Текст книги "Свидание с миллионером"

Наконец ревность немного отпускает, и я даже могу усмехнуться словам подруги.

– Ты необъективна, дорогая. Поехали домой?

– А не пожалеешь потом, а? Может, все-таки потусуем здесь еще чуток. Дашь ему шанс реабилитироваться? Ну вдруг он еще раз к тебе подойдет?

– Ты разве не видишь, он занят, – киваю я Тае за спину, – с чего ему ко мне подходить?

– Ревность – плохой советчик в любовных делах, Лялька, – с умным видом заявляет подруга. – По крайней мере, на горячую голову уж точно не стоит принимать никаких решений. Давай еще побудем здесь, ну хоть немного, а? Помозолишь ему глаза чуть-чуть. Может, даже тоже заставишь поревновать?

На секунду представляю себе такую перспективу. Значит, я буду мозолить Даниилу глаза, а он – продолжать ворковать с этой диснеевской принцессой. Да я лучше на вокзал милостыню пойду просить.

– Тая, если хочешь, можешь оставаться. А я поехала до… мой.

Конец предложения произношу скомкано, потому что замечаю позади Таи знакомую высокую фигуру Стаса. Мужчина целенаправленно движется в нашу сторону и смотрит при этом прямо на меня.

– И снова привет, – произносит он с мягкой улыбкой на губах. – Мы ведь перешли на «ты», верно? – Переводит взгляд на Таю и учтиво здоровается с ней: – Добрый вечер.

– Добрый… – медленно отвечает подруга, явно шокированная происходящим, а меня это забавляет.

– Да, верно. Привет! – широко улыбаюсь я Стасу.

Даже слишком широко. Вот он – мой шанс отомстить Даниилу.

Ловлю на себе офигевший Таин взгляд и виновато ей улыбаюсь, мол, потом все объясню. Про Стаса я ей не говорила ни слова.

– Это моя подруга, Тая. Это Стас, – представляю я их друг другу.

Они обмениваются стандартными любезностями, после чего Тая сразу же вспоминает, что ей надо срочно разыскать какого-то своего друга, и уходит. Оставляя нас вдвоем.

– Я очень рад, что тебя нашел. Уже думал, ты уехала, – тут же признается Стас.

– Хорошо, что нашел, – нагло кокетничаю я, светясь, как медный чайник на солнце, – потому что я как раз собиралась уезжать.

В сторону, где стоит Даниил, не смотрю. Но мне очень хочется верить, что этот гад оторвется от своей чудесной собеседницы хоть на секунду и таки заметит мой флирт с тем, к кому приревновал. Если, конечно, он сказал правду.

– Так рано? – удивляется Стас.

– Да. Мне здесь не нравится, – признаюсь я, жалобно поджав губы.

– Если честно, мне тоже, – с улыбкой заявляет он. – Может, переместимся в более приятное место?

Этот вопрос отчего-то напрягает меня. Слишком двусмысленно звучит. Хоть Стас и не производит впечатления мужчины, способного вот так сходу делать девушкам непристойные предложения. Скорее всего, он имеет в виду ресторан. Или пресловутую кофейню. Но как бы там ни было, я не планировала продолжать этот вечер в компании знакомого Даниила. Наверняка избежать вопросов о нём не получится. А я не хочу разговаривать на эту тему. Я просто хочу домой. Ну то есть, к Тае домой.

– Если честно, я не очень хорошо себя чувствую. Лучше поеду домой. Может, в другой раз? – снова кокетливо улыбаюсь я.

– Как скажешь, – любезно соглашается Стас. – Тогда позволь хотя бы подвезти тебя?

Я пожимаю плечами. Почему бы и нет?

Кажется, Тая этому только обрадуется. Ей явно не хочется уходить отсюда из-за моих выкрутасов. Вот и пусть остается.

– Хорошо. Только скажу подруге, что уезжаю.

– Буду ждать тебя у выхода, – согласно кивает Стас.

На этот раз я легко нахожу подругу среди гостей, потому что засранка крутилась поблизости, поджидая, когда мы со Стасом договорим, и сгорая от любопытства.

– Господи, Ляля, а этот красавчик кто? – сходу набрасывается она на меня.

Я невольно морщусь. Все у нее красавчики. Разве сравнится Стас с Даниилом?

