Текст книги "Развод. Вторая семья моего мужа"

Глава 27

Лика

– Сусанна и Роберт действовали вместе? – смотрела на мужа, всё пытаясь уяснить суть происходящего.

Теперь мы понимали, что же Левину было нужно от моего мужа. Месть. Но Сусанна? Каким боком она здесь? Каким образом Левин вовлек ее в свои делишки?

– Думаю, их связь длится с тех времен, как они присутствовали на тех злополучных переговорах, – муж ярился, пластик телефона трещал в его стиснутом с силой кулаке, желваки так и ходили на скулах.

Он был как сжатая пружина, вот-вот готовая выстрелить.

– Значит, Сусанна проникала в твой ноутбук и обновляла приложение.

Я не говорила, а утверждала. Но что самое интересное, моя ревность отошла на второй план, как и обида. А ведь я должна была бы злиться на то, о чем узнала. Получается, мой муж всё же оставался в ее квартире и мало-мальски общался с ребенком, раз она успевала обновить приложение.

– Лика… – муж глянул на меня исподлобья, он явно ожидал моих расспросов, упреков, ревностных выпадов, но не о том я думала, потому мотнула головой.

– А вдруг она что-то сделала в нашем доме? Она ходила там запросто. – Меня передернуло от страха, дрожь прокатилась по позвоночнику. – Это я пустила ее, – простонала с досадой, – я пустила в дом чужого человека. Она могла причинить кому-то из нас вред, раз ее подельник устроил тебе ДТП.

– Но ничего такого она не сделала, – заключил Орлов, явно не намеренный ни в чем меня упрекать, – поехали, нужно убедиться, что она больше ничего не натворит. Оставаться на нашей территории она уже не будет. Она поплатится за то, что играла против меня, – засобирался он на выход из ресторана.

– Что ты собираешься с ней делать?

– Я? Пока просто поговорю. Только то, что она мать моего сына, может ее спасти от более жестокой участи, – скрипнул он челюстью, нацеливаясь уже уйти, как вдруг зазвонил его телефон.

Он глянул на него торопливо, и всё еще пребывал в своих мыслях, я же думала о том, как гордо прозвучало слово “сын” в его устах. И снова никакой ревности в себе не ощутила. Это факт. У моего мужа есть ребенок. С этим придется считаться. Но и во мне растет ребенок, который не должен испытать на себе то, что пережил бедный Ванечка. С меня как будто спало помутнение, и я поняла, что свои обиды надо забыть, а думать о маленьком существе, которого мы с Орловым создали.

– Что?! – услышала я рев мужа и вздрогнула. – Что ты сказал?! Только попробуй его тронуть! Если с него упадет хоть волос… Левин!

Он в растерянности смотрел на телефон, а потом поднял на меня глаза. Выражение его лицо было настолько страшным, что я затряслась.

– Что случилось?

– Левин забрал Сусанну и Ваню. Он требует, чтобы я приехал.

– Что? Ты не можешь! Он убьет тебя! – я кинулась к нему и схватила за руку.

Муж же наполнился решимостью, и вряд ли бы я смогла его удержать, даже если бы осмелилась привязать.

– Он ничего мне не сделает. Он трус, который всё делает чужими руками. Использует женщин и детей, а сам ничего из себя не представляет. Мерзкий слизняк, от которого даже родной отец отказался. Наверняка потребует от меня денег на свою жалкую жизнь, зачем я ему мертвый?

– Ты так думаешь, но он уже устроил тебе аварию! Спасла тебя чистая случайность! Ты пострадал! Ты не можешь поехать к нему! – я чуть уже не плакала, умоляя его не делать глупостей. – Михаил, ну скажите же ему, что нельзя поддаваться на угрозы шантажистов! Давайте позвоним в полицию!

– Никакой полиции, – отрезал муж, – Лика, уйди с дороги. Я поеду и заберу Ваню. Мы просто поговорим. Я не боюсь этого слабака.

– Зато я боюсь! Он может тебя убить! Ты должен жить ради Вани и ради нашего ребенка! Не пори горячку, прошу! Подумай, что можно сделать, как себя обезопасить. Не являться же на встречу с ним одному и без поддержки! Так нельзя!

