Текст книги "Пятый всадник"

Тим Волков. Стреляные гильзы

Первый раз Брюса убили неделю назад. Пустили пулю сразу в лоб – чтобы не мучался. Но на следующее утро покойник воскрес. В этот же день его умертвили вновь – били камнями и палками до тех пор, пока тот не превратился в кровавую бесформенную кучу. Перекрестились и ушли домой, в бункер, пытаясь забыть произошедшее как кошмарный сон.

А сегодня он вернулся опять.

– Чего ты хочешь? – с трудом выдавливая из себя слова, спросил убийца Никас. Он был главным в их команде.

Мертвец сделал шаг вперёд. Рука вожака незаметно легла на приклад автомата.

– Ты знаешь зачем я пришел, – ответил Брюс низким глухи голосом. И хохотнул.

От его смешка, похожего на воронье карканье, всем стало не по себе.

– Пойми, ты выпал из обоймы, Брюс, – как можно спокойнее произнес Никас. – Ты – стреляная гильза. Нам будет лучше без тебя. Да и как на нас смотреть будут остальные, когда узнают, что ты…

Никас не договорил, смутившись. За него это сделал сам Брюс.

– Что я мертв?

– Да, – устало кивнул командир. – Ты же знаешь, как называют наш отряд?

– «Последняя обойма», – ответил мертвец.

– Верно, «Последняя обойма». А в обойме не должно быть стреляных гильз. Иначе она подведёт в самый нужный момент, – ладонь Никаса легла на рукоять автомата. – Если не будет нас – значит не будет защиты ни для людей, ни для бункера, а это… сам знаешь, что тогда может произойти.

– Брюс… – из толпы вышел Мирон. – Так не должно быть.

– А как должно? Я же ведь могу держать оружие. Могу защищать бункер. Я…

– Ты мертв. А мертвецам не место среди людей!

– Я не мертв. Вы что, не видите? Стою перед вами! – покойник протянул руки вперед чтобы продемонстрировать свою правоту, но команда тут же отступила назад, схватившись за оружие.

– Это какая-то аномалия, – попытался объяснить Никас. – Я не знаю как такое возможно, но видимо это какая-то аномалия. Или радиация. Звучит как полный бред, но ты действительно мертв. Хоть и стоишь сейчас перед нами. Поэтому не надо сюда ходить. Это наша территория. А твое место… ты знаешь где.

– Да чего ты с ним вообще разговариваешь?! – возмутился Чеснок. – Он же умер! Дохляк! Мертвым не место среди людей! А ну иди отсюда прочь!

Брюс долго молчал, о чем-то раздумывая. Неожиданно сказал Никасу:

– Ты говорил про стреляные гильзы и про то, что они бесполезны. Но вспомни Корнея-кузнеца на Бункере-2. Он ведь отличные ножи ковал из них. Хорошие клинки. Ими можно перерезать глотку любому.

От последних слов мертвеца всем стало не по себе.

– Уходи, – твердо сказал Никас. И сделал шаг вперёд: – Или нам придется… Не заставляй нас делать это вновь.

Мертвец погрузился в тяжёлые думы. Живые тоже замерли, внимательно глядя на бывшего сослуживца.

– Я вижу сны, – внезапно тон мертвеца изменился. Он сник, начал говорить совсем тихо и в какой-то момент стал даже напоминать прежнего живого Брюса. – Вижу сны, – повторил он. – Ночью, когда на город опускается тьма, они приходят ко мне. Разговаривают со мной.

– Кто? – спросил Никас и не узнал свой голос – звенящий от напряжения и страха.

Мертвец пристально посмотрел на командира. И вновь рассмеялся вороньим смехом.

– Ты их знаешь. Всех знаешь. Ты их тоже иногда видишь во сне, но каждый раз все реже. А я каждую ночь. Они живые. На самом деле живые. И я живой.

Брюс устало вздохнул, развернулся и медленно косолапой походкой ушел по мрак.

– О чем это он? – спросил Мирон у Никаса.

– Ерунду какую-то лепит, – не сразу ответил тот. Махнул рукой и сказал: – Ну его к черту! Парни, возвращаемся домой.

Команда «Последней обоймы» бодрым шагом направилась прочь из проклятого города, обратно под землю.

* * *

Ночью ему не спалось. В голове назойливо словно жирные зеленые мухи крутились слова друга, сказанные сегодня днем.

