Текст книги "Сказки на ночь. Пробуждение"

Его настенный факел не горел, а за окнами было темно. Громко начал стучать по двери, зная, как крепко может спать Джордж. В итоге мне дверь никто не открыл, тогда я прибегнул к совету, указанному моим другом в письме, что, если он не откроет дверь, то, вероятнее всего, я застану его в момент отъезда. Тогда я должен достать из-под порога короб с ключом.

Опустился я тогда на колени и принялся вслепую водить рукой. Через несколько секунд я все-таки нащупал то, что искал. Ключом открыл дверь и прошёл внутрь. На столике рядом с дверью стояла керосиновая лампа – Джордж позаботился. Когда я её разжег, то испугался того беспорядка, что открылся моим глазам. Разбросаны книги, стол перевернут, всюду рассыпаны осколки посуды. Окно было разбито, видимо, дом ограбили. Быть может, воры еще здесь?

Я вышел из дома, считая, что там мне будет не безопасно. Направился в трактир, что работает круглые сутки.

– Мне нужна помощь. Кажется, у моего друга проблемы, – сказал я. Девушка, что работала трактирщиком, посмотрела на меня с неясным и даже игривым огоньком в глазах. В сие мгновение я был очарован ею. Необычные белые волосы, красивая улыбка и этот хищный взгляд – такой красавицы я не встречал даже в Лондоне.

– Он ранен? Ему нужна помощь? – спросила она.

– Нет, думаю, что в его дом проникли воры.

– Оставайтесь на ночь, утром мы посетим дом вашего друга. Там может быть опасно, – сказала она.

Я согласился, считая, что она права. Утром к нам может присоединиться и местный староста, который, возможно, сможет подтвердить, что в доме царит хаос и признаки ограбления налицо.

– Составите мне компанию на ужин? Я вижу, вы очень устали с дороги, – предложила мне девушка.

– Вы очень любезны, мисс.

Через несколько минут она принесла мне большой кусок мяса с картошкой на глиняной посуде. Девушка также налила мне эль до краев в кружку.

– Меня зовут Мелани, – представившись, села напротив меня.

Во рту у меня уже был кусок этой чудесной свинины… А, может, это что-то между говядиной и телятиной, правда, немного жестковатый кусок.

– Оливер, – представился я в ответ, – Вы сами приготовили столь чудесное мясо?

Девушка улыбнулась и утвердительно кивнула головой.

– Оливер, откуда ты?

– Из Лондона. Приехал сюда навестить старого друга. Ты его наверняка знаешь, его зовут Джордж Харрис, – Мелани немного испугалась, когда услышала имя. Это было заметно по тому, как округлились её глаза и приоткрылся рот, словно она хотела что-то сказать, да слова невольно задержались внутри. – Мы вместе жили в одном приюте, но росли мы на улицах Лондона, играя в азартные игры в надежде, что сможем накопить сумму, дабы после приюта жить припеваючи.

– Мечта осуществилась? – Спросила девушка, немного придвинувшись ко мне.

– У меня все деньги ушли на обучение, попытки подзаработать не увенчались успехом, а вот Джордж молодец, – подметил я.

– Ты рос в приюте? – Поинтересовалась девушка. Мелани начала проявлять сострадание, и мне это нравилось, ведь я давно не испытывал к себе ничего подобного. Меня даже угораздило влюбиться в неё.

– Да. Родители погибли во время бунта лорда Гордона, когда мне было пять лет. Были застрелены солдатами, а ведь они шли отстаивать свои права.

– Мне так жаль, – ответила она и положила свою руку на мою.

– Свинина или говядина? Весьма специфичный вкус у мяса, – отметил я, ловко сменив тему.

Девушка с улыбкой прикоснулась к моей чашке, чтобы унести её прочь, но я успел закинуть последнюю шкурку в рот.

– Свинина. Отборный сорт, – сказала она и ушла на кухню. Шкурка не жевалась, видимо, прожарили плохо. Достав её изо рта, я разрезал корочку на две части. Закинув первую в рот, я почувствовал, как она начала более-менее хорошо жеваться. Хотел уже было закинуть последний кусочек, как вдруг заметил половину татуировки монеты с изображением Талер Марии Терезии. Такая была у Джорджа.