– Лика, успокойся, милая, – он поймал мое лицо в свои руки, стал ерошить волосы и убирать за уши, – девочка моя, ты же простила меня, да? Простила за то, что скрывал сына?

– Это запрещенный прием, Орлов, – дернула головой, а потом не выдержала и прильнула к нему, обнимая крепко-крепко, не желая отпускать, – пожалуйста, не ходи, прошу…

– Ты простила? – он не дал мне уйти от ответа. Отлепил от себя. Заставил выдержать взгляд. – Ответь.

– Да простила, простила, – долбанула по груди кулаком, – только попробуй умереть от руки этого гада! Я не хочу рассказывать нашему ребенку, как глупо погиб его папа. Ты должен его победить. Не знаю как, но обязан найти на него управу и посадить за решетку, а сам – вернуться ко мне. Понял? Ты должен правильно распорядиться шансом, который я тебе даю.

– О, с этим я не подведу, – самоуверенно ухмыльнулся муж, прильнув к моим губам и срывая короткий, но головокружительный поцелуй, – ты не пожалеешь, что меня простила. Миха, следи за ней, чтобы глупостей не наделала. Я на связи, – потряс телефоном и стремительно пошел к выходу.

Я же повернулась к Котову, тот неодобрительно качал головой, и явно его мысли совпадали с моими. В отличие от мужа, у нас насчет этой ситуации было другое мнение.

– Сможем проследовать за моим мужем незаметно?

– Обижаете, – ухмыльнулся он и подхватил ключи от автомобиля, – поехали.

– Вы не заставите меня сидеть в машине, даже не надейтесь, – я уже взялась за ручку, когда Котов, незаметно последовавший за машиной моего мужа, собрался выйти из нее. Без меня.

– Хотите, чтобы я рискнул вашей жизнью и своей карьерой?! Вы понимаете, чем это мне грозит? О ребенке подумайте.

Он красноречиво нахмурился и поглядел на мой живот. Намек понятный, он не хочет и не может рисковать двумя жизнями, но я не могу сидеть в машине. Я не выдержу пытки ожиданием. Сколько времени мне придется сидеть и просто ждать?

– Пожалуйста, – я наклонилась и взяла безопасника за руку, сжала ее, глазами умоляла согласиться со мной, – я буду осторожна. Я буду делать всё, что вы скажете.

– Нет! Мы не знаем, что он задумал! Не знаем, есть ли у него сообщники! Мы ничего не знаем. На Дмитрие Олеговиче маячок, только поэтому мы приехали сюда за ним.

Я огляделась, увидела только множество машин. Мы находились на парковке возле гипермаркета.

– Не смешите! Его даже собственный отец ни во что не ставит…

Наверное, я пыталась сама себя убедить, что опасность не так велика, хотя нутром чуяла, что развязка всей этой истории близка и она происходит прямо сейчас.

– Это ничего не значит. Анжелика, прошу вас, сидите в машине, я буду держать с вами связь. Буду звонить.

– Вы позвоните, когда всё закончится, я знаю, а я буду сидеть тут в неведении…

Я была на грани истерики, тогда как Котов демонстрировал абсолютную выдержку и спокойствие, доля которых передалась и мне.

– Вы понимаете, что сейчас задерживаете меня? Мне нужно проконтролировать ход операции, проследить за всем, расставить людей по периметру… И сделать это надо быстро!

– Хорошо, идите, – я внешне согласилась, отпустила его, наблюдала, как он выходит из машины и стремительно удаляется, отдавая четкие команды по телефону.

Сама же сидела и думала, что делать. Усидеть на месте спокойно не могла. Страх не давал думать здраво. Страх за мужа, за Ваню. Неужели Левин настолько беспринципен, что готов играться жизнью маленького ребенка? Мне вдруг стало жалко Ванечку. Не должен мальчик в его возрасте испытывать такие потрясения. Не должен. Совсем маленький, а глаза у него взрослые, обездоленного, несчастного человека, ставшего заложником ситуации, когда он не нужен ни отцу, ни матери.

