Текст книги "Лидерство по-русски"

 
«И русская судьба безбрежней,
Чем может грезиться во сне,
И вечно остается прежней
При небывалой новизне.
И на одноименной грани
Ее поэтов похвала,
Историков ее преданья
И армии ее дела.
И блеск ее морского флота,
И русских сказок закрома,
И гении ее полета,
И небо, и она сама».
 

Борис Леонидович Пастернак.

«Неоглядность». 1944 год

Патриотизм – это не данность, это – служение.

 
«Родиться Русским – слишком мало,
Чтоб русские иметь права…
Родиться Русским – слишком мало:
Им надо быть, им надо стать!»
 

Игорь Северянин

«Русский не тот, кто носит русскую фамилию, а тот, кто любит Россию и считает ее своим Отечеством».

Антон Иванович Деникин

Конечно, патриотизм не может быть чувством слепым, некритическим.

«Многие склонны путать два понятия: «Отечество» и «Ваше превосходительство».

Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин

Но на встрече с членами Клуба лидеров 3 февраля 2016 года Путин совершенно справедливо подчеркнул:

«У нас нет никакой и не может быть никакой другой объединяющей идеи, кроме патриотизма».

Настоящий патриот – не тот, кто просто гордится собой. Настоящий патриот должен сознавать всю масштабность проблемы лидерства, в том числе – мирового.

«Клеветникам России». Защита достоинства Отечества

Существуют профессиональные критики России, которые любят поехать за границу и там излить все свои чувства. Или сделать это через западные СМИ.

На Западе антироссийская кампания, как мы уже знаем, ведется веками. Даже если Вы в оппозиции, даже если Вам сильно не нравится нынешняя российская власть – не присоединяйтесь к крестовым походам на Вашу страну. У Вас достаточно возможностей выражать свое недовольство внутри страны.

«У меня есть претензии к властям моей страны, но решать их я буду не с вами», – говорил Владимир Семенович Высоцкий западным журналистам.

Патриот дает отпор той кампании, которая ведется в отношении России из-за рубежа, главным образом – с Запада. Это делал Пушкин. Возьму только один – идиллический для молодожена Пушкина – 1831 год. Он был богат событиями, среди которых главным было Польское восстание, привлекшее его самое пристальное внимание. «Но все-таки их надобно задушить, и наша медленность мучительна. Для нас мятеж Польши есть дело семейственное, старинная, наследственная распря; мы не можем судить ее по впечатлениям европейским… Конечно, выгода почти всех правительств держаться в сем случае правила non-intervention[2]2
  Невмешательства (франц.).


[Закрыть], то есть избегать в чужом пиру похмелья; но народы так и рвутся, так и лают. Того и гляди, навяжется на нас Европа». Пушкин пишет «Клеветникам России»:

 
«О чем шумите вы, народные витии?
Зачем анафемой грозите вы России?
Что возмутило вас? волнения Литвы?
Оставьте: это спор славян между собою,
Домашний, старый спор, уж взвешенный судьбою,
Вопрос, которого не разрешите вы.
Уже давно между собою
Враждуют эти племена;
Не раз клонилась под грозою
То их, то наша сторона.
Кто устоит в неравном споре:
Кичливый лях, иль верный росс?
Славянские ль ручьи сольются в русском море?
Оно ль иссякнет? вот вопрос.
Оставьте нас: вы не читали
Сии кровавые скрижали;
Вам непонятна, вам чужда
Сия семейная вражда;
Для вас безмолвны Кремль и Прага;
Бессмысленно прельщает вас
Борьбы отчаянной отвага —
И ненавидите вы нас…
За что ж? ответствуйте: за то ли,
Что на развалинах пылающей Москвы
Мы не признали наглой воли
Того, под кем дрожали вы?
За то ль, что в бездну повалили
Мы тяготеющий над царствами кумир
И нашей кровью искупили
Европы вольность, честь и мир?..
Вы грозны на словах – попробуйте на деле!
Иль старый богатырь, покойный на постеле,
Не в силах завинтить свой измаильский штык?
Иль русского царя уже бессильно слово?
Иль нам с Европой спорить ново?
Иль русский от побед отвык?
Иль мало нас? Или от Перми до Тавриды,
От финских хладных скал до пламенной Колхиды,
От потрясенного Кремля
До стен недвижного Китая,
Стальной щетиною сверкая,
Не встанет русская земля?..
Так высылайте ж к нам, витии,
Своих озлобленных сынов:
Есть место им в полях России,
Среди нечуждых им гробов».
 