К горлу подступила тошнота. Я резко встал и направился к выходу, в дверях уже стояла Мелани, но не та милая девушка. У этой глаза были красные глаза, как у проклятой. Тонкие пальцы стали больше, а ухоженные ногти остры как нож.

– Это…был Джордж?

– Вкусный, правда? – Спросила она, и оскалилась, обнажив небольшие, но весьма острые клыки. Рухнув на пол, я закрыл лицо руками. Человек, который много раз меня прикрывал и чем-то рисковал – мертв. Самое ужасное, что мне попытались его скормить. Сердце сжалось. Из глаз готовы были брызнуть слёзы, но обошлось без плача. Что-то было в этой девушке, что заставило мои глаза мгновенно высохнуть. Я почувствовал, что могу разговаривать, не сильно тревожась за смерть Джорджа, и это казалось довольно странным.

– За что ты его так? – спросил я.

Девушка пошла мне навстречу со взглядом влюбленной кошки. Мне не было страшно, наоборот, я был уверен, что она меня не тронет.

– В будущем одна из самых богатых леди, и дочка вурдалака. Моя семья – самая влиятельная в этой стране, – сказала она.

– Что же тогда дочь влиятельного человека здесь делает? – спросил я.

– Отец находится в Уэльсе. Наша задача – к его приезду сделать так, чтобы деревня опустела. Отец сможет тогда выкупить эту землю за бесценок и снова заселить людей, а это значит, что нам будут платить налоги, – ответила она и, сделав еще один шаг ко мне, захотела поцеловать, но стоило ей своей рукой коснуться моей груди, как девушка отпрянула.

– Что такое? – Поинтересовался я.

– Под твоей рубахой есть осина, – прошипела она и сморщилась, показывая, какое сильное испытывает отвращение.

Действительно, я всегда ношу крест. Мама, после того как я родился, отдала мне его. Иногда через крестик я обращаюсь к богу, дабы тот принял мои молитвы.

Я снял с себя его, но держал в руках. Её палец игриво прошелся по моему подбородку. Внутренняя боль все не стихала, и тогда она меня поцеловала.

Прошло три недели. Помимо Мелани, в городе обретались еще два ей подобных создания. Они ночью проникали в дома, или же Мелани просила меня разыгрывать сцены, дабы заманивать несчастных на бойню. Вурдалаки не выглядят живыми мертвецами, как описывает их люд и книги. Правда, как пояснила Мелани, все зависит от степени заклинания, и как управлять способностью, контролируя силу.

Еще недавно думал, что моя никчемная жизнь так и продолжит опускаться ниже, пока я не повешусь на своем же рукаве где-нибудь в лесу. Жил в доме Джонаса с удобствами. Останки я закопал на местном кладбище, попрощался со всеми почестями, попросил прощения за многое. Но самым удивительным оставался тот факт, что, общаясь с Мелани, я не думал ни о ком больше. Смерть близкого друга отошла на второй план, с таким же точно равнодушием я мог бы скорбеть о раздавленном тяжёлой подошвой жуке. Между мной и Мелани вспыхнула настоящая любовь, целая страсть, что сильнее страха. Девушка овладела мной. Её шепот в моей голове призывал меня каждой темной ночью. Но всё хорошее имеет свойство быстро заканчиваться. Местные жители не на шутку перепугались. Люди пропадали без вести, лишь кровь и некоторые вещи оставались после них. Надеясь защититься, они окружили деревню забором из осины. Жители теперь ходили с оружием из осинового дерева. В одну ночь я зашел к Мелани в трактир, где, как всегда, никого не было.

– Через три ночи важное событие, поэтому я хочу сказать, что ты волен идти, куда вздумается, разумеется, мы тебе благодарны, – сказала она и положила на стол кожаный мешок с монетами, где бренчат монеты, – обо мне не беспокойся, да и с моим даром тебе трудно будет ужиться.

