Текст книги "Таких любит море"

Маринист из Саутгемптона

С высоты крепостных стен, недалеко от старинных каменных ворот Баргейта, юный Монтегю смотрел на город, раскинувшийся далеко внизу. С моря задувал свежий ветер, трепал волосы, холодком пронизывал лёгкую одежду мальчика. Об этом городе, расположившемся на юге Англии, в месте слияния рек Итчен и Тест, у пролива Солент, он знал ещё в Лондоне по рассказам деда Генри. Своим возникновением Саутгемптон был обязан Сэру Бэвису Хэмптону – легендарному герою XI века, а во времена римлян назывался Клаусентумом. Отсюда совершал свои походы Ричард Львиное Сердце, уходили в далёкие плавания многие корабли.

Не так давно семья Доусонов перебралась сюда из Лондона, поближе к морю. Было это вполне необходимым делом, так как отец семейства – заядлый яхтсмен и инженер не представлял своей жизни без участия в разных соревнованиях, постоянно совершенствуя свои суда, да и жильё на побережье стоило не так дорого, как в столице. С самого рождения, всё окружающее Монтпегю «дышало» морем и морскими просторами: будь то картины, развешанные по стенам и выполненные дедом – художником – маринистом, многочисленные модели знаменитых кораблей английского флота, отцовские чертежи яхт, рыболовные снасти и снаряжение, разговоры семьи за столом. Подрастая, мальчик, словно губка, впитывал, запоминая незнакомые названия морских терминов, листал книги о путешествиях, пробовал рисовать по примеру деда.

Свою первую картину Монтегю нарисовал в пять лет под впечатлением детских наблюдений. В хорошую погоду заходящее солнце касалось поверхности моря и постепенно скрывалось за его кромкой. Проходили мгновения, и багряный закат украшал горизонт, создавая игру красок угасающего света завершённого дня. Дебют «Заката» юного Монтегю был успешным, вызвав неподдельное удивление и восторг у взрослых.

Мальчик подолгу любил рассматривать картины художников – маринистов, подмечая, как изображал тот или иной мастер мельчайшие детали, использовал свет и тени, как схватывал то, что называют гармонией движущегося корабля, моря и неба. А ещё, подолгу любил бродить в одиночестве по набережной Саутгемптона, слушая звуки порта, наблюдая за уходом и прибытием кораблей. Особенно интересовали его ростры парусных судов, искусно выполненные то в виде фигуры прекрасной девушки – русалки, то сказочного животного, то в виде устрашающего воина – исполина. Стройные абрисы парусников запечатлевались в памяти, а морской лексикон становился всё более понятным.

В восьмилетнем возрасте уже написано несколько картин. Первый заработок пока ещё невелик – всего 2 шиллинга и 6 пенсов, но это его трудом заработанные деньги.

Подметив незаурядные художественные способности сына, родители отдают его учиться в лондонскую студию прикладного искусства Бэдфорда Рида. Там Монтегю учится, совершенствует своё мастерство. Юноша сближается с состоявшимся художником – маринистом Чарльзом Напье Хими (C. Napier Hemy – 1841 – 1917). Творчество мэтра оказывает огромное влияние на становление молодого художника.

Учёбу в студии прерывает первая мировая война. Монтегю определяется военным художником на кораблях Королевского флота. Его рисунки морских баталий регулярно появляются в географическом журнале «Сфера». В период военного времени, когда ощущается дефицит красок и бумаги, все работы М. Доусона выполняются в одноцветном варианте. Журнальные иллюстрации приносят ему известность. Мастерски выполненные, точно передающие, словно фотографии, происходящее, они выставляются в Королевской Академии.

Всё чаще и чаще бывая в море, а в 1924 году на яхте «Св.Георгий» совершая дальнее плавание в южные широты, М. Доусон использует увиденное им в своих картинах, став настоящим художником – профессионалом. Те навыки в морском деле, приобретённые им за годы службы на флоте во время двух мировых войн, находят отражение в безукоризненной точности передачи на его полотнах мельчайших технических элементов оснастки кораблей, такелажа и рангоута, а особое чувство состояния морской стихии, её цветовой гаммы приводит к гармонии всего изображения. Картины художника, словно своеобразная летопись английского флота, его известных кораблей, берущая начало от парусников до крупных пассажирских лайнеров, совершающих дальние круизы по морям и океанам.

