Текст книги "Эффект энтропии"

Глава 7

Хантер слушала молча, с бесстрастным выражением на неподвижно застывшем лице. Маккой не мог понять, верит она ему или нет, но, честно говоря, он сам ни за что не поверил бы тому, что сейчас говорил, – столько нестыковок и немаскированных уловок было в его рассказе.

Но он продолжал что-то рассказывать, а Хантер поигрывала черным пером в своей черной косе.

– Может, хватит, Леонард, – наконец не выдержала она, – я вдоволь наслушалась твоего бреда. А теперь говори правду.

Он удивленно моргал, не зная, что сказать ей, а она добила его:

– Ты неважный лжец, а актер – и того хуже.

Доктор все еще молчал. Тогда Хантер резко подалась вперед, оперлась локтями о колени и заговорила с раздражением:

– В незаштопанные дыры твоего рассказа может пролезть мой корабль. Что ты мне нагородил: таинственные сообщники, улетучившееся оружие, какие-то отравления. Неужели вы думаете, что я поверю в то, что Мандэла Флин выбрала себе заместителя, который в течение двадцати четырех часов не способен собрать путной информации? Она была слишком честолюбива, чтобы передать свою власть человеку, который выставит ее в дурацком свете. Я предполагаю что и Аль Ауриге рассказали туже самую сказку, что и мне. Но между нами есть существенная разница: вы старше по званию, чем Аль Аурига, но младше по сравнению со мной. И кстати, где Спок? Где, в конце концов, Брайтвайт?

– Ну, Спок отдыхает…

– Только не это! Еще раз – и я не выдержу! Капитан мертв, командир службы безопасности мертв, преступление не раскрыто, убийца не задержан, Спок принял на себя командованием кораблем и тут же уснул! На три дня! А ну, пошли!

– Но после такого…

– Доктор Маккой! – она произнесла его имя таким тоном, что доктор похолодел. – Нет ничего таинственного в этом сне. Мне хорошо известна его техника. Вы сами могли бы ей обучиться. Спок не находится в состоянии транса, из которого нельзя вывести, не причинив вреда. Он может и должен проснуться, что он сейчас и сделает и объяснит всю ту околесицу, что вы мне нагородили.

Маккой почувствовал, как задрожали его руки, а крупные капли холодного пота покатились по морщинам его лица. Может, сказать ей правду? Она слишком много знает о корабле и о его команде, чтобы можно было ее дурачить, как Брайтвайта. К тому же ее и не арестуешь. Но что делать? Он же и не рассчитывал, что она ему поверит, потому и врал, не заботясь о правдивости, выигрывая время. Споку нужно время, чтобы что-то сделать или попытаться сделать. Но почему он не покидает корабль? Прислушиваясь к каждому шороху, доктор ждал, что вот-вот прервется подача энергии, и Спок исчезнет, а тогда…

– Хантер, – осторожно начал Маккой. – Никто из нас ничего не мог соображать после того, как Джим умер. Я понимаю, что вы сейчас чувствуете. Но мне кажется, что вы все принимаете слишком близко к сердцу.

Хантер внимательно слушала, и Маккой осмелел до безрассудства:

– Я знаю, что вы были близки с Джимом. Он говорил мне… его самые последние слова были о вас.

Ни один мускул не дрогнул на ее лице, она просто смотрела и слушала.

– Он каялся, он понимал, что совершил ошибку, не ответив на ваше предложение. Он сам хотел сказать вам об этом. Но смерть помешала ему. Когда он осознал, что больше никогда не увидит вас, то просил меня…

– Замолчите!

– Он хотел, чтобы вы узнали.

– Я не верю вам, – отчеканила она.

– Это – правда!

– Я еще не слышала ни одного слова правды, как только появилась на борту «Энтерпрайза», – резко возразила Хантер. – Джим доверял вам, доверял больше всех, включая и меня. Но клянусь, я не понимаю, почему.

Она резко встала и направилась к выходу из кают-компании.

Маккой вскочил на ноги, сзади схватил ее за руку. Хантер инстинктивно отпрыгнула в сторону, занесла руку, чтобы нанести ответный удар, но вовремя опомнилась, опустила руку и пошла своей дорогой.

– Куда вы идете?