«Снится ему! – фыркнул он, переворачиваясь на другой бок. – А мне? Ничего мне не снится! Так, один раз только. Ну два. И ещё тот раз, но это не в счёт, тогда просто сильно пьяный был».

А потом вдруг со всей силы зарядил себе по голове кулаком.

«Да кого я обманываю?! Сняться. Каждую ночь сняться. Вся команда „Последней обоймы“. И еще эти жуткие кошмары, про мёртвого меня. Сумасшествие какое-то!».

Брюс встал с кровати, оделся. Натягивая куртку, скривился от боли – осколок, попавший в руку, не давал покоя. Словил его в том злосчастном командном рейде на поверхность. Тогда же, нарвавшись на стаю мутантов, и погибла вся «Последняя обойма»… кроме него. Он выжил. Потому что сбежал.

«Как последний трус!»

Брюс вновь ударил себя по голове. Зашипел сквозь зубы:

– Трус! Трус! Жалкий трус!

В бункере дали гудок – рабочему населению пора было заступать на смену.

«Ничего, я искуплю свою минутную слабость, свой грех», – подумал Брюс, доставая автомат.

Сегодня опять идти на поверхность – искать оружие, фильтры для воды, спички, горючее. А по пути зайти на могилы, где похоронены его друзья. Вновь повидаться, но уже не во сне, а наяву, и в качестве живого, а не мертвеца, как в еженощных кошмарах.

Брюс запустил пятерню в карман. Там что-то звякнул. Он достал оттуда железные цилиндрики, долго и внимательно их рассматривал. Потом, разозлившись, швырнул в сторону. Стреляные гильзы исчезли в темноте.

Жаль, что со всем остальным сделать так не получится.

Игорь Соловьев. Чужой рассвет

Вековая сосна стойко приняла на себя тяжёлый удар. Ствол заметно накренился, но выдержал. В воздухе закружилась сухая хвоя, мягко опускаясь на тёмно-зеленый металл автомобильного кузова. Из раздавленного всмятку капота шёл пар. Гулко распахнулась пассажирская дверь, на землю вывалился человек в военной форме. Затравлено обернувшись к кабине, он зашарил руками в поисках выпавшего оружия. Нащупав пистолет и не сводя глаз с грузовика, человек боком отполз на несколько метров в сторону. А потом поднявшись, часто спотыкаясь в мокрой жухлой траве, что есть сил бросился бежать прочь.

* * *

– Всё! – Хан поднялся и решительно затоптал окурок. – Пора «когти рвать», все сроки вышли.

Ему возразил сосед, пожилой мужчина в старой брезентовой штормовке:

– Не верю, что Арнольдыч погиб. Не такой он человек. Может быть ещё подождём?

– Слушай, Брага! Мне тут с вами языком чесать не резон. Устроили, понимаешь, верю-не верю. Того и гляди, военный патруль подвалит. Не пришёл, значит не пришёл. Уговор был – ждать полчаса. Уже лишние сорок минут задницы плющим.

Хан взял рюкзак за потёртые, не единожды чиненные лямки и продолжил:

– Немец – мужик хороший, но он сам вызвался, сам и в ответе. За его добрую память я тут костьми ложиться не собираюсь. Как он любил говорить? Йэдем дас зайне? (Edem das Seine – «каждому свое» нем.) Ну так мне моя жизнь дорога, а если кто-то хочет принять геройскую смерть, мешать не буду.

На пути Хана встал молодой парень. Поднялся, с трудом опираясь на ногу, перемотанную тёмным от засохшей крови бинтом.

– Не хорошо толкуешь, Хан, гнилью от твоих слов тянет. Тебе ведь Арнольдыч не чужой, с общего стола неделю ели. И это ты, сука, должен был вместо него идти, потому что короткую спичку вытянул. А теперь вон как загнул! Общество на такие поступки с неодобрением смотрит, вести быстро разносятся. Не видать тебе братского расположения у костра «старателей».

Хан сжал кулаки, остро очертились скулы на восточном лице. Он зло прищурился, и в его глазах вспыхнули бешеные огоньки.

