Текст книги "Лидерство по-русски"

«Угождай совести». Совесть. Справедливость. Долг

С честью у нас связывается совесть. Не случайно в советские времена Коммунистическую партию называли «ум, честь и совесть нашей эпохи». Попробуйте перевести слово «совесть» на иностранные языки. Точный перевод вряд ли получится.

«Добрая совесть – глаз Божий».

«Есть совесть, есть и стыд, а стыда нет, и совести нет».

«Как ни мудри, а совести не перемудришь».

Пушкин называл совесть «когтистым зверем, скребущим сердце». А его друг Петр Андреевич Вяземский утверждал:

«Я никогда не позволил бы себе сыну моему сказать: «Угождай ближнему!», а твердил бы: «Угождай совести!» Любовь к ближнему должна быть запечатлена в сердце; благоговейное уважение к совести – в правилах».

«Говорят, что с совестью жить худо: а я сам теперь узнал, что жить без совести всего на свете хуже».

Денис Иванович Фонвизин

«Совесть своей болью ставит задачи, разум – выполняет. Совесть задает идеалы, разум ищет к ним дороги. Это и есть функция разума – искать дороги. Без совести разум работает только на себя, а значит – вхолостую».

Аркадий Натанович и Борис Натанович Стругацкие

Именно с тем, чтобы поступать по совести, связано у нас понятие о справедливости.

«Высшая и самая характерная черта нашего народа – это чувство справедливости и жажда ее».

Федор Михайлович Достоевский

Порой можно и сейчас услышать: «Как будем решать – по закону или по совести?» На Западе справедливость (justice) нередко связана с юстицией, правом. В России – обязательно с правдой.

«Стремление к справедливости, к правде всегда было в чести на Руси. И никакие угрозы не заставят нас отказаться от своих ценностей и идеалов».

Владимир Владимирович Путин

Лидерство – это всегда служение. Людям, близким, команде, коллективу, стране, человечеству.

В России на протяжении веков дворянство являлось сословием привилегированным и служивым одновременно, и это рождало в сознании элиты своеобразное сочетание чувства избранности и чувства ответственности. Отношение к военной и государственной службе связывалось со служением обществу, России. Правило «служить верно» входило в кодекс дворянской чести и имело статус этической ценности, нравственного закона. Помните, в «Капитанской дочке»: «Батюшка сказал мне: прощай, Петр. Служи верно, кому присягнешь; слушайся начальников; за их лаской не гоняйся; на службу не напрашивайся; от службы не отговаривайся; и помни пословицу: береги платье снову, а честь смолоду».

Чувство долга основывалось на чувстве собственного достоинства, и служба Отечеству являлась не только обязанностью, но и правом. До последних лет существования Российской империи дворянству решительно не было свойственно то подчеркнуто брезгливое отношение к государственной службе, которым бравировали все поколения русской интеллигенции.

«Подавлять в себе долг и не признавать обязанности, требуя в то же время всех прав себе, есть только свинство».

Федор Михайлович Достоевский

«Долг – это обязательства, предписываемые нам законом природы, обычаем, благопристойностью и обществом. Уклоняться от исполнения обязанностей, предписываемых нравственным долгом, никому не дозволяется.

Долг – это правило, но правило чисто внутреннее, понимаемое рассудком и признаваемое совестью. Это правило, от которого нас ничто не может освободить. Нарушить свой нравственный долг безнаказанно – решительно невозможно, так как наказание за нарушение нравственного долга всецело зависит от судьи – самого строгого, самого неумолимого и никогда не прощающего… судья этот – наша собственная совесть.

Мало того, кто поступает против совести, тот теряет право называться честным человеком, а вместе с тем и уважение всех честных людей».

Правила светской жизни и этикета.