Она не ответила, и Маккой молча пошел за нею. Вскоре он понял, что путь ее лежит к каюте Мордро.

– Нет никакого смысла говорить с безумным профессором, – сказал он с такой безнадежностью, что голос его звучал фальшивее слов. – Он говорит совершенно бессвязно. Он…

– Не ври, Леонард. Или скажи полную правду, или вообще замолчи.

* * *

Иан Брайтвайт в который уже раз попытался открыть дверь своей каюты и в который раз все его усилия пропали даром – электронный замок больше не реагировал на его голос, а отключенный терминал связи не давал возможности связаться хоть с кем-нибудь. И больше всех ему был нужен главный инженер Скотт. В бессильной ярости он колотил ногами в дверь, потому что давно уже охрип от громкого крика, которым пытался привлечь к себе внимание тех, кто проходил по коридору мимо его каюты.

Маккой купил его своей сентиментальной чушью о последнем желании своего друга капитана Кирка. А он, дурак, развесил уши и влип в дерьмо по самые уши. Но он непревзойденный актер, этот докторишка. Впрочем, как и все доктора. И злясь на Маккоя, Иан в то же самое время восхищался его талантом заговаривать зубы. И ведь заговорил! – достиг своей цели. И нет ему ни прощения, ни оправдания – как бы ни переживал он смерть Кирка, он слишком легко примирился с ней. Как видно, предполагаемые выгоды от захвата «Энтерпрайза» и использования преобразователя времени заглушили в нем и горе, и муки совести.

Иан вдруг почувствовал себя совершенно беспомощным, словно он опять оказался прижатым к стене этим гигантом Ань Ауригой. Нет, офицер безопасности не причинил ему видимого вреда, но он отдал его во власть Маккоя, Спока и безумного Мордро, загнал его в безвыходное положение. Только сейчас Иан осознал это. Но он не был напуган. Возможно, его убьют, все идет к этому. Он готов ко всему.

Он даже готов отказаться от поисков доказательств их вины – если они ему поверят и сохранят жизнь. Но есть один вопрос, на который он должен найти ответ: планируют ли они использовать корабль и преобразователь времени в своих личных целях, или они захватили эти самые передовые достижения научной и технической мысли Федерации для того, чтобы отдать их в руки врагов?

Иан бросился на койку и прикрыл глаза рукой. В желудке у него бурлило. Давно уже мучившая тошнота не проходила, но все больше усиливалась от бессильного напряжения и такой же бессильной злости. Не иначе, заработал себе язву, связавшись с Мордро и с этим кораблем. Надо взять себя в руки, спокойно проанализировать последние события, чтобы предугадать ближайшее будущее, подготовиться к нему.

Но о чем бы он ни пытался думать, мысли его неизбежно возвращались к Маккою, которому нельзя доверять, от которого можно ждать чего угодно. И как бы в подтверждение своих мыслей Иан услышал, что дверь каюты открылась. Он даже не пошевелился, притворился спящим. Луч света скользнул по складкам его рукава. Кто это – Маккой, пришедший расправиться с ним, как расправился он с капитаном, или Спок, решивший отравить его, как отравил он Ли, судью Десмолинза и офицера-охранника? Шаги приближались. Иан, стараясь не двигаться, напрягся, изготовясь одновременно и к сопротивлению, и к нападению.

– Мистер Брайтвайт. – Напряжение как рукой сняло. Он убрал с глаз руку и быстро сел.

– Мистер Скотт, слава богу!

– Мне пришлось повозиться с вашим замком, – извинился инженер, – но сколько я ни пытался связаться с вами по своему коммуникатору, ничего не получалось.

– Они изолировали меня, – объяснил Брайтвайт. Он встал перед инженером, продолжая объяснять. – Я хотел дать Маккою еще один шанс, но они арестовали меня.

– Ну и ну, – понуро прокомментировал Скотт, избегая взгляда Иана.

– Я знаю, что могу довериться вам, – прокурор коснулся плеча инженера. – Я знаю, что на корабле должен быть хоть кто-то, кто разбирается, что к чему. Но, господи, если бы не вы!..

– Не говорите обо мне, – остановил его Скотт. – Не пойте мне дифирамбов. Во всей этой истории нет ничего, кроме позора.

