Текст книги "Щупальца спрута"

33

Очередной телефонный звонок просто взбесил Кручинина. Есть же идиоты на свете. Позвонят и молчат. Теперь нечто подобное стало происходить и в квартире Кручинина.

Вернувшись в Москву, Стас майору Алексееву ничего не стал говорить о том, что у него произошло с Зубриковым. Пару недель ходил в ожидании неприятностей, но к полному удивлению Стаса их не последовало. Посчитал, что полковник просто не захотел выносить сор из избы. Да и ничего уж такого особенного не произошло. Подумаешь, напоил его Стас водкой.

И вдруг начались эти звонки. Первый раз позвонили пять дней назад, поздно вечером. Стас это хорошо запомнил. Он тогда уже лег спать. Думал, звонят с работы. Вскочил с кровати, схватил трубку, а в ответ молчок. Потом позвонили еще пару раз. И вот опять звонок.

И у Кручинина появилось подозрение, а что если это все-таки проделки Зубра. Приготовил господин полковник какую-нибудь пакость. Раньше вот так никто не звонил.

На работу Стас пришел не в лучшем настроении. Да и события последних дней складывались для группы капитана Кручинина не очень хорошо. Преступные группировки за влияние над бизнесом вели между собой ожесточенные войны, в которых были жертвы. Погибали не только простые бандиты, но и влиятельные авторитеты. Так сказать, генералы преступного мира. И зачастую на место трагедии вездесущие газетчики приезжали быстрее, чем сотрудники РУБОПА и потом в своих статейках они обвиняли сыщиков за нерасторопность.

В министерстве работой управления РУБОП были недовольны и даже поползли слухи, что с заменой Рушайло на другого министра, их скоро расформируют. А попросту – разгонят. Многие уже заранее стали подыскивать себе места в других службах. Стас не суетился, посчитав, что пусть все будет, как будет. А пока, надо было доводить дела до конца.

Утром он поехал на улицу Галушкина. Через сотрудников АТС удалось выяснить, что именно с этой улицы, из одного и того же дома поступают звонки в его квартиру. Теперь требовалось выяснить, кому и зачем понадобилось докучать рубоповскому капитану. И Стас выяснил.

Оказалось, звонили ему из кирпичной шестиэтажки, предназначавшейся на снос, но пока еще стоявшей с проживающими в ней жильцами. Хотя судя по всему, многие уже выехали из этого дома. И окна в этих квартирах казались пустыми глазницами огромного существа, испускающего дух. Но жизнь еще теплилась в нем, приютив тех людей кому было некуда деваться.

Сидя в машине, Кручинин осмотрел дом. Он был вполне пригодным для жилья. И двор тут хороший. Уютный, с небольшой детской площадкой, окруженной ровно подстриженными кустами и деревьями, спасавшими своими густыми кронами жителей от знойной духоты. Так было. Но теперь многие из этих деревьев спилили, потому что они мешали развернувшейся рядом стройплощадке. А скоро очередь дойдет и до остальных.

Осмотревшись, Стас определил в каком из подъездов должна находиться та квартира, из которой ему регулярно звонят. Теперь надо было сделать оперативную разведку. Иными словами, не привлекая к себе внимания жильцов, выяснить, кто в той квартире проживает. Для этого можно было выдать себя, ну например, за электрика из ЖКО, готовившего дом к отключению. Стас даже захватил с собой спецовочную куртку, и сунув в грудной карман плоскогубцы уже хотел выйти из машины, но в этот самый момент дверь того самого подъезда, где находилась интересующая его квартира, открылась и из него вышла девушка в сопровождении женщины.

Стас пригляделся и не поверил своим глазам. Едва не выскочил из машины. Это была Наташа. Вот только волосы она зачем-то перекрасила. Он не находил тому объяснения, как и другому. Женщина рядом с ней… Кто она такая? Это все он намеревался расспросить у Наташи, а заодно и о чудесном ее воскрешение. Ведь не может же он ошибаться.

Кручинин пригляделся получше.

