Текст книги "Долина туманов"

Или оскальзываешься посреди двора на раскатанной мальчишками замерзшей луже, и из целлофанового мешка доносится «гряк!», что заставляет обернуться гражданина, идущего впереди. А он работает в администрации, Вера ежемесячно носит ему взятки, и ей крайне неприятно его внимание.

Таких инцидентов лучше было бы избегать. Однако пару вечеров назад, возвращаясь домой, Вера купила себе бутылку хорошего вина, а накануне вечером у них с Алексеем были гости, после ухода которых Вера допивала, сам на сам, текилу. Она сложила посудины в желтый фирменный пакет сети супермаркетов КУБ, и всю дорогу через двор вредные стекляшки звонко и весело позвякивали.

Раздраженная музыкальным сопровождением, Вера не собиралась задерживаться возле баков надолго. Подошла, размахнулась желтым пакетом и запульнула его в ящик. Не успела сделать и шагу в сторону, как перед ней появилась та самая Света Корпушкина, наследственная алкоголичка.

– Вера, ты чего это мимо ходишь, нос задрав? – Светка вроде бы шутила, а вроде бы и нет. – Богатая стала? А не помнишь уже, как вы с Аськой чуть не пухли с голоду? Нашли себе мужиков с бабками, значит, теперь можно с подругой не здороваться?

Сдержав усмешку, мысленно Вера поправила Светку: они не просто подруги, а подруги по несчастью. Вот стоят у помойки две алкоголички… А благодаря Алексею их могло объединить и кое-что иное, из-за чего смех превратится в слезы.

Стараясь не рассматривать Светкино помятое лицо, Вера растянула губы в неискреннюю улыбку и полезла в карман за сотней.

На деньги Светка воззрилась с самым оскорбленным видом:

– Это зачем?.. Ты за кого меня держишь? Я работаю, у меня зарплата немаленькая!

Вера с усилием отвела взгляд от ее потрепанного пальто, пожала плечами и вернула деньги на место.

– Извини, – сказала она, намереваясь пройти мимо соседки. – Не так поняла. Пока!

Пора было на работу, Вовка от Веры ждал бухгалтерский отчет.

Но Светка намеренно перегородила дорогу, подбоченившись, став между баками и солидной грязной лужей. Взгляд наследственной алкоголички был недобрым. Секунду назад ситуация казалась забавной, а сейчас уже нет.

– Света, пропусти меня, – строго сказала Вера.

– А куда это ты собралась? – громко спросила Корпушкина. – Не спеши! Ты должна мне моральный вред выплатить! Ты думаешь, если мы бедные, то с моей дочкой твой муж может что угодно делать? Плати мне сто тысяч!

В этот момент Вера все и поняла. Ей стало жарко и холодно одновременно, захотелось закричать.

– Не знаю, что ты там придумала, – ответила она, решительно протянула руку и сдвинула «подругу» с асфальтированной дорожки в лужу. – Иди уже отсюда, а ко мне не подходи. Поняла?

Смерила Светку очень холодным взглядом и направилась на остановку, не обращая внимания на несущиеся ей вслед вопли и проклятия. Сначала она прислушивалась – не разнесется ли на весь двор похабная тайна ее мужа, но быстро успокоилась: наследственная алкоголичка формулировала мысли таким образом, что суть ее претензий угадать было невозможно:

– Деньги неси мне, тварь!.. Я машину хочу купить!.. Ты заплатишь мне!..

Вовка понял, что хочет только одного – чтобы эта женщина не жила больше. И это не месть, не ненависть, не злоба. Это даже не наказание, потому что Вовке вряд ли подходила роль палача. Это было просто избавление от Аси, от женщины, из-за чьей похоти погиб ребенок.

Ее легкое порхание вольной птицы, радость человека, который понимает, что жизнь – это счастье, и наслаждается даром жизни в полной мере, казалось Вовке теперь самым настоящим преступлением. Почему она позволяет себе быть счастливой, не вспоминая о дочери?

Для очистки совести Вовус попытался заглянуть в душу женщины, которую все еще любил. Он надеялся найти там самые простые вещи: чувство вины и раскаяние, но ничего не обнаружил.

На все намеки и вопросы Ася отвечала одно и то же:

– Я так уставала с Анечкой, что иногда себя не помнила. Я уснула, понимаешь? Я же живой человек! Тебе хорошо, ты утром ушел на работу, вечером пришел, поиграл с ребенком и – спать. А я? Я ни одной ночи не спала с того дня, как она родилась, я ее кормила грудью, я ее укачивала, а она все плакала и плакала!

