Текст книги "Коды женской красоты: от сказки до наших дней"

• «До конца жизни все равно нужно чем-то заниматься, в карете прошлых успехов далеко не уедешь! Надо крутиться: новый коллектив, новый бизнес, все новое – жизнь только начинается, ведь так говорят?!»

• «Мне ничего не хочется. Я так устала от всего. Мечтаю дожить до сокращения и просто нормально пожить как человек! Ничего не хочу, собаку заведу и буду с ней гулять… Учиться уже чему-то или на кого-то, я считаю, мне поздно, да и энергии уже нет на это, мозг работает гораздо медленнее, чем у молодых. Кому я в 45 лет нужна, если на ту же самую должность можно девочку после института нанять? Она будет тебе в рот смотреть и с радостью задачи выполнять. Передохну немного сейчас, потом буду уроки английского давать; я, в конце концов, лингвист по образованию».

• «Я себя вижу в 65 лет у моря в собственном доме и на яхте. С игристым в руке, хотя, нет, наверное, в этом возрасте уже только чай. Только вот на это все нужно за оставшиеся 20 лет как-то успеть заработать. Где, не знаешь?»

• «У нас все свое летом: на даче у меня клубника, помидоры, зелень – что хочешь! Я туда уезжаю и возвращаться в город уже не хочу… Такая отдушина для меня дача! У меня там собака, баня, летом гамак, грибы, мангал. Что в городе ловить? Суета одна пустая…»

• «Я боюсь стать никому не нужной. Дети выросли, у мужа свое дело. Понимаю, что мне нужно тоже двигаться куда-то, чтобы быть им интересной. Пошла учиться на дизайнера интерьеров.

Боже, это новый мир для меня! Сколько новых эмоций и впечатлений: яркие краски, новые люди, поездки; я все трогаю, щупаю, снимаю! Завела свой канал на Дзене: чувствую, что меня распирает от энтузиазма, надо это куда-то выливать, а то лопну!»

Принятие ситуации, процессов, обусловленных возрастными изменениями, как внешними, так и внутренними, формирует возрастную осознанность.

Получается, что мы имеем два женских типа сознания в этом критическом переходе в «третий возраст»: активное и пассивное.

Активное говорит: «Живу! Хочу! Могу! Радуюсь! Учусь! Начинаю снова!»

Пассивное – напротив: «В моем-то возрасте. Уже поздно… Не в этой жизни… Я так устала… Не в ресурсе. Нет времени… Дом – работа – дом. Нет денег! Не с кем быть рядом. Не успеваю. Я всю жизнь так делала, я знаю как, мне не надо ничего доказывать!»

Что формирует эти два типа? Прежде всего, вопрос принятия происходящего; осознание того, что – да, мне сложно, есть кризис, есть проблемы, которые необходимо решать, они связаны с возрастом, и это нормально. Принятие ситуации в таком ключе, процессов, обусловленных возрастными изменениями, как внешними, так и внутренними, формирует возрастную осознанность. Это позволяет женщинам принимать новые правила игры, адаптироваться к новой реальности и находить внутренние ресурсы для того, чтобы перестраивать свою жизнь в момент текущих изменений.

• «Правда в том, что я старею. Этот процесс не остановить, стареют все».

• «Я не хочу страдать от этого. Я хочу, как в 30 лет, быть яркой, сильной, красивой, выглядеть молодо и чувствовать себя молодо».

• «Я хочу энергии, новых впечатлений, новых встреч, путешествий. Я еще много где хочу побывать, много чего хочу сделать».

• «Я хочу быть сильной и радоваться жизни!»

Принятие возраста и себя в возрастном процессе делает женщину лишь сильнее. Женщина, принимающая себя такой, какая она сейчас, находит внутреннюю силу и мотивацию идти дальше с радостью, получая максимально возможное удовольствие. Она борец за свое счастье: за свои права на полноценную жизнь, красоту, достойное восприятие окружающих; за свое свободное время, хобби, путешествия, карьеру; за право получить новую специальность. Принимающая себя женщина в 45+ красива и сексуальна; она заметная, яркая, громкая – именно про таких мы и говорим: «Ягодка!».

Женщина, принимающая себя такой, какая она сейчас, находит внутреннюю силу и мотивацию идти дальше с радостью, получая максимально возможное удовольствие.

Женщина, принимающая себя и свой возраст, живет осознанно, борется за каждый свой счастливый день, против плохого самочувствия, за свое очарование и красоту, ради энергии и радости каждый день. «Рашн бабушка» пессимистично уходит в тину, постепенно снижая свою самооценку и восприятие себя окружающими.

«Ягодки 2020-х» – первое поколение, которое вызрело под слоганом «Вы этого достойны» и которое поменяет представление о зрелой красоте, сформирует его и создаст новые видимые ролевые модели.