Эти глаза так и стояли перед глазами. Это же не просто мальчик, это брат моего ребенка. Не посторонний уже, не чужой, не важно, как он появился в нашей семье, но теперь его наличие я не могла игнорировать.

Оставаться в стороне я не собиралась. Едва силуэт Котова скрылся с парковки возле торгового центра, где он меня оставил, я открыла телефон. Голова работала на удивление четко. Левин сказал, что привезет Ваню и Сусанну туда, где “всё началось”.

Речь явно о том строительном объекте, который он продолжает считать своей несбыточной мечтой. Открыла карты в телефоне. Стала изучать периметр. Невдалеке находился пустырь, вот там-то и находилась заброшенная стройка.

Котов точно отправился туда, его люди, а раньше – мой муж. Они точно там. Я не сомневалась. Но как мне туда подобраться, учитывая, что рядом пустырь, который хорошо просматривается, если сам Левин и заложники находятся в каком-то здании? Они меня увидят, заметят. Жилых строений поблизости не было. Только пустырь, стройка и рядом – небольшая парковка с заброшенным вагончиком строителей.

Всё это увидела уже вживую, не в силах удержаться от того, чтобы пойти и своими глазами всё увидеть. Остановилась. Сквозь шум порывистого ветра и громкий стук собственного сердца ничего не слышала. Притаилась за этим самим вагончиком, наблюдая за тем, как на высоте третьего этажа в заброшенном здании рядом с вырытым котлованом кто-то движется.

Догадалась включить видеосъемку на телефоне и приблизила изображение. Увидела высокую фигуру Левина. Напротив – Диму. Они о чем-то говорили. Пистолет! У Роберта в руке был пистолет, который он направил куда-то в угол. Наверняка там Ваня с мамой – вне зоны моей видимости.

Руки затряслись, сердце зашлось в быстром беге. Господи, он что, угрожает пристрелить Ваню и Сусанну?

Но зачем? Что он этим добьется?

Неужели это всё просто ради голой мести?

На глазах выступили слезы и тут же высохли. Надо что-то делать. Нельзя поддаваться панике. Телефон вдруг подал признаки жизни. Мне звонил Котов.

– Лика! Я вас вижу! Что вы тут делаете? Сказал же, в машине сидеть. Мы без вас разберемся! Территория под наблюдением! Ситуация на моем контроле! Что вы тут делаете?!

– Спасите их, прошу! Сделайте хотя бы что-то! Он им пистолетом угрожает!

– Я знаю! Уйдите, не мешайтесь под ногами! Мне надо держать под наблюдением Дмитрия Олеговича, а вы… Зачем вы… Черт, да что же это такое…

Услышала треск рации по ту сторону, кто-то что-то спрашивал у Котова, пошли помехи, я ничего не понимала, вызов оборвался.

Взгляд мой тут же устремился туда, где Левин держал на мушке троих людей, а потом я услышала…

Крики. Женский. Мужской. Детский вой.

Выстрел. Второй. Они очень громко раздались в образовавшейся тишине.

А потом наступила тишина…

Глава 28

Дмитрий

– Приехал, – удовлетворенно хмыкнул Левин, как только я поднялся на третий этаж недостроенного здания. Мотнул головой. Сусанна и Ваня сидели прямо на голом бетоне, скрюченные, дрожащие. Сусанна прикрывала собой ребенка, я видел только светлую макушку, а в ее глазах отражался страх. И вина.

Ладно, с ней я потом разберусь. Сейчас главное – чтобы никто не пострадал.

– Насмотрелся? Как видишь, они в порядке. Не думал, что ты приедешь, ведь сыном ты никогда особо не интересовался.

– Не твое дело, – распинаться по поводу моего отцовства я с ним не намерен. – Отпусти их. Они здесь ни при чем. Это только между нами, – уговаривал больного шизика Левина, кто взял на прицел Сусанну и Ваню.

Она еще поплатится за то, что долгие годы за моей спиной строила против меня заговор, рискуя жизнью моего сына. Это из-за нее сейчас мой пацан в смертельной опасности. Хорошо хоть, что Лика в безопасности, она и наш не родившийся ребенок.