В мире найдётся не так уж много художников – маринистов, каким был Монтегю Доусон, с рождения отдавших свою жизнь творчеству, целиком пронизанному особой любовью к морю и кораблям.

Джон Поул Джонс – «герой-сердцеед»

Смуглый молодой моряк в офицерском тёмно-синем мундире и треуголке с большими полями внимательно рассматривал с берега свой корабль, предоставленный Францией в его полное распоряжение. Обветренное всеми ветрами лицо выражало некоторое недоумение.

«Неужели эти, так называемые союзники, не могли выделить для борцов за независимость в Новом Свете более приличную посудину. Это же самый настоящий «торговец» – судно, ходившее с грузами ещё 15 лет назад в Индию, переоборудованный для военных целей. А вооружение? Всего лишь 6 18 – ти дюймовок. Маловато, конечно, чтобы противостоять линейному кораблю или фрегату. Да и название несколько странноватое – «Bonhomme Richard» – «Добряк Ричард». Да, эти французы не дураки! Подсунули, что похуже. Но ничего он ещё себя покажет!»

Всё это пронеслось в голове американского лейтенанта Джона Поула Джонса, принимавшего пополнение в свою флотилию.

Конечно, герою американской революции, сменившему до этого немало военных кораблей и одержавшему ряд блистательных морских побед, сейчас было необходимо любое судно для борьбы против англичан.

Так двухпалубный «Добряк Ричард» с экипажем в 207 человек стал его флагманским кораблём и уже 13 августа 1779 года с другими семью кораблями направился под всеми парусами к побережью Шотландии в Северное море.

Хорошо разработанный план Поула Джонса предполагал стремительную атаку с моря на плохо защищённый порт Лейт, так как крепостные орудия Эдинбурга, находившиеся в 2, 5 милях, не могли представлять какой – либо угрозы для высадки десанта. Когда корабли Джонса подошли ближе и подготовились для штурма, лорду Провосту в Эдинбург было направлено письмо с требованием контрибуции в размере 100 тысяч фунтов стерлингов, в противном случае порт Лейт будет сожжён дотла.

Тревожные новости о приближении американо – французских кораблей и раньше поступали в столичный Эдинбург. Пресвитерианский старейшина молился день и ночь о избавлении от неизбежной угрозы и обращался к лорду: «Сейчас, дорогой лорд, вы даже не можете себе представить, какой позор для нас обогащать этого подлого пирата за счёт нашего народа».

Три корабля Джонса вошли в залив Фёрт – оф – Форт и захватили небольшой шотландский торговый корабль, однако, одному из его матросов удалось сбежать, на лодке он добрался до берега, предупредив ополчение Эдинбурга о нападении. Единственный британский 20 – ти пушечный корабль «Три сестры», стоявший в гавани, уже не смог помешать быстрой высадке десанта, вызвавшей настоящую панику на берегу.

После этого корабли Джонса направились южнее, вдоль восточного побережья Англии. 23 сентября 1779 года у Йоркшира, на траверзе мыса Флэмбороу Хэд им встретился большой конвой численностью в 41 корабль, сохраняющий свой ордер на всём пути из Балтийского моря, эскортируемый двумя военными кораблями. «Добряк Ричард» с ходу вступил в бой с 44 – х пушечным «Сераписом», не смотря на превосходство противника в огневой мощи. Корабль Джонса сразу лишился двух своих орудий, испытав мощный огневой шквал «англичанина». Оба корабля выбирали для боя наиболее выгодную позицию, пока нос «Добряка Ричарда» не оказался против кормы «Сераписа». Капитан английского корабля Ричард Пирсон предложил американцам сдаться, но Джонс невозмутимо ответил: «Я ещё не начинал сражаться!»