– Ты привяжи «метлу», Короб. Больно она у тебя широко метёт. Ведь это из-за твоей «бестолковки» тут пропадаем! Кабы не твоя нога, ещё час назад в лодке бы гребли. Кто тебя дёрнул в ту сторожку сунуться? Решил шальным артефактом разжиться? Вот всех тварей и перебудил. Свезло тебе, молодой, что они сонные были, только за ногу и цапнули. Жаль, что не голову тебе откочерыжили. А Немец вместо меня остался, потому что эти места знает, ему и карты в руки. Но кашу-то ты заварил, так что Арнольдыч там в первую очередь за тебя отдувается. Ты же теперь тут сидишь и меня паскудишь. Ну и кто из нас после этого сука?

Сидевшие у костра девушка и мужчина в штормовке мрачно посмотрели на спорщиков, но промолчали.

– А… пропадите вы пропадом! – Хан зло пнул котелок с водой прямо в костер и, не оборачиваясь, зашагал к камышам.

* * *

«Дум»! – гулко лязгнул выстрел, приклад сильно ударил в плечо.

«Дум»! – словно гвоздь, забитый с размаху молотком, второй.

Тёмную блестящую фигуру развернуло и швырнуло назад. Подстреленная тварь, скаля пасть с острыми зубами, выгнулась дугой и задёргалась в траве.

Второму монстру тяжёлая винтовочная пуля разнесла голову. Омерзительное существо – жуткая пародия на человека, машинально сделав еще один шаг, растянулось на земле.

Две горячие металлические гильзы остывали в стеблях осоки. Получившие урок преследователи бросились врассыпную, низко-низко припадая когтями к хлюпающему влагой торфу.

– Бесово племя! – стрелок разочарованно выругался. Поводил стволом вправо и влево, но цели уже попрятались. Мокрый от пота наглазник оптического прицела ощутимо пах резиной. К этому запаху примешивалась едкая вонь сгоревшего пороха. Человек поднялся и, закинув СВД за спину, бросился прочь.

* * *

Короткие кирзовые сапоги зачерпнули тёмную воду, мозолистые руки Браги и Короба навалились на деревянный планширь. Лодка тяжело и нехотя пропахала килем широкую борозду в песке, ползя с мели на глубину. Качнулась под запрыгнувшими в неё телами людей. Загремели вёсла, жалобно скрипнули старые металлические уключины.

– Щука! Долго ты ещё там?

Девушка, словно не слыша вопроса, тревожно всматривалась в заросли камыша.

– Настя! – Хромой парень обратился к ней по имени. – Нет больше времени ждать, пойми же ты! Все сроки вышли!

Она попятилась к воде, не отводя взгляда от берега, нехотя кинула вещи в утлое судёнышко. Взялась за выщербленную, в частичках старой краски ручку румпеля.

– Еще чуть-чуть? Пожалуйста!

– Эх, да что там! – пожилой сталкер свесился из лодки и развернул девушку к себе лицом. Крепко ухватив ее за рукав, рыкнул напарнику: – Короб, подсоби!

Вдвоём они втащили спутницу на борт.

– Бог даст, выберется твой Немец. Арнольдыч – он такой, двужильный. И удачливый! – Брага привстав, сильно оттолкнулся веслом от ила.

И едва не свалился, когда Щука резко пихнула его в бок.

– Смотрите! Вон он бежит! Живой!

Стрелок мчался к ним что было сил. Приклад снайперской винтовки больно хлопал его по заднице, капюшон куртки сбился, обнажив давно не стриженную, с ранней сединой вихрастую голову.

Немец, не снижая темпа, влетел в воду, подняв фонтан брызг. Яростно заработал руками, расталкивая плотно обступившие его, речные волны, оттолкнулся и в пять широких гребков достиг лодки. Её борт опасно накренился, когда мужчина наконец перевалился внутрь. Тёмная вода ручьями хлынула с намокшей одежды на шпангоут деревянной обшивки.

– Ну ты даешь, Арнольдыч! Заставил нас поволноваться!

Девушка же не замечала ничего, кроме вернувшегося с «другого света» Немца. Она прижалась лицом к его мокрому свитеру.

– Ну ладно, чего вы в самом деле… – чуть смущенно и весело добавил виновник встречи. – Выкарабкался. Не впервой!

И тут же беспокойно осмотрелся.

– Эй! – лицо Немца наполнилось тревогой. – А где Хан? И где вторая лодка?

– А он на ней и «свинтил», – Короб зло черпнул лопастью весла воду, тут же закрутившуюся белым водоворотом.

– Ты же не пришёл вовремя, – словно извинился за товарища, Брага.