В конце августа 1831 года Варшава пала, но на Западе активно обсуждались планы военной интервенции против России. Пушкин пишет стихотворение «Бородинская годовщина», где сперва напоминает о судьбе европейской армии. И продолжает:

 
«И что ж? свой бедственный побег,
Кичась, они забыли ныне;
Забыли русский штык и снег,
Погребший славу их в пустыне.
Знакомый пир их манит вновь —
Хмельна для них славянов кровь;
Но тяжко будет им похмелье;
Но долог будет сон гостей
На тесном, хладном новоселье,
Под злаком северных полей!
Ступайте ж к нам: вас Русь зовет!
Но знайте, прошеные гости!
Уж Польша вас не поведет;
Куда отдвинем строй твердынь?
За Буг, до Ворсклы, до Лимана?
За кем останется Волынь?
За кем наследие Богдана?
Признав мятежные права,
От нас отторгнется ль Литва?
Наш Киев дряхлый, златоглавый,
Сей пращур русских городов,
Сроднит ли с буйною Варшавой
Святыню всех своих гробов?
Ваш бурный шум и хриплый крик
Смутили ль русского владыку?
Скажите, кто главой поник?
Кому венец: мечу иль крику?
Сильна ли Русь? Война, и мор,
И бунт, и внешних бурь напор
Ее, беснуясь, потрясали —
Смотрите ж: все стоит она!
А вкруг ее волненья пали —
И Польши участь решена…
Победа! Сердцу сладкий час!
Россия! Встань и возвышайся!..»
 

Один из классических антироссийских пасквилей вышел из-под пера ненадолго посетившего нашу страну маркиза де Кюстина. Отвечали многие, жестко – Федор Иванович Тютчев: «Книга господина де Кюстина является еще одним свидетельством умственного бесстыдства и духовного разложения – характерной черты нашей эпохи, особенно во Франции, – когда увлекаются обсуждением самых важных и высших вопросов, основываясь в большей степени на нервном раздражении, чем на доводах разума, позволяют себе судить о целом Мире менее серьезно, нежели прежде относились к разбору водевиля… Боже мой, если бы среди ваших соотечественников нашлись догадливые люди и поняли, сколь мало чувствительна Россия к злобным нападкам на нее, тогда, возможно, призадумались бы и самые ярые ее враги».

Наши предки не давали вытирать об себя ноги. Есть такой исторический анекдот (подлинность истории ставится под сомнение), но сам факт его бытования симптоматичен. В 1844 году в Париже решили поставить пьесу «Павел I» с предсказуемым негативным содержанием. Николай I, узнав о готовившемся оскорблении памяти отца, написал французскому королю краткую записку: если пьесу не конфискуют и не запретят ее постановку на сцене, он пришлет миллион зрителей, которые ее освищут. Разъяснять намек не потребовалось. Ни в одном театре пьеса не была сыграна.

Во время военного парада на Елисейских Полях в дни Парижской мирной конференции 1946 года Молотову отвели место во втором ряду, где стояли представители малых государств. Тогда он просто демонстративно покинул это действо, что стало главной новостью во всех мировых СМИ. Сталин одобрил: «Я считаю, что ты поступил совершенно правильно, покинув французский парад. Достоинство Советского Союза следует защищать не только в главном, но и в мелочах».

«Защита Родины есть защита и своего достоинства».

Николай Константинович Рерих

«Как в прошедшем грядущее зреет, Так в грядущем прошлое тлеет». Святость символов. Уважение традиции

Нация – это ее символы, традиции, памятники, гробницы, ритуалы, праздники, герои, учебники истории.

«Идея нации есть не то, что она сама думает о себе во времени, но то, что Бог думает о ней в вечности».