– Ну, конечно, это она, – сказал он себе, не зная как сдержать нахлынувшее волнение. Теперь было понятно, кто все это время звонил ему. Несомненно, это Наташа. Она набирала его номер, но по какой-то причине не могла говорить. Поэтому и ложила трубку. Она подавала ему сигналы.

Выйдя из подъезда, Наташа даже не посмотрела на машину, в которой сидел Стас, не находя в ней ничего особенного. Возможно не обратила внимания. А может и постаралась не подать вида, чтобы та женщина возле нее ничего не заподозрила. Пока оставалось всего лишь строить догадки, как и по поводу того, почему официально Наташа считается погибшей. У начальника исправительного учреждения на этот счет есть акт. Ах, Зубриков, Зубриков. Хитрил полковник, не договаривал, а вернее врал и увиливал от правдивого ответа. Видно это тайна за семью печатями. Но зачем?

Озадаченный этим и другими вопросами, Стас не выпускал из виду Наташу. Видел, как Наташа и та женщина с ней вошли в магазин и он зашел следом за ними.

В магазине Стас старался не потерять Наташу в толпе покупателей. Хотя это было и не трудно. Даже злился. Уж слишком полно тут людей оказалось. Суетятся, топчутся, переходя от прилавка к прилавку. Стоит отвлечься, и потом попробуй, отыщи Наташу. Одеждой она ничем не выделяется от других.

Наблюдая, он видел, что Наташа неторопливо пройдя по огромному торговому залу, повернула к продуктовому отделу, где на выставленных лотках лежали овощи и фрукты. Взяв тележку, Наташа вместе с сопровождавшей ее женщиной, которой на вид было тридцать с небольшим, направилась к лоткам.

Стас схватил тележку, хотя она была и не нужна ему, и тоже пошел в овощной отдел. Видя, что пришедшая с Наташей женщина отвлеклась и выбирает фрукты, Кручинин приблизился, не подавая для окружающих вида, что знаком с красоткой.

– Здравствуй, – тихонько сказал он.

Наташа не ожидала увидеть его здесь. Вздрогнула и тут же побледнела. Покосилась на пришедшую вместе с ней женщину.

Та еще крутилась у прилавка с фруктами, выбирая яблоки.

– Стас… – невольно сорвалось с Наташиных губ. Она боязливо покосилась по сторонам, беря с прилавка пятикилограммовые сетки с картошкой и укладывая их в свою тележку. Одну, вторую, третью, четвертую… От растерянности не понимала, зачем это делает.

– Я не могу с тобой говорить, – шепнула она. – Поэтому не спрашивай меня ни о чем. По утрам я захожу сюда… – только и сумела произнести Наташа, как тут же подошла ее сопровождающая. Недоуменно глянув на гору сеток с картошкой в тележке, она сказала:

– С ума сошла? Зачем так много?

Стас поспешил отойти. И женщина не обратила на него внимания. Так взглянула мельком и отвернулась. А он провожал Наташу до самого выхода. Прячась за прилавки с товаром, шел и смотрел, как девушка подошла к кассе, расплатилась. Как перегрузила содержимое тележки в пакеты и вместе с женщиной пошла обратно к дому.

* * *

Весь день Стас Кручинин провел в ожидании звонка. Наташа знала номер его сотового. Вдруг позвонит. Но за весь этот день его мобильник так и остался в состоянии покоя. Она не позвонила. Стас нервничал. С работы ушел пораньше, никому ничего не сказав. Да и что говорить? Что Наталья Багрова восстала из мертвых? Не известно еще как отреагирует на все это майор Алексеев. Успокоился немного старик, когда узнал, что девушки нет в живых. За любовную связь своего подчиненного с бандиткой, он получил по шапке от начальства, но все же отстоял Стаса, не дав его уволить. И теперь скажи вот так ему, что Наташа жива, Алексеев не переживет. А сказать, видно придется. Для чего-то же она объявилась здесь в Москве. И уж точно не для того, чтобы покрасоваться перед местным мужичьем. Жаль только расспросить об этом ее саму не удалось.

