Текст книги "Турнир самоубийц"

Ульрик, не без сожаления, сунул устройство в футляр. Что опасного в библиотеке? Или он привел опасность с собой?

Коммивояжер протянул ладонь для рукопожатия.

– Мы толком не познакомились. Как тебя зовут, сынок?

– Ульрик Вайтфокс, – повинуясь приличиям, он протянул руку в ответ.

Коммивояжер быстрым движением сдернул с ладони Ульрика перчатку и стиснул пальцы в железной пятерне. Секунда, и лицо Коммивояжера скривилось в знакомой Ульрику с детства презрительной мине.

– «НЕУДАЧНИК», следовало сразу догадаться. Только время зря потерял. Эй, какого черта!

Ульрик и не думал отпускать руку Коммивояжера, у которого, к слову, оказалась печать «ТОРГОВЕЦ».

– Вы должны мне помочь.

– Еще чего!

– Какая разница, что у меня за печать, для вас это ничего не значит!

– С полоумными брайанами дел иметь не хочу, от вас одни беды!

Коммивояжер пытался вырвать руку, но куда там.

– Я заплачу, не сомневайтесь.

– Могу продать новый галстук, – морщился Коммивояжер от боли. – Если денег хватит.

– Вас разыскивают по всей Мехатонии.

– В Блэткоче я в безопасности, законники сюда не суются.

– А если я им намекну?

– Кто тебе поверит? – рассмеялся Коммивояжер.

– Я могу быть очень убедительным, – сказал Ульрик и сжал ладонь Коммивояжера сильнее.

– В Башне меня никто не найдет, пока я гость N, любые поиски напрасны. Я всюду и нигде одновременно. Да отпусти же, наконец, руку, ты сейчас сломаешь мне пальцы, сукин сын!

– Сначала дайте слово, что смените печать.

– Охрана, на помощь!

Ульрик разжал пальцы, и Коммивояжер затряс ладонью, чтобы разогнать кровь в онемевшей руке.

– А ты сильнее, чем кажешься, – после паузы сказал он. – Может, я и помогу тебе. Дай знать, если пройдешь второе испытание.

– Вы об этом не пожалеете, сэр! – с жаром заверил Ульрик.

– Я уже жалею, – бросил Коммивояжер и вышел.

Ульрик вынул неприятностиметр из футляра. Устройство принялось пищать. Стоило покинуть библиотеку, и писк смолк. Это было странно. Пожалуй, не помешает проверить, что так заинтересовало прибор. Из чистого любопытства. Неудачник он или кто?

Ульрик около часа блуждал среди бесконечных стеллажей. За собой, на манер хлебных крошек, раскладывал книги. Неприятностиметр пищал то громче, то тише, и Ульрик послушно сворачивал то влево, то вправо, словно играя в холодно – горячо. Несколько раз он проходил мимо забранных решетками узких окон. Сейчас за ними чернела лесная чаща. Ульрик уже хотел плюнуть на все и вернуться в главный зал, пока его не хватились, когда сделалось совсем «горячо». Обжечься можно.

И что так заинтересовало неприятностиметр? Книги как книги. Ульрик снимал с полок увесистые томики. Один, совершенно неотличимый от прочих, отчего-то понравился устройству больше всего.

То был учебник по математическому анализу. Написан он был в прошлом столетии, но прекрасно сохранился: ни потертостей, ни пожелтевших от времени страниц. «Краткое изложение уроков о дифференциальном и интегральном счислении», Б. К. Леблен – прочел Ульрик на титульном листе. Кто другой, может, и согласился бы с неприятностиметром, мол, читать такой труд в самом деле опасно, уж больно велик риск умереть со скуки. Но только не Ульрик – он любил математику.

Сунув неприятностиметр обратно в футляр, он уже собрался уходить, когда за окном мигнул огонек, будто серебряная монетка блеснула. Ульрик прижался носом к стеклу, ладонями закрылся от тусклого библиотечного света и сумел разглядеть среди почерневших от времени мшистых стволов ребенка. А рядом стоял, будто пугало, неестественно высокий человек.

Сгорбленная фигура придвинулась, и стало видно многосуставчатые руки. Длиннополый сюртук, на голове – цилиндр. На секунду Ульрику почудилось, что он видит в стекле собственное искаженное отражение. В глазу неизвестного господина, будто причудливый монокль, сверкнул циферблат со стрелками.

