Текст книги "Под маской Венеции"

Татьяна Парамонова. МОЯ ВЕНЕЦИЯ

Вероника сегодня в школу не пошла. Конец мая – уроки по расписанию еще есть, но годовые оценки проставлены. Завтра у нее день рождения. Надо придумать, что надеть, скинуть друзьям адрес ботанического сада, в котором будет биологический квест и угощение. К тому же мама обещала помочь выкрасить часть волос в зеленый цвет. Для этого, правда, пришлось поднажать на учебу, такое было условие – чтобы голова к лету позеленела, количество пятерок должно превышать количество четверок.

А послезавтра начнется лето. Они с дедом поедут на дачу. На три месяца. Какое счастье! Там можно собирать насекомых. В прошлом году удалось добыть больше семидесяти штук. Первым был березовый пилильщик, найденный под сиренью – дохлый, но прекрасно сохранившийся. После этого Вероника начала внимательно смотреть вокруг себя, и экспонаты стали сами попадать в руки.

Родители привезли сачок, так понравилось им ее новое увлечение. Но сачок сразу же отправился в сарай. Вероника и не думала никого ловить и убивать. В том-то и дело, хотелось собирать только тех насекомых, которые распрощались с жизнью без ее участия. Она осматривала поленницу дров, – там однажды нашелся шершень, раздвигала траву под душистыми цветами, – в результате несколько видов отлично сохранившихся шмелей с брюшками разных цветов пополнили ее коллекцию.

Вероника вспоминала все это, разбирая свои прозрачные пластиковые коробочки. Она выбрасывала остатки сухих прошлогодних растений и жуков, которые не пригодились для большой коллекции, висящей теперь в раме на стене. Через открытую дверь было слышно, как родители о чем-то перешептывались на кухне. «Родители» – так мысленно называла Вероника маму и Влада, отчима. В их голосах звучала еле скрываемая радость. Из обрывков фраз она поняла, что речь идет о завтрашнем подарке.

«Не может быть! Неужели наконец-то подарят щенка?! Мама несколько лет не соглашалась, но ведь завтра мне уже двенадцать! И мы сразу поедем на дачу! И будем гулять со щенком в лесу и ходить на речку!» – от этих мыслей Вероника даже про насекомых забыла.

Она пошарила за стоящими в шкафу коробками с обувью и вытащила новенький красный поводок с заклепками, который там тайно хранила. Поводок был куплен на карманные деньги в прошлом году, но тогда не пригодился.

Когда мама ушла в магазин, Вероника отправилась к Владу – выспросить, о чем они секретничали, но он только улыбался: «Это сюрприз!» Стало понятно, что она не ошиблась, и девочка закружилась по квартире, напевая себе под нос.

***

На следующее утро Вероника проснулась рано и пошла искать сюрприз. Живое существо сложно спрятать в квартире, но она никого не нашла. «Наверное, у родителей в спальне», – подумала она и вернулась к себе. Ждать, когда все проснутся.

И вот, наконец, они пришли к ней в комнату. Мама держала в руках небольшую коробку. У Вероники оборвалось сердце. В такой упаковке мог поместиться только очень крошечный щенок, но она все еще надеялась, возможно там кто-то карликовый…

В коробке оказался конверт, щедро засыпанный конфетами «Рафаэлло». Может быть, в конверте адрес, по которому надо забрать щенка?

– Открывай скорее, читай! – мамины глаза ждут, как дочка отреагирует на подарок.

– Что это? Какие-то билеты на самолет? Зачем? – Вероника возвращает коробку маме.

– Глупышка! Это же путешествие! Завтра мы втроем улетаем в Венецию! На две недели! Влад там несколько раз бывал, он все нам покажет. Ура?

По выражению лица Вероники родители понимали, что не ура.

– Ну в чем дело? – мама не могла сдержать досады. – Любой ребенок обрадовался бы поездке в Италию! Ты же давно никуда не ездила, а там каналы, мостики, катание на гондолах!

– В Венеции нет никакой фауны, кроме чаек. Что я там буду делать две недели? Если бы, например, на Мадагаскар… А давайте дня на три, а потом я с дедом на дачу?