– Ты бы не пришел, если бы я не взял их в заложники, – ругнулся он, тряхнул пистолетом.

Как бы не нажал случайно на курок. По спине тек холодный пот, пульс нервно бился в висках, а я не спускал глаз с врага, который все эти годы раскидывал щупальцы осьминога в сторону моего бизнеса и членов семьи.

– Ну вот я пришел, и что же тебе от меня надо? – раскинул я руки, демонстрируя готовность к диалогу.

Левин, вероятно, ощутил свое превосходство в виде пушки и опустил ее. Смотрел на меня в упор, немигающим взглядом. Меня от того, как он смотрел, пробирало до печенок. Я в своей жизни привык всё контролировать, а тут от меня, кажется, ничего не зависело. Мы все зависели от безумца.

– Во-первых, нечего со мной как со своим подчиненным разговаривать, я тебе не подчиняюсь, командуй своими сотрудниками. А во-вторых, хочу просто посмотреть, как тебе худо станет. Всю жизнь ты живешь, как сыр в масле катаешься. А я по твоей вине всё потерял.

– Да, твой отец мне поведал, в чем ты меня обвиняешь, – я говорил спокойно, он же, в противовес, всё больше нервничал. Сжал пистолет и направил его на меня.

– Зачем ты пошел к моему отцу? Он не знает, где я, ничего обо мне не знает. Мы не общаемся! И всё это из-за тебя! Из-за того, что ты сыграл грязно и выиграл у меня тот контракт! Ты отобрал его нечестно!

– Значит, ты без своего отца ничего не стоишь, Роберт?

– О чем ты? – взвизгнул он, и в голосе прозвучала детская обида.

– Я о том, что ты меня винишь за ту сделку, но так ведь когда это было? Прошли годы. Ты такой умный, что догадался, как воровать у меня деньги, но ты не смог построить свой самостоятельный бизнес, чтобы доказать отцу, что ты сможешь добиться успеха и без него.

– Много ты понимаешь! Сам-то всю жизнь на папочку опираешься! Можешь разбрасываться проектами! Ты даже не стал ничего строить на этой земле! Просто бросил. Признайся, Орлов, тебе она и не нужна была. Ты просто хотел меня уесть, показать мне мое место, ты выиграл у меня, а сам даже не воспользовался своим выигрышем!

– Это мое дело, не находишь? Я выиграл честно. Моя собственность. Если ты не хочешь понять, что земля здесь непригодна для строительства… – я развел руками и пожал плечами, показывая, что не знаю, как донести до него эту логичную мысль.

– Много ты понимаешь! Не надо меня учить! Ты ничем не лучше меня! Посмотрел бы я, если бы твой отец не просто бросил тебя, оставил самому справляться со всеми проектами, а потом и вовсе исключил из завещания и перестал общаться!

– Я бы точно не винил кого-то другого в этом.

– А что? Себя бы винил? Хочешь сказать, что я виноват?!

– Дима, пожалуйста, не зли его! – заплакала Сусанна, и мы с Левиным дернули головами в ее сторону. – Он же всех нас убьет!

– Отпусти хотя бы мальчика, – попросил я Левина как можно более спокойным тоном. Внутри клокотала злость и ярость, и я еле держался, чтобы не броситься на него и не отнять пистолет.

Но не мог рисковать. Он способен нажать на курок, и случайная пуля вполне может зацепить ребенка.

– Никого я не отпущу. Пока ты мне не компенсируешь то, что я потерял.

– Так дело в деньгах? – усмехнулся я. – Так бы и сказал. Сколько ты хочешь?

– Думаешь, отделаешься от меня подачкой? Мне нужна безопасность. И счет, на который ты будешь отчислять пятнадцать процентов всей своей выручки. И чтобы этот счет нельзя было отследить. Если деньги не придут, твой сын пострадает. Иди сюда, пацан, – Левин посмотрел на Ваню и, угрожая пистолетом, стал уговаривать его подойти. – Я заберу его с собой, чтобы гарантировать выполнение всех условий. Отпущу в аэропорту, когда сяду в самолет. И только попробуй заявить в полицию. Оформишь всё как надо – и отпущу пацана.