Тут Башня переместилась. Лес вместе с его загадочным обитателем исчез, уступив место заснеженным горным вершинам. От высоты захватило дух. Блуждающая Башня очутилась на краю пропасти. Внизу распростерла объятия бездна, из окон библиотеки казавшаяся бесконечной. Смотреть вниз все ж было приятнее, чем в глаза чудовища.

Что там говорила Джен? Механический Человек заберет всякого, кто его увидит? Выходит, он, Ульрик, обречен дважды: если верить той же Джен, победить в Турнире Самоубийц невозможно. Многовато для одного месяца. Белинде придется раскошелиться.

Обратно в главный зал Ульрик возвращался бегом. У самого выхода чуть не налетел на Орфографуса Лингву. Тот, казалось, его не заметил вовсе, так был увлечен своим делом. Лингва снимал с полок одну за другой книги. Раскрывал наугад, вырывал страницу и разочарованно возвращал на полку.

– Вот вы где, Господин, а я вас всюду ищу!

Не успел Ульрик выйти из библиотеки, как столкнулся с Нейтаном.

– Сколько раз повторять, Нейтан, я не твой господин, – Ульрик повертел головой, высматривая N.

– Как скажете, Господин. И объясните, пожалуйста, вашему троллю, что я не толстый – у меня кость широкая. Иначе придется его убить. Я знаю точку на теле…

– Нейтан, послушай меня внимательно. Я не господин тебе. И не учитель. Следовать за мной безрассудно, глупо и очень опасно. Признаюсь, я хотел использовать тебя, чтобы попасть в беду, но теперь вижу – это подло. По моей вине уже погиб один ребенок, и я никогда себе не прощу, если и с тобой что-то случится.

Нейтан просиял.

– Я понял, Господин! Это испытание. Я читал о таком. Раньше, когда одинокий путник приходил в монастырь, затерянный высоко в горах, монах прогонял его. Но лишь для того, чтобы испытать волю странника! Мудрость открывалась самым упорным, тем, кто, несмотря на брань монаха, на дождь и ветер, оставался у ворот святой обители. Вы хотите узнать, насколько я предан вам, сэр.

– Вовсе нет, – запротестовал Ульрик.

– Не беспокойтесь, отныне, как и прежде, я буду следовать за вами тенью и никогда не покину.

Ульрик был уверен, что имел в виду совсем другое.

Унылсон Хикс маялся у входа в главный зал. Прочие гости толпились у окон. В их числе были пакетоголовый Чайлд и зеленоволосая Мэгги: трогательно держась за руки, они любовались горными пиками. Совершенно трезвая Джен сидела в углу мрачнее тучи и бросала на окружающих злые взгляды.

Ульрик с удивлением заметил, что случайно прихватил «Краткое изложение уроков…» с собой. А все из-за Механического Человека! Нужно вернуть книгу. Немедленно!

– Что сейчас будет! – схватил Инкогнитус Ульрика за рукав и потащил к окну. – Ты должен увидеть, это троллинг высшего класса!

– У меня совершенно нет времени, – Ульрик попытался деликатно вырваться из цепких объятий Инкогнитуса, но потерпел неудачу.

– Да ты что, – горячо убеждал тот. – Тебе, как начинающему троллю, должно быть интересно!

Гости стали оборачиваться на шум. Ульрик сдался и позволил подвести себя к окну, на ходу запихивая книгу под жилетку, дав зарок вернуть учебник при первой возможности.

Вид из окон Блуждающей Башни в самом деле открывался стоящий. Правда, величие горных вершин несколько портили люди N, устроившие дворовую распродажу. Они натянули тент и разложили на столиках всякую всячину: от безвкусных картин до чучел и керамики. Двое в серых костюмах прохаживались туда-сюда, наплевав на холод и снег.

– Очень интересно, – согласился Ульрик. – Ну, я пошел.

– Да подожди ты немного!

На ледяном уступе началась возня. Вот появился один человек, за ним второй, третий…

– Это альпинисты, – Инкогнитус едва сдерживал смех. – Ты только посмотри на их рожи!

Но Ульрика сейчас больше занимал Нейтан – тот стоял, смертельно бледный, прижав руки к груди, и часто-часто дышал. От перепадов высоты рыцарю ночи сделалось дурно.

