Текст книги "Коды женской красоты: от сказки до наших дней"

В красивом теле – кровь с молоком

В этой главе речь пойдет о теле как об атрибуте красоты, вернее, том его типаже, который традиционно одобрялся и воспевался у нас долгое время, и, конечно, не без причин. Сколько раз в жизни вы слышали выражение «кровь с молоком»? Яркое выражение-ярлычок, которым порой так описывают внешность человека, что сразу прорисовывается на подкорке довольно точный и очень понятный образ. Происходит так потому, что этот фразеологизм корнями уходит в фольклор, и, очевидно, в нем соединились народные представления как о красоте тела, лица и духа, так и о контрасте двух цветов: красного, как кровь, и белого, как молоко. Те же сочетания, кстати, мы видим и в народном костюме – белое и красное, и это не случайно. Относительно происхождения этого фразеологизма есть мнение, что кровь выступала как символ жизненных сил человека, ведь именно в крови пребывает энергия, делающая возможной телесную жизнь, а с молоком связывалось представление о достатке, благополучии и надежности.

Для взрослого поколения «кровь с молоком» – описательная и весьма точная характеристика, прежде всего, по отношению к красивой молодой девушке. Издавна признаками красоты у нас считались светлая и чистая кожа и румянец на щеках – свидетельство хорошего здоровья. Но для типажа «кровь с молоком» это лишь треть от общей картины, другие же две составляющие – здоровое тело и личная харизма. «Кровь с молоком» – это целостный образ человека; его физиология и психологический настрой, слаженность лица, тела и общей энергетики, которые гармонично образуют позитивное пространство вокруг него. Это понятие всегда носило (и сейчас носит) одобрительное значение, с ноткой восхищения, ведь так говорят о здоровом, рослом, энергичном, дружелюбном человеке, буквально пышущем здоровьем и жизненной силой.

«Кровь с молоком» – это целостный образ человека, его физиология и психологический настрой, слаженность лица, тела и общей энергетики, которые гармонично образуют позитивное пространство вокруг него.

Простая молодая женщина на протяжении многих веков оценивалась исходя из потенциала стать женой сыну (брату, родственнику), родить здоровое потомство, обеспечить правильный уход детям, дому и предоставить должную заботу мужчине. Ценились физическая крепость, широкая кость, «ладность» (пропорциональность, красивое, сбалансированное телосложение), способность к труду, тяжелой работе, выносливость, а также жизнерадостность, готовность к трудностям, отсутствие боязни «взять и сделать».

В школьной программе и у классиков «кровь с молоком» – это золотой стандарт восхищения, знак качества, предмет зависти и желания обладать.

Вот несколько примеров, как в нашей классической литературе употребляется эта фраза в виде описательного и крайне точного эпитета для передачи образа и характера.

Лажечников И. И. «Ледяной дом», 1835.

«В одной из них – посмотрите – настоящая русская дева, кровь с молоком, и взгляд, и привет царицы: это дочь Петра Великого, Елисавета».

Лесков Н. С. «Некуда», 1864.

«Да вот я смотрю на Евгению Петровну: кровь с молоком. Если бы старые годы – с сердечком распростись».

Мамин-Сибиряк Д. Н. «Золотая ночь», 1884.

«В отца вся вышла Марфа Ивановна – рослая, полная, как холмогорская телка, а в четырнадцать лет хоть сейчас под венец, кровь с молоком девка, одним словом…»

Гейнце Н. Э. «Аракчеев», 1893.

«Темно-каштановая толстая коса спускалась далеко ниже пояса – Татьяна Борисовна заплетала волосы в одну косу и почти всегда носила русский костюм, который очень шел к ее круглому, чисто славянского типа лицу цвета, что называется, „кровь с молоком“».

Самыми яркими образами женщин формата «кровь с молоком», конечно, являются кустодиевские женщины – яркие, пышногрудые, белотелые, румяные, сдобные красавицы.

Гоголь Н. В. «Женитьба», 1835.