Владимир Сергеевич Соловьев

Идентичность вырастает из признания общности и прошлого, и настоящего, и будущего. Ни в одной стране не существует столько сомнений и рефлексий по поводу собственной идентичности, своей принадлежности. Кто мы: Европа, Азия, Евразия, Азиопа, наследники Византии, самостоятельная цивилизация? Что нас объединяет как нацию? Без ответа на эти основные вопросы государству как целому существовать крайне сложно.

После распада Советского Союза российская идентичность («мы – россияне») оказалась весьма слабой, да и неоткуда ей было взяться. В СССР никто не считал себя «россиянином», а в первую очередь – советским человеком и во вторую – русским, татарином, якутом. Возникшая в 1991 году страна под названием Российская Федерация никогда ранее не существовала в нынешних границах.

Советские государственные символы были попраны, что вызывало недоумение и протест даже у тех, что вовсе не был апологетом советской власти.

 
«Лежит наш красный флаг,
В Измайлово в растяг.
За доллары его толкают наудачу.
Я Зимнего не брал.
Не штурмовал Рейхстаг.
Я – не из коммуняк, но глажу флаг и плачу».
 

Евгений Александрович Евтушенко.

1992 год

Путин предложил решение: искать точки опоры новой идентичности надо во всей истории. Из дореволюционной России в нашу жизнь вошли унаследованный от Византии двуглавый орел Ивана III; празднование 4 ноября дня освобождения Москвы Мининым и Пожарским в 1612 году, совпадающего с днем Казанской иконы Божией Матери; государственный триколор, впервые введенный Петром I как флаг торгового флота и утвержденный в качестве государственного повелениями Александра III и Николая II. От советской эпохи взят гимн, но вовсе не рабоче-крестьянской мировой революции («Интернационала»), а мелодия Александрова времен освобождения страны от фашизма с постсоветскими словами. А символом Вооруженных сил стало Знамя Победы, поднятое в мае 1945 года над поверженным рейхстагом.

К национальным символам относятся и ее столицы. Тем более в России с ее византийской политической традицией, где столица испокон веков была больше, чем просто главный город. Это всегда было единственное место, где принимались решения, где задавался тон духовной, культурной и интеллектуальной жизни, где делались головокружительные карьеры, состояния и большая политика.

Автор первого известного нам русского литературно-философского сочинения «Слово о Законе и Благодати» митрополит Киевский Иларион писал о подвигах своего современника Ярослава Мудрого и о столице Руси: «Он создал дом Божий, великий и святой, церковь Премудрости Его, – в святость и освящение граду твоему, украсив ее всякой красотой: и золотом, и серебром, и драгоценными каменьями, и дорогими сосудами. И церковь эта вызывает удивление и восхищение во всех окрестных народах, ибо вряд ли найдется иная такая во всей полунощной стране с востока до запада.

И славный град твой Киев он окружил величием, как венцом, и народ твой, и град святой предал в покровительство скорой помощнице христианам Пресвятой и Преславной Богородице, которой на Великих вратах и церковь воздвиг во имя первого Господского праздника – святого Благовещения, чтобы приветствие, возвещенное архангелом Деве, прилагалось и к граду сему… Посмотри же и на град твой, величием сияющий, посмотри на церкви процветающие, посмотри на христианство возрастающее, посмотри на град, иконами святых блистающий и ими освящаемый, фимиамом благоухающий и ими освящаемый, славословиями божественными исполненный и песнопениями святыми оглашаемый. И, все это видев, возрадуйся и возвеселись и восхвали преблагого Бога, устроителя всего!»

Потом была Москва.

 
«Москва! как много в этом звуке
Для сердца русского слилось!..
Как много в нем отозвалось!
В изгнанье, в горести, в разлуке,
Москва! как я любил тебя,
Святая родина моя!»
 

Александр Сергеевич Пушкин

И это при том, что Москву в стране не очень любили: за ее строгий и порой беспощадный норов, и за благополучие на фоне остальной страны, и за столичный снобизм, что хорошо видно из народных пословиц и поговорок:

«Москва ни по ком не плачет».

«Москва слезам не верит».

Но Москву защищали как сердце страны, к которому стремились завоеватели. Как непокоренную святыню.

 
«Напрасно ждал Наполеон,
Последним счастьем упоенный,
Москвы коленоприклоненной
С ключами старого Кремля:
Нет, не пошла Москва моя
К нему с повинной головою».
 