– Да в кофейне на днях познакомились. Я тебе не рассказывала, – отмахиваюсь я.

– Ну ты просто магнит для шикарных богатых мужиков! – изумленно заявляет Тая.

– Да может, он тоже альфонс? Откуда ты знаешь, – смеюсь я, заражаясь её весельем.

– Не знаю, не знаю. Непохоже, – лукаво улыбается подруга.

– Слушай, он предложил меня домой подвезти. Ты не возражаешь, если я уеду без тебя? Или поехали с нами?

– Да ну прям, езжай с ним конечно, Лялька! Тем более Игорь не обрадуется, если я внезапно отпущу его водителя. Вот, возьми мой телефон. Там наберешь в записной книжке номер шлагбаума, чтобы не позориться не стоять.

– Ты тогда возьми мой, – лезу в сумочку я, чтобы вручить подруге свой гаджет. – Если рассчитаться за что-то надо будет, деньги на «эппл-пэй» есть, пароль – моя дата рождения.

– Да успокойся, Ляль, не надо. Я всегда с собой и пластик, и наличку таскаю на всякий случай.

– Все равно возьми. Не оставлять же тебя без связи? Мало ли что.

– Ну ладно, давай.

Мы с Таей обнимаемся и целуем друг друга в щеки, после чего я торопливо иду на выход. Запрещаю себе смотреть по сторонам, но это сильнее меня. Взгляд жадно мечется по залу, разыскивая синий костюм. Только так и не находит.

* * *

Стас встречает меня в вестибюле. Еще издалека заметив мое появление, он машет рукой и мило улыбается. Я бодро шагаю к нему и улыбаюсь в ответ.

Мы вместе забираем верхнюю одежду из гардероба. Мой кавалер галантно накидывает шубу мне на плечи и только после этого одевается сам. Кладет на талию ладонь и ведет к выходу из здания, словно мы уже настоящая пара.

Мне это не нравится. Хочется попросить его убрать руку, но я молчу, потому что не нахожу причин запротестовать. Сама же еще каких-то полчаса назад изо всех сил кокетничала с ним.

Как только мы покидаем здание, я плотнее кутаюсь в шубу, потому что на улице уже не просто по-осеннему прохладно, а по-зимнему морозно. Замечаю представительный черный автомобиль прямо у парадного крыльца. Стоянка здесь запрещена, и я решаю, что просто вот-вот должна выйти какая-то важная шишка, которой по статусу не положено тащиться ножками до парковки.

Стас наконец убирает ладонь с моей талии, но только для того, чтобы подать руку и помочь спустится вниз. Надо сказать, за это я остаюсь ему благодарна – на шпильках невозможно чувствовать себя уверенно на лестнице. Особенно если эта лестница с массивными, отполированными до блеска мраморными ступенями.

Из припаркованного у крыльца автомобиля выходит мужчина в строгом черном костюме и распахивает заднюю дверцу транспорта. Я даже оглядываюсь от неожиданности – может, кто-то идет за нами следом? Но позади нас никого нет. Ничего себе.

– Ездишь с водителем? – интересуюсь я, метнув в Стаса удивленный взгляд.

– Не всегда, – бесстрастно отвечает он. – Сегодня я планировал выпить шампанского. Правда, не удалось.

– Почему не удалось?

– Да так. – Губы мужчины трогает легкая улыбка. – Работа не отпускает.

– Понятно…

Становится до ужаса любопытно, кем же он работает. Особенно, если учесть, что к Даниилу Стас обращался по имени-отчеству… Но спросить о таком в лоб я почему-то так и не решаюсь. Как-то неудобно. Будто спросить о размере зарплаты.

Подходим к автомобилю, я вежливо здороваюсь с водителем. Стас не торопится выпускать мою ладонь, изъявляя желание помочь забраться в салон. Но прежде чем сделать это, я зачем-то снова оборачиваюсь ко входу в здание.

В груди начинает сильно печь, потому что в этот самый момент оттуда появляется Даниил. Поверх его синего костюма надето распахнутое стильное пальто. Мой горе-знакомый разговаривает по телефону, явно собираясь покинуть мероприятие, уверенно шагает по крыльцу к ступеням. И замирает на месте, увидев меня.