«Фекла. Как рефинат! Белая, румяная, как кровь с молоком, сладость такая, что и рассказать нельзя. Уж будете вот по этих пор довольны (показывает на горло); то есть и приятелю, и неприятелю скажете: „Ай да Фекла Ивановна, спасибо!“»

Однако не стоит думать, что только женщины попадали под типаж «кровь с молоком», – в те времена данной фразой описывали и оценивали так же и детей, и молодых мужчин: таким было единое представление о красивых и здоровых людях.

Некрасов Н. А. «Мороз, Красный нос», 1863.

 
Кудри сама расчесала я Грише,
Кровь с молоком наш сынок-первенец,
Кровь с молоком и невеста.
Иди же! Благослови молодых под венец!..
 

Тургенев И. С. «История лейтенанта Ергунова», 1868.

«Сам он говорил про себя, что был он тогда франт и красавец, кровь с молоком, губы имел румяные, волосы кудрявые и очи соколиные».

Толстой Л. Н. «Хаджи-Мурат», 1904.

«С казаками был урядник, георгиевский кавалер, в скобку остриженный, молодой, кровь с молоком, здоровый русый малый, Назаров».

Гоголь Н. В. «Мертвые души», 1835.

«Свеж он был, как кровь с молоком; здоровье, казалось, так и прыскало с лица его».

Самыми яркими образами женщин формата «кровь с молоком» в начале ХХ века, конечно, являются кустодиевские женщины – яркие, пышногрудые, белотелые, румяные, сдобные красавицы. Именно потому, что художник воспевал таких форматных женщин, Бориса Кустодиева часто называют Русским Рубенсом. У Кустодиева целая галерея женских образов, однако его героини в целом выражают не усредненный народный, а гротескно-простонародный женский стиль: нарочито-яркий, искусственно-румяный, идеальный, гармоничный, даже лубочный, излишне провинциальный – «это вам не жидкий, золотушный Петербург». Действительно, мы помним его женщин-купчих, купальщиц за чаем с самоваром и арбузами, в бане, на берегу реки среди берез, всегда с тонкой улыбкой, почти как у Джоконды, обнаженных или же в ярких платьях с глубоким декольте, с платками на широких покатых плечах. Говорят, что, когда художника спрашивали, почему он пишет именно таких пышных и дородных женщин, он отвечал: «Худые женщины на творчество не вдохновляют!»

В годы мировой, гражданской и отечественной войн сытая дородность постепенно уступила место худобе и истощенности в реальной жизни, но продолжала считаться стандартом и эталоном красоты в это сложное время и много лет после. Беседуя на эту тему с женщинами более взрослого возраста, мы пришли к выводу, что в разных регионах страны крепкое, крупное телосложение женщины вплоть до середины 1980-х годов считалось истинной красотой. Так, например, и до сих пор женщины отмечают, что сибирячки, поморки, уралочки и особенно донские казачки являются истинными наследницами настоящей «крови с молоком».

Главные особенности внешности казачек, которые выделяют многие, – это статность, высокий рост, стройность, но вместе с тем крепость тела, «широкая кость, плотная мышца», красивый овал лица, здоровый румянец на щеках. Женщины-казачки умеют держаться с необыкновенным достоинством и внушают уважение и невольное восхищение. Особенную популярность они приобрели как ориентир истинной красоты в годы выхода фильмов «Тихий Дон» (1957 г.), в нем роль Аксиньи Астаховой исполнила народная артистка СССР Элина Быстрицкая, и «Поднятая целина» (1959 г.) с народной артисткой РСФСР Людмилой Хитяевой, сыгравшей главную роль.

Казалось бы, это флер актрис-красавиц, своей яркой индивидуальностью украсивших фильмы, но нет: читаем у Шолохова в «Тихом Доне» и понимаем, что образ Аксиньи сейчас мы бы назвали довольно эротичным, откровенно возбуждающим, местами вызывающим и определенно очень привлекательным и сексуальным.

До сих пор женщины отмечают, что сибирячки, поморки, уралочки и особенно донские казачки являются истинными наследницами настоящей «крови с молоком».

