Текст книги "Темная луна"

Мендарка было не просто растрогать, но даже он смахнул слезу. Кем бы ни был Гиллиас, он так и не получил этого подарка: ведь как только Ялкара прошла сквозь врата, ее защита сразу начала действовать, закрыв доступ в Хависсард на целых триста лет. Теперь все это представляло интерес лишь для историков, ибо проливало свет на человеческие качества Ялкары. Лиан был бы в восторге. Он осмотрел кольцо. Оно было красивым, но Мендарк не ощущал исходившей от него силы. Он свернул письмо, просунул его в кольцо и положил в сумку.

Проходя тем же путем, он вновь заметил следы. Через несколько часов Мендарк опять оказался в библиотеке. Он возвращался туда снова и снова. Может, это очередная иллюзия, чтобы окончательно запутать его в лабиринте? Нет, следы были настоящими, они четко отпечатались на полу, то исчезая, то появляясь снова. Следы привели Мендарка в еще одну строго обставленную спальню. Мендарк уже исходил дворец Ялкары вдоль и поперек. Мендарк пытался разгадать маршрут незнакомки, но в его голове уже все смешалось.

Двойной след вел в библиотеку, затем уходил в другую комнату, где была отбита штукатурка и из стены вынут кирпич. Мендарк запустил в тайник руку и ощутил легкое покалывание в пальцах, которое почти сразу же прекратилось.

Он чуть не задохнулся от негодования. Ему захотелось разнести все кругом и сровнять Хависсард с землей. Золото хранилось в этом тайнике, но теперь его здесь не было. Его забрала женщина. Если бы только он пришел сюда первым! Если бы не пролежал целый день в подвале без сознания. Он был готов зарыдать. Проделать такой путь – и опоздать на каких-то несколько часов.

Его великие мечты развеялись как дым. Мендарк был подавлен, он достал черный опал и кольцо, выбрал подходящее место и постарался пробудить каменный шар, но он не отзывался и казался абсолютно мертвым. Мендарк раскрутил семь частей кольца-головоломки, но металл оставался безжизненным. Мендарк не запомнил, как ему удалось соединить их вместе в прошлый раз, но ведь, чтобы выбраться отсюда, надо было найти решение. После нескольких часов отчаянных попыток он понял, что это безнадежно. Ему придется искать другой выход или оставаться здесь, пока он не умрет голодной смертью.

Мендарк устало опустился на пол и стал осматривать осветительный шар. Что он будет делать, когда шар погаснет? Насколько его хватит? Пошарив в карманах, Мендарк вытащил оттуда кусок черствого хлеба и расплавившийся от жары сыр, сжевал их, запив теплой водой из фляги. Затем положил голову на котомку и заснул.

Мендарк спал тревожным, полным странных видений сном. Через несколько часов он заставил себя подняться и продолжил искать выход из замка. Шар светил так тускло, что Мендарк едва мог разглядеть свои руки. Когда он окончательно погас, Мендарк оторвал рукав грязной рубашки, пропитал ее сырным маслом, свернул и, высекая искры, попытался поджечь. Наконец материя начала тлеть. Он принялся крутить самодельный факел над головой, пока огонек не стал ярче. Теперь света было достаточно, чтобы двигаться дальше.

Мендарк брел по замку уже несколько часов, от рубашки и сыра почти ничего не осталось, а он все еще не нашел выхода. Внезапно Мендарк ощутил прикосновение прохладного ветерка и пошел в том направление, откуда дул ветер, часто останавливаясь, чтобы убедиться, что идет в нужную сторону. Ветерок дул из некоего подобия мусоропровода, куда скорее всего сливали кухонные помои. Вот и выход или очередная ловушка, из которой ему уже будет не выбраться.

Он залез в трубу и скользнул вниз по склизкому туннелю. Мендарк попытался было затормозить носками сапог и руками, но все было бесполезно – он не мог остановиться. Он летел вниз по наклонной к едва мерцавшему впереди свету.

Мендарк понял, что это были остатки деревянной обшивки кухонного мусоропровода. Его руки были прижаты к бокам так, что он даже не мог защитить лицо. Поранившись о торчавшие гвозди, он пролетел сквозь что-то растянувшееся, как резина, ровно настолько, чтобы пропустить его и снова сомкнуться. Кольцо, подаренное Гиллиасу Ялкарой, все же открыло ему путь сквозь защиту. Теперь он летел по воздуху, размахивая руками, словно ветряная мельница. У него было достаточно времени, чтобы представить свой конец: быть проткнутым верхушкой дерева или расплющиться о камни. Затем Мендарк увидел внизу заросли кустарника.