– Не обсуждается, у Влада отпуск две недели и строго по графику! Сегодня праздник с ребятами, завтра с утра – вылет. Собирайся.

И еще мама напомнила, что покупка щенка не планируется. У Вероники бассейн, английский, и в следующем году ей поступать в математический класс, короче, не до собаки…

А Влад только молча развел руками. Вероника знала, что он такие вопросы не решает.

***

– Дедуль, это я…

– Солнышко, сам тебе звонить собирался! Поздравляю, ты уже совсем большая!

– Подожди, у меня две новости: плохая и очень плохая. С какой начать?

– Что случилось? – встревожился дед.

– Собаку не подарили – это раз! И увозят меня в Венецию – это два!

– Ну не переживай, всего на две недели…

– Значит, ты знал?! – Вероника расстроилась еще больше.

Однако, выслушав деда, она понемногу успокоилась. Действительно, лето впереди большое, успеет пожить на даче. И оказывается, ее ждет там новенький велосипед. И, да, она помнила, что сосед, дядя Дима, разрешает ей кормить и менять воду его Вольту. Овчарка, хоть и цепная, относится к девочке хорошо, дает погладить себя по крупной голове и даже может лизнуть руку. Но, конечно, это совсем не то, что свой собственный щенок…

***

Перелет был трудный, с пересадкой. Влад так хотел порадовать девочку и стряхнуть ее плохое настроение, что взял водное такси от аэропорта до отеля. Но эффект получился обратный: Веронику сильно укачало. Она почти не могла идти, когда ступила на берег, казалось, что набережная под ногами то расходится, то дыбится горой.

Понемногу привыкнув к тверди брусчатки, Вероника загляделась на красивые старинные здания, к подножию которых вплотную подходила вода. Балкончики, нависающие над каналами, рисунки на стенах домов. Их захотелось сразу рассмотреть. «Не рисунки, а фрески», – поправил Влад.

Они двинулись к отелю, пробираясь сквозь толпу туристов. Вероника катила чемодан, стараясь не отставать. Непривычный вид улиц-рек не давал сориентироваться, казался сказочным. А в сказках лучше не теряться. Да, точно! Не открывать двери незнакомцам, не убегать одной из дома, не называть адрес встреченному в лесу волку. Вероника не могла сообразить, чем сказочная Венеция ее пугает.

Поняла она это только, когда вся семья вышла поужинать и погулять перед сном. По-прежнему было многолюдно, туристы куда-то деловито шли. Некоторые празднично одеты, другие в футболках и шортах, но все в приподнятом настроении и болтают на разных языках. Вероника смотрела на толпу во все глаза, а подойдя ближе к воде вдруг обнаружила, что каналы почти нигде не огорожены. Не слишком широкий тротуар обрывается, и вот она – зеленоватая полупрозрачная стихия, пугающая своим болотным запахом и как будто манящая: «Прыгай!» Нет: «Падай!» В этот момент Вероника даже не осознала, она почувствовала – вот же в чем причина страха: та легкость, с какой здесь, в Венеции, можно свалиться в воду, поддаться ее власти.

Ладони внезапно стали влажными. Она сразу вспомнила свой старый секрет. Когда-то давно, в Москве, когда ей было лет шесть или семь, они с мамой вдвоем спустились в метро. Там она услышала странное объявление. Сейчас не вспомнить, как звучали слова, но смысл напугал: «Если вы приблизитесь к краю платформы, то можете упасть на пути…» И что-то еще о том, как надо лечь между рельсами, если упали, а поезд приближается.

Маленькую Веронику тогда охватила паника, стало трудно дышать. Ни слова не говоря, она крепко сжала мамину руку. С тех пор она надолго разлюбила метро. Когда надо было спускаться в подземку, ни о чем другом не могла думать, ей казалось, что край платформы очень близко, а темная глубина так и ждет, когда ты потеряешь равновесие. В голове постоянно звучало пугающее предостережение.

Однажды в метро дед заметил ее испуганный взгляд и спросил, в чем дело. Не отпуская теплой родной руки, Вероника, как могла, поделилась с ним своими опасениями. Дед казался спокойным: не удивлялся, не смеялся, просто объяснил, что так всегда говорят для того, чтобы соблюдалась техника безопасности. А еще он сказал, что, благодаря таким объявлениям, никто как раз на пути и не падает. Вероника поверила и успокоилась. А к своим двенадцати годам уже и забыла об этом. Сейчас вот вспомнила.