Немец нахмурился. Сунул руку в карман, достал часы. Слегка постучав по их водонепроницаемому корпусу, смахнул брызги и посмотрел на циферблат. Присвистнул.

– А вы почему не ушли? Мы же договаривались. Брага? – обратился он к члену своей команды, чей авторитет считал выше прочих в силу опыта и возраста. – Ты же мне обещал!

– Ну, извини! Щука бы нам не простила, вот и сидели до последнего. Да ты морду не криви, лучше спасибо ей скажи.

– А если бы вместо меня пришли «угольщики»? Ты хоть понимаешь, как вы рисковали? Эх Брага, Брага…

– Обошлось же! – Брага подстроился под темп гребущего с ним в паре Короба, и лодка пошла плавне. – Сухое надень. Простуда – штука коварная.

* * *

Пока двигались по реке, Немец переоделся в сухую одежду, протёр и вычистил винтовку. А потом, сменив на веслах обоих гребцов, окончательно согрелся.

Сидевшая «на руле» Щука радостно ловила взгляд его серых, чуть смущённых глаз и улыбалась в ответ. Кажется, девушка была по-настоящему счастлива.

В этот раз лодку целиком вытаскивать не стали. Завели в заросли сухого рогоза и набросили цепь на удачно подвернувшийся ствол огромной коряги. Взяв необходимое снаряжение, поднялись на берег.

– Тут рядом. Километра два ходу, – Брага сверился со стареньким электронным планшетом. Изображение несколько раз мигнуло, пожилой сталкер встряхнул устройство. – Так, место встречи – вот тут… – тёмно-желтый от никотина ноготь провел по обмотанному скотчем экрану.

– Сейчас махнем через ельник, потом до поваленной линии электропередач. И по старой пожарной просеке до развилки. Там нас будут ждать. Если бегом да быстрым шагом, то почти и не опоздаем. В резервный час «на ожидание» уложимся.

– Эх, кабы в такой суете костей не поломать по лесу, да в аномалию не влететь, – Короб тоскливо потирал перевязанную ногу.

– Дык, а ты нам на что? – Брага сердито посмотрел на молодого парня. – Тебе прибор для того и вручен, чтобы ты им беду увидел, предупредил вовремя. Вот и не зевай! Барахло твоё мы, так и быть меж собой раскидаем, чтоб тебе скакать удобнее было. Эх, и угораздило же тебя так ногу-то… – он кивнул головой на бинты. – Может тебе вообще тут…

– В лодке не останусь! – упредил его предложение, Короб. – Со всеми пойду.

– Как знаешь, – Немец забрал у него солдатский вещмешок и охотничью двустволку. – Брага, идёшь за молодым, Настя за тобой, я замыкающим. Через полчаса меняемся, – и, взглянув на парня, добавил. – Только ты уж «в оба» гляди, как на себя надеемся.

Короб включил датчик аномалий и, чуть прихрамывая, двинулся вперёд быстрым шагом.

* * *

К месту встречи вышли на исходе положенного срока. Короб запыхался, сжимая болезненно побелевшей рукой самодельный посох. Подходя к заветной прогалине, группа привела оружие в положение «к бою». А затем, страхуя друг друга, осторожно приблизилась к точке назначения.

То, что они увидели, им совершенно не понравилось. Оговоренной в условиях сделки машины, на месте не было. Спиной к сосне сидел человек в военной форме «Объединенного Военного Командования». То ли он спал, то ли был мёртв. Вид его был таков, словно сутки удирал по тайге от голодного медведя. Грязный, всклокоченный, бледный, со следами засохшей крови на лице и одежде. Рядом валялся выпавший из рук пистолет.

Брага тихонько присвистнул:

– Вот так-так… И как это понимать, господа хорошие?

Озираясь по сторонам и не убирая оружия, подошли ближе.

– Он? – Немец всмотрелся в лицо военного.

– Сейчас проверим – Щука взяла у Браги планшет, ввела пароль и пальцем «смахнула» с экрана несколько страниц. – Где-то у нас было фото. Да, вот оно. Действительно, это наш посредник. Хотя на снимке он, конечно, «поживее» выглядит. Майор Минько Станислав Валерьевич.

– Погоны у него майорские, это точно, – Брага задумчиво посмотрел на сидевшего человека. – Ты, Щука, глянь как врач, быть ему подполковником или нам прощальный салют устроить? Кисловато он выглядит, разве что мухи еще не вьются.