Вечером Стас долго не ложился спать. Вдруг Наташа позвонит, а он разоспится и не услышит. Но она так и не позвонила ни вечером, ни ночью. И Стас не на шутку заволновался. Что если та женщина, которая была с ней, все-таки что-то заподозрила. Уж слишком неадекватно вела себя Наташа в магазине, когда они встретились. Тогда последствия могут быть самыми неотвратимыми и не предсказуемыми.

И вдруг зазвонил телефон. Вот он, долгожданный звонок. Хотя раздался он в самый неподходящий момент. Стас разделся, чтобы принять холодный душ. Так делал всегда перед тем, как лечь спать. Это было не столько необходимостью, сколько привычкой укоренившейся с годами, успокаивающей нервную систему.

Не вытираясь полотенцем, он мокрый выскочил из ванной и бросился в комнату к телефону. Схватил трубку и сказал негромко:

– Да?!

Услышал тихий, почти шепот, голос Наташи:

– Завтра утром в девять в том же самом магазине. – Больше не говоря ни слова, она положила трубку. И Стас догадался, большего она сказать не могла. Но и того что сказала, было вполне достаточно. Завтра Стас опять увидит ее.

В магазин Кручинин заявился все в той же спецовочной куртке и бейсболке, козырек которой опустил низко на лоб. Он приехал пораньше, поэтому продавцам успел порядком намозолить глаза. Да и еще бы. Выглядел он типом не внушающим доверия. Слоняется по магазину с пустой тележкой, и смотрит не на товар, а в окно. И чего ему надо? Продавцы попросили охранников повнимательней смотреть за странным посетителем.

А Стас уже начинал терять терпение. Сам понимал, в каком дурацком положении очутился. С момента его прихода сюда, уже прошло как минимум часа полтора, а Наташа так и не появилась.

– Вы будете что-то покупать у нас? – не выдержала одна из продавщиц, когда Кручинин в сотый раз появился с пустой тележкой возле ее фруктового отдела.

– Буду, – с недовольством произнес Стас, и взяв с прилавка пакет с мандаринами, швырнул его в свою тележку и пошел к следующему отделу, где продавались овощи.

Девушка сердито фыркнула ему в спину. Этот странный типчик уже давно раздражал ее.

Остановившись возле прилавка с овощами, Стас делал вид, будто что-то выбирает, а сам глянул на часы, потом на окно. Через него было хорошо видно всех, кто входил в магазин и выходил. И вдруг он увидел остановившуюся черную «Ауди», правая дверь которой открылась и из нее вылезла Наташа и быстро направилась в магазин.

Стас почувствовал, охватившее его нешуточное волнение. Не раз испытывал тоже когда они оставались с Наташей наедине. Тогда волнение было другое, от избытка чувств и желания. А сейчас он испытывал тревогу. Поэтому встал так, чтобы Наташа как войдет его сразу заметила. Сама решит, подходить к нему или нет. Вдруг она придет с кем-то и тогда можно считать, что встреча не состоялась.

Наташа еще в дверях цепким взглядом оглядела ту торговую часть зала, где продавались фрукты и овощи. Увидела Стаса, и быстро пошла к овощному отделу, даже позабыв взять тележку.

Ловко объезжая покупателей своей тележкой, Стас тоже подошел к тому же отделу, только с другой стороны. Там за прилавком с овощами их было не видно с улицы через большое окно. А значит, не увидят из «Ауди».

– Стас…

Наташа была готова разрыдаться. Смотрела так, словно они не виделись целых сто лет.

– Родной… милый мой… Если бы ты знал, как я соскучилась по тебе, – обсыпала она Стаса поцелуями.

Растерянные продавцы старательно делали вид, будто не замечают всего этого. Даже два рослых охранника приглядывавших за странным посетителем, тактично отвернулись.

Стас обнял Наташу.

– Я тоже по тебе скучал. Наташка… Милая… Я не могу поверить. Вижу тебя живой. Что с тобой произошло? Я читал официальное заключение, будто ты… – Кручинин не договорил. Но Наташа поняла, кивнула.

– Это все Зубриков устроил. Стас, он страшный человек. У него наш ребенок…

Стас почувствовал как все его существо наливается невыносимой злостью к Зубру, и пожалел, что не прикончил этого старого хряка там в доме. Сжал кулаки.