И ни слова правды.

Как же хотелось Вовке рассказать обо всем, что он узнал, Лексусу или Вере! Удерживало только одно: они не позволят ему сделать то, на что Вовус решился. А если позволят, то станут соучастниками преступления.

Вскоре Вовка понял еще одну вещь: он должен умереть вместе с женой. Это казалось простым и логичным выходом из ситуации. Обычная цена за убийство – собственная жизнь. Иначе как он будет существовать с мыслью о том, что лишил человека жизни? Не просто человека, а женщину, с которой прожиты годы… И пусть она оказалась бездушным чудовищем в прекрасной оболочке. Прекрасной настолько, что даже сейчас, когда Вовка смертельно возненавидел жену, он продолжал ее любить. Это чувство было тяжелым, как камень на шее, когда тебя уже бросили в море. Это было проклятое чувство, тлевшее в сердце, причинявшее боль.

Больная, жуткая, уродливая любовь…

Мечтая убить мужа, Вера со всей ясностью понимала: это нелегко. Надо по-настоящему ненавидеть и вдобавок попасть в безвыходное положение. У нее сошлось и то и другое.

Как и многие из тех, кто умеет по-настоящему любить, Вера умела по-настоящему и ненавидеть. Иногда она с большим трудом сдерживалась – так хотелось вцепиться мужу в горло зубами и ногтями. Собственная ярость пугала ее настолько, что она серьезно задумалась, не скрыться ли ей с Аленкой…

Увы, опыт расставаний с Алексеем у Веры уже имелся – крайне неудачный. Как раз после рождения племянницы, дочери Аси и Вовки, Вера впала в состояние жутчайшей депрессии. Сестра светилась от всеобщей любви, а Вовка так обожал свою маленькую семью, своих красивых девчонок, что Вере стало совершенно очевидно: ее жизнь – это бессмысленное топтание в болоте. Пустое и бесконечное отчаяние одинокого, абсолютно одинокого существа, окруженного счастливыми, здоровыми, богатыми и красивыми людьми. Вера осознала свою инопородность, как никогда, глубоко. Она решила сменить окружающую среду, раз уж невозможно изменить свою сущность.

Решив это ранним утром, она тут же объявила Алексею, что уходит от него и переезжает в соседний городок, где нашла работу по объявлению. Работы, конечно, не было, но разве это важно?

К большому удивлению Веры, Алексей ответил, что саму Веру он отпускает – бог ей судья, а вот Аленку – нет. Вера сделала вид, что его слова произвели на нее впечатление, но к вечеру она вместе с дочкой была уже далеко от Гродина. Вере повезло: старинная школьная подруга сдала ей по дешевке пустующую квартиру своей покойной свекрови. Переступив порог чужого жилья, Вера ощутила тоску разлуки и радость от начала новой жизни. Она плакала и смеялась одновременно, ожидая от новой жизни только хороших сюрпризов. Не тут-то было.

Аленка исчезла из квартиры уже через сутки. Днем Вера уложила зевающую девочку в кровать, тронула губами теплый нежный упрямый лобик с голубоватой жилкой и вышла в магазин, а вернувшись, не нашла дочь дома. Медленно сходя с ума от беспокойства, Вера облазила всю маленькую однокомнатную квартиру, обошла двор, переговорила со всеми соседями.

Одна женщина сообщила ей, что маленькую девочку, одетую в голубое платье, увез на «лексусе» высокий светловолосый мужчина. После этого дрожащими пальцами Вера набрала номер телефона мужа.

– Зайка (он называл дочь Зайкой) у меня, – сказал он спокойно. Судя по веселому визгу, доносившемуся из трубки, Аленка была рядом с ним. – Я же сказал тебе, чтобы дочку ты оставила.

После этого Вере пришлось вернуться. Алексей встретил ее так, будто она приехала с курорта – весело и добродушно. И с тех пор Вера не сомневалась, что убежать от мужа вместе с дочерью ей не удастся. Проводя долгие ночи в размышлениях, Вера видела только один выход: Алексея надо уничтожить. Уничтожить до тех пор, пока он не навредил дочери любым из возможных для него способов.