Мне бы отвернуться и сесть уже в машину, но я, как дура, продолжаю стоять и пялиться на него. Испытывая острое сожаление из-за того, что позволила Стасу себя подвезти. Желание отомстить, вызвать в Данииле ревность, еще недавно обуревающее меня с головой, сейчас куда-то безвозвратно исчезло. Наверное, потому что он, в отличие от меня, покидает этот праздник жизни один.

Каким-то чудом мне все же удается оторвать взгляд от Даниила и сесть в автомобиль. Стас забирается на заднее сидение вслед за мной, вынуждая подвинуться, и загораживает собой весь обзор.

Мне становится почти физически плохо. Так хочется извиниться перед Стасом, сказать, что я передумала, и выбежать из машины! Но я понимаю, что это будет выглядеть чрезвычайно глупо. Поэтому сижу.

Водитель захлопывает за нами дверь, занимает свое место, и вскоре автомобиль плавно отъезжает от крыльца.

– Где ты живешь? – тут же интересуется мой провожатый.

Я называю ему Таин адрес, и Стас просит водителя езжать туда.

– Все в порядке? – снова обращается он ко мне.

Не знаю, видел ли Стас Даниила и наши с ним переглядывания, но мне становится неловко за свое поведение.

– Да, все хорошо, – пытаюсь я выдавить из себя улыбку, – а почему ты спрашиваешь?

– Ты как будто помрачнела.

– Нет, все в порядке! – поворачиваю я голову и улыбаюсь ему изо всех сил.

Стас откидывается на спинку сидения, кладет локоть на окно и заводит ладонь за свой затылок, максимально развернувшись ко мне.

– Можно бестактный вопрос?

– Давай, – бодро киваю я, обрадовавшись возможности сменить тему, и тоже сажусь полубоком, чтобы удобно было вести диалог.

– Откуда ты знаешь младшего Ольшевского?

С непониманием хлопаю глазами несколько раз.

– Кого?

– Ну, Даниила Ольшевского, – поясняет мой собеседник.

– Ах, Даниила Ольшевского! – Наконец, до меня доходит, о ком речь. Отчего внутри тут же неприятно скребет. – Да так. Случайно познакомились. А что?

– Просто ты, кажется, обижена на него?

Я снова несколько раз бестолково хлопаю глазами. Рассказывать, как надо мной потешался этот гаденыш, переодетый бомжом, не возникает ни малейшего желания.

– Стас, я… не очень хочу о нем говорить. Если ты не возражаешь.

– Хорошо, извини, – тут же отступает мой спутник.

Он просто ангел какой-то.

А я тупица. Сначала ляпнула не подумав, а теперь сижу и корю себя за глупость. Надо было сначала расспросить, откуда сам Стас его знает! И кто вообще такой этот Даниил… Наверное, и правда избалованный сынок какого-нибудь олигарха, раз его Ольшевским-младшим называют…

Хотя чего это я? Наоборот, хорошо, что не спросила. Зачем мне это знать? Все равно мы с Даниилом скорее всего больше никогда не увидимся.

– Расскажи тогда про себя? – с легкой улыбкой просит Стас, отвлекая от невеселых мыслей. – Чем ты занимаешься?

Кажется, я ему нравлюсь. Была бы я нормальной, уже давно бы выбросила Даниила из головы и обратила все свое внимание на такого привлекательного и приятного в общении мужчину. И небедного, к тому же, судя по одежде и наличию транспорта с водителем.

– Я работаю и учусь на заочном отделении, – вскинув подбородок, гордо сообщаю я.

Да, я горжусь своими достижениями. Пусть кому-то они могут показаться сомнительным предметом для гордости, но меня это мало волнует. Главное – я знаю, сколько усилий было потрачено и сколько еще предстоит потратить, чтобы учиться, зарабатывать себе на жизнь и самостоятельно оплачивать свое высшее образование.

Но кажется, Стаса мне удалось впечатлить. Его брови удивленно ползут вверх.

– А где работаешь, если не секрет?

– Не секрет, – довольно улыбаюсь я. – Работаю в компании, которая занимается производством и монтажом окон. Оператором. Принимаю звонки, отвечаю на вопросы, регистрирую в системе заказы. Успокаиваю недовольных клиентов.

– Ух ты, как интересно, – поражённо произносит мой спутник. – А где и на кого учишься?

