Текст книги "Развод. Вторая семья моего мужа"

Глава 14

Когда я разлепила глаза, первым делом увидела белые больничные стены. Мой блуждающий взор пробежался по бежевой отделке, лампам на стенах и потолку, оконному проему и наткнулся на капельницу.

А потом я вздрогнула, потому что напротив меня сидел тот самый мужчина, что представился моим мужем.

– Лежите, лежите, – дернулся он ко мне, укладывая обратно на койку.

– Кто вы? Почему вы сказали это в коридоре…

– Я всё объясню, – кивнул он, проводя рукой по густой черной шевелюре. – Я пришел навестить сестру, шел по коридору, и тут вам стало плохо, я хотел помочь. Понимаю, выглядит странно и глупо, но я просто не мог пройти мимо… И вы… Я сам не могу себе это объяснить…

Он говорил сбивчиво, но вроде бы искренне, и я немного расслабилась. Хоть и присутствие постороннего мужчины напрягало. Но как его выгнать? Мой взгляд, брошенный в сторону двери палаты, не остался им незамеченным.

– Если хотите, я уйду. Разве что скажите, может, я могу вам помочь?

– Нет, не надо, – помотала я головой, и тут до меня дошло, почему я лежу в постели. – Позовите ко мне, пожалуйста, врача! Что со мной?

– Пожалуйста, не нервничайте, я же представился вашим мужем, и мне всё рассказали.

Эти слова заставили меня стушеваться. Но всё же желание узнать хоть что-то про ребенка перевесило. Мужчина заметил, что я сморщилась в нетерпении, и продолжил:

– Вас положили на сохранение, как я понял, но вы в порядке. Ребенок тоже.

Всё, что я могла ответить на его слова, это “спасибо”, сопровождающееся облегченным вздохом. Оказывается, мне нужно было в больницу, а я тратила время на любовниц и детей своего мужа. Желание побыть в одиночестве и наконец пострадать проснулось во мне, да настолько сильное, что я едва замечала незнакомца в палате.

Но он в ней присутствовал, и я не знала, то ли благодарить его, то ли попросить уйти. Врожденная вежливость перевесила.

– Спасибо, что остались и подождали, пока я очнусь. Но вам уже, наверное, нужно уйти…

– Прогоняете меня, Анжелика? – внезапно назвал он мое имя.

Тонкое, немного даже изящное, почти смазливое лицо, которое было не в моем вкусе, исказилось от досады. У незнакомца, как по мне, был крючковатый нос и большие глаза. Необычное лицо. Кто-то даже мог назвать его красивым. Дорогое черное пальто выдавало в нем обеспеченного человека. Бегло его осмотрев, я вынесла вердикт, что мужчине можно доверять. Добрый самаритянин в наше время – редкость. Человек, который не пройдет мимо чужой беды, это практически уникум.

– Вы знаете мое имя? Вам врач сказала? – догадалась я.

– Да. Вы злитесь? Меня, кстати, Роман зовут.

– Очень приятно, Роман. Я не злюсь, но ситуация, сама понимаете, странная.

– Да, я сам бы на вашем месте напрягался, – уголок губы Романа дернулся, он немного поерзал на сиденье, и по виду, ему было жарко. Еще бы, в пальто сидеть. – Но я действовал по ситуации. Такая красивая девушка, и одна… Если хотите, я позвоню вашим близким… – начал он, и тут нас привлек шум со стороны коридора.

Громкие шаги раздавались с периодичностью в минуту, хлопали двери, звучали грозные мужские голоса и возмущенные окрики медицинского персонала. Глаза у меня стали по пять копеек.

Это же охрана моей семьи! Ищут меня!

Мысли закрутились внутри волчком. Я подскочила на месте и села, ощутив натяжение капельницы, зашипела от боли и аккуратно легла на бок. Роман внимательно на меня посмотрел.

– Вас ищут? Вы в опасности? Что мне делать?

– Вам? – не успела я даже понять, что происходит, как он укрыл меня собой в тот момент, когда резко распахнулась дверь. И мимолетно повернулся к кому-то, поглаживая меня по волосам. Мы явно произвели впечатление супружеской пары, тогда как охранники искали меня одну.

