Текст книги "Щупальца спрута"

12

С утра Сергей Николаевич Зотов был в плохом настроении. Вчерашнее событие происшедшее с охранником, когда какой-то псих набросился на него и покалечил, сильно расстроило Сергея Николаевича. Но не из-за водителя расстроился директор. Водителя ему тут же прислали из гаража. Другого. Но вот кто может дать Сергею Николаевичу гарантии личной безопасности?

Все-таки его личный охранник, бывший сотрудник спецгруппы МВД. Человек, подготовленный на сто процентов. Но тут же Сергей Николаевич и усомнился. Может и не на сто, если какой-то алкаш так легко раскроил ему башку. Теперь охранник лежит в Склифе, и врачи не дают гарантий, что у него будет все в порядке с головой. А на кой черт сдался Сергею Николаевичу тогда такой охранник, который не дружит с головой?

Расстроенный по этому поводу, на все телефонные звонки Зотов отвечал с неохотой. И когда задринькал телефон секретарши в очередной раз, Сергей Николаевич вообще не снял трубку.

Наташа стояла в приемной перед секретаршей в парике яркой блондинки и в солнцезащитных очках «хамелеон». Она просила пропустить ее к директору мебельной фабрики. Причем, в ход пустила все обаяние, какое только могла, но уломать секретаршу не удавалось.

– Вот видите, – несколько раздраженно проговорила секретарша и в то же время с досадой. – Я же вам говорю, никого не принимает и трубку не снимает. И вас вряд ли примет. Советую придти в другой раз.

– Да я бы с удовольствием. Но редакции срочно нужен материал. – Всем своим видом Наташа давала понять, что просто так отсюда не уйдет. На ней была – белая, полупрозрачная блузка и черная юбка, едва скрывающая то, что так настойчиво прячут целомудренные девушки. Наташа ничего не собиралась прятать. Наоборот, выставляла всю себя напоказ. Пусть этот замшелый директор видит и ее красивую фигуру, большие груди в кружевном полупрозрачном лифчике и ее длинные, стройные ноги в лакированных туфлях на шпильке. Ей надо было, во что бы то ни стало понравиться Зотову. А для этого он должен хотя бы одним глазком взглянуть на яркую блондинку.

Лично секретарше эта корреспондентка нисколечко не нравилась. Наверное, сказывался возраст. Секретарша была едва ли не в половину старше. И красотой ее бог обделил. Единственное, что в ней, по мнению Зотова было мало-мальски привлекательным, это ее большие глаза, которые почти всегда выражали один и тот же взгляд: почтение и готовность немедленно исполнить любое директорское поручение.

Сейчас секретарша таращилась на блондинку и завидовала ее красоте. Вот если б она была такой, тогда бы могла рассчитывать на удачный брак. Потому что годы идут, а она так и не подыскала себе избранника. А таким вертихвосткам, как эта корреспонденточка, всегда везет. Вот как сейчас.

Поддавшись на уговоры, секретарша вошла к Зотову, доложить, а Наташа притаилась у двери. Благо та оказалась неприкрытой до конца, и девушка могла услышать все, о чем говорила секретарша своему боссу. И, кажется, все сказанное не оборачивалось в ее пользу. Чувствуя, еще немного и она проиграет, Наташа решила действовать. Сейчас и немедленно. Для начала она толкнула дверь и смело вошла в кабинет.

У секретарши открылся рот от такой наглости, и она совершенно не знала, что должна сделать в подобной ситуации. Пока только растерянно водила глазами, на Зотова, потом на нахалку, ворвавшуюся в кабинет без разрешения.

Едва очутившись возле двери кабинета, Наташа сразу поняла, ни о каком ее доступе к телу мебельного короля не могло быть и речи. И сейчас директор на возвышенных тонах пытался это втолковать своей тупоголовой секретарше. Но Наташа все-таки вошла, и, увидев ее, Зотов не выпроводил ее вон. Хотя еще минуту назад, так ретиво наставлял свою верную секретаршу, чтобы та выпроводила корреспондентку.

Взгляд мебельного короля сделался циничным. Он быстро окинул девушку взглядом с головы до ног, задержавшись на чрезмерно короткой юбке. И спросил мягко, сменив гнев на милость:

– Вам что, девушка?

Ответить Наташа не успела. За нее заговорила секретарша:

– А это вот та самая журналистка. – Представила она Наташу и добавила: – Собирается писать очерк о нашем производстве.