Но Наташа тут же поспешила заверить его в том, что поступил он даже очень правильно.

– Ты что, Стас? Не будет его и как мы узнаем, где наш сын?

– Сын? Так ты родила сына? – воскликнул Кручинин на радостях слишком громко и сгреб Наташу в охапку и принялся целовать.

– Тише. Подожди, Стас, – вырвалась Наташа, не забыв напомнить: – Мне нельзя тут долго. А я должна тебе сказать еще кое-что.

– Да, да. Конечно. Извини, Наташка. Говори, я тебя слушаю.

– В общем, мою собственную жизнь и жизнь нашего сына Зубриков оценил в сорок миллионов долларов, – сказала девушка, немало удивив Стаса.

– Погоди. Я что-то не пойму. Каких сорок миллионов? Он что с ума сошел, этот старый козел? – недоумевал Кручинин. Да и откуда Наташе взять такие деньги. Еще когда занимался уголовным делом Котова, слышал от членов его банды, будто главарь где-то припрятал часть денег. Но уж точно не сорок миллионов долларов.

– Как раз наоборот, – помотала головой Наташа. – Он очень умный. И речь вовсе идет не о Котовских деньгах, если таковые и остались. А о деньгах господина Мордовцева. Понимаешь, Зубриков забрал нашего ребенка и спрятал где-то. А мне велел делать… Ну в общем, тоже самое, что я делала в банде у Кота. Только на этот раз я должна соблазнить всего лишь одного человека. Мордовцева. И узнать где он прячет свои миллионы долларов. Вот тут я тебе кое-что на бумажке написала, – передала Наташа Кручинину клочок бумаги, на котором написала записку. – Я боюсь. Подозреваю, что Зубриков не оставит меня в живых, когда деньги будут у него. Ведь официально, как ты знаешь я погибла. Но я хочу, чтобы ты разыскал нашего сына. Я боюсь за него. – Наташа едва не расплакалась и Стасу стоило больших трудов утешить ее. Хотя слов для этого нашлось немного.

– Наташка, ты не волнуйся. Я что-нибудь придумаю и спасу тебя и сына, – пообещал Стас, толком еще не сознавая каким образом он все это проделает. Ведь их ребенок остался заложником у Зубрикова. Там. Далеко отсюда. И один бог знает, что может сделать Зубр с их сыном. Все это наводило Стаса на нехорошие размышления. Как и положение Наташи. Она не смогла отказаться и теперь оказалась в непростых условиях. И скорее всего хитрый Зубр позаботился о том, чтобы кто-то из его людей контролировал ее действия. Стас вспомнил про женщину, которую видал в магазине с Наташей.

– Это любовница Зубрикова. Его доверенное лицо. Стерва баба. Она не отходит от меня ни на шаг, приглядывает, чтобы я не сбежала. Вон везде возит меня на машине, – кивнула Наташа на окно, за которым стояла черная «Ауди».

Стас понимал, то что задумал провернуть Зубриков, для Наташи рисково. О Мордовцеве Кручинин слышал много всего и к сожалению плохого больше. И если он заподозрит Наташу в коварном умысле, то в лучшем случаи девушку найдут в сточной канаве с перерезанным горлом. В худшем – не найдут вовсе.

Для такого дельца, которое задумал полковник, нужна не только красавица Наташа Багрова с его любовницей, а еще крепкие дюжие мужики, умеющие стрелять.

– Есть такие. Человека четыре из бывших уголовников, которых в свое время Зубриков пригрел. Теперь они ему обязаны. И с ними Марат. В колонии он – правая рука хозяина. Да и здесь. Тоже негодяй, каких не сыщешь. Хотя может и хорошо, что негодяй, иначе бы сейчас мы с тобой вряд ли поговорили бы.

– Почему? – спросил Стас.

– Анастасия, тварь, не отходит от меня…

– Анастасия, это та самая любовница Зубрикова? – уточнил Стас.

Наташа согласно кивнула.

– Она самая. Еще та прощелыга. Пока Зубрикова нет, трахается с этим Маратом. Ты думаешь, чего они сейчас в машине остались?