– Мы должны снова арестовать Мордро, а вместе с ним и Спока. Они вдвоем покинули корабль, но наверняка оставили свои следы, по которым мы и разыщем их. Они работали в каюте Мордро. Пойдемте туда.

Брайтвайт вышел в коридор, не думая о том, что его заметят и снова арестуют. Скотт не отставал от него.

* * *

Мордро сидел в кресле, глубоко в нем утопая и скрестив руки на груди. Он долго сдерживался и наконец его прорвало. Выпучив внезапно обезумевшие глаза, он выкрикивал Споку:

– Нет! Ни за что! Слышите, ни за что! – он понизил голос и с горечью сказал:

– Я знал, что это произойдет, если я помогу вам. Я знал, что рано или поздно это случится. Я знал, что вы не успокоитесь, пока вам не удастся совместить вашу волю, и ваши этические принципы с моими.

– Я заверяю вас, доктор Мордро…

– Заткнитесь и выйдите вон! Мне совершенно безразлично, в чем вы хотите меня заверить.

– И вы освобождаете меня от моего обязательства?

– Нет! Вы сами обговорили свои действия. И если вы сделаете хоть один лишний шаг, я объявлю вас перед всем научным миром отступником и лжецом.

Спок посмотрел на преобразователь времени. Угроза Мордро не стоила и выеденного яйца. Если Спок, нарушив данное им слово, спасет профессора от ареста, то не возникнет и ситуации, в которой он вынужден был дать слово, а следовательно, он и не давал его. Если же Спок потерпит неудачу, и профессор попадет в реабилитационную зону, то кто его там услышит? А если и услышит, то все равно истинная угроза для вулканца таится в его совести, которая решает, как ему жить и можно ли вообще жить.

Дверь в каюту открылась.

– А вы говорили, что они убежали! – выкрикнул Скотт. Брайтвайт ошеломленно глянув на Спока, на Мордро, почувствовал и облегчение, и торжество победы.

– Тем лучше! Мы успели их перехватить – а это главное. Отнимите у Спока эту вещь. Это… это оружие!

– Мистер Скотт, вы искали меня? – спросил Спок.

– Мистер Спок, мистер Брайтвайт выдвигает против вас и против доктора Мордро несколько серьезных обвинений, которым я не могу поверить. Но есть вопросы, не дающие мне покоя, и я хотел бы услышать на них ответы. Я считаю, нам надо поговорить.

Брайтвайт презрительно фыркнул.

– Это приказ, мистер Скотт? – спросил Спок.

– Я не хотел бы переходить на официальщину, но вы сами вынудили меня. Итак, вас обвиняют в мятеже.

Спок вскинул бровь и усмехнулся.

– Вы играете в молчанку? – сорвался на крик Скотт. – Вы не хотите отвечать на мой вопрос и тем самым лжете мне…

– Ради бога, мистер Скотт, – прервал его Брайтвайт. – Сейчас не время выяснять тонкости ваших отношений. Он резко шагнул к Споку, протянул руку к преобразователю и приказал:

– Отдайте его мне!

Не раздумывая, Спок отвел в сторону руку прокурора, в два прыжка проложил себе путь между двух охранников, стоявших у дверей и что есть мочи помчался по коридору. Скотт и Брайтвайт бросились вслед за ним. Возмущенные крики, топот бегущих ног слились в один беспорядочный гул.

– Остановите его! – то и дело выкрикивал Скотт, все больше и больше отставая от Спока. А высокий и худощавый Брайтвайт не бежал, а несся размашистым шагом спортсмена, и расстояние между ним и Споком все сокращалось и сокращалось. Свернув за угол, вулканец чуть не сшиб с ног доктора Маккоя и Хантер, направлявшихся в каюту Мордро. Онемевшая от удивления Хантер даже не приказала ему остановиться, и, не извинившись, Спок побежал дальше, слыша за своей спиной крики, проклятия и противоречивые приказы и объяснения Маккоя, старавшегося запутать и без того запутанную ситуацию.