«Интересно, почему здесь, в Европе, не подумали об ограждениях? И как быть в сумерках или в темноте?» Вероника понимала, что для местных это привычно и даже удобно – ведь лодки и гондолы могут причаливать в любом месте, но она все равно старалась держаться подальше от «края платформы».

***

Со следующего утра началась экскурсионная суета. Вероника обрадовалась, когда они первым делом пошли на большую площадь, где город казался ей более безопасным. Отлично, пусть это будут соборы и музеи. Только она сразу же потянула родителей в лавку, где продавались сувениры и другая необходимая туристам мелочевка.

– Вероничка, сначала идем смотреть средневековую живопись! – сказала мама. – Успеем купить твоим друзьям магниты.

Но девочка уже рылась в коробке с футлярами для телефонов.

– Вот, нашла! – Вероника вытянула за веревочку прозрачный пластиковый водонепроницаемый чехол и примеряла, подойдет ли к ее телефону.

– Но он такой некрасивый! Смотри, какие есть, – мама показала на силиконовые чехлы с видами Венеции.

– Я этот хочу, он на шнурке, чтобы руки были свободны, – Вероника не стала заострять внимание на самом главном для нее…

Галерея Академии девочке сначала понравилась: прохладно и роскошно. Она шла, немного отставая от родителей, глядя на старинные картины, большинство из которых поражали действом, происходящим на них. «Босх! Тициан! Беллини!» – перечислял Влад шедевры. Но Вероника быстро устала. Ей хотелось или остановиться и узнавать про картины все, или идти дальше, быстро бросая взгляд и схватывая лишь мимолетное впечатление.

После галереи они перешли на противоположную сторону по большому деревянному мосту и двинулись по улочкам. Вероника избегала отвесных набережных, и, когда подходили ближе к воде, она каждый раз крепко хваталась то за Влада, то за маму.

Неожиданно они оказались около какого-то большого рынка. Вероника поняла, что здесь ей хочется задержаться надолго. Сначала посмотрели всякую всячину – цветы, сыры, фрукты, а потом попали в павильон, где шла торговля морскими дарами и всем таким.

Вероника не могла оторваться от прилавков, заполненных мелким крошевом льда, на котором расположились всевозможные виды рыб. А еще осьминоги, креветки, крабы, кальмары. Так вот она какая, фауна Венеции! Это намного интереснее старинных картин. По рынку разгуливали чайки, хозяйки тыкали пальцами в приглянувшиеся товары, громко и быстро споря с продавцами, а потом укладывали покупки в большие холщовые сумки. Веронике тоже хотелось потрогать всю эту разнообразную живность или хотя бы подробно рассмотреть. Но тут уже мама и Влад начали торопить ее – время обедать. В соседнем кафе они заказали жареного на гриле фольпо, попросту говоря, осьминога.

***

Для Вероники главное в Венеции – это мосты, они ей нравились гораздо больше, чем гладкие камни набережных. Мосты дают уверенность, а еще – отбрасывают тень и гасят солнечные блики, и можно увидеть, что там, в глубине. Вероника держалась за перила, даже слегка перевешивалась, и разглядывала в воде диких обитателей – мидий. Телефон болтался на шнурке, на его заставке тоже были моллюски. В конце весны наступает их период размножения, Вероника теперь это знала. Самки вырабатывают миллионы яиц, а самцы оплодотворяют воду. Веронике жалко маленьких мидий. Она прочитала, что выживает лишь одна десятая процента, остальные личинки идут на корм другим коренным обитателям каналов.

Вероника спустилась поближе к воде, улеглась прямо на камнях и посмотрела вниз. Она все никак не могла преодолеть свой страх свалиться в воду, хотя две недели отпуска уже заканчивались. Родители тут же рядом сидели за столиком в ресторанчике под открытым небом. И как можно так долго пить кофе?! Со своей порцией тирамису Вероника уже давно расправилась.

Боковым зрением девочка видела, что к столикам подошел мужчина с левреткой на поводке. Точнее, видела его ноги и левретку, темно-серого цвета, настоящую аристократку, в которой так красиво сочетаются аскетичность сложения и мускулы.

