Текст книги "Развод. Вторая семья моего мужа"

Глава 35

Анжелика

– О чем ты? – От ее злобного взгляда мне стало неуютно. – О какой жалости ты говоришь?

Сводная сестра как будто меня не слышала, продолжая злиться. Глаза горели ненавистью, и во мне снова поднялась обида. Ведь я не делала ничего, чтобы заслужить ее неприязнь, в то время как она жизнь на это положила. Они с мачехой только и делали, что пытались испортить мне существование.

Может быть, настало время нам разобраться, что к чему?

Всегда больно ковырять старые раны, проще спрятаться и не касаться болевых точек, но в нашей ситуации давно назрел этот разговор.

– Не притворяйся такой уж миленькой, ты злорадствуешь по поводу моей свекрови грымзы! – Голос сестры стал едким, она противно скривила лицо. – Ведь у тебя всё прекрасно, в отличие от меня! Ты вышла сухой из воды после этого жуткого скандала, еще и ходишь с гордо поднятой головой, приемы устраиваешь дома, всё тебе нипочем! Даже приняла чужого ребенка! Ты же у нас святая Анжелика!

– Юля, подожди, – остановила я ее, поморщившись от новой порции безосновательных оскорблений, – в чем ты меня конкретно обвиняешь? Даже не так. Почему ты меня всё время обвиняешь? Чего ты от меня ждешь? И почему так ненавидишь?

– Почему? – она даже фыркнула. – Ты даже спрашиваешь почему? Я всю жизнь живу, слыша ругань родителей из-за тебя! Твой отец бесконечно терзается чувством вины из-за того, что отдал тебя в интернат, а мать, наоборот, давит, что он всё правильно сделал. А ты теперь живешь как принцесса! И все твои подачки мы принимали как с барского плеча! И опять эти бесконечные обсуждения, что ты благодетельница, что мы должны быть тебе благодарны. А как захотела Лика, так всего махом нас лишила! Попросила, наверное, своего мужа-олигарха, чтобы он родителей уволил и меня из университета турнул! Наказать нас решила!

– Я мужа ни о чем не просила. Он сам принял это решение. Я не должна перед тобой оправдываться, но просто хочу, чтобы ты знала, как обстояло дело, – ответила я холодно, когда она выговорилась. – Знаешь, Юля, у тебя поразительная способность выворачивать всё в свою сторону. Ты видишь только то, что касается тебя. И я даже не надеюсь, что ты сможешь понять, как всё выглядит для меня. Для той девочки, у которой жестоко убили мать, а собственный отец отдал ее в интернат, при этом воспитывал другую девочку как родную. Раз даже это тебя не пронимает, не имеет смысла дальше развивать тему и напоминать тебе, почему мой муж принял такие кардинальные меры.

– Именно! Слишком кардинальные! Зачем было отбирать у родителей заправку? Они хорошо ею управляли. Вы их лишили стабильного дохода! А меня из института выбрасывать? Зачем? Ну да, я совершила глупость, ну беременная, гормоны играли! Хотела тебе насолить, и что с того? Родители при чем? Зачем с ними так жестоко?! – продолжала она бушевать, вся красная от натуги. Даже пот на лбу выступил.

– Ты меня не слышишь, – я покачала головой, в бессилии прикрывая глаза, – и никогда не услышишь. У тебя только своя правда. Зачем ты сказала, что беременна от моего мужа, если отец ребенка был готов жениться на тебе? У тебя скоро свадьба, ведь всё у тебя хорошо…

– Готов? – сестра визгливо расхохоталась. – Его родители заставили! Мне теперь всю жизнь мучиться, воспитывая ребенка, которого я не хотела, с мужем, который не хотел на мне жениться! Еще и под контролем старой стервы. Учит она меня, как мне питаться! – ярилась и ярилась Юля. – Его заставили на мне жениться, понимаешь ты это или нет?

– Но это же лучше, чем быть матерью-одиночкой, разве нет? – попыталась я хоть как-то понять логику сестры, которые не поддавалась никаким здравым рассуждениям.

Как ни крути, всё Юле не так, ничего не может ее удовлетворить.