Но после недолгого выяснения истины происходящего погоня возобновилась, и, как только Спок вбежал в транспортный отсек, Брайтвайт отчаянным прыжком настиг его и сбил с ног. Лежа, они вцепились в друг друга. Брайтвайт старался дотянуться до преобразователя и завладеть им, а Спок своими длинными пальцами ощупывал мышцу у основания шеи Иана, ища уязвимое место. Наконец ему удалось найти его, и прокурор мгновенно обмяк, безвольно раскинув руки. Спок вскочил на ноги и, не теряя времени на проверку аппаратуры, не задумываясь, сможет ли он перенестись с достаточной точностью в запланированное время, ступил на платформу транспортатора. В это самое мгновение в проходе появилась Хантер с энергопистолетом на взводе. Она прицелилась из настоящего боевого оружия. Еще не пришедший в себя Брайтвайт прокричал:

– Стреляйте! Остановите его! Это он убил Джеймса Кирка.

Но Хантер колебалась, а вместе с Маккоем в отсек уже вбежали офицеры безопасности и Скотт. Они видели, как Спок нажал на кнопку включения, транспортатор заработал, окружив радугой уносящегося в бесконечность Вселенной вулканца. Резко завибрировали заработавшие ВОРБ-двигатели, заряжая своей энергией преобразователь времени, – ее потребовалось столько, что погасли все огни, но не сразу. И Маккой успел заметить, как Хантер опустила пистолет.

– Что он, черт его возьми, сделал? – спросила она.

– Опять свел на нет весь мой ремонт! – мрачно ответил Скотт.

– Аварийное энергоснабжение должно сработать через минуту, – произнес доктор. – Как я и предупреждал, мы столкнемся с некоторыми проблемами.

– Мы столкнулись не только с проблемами, – сказала Хантер таким тоном, который заставил всех замолчать.

Ощутимые колебания воздуха, вызванные работой транспортатора, наконец прекратились, тусклый свет наполнил помещение. Издали доносились возмущенные крики чуть ли не всей команды, сливаясь во все возрастающее крещендо. Компьютер издал журчащий звук, потом какой-то неясный шум. Главный инженер помог прокурору встать на ноги. Ошеломленный Брайтвайт покачнулся, Маккой подался к нему, чтобы поддержать его.

– Уберите от меня свои руки, – откачнулся от доктора Иан и тут же присел на платформу, обхватил голову руками.

– Все в порядке, Иан, – примиряюще сказал Маккой и обратился к офицеру безопасности:

– Кто-нибудь охраняет доктора Мордро?

– Полагаю, что нет, доктор.

– Вам следовало бы вернуться к нему. Здесь и без вас хватает контролеров.

Охранники недоверчиво посмотрели на него.

– Исполняйте! – выкрикнул Маккой. Они неохотно подчинились. А доктор, скрестив руки на груди, обратился к Брайтвайту:

– Иан, если я не ошибаюсь, вы должны находиться в своей каюте? Как вы здесь оказались?

– Я освободил его, доктор Маккой, – вмешался Скотт. – Я не понимаю, что творится на корабле, что творится с вами и с мистером Споком. Мистер Брайтвайт – единственный, от кого я услышал вопросы, которые ждут ответа. Но как я понимаю, вы не хотите отвечать.

– Скотт! Вы нарушили мой приказ!

– Ваш приказ?! Но вы – не тот офицер, который может командовать нами. Кто доверил вам пост командира корабля?

– Спок назначил его командиром, – ответил Брайтвайт., – Так проще всего убрать вас с дороги и завладеть кораблем.

– Подождите, – сказал Маккой.

– Всем молчать! – раздался грозный окрик. Трое мужчин затихли, услышав голос того, кто требовал внимания и полного подчинения:

– Я выше всех вас по званию, включая и Спока, – твердо сказала Хантер. – И если для того, чтобы выяснить истину, надо применить власть, считайте, что это сделано… Доктор Маккой, у вас есть что сказать?

Он готов был все рассказать ей, но Спок перенесся, и может быть, ему потребуется всего несколько минут, чтобы навести порядок. А если у него опять не получится и ему надо будет опять вернуться на корабль, где о его планах все уже будет известно и где его остановят… Нет, доктор не мог раскрывать карты и отрицательно покачал головой.

– Мистер Скотт? – спросила Хантер.