Стас не ответил. Продажная Людка с Маратом сейчас меньше всего интересовали его. И до их личных отношений ему не было никакого дела. А вот Наташа, ведь она опять очутилась вовлечена в перипетию событий.

– Значит, ты опять в банде, – без осуждения, с сочувствием произнес Стас.

– Стас, миленький… Клянусь, я этого не хотела. Поверь. Так получилось… Ведь если бы я отказалась, Зубриков уничтожил бы не только меня, но и сына. Куда мне было деваться.

– Я все понимаю, – сказал Стас. Но произнес это так, что Наташа поспешила сказать:

– Прости. Я уже и сама не рада, что судьба свела нас с тобой.

– Ну что ты. Я тебя ни в чем не виню. Ты не виновата и не терзай себя. – Большего Стас сказать не успел, хотя и хотелось. Все то время, пока они стояли тут, Стас в целях предосторожности не забывал поглядывать на входные двери, и теперь увидел как они раскрылись и в торговый зал вошел человек. Это был тот самый майор, с которым Стас столкнулся выходя из кабинета Зубрикова.

– Марат… – сказал Стас. Произнес это совсем тихо, чтобы никто больше не услышал, кроме Наташи.

Наташа вздрогнула.

– Что? Где?

Было видно, что она боится Марата. Возможно, в ней еще осталось ощущение того, что она зечка, а возможно этот Марат и в самом деле страшный человек, как о нем отзывается Наташа, сравнивая его с Зубриковым.

Наташа торопливо поцеловала Стаса в губы.

– Нам пора… – тихо сказала она и добавила всхлипнув: – Боже, как же мне не хочется от тебя уходить. Если б ты знал, – Увидев, что Марат направляется в их сторону, девушка всполошилась.

– Я забыла взять тележку, – только теперь вспомнила она.

Стас отдал ей свою и отвернувшись, пошел к другому отделу магазина. Остановившись, где продавались колбасы, он сделал вид, будто выбирает колбасу. Краем глаза увидел, Марат зашел в овощной отдел, что-то сказал Наташе и направился к тому отделу где в это время стоял Стас.

Кручинин приготовился ко всему, что может произойти, если Марат его узнает. А может и не узнает. Стас наклонился пониже к стеклянной витрине, изображая из себя плохо видящего человека.

Марат глянул на него, но не узнал в человеке одетого в грязную спецовку того московского гостя, с которым столкнулся в коридоре. И прошел мимо.

Стас облегченно вздохнул. Пронесло. И не только для него, а и для Наташи и их маленького сына, при мысли о котором у Кручинина сжималось сердце. Только представить: едва появившись на свет, он попал в такую ситуацию. Стасу захотелось выхватить из оперативной кобуры свой пистолет и пристрелить Марата. Прямо здесь. И жаль, что сейчас с ним тут нет Зубрикова.

34

Та чернобровая грудастая красавица из седьмого отряда приглянулась полковнику Зубрикову сразу, как только появилась в их колонии. Полковник не сомневался, на воле эта красотка вызывала немалый интерес у мужчин. Если даже тут ее не забывают. Несколько раз полковник сам видел те богатые передачи, которые привозили ей. Одного такого баула с продуктами вполне бы хватило на весь отряд, чтобы подпитывать зечек деликатесами в течении месяца.

«Видно не простая она бабеха. Раз ее так греют передачками», – подумал Зубриков, и решил навести о ней кой-какие справки от стукачей. В колонии у полковника было полно своих людей. К тому же красотка оказалась не в меру болтлива и не скрывала, что на воли имеет влиятельного любовника, который скоро вытащит ее с зоны. У Зубрикова такая самонадеянность вызывала улыбку. Поначалу многие такие крутые как эта девицы любят побахвалиться, покозырять, а иными словами показать, что они не такие. Но скоро это проходит. Пребывание в зоне уравнивает всех. И эта сисястая красавица очень скоро поймет, что если не будет ладить с администрацией, то попадет в пошивочную мастерскую, где шьют спецодежду. А там жесткие нормы, и за каждую сломанную иголку из ее скудного заработка вычтут в тройне. И плевать всем на то, что она красавица. Жрать тут всем хочется.