Люди в масках сфотографировали растерянных альпинистов и вернулись в Башню. За окнами на секунду наступила ночь, затем панорама гор сменилась парком развлечений. Башня втиснулась между павильоном кривых зеркал и «Комнатой ужасов». Мимо по рельсам прогрохотала вагонетка, полная визжащих от восторга туристов. Отдыхающие появлению Башни особого внимания не придали, сочтя частью представления. А некоторые вовсе выстроились в очередь перед крылечком и теперь пытались купить у молчаливого швейцара входные билеты.

Нейтану сделалось совсем нехорошо. Переезд в парк аттракционов ему не помог нисколько. Решение пришло внезапно.

Извинившись, Ульрик снял с головы Чайлда пакет и предложил Нейтану.

– Подыши, сразу полегчает.

Разговоры смолкли, и стало очень тихо, слышно только, как Нейтан надсадно хрипит в пакет.

– О, мой кот, что ты наделал!

По виду Джен Ульрик понял, что совершил нечто ужасное.

– Верни ему пакет, немедленно!

Нейтан пробулькал нечто неразборчивое.

– А что не так?

– Ты только что нанес Чайлду смертельное оскорбление! Зачем, кот тебя дери, ты снял с него пакет?!

– Простите, сэр, я не хотел, – смутился Ульрик. – Я куплю вам новый, обязательно! Как раз собирался за продуктами. Или, если хотите, берите этот! Нейтан, ты закончил? Вот и славно.

Чайлд оказался молодым человеком лет этак двадцати. Сальные, всклокоченные волосы, прыщавое лицо обрамляет жидкая бородка. Ульрик спешно надел пакет на голову Чайлда, запоздало поняв, почему бумага казалась теплой на ощупь.

Джен, ни слова не говоря, направилась к выходу. Зато Инкогнитус едва не подпрыгивал от восторга:

– Ты его затроллил, затроллил!

Порозовевший Нейтан растерянно моргал.

Гости качали головами и неодобрительно косились на Ульрика, будто он был в чем-то виноват. Делать вид, что это совершенно не так, с каждой секундой становилось все труднее.

Ульрик снял пакет с головы Чайлда. Не стоило ему так поступать. Перепачканный рвотой самоубийца выглядел отвратительно. Ульрик надел пакет обратно, так и впрямь было лучше.

– Ну, мне, пожалуй, пора. Приятно было поболтать, мистер Чайлд, увидимся на Турнире.

Ульрик бросился догонять Джен. Инкогнитус, с недовольно мяукающим ящиком под мышкой, последовал его примеру. Чуть поодаль, по красной ковровой дорожке приставным шагом, крался чудесным образом пришедший в себя Нейтан.

Джен рассматривала горные пики у распахнутой настежь двери – кажется, она была готова отправиться в Блэткоч пешком, только бы не видеть Ульрика.

Сбоку распахнулась неприметная дверь, и швейцар поманил их пальцем. Центральную стену тесной комнатки занимала подробная карта Мехатонии. В ее центре стояла, похожая на шахматную ладью, башенка, увенчанная часами без стрелок. Джен объяснила швейцару, что ей нужно срочно вернуться в Блэткоч. Тот неохотно внял просьбе и переставил миниатюрную копию Блуждающей Башни с одного места на другое. В комнате враз потемнело. Сквозь разноцветное витражное окно Ульрик успел заметить, как ледяной простор сменился приземистыми коробками домов. Добро пожаловать в Блэткоч.

Шел снег. На площади перед мэрией Ульрик увидел деревянного кота с невероятно длинной шеей, весьма искусно выструганного из гигантской сосны. Трое рабочих забрались на лестницы и обматывали его гирляндой. На голове исполинской «статуи» красовалась пятиконечная звезда.

Это был самый длинный кот из всех, что когда-либо видел Ульрик.

– Что это, черт возьми? – изумленно спросил он.

– Длиннокот, – мрачно ответила Джен.

– Почему его наряжают?

– Скоро Котовство, вот почему. Не прикидывайся, будто не знаешь, что это.

Джен не выглядела замерзшей. Она сосредоточенно шагала в коротком вечернем платье навстречу ледяному ветру, тогда как Ульрик во фраке успел продрогнуть до костей.

Он оглянулся, чтобы в последний раз взглянуть на Блуждающую Башню, но она уже исчезла. Только ветер кружил обрывки газет там, где Башня стояла секунду назад.