– Ага, – Сергей Николаевич благосклонно кивнул головой, и вдруг, чего никак не ожидала преданная секретарша, поднялся с кресла, сделав жест рукой Наташе предложил пройти и занять любой, приглянувшийся ей стул возле овального директорского стола.

– Проходите. Прошу вас, садитесь. – Потом зашипел на секретаршу: – Свободна. Понадобишься, вызову.

И секретарше ничего другого не оставалось, как покорно выйти из кабинета, и при этом покраснеть. Так неудобно ей стало перед представительницей прессы.

Но больше всего удивило ее, когда около шести вечера, журналистка вышла из директорского кабинета в сопровождении самого Зотова. Она раскрыла рот и уставилась на большие настенные часы.

Никогда директор не позволял себе, вот так, когда до конца рабочего дня еще четыре минуты, взять и уйти. А тут нарушил правило, которое сам же завел и строго требовал от подчиненных.

– До свидания, – попрощалась молоденькая кокетка с секретаршей.

– Всего доброго, – сухо бросила секретарша ей в спину с ненавистью.

Зотов ничего не сказал. Запер на ключ дверь и широким шагом пустился догонять корреспондентку.

* * *

В этот вечер Наташа к Зотову домой не поехала, хотя он и настаивал. Хозяин мебельной фабрики не пренебрегал вульгарными девицами и не скрывал это. Но тут же она поняла другое, со всеми ними Зотов предпочитал долго не встречаться. Ночь. От силы – две, и все. Видно опасался привыкнуть, или того хуже, влюбиться. А это уж никак не входило в его планы. Любовь ему не нужна. Потребность в женщине у него возникала не чаще двух раз в месяц. И при таком раскладе отпадала надобность в постоянной подруге. Но когда уж он желал, какую-нибудь красотку, то в своем стремлении овладеть ею не останавливался не перед чем.

И Наташа сразу определила, ее он тоже станет терпеть две, максимум три встречи. Пусть даже они покажутся старикашке необыкновенно сексуальными. Потом он ее к себе ни за что не допустит. А пока девушка успела заметить, что безумно понравилась Зотову. И ее каприз в этот вечер и отказ поехать к нему, только вызвал у него еще больший аппетит и необузданное желание затащить молодую хорошенькую журналистку в постель.

Единственное, что она позволила старому ловеласу, это поцеловать на прощанье руку и договорилась с ним встретиться на следующий день. Завтра суббота и она свободна от редакционных дел. И весь этот день она согласна провести у него дома. Если он так хочет.

Зотов хотел, а потому с радостью откликнулся на ее предложение.

Расставаясь возле метро «Авиамоторная», старикашка назвал девушке адрес, где живет и, расплываясь от любезностей, не забыл напомнить:

– Ну, так завтра ровно в десять я вас жду. Не забудьте.

Наташе хотелось послать его к черту. Уж очень не понравился ей этот директор мебельной фабрике. Был тип мужчин, которых она просто не выносила. И этот Зотов относился именно к таким. Никогда и ни за что не легла бы с ним в постель, если бы не его деньги. Свой человек из ментов набрал на Зотова всю необходимую информацию. Другое дело, где этот Зотов прячет свои денежки. Вот как раз это и предстояло выяснить Наташе.

– Поезжай, – сказал Кирилл. Он был раздражен. Коваль в очередной раз ушел в запой и вот уже второй день не вылезал из маленькой однокомнатной квартиры, которую они специально снимали у пьяницы под редакцию журнала. На все звонки Кирилла, он отвечал невнятным бормотанием.

– Вся надежда на тебя, Натаха. Постарайся, узнай, где он прячет свою мошну, – напутствовал Кирилл перед тем, как Наташе поехать к Зотову.

Наташа уже заметила, когда у их главаря банды что-то не ладилось, он относился к ней намного лучше, считая подругой, на которую можно положиться. Жаль, что такое случалось не часто. Ведь большею частью он ее воспринимал как средство в достижении их общей цели.

В субботу утром Наташа поехала к Зотову. Рассчитывала пробыть у него не больше двух, трех часов, но пробыла до шести вечера. За это время ей пришлось два раза ложиться с ним в постель. И никакого шикарного застолья прижимистый старикашка ей не организовал, не то, что добряк Помиранцев. Того она искренне жалела, а этому жмоту желала скорейшей смерти, потому что надоел он. Старикашка оказался амбициозным упрямцем, и хотел, чтобы все было только по его. Любимая поза в постели. И вести себя девушка должна так, как нравится ему.