Девушка раскрыла санитарную сумку. Натянула латексные медицинские перчатки, выпустив из них воздух. Пощелкала резной, чтобы та плотнее облегала тонкие умелые пальцы.

Прощупав пульс, нахмурилась. Достала фонарик и, оттянув майору веко, направила на зрачок узкую полоску света. Потом концом металлической ложки разжала зубы, осмотрела язык. Наконец, вынесла вердикт:

– Живой. Только в глубокой «бессознанке».

– Кома? – нахмурился Немец.

– Не похоже. Ощущение такое, будто этот воин много дней не спал, и организм истощив ресурсы, просто выключился. Но есть еще что-то, пока без конкретики.

– А кровь откуда? Его?

– Нет, явных ран не вижу, только царапины и ссадины. Сейчас прощупаю на наличие внутренних повреждений, а вы пока подумайте, что дальше делать будем. Груза-то нет?

– Груза нет, – задумчиво подтвердил Брага. – Как думаете, нам с этого парня что-нибудь наварится, если мы его самого привезём?

– А на кой леший он нашему барыге нужен? – разочарованно процедил Короб. – Обещали заплатить после того, как этот вояка нужные свертки с машины отгрузит. И мы их потом по адресу доставим. А теперь что получается? Машины нет, свёртков нет, только этот красавец тут «на массу давит».

– Как он сюда добрался? – задумался Немец. – Не пешком же в одиночку пришел? Мы должны были встретить машину, а тут только он.

– Хм, Арнольдыч, а ты прав, – Брага почесал голову. – При нём ни продуктов, ни рюкзака, вообще ничего. Так не путешествуют. Значит все-таки на чём-то приехал. Ну не на попутке же? Но тогда где его транспорт? Может, у дороги спрятал, а после этого на «своих двоих» доковылял?

– Где у нас ближайшая дорога? – Немец взял планшет и открыл карту.

– Вот смотри, к северу отсюда «нитка» проходит. Это… Минут двадцать ходу.

– Короб, ты со Щукой остаешься, мы с Брагой до дороги метнёмся, посмотрим, что к чему.

– Принято, – Короб поудобнее перехватил двустволку. – Только Арнольдыч, ты это, давай не как в прошлый раз, ладно? Сходите, осмотритесь и сразу обратно.

– Не бзди молодой, – Брага передал ему пистолет майора и похлопал по плечу. – Я подстрахую, всё будет в ажуре.

* * *

Вернулись они через час и мрачные.

– Скверная история, – Брага снял рюкзак и сел перематывать портянки. Носков он не признавал, как не признавал много чего еще из поступи прогресса, поэтому сейчас задумчиво разматывал длинные полоски материи. – У дороги армейский грузовик, «Урал». Слетел в канаву, капот об дерево всмятку, мотор разворотило. В кабине «двухсотый», сержант-армеец.

– ДТП? – Удивленно спросила Щука.

– Да тут как сказать. С одной стороны да, а с другой…

– Ну не тяни, Брага! – Короб нетерпеливо стукнул ладонью по прикладу ружья.

– А с другой, сержанта кто-то пристрелил, – добавил Немец и посмотрел на тело майора.

– Вот это поворот! – брови Короба удивленно поползли вверх. – Это как же так? Нападение? На кабине есть следы пулевых отверстий?

– В том-то и дело, что нет! – Брага свернул старые портянки в целлофановый пакет и достал чистые. – Парня убили непосредственно в кабине, и по всему выходит, что из вот такого же пистолета, – он указал на торчащий из-за пояса Короба, майорский «Форт».

– Гильза такая же? – догадался парень.

– Ага, один в один.

– А что, если майор своего водителя добил, чтобы тот не мучился? Вы тело парня хорошо осмотрели? Были какие-то несовместимые с жизнью, тяжёлые травмы? – Щука озадаченно сдула лезущую в глаза челку.

– Оно, конечно, может, и так, – покивал Брага. – Вот только с этим вторая «непонятка». Много ли надо, чтобы добить? Выстрел в голову или в сердце. Но нашего водилу нашпиговали пулями «от» и «до». Пять раз стрельнули. Куда пришлось. В голову, кстати, тоже попали.

Брага покряхтел по-стариковски, сунул руку в карман и высыпал на траву пригоршню пистолетных гильз. – Готов биться об заклад, но в новом стволе Короба не хватает как раз пяти патронов.