Вероника села на камни по-турецки и наблюдала, как официант первым делом поставил миску с водой около столика, а потом уже протянул посетителю меню. И тут Вероника заметила, что в руках у мужчины еще кто-то есть. Тот же темно-серый цвет, но на вид это просто худенький щенок, пока непонятно, какой породы. Мужчина сидел так, что прямо за спиной у него был Влад. Есть повод подойти. Заметив внимательный взгляд девочки, итальянец улыбнулся и показал ей щенка: «Piccolo Levriero Italiano!»

Она знала породу, но хотела расспросить поподробнее:

– What is the age of your puppy? Is it a boy or a girl?

Почему-то мужчина ее не понимал. На выручку пришел Влад, он неплохо знал итальянский. Оказалось, это девочка, Бьянка, ей четыре месяца, остальных щенков раскупили, а эту хозяин решил оставить себе.

Взрослая левретка спокойно улеглась под стулом хозяина, а когда принесли заказ, итальянец протянул щенка Веронике и что-то сказал. Влад перевел: «Разрешил поиграть, если хочешь». Мама вежливо улыбалась, но видно было, что она напряглась: «Не подпускай ее к толпе, вдруг кто-нибудь наступит». Действительно, туристы непрерывной чередой брели рядом со столиками.

Вероника бережно взяла малышку. Та взглянула на нее карими глазами и смешно отодвинула назад тонкие уши-листики. «Какая милая!» Девочка поставила щенка на мостовую, чтобы получше рассмотреть. Но она впервые видела маленькую левретку и не ожидала, что та, мгновенно освоившись, станет так быстро и суетливо бегать. Сначала бросилась к своей матери, потом развернулась, подбежала к Веронике, поставила тонкие лапки на коленку, но лишь на секунду. Тут же оттолкнулась и поскакала догонять прозрачный фантик, подхваченный ветром. «Так, надо ее хватать!» – подумала Вероника. Но было слишком поздно. Прыжок, и маленькая Бьянка улетела в воду, а фантик продолжил реять в воздухе над каналом.

Ровно одна секунда понадобилась Веронике, чтобы понять, что надо делать. Она прямо в одежде и босоножках прыгнула с высокой мостовой вниз, а еще через несколько мгновений уже плыла, поддерживая щенка под пузо, и крутила головой, пытаясь понять, как ей выбираться. На мостовой собралась толпа, мама в панике закрыла глаза руками, Влад скидывал кроссовки. Рядом с ней шлепнулся спасательный круг, его бросил какой-то человек, проплывавший мимо на лодке. Довольно быстро общими усилиями Веронику подняли на мостовую. Она крепко держала щенка. В толпе раздавались громкие восклицания на разных языках. Вероника даже засмеялась, когда услышала слова одной женщины по-русски: «Я же говорила! Здесь ужасная вода, у девчонки вон, волосы позеленели!»

Меньше всех паниковал и удивлялся хозяин щенка. Он пожал руку Веронике, повернулся к Владу и стал что-то ему объяснять. Мама совсем не говорила по-итальянски, но сразу поняла, в чем дело:

– Нет-нет, мы не можем принять такой дорогой подарок! И к тому же нам послезавтра улетать в Москву!

– Марин, он в таком восторге от Веронички, понял, что щенок нашел свою хозяйку, – переводил Влад.

– Но ты же знаешь, это не входит в наши планы! – мама перешла на громкий шепот, хотя итальянец не мог ее понять. – Кто с ней будет гулять по вечерам, например? Не отпущу же я ребенка в темноту!

– Я погуляю, с удовольствием, один-то раз в день! Марин, я уже все решил и дал согласие. Он послезавтра привезет родословную, справку от ветеринара и саму Бьянку, в контейнере.

***

Вероника в самолете. Она пристегнулась в кресле и вытащила щенка из переноски. Два дня до рейса она ужасно боялась, что все сорвется. Вдруг они не так поняли итальянца или не так договорились о месте встречи. Но все волнения оказались напрасны, и вот она держит в руках теплое тельце.