1889

Прославленный маршал Константин Константинович Рокоссовский завершал описание боев Великой Отечественной войны в своей книге «Солдатский долг»: «Наши солдаты ликовали. Я смотрел на их восторженные лица и радовался вместе с ними. Победа! Это величайшее счастье для солдата – сознание того, что ты помог своему народу победить врага, отстоять свободу Родины, вернуть ей мир. Сознание того, что ты выполнил свой солдатский долг, долг тяжкий и благородный, выше которого нет ничего на земле».

«Для меня главным было служение Родине, своему народу. И с чистой совестью могу сказать: «Я сделал все, чтобы выполнить этот долг».

Георгий Константинович Жуков

«Бойся нарушить свой долг, – этим навсегда потеряешь доброе имя».

Кодекс чести русского офицера

При этом честная служба и исполнение долга противопоставлялись низкопоклонству и банальной погоне за чинами.

«Служить бы рад, прислуживаться – тошно».

Александр Сергеевич Грибоедов

«Родина требует себе служения настолько жертвенно чистого, что малейшая мысль о личной выгоде омрачает душу и парализует работу».

Петр Аркадьевич Столыпин

В России никогда не находили оправдания для тех, кто нарушал свой долг, для измены и изменников. Более низкого преступления нельзя себе представить. Маргарита Иосифовна Алигер писала о предателях и трусах, появившихся в годы Великой Отечественной:

 
«О запах шинельного черного пота!
О шарканье ног по кровавому следу!
А где-то уже подхихикивал кто-то,
Трусливо и жалко пиная победу.
Как страшно и горько подумать,
Что где-то уже суетились, шипя и ругая…
Они – это нелюди, копоть и плесень,
Мышиные шумы, ухмылки косые.
И нет у них родины, нет у них песен,
И нет у них Пушкина и России».
 

«Будь всегда достойным свободы». Свобода. Суверенитет

Свобода, что бы ни говорили, тоже является традиционной российской ценностью. Но и понимание свободы у нас тоже свое. Оно тесно переплетено с «волей», а то и с вольницей. И едва ли не в одном русском языке воля означает и преодоление себя, и отсутствие внешних преград. Это, если следовать словарю Даля, и «данный человеку произвол действий, простор в поступках», и «власть или сила, нравственная мочь».

Теорией свободы много занимался выдающийся правовед, один из основателей отечественной школы конституционного права Борис Николаевич Чичерин: «Итак, коренной признак человеческого общежития, полагающий глубокую пропасть между царством животных и царством духа, есть свобода. Человек сам себе дает закон, и по своему произволу исполняет его или не исполняет. Отсюда ясно, что всякое учение о человеческом общежитии до́лжно начать с исследования свободы…

Свобода понимается и в двояком значении: как внешняя и как внутренняя, как свобода действий и как свобода воли. Первая состоит в независимости действий от чужой воли, или в определении собственною волею лица, короче, в возможности делать, что хочешь; вторая состоит в независимости воли от внешних побуждений, или в существующей для нее возможности определяться чисто из себя самой… Свобода состоит не только в направлении действий согласно с желаниями, но и в направлении желаний согласно с высшими решениями разума».

Свобода – ценность для каждого индивидуума.

«Как много счастья может заключаться в простой возможности идти, куда хочешь».

Александр Иванович Куприн

Свобода сама по себе – большая общественная ценность. Она – гарантия от тирании, пут бюрократии, от эксплуатации, от бедности, от давящих жизненных обстоятельств. Свобода неразрывно связана с утверждением человеческого достоинства и чести, с защитой собственности и свободой предпринимательства, с развитием гражданского общества.

«Свобода лучше несвободы».

Дмитрий Анатольевич Медведев

«Без свободы человеческая жизнь не имеет ни смысла, ни достоинства, и это самое главное. Смысл жизни в том, чтобы любить, творить и молиться. И вот без свободы нельзя ни молиться, ни творить, ни любить… Без свободы – гаснет дух: без духа – вырождается и гибнет свобода. О, если бы люди увидели и уразумели этот закон!»