Но когда полковник Зубриков узнал имя и фамилию ее любовника, то призадумался. И было отчего. Любовником этой жопастой шалавы оказался известный основатель финансовой пирамиды господин Мордовцев, с легкостью обобравший доверчивых граждан страны на весьма и весьма астрономическую сумму. Правда, как потом сообщалось в средствах массовой информации господина Мордовцева все-таки посадили на смехотворный срок, но денег с него облапошенные граждане так и не получили. И не понятно было, куда делись те астрономические суммы. Этого никто не объяснил. Зато в газетах писалось, что конфискованного имущества оказалось не так-то много и не хватило даже на покрытие сотой части предъявленных претензий. Это все было с лихвой обнародовано, скорее всего в расчете на простачков. Полковник Зубриков к таким не принадлежал. Хотя и понимал, что за Мордовцевым стоят люди очень и очень влиятельные, оттого и получил он такой смехотворный срок. Но вот чего он точно не смог сделать, так это перевести все нахапанные у людей деньги за границу. По крайней мере, на свое имя. Потому что, этот Мордовцев хитрец, каких свет не видел и понимал, очень скоро на него будет заведено уголовное дело и поднимется такой шум, что ни один банк в мире, даже в далекой Швейцарии, не сумеет сохранить его вклады в тайне. Не станет рисковать репутацией. Другое дело, если эти вклады положит кто-то другой. Из близких и доверенных людей. Тогда может быть, еще есть надежда остаться богатым.

Возможно, так и было с какой-то частью огромного состояния. Но Зубриков не сомневался: Мордовцев не глупый человек и не станет доверять свои деньги кому-то, даже если этот кто-то окажется самым ближайшем его родственником. А значит кое-что он оставит здесь на родине, приютившей его с самого рождения и до тюрьмы. И вот если эту часть его состояния разыскать, то ее вполне хватит на десять жизней.

Но Зубриков понимал и другое: один без помощи он никогда не отыщет денег господина Мордовцева, как бы этого не хотелось. И не получит их. Уж если cыскари из генеральной прокуратуры не нашли. А может потому и не нашли, что полезли напролом. Не догадываясь, что ждет их самый настоящий облом. А может и догадывались и все равно полезли, потому что так было нужно. Широкомасштабный обыск. С грандиозной шумихой в средствах массовой информации. Пусть и с минимальным результатом.

Мордовцев все рассчитал. На десять, на сто шагов вперед. Он все предвидел. Знал, старания следаков не стоят и гроша. Но он знать не знал, что в далеком пермском крае есть такой полковник Зубриков. И что этот полковник не только не глупее следователей, а кое в чем и умнее. И от него можно ждать больших неприятностей.

Хотя ничего такого сверх особенного полковник вроде бы и не придумал. После долгих размышлений, Зубриков пришел к заключению, что всю нужную информацию о деньгах Мордовцева можно получить от близкого для того человека. Особенно если этот человек – женщина.

В целом свете нет такого мужчины, который бы устоял перед женщиной. О жене вышеупомянутого господина не могло быть и речи. Бесполезняк. К тому же еще перед тем, как арестовать Мордовцева, хитрая дамочка быстренько развелась с ним и ухватила кое-что из имущества. Например, домик на Рублевке, квартирку в центре Москвы и еще из деньжат немного на жизнь, чтобы не прозябать в бедности.

Мордовцев не возражал, отнесся ко всему этому по философски спокойно. Потому что не сомневался, того, что у него осталось, ему хватит и еще останется для детишек, чтобы им не голодать и было чем пузцо набить. А женщину можно найти и другую. К тому же как выяснилось, такая у него имелась. Это его личная секретарша. Трудно сказать, любила ли она по-настоящему Мордовцева, или же просто старательно делала вид. Но вот в чем Зубриков нисколько не сомневался, так это в том, что девице очень нравилась та роскошь, которой Мордовцев ее окружил с самого начала. Шикарная пятикомнатная квартира в одном из лучших районов Москвы, немереное количество денег и конечно же супер модный автомобиль. Правда тогда еще, садясь за руль этого джипа, дурашка не предполагала, что именно иномарка испортит ее жизнь на целых шесть лет. Такой срок она получила за то, что по неосмотрительности, а может быть от неумения управлять, врезалась в автобусную остановку, где в это время от дождя прятались люди. Троих она сбила насмерть. За что и попала в колонию к полковнику Зубрикову.