В конце 1990-х годов на российский рынок буквально выплеснулось огромное количество косметических средств, которые, подобно крему булгаковской Маргариты, обещали сотворить чудо с женской кожей, преобразив ее, сделав «глубоко увлажненной, молодой и сияющей». Но только одна косметическая компания попала своим рекламным слоганом в самое сердце наших женщин: все ее героини в конце каждого ролика выразительно, с акцентными паузами произносили фразу: «Вы этого достойны!». Этот лозунг не разрабатывался специально для России – он рожден французской корпорацией L'Oreal в начале 1970-х годов и во многих странах был воспринят сразу же как призыв к феминизму. В нашей же стране, где женщины перегружены ответственностью за все на свете, эта фраза стала призывом подумать, прежде всего, о себе. Поколение наших мам (1940–1960 г.р.), так привыкшее к сложностям управления семейным бюджетом, экономии, дороговизне и дефициту товаров, потихоньку начинало осознавать, что они достойны чего-то большего в этой жизни, большего, чем свежий огурец на лбу по весне. Прежде всего на фокус-группах начала 2000-х годов женщины жаловались на нехватку времени на себя. Постоянно находилось что-то более важное, чем сделать укладку (именно поэтому у нас так прекрасно прижилась «химия»), принять ванну, сделать маникюр (тогда не было доступных на каждом углу салонов красоты, маникюр делали сами или шли к «соседке Ленке»). Выделить хотя бы полчаса в день на себя было роскошью, начать ухаживать за собой без чувства вины перед собой и своими домочадцами было самым настоящим вызовом. Старшее поколение этого не одобряло: они всем пожертвовали ради детей, все лучшее – детям и внукам, каждую копейку – в дом и на кухню. Женщины покупали кремы друг другу в подарок на дни рождения и подписывали в открытках: «Танюша, ты этого достойна!». Уход за собой воспринимался как праздник, как возможность отдыха, но с некоторым привкусом горечи от чувства вины. Однажды мою маму, которая наносила на лицо крем у зеркала перед сном, бабушка со вздохом спросила: «Неужели ты действительно веришь, что от этой мази у тебя не будет морщинок, как у всех остальных?!» Конечно, мама не верила в чудо, но уже твердо была убеждена, что она этого крема и этих минуток ухода за собой вечерами очень даже достойна! Наши мамы – первое поколение в постсоветский период истории страны, которое действительно массово начало уделять внимание уходу за своей кожей, волосами, руками и шеей. Они узнали из рекламы и журналов, что такое морщины, «гусиные лапки», заломы, где находятся «кольца Венеры» и зона декольте. Сейчас этим женщинам от 60 до 80 лет, и, конечно, они состарились: время работает четко, однако они состарились в осознании своих прав на красоту и наличия времени для себя и, что самое важное, воспитали своих дочерей с таким же подходом. Мы, в наши сегодняшние 30–50 лет, будем поколением, которое изменит восприятие «стареющей женщины». Останутся ли «рашн бабушкас» как вид? Конечно, ведь каждая из нас делает выбор, как относиться к себе, своему возрасту и всем процессам, которые нас в нем окружают.

Мы, в наши сегодняшние 30–50 лет, будем поколением, которое изменит восприятие «стареющей женщины».

Начиная с 2010-х годов в профессиональной международной практике компаний, работающих с антивозрастными средствами, стала меняться рабочая терминология. Так, термин «стареющие женщины» был постепенно заменен на «зрелые женщины» (mature women), а антивозрастные косметические средства (anti-aging products) стали называться косметическими средствами для «зрелой кожи» (mature skin), или средствами «для возраста» (proage cosmetic products). То есть получается, что женщина где-то зрела-зрела и дозрела, как некий фрукт, до определенного состояния «спелости», в котором ей нужен особый уход, чтобы «не испортиться». Но наши российские женщины в национальных масштабах (это проверяется количественными исследованиями, включающими в себя и большие, и малые города, а не только Москву и Санкт-Петербург) отказываются пока принимать эту концепцию зрелости: им все еще ближе и понятнее состояние не «ДЛЯ возраста» и морщин, а «ПРОТИВ возраста» и морщин. То есть совершенно очевидно, что наши женщины имеют огромный внутренний возрастной протест, который диктует им борьбу с любыми проявлениями старения. Сейчас в больших городах распространяется такое явление, как эйджизм: оно фактически является агрессивным проявлением отношения к возрастным факторам жизни, в том числе это явление широко укрепилось в косметике. В связи с этим трендом многие зарубежные премиальные и салонные марки перешли на концепцию «ДЛЯ возраста» (зрелости и морщин), тогда как массовые и экономпредложения на нашем рынке все еще успешны в своих косметических средствах там, где черным по белому написано «ПРОТИВ возраста» (старения и морщин). Концепция «ДЛЯ возраста» должна прижиться через смену поколений, ведь покупать косметические средства, специально разработанные для зрелой кожи, абсолютно не значит перестать бороться с возрастом. Этот новый виток принятия нам еще предстоит, а пока наблюдаем и ратуем за «ягодок» – ведь женщина должна быть счастлива и красива во всех своих возрастах!