– Груза в кузове нет, – подвел жирную черту Немец. – Каким бы не был этот детективный сюжет, мы в «голяках», коллеги.

– Что делать будем? – Щука обвела всех внимательным цепким взглядом. Она уже не походила на ту радостную девчонку, ещё недавно сидевшую у лодочного руля. – Пустыми возвращаться? Столько сил ухлопали, рисковали, всё зря?

– А что ты нам, едрить-колотить, прикажешь? – Брага закурил дешёвую папиросу, и по лесу поплыл едкий табачный дым. – Ждать, пока господин старший офицер в себя придут и скажут, куда груз делся? То ещё занятие. Может, он вообще до весны спать собрался, накопленное сало проедать? Уходить надо, пока вояки всех не прихватили и эту стрёмную историю на нас же не повесили.

– Надо его с собой забрать, – Щука показала на майора. – Я ему тонизирующий препарат ввела, может, и очнется. А может, и нет, но бросать его тут – грех. Дотащим до какого-нибудь жилья, там и оставим. Коли придёт в себя, в дороге поговорим. Нет, ну и Бог с ним. Заявим, что случайно нашли. И может быть, за его спасение даже что-то от служивых перепадёт.

Короб, закончивший пересчитывать патроны в пистолетном магазине, вскинулся:

– Да уж вот от кого милости не жди! «Перепадёт» нам от них, ну как же. Это только наш барыга-заказчик с армейцами вести дела умеет, а так они нашего брата не жалуют. Кинут в кутузку и начнут крутить, «как» да «что». Хорошо, если потом живым и относительно здоровым выйдешь. Военные следаки – те ещё волчары.

– Хорош трещать, – Немец решительно рубанул ладонью воздух. – Нельзя его здесь бросать. Если всплывет, что мы тут были, на нас «всех собак спустят». И тогда уже ничего никому не докажем. А так и вправду, оставим у жилья с записочкой «Шли, нашли, подлечили, на себе тащили». Про сделку и товар – молчок, в этом случае с нас и «взятки гладки». Попадать под военный розыск себе дороже, не будет нам потом тут жизни, только к анархистам за болото подаваться.

– Ну что ж, пусть будет так, – Брага достал топор, провёл ногтем по лезвию. – Надо жерди рубить, носилки-волокушу делать. Молодой, пойдем, поможешь.

* * *

Майор Минько пришёл в себя, когда Короб пристраивался, чтобы половчее его ухватить и перекинуть в лодку.

Офицер раскрыл глаза, болезненно щурясь на дневной свет, и тяжело закашлялся. Короб дернулся и чуть не выпустил из рук носилки. Едва успев перехватить их, Брага рявкнул на парня:

– Эй, пацан, тебя шмель за яйца укусил, что ли? Ты смотри, что делаешь!

Майор слабо застонал, и сталкер, удерживая руками березовые жерди, удивленно приблизился к нему:

– Ты смотри-ка, очухался!

Брага курил уже пятую папиросу и всё вокруг пропиталось вонючим запахом его «махры». Даже вездесущие комары держались на некотором расстоянии. И не сказать, чтобы Брага так уж наслаждался процессом курения, его хрипящие при жутком кашле лёгкие скорее говорили об обратном. Просто он сейчас очень сильно нервничал. Шла пятнадцатая минута разговора, а упрямый вояка твердил одно и то же.

– В Красновку меня… доставьте… срочно.

– Да что ты опять заладил с этой Красновкой! Что произошло в дороге? Куда делся груз?

– Это всё потом. Сейчас в Красновку… быстрее пожалуйста.

– Вот же «сапог» тупой! – злился Короб.

Сначала майор просил пить, и молодой поднёс к его рту свою флягу. Военный выхлебал всё содержимое и напускал внутрь слюней с кровавыми прожилками. Расстроенный Короб брезгливо сунул испорченную флягу майору за пазуху. Но главное, до сих пор военный ничего не сказал им о судьбе груза. И теперь молодому сталкеру хотелось сунуть этого засранца в армейской форме мордой в речную, пропахшую тиной, воду.

– Мы доставим Вас в ближайшее жилое место, откуда можно связаться с военным командованием, – над офицером вновь наклонился Немец. – Дадим им знать о том, что Вам нужна срочная помощь. И они Вас оттранспортируют хоть в Красновку, хоть в Киев, это уже Вы сами с ними решите. Но, Бога ради, скажите, где груз? Ведь мы пришли за ним, Вы должны понимать, чего нам это стоило! Давайте поможем друг другу.