Вернуть учебник в библиотеку руки так и не дошли. Ульрик был готов со стыда провалиться сквозь землю. Как теперь в глаза N смотреть? Впрочем, как раз с этим проблем не возникнет – лица у хозяина Башни все равно нет.

На другой стороне улицы Ульрик заметил необычную оптическую иллюзию. Иллюзия недвижно стояла, отделенная снежной завесой. Одетая в черный костюм, она выглядела, словно неестественно высокий худой человек. Один глаз «иллюзии» тускло блестел.

– Кто это к нам припожаловал? Жирный мим и его банда?

Из подворотни показались трое мужчин в котелках. Они сжимали ножи и шипастые дубинки. Еще четверо зашли сзади и теперь нагло улыбались, почесывая небритые физиономии.

Бежать было некуда. Со всех сторон Ульрика и его незадачливых спутников окружал Блэткоч. Безмолвный, неприветливый и равнодушно-злой.

– Уходите, я их задержу, – шепнул Нейтан, бочком протиснулся вперед и, косолапо ступая, направился к головорезам.

Интересно, что бы на это сказал неприятностиметр?

Нейтан ткнул пальцем здоровяка, стоявшего ближе остальных. Тот так опешил, что даже забыл стукнуть рыцаря ночи дубинкой по голове. Больше никакого эффекта удар не возымел.

Нейтан прищурился и ткнул чуть левее, в сердце.

Бесполезно.

Немного потыкав громилу в живот, Нейтан обернулся.

– Это может занять некоторое время, – пробормотал он.

Ульрик выхватил дерринджер, щелкнул курком.

– Первый, кто дернется, получит пулю в лоб!

Морозный воздух наполнился механическим тиканьем, как если бы рядом оказалась бомба замедленного действия. Губы Ульрика сами собой искривились в улыбке.

– О, мой кот! – Глаза Джен округлились, лицо побелело. – Только не он!

«Иллюзия» ломаной походкой шла по тротуару, похожая на безобразного четырехлапого паука. Тик-так, тик-так, щелкал дьявольский механизм. Все, кто оказался на улице в этот поздний несчастливый час, стояли, словно загипнотизированные.

– Не смотрите на него! – крикнул кто-то.

Тик-так, и громилы попятились, роняя оружие.

Тик-так, и Нейтан с Инкогнитусом замерли, будто каменные изваяния, прижав ладони к лицу. Лакированный ящик с глухим стуком упал на мостовую, злобно мяукнув.

Тик-так, и головорезы один за другим опустились на колени, а после закрыли руками глаза.

Тик-так, и Ульрик обнаружил, что Джен крепко зажмурилась, по-детски обняв плечи.

– Не надо, не забирай меня, я ничего не видела, ничего не ви…

Механический Человек протянул руку с длинными пальцами, таращась в пространство перед собой слепым глазом, так похожим на миниатюрное око Блуждающей Башни. Улыбка Ульрика, что с каждой секундой становилась все шире, чудовище не заботила ничуть.

* * *

Позже Ульрик долго будет ломать голову, откуда он взялся? Рыжебородый тип в сапогах из крокодиловой кожи? Только что его не было, и вот, пожалуйста, – стоит, оттопырив большими пальцами подтяжки безразмерных штанов. Незнакомец прищурился, сплюнул, а после врезал тикающей твари кулаком в челюсть.

Механический Человек пролетел несколько метров и исчез в подворотне. Там лязгнуло, будто два автомобиля столкнулись. Тиканье смолкло. Рыжебородый подмигнул Ульрику и растворился в воздухе, как если б его и не было вовсе.

Ульрик еще ошеломленно озирался, а ему уже начали аплодировать: Джен и семь головорезов наконец осмелились открыть глаза.

– Я знал, что у вас получится, сэр! – воскликнул Нейтан и низко поклонился.

Инкогнитус подобрал пару шестеренок – все, что напоминало о схватке с чудовищем.

– А кому продать детали от Механического Человека?! – крикнул он. – Лечат любые болезни!

ГЛАВА ШЕСТАЯ. Котовство

Всю ночь и все утро валил снег. Замерзнув, знаменитая блэткочская грязь, которую не брало ни одно чистящее средство, превратилась в камень. Ульрик уныло смотрел из гостиничного окна на мучнисто-серый мир. В Столице Метеоритов шел четвертый месяц зимы.

Джен, забыв об испорченном вечере у N, без конца восхищалась Ульриком и даже пригласила к себе встречать Котовство. Что бы это ни значило.