А способов сделать свою дочь несчастной у Алексея было немало. Допустим, раздумывала Вера, отцовские чувства ограничат похоть Лексуса и Аленка не станет его жертвой. Но рано или поздно окружающие узнают о связи (это уже случилось, сомнений нет!) Алексея Пушнина с Дианой или со следующей девочкой, и тогда в глазах своих друзей Аленка станет дочерью извращенца. Придут ли на день ее рождения гости? Разрешат ли родители ее подружек забежать вечером к Аленке Пушниной, чтобы переписать домашнее задание? Что будут говорить за спиной ее одноклассники?

Пустив свои мысли по этому кругу, Вера поняла – заявлений в милицию писать она тоже не будет. В ходе следствия о делах Алексея узнают все знакомые, а это будет крахом будущего для ее ребенка.

Вера сама должна остановить преступника, совращающего детей. Эта гадость, эта похоть – не просто преступление, а нечто большее. Вот воровство – это преступление, убийство – непростительное преступление, годы в тюрьме или смертная казнь может его искупить. А то, что делает Алексей, – страшный грех, который невозможно искупить никаким образом. И это – позор для всех, кто как-то оказался связан с педофилом. Для тех, кто его не остановил.

* * *

Последние десять лет самым лучшим в жизни Вовуса была Ася. Друзья, разные мальчишеские хобби и развлечения лишь помогали заполнить время. Бизнес, по сути очень скучный, давал деньги. И только Ася освещала дорогу Вовуса, как бы банально это ни звучало. Он видел исходящий от нее свет, он ничего не придумывал – так было.

Больше всего восхищала Вовуса в жене ее красота, а удивляло – бесстрашие. Элементарное, бытовое бесстрашие этой маленькой женщины проявлялось в разных вещах. Например, всего месяц назад Ася научилась водить машину и гоняла на ней, откровенно пугая родных и близких. После того как у Аси появился собственная спортивная «тойота», в бюджете их семьи появилась новая статья расходов: «на штрафы». Ася уверенно прыгала с парашютом, увлекалась горными лыжами, кайфовала от риска сама и частенько втягивала в опасные игры других.

В первые годы их любви Вовка не пытался объяснить это качество своей девушки. Он только любовался им. Немного позже, когда острая влюбленность отступила, он предположил, что отчаянная смелость Аси была результатом беспечности человека, которому не хватает воображения представить себе негативный исход ситуации. Но это было не так. Ася прекрасно понимала, чем могли кончиться ее приключения. Она любила риск просто потому, что любила.

И так же спокойно она смотрела в глаза опасностям другого характера, тем, которые самого Вовуса пугали до тремора конечностей. К примеру, он смертельно боялся провала их бизнеса, потери денег, невозможности выплачивать долги, невозможности поддерживать нынешний образ жизни Пушниных. А вот Ася, ценившая высокое качество жизни, не боялась рисковать своим благополучием.

Именно Ася убедила Вовку открыть в Гродине второй магазин самообслуживания, а после и создать целую сеть супермаркетов. Произошло все, конечно, с подачи Лексуса, который уже выступал перед братом с пламенным спичем на тему мирового господства. Едва выслушав брата, Вовка послал его подальше.

И вдруг Ася, обычно пребывавшая в состоянии перманентной холодной войны со своим деверем, поддержала его.

– Давай рискнем?.. – предложила она однажды, оставшись с мужем наедине в его директорском кабинете.

Вовус упрямо помотал головой, прошипел пару ругательств и уставился в монитор компьютера. Ася завела руки себе за спину, и застежка ее бюстгальтера еле слышно клацнула. Этот тихий звук моментально переменил направление мыслей Вовуса.

– У нас недостаточно собственных денег. Кредит брать не хочу. – Теперь он был похож на школьника, не выучившего уроки. Ася была совсем рядом, и он уже с трудом соображал.

– Я сделаю для тебя все, что ты хочешь, если ты возьмешься за второй магазин, – промурлыкала Ася, делая к нему последний, самый медленный шаг.

Ее руки легли ему на плечи, он почувствовал вкус ее губ, ее аромат, прикосновение к плечу упругой груди и сказал «да».

Очень долго после этого Вовус был безмерно счастлив.

И только узнав о жене всю правду, он разглядел, что рядом с ним живет совершенно другая женщина, не та, которую он любил. Отчасти это было несправедливо: Ася ничуть не изменилась с момента их первой встречи. Женщина-праздник, девушка-ураган, тонкая и грубая, умная и примитивная, жадная и щедрая в один и тот же миг. Почему же раньше весь этот коктейль так заводил его, а сейчас вызывает только тошноту?