– А ты бы и рада была, если бы я стала матерью-одиночкой? – язвительно накинулась она на меня, и до меня дошло, что этот разговор бесполезен. – А что, святая Анжелика, ты бы взяла этого ребенка, если бы я вдруг решила сбежать и уехать за границу?

– О чем речь? – рядом с нами появился мой муж, вселяя в меня глубокое чувство поддержки. Он обнял меня и строго посмотрел на Юлю. – Не советую устраивать сцены в нашем доме. Ты чем-то недовольна, Юля? Может, мне рассказать твоей новой родне, что ты хотела выдать ребенка за моего?

Юля выдохнула с сипом, сдуваясь и сникая. Глаза стали бегать туда-сюда, она не боялась меня, но перед моим мужем испытывала явный страх.

– Вы меня не так поняли, – начала откровенно прогибаться под него, – я ничего такого не имела в виду. Мы же с Ликой сестры, да, Лика?

– Она тебе никто, – Дима даже не планировал с ней церемониться, он еще крепче притиснул меня к себе, а ее придавил уничтожающим взглядом к земле. – Еще раз ты попробуешь хотя бы что-то сказать против нашей семьи, горько пожалеешь. Я не люблю разбрасываться словами, так что уясни с первого раза и матери своей донеси мою позицию. Я не собираюсь повторять еще раз ради нее. И мой тебе совет: не выставляй себя еще большей идиоткой, чем ты есть. Ты мечтала попасть в высшее общество. Попала. Так в чем твоя проблема?

– Никакой проблемы, – у Юли проявился прямо-таки ангельский голосок, – я всё поняла, буду тише воды, ниже травы. И маме я всё передам.

– Отлично. А теперь бери свой телефон и стирай номер Анжелики из контактов. Убирай ее из друзей во всех соцсетях. Если тебе нужно будет связаться с моей женой, будешь действовать через своего отца. Но я не представляю, зачем вам с ней связываться. Такого повода не будет, ты поняла меня? Даже с праздниками будешь поздравлять через бумажные открытки по почте, как и полагает делать родственникам.

Юля трясущимися руками достала телефон из сумочки и начала выполнять приказы моего мужа. Она вся дрожала, и видно было, что перепугалась не на шутку. Кивала, глотая слезы. Такая жалкая, и не верилось даже, что только что наезжала на меня, теперь же она готова была пресмыкаться.

– А теперь иди, – велел он властным голосом с нажимом, – тебя ждет твоя свекровь. Прощай.

– Можно я не буду никого из них провожать? – взмолилась я, поворачиваясь к мужу. На меня навалилась жуткая усталость, хотелось просто пойти наверх, снять тесное платье, туфли на каблуках, распустить прическу и смыть косметику.

– Иди, любовь моя, я всех провожу, а тебе положено чувствовать себя неважно, – он обхватил мои щеки и нежно поцеловал в губы, от ласковых касаний мужа мне стало так хорошо, что отпустила тревога.

Я с улыбкой приняла его поцелуй и наклонила голову, с интересом заглядывая в его глаза. В них было столько заботы, любви и обещания, что я захотела поскорее оказаться с ним вдвоем в темноте нашей спальни. Чтобы он снова и снова доказывал мне свою любовь.

– Как ты меня назвал?

– Моя любовь. Моя единственная и несравненная любовь. Мой ангел, – прошептал муж, снова впиваясь мне в губы поцелуем.

Эпилог

Анжелика

– Мы, наверное, самая странная семья здесь, – шепнула мужу на ухо, сидя рядом на стуле во время утренника Ванюши, куда мы пришли вместе с Сусанной и ее братом Павлом.

Я еле-еле протиснулась на место, поскольку с таким огромным животом напоминала себе бегемота.

– Кому какое дело? – Дима непринужденно пожал плечами и обнял меня за плечо рукой, а вторую руку положил на мой огромный живот, заботливо его погладил через платье. – После всех скандалов в СМИ мне уже всё равно, что скажут люди. Сейчас меня волнуют всего лишь две вещи: чтобы Ваня увидел меня на утреннике, а ты не родила прямо здесь.

– Что такое? – к нам с тревогой обернулась Сусанна, которая после выписки из больницы еще долгое время восстанавливалась, а теперь вынуждена была ходить с тростью до полного излечения. – Всё в порядке?