– После испытания, – тараторила Джен, – сразу ко мне. Я возьму конфеты, сходим в приют, затем погуляем, а часов в десять сядем за стол. Как тебе план?

– Отличный. Но есть загвоздка: что, если меня убьют на втором испытании?

– Очень смешно, – фыркнула Джен. – А еще обязательно посмотрим фейерверк! В прошлом году, представляешь, два дома сгорело!

В Блэткоч потянулись туристы. Многие пытались сфотографироваться на фоне Блуждающей Башни, но та всякий раз исчезала. Процветала торговля метеоритами и деталями от Механического Человека каких угодно размеров и на любой вкус: попадались экземпляры, выглядевшие в точности, как трамвайный электромотор.

Ульрик с ужасом ждал нового испытания. Разум твердил, что оставаться в Блэткоче опасно, в любую минуту его могут убить – не на Турнире, так местные бандиты постараются. Да и сдержит ли Коммивояжер слово? Беглому преступнику веры нет. И все ж любые доводы рассыпались от одной мысли, что удастся не только сохранить печать, но даже изменить ее. Черт, заманчиво, весьма заманчиво! Стоит попытаться хотя бы для того, чтоб увидеть, как вытянется лицо Белинды. Вот умора будет, когда он щелкнет пальцами перед носом у этой стервы!

Так ничего толком и не решив, Ульрик сидел в номере и коротал время за чтением «Краткого изложения уроков…».

В дверь постучали.

В коридоре топтались уголовного вида типы, в которых Ульрик без труда узнал людей, что хотели ограбить их с Джен вчера вечером. Один держал шелковую подушечку с элегантной шестиконечной звездой.

– Счастливого Котовства, сэр, – дружно пробасили гости.

Невзирая на лютый холод, пришельцы щеголяли в расстегнутых на груди рубашках и легких штанах с подтяжками. Только один нарядился в шерстяной двубортный пиджак. Ульрик не мог не оценить завидное качество шерсти. Неплохой выбор для спасения от здешних холодов.

– Где покупали? – не удержавшись, спросил он – возвращаться в похоронное бюро Ульрику не хотелось до смерти.

– Вам приглянулась моя одежка? – просиял здоровяк. – Так берите!

Мужчина проворно скинул пиджак и начал возиться с ремнем.

– Нет, нет, я вовсе не это имел в виду! – запротестовал Ульрик. – И наденьте, бога ради, штаны!

Куда там. Прочие визитеры заволновались:

– А вот, сэр, посмотрите, какая рубашка, чистый хлопок!

– Да что рубашка, гляньте на мои часы! Отцовский подарок!

– Подумайте, зачем вам этакий хлам, сэр? Эдвин пиджачок у какого-то заезжего франтика спер. Возьмите лучше сапоги, десятый год сносу нет, еще мой дед в них бегал! Неужели не нравятся?

Гости, к ужасу Ульрика, споро раздевались.

– Господа, господа, успокойтесь, – примирительно сказал Ульрик. – С вашего позволения, я возьму только пиджак.

– Видали, дурни?

Эдвин, стоящий в одном исподнем, светился от гордости.

– Сколько с меня? – спросил Ульрик, доставая кошелек.

– Что вы, сэр, – отмахнулся Эдвин. – После того, что вы сделали, весь город перед вами в неоплатном долгу.

– А что я сделал? – поинтересовался Ульрик, силясь разглядеть в разбитом на неудачу зеркале обновку. Пиджак смотрелся совсем как пальто, оставалось подогнуть рукава.

– Не скромничайте, сэр. Вы прогнали Механического Человека, неужто позабыли? Может, конечно, для такого, как вы, это и пустяк, но не для нас с ребятами. Верно, парни?

Одобрительный ропот. Вот они про что. Ульрик уже устал рассказывать, как было дело.

– Я не прогонял Механического Человека, сколько раз объяснять.

– А кто ж тогда?

– Когда все закрыли глаза, появился рыжебородый парень, в штанах на подтяжках и в сапогах из крокодиловой кожи. Не знаете такого?

Гости дружно рассмеялись, будто он смолол несусветную глупость. Ульрик ненавидел, когда люди так делали. Он будто вновь очутился в Готтлибе и доказывает, что лотоматоны могут ошибаться. Но постойте, это не он сумасшедший, это в Блэткоче все чокнулись!