Корабли развернулись друг к другу бортами и обменивались почти в упор, как орудийными, так и мушкетными выстрелами. Более мощные пушки «Сераписа» дырявили ядрами борта «Добряка Ричарда». Американские моряки с высоты нок – реев, нависших над «Сераписом», бросали на врага зажигательные заряды, приносящие значительный урон англичанам. Однако, «Добряк Ричард», получив серьёзные пробоины, начал тонуть. Капитан Пирсон был уже уверен в своей победе, а канонир «Добряка Ричарда» Генри Гарднер начал было опускать звёздно – полосатый флаг, но его резко оттолкнул Поул Джонс. Как раз в это время удачный выстрел орудия «Добряка Ричарда» снёс главную мачту «Сераписа». У капитана Пирсона сдали нервы, и он решил сдаться. Экипажи обоих кораблей понесли большие потери, но на «Добряке Ричарде» их было меньше.

Вскоре корабль Джонса скрылся под водой, а он сам и оставшаяся в живых часть экипажа перебрались на «Серапис». Позднее Джонс увёл его в нейтральный порт на острове Тексель в Голландию.

Бесстрашного победителя морского боя у мыса Флэмбороу Хэд, героя американской революции Джона Поула Джонса, прибывшего во французскую столицу, восторженно встретили овациями, о нём писали в газетах и даже слагали песни. Сам король Франции – Людовик XVI принимал Джонса в Версале, возвёл его в рыцари, вручив золотую шпагу с надписью – «Победителю моря – Людовик XVI».

Грубый и брутальный на корабле, не дававший пощады врагу в битвах на море, он преображался на берегу, особенно по отношению к женщинам. Джонс с такой же лёгкостью завоёвывал их сердца, как в бою захватывал и топил корабли противника. В искусстве обольщения он даже превзошёл американского посла в Париже – Бенджамина Франклина, ставшего его другом. Порой они вместе посещали богатые парижские салоны, где Джонс совсем не казался неофитом и заводил всё новые и новые знакомства. Его необыкновенные активность и амбициозность привлекали женщин высшего французского света. Джонс умел делать дамам комплименты и даже давал советы – какой цвет платья подходит к той или иной фигуре, а в макияже разбирался не хуже, чем в оснастке корабля. Многие богатые дамы желали познакомиться с ним, посылая пылкие любовные записки, чтобы покорить сердце отважного морского волка.

Поула Джонса привлекла одна знатная дама – 26 – и летняя красавица Шарлотта – Маргарита де Бурбон, графиня Ловендэл. Знакомство произошло в салоне, но их отношения не сложились. Графиня осталась верна своему мужу, подарив на память Поулу Джонсу медальон с его изображением, которое выполнила собственноручно.

Прошло время. На море у Джона Поула Джонса были новые победы, адмиральская служба в Российском флоте, и он, конечно, не знал ещё, что снова окажется в Париже, где и завершится его короткий жизненный путь к вершинам славы, а подаренный графиней медальон с миниатюрой окажется спустя столетия в Америке, в Национальной портретной галерее, как напоминание о неразделённой любви моряка – героя, которому дороги были не только море и корабли.

P. S. Специалисты, изучающие жизнь национального героя Америки, склонны считать, что памятных медальонов, подаренных Джонсу прекрасным полом, было несколько, возможно, они были утеряны, либо осели у частных коллекционеров..

Примечания: Джон Поул Джонс (1747 – 1792) – в России – Павел Жонес – адмирал двух флотов: американского и русского, герой русско-турецкой войны

Бенджамин Франклин (1706 – 1790) – американский дипломат, изобретатель, писатель.

Нок – конец реи, или вообще любого или наклонного рангоутного дерева

Бесстрашная Грейс

«Off the coast of Nortumberland a storm taking place,

The lighthouse keeper and his young daughter Grace

Are braving the waves of the cruel treacherous sea

Today on Farne Island, they will create history.