Он шлепнулся в терновник, который никто не тревожил уже несколько столетий. Шипы в клочья разодрали его одежду, по лицу хлестали пыльные листья, но упругие ветви замедлили скорость падения, и вскоре оно прекратилось.

Куда бы он ни взглянул, вокруг повсюду торчали колючки. Кровь ручьями текла по его телу.

День угасал. Мендарк все еще лежал без движения. Руки и ноги больше ему не повиновались. Он чувствовал, как распадается изнутри. Мендарк желал смерти, но не такой унизительной. Подобный конец сведет на нет всю его жизнь. Летописцы не должны изобразить его в таком виде, он этого не позволит!

«Последний рывок! – подумал он. – Рискну ли я обновить себя в последний раз? Даже в самых благоприятных условиях обновление крайне опасная процедура. Но здесь, без воды, пищи, без поддержки и самых необходимых инструментов и приспособлений, последствия могут быть самыми ужасными. Но я должен! Ради себя и ради Сантенара».

Медленно, преодолевая боль, он начал восстанавливать свое тело, сознавая, что это в последний раз.

28
Подкуп

– Пятьдесят дней! – воскликнула Таллия. – Что ж, зато у нас будет время заняться поисками «Стилета», а я успею повидаться с родными.

Оссейон, Таллия, Растибл и Пендер завтракали в тени паруса. Несмотря на ранний час, солнце уже начинало сильно припекать, но Таллия чувствовала себя превосходно, к жаре и влажности ей было не привыкать, ведь она выросла в этом климате. Оссейон разрезал на куски огромную рыбину, приготовленную целиком в жгучем красном соусе.

– Только не за общим столом, – сказал Пендер, вздрогнув, когда Оссейон потянулся за глазными яблоками.

– Но ведь это самое вкусное, – возразил Оссейон. Выковыряв рыбий глаз, он полюбовался им, держа большим и указательным пальцами, и отправил себе в рот. Некоторое время он сосредоточенно жевал, затем вынул его и, внимательно осмотрев, слизнул небольшое количество красноватой жидкости, выступившей на поверхности, и стал катать его взад и вперед по ладони. Пендер поперхнулся куском хлеба с вареным яйцом.

– Перестань его дразнить! – засмеялась Таллия. Оссейон позволил глазу проскользнуть у него между пальцами, поймал его другой рукой и снова положил в рот. Пендер сердито отвернулся от Оссейона и сказал Таллии:

– Магистр всегда был скрытным. – Не обращая больше внимания на Оссейона, он с аппетитом умял полдюжины сваренных всмятку яиц. Спутники провели на жесткой диете много недель, но Пендер так и не смог привыкнуть к острым крандорским специям. – У меня тут хватит работы на эти полтора месяца с гаком.

Таллия удивленно подняла брови.

– Пока вы вчера были в городе, я получил несколько предложений перевезти груз на юг вдоль побережья Крандора, – пояснил Пендер. – К тому же у меня есть план, дельце сулит нам сказочную прибыль.

– Как далеко ты собрался плыть? – вмешался в разговор Оссейон, подбирая соус с тарелки огромным ломтем хлеба.

– До Ророса, Гаффеона, Госпорта, при попутном ветре даже до Максморда. Можно заработать кучу денег, да еще прихватить товаров в обратный путь: специй, кокосов, копченых моллюсков.

– Я поеду с тобой до Ророса, там живут мои родители. А тебе не советую плыть дальше, иначе ты не успеешь вернуться в срок, – сказала Таллия.

Пока Пендер наблюдал за погрузкой, Таллия отправилась к зданию таможни, чтобы справиться о последних пяти судах, оставшихся в ее списке. За несколько серебряных монет она выяснила у молоденького клерка, что два корабля – «Резец» и «Абордажная сабля» – действительно приписаны к этому порту, однако, судя по записям, не заглядывали домой уже более полугода.

– На вашем месте я был бы поосторожней, – сказал клерк, серьезный веснушчатый паренек. – Не стоит задавать слишком много вопросов.

– Почему? – поинтересовалась Таллия, но в это время вернулась хозяйка конторы – толстая женщина со множеством подбородков и малюсенькими подозрительными глазками.