Александр Сергеевич Пушкин

Геополитические соображения Петра I взяли верх при выборе места для новой столицы.

 
«И думал он:
Отсель грозить мы будем шведу,
Здесь будет город заложен
Назло надменному соседу.
Природой здесь нам суждено
В Европу прорубить окно,
Ногою твердой стать при море.
Сюда по новым им волнам
Все флаги в гости будут к нам,
И запируем на просторе».
 

Результат превзошел все ожидания:

 
«Люблю тебя, Петра творенье,
Люблю твой строгий, стройный вид,
Невы державное теченье,
Береговой ее гранит…
Красуйся, град Петров, и стой
Неколебимо, как Россия,
Да умирится же с тобой
И побежденная стихия;
Вражду и плен старинный свой
Пусть волны финские забудут
И тщетной злобою не будут
Тревожить вечный сон Петра!»
 

Александр Сергеевич Пушкин

Когда столица переместилась в блестящий Петербург (который в народе не любили еще больше), Москва не потеряла свой столичный образ, что подтвердила народная мудрость:

«Москва создана веками, Питер миллионами».

«Питер – голова, Москва – сердце».

«Питер – кормило, Москва – корм».

«Питер женится, Москва замуж идет».

Важно хранить наследие.

 
«Как в прошедшем грядущее зреет,
Так в грядущем прошлое тлеет».
 

Анна Андреевна Ахматова

«Все новое хорошо, но старое – всего лучше и крепче».

Наставление отца к сыну

 
«Не изменяй теченья дел. Привычка —
Душа держав».
 

Александр Сергеевич Пушкин

Ничего важнее традиции не придумаешь для государственных институтов. В первую очередь – для армии.

Важную роль в подъеме патриотического духа в годы Великой Отечественной войны сыграла опора на героические примеры из отечественной истории. В июле 1942 года были учреждены высшие воинские награды в честь Александра Невского, Александра Васильевича Суворова, Михаила Илларионовича Кутузова, в конце 1943 года к ним добавился орден Богдана Хмельницкого, а в марте 1944 года – ордена Федора Федоровича Ушакова и Павла Степановича Нахимова. Орден Славы, который с 1943 года вручался за личные боевые заслуги, по статуту и цвету ленты (георгиевская ленточка) копировал Георгиевский крест – высшую воинскую награду за личное мужество дореволюционных времен. Офицерам в январе 1943 года вернули погоны и традиционные звания, было принято обращение «товарищи офицеры» вместо ранее употреблявшегося «товарищи командиры».

Александр Васильевич Александров стал автором музыки нового советского гимна (ставшего затем и гимном Российской Федерации), в котором темы победного марша соединились с широтой русского былинного распева. В его словах, написанных Сергеем Владимировичем Михалковым и Эль-Регистаном (Габриэлем Аршаковичем Урекляном), центральными стали слова о «великой Руси», сплотившей все народы Советского Союза, что отразило переориентацию с классовых позиций на традиционные государственно-национальные. Впервые гимн был исполнен по радио в новогоднюю ночь 1944 года.

«Если восстанавливать традиции российского офицерства, надо вначале возрождать дух офицерства, который был в дореволюционной и советской России. Я всячески стараюсь насаждать его».

Сергей Кужугетович Шойгу

Храня наследство, надо думать о его приумножении. Владимир Ильич Ленин подчеркивал:

«Хранить наследство – вовсе не значит еще ограничиваться наследством».

Всегда необходимо помнить, в какой стране живешь и работаешь, знать ее традиции. Но нельзя во всем следовать традиции. Политическая воля способна менять судьбы государств. Можно сожалеть, что какие-то компоненты наследия навсегда ушли в прошлое, как крестьянская община, оставившая неизгладимый след в народном сознании. Можно радоваться, что другие ингредиенты остаются с нами, как величие державы или сила ее армии. А можно работать над теми изменениями, которые мы сами считаем важными и необходимыми.

Храня традицию, нельзя быть рабом традиции.

«Сравнивают народ с растением, говорят о крепости корней, о глубине почвы. Забывают, что растение для того, чтобы приносить цветы и плоды, должно не только держаться корнями в почве, но и подниматься над почвой, должно быть открыто для внешних чужих влияний, для росы или дождя, для свободного ветра и солнечных лучей».