– Вы… не понимаете. Мне нужно в Красновку, на центральную научно-исследовательскую станцию. Времени нет… – он захрипел, и его вдруг передёрнуло, как от сильного электрического разряда. Да так, что майор едва не вывалился из носилок.

– Доставьте меня туда прямо сейчас. Груз – это ерунда… я дам много больше… вы же сталкеры… деньги… оборудование, снаряжение, только доставьте в…

Он снова захрипел и выгнулся дугой. Было видно, как сильно напряглись его мышцы. Потом громко скрипнули зубы, а из прокушенного языка пошла кровь. И майор тот час обессилено рухнул обратно на носилки.

– Отключился. Опять, – Щука приподняла ему голову и подложила свернутую куртку.

* * *

– Чётко! Просто супер, – Брага щелчком ногтя отправил чинарик в реку, и тот с коротким злым шипением потух, погрузившись в воду. – Я надеюсь, вы не рассматриваете всерьез вояж до Красновки? За «златые горы и богатства несметные»? Это же трёп пустой, а вот дорога туда дальняя. Как хотите, а я не подряжался туда «лыжи смазывать».

Немец неопределенно хмыкнул. Щука молча нагнулась к земле, сорвала метёлку полевицы и стянула её верхушку в кулак. Обычно так делают дети, гадая на содержимое «петух или курица»? Посмотрела на результат и отряхнув руку меланхолично сунула тонкий стебель в рот, разжевывая травинку зубами.

– Эй, – слово взял Короб, – я смотрю, тут какая-то тема для дискуссии появилась? Так вот, я думаю, что зря мы этого военного тащим. На кой он нам? Кто узнает, что мы его вообще видели? У него с нашим барыгой какие-то дела были, а военный, выходит, торгаша кинул. Тот же ему вперед за груз «забашлял»? Теперь мы без груза и без бабок. А не приведи Господи, военный в дороге у нас помрёт? Вы посмотрите, как он выглядит! Мелкие ссадины и ушибы, говорите? Да он же вот-вот «ласты склеит». Торгаш нам за этого жмура в камуфляже разве что-то даст? Или того хуже, майор выживет, подлечится в госпитале, а потом наплетёт барыге дескать «Я не я, лошадь не моя. Всё им, сталкерам отдал, не знаю, куда они груз дели».

– Ты куда клонишь-то? – спросил Брага.

– Я думаю, надо у него документы забрать, погоны срезать, жетон снять. Покажем их нашему барыге, как доказательство того, что мы с воякой всё-таки встретились. А не водку за Кордоном жрали.

– Ты прав! Молодец, молодой, ловко смекнул, – Брага одобрительно хлопнул его по плечу, и Короб не ожидавший такой поддержки, смущенно улыбнулся.

– Только ты вот что, документы, жетон, это всё ерунда. Майор же нашего торговца кинул, так выходит? Ну, сам же говоришь, «сапог» бабки взял, а груза нет. Мы нашему другу лучше голову этого вояки принесём.

– В каком смысле, голову? – обалдел молодой.

– В прямом! Соль у меня есть, полпачки. Отрежем ему голову, сунем в мешок и солью присыплем, чтобы по дороге не стухла. Вот это будет и доказательство, и вполне себе, вендетта. Сурово немного, но так даже лучше. После этого барыга нам точно хоть сколько-то денег за старания отвалит. Нет, ты всё-таки это здорово придумал! Но раз так, тебе и делать. Я-то, брат, сам крови не люблю, – Брага достал из-за голенища сурового вида нож и рукояткой вперёд протянул парню.

Тот отшатнулся и недоуменно вытянул лицо:

– Брага… Ты чо, гонишь, что ли?

– Бери-бери, надо же когда-то мужчиной становиться и авторитет в сталкерском движении зарабатывать! – у Браги было абсолютно серьезное выражение лица, он вновь настойчиво пихнул парню нож.

Молодой нервно хлопнул глазами и недоверчиво посмотрел на Немца и Щуку. Оба кивнули.

Брага с силой вложил нож в руку сталкера и добавил:

– Ну а что? Сколько тебе еще «Коробом» бегать? А так поднимешься, авторитетное погоняло заработаешь. Как тебе, например, «Жнец офицеров»? Или вот лучше – «Звездорез»?