– Нет! – Сусанна вцепилась в ребенка и мотала головой. – Не пущу!

Ваня завыл, вцепился в мать, Левин угрожающе двинулся к ним, а я присматривался, как его перехватить. Котов, где же ты? Почему ничего не делаешь? Неужели не нашел точку обзора, чтобы шмальнуть по гаду? Может, твои люди слишком далеко и не могут подобраться? Гада нужно кончать. Он совсем пропащий.

– Не дури, Сусанна, – зарычал он на свою подельницу, а она вдруг резко вскочила.

Я даже не понял, что случилось, только дернулся вместе с ней, понимая, что другого шанса у нас не будет, Ваня вжался в бетонную опору, я заметил это боковым зрением, а сам же как в замедленной съемке наблюдал, как Сусанна кидается к Левину. Она набросилась на него как тигрица, я несся на него тараном сбоку, чтобы оттеснить к краю плиты, за которой – пустота и котлован.

– Твари! – заорал он, стал бешено сопротивляться, но Сусанна смогла задрать его руку кверху, Роберт нажал на курок, и раздался выстрел. Свист пули прозвучал где-то сверху. Видимо, она попала в бетонный потолок.

Я перехватил его руку и стал дергать ее, чтобы Левин выпустил пистолет и больше не мог стрелять, Сусанна давила на него боком, мы все боролись и двигались к краю. Вдруг они оба накренились, стали заваливаться наружу из здания. Левин стремительно исчез из виду, а Сусанна выпучила глаза и перекинула свои руки с него на меня, но я не успел…

Не успел ее поймать. Они оба упали вниз. Сусанна смогла его столкнуть и упала с ним сама.

– Мама! Мама! – сзади в меня врезался сын, и я чуть не упал, падая на корточки, чтобы сохранить равновесие, схватил его и держал, чтобы не смотрел вниз. – Мама!

– Ваня, не смотри! – прижал его крепко к себе, дивясь небывалой силе маленького мальчика, который сейчас пытался узнать, что случилось с его мамой.

Явно ничего хорошего. Она же упала с третьего этажа. Черт, я не испытывал к Сусанне теплых чувств, еще и в свете того, что она делала все эти годы, но она была матерью моего ребенка.

– Мама, мама, – он всё плакал, а я обнимал его крепко-крепко, давая понять, что я рядом, больше его не оставлю, не покину, буду заботиться.

Теперь у него остался только я.

Не знаю, сколько времени прошло, но внизу вдруг послышался топот ног.

– Эй, как вы там наверху? Вызвали скорую? – Котов стоял там, куда упали Сусанна и Левин.

Наверняка стоит там возде двух трупов…

– Я вызову, сейчас, сейчас, – отозвался женский голос.

Лика! Она тут! Какого хрена она тут делает?

– Так, Ваня, сейчас мы пойдем вниз, маму отвезут в больницу…

Не знаю, что надо было говорить мальчику, чья мама, возможно, разбилась насмерть, но я решил пока повременить с объявлением об ее гибели. А вдруг… Вдруг они выжили…

– Она дышит! – крикнул Котов, Лика же дозвонилась до скорой.

– Тут женщина пострадала, упала с высоты! Приезжайте скорее!

Я прижал к себе Ваню и спустился вниз. Не давал мальчику смотреть никуда, кроме как мне за спину. Он почему-то послушался и позволил мне нести его и не спрыгивал на землю. Левин лежал с неестественно выгнутой шеей и выпученными глазами. К счастью, Котов заслонил его собой. А Сусанна, лежа на боку, стонала и умоляюще смотрела на меня. Она словно просила позаботиться о сыне.

Кивнул, говоря ей одними губами, что сделаю это.

– Сейчас приедут доктора, – уговаривал я Ваню, гладил его по спине, – они помогут маме.

– Малыш, пойдешь к тете Лике? – услышал я голос жены.

Она протягивала руки. Она хотела заботиться о моем сыне. Была здесь и не отвергала его. Она хотела помочь мне. Приняла Ваню. В этот момент по мне прокатилась мощная волна облегчения. Враг повержен, а жена приняла моего ребенка от другой женщины.