Princess Perdue

В картинной галерее небольшого шотландского городка Данди можно увидеть полотно английского художника Томаса Мэсгрейва Джой (1812 – 1866) «Грейс Дарлинг на – Форфэсшире». На картине художник изобразил волнующий и трагический момент, когда оставшиеся в живых после крушения колёсного парохода «Форфэсшир» на скалах Фарнских островов взывают о помощи и спешащих к ним для спасения на утлой лодке двух отважных людей – смотрителя маяка Уильяма Дарлинга и его дочери Грейс. Измождённые и обессиленные жертвы кораблекрушения, уже потерявшие всякую надежду, снова обретают её, увидев своих спасателей, рискнувших отправиться в бушующее море.

Жестокие штормы не редкость для сурового Северного моря, однако, большой опасностью для судов, идущих вдоль нортумберлендского побережья, являются скалистые обнажения Фарнских островов, лежащие в двух – трёх милях мористее. На самом дальнем острове Лонгстоун стоял маяк, смотрителем которого уже несколько лет был Уильям Дарлинг. Первоначально большая семья Дарлингов проживала в Бамбарге, но со временем, отец и мать, дочь Грейс и её младший брат перебрались на маяк Лонгстоун, а старшие братья и сёстры предпочли остаться на побережье.

Повседневную жизнь на маяке нельзя назвать безмятежной: это и оторванность от внешнего мира, частое противостояние жестоким штормам, когда гигантские волны чуть ли не достигают высоты самой башни маяка и сотрясают её каменные своды, а холодные пронизывающие ветры проникают через стены, даже утеплённые деревянной обшивкой, постоянное наблюдение за морской акваторией и обеспечение бесперебойной работы оборудования.

Маяк Лонгстоун начал свою работу в феврале 1826 года, Грейс тогда исполнилось десять лет. Она попросила отца взять её с собой жить на маяке. Со временем она стала очень хорошей его помощницей, умела шить, готовить, содержать в чистоте помещения маяка. Отец научил её писать, читать и считать. Долгими вечерами рассказывал о странах и морях, устройстве маяка. Вместе с отцом Грейс принимала участие в прогулках на лодке вокруг островов, знакомилась с морскими животными и птицами. На Фарнах водились тюлени и огромное количество диких гусей и тупиков.

Сентябрьской ночью 1838 года яростный шторм разыгрался не на шутку. До рассвета оставалось часа два, но буря не ослабевала. Свет маяка Лонгстоун предупреждающе напоминал о опасных рифах, посылая во тьму мерцающие вспышки. Грейс Дарлинг бодрствовала, с тревогой вслушиваясь в рёв бушующего моря. Внезапно до её слуха донеслись настойчивые и отчаянные звуки, не похожие на пронзительные обычные крики морских птиц, которые она хорошо различала. Это насторожило Грейс, и она направилась будить своего отца. Звуки повторялись, но наступившее туманное утро на позволяло обитателям маяка определить, что же это такое. Наконец, в клубах рассеивающегося тумана через телескоп удалось разглядеть движущиеся людские фигуры на камнях островка Греат Хаукер в миле от Лонгстоуна.

«Это кораблекрушение, отец! Люди просят о помощи, – взволнованно произнесла Грейс, – мы должны их спасти.»

«Грейс, дорогая, плыть по бушующему морю на нашей плоскодонке, равносильно смерти, – с отчаянием произнёс Уильям.

«Если в ближайшее время мы не придём к ним на помощь, они все могут погибнуть, ведь там наверняка есть и раненые. Папа, пойми, мы сможем, мы должны им помочь», – по – прежнему стояла на своём Грейс.

После недолгих колебаний Уильям, наконец, решился. «Да поможет нам Бог!» С этими словами он, а за ним и Грейс, стали спускаться по крутой винтовой лестнице маяка и готовить свою лодку к отплытию.