Я подсел к ней. Конечно, понимаю, что по моей вине я завел на верную погибель больше десяти человек, но что я мог с собой поделать? Когда ты влюбляешься в человека, ты становишься другим, и способен на все то, чего ты бы не сделал раньше. Была бы Мелани другой, я стал бы лучше, но я погряз в убийствах, глядя, как её дружки в тени загрызают беззащитных жителей. Стал безразличным, равнодушным… И, конечно же, жестоким. У меня было желание взять деньги, но это бы означало, что я останусь снова один.

– Понимаю, что тебе самой сложно это говорить, но твоя душа, завернутая в обёртку темной силы, для меня не беда, – сказал я и мельком посмотрел на мешочек с монетами, стараясь мысленно прикинуть сумму содержимого.

– Стань тогда одним из нас, отрекись от своей веры, – настойчиво сказала она мне, нахмурив брови.

Конечно, я мог бы сорвать с себя крест и кинуть его в печь, но тогда окончательно отрекся бы от всего, что мне было так дорого. На такое пойти я не мог.

– Я готов есть человечину, готов заманивать и сам убивать, да хоть вырубить все осины в округе, но против креста не пойду никогда.

Мелани перестала хмуриться, и даже улыбнулась.

– А ведь это верная мысль, – сказала она, – Выруби и сожги.

Конечно, я тогда подумал, что она пошутила, но вышло так, что в эту же ночь сразу сжег все осины с помощью двух её сородичей. Народ, конечно, заметил пожар, ведь я сам лично прозвонил в колокол, дав понять, что Кеннингтону грозит опасность. После пожара пришел к ней. Девушка все так же любезно обходилась со мной, покормила курятиной, поцеловала из-за моего креста на шее. Постепенно я начал понимать, что такая любовь не увенчается успехом.

– Выполнишь для меня последнюю просьбу? – Спросила она, когда я уже закончил со столь поздним ужином. Последнюю…а что будет потом, я узнал немного позже.

– Что за просьба? – Поинтересовался я.

– Открой ворота послезавтра. Мои братья и сестры войдут в город. За ночь деревня станет нашей, а днем отец уже выкупит землю. Мы с тобой будем править здесь. Только ты и я… – Мелани начала рассказывать историю нашей с ней совместной жизни.

Я остался ночевать у неё, крестик лежал рядом на полке. Рано утром проснулся от того, что был в постели один. Поднявшись, я вышел за дверь, и сразу же услышал голоса внизу. Там была Мелани и кто-то еще. Опустившись на коленки, я припал ухом к полу.

Наконец-то это захолустье станет нашим. Финансы отца на исходе, ему очень нужна эта земля – сказала Мелани кому-то.

“Ворота из осиновых кольев, омытые святой водой. Оливер точно откроет их? Ведь если он промедлит, наша семья потеряет влияние из-за долгов” – прохрипел Мэл, что работал днем в поле, а по ночам выпускал из себя зверя.

“Не переживай. Оливер любит меня, а я его. Он откроет ворота” – спокойно ответила девушка.

“Что же тогда он не присоединится к нам? Дар – вещь прекрасная” – Спросил еще один знакомый голос. То был Рэнди. Его обладатель работает мясником. Не удивлюсь, если он продавал людям мясо их же бывших соседей.

“Мы насильно заставим его, пусть даже придется его немного изувечить” – сказала Мелани, – “Оливер сразу сказал, что не пойдет против креста, значит мы ему поможем это сделать”

Я вернулся в постель и пролежал так до рассвета. Мелани так и не пришла.

Перед решающей ночью я написал анонимное письмо старосте с просьбой укрыть всех жителей в безопасном месте, и лучше сделать это без огласки. Также я дал наводку, что Мел и Рэнди причастны к пропаже людей. Для этого мне пришлось подбросить ценные вещи прежних обладателей в их дома, пока те были на работе. Стража прибыла в деревню по просьбе старосты, и после обыска в их домах схватила их в тот же день. В благодарность за такую информацию я попросил оставить один указанный подарок за часовней.

Что касается меня, то я провел весь за молитвами, сидя перед ликами святых. Ведь мне предстояло сделать нелегкий выбор. Сумерки начали сгущаться. Выйдя из дома Господа, я сорвал с себя крест и взял подарок на заказ от старосты, но сперва я проверил его.