Владимир Сергеевич Соловьев

«Любовь к своему народу не соединима с ненавистью к другим». Уважение к другим

Когда великого американского балетмейстера Джорджа Баланчина (он же – Георгий Мелитонович Баланчивадзе) спрашивали о его национальности, он отвечал:

«По крови я грузин, по культуре русский, а по национальности петербуржец».

Это очень характерное для россиян самоопределение, в котором переплетены этничность, культура и место проживания. У нашей страны есть уникальный многовековой опыт поддержания мира и согласия в многоэтничном обществе.

«Историческая Россия – не этническое государство и не американский «плавильный котел», где все так или иначе – мигранты. Россия возникла и веками развивалась как многонациональное государство. Государство, в котором постоянно шел процесс взаимного привыкания, взаимного проникновения, смешивания народов на семейном, на дружеском, на служебном уровне. Это касалось сотен этносов, живущих на своей земле вместе и рядом с русскими. Освоение огромных территорий, наполнявшее всю историю России, было совместным делом многих народов. Достаточно сказать, что этнические украинцы живут на пространстве от Карпат до Камчатки. Как и этнические татары, евреи, белорусы».

Владимир Владимирович Путин

Первые киевские князья не захватывали новых территорий. Они пришли на земли, которые уже были заселены и обжиты славянскими племенами, перемешанными с другими этносами, прежде всего угро-финскими. Складывавшаяся Русь уже имела в своем составе многих автохтонных жителей Восточной Европы. Часть из них вошли в состав Руси естественным путем еще на племенном этапе, живя бок о бок с восточными славянами. Государство изначально было полиэтничным. В «Повести временных лет» читаем:

«Вот только кто по-славянски говорит на Руси: поляне, древляне, новгородцы, полочане, дреговичи, северяне, бужане… А вот другие народы: чудь, меря, весь, мурома, черемисы, мордва, пермь, печера, ямь, литва, корсь, нарова, ливы – эти говорят на своих языках…»

Но именно в основанном Рюриковичами государстве создавалась единая древнерусская народность. «Историческая заслуга Киевской Руси состояла не только в том, что была впервые создана новая социально-экономическая формация и сотни первобытных племен (славянских, финно-угорских, латышско-литовских) выступили как единое государство, крупнейшее во всей Европе. Киевская Русь за время своего государственного единства успела и сумела создать единую народность. Мы условно называем ее древнерусской народностью, материнской по отношению к украинцам, русским и белорусам, вычленившимся в XIV–XV вв. В Средние века ее выражали прилагательным «русский», «люди руськие», «земля Руськая». Единство древнерусской народности выражалось в выработке общего литературного языка, покрывшего собою местные племенные диалекты, в сложении общей культуры, в национальном самоощущении единства всего народа», – писал академик Борис Александрович Рыбаков.

После освобождения от монголо-татарской зависимости и обретения государственности страна вновь воссоздавалась и росла на многонациональной основе. При этом административное деление по национальному признаку было редким исключением (до прихода к власти большевиков). Причиной этому был принцип равенства всех подданных перед престолом вне зависимости от этнической и религиозной принадлежности. Да и невозможно было выстраивать административное деление по национальному признаку: до нового времени в принципе отсутствовала национальная идентичность. Соединялись не этносы, а многонациональные княжества, царства, ханства, которые сами не имели этнического названия, – Казань, Астрахань, Сибирь, Урянхай, Бухара, Хива. Даже Польша означала местность, а не национальность.

«Специфика российской территориальной экспансии определялась тем, что она не сопровождалась уничтожением этносов или культур, превращением новых подданных в рабов. Система управления нерусскими областями отличалась сочетанием максимально допустимого сохранения местных особенностей и жизненных устоев, невмешательства чиновников в сферы, регулируемые традицией и обычаями. При российской примирительной внутренней политике присоединенные народы занимали свое органичное место в едином государстве, сохраняли свое физическое бытие, природное окружение, религию, культуру, самобытность».