Мне льстит его интерес. Я с удовольствием рассказываю о своем университете и специальности, не стесняясь вдаваться в подробности. Жалуюсь, как непросто бывает порой совмещать учебу, работу и быт. Стас очень внимательно слушает меня, задает все новые и новые вопросы. А я увлеченно болтаю, отвечая на них. Это здорово помогает отвлечься, и я уже почти не думаю о Данииле.

Меня мало волнует, что сейчас я как та самая находка для шпиона. Выкладываю все, словно на детекторе лжи. На каком курсе учусь, какую школу заканчивала, кто владелец фирмы, в которой я работаю. И понимаю, что надо бы уже заткнуться, но видимо, шампанское, выпитое на празднике, не дает.

Замолкаю, лишь когда мы наконец подъезжаем к дому Таи. Заранее достаю из сумочки телефон подруги и набираю на нем номер шлагбаума. Тот пропускает нас, и я подсказываю водителю нужный подъезд.

Вскоре машина замирает в указанном месте. Стас склоняет голову и смотрит на меня так заинтересованно, что мне вновь становится лестно.

– Можно пригласить тебя поужинать со мной? – спрашивает он с мягкой улыбкой на губах.

Это ожидаемо, но я не знаю, что ответить. Не уверена, хочу ли ужинать с ним. И не понимаю – почему? Ведь он классный. Тая была от него в восторге не меньше, чем от Даниила, когда увидела. Только в отличие от обманщика из Тиндера мой нынешний знакомый вряд ли станет заниматься какой-нибудь фигней.

Мне очень повезло, что я познакомилась со Стасом. Глупо упускать такой шанс.

– Да, давай. Я не против, – выдаю я в конце концов, растягивая губы в ответной улыбке.

– Замечательно, – удовлетворенно кивает Стас. – Тогда подскажи свой номер, я завтра тебе позвоню.

8 глава

Полторы недели назад

Даниил

– Я на тебя не смотрю. Раздевайся, давай. – Отворачиваюсь к стене лицом и, стянув через голову кофту, бросаю в угол.

– Нет тебе никакого доверия, – слышу недовольное бурчание из-за спины.

Усмехаюсь.

– Раздевайся, Лялька. Ну хочешь, я выйду на улицу?

– Было бы супер. Только свитер свой страшный обратно натяни и куртку надень. А то там холодно.

Я оборачиваюсь и смотрю на девушку с легким прищуром:

– Переживаешь за меня?

– Вот еще. – Она цокает языком и показательно закатывает свои красивые глаза.

Подхожу к ней вплотную, кладу руки на тонкие плечи, обтянутые мягкой тканью водолазки. Ляля вспыхивает в ту же секунду, делает едва заметный вдох и, кажется, перестает дышать совсем. Так занятно наблюдать за её красноречивой реакцией на мои приставания.

Тыкаюсь носом в порозовевшую щеку, веду вдоль скулы до самой мочки уха. В предбаннике почти так же жарко, как в самой бане, и бархатная кожа одетой как капустка Белоснежки уже успела покрыться испариной.

Касаюсь её языком, пробуя на вкус. Сладкая. Странно, должна быть соленая, а она сладкая.

Слышу, как Лялька тихонько вздыхает мне в ухо. Она такая чувственная девушка, такая отзывчивая на любые, даже самые невинные мои прикосновения. И очень нежная. Две мягких ладошки опускаются на мою грудь с такой осторожностью, будто перед ней не оголенный мужской торс, а хрупкий фарфор. Это забавно и необычно, но я ловлю от таких прикосновений какой-то особенный кайф.

Обхватываю девчонку за талию, притягиваю вплотную к себе.

– Хочешь, я сам тебя раздену? – шепчу я ей на ухо.

– Даниил… Боже, зачем только я на это подписалась? – со стоном произносит она, снова закатывая глаза. Потом возвращает свой чарующий взгляд на меня и смотрит очень строго: – Серьезно, если ты будешь продолжать в том же духе – пойдешь в баню один.

Усмехаюсь и отпускаю её.

– Все, все, – очерчиваю я у себя над головой невидимый круг. – Ухожу.

Беру с полки одну из тщательно свернутых простыней, что Михалыч хранит тут специально для гостей, и протягиваю Белоснежке.

– Держи. У тебя пять минут.

– Слушаюсь, – с издевкой произносит она, а я снова усмехаюсь.