– Извините! – отчеканил громила и закрыл дверь.

А Роман так и остался нависать надо мной. Я поймала в себя немного его аромата. Тяжелый, мужской. Чужой. Захотелось отодвинуться, и я покашляла.

– Анжелика, – проговорил он официально, сев ровно, – теперь вы должны мне всё рассказать. – Вы от кого-то прячетесь?

Во мне продолжали трястись поджилки, я ничего не соображала, нервничала, переживала о ребенке – и уж точно не планировала ничего рассказывать незнакомцу.

– Роман, вы меня извините, но я бы не хотела откровенничать. Еще раз спасибо за помощь, но я справлюсь сама. Не хочу отнимать ваше время.

– Вы не отнимаете. Простите вы меня за навязчивость. Я уйду, если вы так просите. Надеюсь, у вас есть всё, что нужно. Или вам родственники привезут? Муж?

Я рассматривала его прищуренными глазами. Так или иначе, но он вызнавал у меня подробности моей жизни, которыми я не хотела делиться. И я не понимала, помощь это или чрезмерный интерес ко мне постороннего мужчины. Пусть я планировала развод и не собиралась прощать Орлова за измены, однако я еще замужняя женщина. Негоже мне общаться с другим мужчиной.

– Знаете, вы могли бы мне помочь, – протянула я, ведь поняла, что у меня действительно совсем нет тут вещей. Обращаться к мужчине было странно, непривычно, может быть, даже дико, но я не знала, что мне еще делать. И чтобы он, наконец, ушел. И чтобы каким-то образом обеспечить себя необходимым на время, которое я проведу в больнице.

А вдруг мне нельзя выходить? Кому мне звонить? Отцу? Юле? Свекрови? Сусанне? Меня даже внутренний смех разобрал. Как так вышло, что я оказалась бездомной, одинокой и неприкаянной при таком обилии родственников?

Ответ “как” лежал на поверхности. Когда тебя предают все твои близкие, ничего не остается, кроме как довериться чужаку.

Только потом до меня дошло, что я могла бы обратиться к персоналу больницы. Заплатить им за покупку необходимых мне вещей картой, которая не была заблокирована. Об этом я узнала, когда оплатила услуги отделения. Я могла бы позвонить своим старым подругам из интерната. Могла. Или домработнице.

Но все чувства перемешались во мне, и я, издерганная, нервная, запутавшаяся, попросила его купить мне вещи в магазине. Написала небольшой список и сказала, что он может дать его продавцу на кассе. Она подберет всё сама, ему даже ничего не придется делать, только заплатить. Сразу перевела ему нужную сумму на карточку, еще раз попробовала отказаться от услуг, но Роман настаивал.

Сказал, что всё равно вернется скоро к сестре и тоже обещал купить ей продуктов и воды. Наше общение отняло у меня много сил, и я в изнеможении упала на койку. Медсестра, вошедшая в палату, чтобы снять капельницу, открыла дверь, в которую, попрощавшись, вышел Роман.

Вскоре подошла врач и обрадовала меня тем, что с ребенком всё в порядке, наказала отдыхать, и я не стала спорить, впервые за долгое время оказавшись в одиночестве. Даже не думала, что получится поспать.

Но сон унес меня в тихое и спокойное место, где не было ничего кроме тишины и темноты. Наверное, мне нужен был этот промежуток, чтобы немного прийти в себя. Встав, я умыла лицо и стала смотреть в окно, пытаясь понять, что же мне дальше делать.

Сбежала от охраны, и что? Меня найдут в два счета. Я выиграла буквально несколько часов. Найдут, а что потом? Оставят меня здесь, ведь здоровье наследника превыше всего. “Его нужно еще родить, Лика, – сказала я сама себе. – Продолжишь так нервничать, и думать будет не о чем”.

Пока я размышляла, вернулся Роман. Он постучал в дверь и вошел, внося с собой сумку. Одежда, банные принадлежности, продукты, вода – он обо всем позаботился.

– Мне так неудобно, не нужно было, – благодарила я его от души, разбирая вещи.