– Я не понимаю, что произошло и что происходит. Доктор Маккой утверждал, что Спок спит мертвым сном. Как он спит, вы только Что видели своими глазами. Но то, что мы наблюдали здесь, не похоже на обычный луч транспортатора, к которому мы привыкли. Спрашивается, куда он отправился? С моей, чисто технической точки зрения, все происходящее не имеет никакого смысла. И возможно, что подозрения мистера Брайтвайта имеют основания. Мне не хочется подливать масла в огонь, но я хотел бы знать, с какой целью доктор Маккой намерен отправиться на Арктур?

– Арктур! – воскликнула Хантер.

– С чего вы взяли, что я собираюсь отправиться на Арктур? – с искренним недоумением спросил Маккой.

– Да вы сами объявили мне об этом, – твердо сказал Скотт, и когда Маккой отрицательно покачал головой, добавил:

– Я хорошо помню, как вы спросили меня о том, можно ли добраться на ВОРБ-скорости до Арктура.

– Ах, вон оно что, – вспомнил Маккой. – Так я ничего не имел в виду, просто использовал сравнение, чтобы иметь представление о наших возможностях. И кстати, что было бы, если бы я действительно захотел полететь на Арктур? Что могло быть?

– Леонард, – напомнила о себе Хантер. – Арктур одинаково удален от Федерации, от ромуланского и клингоновского, влияния. Это нейтральная зона, и уже давно. Обычно на Арктур отправляются те, кому надо обделать темные делишки.

– Да нет у меня никаких делишек с Арктуром, – оправдывался Маккой, – я просто хотел узнать, работают ли ВОРБ-двигатели.

– Он даже не намерен извиняться! – вмешался Брайтвайт.

– Вы правы, мистер Брайтвайт, – поддержала его Хантер, готовая разразиться смехом. – Доктор Маккой не собирается извиняться. А что вы этим хотите сказать?

– Спок пытался освободить Мордро, – ответил прокурор. – Он был на Алеф Прайме еще до окончания суда – я сам видел его там. А мистер Скотт видел, как Спок вертелся вокруг транспортатора перед убийством Кирка. Но Споку не удалось освободить Мордро и он, по-видимому, решил сбежать сам после того, как его авантюра провалилась. И ко всему прочему они с Маккоем втянули в свой заговор и командира службы безопасности, а потом убрали ее…

– Командира службы безопасности! Вы имеете в виду Мандэлу Флин?

– Да. Она тоже была не прочь покомандовать кораблем. Ни для кого не секрет, что она даже Кирку заявила об этом. Но он только посмеялся над ней. Капитан отлично понимал, что у офицера без определенного гражданства нет шансов сделать карьеру в Звездном Флоте.

– Что за странные домыслы у вас, мистер Брайтвайт?

– Тем не менее так все и было. Возможно, Спок посулил ей командование кораблем, чем и привлек на свою сторону. Но прежде всего им надо было избавиться от Кирка. Доктор Мордро попытался это сделать, но не довел дело до конца. Тогда Спок нажал на Маккоя, и доктор добил капитана.

– Опомнитесь, Брайтвайт! Он уже был мертв, – голос Маккоя сорвался. Он закрыл глаза, низко опустил голову. Наступила полная тишина. С трудом придя в себя, доктор ответил на обвинение:

– Я просто исполнил его предсмертную волю, выраженную им в завещании. Вы можете ознакомиться с ним, если хотите.

– Я обязательно это сделаю, – пообещала Хантер. – Но не думайте, что за всеми вашими делами я забуду о том, что на капитана Кирка было совершено покушение.

– Вы могли остановить их! – выкрикнул Брайтвайт. – Почему вы не стреляли в Спока? У вас был такой шанс!

Хантер посмотрела на пистолет, который все еще держала в руке, медленно убрала его в кобуру.

– Вы думаете, я могу убить человека только потому, что вам так хочется?

Прокурор встал на ноги и направился к панели управления транспортатором.

– Еще не поздно. Мы еще можем… – он остановился как раз в тот момент, когда Маккой готов был уже прыгнуть на него и любой ценой отвлечь его внимание от транспортатора, от вмонтированного в его корпус преобразователя времени. Иан пошатнулся, оглядел всех присутствующих вопросительным взглядом.

– Что случилось? – встревожился Скотт, – Иан… Тело прокурора обмякло, и он медленно осел на пол.

– Нервный срыв, – сделал заключение Скотт.