Александр Исаевич Солженицын

Для всех жителей существовала общая правовая среда, которая если и отличалась для отдельных территорий и народов, то только в лучшую сторону. Полностью отсутствовала система национального господства со стороны «имперской нации». Русские не располагали бо́льшими правами, свободами или доходами, чем представители других этносов (за исключением, пожалуй, лишь «черты оседлости» для евреев). Но несли на себе основное бремя затрат, усилий и жертв ради сохранения и укрепления державы. Именно на русских распространялись самые тяжелые повинности и формы дискриминации – от крепостного права и рекрутчины до репрессий и отсутствия этнической государственности.

«В чем другом, только не в самообожании можно упрекать русских людей, умеющих уживаться и даже сливаться со всякими другими… Законную степень народной гордости, составляющую принадлежность любви к отечеству, должно глубоко отличать от кичливого самообожания; одно есть добродетель, а другое – порок, или зло, задерживающее движение прогресса, требующего, по моему крайнему разумению, прежде всего признания принципиального равенства народов, без которого немыслимо правильное приближение к идеальному сочетанию личных «свободы, равенства и братства»… Такова уж наша покладистая природа, не терпящая похвальбы самообожания и рвущаяся обнять весь мир».

Дмитрий Иванович Менделеев

Правящий класс всегда был многонациональным. И Москва, и Петербург усиленно инкорпорировали в себя элиту присоединяемых территорий. Ни в одной стране мира вы не найдете столь многонационального дворянства. В российском дворянстве русских родов было меньшинство, остальные представляли знатные фамилии из присоединенных территорий – татарские, литовские, польские, остзейские, немецкие, украинские. Посмотрите, кто осуществлял грандиозные Петровские реформы. Рюрикович Яков Федорович Долгоруков, Гедиминович Михаил Михайлович Голицын, не самые родовитые Петр Андреевич Толстой, Гавриил Иванович Головкин, совсем не родовитый Александр Данилович Меншиков, шотландец Яков Вилимович Брюс, еврей Петр Павлович Шафиров, литовец Павел Иванович Ягужинский, норвежец Корнелий Иванович Крюйс. Сюда же можно добавить арапа Петра Великого – Абрама Петровича Ганнибала, прямого потомка которого – Александра Сергеевича Пушкина – сегодня почитают не только русским, но и эфиопским классиком. По переписи населения 1897 года только 53 % потомственных дворян назвали своим родным языком русский.

В Российской империи система управления окраинами строилась уже с учетом местных традиций и особенностей, в первую очередь национально-культурных и религиозных. Это отражалось и в разнообразии учреждений и должностных лиц, это управление осуществлявших, и в особом административно-территориальном делении – наместничества, генерал-губернаторства, области, округа, магалы и т. д. Однако очевидной была и тенденция к постепенному втягиванию окраин в общероссийскую систему управления, выравниванию различий в управленческих моделях.

Но под унификацией и русификацией скрывался не «колониализм», а объективная потребность модернизировавшегося общества, складывающегося в единое экономическое и культурное пространство. Русский язык проникал в иноязычную среду не только в результате искусственного навязывания, но и потому, что знание государственного языка, являющегося одним из мировых, открывало более широкие жизненные перспективы. Русский был языком образованной элиты, его, как и английский в современном мире, не надо было навязывать.

Писатель и публицист Иван Лукьянович Солоневич писал в эмиграции: «В этой «тюрьме народов» министрами были и поляки (гр. Чарторийский), и грек (Каподистрия), и армяне (Лорис-Меликов), и на бакинской нефти делали деньги порабощенные Манташевы и Гукасовы, а не поработители Ивановы и Петровы. В те времена, когда за скальп индейца в Техасе платили по пять долларов (детские скальпы оплачивались в два доллара), русское тюремное правительство из кожи лезло вон, чтобы охранить тунгусов и якутов от скупщиков, водки, сифилиса, падения цен на пушнину и от периодических кризисов в кедровом и пушном промысле… Вообще, если вы хотите сравнить быт тюрьмы и быт свободы, то сравните историю Финляндии с историей Ирландии. Сейчас обо всем этом люди предпочитают не вспоминать. Ибо каждое воспоминание о русской государственной традиции автоматически обрушивает всю сумму наук. Если вы признаете, что в самых тяжелых исторических условиях, которые когда-либо стояли на путях государственного строительства, была выработана самая человечная государственность во всемировой истории, то тогда вашу философскую лавочку вам придется закрывать».

