горяч, наверняка попадет в беду.

Рамар отыскал глазами старую Хуму и спросил:

– Скажи, женщина, где могла укрыться твоя внучка?

– Не старайся, чужеземец, Зулир не получит мою девочку, – ответила Хума.

– Я сказал, что приведу ее к Зулиру, но не сказал, что отдам, – произнес рубиец и улыбнулся.

Старая Хума пристально посмотрела в глаза странника. Взгляд ее вдруг потеплел и женщина понимающе кивнула.

Всю ночь Джам бродил по окрестным горам и ущельям в поисках возлюбленной. К рассвету он совсем выбился из сил.

– Где же ты, Джаля? – простонал он.

Юноша распластался на холодных камнях, позволив краткий отдых своему измученному телу. Вдруг до его ушей долетел слабый жалобный крик. Джам насторожился. Крик повторился. Кто-то звал на помощь.

Юноша вскочил на ноги. Он был уверен – это Джаля попала в беду. Забыв об усталости, Джам побежал в ту сторону, откуда доносился крик.

Увидев вход в пещеру, он остановился, заглянул в темную глубину и крикнул:

– Эй! Здесь есть кто-нибудь? Джаля, это ты?

– На помощь! – послышалось в ответ.

Сомнений не оставалось, Джам узнал голос девушки. Полон решимости, он нырнул в зев пещеры. Когда глаза несколько привыкли к темноте, юноша двинулся вглубь. Вскоре его остановил испуганный крик:

– Осторожно!

Джам присмотрелся. Чуть в стороне он заметил неясный силуэт и направился к нему.

– Осторожно! – снова крикнула девушка.

Джам замер в нерешительности. Присмотревшись внимательней, он увидел, что девушка стоит в какой-то странной позе, раскинув руки.

– Джаля! – окликнул он девушку. – Что случилось?

– Это ты, Джам! – воскликнула внучка Хумы. – Хорошо, что ты здесь!

– Что случилось? Иди ко мне.

– Я не могу пошевелиться. Будь осторожен, он кругом расставил свои сети.

Только теперь Джам заметил тонкие серебристые нити, опутывающие всю пещеру. В этой паутине Джаля запуталась так, что теперь без чужой помощи не могла освободиться.

– Это же логово Уммот-Чохта, – в ужасе прошептал Джам. – Как тебя занесло сюда?

– Помоги мне освободиться, – попросила девушка. – Только будь осторожен.

Стараясь не прикасаться к серебристым нитям, Джам приблизился к возлюбленной. Он попытался кинжалом разрубить паутину, в которой застряла Джаля, однако его бронзовый клинок сам запутался в сетях.

– Что же делать? – пробормотал юноша, бестолково уставившись на свое оружие, застрявшее в паутине.

Послышался шорох. Он приближался откуда-то из глубины пещеры, словно что-то большое выползало на свет, скребя когтями по скалам и осыпая камни.

– Сделай же что-нибудь! – в отчаянии крикнула Джаля. – Быстрее!

Джам снова схватился за свой кинжал, силясь вырвать его из прочной паутины.

Шум все приближался и вскоре из тьмы показалось огромное жуткое существо. Это был паук чудовищных размеров. Каждая из его десяти мохнатых лап оканчивалась когтем, длинным и острым, словно наконечник копья. Когти со стуком и скрежетом впивались в каменный пол пещеры, перенося чудовище вперед. Его голова скрывалась прямо в плоском крабьем туловище, откуда из-под панциря светились злобным огнем красные глаза. Распахнутая пасть с рядами черных зубов, источала зловоние.

Девушка взвизгнула, увидев Уммот-Чохта, древний ужас Хингарских гор. Не зная, что делать, Джам схватил камень и швырнул в чудовище. Глухо стукнув по костяной броне паука-людоеда, камень рикошетом отлетел в сторону. Из пасти Уммот-Чохта веером вылетела серебристая нить. Джам попытался уклониться, но не успел, паутина прочно опутала его ноги. Потеряв равновесие, уноша упал прямо в сеть и запутался в ней.

Девушка закричала от ужаса. Когда казалось, что смерть уже неотвратима, чудовище вдруг отступило назад, в глубь пещеры. Большое уродливое существо с длинным хвостом, хлопая широкими кожистыми крыльями, опустилось на пол пещеры. Сложив крылья, оно обратилось в фигуру высокого человека, закутанного в плащ. Низко надвинутый капюшон скрывал его лицо.

И Джам, и Джаля знали, кто это. Оба с детских лет слышали жуткие легенды об Амунхире, мрачной громадой возвышавшемся на границе с горной Хингарой, и его загадочных обитателях – ногарских колдунах. Минули многие века, вслед за ногарцами в горы пришли воинственные кланы из Хингары, изменив само название гор, а потомки древнего народа по-прежнему жили на пике Амунхир, исповедуя свой не менее древний культ, поклоняясь свирепому пауку-людоеду, пришедшему с ними тысячи лет назад из далеких полуденных земель.

Колдуны редко покидали Амунхир, но когда это случалось, ничего хорошего ждать от них не приходилось.

Ногарец выпростал руку из складок плаща и бросил в девушку горсть пыли. Паутина спала, освободив Джалю. Колдун распахнул полы плаща, вновь превратившись в чудовищную птицу. Схватив девушку кривыми лапами, уродливое существо стремительно вылетело из пещеры.

– Стой! – крикнул юноша, опомнившись. – Джаля!

– Джам! – жалобно донеслось в ответ.

Из темноты снова послышался шорох и стук когтей. Чудовище вновь выползло из глубины пещеры. Джам задергался, пытаясь освободиться, но запутывался в паутине все больше и больше. Паук неумолимо приближался. Серебристая нить кольцами полетела в юношу, опутывая его еще крепче.

Паук навис над жертвой, занеся коготь-копье для смертельного удара. Джам не мог даже пошевелиться, острие когтя неминуемо должно было пробить его грудь насквозь. Юноша зажмурился.

Услышав глухой стук, он открыл глаза. Передняя лапа чудовища болталась на жилке, переломленная в суставе. Рядом стоял северянин с посохом в руках.

Чудовище быстро развернулось к противнику и пустило в него веер паутины. Однако рубиец, быстрый, как молния, прошмыгнул прямо под его брюхом. Оказавшись позади паука, он нанес новый сокрушительный удар по его лапе. Посох, изготовленный маграхирским отшельником из крепчайшего высокогорного дуба, схожего по твердости с камнем, как соломину переломил мохнатую конечность пещерной твари. Чудовище снова развернулось и опять Рамар повторил свой маневр. Стремительно передвигаясь, он словно спиной чувствовал опасность и ни разу не задел паутину, опутывающую пещеру. В очередной раз оказавшись позади чудовища, рубиец вскочил на выступ скалы, оттуда перепрыгнул на спину паука-людоеда. Уммот-Чохт попытался сбросить противника, едва не вставая на дыбы. Рамар потянул верхнюю часть посоха, сверкнула полоска стали. Одним ударом рубиец всадил клинок меж глаз Уммот-Чохта, пробив костяной панцирь. Паук рухнул на пол пещеры, его красные глаза затянулись пеленой и угасли.