– А что вы, собственно, здесь делаете? – напустилась она на Таллию. – Вы разве не знаете, что эти сведения конфиденциальны?

Таллия не стала спорить. Женщина прозрачно намекала на взятку, которая намного превысила бы ту сумму, которую Таллия уже заплатила. Решив не тратить здесь больше ни денег, ни времени, она весело поклонилась и вышла, что оказалось большой ошибкой, но знать этого Таллия тогда не могла.

На следующее утро они отплыли в Ророс, столицу южной провинции Крандора, останавливаясь по пути в нескольких маленьких портах. Ророс был древним городом, гораздо крупнее и богаче, чем Туркад. Он раскинулся между двух холмов на берегах широкой бухты. После нескольких неудачных попыток им наконец удалось причалить. В городе был праздник, и бухта была забита всевозможными судами и суденышками. Пендер нанял команду ныряльщиков, чтобы очистить дно лодки от водорослей и ракушек. Они ждали таможенных чиновников, стоя на палубе и наблюдая за чайками, охотившимися за рыбешкой.

– Надеюсь, они пошевелятся, – сказала Таллия, которой не терпелось сойти на берег.

Проверка не заняла много времени. И сразу же Таллия направилась к зданию таможни, чтобы продолжить поиски. Когда она сообщила о цели своего визита, чиновница резко ответила:

– Мы не разглашаем подобных сведений. Зачем вам это нужно?

– Я ищу одного матроса по поручению его дочери, она живет в Туркаде, – ответила Таллия.

Женщина презрительно фыркнула:

– Ищите своего матроса в другом месте, мне сказать вам нечего.

– Я гражданка Крандора и знаю свои права, – настаивала Таллия. – Записи о прибытии судов – общедоступная информация.

– Только не в Роросе!

Таллия потянулась к кошельку, намереваясь предложить деньги, – обычно это был самый быстрый способ уладить дела.

– Может, нам стоит обсудить это с глазу на глаз, – предложила она, понизив голос.

К ее удивлению, чиновница отреагировала весьма агрессивно.

– Вы что, собираетесь дать мне взятку? – спросила она так громко, что все клерки подняли головы и взглянули на них.

– Конечно нет, – поспешила ответить Таллия. – Мне бы и в голову такое не пришло. Спасибо, всего доброго.

Вернувшись на свою лодку, она рассказала о случившемся Пендеру.

– Не нравится мне все это, – произнес он, задумчиво доедая бутерброд. – Что-то здесь нечисто.

У экипажа было много дел, и больше никто об этом не заговаривал, а Таллия отправилась в город. На следующее утро, на рассвете, мимо их лодки прошла изящная шхуна под желтым парусом, ее капитан рассматривал «Девчонку» с явным интересом. На шхуне золотыми буквами было написано: «Кинжал».

– Кажется, ему приглянулось наше судно, – сказал Оссейон.

Пендер сплюнул через борт.

– Корсар или контрабандист, – предположил он. – Делайте вид, что вы его не замечаете. Эта лодка такая же быстроходная, как наша, может, даже быстрее. Как твои родные, Таллия?

– Наверное, хорошо, но я никого из них не застала, все были за городом на семейном празднике. – Она тяжело вздохнула.

Через полчаса та же шхуна вернулась. На этот раз уже не было сомнений, что за ними внимательно наблюдают.

– Что-то они мне не нравятся, – сказал Растибл. Пендер выругался:

– Придется принять дополнительные меры предосторожности. На это уйдет вся прибыль. Неудивительно, что морские перевозки стоят здесь так дорого.

– Пендер, что ты собираешься везти? – осторожно спросила Таллия.

– Ничего особенного, – пробормотал он.

В этот момент появился офицер таможни, он вновь внимательно проверил бумаги, осмотрел судно и произнес:

– Пройдите, пожалуйста, со мной, капитан.

Пендер заковылял сзади, пот градом катился по его бритому затылку и шее. Прежде чем команда успела закончить завтрак, на судно явился еще один таможенный офицер, на этот раз это была женщина почти такая же смуглая и высокая, как Таллия, но в несколько раз полнее.

– Таллия Бель Сун?

– Это я.

– Будьте любезны, пройдите со мной в здание таможни. И захватите с собой ваши документы.

Несмотря на вежливое обращение, Таллия встревожилась. Это был приказ, и, если она не повинуется, они, безусловно, применят силу. Но Таллия была в своей родной стране и хорошо знала законы.