«Он со мной, как с дешевой проституткой», – с отвращением к клиенту, думала Наташа. Приходилось терпеть. Исполнять его старческие капризы. А он, общаясь с милой и вполне интеллигентной девушкой, не забывал, что является руководителем крупного предприятия, и обращался с ней, как с подчиненной, проявляя излишне жесткую настойчивость.

И когда Наташа уходила от Зотова, то едва не плакала от обиды. Она так и не смогла узнать то, о чем просил Кирилл. Столько претерпеть всего и уехать ни с чем. Такого у нее еще никогда не было. Даже на душе стало как-то нехорошо. Еще подумала: «Как бы с этим старикашкой до беды не дошло. Сердце ноет, как перед расстрелом». Чтобы развеяться, решила поехать к Стасу. Единственный человек, с которым ей так спокойно и хорошо. «Как жаль, что встретила его слишком поздно», – эта мысль к Наташе приходила не раз. Чтобы не отравлять ему жизнь, хотела больше никогда не видеться с ним. И не могла без него. Поэтому прямо от метро позвонила, дома ли? Оказалось, дома. Он ждал ее звонка. Был готов приехать, встретить ее у метро, и Наташе стоило больших трудов отговорить его.

– Через десять минут я сама буду у тебя, – пообещала она, чувствуя что хорошее настроение, испорченное Зотовым, возвращается. Даже стало казаться, что в целом свете нет никого счастливей ее. Теперь у нее есть мужчина, который без нее не может. Да и она без него тоже. «Неужели я влюбилась в него? Вот дурочка. Вскружила парню голову. Он ведь не знает, кто такая Багира. А я – бандитка», – немного с грустью думала она, но ноги сами шли к нему.

* * *

После неуклюжих ласк пожилого толстячка, который не сумел как следует возбудить ее, даже от самого легкого прикосновения Стаса, Наташа вспыхивала как свеча и обсыпала его нежными поцелуями. Потом они долго занимались любовью, и Наташа в порыве сексуального безумства расцарапала Стасу до крови плечо.

– Извини, – виновато сказала она, почему-то впервые испытав легкий стыд. Наверное, не стоило до такого доводить себя. Теперь неизвестно, что про нее подумает Стас. Она обняла его и едва не расплакалась.

Стас внимательно посмотрел на нее и спросил:

– Что это сегодня с тобой? Ты какая-то не такая.

Наташа была вынуждена соврать. Но с другой стороны, не будет же она рассказывать ему, что Кирилл велел ей соблазнить старикашку. И вообще обо всем том, чем занимается в банде. Неизвестно, как к этому отнесется Стас. Может быть потом, когда-нибудь она и расскажет. Но не сейчас. Надо еще поднакопить денег и увезти отсюда Стаса навсегда. Найти медвежий уголок, где Кирилл не сумеет их отыскать. И жить там и чтобы никто не мешал.

– Ничего. Просто я соскучилась по тебе.

Стас поверил. Почему-то хотелось верить Наташе во всем. И потом это так приятно, что такая красавица скучает по нему.

– Ты знаешь, я тоже скучал, – признался он и, повернувшись, чуть не придавил пушистого котенка. Тот все время, пока они занимались любовью, лежал на краю постели и терпеливо переносил неистовую болтанку, вцепившись коготками в покрывало, чтобы не слететь на пол. Теперь он успокоился, также как и его хозяйка, только поглядывал на обоих недоуменными глазами, словно хотел спросить – чего это вы тут только что делали?

Стас потрогал ее рыжие немного жестковатые волосы, удивляясь, как этот цвет идет Наташе. Не сомневался, на мужчин этот цвет действует возбуждающе. Наверное, поэтому и сказал:

– Ты покрасила волосы…

Наташа как будто только сейчас от него узнала об этом. Взяла со стола маленькое зеркало, взглянула в него.

– А-а, ерунда. Похожу немного такой, пока не надоест. А потом перекрашусь. Если тебе не нравится.

– Да, нет, что ты! Мне очень нравится такой цвет. Кстати, он тебе очень идет. А вообще, я склоняюсь к мысли, что в какой бы ты цвет не покрасила свои шикарные волосы, все равно останешься красивой. Нет, правда, – убедительно произнес он, увидев, что Наташа рассмеялась. – Красивым девушкам идет любой цвет волос.