Кто бы мог подумать, что мы с матерью Вани будем так хорошо общаться. В итоге мы все пришли к удобным договоренностям, и никто не был в обиде. Ваня жил с мамой, а у нас часто гостил. Наверное, меня никто бы не понял, но это моя жизнь и отчитываться я ни перед кем не собираюсь. Хотя Ирина Кирилловна и капала постоянно на мозг, но мы поставили во главу угла здоровье, безопасность и благополучие детей, и всё делали для этого, отбросив обиды и предубеждения в сторону.

– Вы чего так переполошились? – улыбнулась я им неловко, стараясь скрыть, что живот подтягивает и сводит от легкой боли. – Со мной всё в порядке. Срок только через три дня.

– Я, вообще-то, рожала, – напомнила Сусанна шепотом и понимающе посмотрела на живот, – а у тебя срок подходит, да и дети не спрашивают, когда им родиться, могут и пораньше собраться. Сумка готова у вас, если что?

– Какая сумка? – спросил Дима и нахмурил лоб, а когда мы с Сусанной взглянули на него с упреком, тут же до него дошло, и он хлопнул себя по лбу. – Точно. Понял. Сумка в роддом. Мы ее, конечно, подготовили. Сейчас я наберу водителю, он подвезет, если надо.

– Не надо, – пискнула я с излишним энтузиазмом.

– Надо-надо, – в противовес настояла Сусанна.

И на этот раз спорить я не стала. С благодарностью улыбнулась мужу.

Мы с ним и сумку подготовили, и на УЗИ вместе ходили, и к врачу, и на курсы молодых родителей. Дима был идеальным отцом и мужем. Он очень старался, с полной отдачей. Исполнял все мои капризы. Заставлял пить витамины и следил за моим рационом. Чуть что, звонил врачу, места себе не находил, если что-то было не так. Волновался. На руках меня носил, я всю беременность провела как принцесса. Мне было не в чем его упрекнуть. Он отлично справился, несмотря на то, какая сложная перед ним – и перед всеми нами – стояла задача.

И это я не про беременность, а про все события в целом.

В это время заиграла бравурная музыка, воспитатели начали заводить детей в зал, нарядная шеренга шла по кругу, а родители дружно зашушукались и включили камеры своих мобильных телефонов.

– Давайте смотреть, со мной всё в порядке, – я как можно более убедительно улыбнулась, стараясь отвлечь внимание от себя и переключить его на детей.

Я сама лично готовила стишок вместе с Ваней, поэтому мне очень хотелось посмотреть, справится ли он с волнением и расскажет ли его. Это был очень душевный момент – мальчик впервые почувствует, что его отец пришел на утренник. Они будут встречаться глазами, и между ними будет крепнуть и крепнуть связь.

Я понимала, что для Димы это тоже важно, что он жалеет о прошлом, о том, что скрывал сына, считал его чем-то побочным, второстепенным, сейчас ему нужно восполнить утраченные годы и дать Ване поддержку и опору. Любовь.

Сперва Орлов с благодарностью посмотрел на меня, ведь если бы не я, этого момента не было бы. А потом мы все обратили внимание на сцену. Утренник шел идеально. Ваня просто сиял от восторга, видя, что мы все пришли на него посмотреть.

– Ты что, плачешь? – приобнял меня Дима.

– Это слезы радости, Дим, – прижалась к нему, не чувствуя больше ничего, кроме умиления и счастья. Прислонилась к мужу боком, утопая в объятиях и рисуя в грезах наше будущее.

У нас будет девочка. Она вырастет, и мы пойдем уже к ней на утренник.

По щекам снова побежали слезы, но я их даже не стирала. Из-за беременности я стала жутко эмоциональной и чувствительной. Очень скоро родится наша славная девочка, и нас станет трое. Малышка словно услышала меня и в ответ на мое касание пнула ножкой. Я тихонько охнула.

– Бунтует наша хулиганка? – шепнул мне на ухо Дима, поглаживая меня по спине. – Ты в порядке? Нам не пора в роддом? – он был готов тут же вылететь по направлению к клинике.

– Она потерпит, да, моя крошка? – спросила я свой живот. – Просто хочет услышать, как братик читает стишок.

– Хорошо, но ты обязательно говори, если что.