Она собрала необходимые бумаги и направилась к таможне.

– Что случилось? – спросила она по пути.

– Здесь, в Роросе, мы серьезно относимся к своим обязанностям, – уклончиво ответила женщина.

Пендер сидел за столом напротив первого офицера, между ними были разложены документы на судно и груз. Таллия села рядом с капитаном.

– В нашем списке значится судно под названием «Черный опал», – сказал офицер. – За ним закрепилась дурная слава, это контрабандистское судно.

Пендер бросил на Таллию укоризненный взгляд. Она без труда прочитала его мысли: «Говорил же я вам, что с „Черным опалом“ будут проблемы. Такое название не сулит ничего хорошего».

– Это было задолго до того, как мы его приобрели, – ответил Пендер. – Мы купили его законно у таможенников Ганпорта. Теперь оно называется «Уличная девчонка». Посмотрите, документы в порядке, на них есть все подписи и печати. Изменение названия зарегистрировано. Вот печать ганпортской таможни, а вот подпись начальника порта. Все сделано по закону.

– Первый раз слышу о вашем Ганпорте, – сказала женщина. – А бумаги легко подделать, но к этому мы еще вернемся. Так вы подтверждаете, что судно первоначально называлось «Черный опал»?

– Раппорт – рыбацкий городок, расположенный на несколько лиг севернее Туркада, – объяснил Пендер, отвечая на первый вопрос.

Женщина принялась перелистывать учетную книгу, где были зарегистрированы суда со всего света.

– Что-то я не нахожу здесь никакого Ганпорта.

– Разве в этой стране таможня подчиняется Торговому ведомству? – спросила Таллия.

Двое офицеров стали перешептываться между собой, разглядывая печати на документах. Наконец они признали их подлинность. Но тогда возникла другая трудность.

– Таллия Бель Сук! Я припоминаю, что встречал ваше имя в донесениях, – сказал таможенник.

Вновь началось бесконечное рытье в бумагах.

– Нашел! – воскликнул чиновник, ведя пальцем по странице. – Таллия Бель Сун, арестована за подделку купчей «Черного опала».

– Она подписалась вымышленным именем? – спросила женщина.

– Джалис Бесъюн.

Таллия чуть не упала в обморок.

– Бесъюн – имя моего отца!

Они стали проверять все заново. Таллия думала, что у Пендера случится сердечный приступ.

– Я переменила имя, спасаясь от войны! В этом нет ничего противозаконного ни на Мельдорине, ни в Крандоре. У меня есть право пользоваться печатью Магистра.

– Легко сказать, но доказать трудно. Предъявите печать.

К счастью, она была у Таллии при себе, и расписка Мендарка, подтверждающая ее подлинность. Мендарка в Крандоре знали не с лучшей стороны, однако он был слишком могущественной фигурой, и они не решились дать этому делу ход.

– Мендарк должен лично явиться сюда и дать объяснения.

Таллия ответила, что в данный момент он находится за пределами Крандора. Чиновники вновь стали шепотом совещаться. Ей уже начало казаться, что их не выпустят отсюда до возвращения Мендарка.

– Мендарк больше не является владельцем этого судна, – возразила она.

– Он являлся владельцем, когда были подписаны бумаги.

– Мы еще не проверяли документы о передаче судна в вашу собственность, – вступил в разговор другой офицер.

– Правда! – холодно сказала Таллия. – Однако это тянется слишком долго. Я позову защитника и обвиню вас в том, что вы злоупотребляете властью и препятствуете свободной торговле.

– У вас есть такое право, – спокойно ответила женщина. – Назовите своего защитника.

– Дакия Бель Ранс, – произнесла Таллия, скрестив пальцы, поскольку не была уверена, что она еще жива. В последний раз они виделись десять лет назад.

– Дакия Бель Ранс – член правительства.

– Это моя тетя, – спокойно произнесла Таллия. – Я буду жаловаться, что вы затеяли со мной тяжбу, чтобы прикрыть собственные грязные делишки.

– Мы должны посоветоваться, – сказала женщина. И офицеры скрылись за дверью.

– Жаль, что ты не начала с этого, – шепнул Пендер, утирая пот.