– Лика, вы позволите навестить вас завтра? – посмотрел он на меня с надеждой, и я зачем-то кивнула.

Может, он забудет… Ведь не мог не видеть на моей руке кольцо и не понимать, что я жду ребенка! Вряд ли я настолько неотразима, что эти факты его не остановили.

Кольцо… Значит ли оно хоть что-то теперь?

Чтобы не расстраивать саму себя, я сняла его и убрала в сумочку.

Внезапно распахнулась дверь. Снова Роман?

Мои глаза чуть не вылезли из орбит. Потому что на пороге палаты стоял… Мой муж. Очень даже живой. И почему-то донельзя взбешенный.

– Что ты делаешь в гинекологическом отделении, Лика?

Глава 15

– Что я… Это что ты делаешь здесь? Откуда ты взялся? Дима? Ты… Ты уже очнулся? Почему мне не сказали?

Осмотрела еще раз мужа. Широкий размах плеч, короткая дубленка, надетая на свитер, джинсы и зимние ботинки. Откуда он пришел такой одетый? Темные волосы чуть влажные, словно на них уже растаяли снежинки. Он был на улице? Ведь как раз сегодня выпал первый снег.

И почему он не в коме?

Орлов лишь поморщился, словно я сказала что-то неважное. Захлопнул дверь, оставляя нас в палате одних, и пошел ко мне. Решительными, размашистыми шагами. Я дернулась и обхватила себя руками.

Когда-то родной и любимый муж сейчас меня жутко пугал.

– Ты не ответила на мой вопрос! – рявкнул, опасно нависая надо мной. – Почему ты здесь?

– Дима, я ничего не понимаю, – простонала я, силясь вникнуть в ситуацию. – Ты должен быть в коме.

– Правда? – он наклонил голову, сощурился и изучающе на меня посмотрел. – Не получилось от меня избавиться, да? Я живучим оказался.

– Что ты такое говоришь? – захрипела я, хватаясь за горло рукой. – На что ты намекаешь?

– Не играй со мной, Лика, я всё знаю! – напирал он, резко приблизился и со сверкающими гневом глазами вцепился в запястье, подтащил к себе. – Отвечай на вопрос! Или боишься признаться, что спуталась с моим врагом за моей спиной и пыталась от меня избавиться?

От его обвинений во мне вскипела кровь, и я вспомнила обо всем, чему подверглась, пока он был, как я думала, в больнице. Обо всех своих горестях и страданиях!

Да как он смеет?! Негодяй! Мерзавец!

Я готова была выцарапать ему глаза и сделала бы это, если бы он не схватил и второе мое запястье, прижимая меня к себе без малейших усилий. Обращался грубо, давя всей силой своего веса, я по сравнению с ним оказалась просто малявкой. И если раньше я от этого млела, сейчас мне стало страшно!

Но всё же я должна была высказаться! Защитить себя!

– Я была у гинеколога, дорогой муж, потому что узнала, что у тебя есть сын! – прошипела я ему в лицо с негодованием. – И не только. Ты забыл рассказать, что моя сестра от тебя беременна. Я не знаю, сколько у тебя женщин, но мне точно следует провериться у гинеколога!

– Женщин? – проревел он и сжал пальцы крепче, усиливая захват. – У меня одна женщина! Моя жена! Которая навешала мне рога! С моим же врагом!

– Да как ты смеешь! Немедленно отпусти меня!

– Или что?!

– Или я закричу так, что сюда сбежится весь персонал! Отпусти, сказала! Здесь лежат не просто так, – заявила я, а тело задрожало, мне резко стало дурно, и это помогло мне выиграть передышку.

Дима отпустил меня, а потом подхватил и усадил на постель.

– Тебе плохо? – произнес будто бы с заботой.

Но я в нее больше не верила.

– А тебе есть разница? – подняла я на него больные глаза и простонала. – Ты, как я вижу, жив и здоров, да еще и придумал себе какую-то ерунду про меня. Наверное, хотел прикрыть свою измену, да, Дима? Сколько их, а? Признайся честно.

– Кого – их? – прорычал он, расхаживая по палате, как бешеный зверь.