– Вот это да!

– Поймали вы нас, сэр!

– Потроллили на славу!

Ульрик вздохнул.

– Чего вам надо?

– Мы пришли искать защиты.

Самому низкорослому из визитеров Ульрик едва дотягивал до плеча. Все они были по-медвежьи могучие, кряжистые, похожие на боксеров-тяжеловесов.

Наверное, это был пример знаменитого блэткочского юмора, прекрасно переводимого на любой язык. Классическая шутка такова: вас бьют дубинкой по голове, после чего вы смеетесь всю оставшуюся жизнь, хотите вы этого или нет.

– Защиты? – изумленно переспросил Ульрик. – От кого?!

– От Механического Человека, сэр. Тварь крадет наших друзей.

– Послушайте, господа, к сожалению, не знаю ваших имен, вы меня не за того приняли…

– Ох, да ведь мы не представились, сэр! Меня Эдвином кличут, вон там Крейг, это Кирк, за ним Пит, слева от меня Свен, а позади – Билл.

Здоровяки по очереди приподнимали шляпы. Ульрик сразу запутался: кто Свен, а кто Билл, но на всякий случай вежливо кивнул. Тут один гость, вроде бы Крейг, встал на колено и протянул Ульрику серебряную звезду на подушке.

– Будьте нашим шерифом, сэр! Избавьте город от Механического Человека, заклинаем!

– Я не… – начал было Ульрик, но его опять перебили.

– Пожалуйста, чего вам стоит!

– Уничтожьте гадину!

– Мы не уйдем, пока не согласитесь!

Не хватало, чтобы за ним увязалась целая толпа, довольно одного Нейтана.

– Хорошо, – смалодушничал Ульрик. – Я стану вашим шерифом. Но сразу предупреждаю: я не тот, за кого вы меня принимаете.

– Вот славно!

– Век благодарны будем!

– Храни вас кот!

Скрепя сердце он приколол звезду к цилиндру. Приход блэткочцев ненадолго развеселил Ульрика, вырвав из тягостных раздумий. Но чем меньше времени оставалось до второго испытания, тем больше он мрачнел. Другими словами, когда пришло время отправиться на стадион, улыбка с лица Ульрика не сходила.

– Добрый день, сэр, – воздух впереди стал уплотняться, мерцать, и вот дорогу преградил телетранслятор. Остроносого юношу с аккуратно зачесанными набок волосами, что пристально глядел с другой стороны экрана, Ульрик никогда раньше не видел.

– И вам того же, – мрачно ответил новоиспеченный шериф, обогнул телетранслятор и зашагал дальше.

– Меня зовут Грэхем Хватт, сэр, – серебристый экран вновь появился чуть впереди. – Я адвокат. У вас отличный вкус в одежде, вам говорили?

– Хомяка одной моей знакомой звали Грэхем.

– О, как интересно! Если ей когда-нибудь понадобятся услуги хорошего адвоката, можете порекомендовать меня.

– Это вряд ли, – не сбавляя шага, ответил Ульрик. – Она погибла.

– Очень жаль, сэр. Позвольте спросить, как это случилось?

– Ее убил тролль.

– Такой, э-э-э, зеленый… огромный… монстр?

– Вроде того. Чего тебе нужно, Грэхем?

Ульрик, не задерживаясь, прошел мимо телетранслятора.

Накрапывал дождь.

– Разве я не сказал? Я ваш адвокат.

Ульрик обернулся.

– Повтори, что ты сказал?

– Я ваш адвокат, – улыбнулся юноша. – Вы подали в суд на лотоматон. Уже забыли?

– Тебя назначили мне в защитники? Сочувствую.

Ульрик продолжил путь. Не успел он сделать и пяти шагов, как серебристый экран вырос напротив парикмахерской, располагавшейся дальше по тротуару.

– Меня не назначали, я сам вызвался.

– Значит, ты сумасшедший. Не хочешь поучаствовать в одном Турнире?..

– Я знал, дело будет сложным, но не предполагал, что настолько. Может быть, остановитесь и выслушаете?

– Второе испытание начнется в полдень, а уже десять минут первого, я опаздываю.

Грэхем настроил телетранслятор таким образом, чтобы тот плыл рядом с Ульриком, подстраиваясь под его шаг.

– Зачем вы убили марлофов? – спросил адвокат.

– Сколько ты рассчитываешь получить с меня?