Улицы вновь опустели, поднялся холодный ветер. Мелани вышла из трактира на улицу. На ней была надета кожаная броня, видимо, она знала, что что-то может пойти не так.

– Время открывать ворота, Оливер, пора, – сурово она приказала мне.

– Именно! Пора сделать это! – С этими словами я достал серебряный нож и попытался вонзить его ей под ребра, но Мелани легко ушла от удара, расцарапав заодно мою щеку.

– Оливер! Как ты мог?! – Закричала она.

Я же ничего не ответил, лишь снова потянулся к ножу, который вылетел у меня из рук.

– Ну уж нет. Видимо, придется тебя укусить и передать проклятие. Тогда у тебя уже не будет иного выбора, – сказала она и двинулась ко мне. Я почти дотянулся до ножа, как получил удар по лицу. Мелани села мне на живот. Её милая внешность начал меняться. Красивые серые глаза стали красными, по телу вскочили вены, а острые ногти болезненно впились в мою кожу.

Правой рукой я достал из рукава заточенный крестик, на котором проверил, насколько острым оказался подарок старосты. Конечно, маленький крестик – это не осиновый кол, но он заточен остро.

– Прости Оливер, но это все для нас, – сказала она мне и склонилась к моей шее.

– И ты меня прости, – сказал я, и заостренной стороной крестика проткнул ей горло. Мелани заскулила, как раненый зверь, и упала на пол, начав биться в конвульсиях. За окном было слышно, как воют её собратья, ожидая, что им откроют ворота.

– Мелани, люди не должны страдать. Я не позволю тебе впредь помыкать мной. Мог бы тебя любить, но ты изменила меня не в лучшую сторону. Вера – была последним оплотом, что удерживала меня всегда, но ты пыталась и это отобрать у меня. Я не знаю, что было со мной… И Джордж… – наконец-то мысль о покойном товарище вызвала слёзы. – Ты не слушала меня, что против креста я не пойду никогда, – взяв нож, я вонзил его прямо в сердце Мелани. В предсмертных хрипах она снова обернулась в прекрасную девушку с белыми волосами, именно такой я её запомнил навсегда. Вурдалаки выли, даже что-то выкрикивали, пытаясь дозваться до своей госпожи. Один вой отличался от других. Громкий и протяжный, вероятно, отец. Тогда я решил им передать послание. В холщовую ткань я небрежно завернул голову Мелани. Вой стих, были слышны лишь всхлипы и поскуливание.

Утром я покинул Кеннингтон, когда вошли солдаты. Жители до сих пор не знают о том, кто написал письмо, которое, возможно, спасло их жизни. Вурдалаки обещали отомстить за смерть своей сестры, но те, кто меня знал – Мел и Рэнди – были казнены.

По сей день я храню маленькое фото, где изображена Мелани. Такая прекрасная, такая нежная и такая опасная.

Некромант

…так кто ж ты, наконец?

– Я – часть той силы,

что вечно хочет зла,

и вечно совершает благо.

Гете. «Фауст»

Каково быть изгоем? Паршиво. Тебя мешают с грязью окружающие, а близкие отрекаются. Сидя в темнице, я смотрю в окно, где багрово-красная луна опускается за горизонт. Она так скоро стремится оставить меня наедине с темнотой, откуда мои внутренние демоны будут выносить обвинительные приговоры перед завтрашней смертной казнью. Почему она не даст мне ответ на все вопросы: за что меня ненавидят? Для чего я вообще родился?

Об этом размышлял юноша, ожидающий казни.

– Так что же ты не так сделал? Почему народ ненавидит тебя? – Спрашивает голос, звучащий в темноте. Каждая минута проведенная здесь лишь приближала безумие. спрашивает кто-то из темноты. Видимо рассудок парня уже дал сдвиг.

Десять лет назад.

– Прости парень, но твоя сестра умерла. Тело привезут на кладбище ближе к полудню, – ответил чумной доктор, вытирая руки о кусок ткани. Его примитивная маска в форме птичьего клюва тщательно скрывала все эмоции.