Конечно, во времена наших бабушек таких слов в лексиконе не существовало, и все же вот несколько описательных примеров в подтверждение нашим выводам:

• «…Ветер трепал на Аксинье юбку, перебирал на смуглой шее мелкие пушистые завитки. На тяжелом узле волос пламенела расшитая цветным шелком шлычка, розовая рубаха, заправленная в юбку, не морщинясь, охватывала крутую спину и налитые плечи…»

• «Что-то новое, властное появилось в посадке красивой головы, лишь пушистые крупные кольца волос были те же да глаза…»

• «…заметил Григорий, что губы у нее бесстыдно-жадные, пухловатые…»

• «…несла мимо красивое, стосковавшееся по нем тело, бесстыдно-зазывно…»

• «…Вспомнил Аксиньину точеную шею с курчавыми пушистыми завитками волос…»

• «…несказанно-ласковое, горячее шепчут порочно-жадные красные губы, и медленно отводит взгляд, отворачивается, на смуглой шее два крупных пушистых завитка.»

Сильно, не правда ли?

А какими статными были знаменитости того времени: Лидия Русланова, Клавдия Шульженко, Людмила Зыкина, Галина Вишневская, Татьяна Доронина – и более поздние: Нонна Мордюкова, Лидия Федосеева-Шукшина, Наталья Гундарева, примеры красавиц «кровь с молоком» – ладные, дородные, с королевской осанкой и, действительно, со «взглядом царицы».

В своем желании быть красивой женщины в то время, конечно, ориентировалось на знаменитостей, но прежде всего это отражалось в одобрении общества и симпатии мужчин. Вот что говорили про женщин «кровь с молоком» мужчины в те годы.

• «Мой муж мне признался после нашей свадьбы: „Я, когда тебя впервые увидел, обомлел! Смотрю, такая пышечка сидит, вся сдобная, воздушная, щечки-яблочки, румяные и с ямочками, что сразу решил – моя, женюсь!“»

• «У женщины должно было быть „за что подержаться“, в наше время мужчинам это нравилось. Рядом с ними должна была быть „женщина с достоинствами“ – большими и округлыми формами сзади и спереди, а икры должны были быть такими красивыми полными рюмочками».

• «Вы только не путайте дрожжевую квашу – мягкую, дряблую, как тесто, с теми взбитыми и сильными, упругими, как лошадки, красотками, какими мы были в молодости. Мы и работали как лошади! У меня на руках и ногах мышцы были не хуже тех, которые сейчас в спортзале качают, но мои были такими от физической работы. А парни дрались за нас, кто кого танцевать пригласит, очередь вели или спички тянули, а мы уже с девчонками сами выбирали. Выйдешь, плечом поведешь, небрежно глянешь на одного, а он и имя свое от восхищения забудет. Вот такая была у нас красота!»

Естественно, во всех модных светских журналах того времени красовались модели «кровь с молоком», а выкройки у закройщиц были отлажены на сегодняшний стандарт 48–50 размера. Плакаты, афиши, женские журналы – все средства массовой информации поддерживали «кровь с молоком» как формат красоты советской женщины, сильной, энергичной, здоровой.

У женщины должно было быть «за что подержаться», в наше время мужчинам это нравилось. Рядом с ними должна была быть «женщина с достоинствами» – большими и округлыми формами сзади и спереди.

С развитием поп-музыки и поп-культуры типаж «кровь с молоком» стал постепенно отходить на второй план, вытесняясь привычным нам сегодня вполне себе стандартным женским размером 44–46. Принято считать, что причиной этому послужил период, названный «эрой супер моделей», однако на одной из групп я услышала интересную версию, которая заставила меня задуматься о том, что стройность и тонкость, скорее всего, вошли в моду еще во времена СССР Эту версию я стараюсь прощупывать как гипотезу с каждой респонденткой, которая застала свою молодость в 70-х годах. Именно тогда в моду повсеместно вошли женские брюки на талии и джинсы, и это было достаточно революционное и яркое событие в гардеробе молодых женщин: в то время многих, особенно в регионах, мамы и бабушки не пускали на улицу в брюках или джинсах. С учетом того, что в это время девушки из деревни активно переселялись в города, где составляли друг другу конкуренцию за лучших женихов, все хотели быть максимально модными и современными, поэтому переодевание в брюки и джинсы было массовым и стремительным. С джинсами носили рубашки и блузки под пояс или «на заправку», а еще были популярны «бадлоны» – обтягивающие джемперы с высокой горловиной наподобие водолазки. На полном, крепком женском теле такая одежда смотрелась под большим знаком вопроса, поэтому красоткам «кровь с молоком» приходилось несладко, они выглядели даже комично. Именно тогда впервые появилась необходимость сесть на диету, для того чтобы иметь возможность выглядеть актуально. Диеты в то время были очень простыми: кефир, морковка, кислая капуста, гречка и овсянка. Была еще «диета балерины», как ее называли: «пахать и не жрать», – не ели после 6 вечера или ужинали кусочком черного хлеба с кефиром.