Иван Александрович Ильин

Свобода – не отсутствие ответственности. Напротив, свободный человек должен ощущать большую ответственность за себя, свои поступки, за ближних.

«Свобода – это когда тебе никто ничего не должен, а ты должен всем», – говорит Дмитрий Владиславович Москалев — создатель и руководитель группы компаний «МОНТ».

Свобода – важнейшее условие развития.

«Противно христианской религии и справедливости делать рабов из людей, которые все получают свободу при рождении… Свобода, душа всего, без тебя все мертво. Я хочу, чтобы повиновались законам, но не рабов. Я хочу общей цели делать счастливыми, но вовсе не своенравия, не чудачества и не тирании, которые с нею несовместимы».

Екатерина II

«Человеческому обществу необходима интеллектуальная свобода – свобода получения и распространения информации, свобода непредвзятого и бесстрашного обсуждения, свобода от давления авторитета и предрассудков», – уверял выдающийся физик-ядерщик лауреат Нобелевской премии мира Андрей Дмитриевич Сахаров.

Свобода – не данность, ее необходимо защищать и отстаивать.

«Будь всегда достойным свободы! Небеса правосудны и ввергают в рабство одни порочные народы».

Николай Михайлович Карамзин

«Свобода не легка, как думают ее враги, клевещущие на нее, свобода трудна, она есть тяжелое бремя. И люди легко отказываются от свободы, чтобы облегчить себя… Все в человеческой жизни должно пройти через свободу, через испытание свободы».

Николай Александрович Бердяев

Но, безусловно, свобода не безгранична, никогда не может быть такой.

«Власть и свободу сочетать должно на взаимную пользу».

Александр Сергеевич Пушкин

«Свобода каждого человека заканчивается там, где начинается свобода другого».

Михаил Александрович Бакунин

Со свободою теснейшим образом связано право, которое только и может и гарантировать свободу, и определить ее рамки, границы.

«Субъективное право есть законная свобода что-либо делать или требовать; объективное право есть самый закон, определяющий свободу и устанавливающий права и обязанности людей. Оба значения связаны неразрывно, ибо свобода тогда только становится правом, когда она освящена законом, закон же имеет в виду признание и определение свободы».

Борис Николаевич Чичерин

А Владимир Владимирович Путин совершенно справедливо утверждал: «Главное сейчас – дать гражданам возможность раскрыть себя. Свобода для развития в экономике, социальной сфере, в гражданских инициативах – это лучший ответ как на внешние ограничения, так и на наши внутренние проблемы. И чем активнее граждане участвуют в обустройстве своей жизни, чем более они самостоятельны как экономически, так и политически, тем выше потенциал России.

Приведу в этой связи одну цитату: «Кто любит Россию, тот должен желать для нее свободы; прежде всего свободы для самой России, ее международной независимости и самостоятельности; свободы для России – как единства русской и всех других национальных культур; и, наконец, – свободы для русских людей, свободы для всех нас; свободы веры, искания правды, творчества, труда и собственности» (Иван Ильин). В этом огромный смысл и хороший наказ всем нам в сегодняшнее время».

В нашей стране ценность свободы неразрывно связана с ценностью самостоятельности, суверенитета. Россия – одна из тех немногих стран в мире, которые способны и будут вести собственную внешнеполитическую игру, выступать самостоятельным центром силы, сохраняющим суверенитет во внутренних и международных делах.

«Этот поиск своей, особенной правды, потребность жить своим умом заставляет действовать подчеркнуто самостоятельно. Вся история России с Ивана III – манифестация интеллектуальной независимости и государственного суверенитета».

Владислав Юрьевич Сурков

Когда Ивану III послы от папы и германского императора предлагали корону и католическую веру, он, напомню, отвечал, что московские князья изначально государи на своей земле, имеют поставление от Бога и желают, чтобы им и их детям «до века в том бытии, как есмя ныне на своей земле; а поставления, как есмя напред сего не хотели ни от кого, так и ныне не хотим».