Тринадцатилетний Франко знал, что сестра умрет. Чума не щадила никого, Вот и паренёк оказался вынужден ухаживать за живым трупом. Сил плакать у мальчишки не находилось – он уже все выплакал за последние пару месяцев. Глаза до сих пор щипало, а припухлости не спадали.

Эпидемия забрала небольшую часть города. Сперва заболел отец Франко, и продержался он всего два дня. Потом заболели мать и брат. Первым признаком стала высокая температура и жар. Через пару дней образовались язвы по телу. Сухой кашель становился все надрывистее, а потом последовало кровавое отхаркивание – медленная смерть организма. Мама держалась долго, даже пыталась лечить брата, хотя ей самой требовалась помощь. Мальчик же подрабатывал уборщиком и помощником лекаря и иногда вместо денег просил различные средства для борьбы с болезнью. Конечно, лекарства от чумы ещё не нашли, но вот уменьшить боль представлялось возможным..

Франко не пришел на кладбище. Он знал, что тело сестры сожгут с кучей других несчастных, а прах закопают в общей могиле.

Придя в тот день на работу, он сразу же принялся мыть полы. Ведь первая защита от всех болезней – влажная уборка. Дома его уже никто не ждал, спешить было некуда.

– Франко, немедленно слазь на чердак, и принеси оттуда травы, что я повесил сушиться несколько дней назад, – донесся до Франко голос Месье Ченоре, что являлся почитаемым лекарем в городе. Мальчику нравилось помогать этому старичку с грустными глазами. Даже сейчас их связывает одно общее горе – болезнь забрала их родных.

Мальчишка ловко взобрался вверх по лестнице. Тут воздух пропах травами, какими-то целебными бальзамами. Ему казалось, что в таком месте не объявится ни одна болезнь на свете, но вот над порядком здесь следовало поработать. Множество книг, стеклянных скляночек и банок – все вызывало жгучее любопытство у мальчика.

– Франко, клиент ждет, – вновь донесся до юноши голос месье Ченоре.

Франко начал снимать травы, что были аккуратно развешены вдоль стены. Стараясь действовать как можно осторожнее – травы легко рассыпались в руках, мальчик сложил их пластами в корзину.

Наконец, спустившись вниз, он передал их своему сеньору Ченоре.

Мистер Ченоре поспешил на важную встречу, а Франко, отложив метлу в сторону, забрался на чердак, таивший в себе много интересного. Там мальчишка нашел шкуры лягушек, мышиные мозги, но больше всего его привлекли рисунки, где был изображен человек до смерти и после неё. На одном из них мужчина с ужасной гримасой на лице вылезал из могилы, а у надгробия стоял неизвестный с книгой в руке и что-то вычитывал. Под этим рисунком лежала книга с необычным изображением на обложке – очертаниями мужского лица, что лишь наполовину выглядело человеческим. Другая часть головы оголилась до самой кости, и на Франко мрачно поглядывала пустая глазница, обрамлённая черепом.

Франко подумал, что это обычный сборник страшилок, который можно было раздобыть в городской библиотеке, и поэтому принялся за чтение. Открыв форзац, он увидел надпись, оставленную неизвестным давным-давно: «Надеюсь, что ты обретешь этот дар и избавишь людей от страданий»

Интерес мальчика только возрос от трех таинственных слов: обретешь этот дар.

Четыре года спустя.

В последующие несколько лет Франко часто задерживался в доме лекаря, когда тот все ходил по больным. Сидя на чердаке, и изучая страницу за страницей, юноша пытался, но всё никак не мог понять, как описанные тексты, рисунки и заговоры смогут вернуть к жизни тех, чья душа покоится на небесах.

Тем временем эпидемия разошлась по всей Европе. Жители, где жил Франко стремительно умирали, начали пустеть целые кварталы. Их тела начали сжигать прямо на улице.

В одну из ночей юноша, взяв с собой керосиновый фонарь и книгу, вышел на улицу. Повязав маску на лицо, так как город пропах гнилью и гарью, он подошел к одной из тележек, где лежала мёртвая девушка примерно того же возраста, что и сам юноша.