– Ну как, Бьянка, готова к московской погоде? У нас ведь не Италия! – мама окончательно смирилась с новым членом семьи, было заметно, что ей тоже нравится симпатичный щенок.

– Только не Бьянка, мам! Это – Венеция. Моя Венеция!

Светлана Громович. АМУЛЕТ ЖИЗНИ

Посвящается моей дочери,

вдохновившей меня на карнавал души.

Звук барабанов, который эхом разлетался по миниатюрной Венеции, все еще звенел в голове Крис. Она стояла на середине моста, у самого края, выставив ногу вперед, и не решалась сделать следующий шаг. То, что сказала женщина, могло оказаться неправдой или выдумкой, игрой ее пораженного разума.

Крис очутилась на этом островке совершенно случайно. Бесцельно гуляя вдоль каналов в день перед отлетом, она пошла на сильный внутренний зов и, выйдя на площадь Рима, села на первый попавшийся вапоретто. И он умчал ее вдаль.

Крис легонько улыбнулась, вспомнив, как попала в Венецию в разгар карнавала.

– Ты в своем уме? – возмущалась она, услышав безумное предложение Алинки.

– Крис, ну умоляю, никто даже не заметит, что я не я, а ты все равно в отпуске, – взывала сестра-близняшка. – Ну что тебе делать, гуляй да гуляй. Дыши тиной, любуйся архитектурой и фотографируй все для меня. «Керама Марацци» нужны материалы для новой коллекции, – не успокаивалась она. – Ну? Слетаешь вместо меня? Пожалуйста, – нараспев тянула она просьбу, – тебе и нужно будет только один раз сфоткаться для отчета. О большем не прошу.

– А больше и некуда. Ты знаешь, это самый последний город, где я хотела бы побывать, – монотонно произнесла Крис. – К тому же… – немного помолчав, добавила, – ну что с тобой сделать?!

Она так и не осмелилась рассказать Алинке, зачем позвонила. Вовлеченная в ее авантюру, Крис решила, что еще не время для плохих известий. Она сообщит обо всем, когда вернется.

«Вам осталось жить не больше года, с каждым днем вы будете слабеть, появятся сильные боли, галлюцинации, провалы в памяти…» – вспомнив слова врача, Крис вздрогнула и поежилась, как при сильном порыве ветра.

Какая ирония, утром в понедельник она была еще абсолютно здорова, а в обед – уже смертельно больна. И какая странность – город, который Крис считала последним в своем списке, может по праву стать таким, но по другим причинам.

***

«И что я нафотографирую в такую погоду? – раскладывая вещи в уютном номере отеля и поглядывая в окно, размышляла Крис. – Прохладно и мокро, но зато без снега и не минус двадцать пять, – находила она плюсы».

«Прошу тебя, городок на воде, будь ласков со мной. Возможно, я у тебя в гостях в первый и последний раз. Принеси мне что-нибудь хорошее, пусть это будет самая лучшая и незабываемая поездка, несмотря на болезнь!»

Крис постаралась выкинуть из головы дурные мысли. Она обладала удивительным умением сливаться с окружающим, сохраняя умиротворение при любых обстоятельствах. Девушка-воздух – так о ней говорили друзья. Свежая, чистая, невесомая, белокурая и белокожая, с выразительными глазами цвета топаза.

Чувствуя нарастающую слабость, ставшую постоянной спутницей в течение нескольких месяцев, Крис потеплее оделась. Она взяла фотокамеру и, выйдя из отеля, словно мгновенно перенеслась на несколько столетий назад. Повсюду были люди в карнавальных костюмах прошлых веков. Атмосферности добавлял серый туман, сквозь который вырисовывались яркие образы элегантных пар в шикарных облачениях, в париках и масках. Будто Венеция специально решила пустить легкую дымку в последний день января. Мелкий дождик мягко струился на площадь Сан-Марко и оставался незамеченным гостями и местными жителями, ничуть не мешая им своим присутствием.

Всю неделю Крис с утра и до позднего вечера гуляла по кривым улочкам, каталась по каналам, блуждала и находила выходы из самых узких закоулков. Делала снимки дворцов и мостов по просьбе сестры. Останавливалась, поднимала голову и замирала, разглядывая бездонное небо, сменяющее глубокую синеву на серость и лазурь. Она просто жила и жадно дышала ароматами города: мокрой брусчаткой и ненавязчивой тиной, стариной палаццо и богатой историей, амброй и ладаном, доносящимися из соборов.