Мы сразу же договорились, что у нас будут совместные роды. Других вариантов не рассматривалось. Со своей семьей я практически не поддерживала отношения, несмотря на то, что они постоянно пытались наладить контакт. Но я решила, что их больше не существует в моей жизни. Слишком много негатива. Мы с Димой наслаждались новым расцветом наших отношений, которые выдержали все испытания, так что не хотели, чтобы в наш тесный мирок проникло зло.

Я узнала, что отец и Алла решили жить отдельно. Расстались. Что-то там у них не срослось, я не вникала, да и мне никто не докладывал. Папа устроился на работу в такси, а Алла открыла интернет-магазин. Юля тяжело переносила беременность и в итоге, родив ребенка, сбежала за границу с каким-то взрослым мужчиной. Наверняка не выдержала гнета свекрови и нелюбовь мужа, которому ее навязали. Жизнь в высшем обществе не оправдала ее надежд.

Возможно, я плохая дочь, но я вообще не думаю об отце, и мне не нужно ни его одобрение, ни оправдания за то, каким неидеальным родителем он был. Я привыкла жить без него, а он пусть живет дальше с последствиями своего выбора. Он отказался от родной дочки и выбрал неродную, а в итоге потерял обеих.

Юля уж точно не мучилась от родственных чувств, когда сбегала с любовником.

Так что я о них больше не вспоминала, и самими родными для меня были Дима, Ваня и наша домработница Людмила, на которой держался весь дом.

Утренник завершился, и Ваня с искрящимися от удовольствия глазами подбежал к нам, как и другие дети к своим родителям, бабушкам и дедушкам, Сусанна подтянула сына к себе, а Дима наклонился к мальчику, внимательно слушая его восторженный голос. Он говорил со всеми нами одновременно и не мог сдержать шквал эмоций.

– Мама, папа, тетя Лика, я хочу сфотографироваться с вами! А вы сняли видео? Я хорошо читал стишок? – взволнованно спрашивал Ваня, ухватывая взглядом наши эмоции. – Дядя Паша, я молодец?

– Конечно хорошо, ты большой молодец, ни разу даже не сбился, – я похвалила его и улыбнулась, показывая камеру мобильного телефона. – Мы все тебя снимали.

– Давайте фотографироваться, – быстро собрал нас в кучу Дима, – а потом можем поехать в кафе и поесть мороженого.

– Но другие дети остаются в садике, – удивился Ваня. – А мне можно будет уйти?

– А мы тебя отпросим, – Сусанна погладила сына по голове и с благодарностью посмотрела на моего мужа, видно было, что она не ожидала ничего подобного. – Если Дарья Семёновна разрешит, то мы тебя заберем.

– Ура! – подпрыгнул мальчик от радости, схватил дядю за руку, и мы все вместе пошли делать фотографии.

Едва мы вышли за пределы садика и побрели все вместе до машины, как я почувствовала нечто странное… Остановилась. Меня сковал страх. Посмотрела на свои ноги. По колготкам потекло что-то теплое и влажное, живот сдавило, больно не было, скорее страшно, и я тут же вцепилась Диме за руку. У меня еще с ночи была слабая тянущая боль в пояснице и внизу живота. Наверное, надо было догадаться, что дочка родится раньше положенного срока.

– Кажется, отошли воды, – пробормотала неуверенно, опасаясь даже пошевелиться.

Мне казалось, что наступил конец света, хотя я была готова к родам. Вернее, я думала что готова, а на самом деле жутко испугалась. Натянула на лицо улыбку, чтобы не показать, как переживаю, и почувствовала укол боли, невольно издав тихий сдавленный стон.

– Тебе не кажется! Они точно отошли! – первой среагировала Сусанна, ковыляя к нам и решительно постукивая тростью по асфальту. – Вам надо срочно ехать в больницу. Разворачивайте своего водителя, пусть он везет сумку прямо в роддом. Давайте-давайте, поторапливайтесь, о нас не беспокойтесь, мы сами сходим в кафе. Правда же? – оглядела Ваню и Пашу.

Брат Сусанны кивнул и подхватил мальчика на руки, а потом ловко перенес его на свои плечи. Оттуда Ваня смотрел на нас с изумлением.

– Скоро моя сестричка появится? – спросил, ведь он знал, что скоро из моего живота родится его сестра, которую он очень ждал.