– Нисколько, мне уже заплатили. Насчет экспертиз тоже не волнуйтесь. Деньги – не проблема.

– Ого! И кого мне благодарить?

– Мир не без добрых людей, – уклончиво ответил Грэхем.

– Я не нуждаюсь в подачках. У меня есть деньги.

– Так почему вы убили марлофов?

– Из-за деревенских, – секунду поколебавшись, ответил Ульрик. – Твари резали скот, утащили пару собак. Власти все тянули и не спешили искать управу на бестий, вот я и решил помочь. Почему ты взялся меня защищать, Грэхем?

– Все просто: если выиграю – стану знаменитым, проиграю – плевать, через месяц об этом никто и не вспомнит. В любом случае реклама обеспечена. Я изучил материалы дела. Можете ни о чем не волноваться, вы привлекли достаточно внимания. Выигрывать Турнир Самоубийц вовсе не обязательно. Как ваш адвокат, я бы настоятельно рекомендовал воздержаться от второго тура.

«Необязательно быть адвокатом, чтобы прийти к такому выводу», – подумалось Ульрику.

– Я буду участвовать, – упрямо сказал он.

– Но что, если вы погибнете, сэр?

– Ты лишишься не самого лучшего клиента, а мечты о звездной карьере разобьются вдребезги. Так что на твоем месте я бы за меня болел.

…Зрителей на трибунах прибавилось. Были и репортеры. Едва завидев Ульрика, блэткочцы повскакивали с мест и начали аплодировать, а репортеры защелкали фотоаппаратами. Недвижными остались только плотно сомкнутые ряды безмолвных грэмов. Ульрик снял цилиндр, украшенный серебряной звездой, и шутливо раскланялся.

Блуждающая Башня обосновалась в центре арены. Весело перемигивались разноцветные огоньки гирлянд, будто плющ увившие мрачный фронтон, водосточные трубы и часы без стрелок. Химеру так туго обмотали серпантином, что наружу остался торчать один каменный клюв. На двери красовался венок с лентами.

N, в небесно-голубой визитке, стоял на крылечке, оперевшись на трость в красно-белую полоску. Было непонятно: сердится хозяин Башни за выходку с «Кратким изложением уроков…» или вовсе не заметил пропажи.

Джен сидела в первом ряду, одетая в промасленный комбинезон. Холод был ей нипочем. Нейтан в меховой шапке с ушами обнаружился неподалеку. Инкогнитус с ящиком благоразумно устроился подальше от Джен и ее гаечного ключа. Белинда сидела, закутавшись в пышную шубу, то и дело вертя головой по сторонам и бросая на блэткочцев презрительные взгляды.

Самоубийцы расположились за столом, накрытым черной бархатной скатертью. Снег и холод их тоже не волновали. Лицо Чайлда скрывал новый бумажный пакет.

– А вот и любимец города, господин Ульрик! – воскликнул Сайрус Блинч.

Распорядитель стоял у круглого столика, на котором в стеклянном футляре лежал престранный предмет.

– Позвольте вручить вам, как почетному жителю Столицы Метеоритов, ключ от города!

Блинч откинул стеклянную крышку и достал нечто похожее на ржавый топор, который инкрустировали плохо обработанными булыжниками. Весил «ключ» килограммов десять.

– Я не заслужил такой чести, – смущенно пробормотал Ульрик.

И никто не заслужил: слишком жестоко. Отказаться меж тем было нельзя. Блэткочцы радостно аплодировали, Блинч настойчиво пыхтел под ухом и, кажется, был настроен вручить подарок любой ценой. Вновь защелкали фотоаппараты. Донельзя гордая Джен толкала соседей в бок, хвастаясь знакомством с «почетным жителем».

– Примите ключ в знак особой благодарности, сэр. Город никогда не забудет ваш подвиг!

Немного сутулясь из-за подарка, Ульрик направился к прочим самоубийцам. Сел на свободный стул и едва не пихнул ключ под стол – с глаз долой. Вовремя опомнившись, положил на скатерть. Десять килограммов железа и камня глухо стукнули о столешницу.

– Итак, формальности соблюдены, – продолжил Блинч, – приступим к испытанию. Сегодня вам, уважаемые участники, предстоит сыграть партию в блэкджек. Наш достопочтимый мэр питал слабость к картам и слыл необыкновенно удачливым игроком. Покажите и вы, на что способны!