– Я не знала, что тетушка Дакия поднялась так высоко. – Через некоторое время чиновники вернулись, дело было улажено. Однако Пендера и Таллию продержали в таможне еще довольно долго, заставив заполнить бесчисленное множество протоколов и заплатить все пошлинные сборы. Наконец они вернулись к не на шутку встревоженному Оссейону. Таможенники перерыли все судно, никакой контрабанды они, конечно, не обнаружили, но день был потерян. Еще через несколько минут пиратская шхуна проплыла мимо них в третий раз.

– Мне это совсем не нравится, – сказал Оссейон. Он встал, глядя вслед удаляющемуся кораблю. – Кинжал – оружие подлецов. Что за человек дал своему кораблю такое название?

– Опасный человек, – произнесла Таллия.

Пендер не отличался храбростью.

– Нет! – воскликнул он, когда Таллия предложила ему навести справки о «Кинжале» и ее капитане. – Я слишком дорожу своей шкурой, чтобы привлекать к себе излишнее внимание в этом странном городе. Здесь не знаешь, кому доверять.

– Я бы никому здесь не доверял, – проворчал Растибл, накручивая на палец клок светлых волос.

– Я могу спросить у родных, когда они вернутся, – сказала Таллия.

– Такие вещи выясняются просто, – возразил Оссейон. – Я все разузнаю.

Это не заняло у него много времени: судно было известно во всех портовых кабаках.

– Капитана «Кинжала» зовут Аринда Бель Горст. Говорят, он умный и обаятельный человек, а также безжалостный и смелый. У этой шхуны дурная слава, но никто не может сказать ничего определенного. Он контрабандист или пират, однако никто из пострадавших не выжил, чтобы предъявить ему обвинение.

– Почему он нами так заинтересовался? – спросила Таллия.

– У нас быстроходный корабль не из здешних мест, – ответил Пендер. – Возможно, он решил, что мы конкуренты. Если мы исчезнем, никто не заплачет. Слава «Черного опала», похоже, долетела и досюда.

– Скорее свой человек в таможне шепнул ему про наш груз, – предположила Таллия. – Пендер, что мы везем в этих запертых сундуках? Серебряные слитки? Я еще в таможне заметила, что ты прячешь от меня бумаги.

– Ничего незаконного. Я просто решил, что чем меньше людей знают, тем лучше.

– Мы партнеры, не забывай, – резко сказала она. Пендер слегка смутился.

– Жидкое золото, – ответил он. – Двадцать капсул с ртутью, каждая весит столько, сколько ты. Я вложил в это все свои деньги.

– Ртути вполне достаточно, чтобы убить всех нас двадцать раз, если капсула разобьется во время шторма, – рассердилась Таллия. – Ты должен был поставить меня в известность. Избавься от ртути как можно скорее и положи деньги в счетный дом, прежде чем за ними заявится наш новый приятель Горст.

– Я не могу, – мрачно ответил Пендер. – Ртуть предназначена для Алхимической академии в Твисселе, это два дня морем отсюда вдоль побережья. Оссейону надо сойти на берег и нанять охранников, убедившись прежде, что они сами не пираты.

– Думаю, пока я буду в порту, мне стоит навести еще кое-какие справки о «Кинжале», – сказал Оссейон.

– Лучше поторопись. Если он отберет у нас груз, я – банкрот.

– Если он нападет на нас, мы все покойники! – воскликнул Растибл.

Вечер был жарким и влажным. Все ждали грозы, но она так и не разразилась. Они покинули Ророс, когда окончательно стемнело, и поплыли по узкому проливу между рифов и скал.

– Ты уверен, что это хорошая идея? – усомнилась Таллия, пока еще была видна бухта. Со всех сторон, насколько хватало глаз, волны разбивались о поднимавшиеся из воды рифы.

– Идея плохая, – ответил Пендер. – Однако это все же лучше, чем потерять груз, судно и еще и наши жизни вдобавок. Я поговорил с лоцманом и купил последние карты, так что пролив мы пройдем легко.

Они медленно шли под парусом. Растибл управлял лодкой, а Пендер бегал взад и вперед по корме, принюхиваясь к ветру.

– Что тебя тревожит? – спросила Таллия.

– Пока это просто береговой бриз, но если поднимется восточный ветер, нам будет отсюда не выбраться.

– Давай повернем назад. Лучше не рисковать, – посоветовала Таллия.

Пендер задумался, глядя на небо и потирая свой заросший подбородок.

– Бриз должен вынести нас в море, – решился он и отдал приказ развернуть большой парус.