– Очень может быть. Я как-то об этом не задумывалась, – весело сказала она и потянула к себе котенка, уложила на грудь.

Котенок улегся между двух упругих холмов с выпуклыми сосками и покорно закрыл глаза, тихонько мурлыча.

– Я чувству, он начинает отвыкать от меня, – в голосе Наташи чувствовалась ревность. Ей казалось, котенок с большим доверием смотрит на Стаса, чем на нее. Хотя все еще считала себя его хозяйкой.

– А ты приходи к нам почаще. Мы оба по тебе скучаем, – сказал Стас, перебирая ее рыжие пряди. Предлагал ей остаться у него до утра, но Наташа всякий раз отвечала отказом, ссылаясь на семейные неурядицы. И сейчас, взглянув на него печальными глазами, сказала, почти то же самое:

– Ты знаешь, я бы очень хотела, чтобы все так и было. Но я не могу.

Посмотрев на часы, тихонько вздохнула, понимая, что должна возвращаться к Кириллу. Хотя делает это против своей воли. Главарь банды считает, что имеет на нее права, как на собственную вещь, принадлежащую только ему. И разве он захочет отпустить ее, пока не отпадет в ней надобность? Никогда. В этом не стоило сомневаться. И плевать Кириллу на ее чувства. А Стаса он просто убьет, если узнает о, их встречах. Поэтому Наташе приходилось соблюдать тщательную конспирацию и осмотрительность, чтобы Коваль с боксером не выследили ее.

13

До приезда в Москву, Наташа жила в Твери. С Кириллом Котовым училась в одной школе. Хотя до одиннадцатого класса он на нее внимания не обращал. Словно не замечал ее ни в школе, ни на дискотеке, куда Наташа ходила каждый раз, узнав, что там будет Кирилл. Хотелось посмотреть, какие девчонки ему больше нравятся. Ведь за высоким, симпатичным парнем бегала едва ли не половина школьных девчонок.

Но однажды Наташе повезло. В тот вечер Кирилл танцевал только с ней, а после дискотеки он пошел ее провожать. И вот первый поцелуй. В тот вечер дальше поцелуя дело не зашло. Зато в следующий раз, когда они опять вот так шли по тихой вечерней улице, Кирилл дал волю рукам. Облапал Наташу всю, а потом затащил ее в один из подъездов какого-то дома и просто-таки изнасиловал. Наташа помнила, тогда накрапывал мелкий холодный дождь. На улице уже было по-осеннему прохладно, а ее тело точно полыхало огнем, когда Кирилл раздевал ее, не обращая внимания на мольбы, не делать этого.

Он взял ее грубо и как-то сразу. Наверное, сказывался опыт. Знал, что надо делать и как. И после долго успокаивал ее, плачущую, обещал не бросать и что-то говорил про любовь.

Это потом Наташа поняла, уж лучше бы он бросил ее тогда и никогда не подходил. Пускай бы она стала еще одной его победой, зато бы осталась свободной. И уж точно не связала свою жизнь с бандитами. А тогда она во всем верила ему, старалась не перечить самолюбивому избалованному мальчику. Думала, со временем это пройдет и Кирилл изменится. Оказалось, с годами он стал более эгоистичным. И еще в нем появилась жестокость. Тех парней, которые пробовали подкатить к Наташе, он избивал едва ли не до смерти. А один раз досталось и ей самой.

– Запомни, – угрожающе сказал тогда Кирилл, – ты принадлежишь только мне. И никому другому. А то и можешь не достаться никому.

А Наташа после этого неделю не могла выйти на улицу, стеснялась показать побитое лицо в синяках. С тех пор стала бояться его. И когда он позвал уехать с ним в Москву, Наташа согласилась. Знала, если откажется, это не понравится Кириллу. И тогда неизвестно, как он с ней поступит.

* * *

Приехав в Москву, Кирилл снял однокомнатную квартиру, где они и поселились. Но очень скоро сделал то, за что Наташа возненавидела его на всю жизнь.

Как-то раз, поздно вечером, он заявился с каким-то парнем, похожим на цыгана. Оба были уже нетрезвые, но решили продолжить застолье. Тут же в кухне на стол выставили две бутылки водки. Кирилл достал из холодильника: колбасу, сыр и тверские маринованные грибочки, которые Наташа привезла с собой и берегла на случай праздника.