Короб, поняв наконец, что его цинично разыгрывают, со злостью воткнул нож в землю.

– Да пошли бы вы!

Щука, более не сдерживаясь, рассмеялась. Немец хмыкнул и посмотрел на часы.

– Поговорили и ладно. Будем делать, как решили. Военного грузим в лодку, двинем с ним к ближайшему жилью, по карте лагерь «Яхрома» в двух днях пути. Там выгрузимся, и пусть местные ребята майора армейцам передадут. Купим в лагере провиант, может, работа какая обломится. А вот везти майора к нашему барыге, действительно резона нет, далековато. Боюсь, он может и не дожить до встречи с «бизнес-партнёром».

* * *

Ближе к вечеру, когда над водой появились перья робкого тумана, Щука в очередной раз осмотрела майора.

– Не понимаю. С ним что-то происходит. Неужели первый диагноз был ошибочным? Он выглядит всё хуже и хуже. Боюсь, с такой динамикой процесса у нас нет лишних суток пути. Он помрёт раньше.

– Ну так вколи ему что-нибудь, – хмуро посоветовал Короб, устало работавший веслом. – Ты же у нас медик, тебе и карты в руки.

– Какие карты? Медицинские? Увы, у него при себе такой нет, а много ли я вслепую с аптечкой насоображаю? Ему бы в стационар или полевой лазарет на самый худой случай. Тут профилактические клизмы не помогут, для верного диагноза нужен рентген.

– Да где же его взять в этой лесной жопе? – спросил Брага. – Ему «вертушка» нужна военная. Хоть и не люблю я их, но, видимо, тот самый случай, когда хоть кто-то будет ей рад.

Немец достал портативный радио-сканер, откинул крышку. Надел наушники и щёлкнул тумблером.

– Арнольдыч, ты чего там услышать хочешь? – удивился Короб.

– Думаю «пошерстить» эфир на общих частотах. Вдруг кто из сталкеров видел вояк где-нибудь поблизости. Тогда попробуем к ним скрытно подойти, оставим рядом майора с запиской что да как. Потом ракету сигнальную пустим. Ну а как армейцы заметят сигнал, дёрнем оттуда и издали поглядим, как они заберут коллегу.

– Валяй, – Брага зафиксировал весло подмышкой, закурил и снова продолжил греблю.

Через полчаса Немец снял с головы наушники и задумчиво посмотрел на товарищей.

– Ну чего? Пусто?

– Не совсем. Ни военных, ни сталкеров в эфире нет. Но есть сигнал от полевой научной станции «Рассвет-13». Это типа той, что стоит возле заброшенного совхоза имени Ковпака. Ну, в трёх километрах от нашей базы, помните?

– Да, есть у нас такая, «Рассвет-9». И?

– Сигнал автоматический, закольцован. Вроде как приглашение. «Всем свободным старателям: на научной станции „Рассвет-13“ есть хорошо оплачиваемые задачи».

– Ты что, Арнольдыч, решил у них бабла немного срубить? А как же этот? – Короб мотнул головой на майора.

– Да что же ты так туго соображаешь? – Брага фыркнул в густые усы. – На станции имеется связь с военными. Это то, что нам сейчас нужно.

– А ведь там есть и лазарет! – оживилась Щука. – Не ахти какой, но всё же. И рентген наверняка есть, и медикаменты получше моих. Далеко отсюда станция?

Немец взял планшет и вбил координаты.

– Не сильно далеко. Правда, лодку придется оставить и на берег сходить. Но нашего попутчика мы еще до темноты дотащим.

* * *

Малая полевая научная станция «Рассвет» состояла из невысоких одноэтажных модулей. Несмотря на слова «малая полевая», она являлась достаточно надежным автономным убежищем. Периметр станции был защищен рядами колючей проволоки на высоких бетонных опорах, свето-шумовыми растяжками и более экзотическими преградами инженерной мысли. Сооружение было спроектировано так, чтобы выдержать ударную волну «выброса» – жуткого и опасного явления Зоны. Тяжёлого вооружения на таких станциях не имелось, но бронированные жалюзи на узких окнах были снабжены амбразурами. Так что с помощью обычного стрелкового оружия можно было держать оборону от вторгающегося извне, агрессора. Как раз до прибытия военной помощи.