А в 1582 году уже Ивана Грозного призывали по примеру греков признать Флорентийскую унию, выдвигая такой мощный аргумент, как возможность с помощью папы и императора овладеть не только прародительской отчиной в Киеве, но и престолом в Константинополе. Царь отвечал:

«Мы верим не в греков, а в Христа; мы получили христианскую веру при начале христианской церкви, когда Андрей, брат апостола Петра, пришел в эти страны, чтобы пройти в Рим; таким образом мы в Москве приняли христианскую веру в то же самое время, как вы в Италии, и с тех пор доселе соблюдали ее ненарушимою».

Позже суверенитет у России пытались отобрать силой – поляки в Смуту, Наполеон… Кончилось это для них плачевно. Наши предки не дали себя покорить. Самая страшная угроза выживанию и суверенитету пришла с гитлеровскими войсками. Беспрецедентный подвиг народа и беспрецедентные жертвы помогли сохранить страну, которая теперь претендовала и на суверенную сферу влияния, и на соответствующее уважение.

Суверенитет и достоинство продолжают оставаться основными столпами нашей политики.

«Мы будем последовательно исходить из собственных интересов и целей, а не продиктованных кем-то решений. Россию воспринимают с уважением, считаются с ней только тогда, когда она сильна и твердо стоит на ногах. Россия практически всегда пользовалась привилегией проводить независимую внешнюю политику. Так будет и впредь».

Владимир Владимирович Путин

Такого же мнения, естественно, придерживается и Сергей Викторович Лавров: «Внешнеполитическая самостоятельность России – безусловный императив. В современном глобализирующемся мире далеко не все могут себе это позволить. Для нас это – вопрос ключевой, вопрос суверенитета. Наша страна не подходит для того, чтобы ею или ее внешней политикой управляли извне. Мы не пытаемся всем нравиться – просто исходим из своих, понятных прагматических интересов. Вспомним, что наша страна особенно стремилась «нравиться» в эпоху Николая II и в последние советские годы: знаем, к чему это привело».

Попытки подчинить Россию своему влиянию предпринимаются и сейчас. Но шансы на такое подчинение равны нулю.

«Недавно большой шум поднялся о том, что мы куда-то не туда поставили «Искандеры». На территории РФ куда хотим, туда и ставим».

Сергей Кужугетович Шойгу

«Любовь к родному пепелищу, любовь к отеческим гробам». Патриотизм

Настоящий лидер – всегда патриот. Не верьте тем, кто уверяет, будто патриотизм – последнее прибежище негодяев. Патриотизм – естественен, что подтверждают многочисленные русские пословицы и поговорки:

«Где выросла сосна, там она и красна».

«И стены в доме помогают».

«Кто где родится, там и пригодится».

Даже переезд в чужие края воспринимался как очевидная аномалия.

«С родной земли – умри, не сходи!»

«Чужбина слезам не верит».

«На чужой стороне и весна не красна».

Патриотизм естественен, как дыхание. Патриотизм – служение своей стране и желание ей добра в любые времена. О его органичности человеческой природе рассуждал Николай Михайлович Карамзин: «Любовь к отечеству может быть физическая, моральная и политическая. Человек любит место своего рождения и воспитания. Сия привязанность есть общая для всех людей и народов, есть дело природы и должна быть названа физическою. Родина мила сердцу не местными красотами, не ясным небом, не приятным климатом, а пленительными воспоминаниями, окружающими, так сказать, утро и колыбель человечества. В свете нет ничего милее жизни; она есть первое счастие, – а начало всякого благополучия имеет для нашего воображения какую-то особенную прелесть. Так нежные любовники и друзья освящают в памяти первый день любви и дружбы своей… Самое расположение нерв, образованных в человеке по климату, привязывает нас к родине. Недаром медики советуют иногда больным лечиться ее воздухом… Всякое растение имеет более силы в своем климате: закон природы и для человека не изменяется. Не говорю, чтобы естественные красоты и выгоды отчизны не имели никакого влияния на общую любовь к ней: некоторые земли, обогащенные природою, могут быть тем милее своим жителям; говорю только, что сии красоты и выгоды не бывают главным основанием физической привязанности людей к отечеству, ибо она не была бы тогда общею.