Зубриков решил поговорить с красоткой, по душам. Вызвал ее к себе в кабинет. Даже коньячком угостил, от которого девушка, впрочем, отказалась сразу. Взяла стакан, понюхала и поставила на стол, поморщив вздернутый носик. Она видишь ли не привыкла к такому дерьму. Эта сучка, еще не сбросившая до конца с себя лоск нагулянный на воли, знала себе цену. И не вытравила в себе привычку капризничать.

От предложения поработать на Зубрикова она тоже отказалась. Причем сразу. Да и откровенничать, как оказалось, особенно не хотела. Начала плести про чувства, про искреннюю любовь к Мардовцеву. Заявила, что все, о чем ей предложил Зубриков, будет с ее стороны выглядеть предательством. Ведь он, Мордовцев, ничего ей плохого не сделал, а только хорошее.

Полковник в ее словоблудие про любовь не верил, хотя вроде бы она все тут плела довольно убедительно. Даже слезу пустила для правдоподобия. Но Зубриков был отличным психологом и сразу раскусил девицу. Все ее блудни про любовь, не что иное как пустые слова. И к Мордовцеву у нее другой интерес. Ведь все срока когда-нибудь кончаются. Кончится и ее. Выйдет она на свободу, а как жить? Вот Мордовцев и пригодится ей.

– Вот оно значит что, – сказал Зубриков, этим дав понять, что очень хорошо понимает девушку. – Любишь, значит?

– Люблю, – охотно закивала зечка.

– А ты не думаешь о том, – сказал вдруг полковник, – что пока ты будешь отбывать тут срок, твой любимый найдет себе другую бабу. Да и кто ты вообще для него? Всего лишь – забава. Позабавился с тобой, позабавится и с другой.

Но девушка твердо стояла на своем. Даже вела себя немного нагловато, что особенно не нравилось Зубрикову. Все ж таки он начальник колонии. Распоясалась девица не в меру. Надо бы на место ее поставить.

Зечка улыбнулась.

– Напрасно вы, гражданин начальник, меня так называете, – посчитала она сказанное Зубриковым ничем иным, как оскорблением. – Сами посудите, если бы я была для Мордовцева забавой, стал бы он мне доверять. А он мне доверял.

– Значит, ты можешь знать, или хотя бы догадываться, где твой любимый прячет награбленное у народа?

– Что вы? Бог с вами. Он никого не грабил. Люди сами ему несли, – вступилась зечка за Мордовцева, считая нападки полковника в высшей степени незаслуженными.

Но у Зубрикова на этот счет было свое мнение.

– Это можно трактовать по-разному, хотя мы говорим с тобой об одном и том же. Деньги эти не должны принадлежать Мордовцеву, – сказал полковник, приходя к невеселым размышлениям по поводу своего предложения и начиная понимать, что вряд ли ему удастся окончательно склонить эту барышню поработать на него. У девицы оказался довольно стойкий характер. А с ее болтливым язычком и до беды не далеко. Теперь разболтает об их разговоре в бараке.

Девушка хотела что-то сказать, наверное опять противоречащее замыслу полковника. Раскрыла свой прелестный ротик. Глупышка не осознавала своего положения. И как оказалось зря.

Потеряв всякое терпение, Зубриков резко поднялся с кресла и подскочив к сидящей на стуле зечке, схватил ее за волосы.

– Послушай меня внимательно, сука! Восемь лет назад я сам поддался искушению. Поверил в обещания твоего любезного Мордовцева и отдал ему пятнадцать тысяч долларов. Но за все это время я не только не получил процентов, а даже не вернул своих денег. Смекаешь? – Он повернул голову зечки на бок, и уже приготовился ребром ладони как топором ударить ее по шее. Не слишком сильно. Так, чтобы она всего лишь почувствовала боль. И поняла, в чьей она власти.