* * *

И даже приняв решение – убить, убить во что бы то ни стало! – Вера еще очень долго искала другие варианты решения своей проблемы. Нелегко убить человека, слишком нелегко. Наконец, решившись окончательно, она задумалась: как совершить идеальное убийство?

И неидеальное убийство было непросто придумать. Алексей был высоким, сильным мужчиной, запросто с ним не справишься! Сначала Вера решила, что лучший способ – подпоить мужа, а потом задушить его, спящего, подушкой. Она как-то не сообразила сразу, что первой в убийстве мужа заподозрят именно ее. И даже приступила к подготовке своего «мероприятия»: купила бутылку сливочного ликера, единственного алкогольного напитка, к которому питал слабость Алексей, раздобыла снотворное, но к активным действиям приступать не решалась, не будучи уверенной в перспективах.

Сомнения одолевали ее на каждом шагу. За десять лет Вера могла припомнить всего пару случаев, когда она видела своего мужа действительно очень пьяным, но всегда тому были особые причины. Скажем, тот прекрасный день, когда они погасили кредит, взятый на открытие трех магазинов КУБ. Или те страшные дни, когда погибла дочь Аси и Вовуса, и она-то точно знала, что Алексей пил только из солидарности. Стоило Вовке взять себя в руки и приняться за дела, как Лексус тут же протрезвел. Нет, он не был алкоголиком и не был любителем выпить. С какого же перепугу он вдруг напьется дома, с женой?

Прокручивая эту ситуацию, Вера сама не заметила, как приговорила припасенную бутылку ликера, после чего снотворное отправилось в мусорное ведро. В завершение своих размышлений, уже будучи достаточно подшофе, она представила себе, как кладет на лицо спящего мужа подушку и начинает его душить. Веру передернуло от мысли о том, что она сможет убить Лексуса собственными руками… Пришлось отказаться.

Нож, пистолет – эти орудия убийства ей тоже не годились. Нож постоянно под рукой, но воспользоваться им Вера не смогла бы ни за что на свете. Раздобыть пистолет не представлялось возможным. Не годились и яды. Знакомая фармацевт Оксана рассказывала всякие вещи о том, как безопасный препарат в сочетании с другими лекарственными средствами может привести к летальному исходу. Но обычно в таком случае умирает человек с каким-нибудь изъяном в смысле здоровья. Оксана уточняла: порок сердца, аллергия, почечнокаменная болезнь, на худой конец! А Вера точно знала: Алексей был уникально здоровым человеком.

К тому же надо разбираться в пропорциях, дозах и прочих фармацевтических заморочках, в которых Вера была некомпетентна.

Решение пришло в бедную измученную мыслями голову Веры в одно прекрасное летнее утро. Прекрасным то утро оказалось для большей части человечества, но не для Эльмиры Барамбековой. Опаздывая на работу, а работала она администратором в КУБе, Эля решила перебежать дорогу прямо напротив входа в супермаркет, не тратя времени на то, чтобы дойти до перехода. Решение было принято наспех, не в добрый час и привело к тому, что двадцатитрехлетняя девушка была сбита «жигулями». Она умерла, не приходя в сознание, в машине «скорой помощи».

Фраза «Эля сбита машиной и умерла!» достигла ушей Веры, когда она разбиралась с капризной покупательницей, обнаружившей, что купленный вчера, годный к употреблению йогурт сегодня оказался просроченным. Вера застыла с открытым ртом прямо на середине фразы. Потом извинилась, велела кассирше вернуть деньги обиженной покупательнице и убежала в свой кабинет. Там она переждала немного времени, чтобы успокоиться, а уже потом занялась делами, связанными со смертью сотрудницы.

Тогда-то Вера и поняла, что ей надо делать. Проблема заключалась лишь в том, что она не водила машину, а нанимать кого-то считала опасным. Подумав немного, Вера пошла на курсы к инструктору, найденному по объявлению в газете. Объяснила ему, что сдавать на права планирует только после того, как будет уверенно чувствовать себя за рулем. Вождение не оказалось для Веры слишком сложной наукой.

Затем из гаража «угнали» «форд», оставшийся в наследство от родителей. Машину было жаль как символ их с Асей далекого счастливого раннего детства, но что же делать? Покупать авто специально к случаю было глупо.

Припомнив виденный когда-то фильм, Вера сообразила, что после удара машины на одежде Алексея останутся следы краски, а нарвись она на дотошного следователя, он обязательно докопался бы и до украденного отцовского «форда». Голубой «форд», голубые частички краски на трупе, а кому принадлежал тот «форд»? Рисковать не следовало. Тогда она отогнала «форд» в поселок за Гродином, где нашлась небольшая автомастерская, и попросила перекрасить его в темно-синий цвет.