Тот, кто выиграет три кона в любой последовательности, признается победителем и выходит из игры. Проигравший будет один. Он…

Тут Блинч замялся, окинул взглядом трибуны. Корреспонденты ждали, подняв фотоаппараты.

– …он покинет предвыборную гонку, – неловко закончил распорядитель. – Всем удачи и счастливого Котовства!

Блинч вытащил из кармана нераспечатанную колоду карт.

– Да, шериф? – Блинч уставился на поднятую руку.

– У меня вопрос. Что такое «блэкджек»?

Ульрик заметил, как Джен в жесте отчаяния закрыла лицо ладонью. Наверняка она пробормотала сейчас: «О, мой кот» или что-нибудь в этом духе.

– Карточная игра, – часто-часто заморгал Блинч.

– И как в нее играть?

– Смотрите, – Блинч вскрыл и перетасовал колоду. – Все карты от двойки до десятки – по номиналу.

– В смысле?

– Двойка – два очка, тройка – три, четверка – четыре.

– А пятерка?

– Пять. Карты с картинками, то бишь дамы с валетами и королями – по десять. Кроме туза. Он – одиннадцать. Или единица, как захотите. Комбинация «туз – десятка» или «туз – картинка» и есть блэкджек. Мы в Блэткоче играем с джокерами. Джокер – любая карта, какая вам угодно, от двойки до туза. Комбинация с двумя джокерами прозвана «мистер Блэткоч», в честь основателя города, Генри Блэткоча. Ее ничем не перебить. Давайте, я покажу.

Блинч, странно дергая уголком рта, сдал карты.

– Сколько у вас, сэр?

– Десять и туз. Это что?

– Это блэкджек, сэр.

А. Зрители растерянно переглядывались, а прочие самоубийцы хранили гробовое молчание. Только Хикс смотрел на Ульрика, чуть прищурясь.

– Итак, господа, – провозгласил Блинч. – Приступим.

Ульрик вспоминал, что знает о карточных играх. В покере можно блефовать. Повышать ставку, делая вид, что у тебя беспроигрышная комбинация, и сидеть с таким видом, мол, тебе сам черт не брат. И глядеть: не волнуется ли соперник, как держит карты, куда смотрит… Здесь подобная метода не годилась. У трех из пяти самоубийц лица закрыты. У Чайлда – пакетом; у грэма – глубоким капюшоном; у Феймлеса – маской. Оставалось гадать, какие эмоции их обуревают.

Мэгги легкомысленно мурлыкала песенку, держа карты рубашкой к себе. Испытание ее ничуть не заботило. Хикс сгорбился, упер локти в стол и втянул голову в плечи – будто черепаха, забывшая дома панцирь.

Получив две карты – туза треф и даму червей, – Ульрик состроил серьезную мину. Чуть прищурился, откинулся на спинку стула и положил ногу на ногу. Обвел взглядом игроков. Хотел эффектно перебросить карты из ладони в ладонь и уронил даму.

– Извините, – смутился Ульрик, залезая под стол.

Дама, как назло, не находилась.

– Можно мне еще карту? – спросил Ульрик из-под стола.

– Боюсь, что нет, сэр.

Ульрик шарил в полутьме, силясь найти злополучную даму. Игра тем временем продолжилась. Блинч деревянным голосом говорил что-то о хитах, стэндах и бастах.

– Ага, нашел!

Ульрик выпрямился.

Мрачный Блинч сдал карты себе. Одну положил рубашкой вниз.

– Вскрываемся, господа. Да, шериф?

– Я забыл, сколько очков стоит дама.

– Десять, сэр.

– А туз? Одиннадцать, верно?

– Верно, сэр.

– Так и знал. Как называется игра?

– Блэкджек, сэр.

Ульрик, немного волнуясь, но все равно страшно довольный, выложил карты на стол.

– У меня блэкджек.

Послышались редкие хлопки. Блинч перемешал колоду. Ульрику показалось, будто Лингва порывается что-то сказать, но все никак не решится.

Едва взглянув на карты: пара тузов, Ульрик положил их на стол и больше не касался. Игра шла своим чередом. Самоубийцы спорили, просили у Блинча еще карту или говорили «хватит». Порыв ветра подхватил Ульриковых тузов и смел со стола. Самоубийцы проводили карты задумчивыми взглядами. Ульрик покраснел.

– Я сейчас, – сказал он и поднялся.