Франко склонился над ней, дабы лучше рассмотреть. Золотистые волосы были растрепаны, лицо местами покрылось трупными пятнами, но даже они не до конца стерли красоту молодой бедняжки. Юноша поставил лампу рядом, и, раскрыв книгу на рисунке, изображавшем распластанную над лицом внешне мёртвого человека ладонь, начал читать текст под ним:

Я не продал, я отдал свою душу,

Клятву принес вам, ее не нарушу.

Так почему же сейчас вы молчите,

Силой делиться со мной не спешите?

Ну, подымите же мертвые взводы —

Солдаты спокойны, от жизни свободны,

Мертвою дланью пройдем мы по миру,

По ходу сметая все жизни в могилу.

О, темные боги, духи могилы,

Дайте мне воинов, дайте мне Силу…

Прочитав текст до конца, Франко посмотрел на девушку. Та все еще спала вечным сном. Подрагивающая рука висела над лицом девушки. Мальчик уже хотел захлопнуть книгу, повернуться и пойти прочь, но по ладони вдруг пробежало неестественное тепло. Пальцы излучились мягким светом.

Девушка внезапно открыла глаза.

– Эй, что ты здесь делаешь? – выросший будто бы из-под земли стражник схватил Франко за шиворот и сбросил с повозки.

– Ничего сэр, я просто хотел помочь, – виновато ответил парень.

Стражник напоминал больше мясника – его костюм был запачкан кровью мертвых людей. Видимо, он целый день работал с ними.

– Давай, беги домой, – грозно приказал страж порядка. Франко, схватив книгу, убежал прочь.

Утром началось с того, что колокол громко звонил, оповещая о чем-то важном. Люди начали собираться на центральной площади. Месье Ченоре и Франко тоже были там. На сцене стояли женщина и мужчина, они рассказывали о чудесном воскрешении их дочери. По их словам, ночью они проснулись от резкого стука в дверь, и обнаружили на пороге свою живую и здоровую дочку. Сейчас девочка стояла рядом с родителями. Звали её, как выяснилось, Франческой. Франко захотелось познакомиться с ней и спросить о том, что она видела, пока была мёртвой. Но мальчик зардевался при общении с девушками, как первые майские розы, и не решился окликнуть красавицу.

Неожиданно на сцену поднялись несколько человек. Двое спереди одеты были в черные балахоны с вышитыми крестами на груди, лица прикрыли капюшонами, а позади них, бренча доспехами, топотала городская стража. Франко прекрасно знал, кто явился на площадь – инквизиторы. Когда они говорят – все молчат, когда начинают выдвигать обвинения – сердца застывают в ужасе.

– Девушку нужно сжечь, – грозно приказал неизвестный под капюшоном.

Отец и мать закрыли дочь своими телами, но бесполезно – стража прошла через эту нехитрую баррикаду, как нож сквозь масло, и Франческа оказалась схвачена. Её поставили на колени и заставили склонить голову к земле

– Эта девочка – не человек. Она порождение зла, и то, что вернуло её к жизни, тоже должно быть немедленно истреблено, – обратился к народу инквизитор, – Обратите внимание на цвет её кожи – она белая, холодная…мертвая!

Франко понял, что нужно помочь ей, ведь если он не поможет, то солдаты уведут её туда, откуда еще никто не возвращался.

Свернув за угол, парень достал из-под рубахи обрывки листов, что носил с собой на непредвиденный случай. Первый с молитвой, второй с заклинанием, и третий, что накладывал проклятие.

Юноша свистящим шёпотом зачитал текст, осталось лишь сжечь бумагу, а пепел швырнуть на того, кому желаешь смерти.

Франко дотянулся до настенного факела и поджёг лист, позволив языкам пламени медленно пожрать листок. Наконец, когда на руках остался лишь пепел, парень аккуратно сгрёб его в ладони и выбежал из-за угла.

– Стой! Это же ты вчера ошивался возле её тела! – окликнул знакомый голос стражника.