Наташа ничего не говорила, молча, наблюдая за действиями Кирилла. Его расточительность, была ей просто не понятна. А главное, не понятно, по какому поводу пьянка. И она не собиралась принимать участия в этой попойке. Уж слишком не нравился тот парень. Вел себя нагловато. Черноволосый, смуглый – он был похож на цыгана. Или молдована. Но говорил на чистом русском, без акцента. А еще у него была отвратительная слащавая улыбка, когда он то и дело посматривал на Наташу.

В конец опьяневший Кирилл, буквально силком привел Наташу в кухню и усадил за стол. А черноволосый подвинул ей стакан водки.

– Выпей с нами, – сказал Кирилл и посмотрел на нее таким взглядом, что Наташа поняла, отказ здесь не принимается. И все-таки попыталась, хотя и знала, как он разозлится.

– Кирилл, ты же знаешь… – сказала она и замолчала, не докончив фразу. Не то, чтобы совсем не пила. Для современной девушки – это смешно. Но не в таких дозах. Даже подумала: «В стакане не меньше двести грамм, и если я сейчас его выпью, то свалюсь под стол».

– Там по телеку интересное кино идет. Мне хотелось бы досмотреть, – сказала, начиная понимать, что тут происходит что-то не то. А смуглый тощий парень смотрит на нее слишком возбужденными глазами.

На Наташе был короткий халат с большим вырезом на груди, подарок Кирилла. Теперь она откровенно пожалела, поджидая Кирилла, не надела лифчика. Дома всегда так ходила, давая свободу большим упругим грудям. И теперь этот смуглый парень не отводил своих черных глаз от выреза. А если и отводил, то с бесстыдством пялился на ее стройные ножки.

– Кирилл, я хочу уйти, – она попыталась встать, но Кирилл взял ее за руку. – Сиди, – тоном повелителя произнес он и поднес к ее рту стакан с водкой.

– Ну, я не могу, Кирилл…

– Можешь, – довольно резко произнес он, показывая перед смуглым свою власть над девушкой. Даже головой кивнул, сейчас, мол, все нормально будет. Они с Кириллом выпили.

– Ну и чего ты ломаешься? – дохнул на нее перегаром Кирилл.

Наташа вздохнула. Все это ей было так противно. А главное не понятно, чего Кирилл добивается: чтобы она опьянела? Но зачем?

– Эх, Кирилл, Кирилл. – Она взяла стакан и глоток за глотком, выпила его, потом сказала: – Ты этого хотел?

Кажется, уже плохо соображая, что к чему, Кирилл кивнул головой, а черноволосый похвалил Наташу, при этом хлопнув Кирилла по плечу.

– Молодец твоя девочка, Кирюха.

И опять кивок, после которого Кирилл нагло сунул руку Наташе под халат, не стесняясь постороннего парня.

– Гарик, ты еще не знаешь, какова она в постели.

– Ты что, уже совсем!.. – засопротивлялась Наташа, но тут же почувствовала, будто табурет, на котором она сидела, кто-то вырывает из под нее. Она качнулась, едва не свалившись на пол и увидела, как Кирилл и тот смуглый встали и подхватили ее под руки.

– Сейчас мы это проверим, – с улыбкой произнес смуглый.

– Не надо, Кирилл, – воскликнула Наташа.

Перед глазами все поплыло. Догадалась, смуглый наверняка что-то подсыпал ей в водку. Может снотворное, а может кое-что другое. Медицина богата на подобные гадости. Вот уже и глаза сами собой закрываются. Она слышала голос Кирилла. Он что-то говорил, но слова сливались в мало понятные для нее фразы.

Очнулась Наташа оттого, что ей было тяжело дышать. Словно накрыли ее тяжелым одеялом. А еще от толчков. Открыла глаза и увидела лежащего на ней черноволосого парня и закричала:

– Кирилл! – Слышала, Кирилл в кухне. Но почему он не подходит? Ведь прекрасно видит, как этот цыган трахает ее. Или ему все равно?

– Кирилл, ну помоги же мне. Пожалуйста. Мне больно, – Наташа заплакала, но и это не помогло.

Кирилл так и не вышел. Он появился в комнате только после того, как смуглый парень оделся и ушел. Тогда Кирилл предстал перед Наташей держа стакан с водкой в руке.

– Хочешь выпить? – спросил он.