С кем мы росли и живем, к тем привыкаем. Душа их сообразуется с нашею; делается некоторым ее зеркалом; служит предметом или средством наших нравственных удовольствий и обращается в предмет склонности для сердца. Сия любовь к согражданам, или к людям, с которыми мы росли, воспитывались и живем, есть вторая, или моральная, любовь к отечеству, столь же общая, как и первая, местная или физическая, но действующая в некоторых летах сильнее, ибо время утверждает привычку… В характере единоземцев есть всегда некоторое сходство, и жители одного государства образуют всегда, так сказать, электрическую цепь, передающую им одно впечатление посредством самых отдаленных колец или звеньев…

Но физическая и моральная привязанность к отечеству, действие натуры и свойств человека не составляют еще той великой добродетели, которою славились греки и римляне. Патриотизм есть любовь ко благу и славе отечества и желание способствовать им во всех отношениях. Он требует рассуждения – и потому не все люди имеют его.

Самая лучшая философия есть та, которая основывает должности человека на его счастии. Она скажет нам, что мы должны любить пользу отечества, ибо с нею неразрывна наша собственная; что его просвещение окружает нас самих многими удовольствиями в жизни; что его тишина и добродетели служат щитом семейственных наслаждений; что слава его есть наша слава; и если оскорбительно человеку называться сыном презренного отца, то не менее оскорбительно и гражданину называться сыном презренного отечества. Таким образом, любовь к собственному благу производит в нас любовь к отечеству, а личное самолюбие – гордость народную, которая служит опорою патриотизма. Так, греки и римляне считали себя первыми народами, а всех других – варварами; так, англичане, которые в новейшие времена более других славятся патриотизмом, более других о себе мечтают.

Я не смею думать, чтобы у нас в России было не много патриотов, но мне кажется, что мы излишне смиренны в мыслях о народном своем достоинстве, – а смирение в политике вредно. Кто самого себя не уважает, того, без сомнения, и другие уважать не будут».

Патриотизм, безусловно, был свойственен нашим предкам вне зависимости от их происхождения. Известный военный теоретик генерал Николай Николаевич Головин справедливо утверждал:

«Русской народной массе был присущ высокий патриотизм, ибо лишь при наличии такового могло быть построено столь великое государство, каким была Россия».

О патриотизме – более чем патетично – говорилось даже в досоветских правилах этикета:

«Отечество составляет не только ту почву, на которой мы родились, живем и питаемся, но и то небо, которое оплодотворяет ее, те родные и дорогие для нас виды и образы, к которым мы привыкли с младенчества.

Отечество – это лоно, на котором под влиянием и руководством родных верований, обычаев и нравственных начал росли и крепли наши умственные и душевные силы. На страницах родной истории записаны доблестные подвиги наших предков, кровью своей орошавших родную землю, защищая ее от врагов отечества.

Отечество – это поприще нашей деятельности, гробница наших отцов, в нем то общество, к которому мы принадлежим и вкусы которого мы разделяем. Словом, отечество есть соединение всего того, с чем мы не можем расстаться, не испытав лишений и нужд.

Любовь к отечеству свойственна всем людям; и родной край, каков бы он ни был, всегда предпочитается всякому другому».

Правила светской жизни и этикета.