Накидываю куртку на голые плечи и выхожу на крыльцо. Меня тут же обдает прохладным порывом ветра, что после жары в бане кажется просто блаженством. Прикрываю глаза и втягиваю полные легкие свежего осеннего воздуха. Хорошо!

Михалыч развалился в кресле у костра и курит трубку. Я неспешно иду к нему, пиная по дороге травинки. Занимаю соседнее кресло.

Тишина такая вокруг. Только костер потрескивает. Обожаю эту тишину.

– Ну и что? – произносит вдруг Михалыч, выпуская вверх сизую струйку дыма.

Я от удивления даже приподнимаюсь на кресле, упершись руками в тряпичные подлокотники. И озадаченно смотрю на старика. Обычно по вечерам из него слова не вытянешь, а тут сам вдруг решил завести разговор? Чудеса да и только.

– Что? – тупо переспрашиваю я.

– Что девчонке мозги пудришь? – флегматично интересуется он, даже не глядя на меня.

– С чего ты взял? Ничего я ей не пудрю.

– Нехорошо это, Даня. Бабы народ обидчивый. Проклянет тебя, будешь потом всю жизнь мучиться. Как я.

– Михалыч, ты че там куришь? – усмехаюсь я. – Я женщин не обижаю, вообще-то, скорее наоборот. Пока еще ни одна меня не прокляла.

– А эта проклянет, – назидательным тоном заявляет лесник.

– Да с чего ей меня проклинать? – недоумеваю я.

– Да с того. Ты бы сначала с отцом своим разобрался. Потом подружку заводил. Только по-человечески уже. По-серьезному чтобы всё.

Мое чудесное настроение в один миг катится куда-то вниз.

– Я уже разобрался. Проживу как-нибудь без него, – резко поднимаюсь я с кресла.

Не для того я рассказывал ему про отца, чтобы теперь советы слушать. Да и не предполагал я даже такого поворота событий. Я был уверен, что Михалычу вообще плевать на мои излияния.

И с чего он вдруг взял, что к Ляльке я несерьезно отношусь? Может, я и хочу с ней как раз по-серьезному? По-человечески? Она мне нравится. Даже слишком. Умная, красивая. Интересная такая. Не похожая на других. Настоящая. Глазищи огромные, смотрит так, что хочется съесть её. Дико сексуальная девочка. Что еще надо для счастья?

Черт, Михалыч все настроение испортил. Уж лучше б и дальше молчал. Какая муха его укусила?

Да бог с ним. Лялька, наверное, уже разделась и ждет меня сидит, моя красавица.

Разворачиваюсь и шагаю к ней.

– Ты не разобрался, ты сбежал! – неожиданно гаркает в спину лесник.

Непроизвольно сжимаю зубы и замираю на месте. Медленно оборачиваюсь назад.

– Я не сбежал. Я ушел. Ясно? Захотел и ушел.

Старик безразлично пожимает плечами и откидывается обратно на спинку кресла. Переводит взгляд на костер, смачно затягивается своей доисторической трубкой.

Становится как-то не по себе. Раньше Михалыч ничего подобного никогда не выкидывал. Я даже не подозревал, что он вообще на такое способен. Реально обкурился, что ли?

Возвращаюсь в баню и не обнаруживаю в предбаннике свою Ляльку. Зато на деревянной скамейке стопкой лежит её аккуратно свернутая одежда. Из моечной слышится шум.

Отлично, значит она уже внутри.

Я просто сгораю от нетерпения. Быстро скидываю куртку, вешаю на крючок у входа. Туда же отправляются штаны. В последнюю очередь избавляюсь от белья и обматываю бедра еще одной банной простыней Михалыча.

Вламываюсь в моечную и обнаруживаю Белоснежку скромно сидящей на скамеечке у противоположной от входа стены. Испытываю какой-то просто щенячий восторг, предвкушая наше времяпровождение здесь. Даже осадок от неприятного разговора с Михалычем бесследно исчезает.

– Привет, – произношу я с улыбкой.

– Привет, – отзывается Лялька, скромно заправляя за ухо выбившуюся из хвоста прядь волос.

Смотрит исподлобья. Такая сексуальная. Хорошо, что в моечной тусклое освещение и я не слишком плотно обмотал вокруг бедер простынь.

– Не против, если я сделаю погорячее? – Я беру с полки ковш и зачерпываю им холодную воду из стоящего в углу бака.