Мы это все вместе обсуждали и готовили Ваню, обтекаемо рассказывая ему, откуда берутся дети.

– Да, – только и смог сказать Дима, по виду очень ошарашенный, я бы даже улыбнулась от того, каким растерянным он выглядел, но боль не давала дышать, скручивала живот, а страх перед родами лишал остатков мужества.

– Всё будет хорошо! – подбодрила меня Сусанна. – На связи! – показала рукой телефон, приложенный к уху, и потом Дима подхватил меня на руки и понес на выход из детского сада. У калитки ему пришлось меня спустить на асфальт, и до машины я уже добралась сама, там он устроил меня на переднем сиденье. Я с трудом накинула на себя ремень, который давил на живот.

– Может, скорую вызвать? – увидев это безобразие, Дима не решался завести мотор.

– Поехали… – я простонала, торопя его одним только взглядом.

Мы помчались к роддому, дороги в этот час еще были свободными, и доехали мы достаточно быстро, просто на всех парах долетели, молясь всем богам, чтобы нас не остановила полиция, а когда в приемной врачи увидели меня, так тут же скомандовали переодеваться и отправляться в предродовую.

– Я пойду с ней! – заявил Дима, которому водитель только что передал сумку.

– Успокойтесь, папочка, еще успеете поприсутствовать, – мирно уговаривала моего мужа врач. – Ничего страшного не происходит. Вы быстро приехали. Сейчас ваша малышка родится.

– Я знаю, что может случиться что угодно! Отсутствие вод – это плохо! У вас реанимация наготове? – не унимался он.

Не стоило думать, что моего мужа устроит формальный подход к моим родам. Даже в самой лучшей клинике города, где нас уже ждали проплаченные и подготовленные врачи, которые принеслись из своих кабинетов, он всё равно хотел предусмотреть все возможные варианты, чтобы не случилось ничего страшного.

– Вы сможете всё проконтролировать, – врач нисколько не смутилась, она прекрасно понимала эмоции отца, который волновался за жену и нерожденного ребенка. – Сейчас мы проводим вашу супругу в палату, а вы пока переодевайтесь, мойте руки. Важно соблюдать стерильность. Успокойтесь, папочка! Ваша супруга в надежных руках! – заверила его врач с невозмутимым видом и выглядела так, будто собирается пить кофе, а не принимать роды.

Для кого-то событие, а для кого-то – обыденность.

Дима подошел ко мне, словно не желал отпускать ни одну секунду. Он был бледным и перепуганным. На себя не похожим.

Вместе с тем в глазах любимого мужчины было столько нежности, тревоги и любви, что невозможно и представить. С каждым днем я поражалась, как сильно он любит меня и готов на всё, чтобы сделать меня счастливой. Заботиться. Предугадывать мои желания. Исполнять их в любое время дня и ночи. Каждый раз удивлять новыми оттенками своих чувств. И доказывать, что им нет предела.

Я у меня нет ни малейшего сомнения, что он всю жизнь будет меня купать во внимании, заботе и любви, отдавая всего себя семье, которую мы сберегли не без труда и благодаря тому, что смогли довериться друг другу и услышать не только слова, но и сердца. И больше он меня точно не обманет и не предаст.

– Сильно болит? Ты как? – он обеспокоенно глядел мне в глаза, в которых пытался найти ответы на свои вопросы, умея, как сканер, считывать по ним мои скрытые мысли.

– Когда ты так волнуешься, я начинаю думать, что со мной что-то не в порядке, – упрекнула его мягко, пока он держал меня за предплечья и поглаживал их легкими массирующими движениями.

Мое лицо исказилось в страдальческой гримасе, когда очередной спазм скрутил живот. Схватки оказались очень болезненными, я даже не думала, что будет так больно, но силилась не показывать Диме степень этой боли, раз уж он так переживает из-за одного факта моих родов и готов подключить к ним всю больницу, подняв всех на уши.

– Да, ты права, извини, – он смежил веки, беря свои эмоции под контроль, сжал пальцами переносицу, – ты там постарайся не рожать без меня, – пошутил, скупо улыбаясь, – я переоденусь и быстро поднимусь к тебе.