Вот только когда она взяла Ваню на руки и прижала к себе, просто молча пошла от меня, не дав и слова сказать. Я было дернулся за ней, но решил пока не трогать. Тем более надо было остаться с Сусанной, а вдалеке уже послышался звук сирен.

– Что болит? Тебе лучше не шевелиться, – советовал ей, приседая на землю.

– Ты позаботишься о нем? – Сусанна схватила меня за руку и сжала ее, не очень крепко, но достаточно, чтобы показать, как сильно она переживает и волнуется.

– Ты можешь не спрашивать. Он мой сын. Я для него всё сделаю.

Она прикрыла глаза, тело сразу ослабело. На мой вопрос, что болит, она так и не ответила. А потом потеряла сознание.

Глава 29

Лика

Скорая забрала Сусанну, бригада медиков уверила нас, что сделают всё возможное, чтобы спасти ее. Падение с высоты третьего этажа стало для Роберта смертельным, но зато его тело смягчило падение Сусанны. Она летела сверху, поэтому не ударилась непосредственно о землю, но всё же она пострадала.

Открылось внутреннее кровотечение, сломалась нога, не говоря уже об ушибах и травмах. Но всё же она выживет, так нам пообещали. Как бы то ни было, я не желала ей смерти. Пусть она виновата во лжи и махинациях, пусть она годами помогала Роберту плести интриги за спиной моего мужа, но чувства маленького мальчика важнее. А он не должен в таком возрасте потерять маму. Какой бы она ни была.

Сейчас он прикорнул у меня на руках, сидя в подогнанной Котовым машине. Они с Орловым общались с полицией, а я потихоньку отходила от потрясения.

Все чувства внутри словно законсервировались. Пережитый шок вылился в лихорадку и озноб. Кровоток нарушился, пальцы заледенели. И просто хотелось уже приехать домой и выдохнуть. Отчаянно хотелось согреться, и я понимала, что мне нужно тепло. Тепло Орлова, чтобы набраться его жара и понять, что он рядом, а я не одна.

Я нуждалась в нем так сильно, что он понял это по моим глазам, по тому, как потянулась к нему всем телом, едва мы доехали до дома и выбрались из машины.

Формальности остались позади, какие-то были отложены. Будут разбирательства, допросы, бесчисленные проверки бизнеса.

Шумиха в прессе. Этого не избежать.

Но это всё потом.

Сейчас мы приехали домой. И я была рада, что смогла себя перебороть и не сбежала. А ведь могла. Могла сейчас ютиться в какой-то съемной квартире на краю города, движимая желанием развестись. Но сейчас я понимала, что никуда не уйду. Останусь пока ради детей. Вани. И ребенка, живущего во мне. Ради них.

А там будет видно.

– Прости меня, это всё из-за меня, – вот что я услышала, когда Орлов обхватил меня за плечи и притянул к себе прямо вместе с Ваней.

Но обнимал недолго, пару секунд, а потом отодвинул от себя и посмотрел мне в глаза. Сам так и дышал напряжением и, кажется, чувством вины.

– Ты как? Держишься?

– Со мной всё в порядке, – качнула головой и через силу выдавила из себя улыбку, чтобы его успокоить. Пусть хотя бы часть вины уйдет из его глаз. – Пойдемте в дом.

– Давай я Ваню возьму, – потянулся ко мне Орлов, перехватывая сына, забирая его к себе.

Мальчик был для меня тяжеловат, Дима же понес его как невесомую пушинку. И сын доверчиво прижался к его всем телом и тихо сопел. Едва ли он, бедняжка, понял, что вообще произошло. Теперь наша обязанность объяснить ребенку, что произошло с его мамой и как он дальше будет жить.

– Ох, а что случилось? – Людмила выскочила встречать нас, переживала очень, однако взволнованные охи не помешали ей быстро сориентироваться. – Скорее, скорее проходите, я сейчас немедленно наберу ванну. Ужин когда подавать?

– Давайте с ужином как-то позже, – Орлов поморщился и спустил Ваню на пол, – помогите Лике умыть и переодеть ребенка. Лика, я подойду минут через десять, тоже себя в порядок приведу.