– Да вроде и так жарко, – неуверенно отвечает прелесть.

– Я чуть-чуть.

Лью воду на камни, и спустя мгновение тело обдает жаром.

– Ай! – взвизгивает Лялька, резко наклоняясь к коленям и закрывая ладошками лицо.

Смеюсь, возвращая ковшик на место, и усаживаюсь рядом с ней.

– Ну и зачем ты это сделал?! – жалобно мычит она в ладони.

– Да ладно тебе, классно же.

– Жарко!

– Сейчас привыкнешь.

Опускаю ладонь на спину соседки, с легким нажимом веду вниз до поясницы, глажу. Лялька тут же отрывает руки от лица, выпрямляется и возмущенно смотрит на меня.

Знала бы она, чего мне стоит смирно сидеть рядом с ней и не прикасаться еще откровеннее. Но я же не озабоченный маньяк и умею себя контролировать. Иногда. Да и обещания свои держу. Тоже не всегда, но часто. Поэтому заставляю себя убрать руку со спины девушки.

Ляля смеряет меня предупреждающим взглядом и отворачивается. А я продолжаю жадно рассматривать её, как оголодавший веган кусок капустного пирога.

Я и правда оголодал. Уже больше месяца никого не было. Но кажется, Лялька всерьез настроена оставить меня сегодня без сладкого. По крайней мере, в простынь она замоталась гораздо основательнее меня. Да еще и поверх нижнего белья – на голом плече я замечаю тонкую черную лямку. Которую тут же цепляю пальцем.

– Зря ты не сняла белье. Вымокнет ведь.

* * *

Оказаться в жаркой бане наедине с закутанной в простынь красивой девушкой – это больше, чем кайф. Это моя сбывшаяся мечта. И вместе с тем, целое испытание. Мечта оказалась слишком уж соблазнительной. Знаю, что обещал не приставать к Белоснежке, но делаю это и никак не могу остановиться. Готов на все, лишь бы максимально сократить дистанцию между нами.

Кажется, я позвал её замуж или что-то вроде того. Сам не понимаю, что несу. Потому что вся кровь отлила от головы, и все, на что я сейчас способен – это думать, как же сильно мне хочется свою Ляльку.

Она ломается недолго. Не проходит и пяти минут, как девочка перестает строить из себя недотрогу и превращается в страстную львицу, что окончательно срывает мне тормоза. Только дурацкая простынь, скрывающая от меня всё самое желанное, никак не хочет разматываться. Терпения справиться с тряпкой не хватает, и я, как шпион-лазутчик, ищу обходные пути. Хочу Белоснежку до одури, сил нет терпеть.

И когда счастье кажется уже совсем близко, зачем-то звонит мой телефон.

Будь я в другой ситуации, забил бы на него, даже внимания не обратил бы. Но поскольку этот номер не знает никто кроме Ляльки, которая сейчас звонить мне никак не может, и Михалыча – очевидно, звонит второй. Что леснику могло понадобиться от меня именно сейчас? Вряд ли он стал бы набирать без веской на то причины.

Может, баня горит, а мы с Лялькой так ошалели от страсти, что даже не замечаем?

– Потом ответишь, – выдыхает мне в ухо прелесть.

И я понимаю, что она уже моя. А что там приспичило Михалычу, надо все-таки узнать. Вдруг и правда горим? Заодно и презервативы из предбанника захвачу.

Нет, я честно не планировал нарушать данное Ляльке обещание не приставать к ней в бане, просто на всякий случай в карман брюк их закинул. Мало ли.

– Минуту, сладкая.

Выхожу из моечной, достаю из кармана телефон сразу вместе со средствами защиты, смотрю на экран и обнаруживаю там незнакомый номер.

Выходит, это не Михалыч. Ошибся кто, что ли? Или меня каким-то образом угораздило в базы спамеров угодить?

Не без раздражения принимаю звонок, планируя как можно быстрее послать звонящего куда подальше и вернуться к своей лакомой Белоснежке. Но как только слышу в трубке голос, вмиг забываю и про неё, и про все свои планы.

– Добрый вечер, Даниил Сергеевич. Надеюсь, не оторвал вас от важных дел?

Какого?..

Мысленно матерюсь, не веря, что это происходит на самом деле. Громов. Начальник службы безопасности отца. И бывший сотрудник наших доблестных органов. Его хриплый прокуренный голос не спутаешь ни с чьим другим.