Время тянулось мучительно медленно, к полуночи ветер внезапно стих и паруса повисли, словно тряпки. Пендер выругался, но затем уверенно произнес:

– Он скоро поднимется вновь, теперь уже до моря совсем недалеко.

Они бросили якорь, чтобы их не сносило приливом, и прождали до конца ночи, однако ветра все не было. Только к рассвету утренний бриз надул паруса, и они наконец вышли из пролива.

– Теперь все в порядке! – закричал Пендер. – Когда они хватятся нас, мы будем уже далеко.

– Слишком поздно, – сказал Оссейон, он нес вахту на мачте. – Я вижу желтый парус.

Пендер забрался наверх.

– Он поймал ветер и движется быстрее, чем мы.

Все заняли свои посты. Паруса надулись, и «Девчонка» полетела вперед, но не так быстро, как хотелось бы.

– Это он, – крикнул Оссейон. – «Кинжал»!

– Проклятье, проклятье, проклятье! – воскликнул Пендер и бросился к штурвалу.

– Что происходит? – спросила Таллия, опуская руку ему на плечо.

– Он быстрее нас, по крайней мере при таком ветре. У него опытная команда. Жаль, что мы не успели закончить очистку дна, это замедляет ход.

– Можно что-нибудь предпринять?

– Почти ничего, – ответил он. – Бель Горст знает эти воды лучше меня. Осталось только молиться о сильном ветре, хотя и тогда «Кинжал» еще потягается с нами.

На голубом небе не было ни облачка, ничто не предвещало штормового ветра. Они взяли курс на северо-восток и шли зигзагами вдоль побережья, шхуна неуклонно следовала за ними, и Пендер становился все более угрюмым, казалось, он даже стал ниже ростом. На него жалко было смотреть, ведь он любил «Девчонку» больше жизни.

– Сколько еще? – спросил Оссейон через полчаса. Он имел в виду Твиссел, где Пендер должен был выгрузить ртуть.

– Больше половины пути, – сказал он убитым голосом, совсем ссутулившись.

Они шли вдоль берега, мокрые черные скалы сверкали на солнце. Там было полно узких проливов и глубоких пещер, но ни одна из них не могла послужить им достаточно надежным убежищем.

Это была долгая и однообразная погоня, ведь в море все происходит как-то замедленно, но с каждым часом «Кинжал» подходил все ближе. Он должен был нагнать их еще до темноты. Расстояние между ними уже сократилось до нескольких выстрелов из лука. На носу вражеского судна стояли два лучника, приготовившиеся стрелять по парусам.

– Оссейон! – позвала Таллия. – Ты можешь отсюда порвать им парус?

– Еще нет! Но через некоторое время я попытаюсь. – Вскоре они смогли разглядеть в подзорную трубу Бель Горста, стоявшего на капитанском мостике.

– Только посмотрите, как он злорадно ухмыляется, – процедил Пендер сквозь зубы. – Застрели этого разбойника, Оссейон.

Оссейон опустил лук.

– Все еще слишком далеко, – с сожалением ответил он.

– Он больше не приближается, – сказала Таллия несколько минут спустя. – Может, это все, на что способно его судно.

– Боюсь, что нет, – ответил Пендер. – Посмотрите, он изменил наклон парусов, чтобы сбить нас с толку. Он играет с нами, держась на расстоянии двух выстрелов из лука, пока наши лодки не отойдут достаточно далеко от Ророса.

– Я слышал, что ему нравится мучить людей, – произнес Оссейон.

– Существует способ выжать еще что-нибудь из нашей посудины? – спросила Таллия.

– Только если мы выбросим груз, – ответил Пендер.

– Лучше так и сделать, иначе он все равно достанется Горсту, – сказала она.

На глазах Пендера блеснули слезы.

– Я знаю, знаю, – простонал он.

Они плыли на всех парусах, но оторваться им не удавалось. Наконец Пендер дал команду:

– Сбрасывайте груз, но ртуть в последнюю очередь. Начните с пресной воды!

Таллия побежала к насосам и начала откачивать за борт запасы питьевой воды, Оссейон спустился в трюм, чтобы выбросить столько балласта, сколько было возможно без риска перевернуться. Когда балласт был в море, они подняли наверх остальной груз: зерно, мехи с вином, масло, крабов и сушеные кокосы. С каждым всплеском Пендер становился все более грустным. Через час весь груз, кроме ртути и необходимого запаса еды и провизии, был за бортом.