На крайний случай Вера решила, что она переоденет труп мужа. Но только если ей удастся сбить Алексея насмерть одним ударом. И если это произойдет в безлюдном месте. Последнее обстоятельство казалось злоумышленнице все более важным, и тут Вовус затеял поездку в Дом на горе Змейка…

Вовусу оставалось только определиться с деталями.

Вначале он решил умереть в машине, выскочив на полной скорости за дорожное ограждение в пропасть. Когда-то давно он видел такую аварию: прямо на его глазах серые «жигули» вылетели с дороги в обрыв. Было тогда Вовке лет пятнадцать – самый тяжелый период его пубертатного периода, осложненный повышенной впечатлительностью, трагическим мироощущением и увлеченностью мрачным романтизмом. Летящий в ад автомобиль на фоне заходящего солнца так впечатался в сознание Вовуса, что долгие годы спустя ему частенько снились сюжеты на эту тему. Лет в восемнадцать Вовус даже заявил младшему брату, слегка перед ним рисуясь, что он мечтает умереть вот так – после недолгого безумного полета…

И все же он отказался от воплощения этого старого доброго плана. Пожалуй, дело было в том, что полет в машине не был настоящим полетом. Лететь так лететь, подумал он, решив, что прыгнет вниз с обрыва.

А самый лучший обрыв был у храма на Ардын-горе. Самый красивый обрыв и самый глубокий. Представив однажды это место, вспомнив запах чабреца, сказочную красоту Долины туманов и быстрых ящерок, замерших на разогретых солнцем древних валунах, Вовус ясно представил себе последовательность дальнейших действий.

Перед тем как подписать контракт с Колодяжным, он предложит всем своим провести выходные в Доме. Заманит их рассказами о новых идеях для совместного бизнеса, придумает что-нибудь этакое, устроит веселый ужин. А на следующий день, после семейного завтрака с Верой и Лексусом, он достанет фотоаппарат и позовет жену «полазить по горам». Ася, любившая фотографироваться при каждом удобном случае, без сомнения, согласится на прогулку. Они выйдут на пыльную и каменистую дорогу, свернут в лес, пробегутся по опавшим листьям, по еловым иголкам, по мягкой пожелтевшей траве к полянке, а потом окажутся на краю пологого склона, ведущего в Долину туманов. Там Вовусу придется удержать жену от попытки сбежать вниз, рискуя в итоге скатиться с него, ободрав кожу и набив синяков. Если она упадет, то придется вести Асю назад, в Дом, чтобы обработать раны, и прыгнуть со скалы на этот раз не удастся.

Спустившись со Змейки, они пересекут маленький лесок и ручей, а потом пойдут в гору, на Ардынку. Поднявшись наверх, уставшая Ася заявит: «Щас умру!» Ее щеки будут гореть румянцем, глаза заблестят, она промокнет пот, выступивший над верхней губой, бумажным платочком и распустит волосы. Вовка не попытается ее обнять, но все равно будет знать, что пахнет она медом и цветами, а может, просто очень дорогим парфюмом.

И тут они оба остановятся перед храмом на небольшой – метров двадцать в диаметре – полянке. И в который раз Вовус удивится, каким же низеньким, толстостенным, зашарпанным выглядит храм, если стоять рядом с ним. Издалека – древняя горделивая постройка, а вблизи – неряшливый старик. Но было в этом храме нечто настоящее, нечто такое, что заставляло каждого, кто останавливался под замковым камнем у входа в Ардынский храм, призадуматься о неостановимом ходе времени и его беспощадности.

Постояв у храма несколько минут, Вовка выведет жену на дальний край обрыва, откуда открывается вид на Долину туманов и белую горную гряду. Именно там он и откроет Асе, почему не может позволить жить ей дальше.

Что она ответит на это? Вовус знал, что жена не испугается, а скорее возмутится: «Это был несчастный случай!» – услышит Вовус последние слова в своей жизни.

И тут надо будет схватить ее за руку и сразу же прыгнуть вниз. Иначе Ася побежит с вершины горы прочь. Она ловкая, сильная, если что – он не сразу догонит, повалит, схватит ее так, чтобы она не вырвалась… А непременно нужно потащить ее навстречу их общей смерти.

Больше всего Вовус боялся, что сорвется, отпустит жену и прыгнет со скалы один. Убить человека – нелегко.