– Номер этот у тебя откуда? – зло спрашиваю я.

– Работа такая, – насмешливо замечает сб-шник.

Мне снова хочется материться. Иду и закрываю дверь в моечную, чтобы Лялька там не испытала культурный шок в случае, если меня все-таки прорвёт.

– И что тебе от меня нужно?

– Мне – ничего. А вот ваш отец просил разыскать вас и в течение часа доставить к нему в кабинет. Для беседы с глазу на глаз, так сказать.

– А больше ему ничего не надо? – резко интересуюсь я, чувствуя, как из глубины нутра поднимается неконтролируемая злость.

Не могу поверить, что отец на такое пошел.

– Даниил Сергеевич, – равнодушно отвечает Громов, – я знаю ваше местонахождение с точностью до пары метров. И мне ничего не стоит выполнить распоряжение вашего отца дословно – выслать группу захвата и привезти вас под конвоем в родной дом. Но думаю, всем нам будет приятнее, если вы приедете сами. По доброй воле.

– Да пошел ты! – выплевываю я в трубку, просто зверея от таких угроз.

– Что ж, тогда ждите. Отправлю к вам своих парней. Федора Михайловича только предупредите, а то не дай бог еще удар хватит старика. Небось не доводилось ему раньше встречать у себя таких гостей. Вы, Даниил Сергеевич, даже если сбежать успеете, они ж искать у него все равно станут. Всё там разнесут. Нехорошо получится.

Сжимаю челюсть так, что ломит в висках. Теперь он меня еще и шантажировать будет? Будь Громов сейчас здесь, с удовольствием съездил бы по его наглой морде.

Но его здесь нет, и я бессилен. Пока.

– Я не успею за час добраться, – сквозь зубы цежу я.

– Ну вот это другой разговор, Даниил Сергеевич, – довольно отзывается сб-шник. – Думаю, у меня получится убедить вашего отца подождать немного дольше. Но если максимум через три часа вы не явитесь к нему – не обессудьте.

– Выезжаю, – бросаю я в трубку и отключаюсь.

Хочется швырнуть телефон в стену, но вместо этого я только крепко сжимаю его в руке, до тех пор, пока ладонь не начинает пульсировать от напряжения.

В этот раз отец отличился как никогда.

Нет, даже любопытно, неужели он думает чего-то добиться от меня такими методами?

Не без горечи смотрю на упаковку презервативов в своей руке, прячу их вместе с телефоном обратно в карман брюк, быстро натягиваю на себя одежду. Толкаю дверь в моечную.

– Ляля. Одевайся, мы уезжаем.

Белоснежка тут же подскакивает со скамьи, будто я её чем-то напугал.

– Конечно. А что случилось?

Такая красивая. А я почему-то должен сейчас куда-то ехать, вместо того, чтобы остаться здесь с ней.

– Ничего особенного, просто мне нужно срочно вернуться в город.

Мы выезжаем через пятнадцать минут. Лялька молодец, серьезно отнеслась к моей просьбе, не заставила себя ждать. А Михалыч куда-то запропастился, я даже не попрощался с ним.

Всю дорогу прокручиваю в голове предстоящий диалог с отцом. Собираюсь высказать ему всё. И на этот раз не стану стесняться в выражениях. Мне уже не пятнадцать лет, чтобы так со мной обращаться. И я ничего ему не должен.

Правильно сказал Михалыч, что я ничего не решил. Надо было сразу расставить все точки над «i» и популярно объяснить отцу, что мне ничего от него не нужно. Что я не инвестиция, а живой человек. И имею право жить так, как сам захочу.

Я думал, отец и так это поймет, раз я ушёл и назад не прошусь. Но выходит, ничего он не понял.

С Лялькой прощаемся очень тепло. Она, кажется, сильно расстроилась из-за нашего сорванного вечера. Я и сам расстроился так, что словами не передать, но почему-то чувствую себя перед ней виноватым. Хоть и понимаю, что ничего плохого не сделал, просто обстоятельства так сложились. Наверное, всё из-за слов Михалыча, что нельзя пудрить ей мозги.

Смотрю на неё и понимаю – да, нельзя. В этом лесник тоже оказался прав.

Но я ведь и не собираюсь.