Он присел рядом с Ваней на корточки, что было очень непривычно видеть. Смотрела на это во все глаза, а внутри что-то дрожало. Но, на удивление, это была радость. Наверное, меня мало бы кто сейчас понял. Стою тут и смотрю, как Дима успокаивает сына от другой женщины, а у меня на душе было тепло-тепло, словно всё происходит так, как должно происходить.

Правильно.

– Слушайся тетю Люду и Лику, они тебя поведут купаться, я сейчас тоже быстро кое-что сделаю и к вам приду. Хорошо?

– А мы к маме когда поедем? Я к маме хочу, – захныкал Ваня, и сердце мое преисполнилось сочувствием, а твердый голос Орлова внушил уверенность не только мальчику, но и мне.

– Твоя мама в порядке. Ей помогают врачи, лечат ее, но ей нужно отдыхать и спать. Она в больнице и попросила меня, чтобы я за тобой присмотрел. Я и Лика. Мы будем с тобой, пока мама не вернется. А как только врач разрешит, мы поедем и навестим тебя. Хорошо?

– Ладно, – Ваня обрадовался и робко улыбнулся.

– Тогда дай пять, – протянул руку Дима, а Ваня сначала не понял, что надо сделать, а потом догадался, растопырил пальцы, и они с моим мужем сделали чисто мужской жест руками.

– Я скоро, – сказал мне он одними губами и удалился в сторону своей комнаты.

– Ох, пойдемте скорее, – запричитала Людмила, по дороге расспрашивая меня о произошедшем.

Я не стала ничего скрывать, ведь она всё равно узнает обо всем. Как ни странно, события стольких лет и последних часов уложились в несколько строчек. Так устроена жизнь. Долгие годы Роберт строил козни против моего мужа, плел интриги. Долгие годы мы ничего об этом не знали. Я представила себя паука, который плетет паутину в том углу, куда мы даже не заглядываем.

Его месть оказалась пустышкой, он ничего не добился, потерял себя и просто растворился в этой мести. Энергию, которую он потратил на ее осуществление, лучше было бы использовать иначе. Он бы мог построить бизнес, мог помириться с отцом, да, в конце концов, выиграть у Орлова другой проект…

Вместо этого он жил прошлым. Больной и в чем-то несчастный человек, от которого ничего не останется.

Я думала об этом, пока мы с Людмилой готовили ванну для мальчика, и мне стало очень грустно. Даже заплакать захотелось. Просто спрятаться под одеялом и реветь. То ли гормоны расшалились, то ли так выходило напряжение.

– Я помою Ваню, ты пока сама умойся, – отправляла меня прочь Людмила, когда уже посадила Ваню в пенную ванну. – Мы с Ванечкой уже подружились. Да, мой хороший? Сейчас помоемся, потом покушаем. А как укладывать надо будет, я вас с Дмитрием Олеговичем позову. Мне куда мальчика положить?

Я задумалась, ведь не знала, где он теперь будет жить.

– Сегодня Ваню надо положить со мной, – решилась, зная, что ему будет страшно одному ночью. Ни за что не позволю ему бояться. – Ванюш, ты же не против?

Мальчик мотнул головой, улыбался, хоть и видно было, что стесняется.

Я прикрыла дверь ванной – и тут же оказалась в объятиях Димы.

– Господи, как же я испугался за тебя, – обнимал и целовал он меня, крепко держа в руках и не давая даже дышать. – Ты что, плачешь? Что болит? Ничего себе не повредила?

От него пахло привычным ментоловым гелем для душа, сам он оделся в теплую домашнюю пижаму, так что я в своей уличной одежде чувствовала себя грязной рядом с ним.

– Нет, всё в порядке, – сказала я и сама усмехнулась своей фразе.

Как же. В порядке…

– Вижу я, как в порядке. Быстро пошли в душ.

– Куда? Там Ваня в ванной комнате.

– Пойдем в душ в нашей спальне, Лика, – заявил он с горящими глазами и потащил меня за собой.

Отчего-то мне показалось, что мы вовсе не мыться идем…