Крис фотографировала и удивлялась, как постепенно улучшается настроение. Через несколько дней она почти забыла о болезни и почувствовала успокоение, а возможно, и смирение. Быть может, в этом и была магия венецианского карнавала – не безудержная энергия и феерия, а что-то большее, чем просто праздник, приносящий веселье и восторг. В дни, когда настоящее берет за руку прошлое и соприкасается с ним на некоторое время, особенно заметна быстротечная жизнь, в которой нет места страхам и тревогам, где есть только счастье и любовь. Любовь ко всему, но не к мужчине. Крис так и не встретила своего близкого по духу.

«Венеция любит наряжаться и показывать себя во всей красе, любит вспышки фотокамер и веселье», – улыбалась Крис, делая снимки «Ван Гога» с подсолнухами в руках, людей в костюмах ярких расцветок, белоснежных красавиц в безличных масках.

О, вот и знаменитый Казанова, смотрит прямо в объектив камеры и обнажает клыки. «Да он, оказывается, еще и вампирчик! И посмотрите, как флиртует!» – изумлялась Крис как ребенок, громко хлопающий в ладоши, и даже пританцовывала на месте.

Она забыла, когда последний раз так искренне восторгалась, глядя в ночное небо, подсвеченное взлетающими горящими фонариками. Ее накрыло безграничное счастье от тысячи огней, взмывающих ввысь. Лицо освещала улыбка, из глаз катились слезы, и казалось, что она вот-вот захлебнется от радости.

Возможно, Венеция давала ей время подумать, что стоило быть внимательнее к себе и жить так, как мечталось.

Готова ли она к тому, что будет слабеть с каждым днем? Скорее нет, но она готова быть сильной, что бы ни случилось. Страшно ли ей сейчас? Очень! Но она постарается быть смелой до последнего вздоха. Могла ли Крис назвать себя абсолютно счастливой? Скорее всего, да. Однако все равно казалось, что за ней повсюду следовала тень. И как ни пыталась она от нее избавиться, тень пока не исчезала.

Крис думала о том, что хотела бы побывать еще хотя бы раз на этом торжестве души. С конца одиннадцатого века Венеция устраивала такие многодневные праздники перед началом поста.

Была одна из последних карнавальных ночей. Стоя у моста Риальто, Крис впервые за много дней задумалась о том, сколько ей осталось. Месяц, три, десять, неизвестно. Получается, сейчас жизнь – как свеча на ветру. Каждый день теперь на счету. Пусть он станет светлым, неповторимым и наполненным!

В понедельник утром Крис вышла из отеля и направилась ко Дворцу Дожей, чтобы сделать побольше снимков. Дошла до палаццо, расположенного на неприметной улочке. Несколько раз щелкнула его кружевную винтовую лестницу.

Она фотографировала в своей памяти виды и ощущения, потому как завтра улетала обратно. За эти дни она освободилась от того, что мешало ей увидеть простую красоту повседневности.

Любуясь архитектурой города и напитываясь его атмосферой, она не заметила, как вышла на площадь Рима и села на первый попавшийся вапоретто, умчавший ее вдаль. К удивлению обнаружила, что пассажиров было всего двое: она и милая старушка в коралловой кружевной шляпке. Та загадочно улыбалась Крис.

– Ты знаешь, что Венеция тебя сама позвала? – произнесла женщина. – Через сестру. Она и не должна была ехать. Судьба тебя привела, Кристи!

Услышав свое имя, Крис вздрогнула, только Алинка так ее называла.

– Видишь остров? – показывала вперед старушка. – Там твой ответ. То, за чем ты приехала и то, что больше всего желаешь.

– Простите, я не понимаю, о чем вы, – смущенно произнесла Крис.

– Но чтобы это получить, тебе нужно набраться храбрости и перейти через мост, – продолжала синьора. – Там ждет… – закатное солнце осветило ее маленькое морщинистое лицо, похожее на румяное запеченное яблоко. Крис показалось, что женщина была соткана из золотистых лучей.