Я никогда! Никогда не видела мужа таким яростным и диким, напоминающим животное, которое изо всех сил хочет вырваться из клетки. И даже когда стоишь за решеткой, всё равно страшно. Сожрет же. От него веяло опасностью на расстоянии.

– Твоих женщин, Дима. Сусанна. Юля. Бог знает кто еще… – горько усмехнулась я и вздохнула, пытаясь успокоиться.

Он посмотрел на меня с нечитаемым выражением лица. Вроде как взял себя в руки. Сделал вдох-выдох. Выдохнул:

– Я всё объясню…

– Да уж постарайся, Орлов. Хотя я очень сомневаюсь, что ты сможешь мне внятно объяснить, почему инсценировал кому.

– Инсценировал? Ты ничего не понимаешь, Лика!

– Так объясни!

Мне стало легче, и я встала с кровати, подошла ближе и вгляделась в лицо мужа. Лживого изменника и предателя.

– Объясни мне, ты был в коме вообще?

– Я был, да. Но очнулся… Очнулся, когда ты тронула меня за руку.

– И почему мне никто не сообщил? Что за таинственность? – нахмурилась я.

– Ты не понимаешь. У меня много врагов. Я хотел понять, кто мне навредил. Мне нужно было залечь на дно, – объяснял он торопливо, морщась так, словно я приставала к нему с ненужными вопросами.

– А там, на дне, ты еще успел заделать кучу детей?! – выкрикнула ему в лицо, отталкивая в ярости.

– Да какую кучу, Лика, черт тебя подери!

– Я знаю, что у тебя есть пятилетний сын! А моя сестра беременна от тебя! – бросила ему в лицо, трясясь от вновь нахлынувшего гнева.

– Какого черта, Лика? Ты городишь чушь! Да, у меня есть сын, но это не имеет к нашей семье никакого отношения. Это просто последствия одной старой ошибки. А с твоей сестрой у меня ничего не было! Кто сказал тебе эту ерунду?

Сердце застыло и покрылось коркой льда. Он всё только ухудшал. Каждое слово было хуже предыдущего. Он раз за разом уничтожал тот светлый, надежный образ любимого мужа, который жил в моем сердце. До этой минуты, вопреки всему, всё еще жил. Я так надеялась, что он очнется и всё встанет на свои места. А стало еще хуже.

– Ошибка? Ты так это называешь? Маленький мальчик – это ошибка? Я тебя совсем не знала, Орлов. А про ребенка сестра мне призналась сама. Сказала, что у вас долгоиграющий роман. Я требую развода, сам разбирайся со своими бабами и детьми! – всхлипнула я, надеясь, что он будет отрицать, объясняться, но он вместо этого снова стал нападать.

– Чтобы ты пошла к отцу ребенка? Никакого развода не будет! Ты моя жена, хочешь ты того или нет. Ты забудешь его и снова станешь моей!

Глава 16

Он попытался подойти ко мне, но я выставила руки. Что он только что сказал? Я не могла поверить своим ушам! Такая бескомпромиссность от изменника? Собственника включил, Орлов?

– Какому еще отцу? Ты бредишь? Сам настругал детей на стороне и хочешь теперь прикрыть свои измены, обвиняя меня?

– Измены не было! Я в браке тебе не изменял! А с Сусанной была мелкая, ничего не значащая интрижка. Ребенка я признал, но не планировал, чтобы он как-то вошел в нашу жизнь, – говорил он как о свершившемся факте, и я понимала, что он давно принял этот аспект своей жизни, вот только для меня он был всё еще болью.

Ранящим в самое сердце обстоятельством. Новой составляющей жизни, которую как-то надо было в нее встроить.

Но помимо этого… Господи, я думала, дело только в Сусанне или Юле… У меня голова кружилась, когда я пыталась понять, что вообще происходит. Какой отец ребенка? Почему он обвиняет меня? Что за цирк с комой?

– В браке ты мне не изменял, – попробовала я вести адекватный разговор, чтобы хотя бы в этом выиграть у одичавшего мужа, – но мы же тогда встречались.