– Отойди, гад! – крикнула девушка ему. Ощущение после всего случившегося было самое неприятное. Она еще ни разу не изменяла Кириллу. И вдруг, такое. Неужели, он продал ее, как вещь этому уроду? А как еще назвать? Или променял? На что? У Наташи не было слов чтобы высказать ему всю обиду. Все слова ушли куда-то, потерялись, и только слезы, не переставая текли по щекам.

Но разве он способен на жалость? Кирилл сел рядом на постель, а в голосе ни капли сочувствия:

– Да ладно тебе, Наташка. Перестань. Ничего такого не случилось.

Она подняла на него зареванное лицо. И этого негодяя она так любила…

– Сволочь ты! Мразь! Я уеду от тебя. И расскажу родителям, как ты со мной поступил, – Она хотела плюнуть в его мерзкую рожу, да во рту пересохло. Было противно и стыдно. Разве она могла подумать, что когда-нибудь опустится до такого. Она высказала Кириллу в лицо все, что о нем думала. Пусть знает гад.

Кирилл выслушал ее на удивление спокойно. И вел себя так, будто ничего и не было.

– Ладно, ладно. Успокойся, – сказал он. – Ничего страшного не произошло. Эта квартира – Гарика. До тебя доходит?

Наташа не хотела слушать. «Хорошо себе, ничего страшного. Он что, дурак? Или только прикидывается?»

– Я смотрю, ты никак не въедешь, – заговорил Кирилл уже раздраженно, не забыв сделать пару глотков из стакана. – У нас кончились деньги. Сечешь? За квартиру платить нечем. А теперь мы тут можем еще жить месяц.

– Месяц? – Наташа обозлилась. – Значит, потом мне опять придется ложиться под этого непромытого кобеля? Может, ты еще мне посоветуешь родить от него? Все. С меня хватит. Завтра же я уеду домой к родителям.

Но Наташа не уехала. Более того, вечером Кирилл привел мужика, с которым велел ей заняться любовью. И Наташа не смогла отказаться. Потому что так велел Кирилл.

Потом… подобное стало повторяться едва ли не каждый вечер. И Наташа обслуживала за каждый такой вечер по два, три клиента, понимая, что ее любимый использует ее как проститутку и тем самым зашибает деньгу.

Однажды, когда все осточертело, Наташа попыталась уехать, но не успела сесть в электричку, как Кирилл с Ковалем догнали ее и привезли на квартиру. Тогда Кирилл ее здорово побил, пригрозив, что в следующий раз убьет. И стоило Наташе только заговорить о гордости, как он тут же перебил ее, сказав до боли гадкие слова:

– Засунь свою гордость себе в дырку. Будешь делать то, что я тебе скажу. И запомни, у нас еще тут есть кой-какие дела. – Он вкратце обрисовал, что от Наташи требуется. – Есть один барыга. Ходячий мешок с деньгами. Ты должна к нему прикадриться. Не брезгуй. Пусть он потрахает тебя.

– Опять трахаться с кем попало, – простонала Наташа.

А Кирилл разозлился окончательно.

– Дура! Для такого дела потрахаться можно даже с чертом. Да и от тебя не убудет. Зато потом, когда у тебя будет полно денег, заживешь, как принцесса.

На все его увещевания Наташа ответила протяжным вздохом. А Кирилл только усмехнулся, зная, деваться девчонке все равно некуда и она все сделает так, как надо ему. Согласится как миленькая.

* * *

Того администратора рынка они обещали Наташе не убивать.

– Ты только постарайся, чтобы он привел тебя домой, – наставлял Кирилл. – Можешь даже не трахаться с ним, если он тебе так уж сильно отвратителен, – он был готов уступить ей, лишь бы Наташа согласилась. – А потом постарайся открыть нам дверь. Вот и все, что от тебя требуется.

Когда администратора убили, Кирилл сказал Наташе:

– Так надо было. Иначе бы он заявил в ментовку. И помни: теперь ты с нами кровью помазана. Если менты возьмут нас, пойдешь как соучастница. Поняла? – спросил он у Наташи, у которой от страха зуб на зуб не попадал.

– Так что держи язычок свой за зубами, – посчитал он нужным предупредить свою подружку, видя, что психологически она сломлена. А в таком состоянии и до глупостей не далеко. Одно дело просто под мужика лечь, а другое, поспособствовать, чтоб его замочили. Кирилл не стал ей объяснять всех подробностей. Показал сумку с деньгами, говоря:

– Смотри, сколько «бабок». Теперь мы заживем, Натаха.