Девушка испуганно сжалась, втягивая насколько это оказалось возможным голову в плечи. Скосила глаза на Зубрикова.

– Не надо. Не бейте меня, – попросила она, догадавшись, что может с ней произойти через секунду. – Я напишу ему. Попрошу, чтобы он вернул вам ваши деньги. Только не бейте. Вот увидите. Он вам все отдаст. Вернет.

– А народу он тоже вернет? – злобно прошипел Зубриков на самое ухо зечке.

Та заерзала на стуле, пытаясь вернуть голову в то положение, как она должна быть. Но Зубриков не давал, крепко держал ее волосы в своей руке.

– Мы разговаривали об этом. Он обещал, что вернет деньги всем людям. Только пока надо подождать, – с наивностью ребенка заявила девушка, перестав сопротивляться и ослабив мышцы шее.

Зубриков расхохотался.

– Наивная. И ты в это веришь? – спросил он, стараясь понять, неужели эта девица и в самом деле такая глупенькая, что готова верить болтовне мошенника. Ведь если бы он хотел это сделать, давно бы вернул все до копеечки.

Девушка не ответила. Глядя в ее глаза, полковник отбросил все сомнения: она не верила в то, что говорила. Просто решила схитрить, чтобы Зубриков не причинил ей большей боли.

Зубриков и не отвергал, что возможно, между ней и Мордовцевым действительно такой разговор был и тот ей пообещал о возврате денег. Но это всего лишь пустое обещание. Наобещать он мог чего угодно, особенно если это происходило в постели.

– Дайте, я позвоню ему. Я объясню все. Попрошу… – пыталась она убедить Зубрикова, что готова прямо сейчас и легко решить его финансовую проблему в сумме пятнадцати тысяч долларов. Вызывая этим у полковника усмешку.

– Только и всего?

Девушка растерянно захлопала глазами.

– А сколько вам надо? – поинтересовалась она, заподозрив полковника в неуемном аппетите. И оказалась права.

– Я хочу вернуть свои деньги с процентами за восемь лет. Разве ты не поняла? А заодно и наказать Мордовцева. Те три года, что он провел в тюрьме, это не наказание для него, а проживание в гостинице. Отдельная камера с кондиционером. Холодильник. Телевизор. Нет, это государство его всего лишь пожурило. Похлопало по попке, как младенца за шалость. А я полковник Зубриков – действительно накажу его. Я оставлю его без копейки. Он останется нищий. И когда ему будет не на что жрать, он поймет тех людей, кого обобрал до нитки. Слушай сюда, детка. В общем так, если ты мне поможешь, то очень скоро окажешься на свободе…

– Он обещал, что заплатит и меня через год отпустят, – робко произнесла девушка, пытаясь навязать Зубрикову мысль, что и без его участия может очутиться на свободе. Но полковник ее наивности только усмехнулся. Глупышка. В уверенности ей, конечно, не откажешь. Только здесь за колючкой эта уверенность ничего не стоит. И случается, год проведенный здесь можно сравнивать с десятком лет вырванных из жизни.

Полковник сжалился, и разжав пальцы, выпустил ее волосы.

– Ты еще проживи этот год, – в его голосе звучала откровенная насмешка. – Иногда так случается, что на зоне люди быстро умирают. Вроде бы здоровая баба, а вдруг умирает. Потому что у нас тут не рай, а исправительное учреждение. Чистилище, где с таких как ты, мы соскабливаем греховную грязь. Чтоб на свободу ты, как говорится, вышла с чистой совестью. Но мы ведь можем и перестараться, и так отскоблить тебя, что через год, если ты все-таки и выйдешь отсюда, то такой, что Мордовцев и не посмотрит на тебя. Из холеной самки ты превратишься в тощугу, на которую даже у привокзальных бомжей хер не поднимется. Твои сиськи повиснут, как у старухи. А круглая жопа, провалится. И кому ты тогда будешь нужна? Подумай хорошенько, – предложил Зубриков.