Набегавшие волны подхватили и понесли её от маяка. Отец и дочь, работая каждый только одним веслом, с трудом направляли своё судёнышко к Греат Хаукеру, откуда всё отчётливее раздавались крики о помощи. Когда лодка приблизилась, Уильям прыгнул на камни, наказав Грейс постоянно грести против приливных волн, оставаясь на одном месте. Безрадостная картина представилась отцу девушки, когда он ступил на место кораблекрушения. Одна женщина, как позднее выяснилось, миссис Давсон, в обморочном состоянии прижимала к себе уже двух мёртвых детей, другой из спасшихся был травмирован, остальные обессилены и испуганы. Повсюду разметало обломки передней части корабля, а корма, сразу разлетевшаяся от удара, стала могилой для капитана Хэмбла, его жены и ещё 55 человек, её вместе с жертвами унесла пучина. Уильям помог женщине, раненому и ещё двум забраться в лодку, хотя это было не так легко сделать. К счастью, некоторые из спасённых принялись помогать отважным гребцам. Доставив первую партию потерпевших кораблекрушение на маяк, где ими стала заниматься мама Грейс – Томасин, Уильям и дочь отправились за остальными, их также благополучно привезли и оказали первую помощь. Только в 11 часов сандерлендские спасатели прибыли на место крушения парохода «Форфэсшир» , но нашли там только мёртвых. Увидев спасённых на маяке Лонгстоун, они были очень удивлены. Три дня Дарлинги заботились о пострадавших, пока не переправили всех в госпиталь на побережье.

Позднее выяснилось, что колёсный пароход «Форфэсшир», направляясь из Халла в Данди, из – за неполадок в паровой машине, был вынужден в шторм дрейфовать в районе Фарнских островов. Капитан, увидев ночью свет ближайшего маяка, подумал, что это маяк Иннер Фарн, направил судно к нему. В действительности же он двигался к маяку Лонгстоун, где и напоролся на рифы.

Не сразу жители побережья узнали о 22– летней Грейс, благодаря которой были спасены уцелевшие в крушении пассажиры «Форфэсшира». Только значительно позднее весть о её поступке дошла до самой королевы Виктории, распорядившейся наградить Грейс Дарлинг и её отца.

Жизнь Грейс оборвалась очень рано, когда ей исполнилось всего лишь 26 лет (простудилась во время поездки в Бамбарг), но в людской памяти она осталась навсегда бесстрашной девушкой, бросившей вызов грозной стихии ради спасения других.

Пилигрим с «Квакер Сити»

«Я из тех, кто в любую минуту бросил бы литературу, чтобы снова встать за штурвал.»

С. Л. Клеменс

Городок Сент-Луис, что в штате Миссури, мало изменился с тех пор, когда Сэмюэль впервые приехал сюда: те же белые дома, освещённые солнцем, малочисленные прохожие на улицах, и Миссисипи, по – прежнему, несущая свои воды, поражала всё также широтой и величием. Он вспомнил те годы, когда учеником лоцмана постигал нелёгкое ремесло – проводить суда по этой полноводной реке. Однако, сегодня его очень заинтересовало одно объявление, попавшееся на глаза и не дававшее покоя всё это время:

«Надо же, экскурсия избранного общества в страны Средиземного моря и не только на специально зафрахтованном пароходе «Квакер Сити».

«Уж не тот ли это пароход, совершавший сначала рейсы между Филадельфией и Чарлестоном, а позднее, заменивший «Пацифик» на Коллинс Лайн, когда переход до Ливерпуля он преодолел за 14,5 дней, что было тогда лучшим результатом, затем установил новый рекорд скорости на трассе Нью – Йорк – Гавана – 14,2 узла! «Квакер Сити» даже успел поучаствовать в Гражданской войне,» – всё это пронеслось в голове Сэмюэля, который ещё с детства проявлял интерес к водной стихии и мечтал попасть в состав пароходной команды.

«Но цена путешествия? Не каждый может позволить себе выложить такую кругленькую сумму – свыше тысячи долларов! Впрочем, круиз того стоит!»

Сэмюэль к избранному обществу, конечно, не принадлежал, ранее сотрудничал в местных газетах – «Сент -луиские вечерние новости» и «Информатор», а ныне являлся корреспондентом «Альта Калифорния» в Фриско. Кое – какой опыт путешественника – репортёра у него уже был: удачной и плодотворной стала поездка на Сандвичевы острова с отчётом для газеты «Сакраменто юнион».