Именно в это время появилось четкое разделение на «городских» и «деревенских» внутри одного большого города, а также понятие «провинциалка», которое активно использовалось в пренебрежительном значении. Здесь стоит вспомнить фильм «Карнавал», вышедший в 1981 году, в котором миллионы девушек смогли узнать самих себя. «Провинциалки» – особая когорта молодых девушек, пережиток прошлого: лубочные, старомодные, ида – по комплекции, как правило, все «кровь с молоком». Они-то как раз и предстают в фильмах конца 1970-х – начала 1980-х годов как уходящее прошлое: широколицыми, румяными, крупными, оттого неловкими, наивными и очень часто глуповатыми. Обидное клише «провинциалка» надолго закрепилось в виде ярлыка для всех, кто перебирался в город; им предстояло перенять новые стандарты красоты, ухода за собой и самопрезентации, чтобы быть принятыми. Как отражение нового образа красоты и ее актуальных канонов середины 1970-1980-х годов многие вспоминают знаменитостей того времени, среди которых особенно выделяют как вдохновляющие ориентиры Ирину Алферову, Людмилу Гурченко, Веру Алентову, Наталью Андрейченко, Маргариту Терехову, Ирину Мирошниченко; заметьте, все они были стройными худышками. Девушек с тонкой талией стали сравнивать с тонким станом березки, со сказочной, хрупкого телосложения Аленушкой.

«Провинциалки» – особая когорта молодых девушек, пережиток прошлого: лубочные, старомодные, и да – по комплекции, как правило, все «кровь с молоком».

В конце 1980-х годов в нашей стране началась активная диффузия модных европейских явлений в сфере красоты. Появилось больше косметических средств, в том числе произведенных на советских предприятиях совместно с европейскими партнерами. Стали появляться журналы мод: в марте 1987 года вышел первый номер журнала Burda, а осенью 1998 года в России был представлен первый номер журнала Vogue. Супермодели: Кейт Мосс, Клаудия Шиффер, Синди Кроуфорд, Линда Евангелиста, Ева Герцигова – в один миг стали образцами для подражания, задав новый стандарт красоты «90-60-90». Кто и почему выбирал таких девушек? Главным образом это были, конечно, модельеры: ведь индивидуальный размерный пошив заставляет тратить слишком много времени на модель и отвлекает от идеи коллекции, а одинаковые по параметрам девушки – это удобно и взаимозаменяемо. Женщин же формата «кровь с молоком» в это время окрестили plus size: таких в сложенную и слаженную систему координат модных показов-конвейеров включать было слишком сложно и затратно.

Женщин формата «кровь с молоком» окрестили plus size: таких в сложенную и слаженную систему координат модных показов-конвейеров включать было слишком сложно и затратно.

В 1990-х годах в России появилась кукла Барби, – ее тогда начали завозить из-за границы и продавали втридорога. Девочки сходили по ней с ума; родители и педагоги, а также пресса обвиняли куклу в разрушении наших локальных нравственных устоев и самобытности, опасаясь, что игра с ней разовьет в девочках чувство неполноценности, ненужную манерность, холодность и даже раннюю сексуальность. Особый пик популярности куклы Барби пришелся на время показа передачи «Звездный час», выходившей на Первом канале, которую смотрела вся страна: главным призом на ней была такая желанная для всех девчонок кукла. На куклу шили платья, придумывали ей наряды, носили в школу.