– Ладно, я договорюсь с малышкой, – пообещала ему с улыбкой, которая родилась в ответ, мы прижались лбами, напитываясь друг от друга поддержкой, и я пошла в родовую палату вместе с врачом.

Она инструктировала меня о том, как всё будет происходить, и спрашивала о моих ощущениях. Всё казалось рядовым и распланированным, без спешки, суеты и лишних телодвижений. Мне не верилось, что после долгих девяти месяцев наконец наступил тот час, когда моя малышка появится на свет, и я находилась в состоянии неверия. Всё казалось немного нереальным, как сцена из кино, которая происходит не со мной, а с кем-то другим.

Вот только боль была реальной! Очень даже! И она заставила меня быстро принять действительность и сосредоточиться на самом важном.

– А кто тут у нас устраивает панику, а? – пожурила шутливо доктор, которая вела мою беременность. Она пришла в предродовую, где я готовилась стать мамой. – Ваш муж устроил небольшой Армагеддон. Как вы себя чувствуете?

– Он переживает, что воды отошли, мы читали в интернете…

Она остановила меня, не давая договорить, на лице застыло скептическое выражение.

– Так и знала, что будете гуглить информацию. Ох уж эти мне мамочки, начитавшиеся страшилок. Ребенок может быть без вод двенадцать часов. Но мы, конечно, ждать это время не будем. Сделаем сейчас КТГ. Волноваться не надо. Случается, конечно, всякое, но настраиваться будем на самое хорошее. Ясно-понятно, мамочка?

Мне правда нравилось, когда врачи называли нас мамочкой и папочкой, это умиляло и разбавляло тревогу, как и спокойный голос врача. Она точно не волновалась, в отличие от нас с Димой, меня потряхивало, а он сводил с ума всю больницу.

Наконец он с решительным видом шагнул в предродовую, и голубое одеяние ничуть не умаляло его мужественности, защитный балахон даже шел ему, как и шапочка. Я сидела на койке полубоком, придерживая живот, и знала, что час икс настал…

– Здравствуй, маленькая, мы тебя так ждали, – шептала я своей крошке, едва родившейся на свет, – ты только посмотри на этого ангелочка.

Она просто потрясающая, наша девочка. Маленькая, с круглыми глазками, похожая на розового пупса. Вся боль забылась мгновенно, как только ее положили мне на живот, который заметно уменьшился. Это стоило того, чтобы пережить схватки и боль рождения. Дети однозначно этого стоят. Счастье переполняло меня, и всё, чего я хотела, так это любоваться нашим с Димой творением.

– Папа, ну-ка подержите дочку, пока роженица приведет себя в порядок.

Растерянное лицо Орлова надо было видеть. Он всё время находился вместе со мной, и только в самый последний момент его предусмотрительно отправили на выход. И слава богу. Как-то не хотелось мне, чтобы он видел сам процесс родов. Все-таки это сокровенный опыт, который женщина должна разделить с видевшими всё врачами, а для мужчины рождение ребенка может стать потрясением.

– Ты хорошо с ней смотришься, – заметила я, наблюдая, как Дима бережно и аккуратно, с непередаваемым трепетом держит малышку на вытянутых руках.

– Смелее, – подбодрила улыбчивая акушерка, – налаживайте контакт. Можете прижать ее ближе к груди, ничего не случится. Вы справитесь.

– Она такая маленькая, – Орлов никак не мог поверить в чудо, прижимая к себе и покачивая крошечный сверток, – я даже не думал, что они настолько маленькие. Трогать страшно.

От умиления я не могла сдержать счастливой улыбки и оторвать сияющий взгляд от мужа. Душа моя пела, сердце щемило, слезы снова и снова катились по щекам.

Как же я люблю мужа. Нашу семью. И маленькую крошку в его руках я уже люблю так, что не вижу пределов, безмерно, беззаветно. Ведь это наша с Димой частичка.

– Как назовем? – он склонился надо мной и положил рядом, аккуратно, даже не дыша. – Скажи, она похожа на ангела, как и ты, любовь моя.

Его глаза с нежностью обратились ко мне. Я подняла взгляд на мужа. Он стер с моего лицо слезы счастья. Мы вместе любовались крохотными чертами лица малышки. Ее маленькими сморщенными пальчиками, носиком-пуговкой, сонными глазками и белым пушком на голове.