1889

Порой можно слышать, что Россия недостойна любви из-за своей неразвитости, отсталости. Но, во-первых, как мы уже знаем, это не так. А во-вторых, легко любить Родину, когда она богатая и процветающая. Но гораздо важнее любить ее, когда она подвергается серьезным испытаниям. Самобытный философ Василий Васильевич Розанов замечал после начала Гражданской войны:

«Счастливую и великую Родину любить не велика вещь. Мы ее должны любить, именно когда она слаба, мала, унижена, наконец, глупа, наконец, даже порочна. Именно когда наша «мать» пьяна, лжет и вся запуталась в грехе, – мы и не должны отходить от нее…»

Каждый человек должен обладать чувством достоинства, и это чувство должно экстраполироваться на свое Отечество. Нет ничего зазорного в российском патриотизме, если только он не превращается в шовинизм. Беда России на протяжении не только последних десятилетий, но и последних столетий заключалась в том, что либералы и западники у нас не были государственниками и патриотами. За возможным исключением Петра Бернгардовича Струве — профессора, ставшего идеологом Белой гвардии Петра Николаевича Врангеля. Струве утверждал:

«Я западник и потому – националист. Я западник и потому – государственник».

А вот отсутствие патриотизма как раз не может считаться нормальным.

 
«Смешным и устарелым нам,
Но, право, может только хам
Над русской жизнью издеваться.
Она всегда – меж двух огней,
Не всякий может стать героем,
И люди лучшие – не скроем —
Бессильны часто перед ней…»
 

Александр Александрович Блок.

Человек, не любящий собственный народ, неотъемлемой частицей которого он является, не может считаться полноценным.

 
«В ком нет любви к стране родной,
Те сердцем нищие навеки».
 

Тарас Григорьевич Шевченко

«Только пустые люди не испытывают прекрасного и возвышенного чувства Родины».

Иван Петрович Павлов

«Человек, который не любит свой народ и кому не мил конкретный образ его, не может любить и человечество».

Николай Александрович Бердяев

Значит ли, что те, кто критикует Отечество, не патриоты? Не обязательно. Конечно, среди критиков масса непатриотов. Федор Иванович Тютчев писал о них:

 
«Напрасный труд – нет, их не вразумишь, —
Чем либеральней, тем они пошлее,
Цивилизация – для них фетиш,
Но недоступна им ее идея.
Как перед ней ни гнитесь, господа,
Вам не снискать признанья от Европы:
В ее глазах вы будете всегда
Не слуги просвещенья, а холопы».
 

Но есть и другие критики России, которым не лишне напомнить слова Виссариона Григорьевича Белинского:

«Изображать одни отрицательные стороны жизни – вовсе не значит клеветать, а значит только находиться в односторонности».

Образцы высокого патриотического подъема и патриотических чувств можно легко найти в русской литературе.

«И дым отечества нам сладок и приятен!» – утверждал Александр Сергеевич Грибоедов.

 
«Пока свободою горим,
Пока сердца для чести живы,
Мой друг, отчизне посвятим
Души прекрасные порывы!» —
 

призывал Александр Сергеевич Пушкин.

«Всякая благородная личность глубоко сознает свое кровное родство, свои кровные связи с отечеством».

Виссарион Григорьевич Белинский

«Историческое значение каждого русского человека измеряется его заслугами родине, его человеческое достоинство – силою его патриотизма».

Николай Гаврилович Чернышевский

«Россия без каждого из нас обойтись может, но никто из нас без нее не может обойтись, горе тому, кто это думает, двойное тому, кто действительно без нее обходится».