– Держите некроманта! – крикнул кто-то из толпы. Волны гнева пробежали по площади. Один из прохожих подставил подножку, и Франко, запнувшись, упал. Пепел вылетел из его рук, и ветер, подхватив изгарь, понесла крупицы на толпу. Люди начали падать, как подкошенные, один за другим. Порция пепла пришлась и на долю месье Ченоре.

Инквизиторы сняли капюшоны. Даже они испугались невидимой силы, беспощадной и лютой. Родители Франчески успели увести дочь с площади, а вот Франко арестовали.

Инквизиторы ломали ему ребра, сдирали кожу. Литрами вливали в него воду через горло, но ничто не могло заставить парня говорить. Франко считал себя демоном, и эта мысль помогала ему переносить всю боль, что ему причинялась. Однако некроманта держали недолго. Юноша заговорил себя на воскрешение и, когда при очередной пытке у него остановилось сердце, труп, не церемонясь, выбросили в общую яму.

Франко проснулся ночью в яме с трупами. Непризнание его дара вызывало жгучую злость и обиду. Месть инквизиции затмила все остальные чувства. Разве может демон желать чего-то ещё, кроме как вечного зла?

Парень отправился искать счастье в других местах. И, наконец, остановился в маленьком итальянском городке Анкона. Денег у него не имелось, но было ведь кое-что другое! Франко стал лекарем, пусть и не разбирался в лечении. Он пользовался своими собственными методами.

Те, кому оставалось жить день или меньше, просыпались на следующий день здоровыми. Народ быстро возлюбил парня, называя его ангелом, посланным с небес на помощь. Юноше выделили дом, временами одаривали разными вещицами или едой. В один прекрасный день в город приехала Франческа. Её кожа по-прежнему была белой, как мел, но красота ещё играла в чертах лица.

Юноша встретился с ней, но столкнулся с неожиданной проблемой: девушка не могла разговаривать с самого рождения. Впрочем, это не мешало им видеться и проводить время вместе.

В город каждый день приезжало все больше и больше людей, которые привозили своих умирающих родственников. Некромант, конечно, знал, что некоторые органы их почти отработали свой срок, а, значит, их можно воскресить с помощью тёмного дара. Только была одна проблема: у людей, что исцелились, плоть стала белой, как рыбье брюшко, но многие не обращали на это внимание.

Франческа каждый день помогала Франко. Готовила ему, помогала с пациентами или просто наводила порядок на его рабочем месте.

Парня и его немую подругу почитали и любили. Некоторые горожане даже скромно интересовались, как скоро будет сыграна свадьба.

В одно прекрасное летнее утро Франческа отправилась в поле нарвать цветов. Франко только вернулся домой от последнего больного. Стоило ему прилечь на кровать, как в дверь с силой застучали.

«Видимо, приехали еще люди» – подумал Франко, но ошибся. Это была соседка. В слезах она рассказала, что люди в черных костюмах схватили Франческу и требуют, чтобы парень вышел к ним, дабы они могли свершить суд божий.

Юноша вышел из дома. Знакомые все лица стояли перед ним, Франко знал каждого стражника, что пытал его, и каждого инквизитора, что читал нотации о том, как Господь покарает его.

Позади послышался громкий топот и недовольные возгласы. Народ вышел с вилами, топорами и прочим оружием, чтобы встать на защиту своего героя.

Девушка стояла на коленях перед верховным инквизитором Италии – Руджери Кальчаньи, в окружении гвардейцев самого Папы Римского.

– Значит, вот он какой, народный герой. Ангел, снизошедший с небес, – саркастически начал свою речь месье Кальчаньи.

– Прочь из города! Освободите девушку, – повелела стражникам толпа, а Франко тем временем безмолвно шевелил губами, словно зная весь исход наперед.

Люди церкви только рассмеялись в ответ.

– Вы чествуете не того человека. Что вы вообще о нем знаете? – спросил инквизитор у толпы. Ответа не последовало, – Верно, ничего. А мы знаем, кто он такой… Некромант! Демон во плоти человека! – раскинул руки в сторону месье Кальчаньи.

– Хватит наговаривать на парня, он нашим родным жизни спас, – вступился за юношу глава города. Франко недавно вылечил его сына от тяжёлой болезни.