– Да, похожа, на самого светлого ангела. Давай назовем ее Ангелина. Лина. Наш ангел.

– Я только за, спасибо тебе за дочь. Я люблю вас больше жизни.

– А я вас. Я так рада, что ты был со мной, – снова расчувствовалась, а малышка вдруг схватила меня за палец. По палате разнесся наш счастливый общий смех. – Не смогла бы пережить это одна.

– Ты бы смогла. Ты сильная, ты ведь знаешь? Ты столько пережила в своей жизни, а я безумно счастлив, что эта дорога привела тебя ко мне.

Он сейчас был как никогда серьезен, и я тоже разделяла эти чувства. Наши пути сошлись в единой точке, нас столкнула сама судьба, и кто мы такие, чтобы с ней спорить.

– Малышке пора кушать, – вмешалась в наш разговор акушерка, подсказывая мне, как кормить крошку, что я и сделала, ойкнув от первого кормления.

Дима сел рядом на поданный стул, с интересом наблюдая за сокровенным таинством. Даже не верилось, что мы сотворили такое чудо. Это казалось невероятным. Даром небес.

Когда малышка утолила голод, она сразу заснула. А мы снова смотрели на нее, не в силах разомкнуть рук и разорвать наши взгляды, спаянные воедино. И в тишине родовой я услышала слова мужа, которые, я знала, шли из самого сердца.

– Я клянусь тебе, Лика, что больше никто и никогда не встанет между нами. Слышишь? Я тебе это обещаю. Жизнью своей клянусь. Я не повторяю прежних ошибок. Не сомневайся.

Мое сердце пропустило удар. Этот момент запомнится мне навсегда. Я верила Диме. Теперь я ему верила. Рядом с нашей малышкой, рядом с ним, простив все ошибки, я ощущала только безмерное счастье и знала, что это навсегда.

Дима

Моя любимая жена подарила мне счастье. Такое, что сшибает с ног. Такое, в которое я до сих пор не могу поверить. Всю мою жизнь перевернула. Сколько же ей пришлось пережить. И она не сломалась. Всегда вставала и шла уверенно дальше, не меняясь в худшую сторону. Ангел, настоящий ангел. И подарила мне маленького ангелочка, прекраснее которого просто нет на свете.

Я чуть с ума не сошел, когда отошли воды прямо после утренника, куда пришел к сыну. И сделал я это тоже благодаря Анжелике. За что мне такое счастье, я не знаю. Я ведь недостоин. Делал много неблаговидных поступков, за которые накрывает стыд. Был эгоистичным циником, который свои желания ставил выше других. Но это всё в прошлом. Судьба нам подарила еще один шанс, и я не я, если не использую его на полную!

Хочу еще детей! Я понял, как это круто – видеть продолжение самого себя. В сыне. В дочери. С Ваней мы так сблизились, как и не мечтал. Убрали все шероховатости, уладили. Договорились с Сусанной, все остались довольны условиями.

Сейчас я хотел сосредоточиться на дочке. Комнату ей подготовил. Розовую с белым, естественно. А как иначе? Принцесса же наша маленькая. Кукла. Драгоценная жемчужина. Она будет расти, Анжелика воспитает ее не избалованной, не капризной. Уверен, она воспитает достойную девушку, от которой я буду отгонять всех женихов.

– О чем думаешь? – пробудила меня Лика, выглядя как Мадонна с младенцем под сердцем.

Улыбнулся ей. За грудиной распалялся огонь. Как же я был счастлив!

– О тебе. О нас. О будущем. О наших детях, которых ты мне еще подаришь.

– Наполеоновские планы строишь, наверное? – подмигнула мне, глаза заискрились довольством и счастьем.

Лика меня уже хорошо изучила, знает, как я люблю планировать наше будущее, как я основательно воплощаю задуманное, не отходя от своих планов ни на йоту.

– А то как же, – ухмыльнулся, склоняясь к ней и гладя по заплаканным щекам, убирая с лица прилипшие влажные пряди. – Ты не пожалеешь, что меня простила и дала второй шанс нашим отношениям. Я сделаю тебя самой счастливой на свете. Я хочу, чтобы ты знала, что мы всё преодолеем вместе.

И она никогда не пожалела о своем решении простить. Я свое обещание сдержал.