Желание попасть в число путешествующих на «Квакер Сити» казалось несбыточным, и тут Сэмюэля осенило:

«А что, если убедить издателя газеты «Альта Калифорния» Джона Мак Комба отправить его в круиз с целью описания путешествия для газеты. Неплохая идея. Что же, попробуем.»

На миг он представил пароход с развевающимися флагами на мачтах под грохот пушек, отбывающий из Нью – Йорка со знаменитыми пассажирами, спешившими по палубе, заполнявшими его каюты с криками и смехом, читающими новеллы и стихи в тени дымовой трубы или глазевшими с борта на медуз и моллюсков.

Издатель газеты «Альта Калифорния» не мог устоять перед предложением Сэмюэля, которое тот с энтузиазмом, присущим его характеру, изложил с выгодной стороны. Сошлись на том, что Сэмюэль подготовит порядка 50 писем, которые он будет высылать в редакцию, как своеобразный отчёт о путешествии.

Итак, его имя в списке других 74 пассажиров, включающем 3 – х министров, 8 врачей, нескольких профессоров, джентльмена, имеющего титул уполномоченного США по Европе, Азии и Африке С. В. Парсона, знаменитого садового архитектора и др.

Сэмюэль так описал день 8 июня 1867 года, день отплытия «Квакер Сити»: «Причал был заполнен пассажирами, попавшими под проливной дождь. Все они выглядели, как «мокрые курицы». На мачте свисал поникший флаг парохода. Едва его колёса начали вращение, собравшиеся на берегу провожающие произнесли свои прощальные слова. Пушки молчали – не было снарядов. «Квакер Сити» отправился в путь.»

Далее он пишет: «Какое это удовольствие: играть в вист в каюте под светом лампы, когда за бортом штормит, удовольствие – прогуливаться по палубе при свете луны…»

Путешествие «Квакер Сити» продолжалось почти полгода. За это время состоялось знакомство его пассажиров со многими странами, в том числе и с Россией. Американцы побывали в Севастополе, Одессе, Ялте, даже встречались с русским царём в Ливадии.

Письма Сэмюэля Клеменса впоследствии вошли в книгу «Простаки за границей», имевшую большой успех.

А что же – пароход «Квакер Сити»?

Ранее ходивший под флагом с литерой «L» (принадлежность его владельцу Артуру Лиэри), пароход после этого круиза продолжил свои рейсы в Гавану и Новый Орлеан. В 1869 году он был куплен революционерами, стремившимися ниспровергнуть правительство на Таити. Пароход снова становится военным кораблём, переименованным в «Колумбию», участвует в сражении, потопив одно гаитянское судно. Затем, обстреляв город Порт – о – Пренс, его экипаж захватывает столицу. Годом позже, после ремонта , пароход опять меняет владельца и становится «Республикой». Загрузившись брёвнами, под командой гаитянского адмирала, отправляется в Нью – Йорк. В пути происходит катастрофа – взрывается котёл, возникает пожар, который и погубит корабль.

НЕ СМОТРЯ НА СМЕНУ НАЗВАНИЙ, ЭТОТ ПАРОХОД ОСТАНЕТСЯ В ИСТОРИИ, КАК ЗНАМЕНИТЫЙ «КВАКЕР СИТИ», СОВЕРШИВШИЙ НЕ ОДИН МОРСКОЙ РЕЙС, ПАРОХОД, НА КОТОРОМ ОБРЁЛ ИЗВЕСТНОСТЬ РЕПОРТЁР – ПИЛИГРИМ – БУДУЩИЙ ПИСАТЕЛЬ – СЭМЮЭЛЬ ЛЭНГХОРН КЛЕМЕНС, ПОД ПСЕВДОНИМОМ М А Р К Т В Е Н.

Примечание: Фриско – бытующее у его жителей сокращённое название города Сан – Франциско