Хрупкость Барби для поколения, которое в нее играло, совершенно не говорит о ее немощности, нужде в поддержке или беспомощности. Несмотря на то, что Барби очень быстро стала именем нарицательным и всех красивых девушек, которые подходили по своему внешнему виду и «лукам» под этот образ, называли именно так, часто за этим стоял негативный посыл. Так называли (и до сих пор можно услышать это клише) «глупых, ограниченных и пустых» девушек, озабоченных только своим внешним видом и желанием найти себе красивого и богатого жениха. Тем не менее есть и другое восприятие Барби – как женщины, которая знает, чего она хочет и к чему стремится, которая готова работать над собой и своими недостатками, решительно делает все возможное, чтобы инвестировать в себя, свой внешний вид; она целеустремленная и успешная, а все остальные – обычные завистники. Барби стала символом целой эпохи; ее образ и параметры становились причиной многих депрессий и расстройств, связанных с невозможностью достижения идеала.

Барби стала символом целой эпохи; ее образ и параметры становились причиной многих депрессий и расстройств, связанных с невозможностью достижения идеала.

А что же с женщинами формата «кровь с молоком»? Ведь это генетика, как говорят многие: как ни сиди на диетах, но широкую кость не спрячешь. Для многих девочек и девушек с такой физиологией школьные годы были омрачены дразнилками в том случае, если они были действительно полными. В своих интервью я стараюсь крайне деликатно обсуждать тему восприятия полноты, но вот что интересно: каждая сама для себя определяет границу излишней полноты и комфортного состояния тела. Многие отмечают, что тот период, когда их дразнили в школе из-за лишнего веса, связан не столько с самим лишним весом, сколько с личной неуверенностью, чувством стеснения своего тела, его размеров и, как следствие, с низкой самооценкой, ранимостью, обидчивостью. С появлением уверенности в себе менялась и ситуация вокруг: удавалось парировать, защищаться, вызывать уважение к себе, заставлять смотреть на себя по-другому. Вот что говорят об этом мои респондентки.

• «В пятом классе он дразнил меня „жирной плюшкой“, а я дала ему по шее, после чего до седьмого класса он носил мой портфель каждый день, провожая в школу и из школы».

• «Мальчишки – странный народ: слишком много – „жирная“, слишком мало – „доска“».

• «У нас в классе были две противоположности: кругленькая хохотушка, заводная, ее все в классе обожали, в голову никому не приходило ее как-то обидеть, и была очень худая высокая девчонка, молчаливая, не особо дружелюбная, у нее грудь совсем не росла, она в лифчик себе вату подкладывала, ее у нас особо никто не любил».

Конечно, «кровь с молоком» не является стандартом красоты и в настоящий момент. Однако и время супермоделей тоже прошло. Молодому поколению (2003+) выражение «кровь с молоком» кажется диковатым, рождающим больше ассоциаций с фильмами про вампиров, чем с красотой. «Кровь с молоком» как тренд в макияже – контраст с белой кожей и красным ярким румянцем – сейчас приходит к нам из Азии, где белая кожа и проступающий румянец – идеал здоровья и красоты. Конечно, азиатки более субтильные по телосложению, но для нас это однозначно частичная имитация или интерпретация традиционного «кровь с молоком» в новом прочтении. В истории все циклично: уже сейчас на глобальных подиумах мы видим бодипозитивных моделей в показах haute couture, а каждый уважающий себя бренд, в том числе локальный, включает в свою линейку большие размеры. Благодаря массовому движению бодипозитива в настоящее время больше возможностей для самопринятия и комфортной жизни в любом размере.

Сейчас популярность набирают забота о здоровье, ощущение силы здоровья и возможностей своего тела. «Слишком худой или слишком толстый человек не может быть здоровым – он, скорее всего, себя где-то плохо чувствует», – так говорят сегодняшние девочки. Им важны внутреннее состояние энергии, возможности, способности, чтобы был «прыгающий мячик» внутри, чтобы были желание и силы сделать то, о чем они мечтают. Поэтому сильное, крепкое, здоровое тело и при этом ясный, энергичный взгляд, умноженные на целеустремленность и желание, плюс активность и движение – вот этот микс станет следующим, но уже хорошо знакомым нам стандартом красоты. А как мы его будем называть, это уже другой вопрос.

На глобальных подиумах мы видим бодипозитивных моделей в показах haute couture, а каждый уважающий себя бренд в том числе локальный, включает в свою линейку большие размеры.