* * *

Возвращаться в родные пенаты после месяца скитаний по лесам еще более странно, чем было, когда я только прилетел из Англии. Место, где прошло мое счастливое беззаботное детство, теперь кажется совершенно чужим. И даже будто враждебным.

Паркую машину Михалыча рядом с отцовским майбахом, сожалея о том, что мой родитель не видит, на чем я приехал. Представляю, как бы у него вытянулось лицо.

Пару месяцев назад он в воспитательных целях заблокировал все мои карты. И был уверен, что меньше чем через неделю я приползу к нему как шелковый просить денег. Но не тут-то было.

Я не приполз ни через неделю, ни через две, ни через три. Вместо этого взял и ушел из дома. Точнее, взял и уехал. На своей машине. Которую потом продал, и оказалось, что на вырученные деньги можно жить хоть целый год, если не слишком шиковать.

Конечно, год шататься без дела я не собирался. Планировал позже найти единомышленников и замутить какой-нибудь крутой стартап. На двух последних курсах университета мне в голову приходило огромное количество идей, актуальных для России. Я даже в блокнот их записывал, чтобы не забыть. Не знаю, с чем это было связано, видимо, сказалось долгое ожидание возвращения на родину. Не терпелось применить полученные знания на деле во благо своей страны.

Теперь, конечно, энтузиазма у меня поубавилось, но так даже лучше. Когда эмоции не мешают думать, результат, как правило, только эффективнее.

Одним словом, возвращаться в отчий дом я не планировал. Совсем. Даже номер телефона сменил, чтобы не звонили.

Только за семь лет проживания вдали от родственников я, кажется, успел позабыть характер отца. Теперь понимаю, что имел в виду Михалыч, когда говорил о нерешенной проблеме. С моей стороны было довольно глупо надеяться, что Сергей Ольшевский так просто возьмёт и отступит от намеченной цели. Не в его это принципах. Кто сдаётся – тот слабак.

По привычке закрываю машину на ключ и иду в дом. Внутри меня никто не встречает. Неудивительно, час уже поздний. На миг я думаю даже, что и отец наверняка давно уже спит. Отчего внутри поднимается новая волна неудержимого гнева. Но нет. Дверь в его кабинет открыта нараспашку, и свет горит.

Прохожу внутрь, не утруждая себя словами приветствия. Вместо этого толкаю ногой кресло для посетителей к центру стола, за которым сидит мой родитель. Мебель лихо скользит по паркету, угрожая врезаться в отцовское рабочее место и наделать шума. Но все-таки останавливается, так и не достигнув цели – кабинет у отца огромный.

Жалею, что не пнул сильнее. Даже несмотря на то, что в таком случае папочка наверняка приласкал бы меня кулаком куда-нибудь в челюсть. Сейчас меня уже этим не напугать. Какая-то часть меня даже жаждет такого поворота событий – еще больше усугубить наш конфликт. Но не знаю, смог бы я теперь ударить его в ответ. Становится любопытно, пожалуй, как еще никогда прежде.

Только отец не собирается меня бить. Вместо этого всего лишь отрывает от монитора свой вечно недовольный взгляд, задерживает его на мне на долю секунды и, не произнеся ни звука, возвращается к работе за компьютером.

Это невыразимо бесит.

Опускаюсь в кресло перед ним, закидываю щиколотку правой ноги на левое колено, демонстрируя грязные охотничьи ботинки.

– Ну и какого черта ты натравил на меня этого упыря Громова? – интересуюсь я, не в силах сдержать злость. – Чтобы я проехал через весь город и посмотрел на сон грядущий, как ты по клавиатуре стучишь?

Отец вновь переводит на меня неприветливый взгляд. Сверлит им с минуту, очевидно надеясь задавить морально. Да только я уже не маленький мальчик и теперь тоже умею так смотреть.

– Тебе знакомо понятие «ответственность», сын? – спрашивает он после долгой паузы, когда понимает, что наша игра в гляделки может затянуться навечно.

Пожимаю плечами.

– А тебе? Вряд ли ты сам в этом плане далеко от меня ушел.

– Не хами мне, – с угрозой произносит отец. – Ты уже не маленький ребенок, Даня, чтобы так себя вести. Ладно, на меня ты разобиделся, как капризная девчонка. Но матери хотя бы мог позвонить? Она волнуется вообще-то!