– Нет, – возразил Маккой, опускаясь на колено рядом с Брайтвайтом. Он сразу определил знакомые ему симптомы. – Это гиперморфный ботулизм. Помогите мне поднять его – некогда ждать носилки.

* * *

Находясь в тисках преобразователя, Спок ощущал, как мимо него проносится время. Это ощущение не имело ничего общего с тем, что испытывает человек, когда луч транспортатора переносит его из одной точки пространства в другую. Сейчас он просто падал сквозь пространство, сквозь вакуум, борясь с водоворотами солнечного ветра и потоками магнитных полей, сотрясаясь от гравитационных волн и самого света.

Он материализовался в двух метрах от земли над центральным парком Алеф Прайма и затратил на падение с двухметровой высоты те же доли секунды, что и на весь путь от «Энтерпрайза».

Приземление было жестким – он упал и едва не потерял сознание. Но могло быть и хуже, устройство не позволяло управлять переносом с абсолютной точностью. А попасть с движущегося корабля в то место, где Алеф Прайм находился несколько дней назад, было уже само по себе трудной задачей. Поэтому и предпочел приземлиться на открытом воздухе. Конечно, было бы гораздо удобней очутиться сразу же в помещении экстренной связи, но шансов на это было слишком мало.

Спок поднялся, стряхнул с себя пыль и внимательно осмотрелся, убеждаясь, что он никем не замечен. Начало было неплохим, не зря же он выбрал темное время суток. Искусственная луна, повисшая в темном беззвездном небе, тускло освещала окрестность. Без промедления покинув парк, Спок углубился в лабиринт коридоров, тянувшийся через весь Алеф Прайм. Проходя мимо общественного информационного терминала, он уточнил время: ровно через час будет послано сообщение, отзывающее «Энтерпрайз» с орбиты аномалии, – он прибыл именно в то время, в какое и планировал.

Тихо было в эти предрассветные часы на Алефе. Даже гуляки, возвратившиеся с поздних вечеринок, спали в своих постелях, а несколько случайных прохожих, спешивших по своим делам, не обратили на Спока внимания. Маккой оказался прав, подобрав ему эту рубашку, – она делала его неприметным. Доктор хорошо знал всеобщую человеческую слабость – пялить глаза на знаки различия, нашивки, воинские звания. Окажись он сейчас в своей обычной форме, к нему уже пристал бы какой-нибудь любопытный зевака из пьяниц с такой кучей вопросов, что одними ответами от него и не отделаться бы.

Небольшой правительственный сектор был погружен в такую тишину, что казался вообще необитаемой частью станции. Спок знал, где находится передатчик экстренных сообщений, но без личного кода допуск к нему был закрыт. Он медленно шел вниз по коридору, по обеим сторонам которого располагались офисы со стеклянными стенами. Всюду было темно и тихо. Вулканец прошел мимо офисов Службы безопасности, Федерации, Звездного Флота, Охраны правопорядка, Прокуратуры… И тут вспыхнул свет. Иан Брайтвайт вышел из внутренней комнаты в вестибюль.

Спок приостановился, но прятаться было поздно. Иан Брайтвайт вышел в коридор, держа в руках кейс, портативное считывающее устройство и целую кучу бумаг. Как только он закрыл за собой дверь, свет погас, и он заметил Спока только тогда, когда чуть не столкнулся о ним.

– Извините, – рассеянно сказал он и тут же поправился. – Может быть, вам помочь? Вы кого то ищете?

«Все ясно, – подумал Спок. – Он еще не встречался со мной и, не знает, кто я, у него еще нет никаких подозрений против меня. Завтра, когда прибудет „Энтерпрайз“, он вспомнит, что встречался со мною. Неужели ничего не получится и на этот раз?»

– Где тут консульство Вулкана? – спросил Спок первое, что пришло ему в голову.

Брайтвайт задумчиво защипнул большим и указательным пальцами переносицу и тут же ответил:

– О-о, вы попали не в тот сектор. Все консульства находятся в фешенебельной части Алеф Прайма, – он указал на северное направление.

Спок поблагодарил его, и Брайтвайт удалился, на ходу читая одну из своих бумаг. Не удивительно, что ему вскоре потребуется время на то, чтобы вспомнить, где он раньше встречался с вулканцем.