Иван Сергеевич Тургенев

К концу XIX века усилиями оппозиционной интеллигенции патриотизм был объявлен анахронизмом. Русский социализм заклеймил его как символ реакционности. Но многие наши великие соотечественники были с этим не согласны. Дмитрий Иванович Менделеев не жалел слов, чтобы выразить иную точку зрения: «Любовь к отечеству, или патриотизм, как, вероятно, небезызвестно читателям, некоторые из современных учений крайних индивидуалистов уже стараются представить в худом виде, говоря, что ее пора заменить совокупностью общей любви ко всему человечеству с участием в делах узкого кружка лиц, образующих общину (коммуну), город или вообще физически обособленную группу. Такое, очевидно, недомысленное учение приписывает патриотизму многие худые явления общественности и похваляется тем, что к этому клонится уже всеобщее сознание, а в будущем перейдет будто бы все человечество. Лживость такого учения становится, на мой взгляд, ясною не столько со стороны одних важных исторических услуг скопления народов в крупные государственные единицы, вызывающие самое происхождение патриотизма, сколько со стороны того, что ни в каком будущем нельзя представить слияние материков и стран, уничтожение различий по расам, языку, верованиям, правлениям и убеждениям, а различия всякого рода составляют главнейшую причину соревнования и прогресса, не упоминая уже о том, что внутреннее чувство ясно говорит, что любовь к отечеству составляет одно из возвышеннейших отличий развитого, общежитного состоянии людей от их первоначального, дикого или полуживотного состояния».

Крайнее воплощение антипатриотизм обрел в большевистском лозунге поражения собственной страны в Первой мировой войне. Пролетарский интернационализм был поставлен выше национального, выше Отечества. Но, придя к власти, столкнувшись с интервенцией, большевики быстро вернули лозунг: «Социалистическое Отечество – в опасности».

Подхватили патриотическую ноту поддерживавшие большевиков писатели и поэты. Вот лиричный Сергей Александрович Есенин:

 
«Если крикнет рать святая:
«Кинь ты Русь, живи в раю!»,
Я скажу: «Не надо рая,
Дайте родину мою».
 

И его же:

 
«Но и тогда,
Когда во всей планете
Пройдет вражда племен,
Исчезнет ложь и грусть,
– Я буду воспевать
Всем существом в поэте
Шестую часть земли
С названьем кратким «Русь».
 

Даже люди, оказавшиеся на чужбине, продолжали петь свое Отечество. Игорь Северянин (Игорь Васильевич Лотарев), которого революция и распад страны оставили на территории Эстонии, восклицал:

 
«Вот подождите – Россия воспрянет,
Снова воспрянет и на ноги встанет.
Впредь ее Запад уже не обманет
Цивилизацией дутой своей…
Встанет Россия, да, встанет Россия,
Очи раскроет свои голубые,
Речи начнет говорить огневые, —
Мир преклонится тогда перед ней!
Встанет Россия – все споры рассудит…
Встанет Россия – народности сгрудит…
И уж у Запада больше не будет
Брать от негодной культуры росток».
«О России петь – что стремиться в храм
По лесным горам, полевым коврам…
О России петь – что весну встречать,
Что невесту ждать, что утешить мать.
О России петь – что тоску забыть,
Что любовь любить, что бессмертным быть!»
 

Пролетарский интернационализм ушел далеко на задний план, когда возникла угроза фашистского вторжения. Патриотизм был полностью реабилитирован – и в идеологии, и в искусстве.

 
«Широка страна моя родная.
Много в ней лесов, полей и рек.
Я другой такой страны не знаю,
Где так вольно дышит человек».
 

Василий Иванович Лебедев-Кумач

Великая Отечественная война дала высочайшие образцы патриотических чувств. 22 июня 1941 года Вячеслав Михайлович Молотов, объявляя о начале войны, сказал: «Не первый раз нашему народу приходится иметь дело с нападающим зазнавшимся врагом. В свое время на поход Наполеона в Россию наш народ ответил Отечественной войной, и Наполеон потерпел поражение, пришел к своему краху. То же будет и с зазнавшимся Гитлером, объявившим новый поход против нашей страны. Красная армия и весь наш народ поведут победоносную Отечественную войну за родину, за честь, за свободу…

Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами».

Все помыслы советских людей были подчинены общей задаче – противостоянию фашистскому агрессору. Не иссякал поток добровольцев в военкоматах. Шла битва за самолеты, танки, орудия, боеприпасы, за металл, топливо, хлеб. Трудились по 12 часов в сутки, если надо – то и больше, без выходных и отпусков, не останавливаясь даже на время налетов вражеской авиации.