– Ты была молоденькой девчонкой, училась, я ухаживал за тобой, но однажды просто случилась ночь с Сусанной, в командировке, по пьяни, – поморщился он, – я не горжусь этим, Лика! Это глупая ошибка стоила мне ребенка. Которого я не хотел. Но он мой сын, я о нем забочусь.

– Заботишься? Ты уверен? Ты видел этого мальчика, вот правда? Ты когда-то всматривался в его испуганные глаза?

Орлов ничего не ответил, провел ладонью по лицу и резко задышал.

– Я не буду сейчас обсуждать своего сына, пока ты мне не расскажешь про Левина!

– Левин? Кто это?

– Лика, не пудри мне мозги! Роберт Левин! Это твой любовник, которого здесь ты привечала как мужа, кто даже ходит сюда как на дежурство и сидит у твоей койки! Давно ты с ним шашни крутишь?!

Что-то стало сходиться у меня в мозгу. Шестеренки закрутились, и появилось осознание, что я понимаю хоть что-то.

– Я не знаю никакого Роберта Левина, – проговорила я четко. – Впервые слышу это имя.

– Будешь отрицать? А, Лика? – снова рассвирепел муж, подходя ко мне и нависая сверху. – Это твой любовник! Он был здесь. И беременна ты от него. Только я не пойму, зачем ты хотела избавиться от ребенка?

– Как ты… Да как ты смеешь? – снова вскочила я, тряся головой. – Убирайся, Орлов! Немедленно убирайся! Я знать не хочу, что ты там надумал, но с тобой жить я после такого не буду! Сам изменил, а потом придумываешь про меня небылицы!

– Да? Тогда почему он представился твоим мужем?

– Это недоразумение! Я его впервые увидела вчера!

– А, так, значит, есть все-таки такой мужчина, – прищурился он с победным выражением в глазах. – Который ходит к тебе в палату. Ситуация начинает проясняться. Скоро ты во всем признаешься, женушка!

– Что за намеки, Орлов? Скажи прямо, что ты судишь по себе и думаешь, будто я где-то на стороне сделала ребенка. Ты даже не потрудился объяснить, почему не сообщил мне о своем состоянии! – с болью произнесла я.

Муж загнул бровь и выглядел невозмутимым.

– Ты потеряла мое доверие, когда я понял, что ты сбежала от охраны – к нему!

– Я сбежала от охраны, потому что боялась, что твой отец заберет моего ребенка! Он сам мне сказал, что наследники – в приоритете. И дал понять, что сама женщина не играет никакой роли. Так что у меня были все основания думать, что он заберет моего ребенка и избавится от меня, ведь мой ребенок – именно тот наследник, который нужен вашей семье. Законный, кого не стыдно показать перед общественностью. А вот другие, нагулянные, должны оставаться в тени! Он мне весь расклад дал. Хочешь, спроси у него!

– Мой отец не сказал бы такое! Да и он не решает ничего в моей семье. Но дело не в этом, Лика… – пробормотал муж сухо.

– А в чем? В чем? – уже кричала я, не вынося этой ужасающей обстановки, когда собственный муж, со всех сторон виноватый, прессовал как ту, кто предала его и спуталась с врагом.

А Роберт? Роман – это Роберт? Я стала массировать заломившие виски, мечтая, чтобы хоть что-то прояснилось, а боль в сердце не отпускала, сжимая его железными оковами. Я и дышала-то с трудом, не выдерживая этого тяжелого разговора. Я так мечтала, чтобы мой муж очнулся, а теперь он тут – и всё стало еще хуже! Просто ужасно!

– В том, что ты мне изменила! Где кольцо, Лика? – Он схватил мою руку, потряс и оттолкнул от себя. – Ты даже кольцо не носишь! И ты мне говоришь, что не знаешь Левина?

– Я ничего не знаю, да. Уже не знаю тебя. Не знаю, за кем я была замужем. Кому верила. О чем мечтала. Я не знаю, что ты от меня хочешь. Дай мне развод, Орлов, раз уж ты дееспособен и считаешь меня изменницей. Хорошо, пусть. Всё равно между нами всё кончено. Я не знаю человека, который стоит передо мной, но я знаю одно – ты мне больше не муж! Я не буду жить с тобой!