Трамвайчик заполнялся стремительным ярким светом. Крис пришлось зажмуриться, но когда открыла глаза, то к большому изумлению обнаружила, что она совершенно одна. А на месте, где только что сидела старушка, лежало маленькое белое перышко. У Крис перехватило дыхание. В растерянности она не знала, что и подумать.

Вапоретто медленно причалил к острову Торчелло. Густо населенный столетиями ранее, сейчас он не насчитывал и нескольких десятков жителей. Здесь царили покой и тишина, в которых забывалась суета настоящих дней и происходило погружение в прошлое. Видимо, сейчас эти моменты были так необходимы Крис, чтобы обдумать все события и принять решение.

Деревья цвета черники в свете загорающихся фонарей спокойно шелестели, зазывая на ночлег местных птиц. Она стояла в полном одиночестве на середине Моста Дьявола и думала, доверять ли словам лучистой старушки.

Сомнения и тревога непослушными волнами накатывали на нее и вызывали неприятный, колючий озноб. Тень, казалось, стала более плотной и нависла над Крис. Но та отгоняла от себя непрошеные мысли и боролась с подступающим страхом. В висках стучало. Крис почувствовала сильное головокружение и чуть качнулась вперед, с трудом удерживая равновесие. Под ногами была густая темная водная гладь, способная поглотить без остатка.

Внезапно кто-то подошел к Крис со спины и, взяв за запястья, крепко обнял. Вздрогнув от неожиданности, она почувствовала чье-то тепло и бешеный ритм сердца. Ей было спокойно, несмотря на то, что понятия не имела о том, кто за ней стоит. Незнакомец дышал в затылок, уткнувшись носом в волосы. Шептал горячие итальянские слова, едва касаясь губами кожи. Словно наваждение, приятное и сладкое, которого Крис так не хватало.

«Или мистика, или я схожу с ума из-за опухоли, одно из двух», – подумала она, оглядываясь по сторонам. Незнакомец исчез так же внезапно, как и появился, но ощущение его присутствия осталось.

Слишком много необычного за один вечер. Венеция поистине славится неповторимой и загадочной атмосферой. Флюиды чуда, витающие в пространстве, – они не слышны и невидимы, но чувствуются душой.

Крис вдруг обрела внутреннюю уверенность. Веру в свои силы, как символ свободы – той, к которой, возможно, всегда стремилась. И, сделав решающий шаг, пересекла мост.

Крис казалось, что кто-то до сих пор сжимает ее правое запястье. Невольно прикоснувшись к нему рукой, она с удивлением обнаружила красную веревочку, сплетенную необычным узором.

Позже она поймет, что на мосту потеряла самое дорогое, что у нее было, – фамильный кулон, доставшийся ей от прабабушки: обрамленный в золото крупный сапфир в виде сердца.

Однако ее больше не беспокоило то, что по словам онколога ей осталось жить несколько понедельников. Она решила, что проживет их так, как захочет.

***

Спустя год фабрика «Керама Марацци» представила на выставке «Батимат 2017» свою новую коллекцию. Она объединила в себе неповторимый шарм двух похожих городов, которые отвоевали кусочки суши для жизни у воды.

«Фонтанка», «Петергоф», «Контарини», «Арсенале» – Крис в платье цвета заката бродила среди шоурумов и не могла поверить, что была чуточку причастна к созданию коллекции. Пока дизайнеры трудились над ее воплощением, Крис прошла несколько обследований. Ко всеобщему удивлению, опухоль растворилась так же внезапно, как и появилась. Сотни раз она мысленно благодарила город, подаривший ей шанс.

– А вы похожи, – стоя напротив яркого панно из серии «Карнавал в Венеции», Крис услышала за спиной приятный баритон и обернулась.

– Оригинальная веревочка, – указывая на ее запястье, произнес высокий брюнет с вьющимися волосами, – точно такая же была у моей прабабушки. Амулетто де ла вита, – мужчина пристально посмотрел на Крис и, не сводя с нее глаз цвета топаза, добавил, – она жила в Венеции, и я однажды даже побывал на карнавале.

Крис стояла и улыбалась, слушая рассказы брюнета. Она подумала, что Венеция только что преподнесла ей еще один ценный подарок.