Война – тяжелейший, изнурительный труд на грани человеческих возможностей. Это постоянная угроза смерти, необходимость убивать, чтобы не убили тебя. Необходимость терпеть лишения, обходиться без самого насущного, усталость, недоедание и недосыпание. Наших солдат отличала не только самоотверженность, способность переносить тяготы, но и смекалка, способность быстро осваивать военную грамоту. Каждый день, а то и каждая минута рождали героев. Летчики в критические моменты шли на таран вражеских самолетов. Тысячи бойцов вступали в единоборство с вражескими танками, вооруженные гранатами и бутылками с зажигательной смесью.

 
«Россия, мы любим неяркий свет
Твоих сиротливых звезд.
Мы косим твой хлеб. Мы на склоне лет
Ложимся на твой погост.
Россия! Ты – быстрый лесной родник,
Степной одинокий стог,
Ты – первый ребячески звонкий вскрик,
Глухой стариковский вздох.
Россия! Мы все у тебя в долгу.
Ты каждому – трижды мать.
Так можем ли мы твоему врагу
В служанки тебя отдать?..
На жизнь и на смерть пойдем за тобой
В своей и чужой крови!
На грозный бой, на последний бой,
Россия, благослови!»
 

Дмитрий Борисович Кедрин. 1942 год

Боевые будни стирали социальные, образовательные различия, людей на фронте объединяли общие ценности патриотизма, представления о чести и долге, смелость и порядочность, готовность подставить плечо товарищу. Сильнее всего было общее солдатское чувство, что без фронтового братства, взаимовыручки, без тяжелых потерь победы не добыть.

Война стала временем небывалого интеллектуального и творческого подъема. Деятели культуры создали величайшие произведения о подвиге народа в поэзии и прозе, музыке и кино, живописи и скульптуре. Призывным набатом к сопротивлению врагу прозвучала песня «Священная война» Александра Васильевича Александрова, на написанные 22 июня 1941 года стихи Василия Ивановича Лебедева-Кумача:

 
«Вставай, страна огромная,
Вставай на смертный бой
С фашистской силою темною,
С проклятою ордой.
Пусть ярость благородная
Вскипает, как волна, —
Идет война народная,
Священная война!»
 

Деятели культуры с первый дней войны включились в борьбу с врагом. В развернувшемся противоборстве с фашизмом главным стал образ жестокого, беспощадного и ненавистного врага, призыв к освобождению от нацистского вторжения. Но самым действенным воспитателем ненависти к нацизму была жуткая реальность войны и немецких зверств.

 
«Но Россию, мать-старуху,
Нам терять нельзя никак.
Наши деды, наши дети,
Наши внуки не велят.
Сколько лет живем на свете?
Тыщу?.. Больше! То-то, брат!»
 

Александр Трифонович Твардовский

Удивительные по силе стихи вышли из-под пера Арсения Александровича Тарковского:

 
«Русь моя, Россия, дом, земля и матерь!
Ты для новобрачного – свадебная скатерть,
Для младенца – колыбель, для юного – хмель,
Для скитальца – посох, пристань и постель,
Для пахаря – поле, для рыбаря – море,
Для друга – надежда, для недруга – горе,
Для кормщика – парус, для воина – меч,
Для книжника – книга, для пророка – речь,
Для молотобойца – молот и сила,
Для живых – отцовский кров, для мертвых – могила,
Для сердца сыновьего – негасимый свет.
Нет тебя прекрасней и желанней нет.
Разве даром уголь твоего глагола
Рдяным жаром вспыхнул под пятой монгола?
Разве горький Игорь, смертью смерть поправ,
Твой не красил кровью бебряный рукав?
Разве киноварный плащ с плеча Рублева
На ветру широком не полощет снова?
Как душе – дыханье, руке – рукоять.
Хоть бы в пропасть кинуться – тебя отстоять».
 

В годы войны наш народ отстоял не только право на жизнь, но и право называться великим.