Советская национальная политика стремилась сформировать новые, социалистические нации, и в основу госустройства положила принцип этнической федерации. СССР был первой в истории полиэтнической нацией, которая определила себя как антиимпериалистическое государство и стала проводить политику «позитивной дискриминации» в отношении нацменьшинств. В научной литературе (в отличие от публицистики и учебников истории во многих постсоветских странах) мало кто характеризует Советский Союз как империю, состоящую из господствующего центра и эксплуатируемой этнической периферии. Впоследствии был выдвинут тезис о том, что национальный вопрос в стране полностью решен, и была поставлена задача формирования новой исторической общности – советского народа как надэтнической структуры.

Увы, эта общность рухнула, не в последнюю очередь под натиском национализма, который быстро занял место пролетарского интернационализма в условиях возникшего идеологического вакуума.

Уважая свою Родину, нельзя путать патриотизм с национализмом. Патриотизм – любовь к своему, что естественно. Национализм – ненависть к другому, к чужому, что недопустимо.

«Человек, ненавидящий другой народ, не любит и свой собственный».

Николай Александрович Добролюбов

«Осознанная любовь к своему народу не соединима с ненавистью к другим».

Дмитрий Сергеевич Лихачев

Надо очень не любить собственную страну, чтобы быть крайним националистом. Педалирование межэтнических противоречий, национальное чванство, насилие в отношении приезжих – самый верный путь к ослаблению и развалу собственной страны.

Кому будет лучше, если ответом на лозунг «Россия – для русских» станет: Татарстан – для татар, Адыгея – для адыгов, Якутия – для якутов, а Ханты-Мансийский автономный округ – для хантов и манси? В каких границах окажется Россия? Кому будет лучше, если к нам совсем перестанут приезжать на учебу студенты из других стран, даже из государств СНГ? Вместо России они поедут, уже едут, в Соединенные Штаты, Западную Европу, Китай, которые и приложат руку к формированию будущей мировой элиты. Как патриот может не задумываться над тем, каким окажется образ России в глазах союзных нам, самых дружественных стран, если избивает граждан этих стран? На каких основах мы сможем строить отношения сотрудничества с ближайшими партнерами и союзниками?

«Любовь к отечеству должна выходить из любви человечества, как частное из общего».

Виссарион Григорьевич Белинский

Не может быть хорошего национального самочувствия, если люди экономически и социально ущемлены, сталкиваются с несправедливостью, не могут рассчитывать на правосудие. Когда национальная гордость, ощущение принадлежности к великой нации с великим прошлым и настоящим объявляются анахронизмом. Надо уметь учитывать национальные чувства. Нельзя жить в Москве, Петербурге, не уважая национальных чувств и традиций русских, других традиционно проживающих там народов. Как нельзя не уважать приезжим местные обычаи в Грозном, Нальчике или Кизляре.

«Одним из непременных условий межнационального согласия должно быть, во-первых, осуществление права народов нашей страны на этнокультурное развитие, при котором государствообразующий русский народ не может быть исключен из процесса. И, во-вторых, формирование многонациональной гражданской и цивилизационной общности, осознание всеми людьми, принадлежащими к различным этносам и народам, своей сопричастности к единому обществу, к единой стране, чтобы каждый мог гордиться тем, что он является гражданином свободной России».

Патриарх Московский и всея Руси Кирилл

В действующей стратегии государственной национальной политики РФ говорится: «Благодаря объединяющей роли русского народа, многовековому межкультурному и межэтническому взаимодействию на исторической территории РФ сформировалась уникальная социокультурная цивилизационная общность, многонародная российская нация».

«Сила России – в свободном развитии всех народов, в многообразии, гармонии и культур, и языков, и традиций наших, во взаимном уважении, диалоге и православных, и мусульман, последователей иудаизма и буддизма.

Мы обязаны жестко противодействовать любым проявлениям экстремизма и ксенофобии, беречь межнациональное и межрелигиозное согласие. Это историческая основа нашего общества и российской государственности».

Владимир Владимирович Путин