– Я тот же, тот же муж, который жил с тобой все эти годы, ухаживал, заботился, – настаивал Орлов, агрессивно обнажая зубы, когда уголки его губ нервно подергивались, – а вот ты… За моей спиной! Как ты могла?

Он сжал кулаки и снова навис надо мной.

– Никакого развода не будет, потому что, даже если ты спуталась с Левиным, быть с ним вместе я тебе не дам! Если ты с ним изменила, – сверкнул он бешеным взглядом, будто одна только эта мысль взрывала его изнутри, – его я сгною, уничтожу, не оставлю от него мокрого места! А ты, моя дорогая, избавишься от его приплода и…

– Можешь не продолжать! – выставила я руку вперед. – Ты окончательно вбил гвоздь в крышку гроба нашего брака! Столько наговорил, что любая другая на моем месте больше бы с тобой даже не заговорила! Я не буду слушать твои обвинения. И оправдываться не буду. Оправдываются виноватые. А я ни в чем не виновата. Я дура, да, что верила тебе! Убирайся, Орлов! И не смей думать, что можешь распоряжаться моим телом и моей жизнью!

– А кто будет распоряжаться? – пошел он на меня. – Ты решила оставить ребенка Левина?!

– Ты идиот? Или веришь только в то, что придумал сам? – выкрикнула я, уже опасаясь за свою опасность. – Помогите! Кто-нибудь! – в бессилии от нападок мужа, подбежала я к двери, открыла ее и закричала в коридор: – Помогите!

– Что здесь происходит? – подскочила к нам молоденькая медсестра, выбежавшая с поста. – У нас тут не принято шуметь. Это больница!

– Я забираю ее, оформите все документы! Моя жена не останется здесь! – рявкнул муж, да так, что девушка вжала голову в плечи и посмотрела на меня с виноватой улыбкой.

– Что ты задумал, Орлов? – вцепилась я в воротник его дубленки сзади и попыталась оттащить от входа, куда он встал, не давая мне выйти. Из-за его широкой спины я даже ничего не видела. – Перестань терроризировать больницу! Куда ты собрался меня увезти? Я на сохранении, черт тебя дери! – кричала я ему в лицо, когда он соизволил обернуться.

– Я тебе обеспечу сохранение на дому! Я, черт возьми, работал для этого годами, чтобы иметь возможность нанять каких угодно врачей и обеспечить тебе нужный уход!

– И анализы сделаешь, да? – поняла я. – Хочешь сделать анализ ДНК?

– А ты что, боишься? – со злобной усмешкой сказал он и кивнул на тумбочку. – Собирай шмотки. Мы уезжаем.

Он достал телефон, видимо для того, чтобы позвонить врачу и организовать мне уход на дому, и я хотела было воспротивиться, но поняла по выражению лица мужа, что в этом случае он разнесет всю больницу по кусочкам.

– Девушка, оформите, пожалуйста, мои документы, я и правда поеду домой, – сказала перепуганной медсестре миролюбиво, морщась от легкого спазма внизу живота.

Капельница подействовала, и мне было ощутимо лучше, страх за ребенка отпустил, хотя я понимала, что мне нужно лежать, быть в покое и не нервничать. Но как это сделать, когда я окажусь в доме, где будет ревнивый озлобленный муж, свекры и Сусанна с ребенком, я не знала. Однако не сомневалась, что придумаю что-то, ведь тут, если я начну спорить, поставят охрану. Останется лишь одна дверь, куда я могу выйти. А из дома есть несколько выходов.

В общем, поле для маневров гораздо более обширное.

Опять же, когда Орлов поймет, что ребенок – его, градус его злости снизится, и в его присутствии по крайней мере удастся свободно дышать, а сейчас это было невозможно. Меня трясло, руки дрожали, а сердце болезненно сжималось в груди. От обиды, отчаяния, негодования и разочарования.

Это же Орлов! Он не просто муж. Он человек, который заменил мне всех. Родителей, друзей, близких. Я отдала ему всю себя!

А может, никому не нужны такие жертвы? Может, я ошиблась, когда растворилась в другом человеке?