Как только прокурор пропал из виду, Спок попытался открыть дверь комнаты с передатчиком экстренных сообщений. Она, конечно же, была заперта, и компьютер охраны затребовал код допуска. Но Спок был, предельно осторожен, стараясь не говорить и не попадать в поле зрения сенсора. Ему нельзя было оставлять следы своего пребывания здесь.

У него уже мелькнула мысль вернуться в общественный информационный центр, получить в нем доступ к компьютеру и попытаться «взломать» охранное устройство, чтобы потом добраться до передатчика. Когда-то он уже проделывал это с компьютером Алеф Прайма, – что, впрочем, было в будущем. Возможно, это удастся и сейчас.

Стало совершенно ясно, что доктору Мордро удалось проделать эту операцию без большого труда. Это был самый простой способ получить доступ к передатчику, когда доктору потребовалось направить на «Энтерпрайз» вызов с Алефа. И Споку оставалось всего лишь найти укрытие, дождаться появления Мордро и задержать его.

Спок методично перепробовал все двери длинного коридора. К его огромной радости, одна из них открылась. Внутри помещения царила темнота, но вулканец не стал включать свет, он и так хорошо видел: это был небольшой с редкими рядами кресел зал судебных заседаний, где, возможно, был осужден доктор Мордро и где ему было отказано в праве на апелляцию.

«Понять – значит простить», – прочитал Спок размашистую надпись на стене и подумал, что философский смысл это фразы трудно выразить на языке вулканцев. Но он понял, почему те, кто столкнулся с исследованиями Мордро, были так напуганы ими, так решительно настроены запретить их, что не дали восторжествовать справедливости. И на месте Мордро Спок едва ли простил бы своим обидчикам, если бы даже они и не воспользовались результатами его трудов. Случись это на Вулкане, работа профессора была бы тщательно изучена, и ученый был бы вознагражден даже в, том случае, если бы этический аспект открытия вызывал сомнения, – оно не, нашло бы практического применения, только и всего. Так думал Спок, знал, вернее – верил, что так бы оно было. Затаившись в маленьком темном зале заседаний, откуда он все видел, сам оставаясь невидимым, вулканец стал ждать.

Его логика не подвела и на этот раз. Через несколько минут доктор Мордро появился в коридоре, крадучись пробрался к передатчику, нервно озираясь по сторонам, вздрагивая на каждом шагу и замирая при малейшем шорохе. Через плечо его был перекинут ремень с преобразователем времени, таким же, как и у Спока.

Он протянул руку к блокирующей панели, и спустя несколько секунд «взломал» предохранительное устройство. Дверь открылась. Спок с фазером в руке вышел в коридор.

– Доктор Мордро! – негромко произнес он. Профессор в ужасе повернулся на его голос, ухватившись рукой за преобразователь времени, и закричал:

– Нет! Подождите!

Но Спок уже выстрелил.

Он успел подхватить профессора на руки, легко поднял его постаревшее тело и перенес в зал заседаний. Он не убил своего учителя. Его фазер был настроен так, чтобы можно было оглушить, не причиняя особого вреда.

Закрыв дверь изнутри, Спок затемнил стеклянную штору, включил слабое освещение, чтобы профессор мог видеть, где и с кем он находится, и присел рядом, дожидаясь пробуждения Мордро.

* * *

Доктор Маккой лихорадочно трудился в лазарете, опасаясь, что прошло слишком много времени, что он снова ничего не сможет сделать, боясь, что и Брайтвайт умрет из-за неэффективного лечения.

«Спок, – думал он, – где тебя черти носят? Почему ты ничего не делаешь? Пропасть между прошлым и настоящим все расширяется, и этого ничем нельзя предотвратить».

Хантер и Скотт стояли в дверях реанимационной. Хлюпающие звуки работающей системы жизнеобеспечения не смогли до конца заглушить голос Скотта:

– Он подозревал, что будет убит, он подозревал…

Яд сокрушал организм Иана, несмотря на поддержку реанимационных машин. Сердце его билось аритмично, а тело то и дело сотрясали конвульсии, что еще больше увеличивало аритмию.

«Да борись же ты, глупый, твердолобый хлопотун», – шептал про себя Маккой. Он и не заметил, как Хантер вышла.