– Не верите, значит, да? – Инквизитор подошел к девушке и достал нож. Губы юноши начали шевелиться еще быстрее. – Девушка давно мертва, как и все ваши родственники.

Нож резко прошёлся по горлу девушки. Люди завопили от ужаса. Однако Франческа продолжала сидеть и реветь от страха. Её рана не кровоточила, а порез лишь слегка подпортил её прекрасную внешность.

– А теперь – убейте некроманта, господа, – приказал месье Кальчаньи.

Франко обернулся. Жители, считавшие его героем меньше часа назад, сейчас смотрели на него с испугом, укором и ненавистью.

– Простите, – сказал им юноша, и, сняв короткий нож с пояса, разрезал себе руку. Кровь ручейком хлынула на землю. Трава вокруг Франко мигом пожухла, всё зелёное стало жёлтым, по земле побежало омертвение. Люди заметили, что круг расширяется. В спешке бросив все, они обратились в бегство. Люди инквизиции пытались было пробраться к парню, но все оказались в смертельном отравляющем круге. Они замертво упали на землю, и даже бедняжка Франческа отправилась туда, где ей давно уже следовало находиться.

Весь город вымер за считанные минуты, яд выкосил даже скот. Погибли урожаи и все те, кто мог бы заниматься их сбором. В Анкону пришла тишина… И смерть.

Франко добровольно сдался властям Рима. Церковь приговорила его к отсечению головы со сжиганием останков. Сам парень рад был встрече со скорой смертью. По ту сторону жизни он надеялся увидеть Франческу, своих родителей и маленькую сестрёнку.

Парень посмотрел в окно своей темницы – единственный источник света. Яркая луна была так прекрасна, что Франко не мог успокоиться, глядя на неё. Слеза покатилась по его щеке, и прежде, чем уснуть, он снова задал луне вопрос:

– Может, ты мне дашь ответ? Почему весь белый свет обозлился на меня? Для чего родился я?

Кода

1567г. Ливбингусцкая топь.

Пригород Мейхейма.

Из дневника скрипача.

«15 мая 1567 год.

Мое имя Кеннет Блейк. Я решил начать вести дневник, ведь с этого дня начинается моя новая жизнь. Наконец-то, накопив кучу денег, я уеду из этих забытых богами краев!

Ливбингусцкая топь – место, где я провел девятнадцать лет своей жизни, и где погибла вся моя семья. Я не могу больше жить в этих местах, поэтому покидаю их, прихватив с собой скрипку и нотную книгу. Вот, в принципе, и все, что я сегодня хотел написать…

19 мая 1567 год.

Вот я и приехал в большой город под названием Мейхейм. Сразу же зашел в первую попавшуюся мне таверну под названием "Крысиная Улыбка". Постели, говорят, там дешевые. Однако даже на старый, населённый клопами топчан мне не хватало, поэтому я начал играть на своей скрипке пару мелодий, что написал сам по дороге.

Пьяному сброду таверны понравилась моя музыка, и мне хватило не просто на матрас, а на целую кровать! Я снял лучшую комнату в гостинице аж на три дня. Этого вполне достаточно».

Кеннет захлопнул дневник. Что еще добавить к уже написанному, он не знал. Нужно было немного проветрить голову.

Скрипач вышел из таверны и пошел по залитым помоями улицам, на которых ютились проститутки и пьяницы. Город казался Кеннету безнадежным и пропащим.

Впрочем, как оказалось, даже в тёмном царстве всегда брезжит свой лучик света.

Он увидел ее. Девушка, хрупкий прелестный цветочек, смотрела на него с балкона большого дома, который выделялся своей красотой и чистотой среди паршивых помоечных лачуг, составлявших большую часть города.

– Эй, мистер, вы, часом, не заблудились? – спросила Кеннета девушка.

– Нет, я просто гуляю, спасибо за заботу, – поклонился юноша.

– Тогда давайте прогуляемся вместе? – наивно и неуверенно, но с большой надеждой в голосе попросила незнакомка. – Я уже не могу сидеть дома целыми днями.