Покупать косметические средства, специально разработанные для зрелой кожи, абсолютно не значит перестать бороться с возрастом.

Часть III. Атрибуты красоты

Лубочный образ русской красавицы транслируется везде и с удовольствием принимается нами как наше, свое, родное всеми возрастами, в том числе бунтарями-подростками. У исследователей есть такая ассоциативная методика: среди достаточно большого количества современных женских портретов-образов (разных возрастов) респондентов просят выделить только те, которые совсем далеки от них, которые их раздражают, или те, которые они не могли бы представить для себя или своих детей (мамы, сестер). Так из карточек выделяются первичный, вторичный и далее круги принятия женских образов. В итоге получается ядро из 3–4 образов, близких респондентам по духу, с привычными или знакомыми чертами. Удивительно, но все возрастные категории на нашей территории выбирают примерно один круг женских портретов. По большей части это будут аккуратные, белокожие, длинноволосые девушки и женщины, с правильными чертами лица, осанистые и не особо улыбчивые, с вдумчивым, глубоким взглядом.

Этот общий выбор единого представления о том, что для нас близко по духу, основан на внешних признаках, которые глаз видит на картинке. Близко по духу – значит принято, одобрено. И на вопрос: «Можно ли назвать выбранных вами женщин красивыми?» – все респонденты отвечают: «Да». Утвердительный ответ обуславливается единым потоком сравнения внешних признаков принадлежности к красоте: мы оцениваем глаза, кожу, волосы, позу, эмоции, одежду. Особенно значимые атрибуты красоты сигнализируют нам о том, что красивое, а что нет, что наше, а что не наше, что мы принимаем, а что нет.

В этой части разберем основные атрибуты женской традиционной красоты, которые имеют определяющее значение и актуальны в настоящее время.

Корона красоты – кокошник

У многих складывается такое ощущение, что наша красота как будто заморозилась где-то в веках: длинные волосы, косы, румянец, сарафан длиной в пол, и обязательно к этому образу, конечно же, добавляется кокошник. Девушки-крестьянки с портретов Н. И. Аргунова, К. Е. Маковского иА. Г Венецианова, царевны с томными глазами со сказочных иллюстраций В. М. Васнецова… Французская красота, к примеру, напротив, динамичная, идущая в ногу со временем, сексуальная, раскованная. Никаких ассоциаций с Людовиком XIV, мадам де Помпадур, париками и мушками, модными в XVIII веке. Наоборот, при просьбе представить себе французскую красоту наши женщины сразу же начинают перечислять модных кутюрье: Шанель, Диор, Ив Сен-Лоран; далее в ход идут такие атрибуты, как чулочки, шарфик, лаковые туфли на тонкой шпильке и непременно ярко-красная помада. Красота по-итальянски – это красивые виллы; мужчины в элегантных костюмах, белозубые, в темных очках и с легкой небритостью; высокие девушки в открытых купальниках, Моника Беллуччи и спагетти – двумя словами: «дольче вита»!

Почему красота других стран как бы выросла из своей истории, окуклилась и осовременилась, а наша «заморозилась», застряла где-то в прошлых веках? Или это мы сами воспринимаем и транслируем элементы традиционной красоты как актуальные? Вот несколько выжимок из интервью для того, чтобы проиллюстрировать наше восприятие.

Интервью с российскими респондентами

Вопрос 1. Подумайте, пожалуйста, о том, какой предмет (это может быть абсолютно любой предмет) для вас символизирует нашу традиционную женскую красоту, и объясните его значение в контексте красоты или связь с красотой лично для вас.

Ответы

• Береза, коса до пояса, кокошник, русская коса, длинные волосы; волосы, заплетенные в косу с красной лентой; матрешка.

• «Кокошник – это уникальный аксессуар; мне кажется, такое только русские девушки носили».

Красота как будто заморозилась где-то в веках: длинные волосы, косы, румянец, сарафан длиной в пол, и обязательно к этому образу, конечно же, добавляется кокошник.

• «Кокошник – это что-то наше, самобытное; у других славянских народов этого нет, потому что в других славянских странах, если я не ошибаюсь, девушки носили венки. Кокошник – это только у нас. Ну, я не имею в виду тот кокошник, в котором русские народные ансамбли выступают, а, скорее, те кокошники, в которых на старинных картинах изображены красивые русские девушки».

• «Кокошник. Да, кокошник… Потому что ленты – это что-то общее, славянское, сарафаны тоже были у всех. Сейчас кокошники не носят, но я бы нарисовала русскую красавицу с кокошником. Мне кажется, это только наше».

Вопрос 2. Если бы у вас в семье существовала традиция передавать по наследству что-то от матери к дочери через поколения в качестве семейного символа красоты, то что бы это было? Поясните, пожалуйста, ваш ответ.

Ответы

• Сережки, кольцо, сережки, шкатулка для драгоценностей, что-то ювелирное (брошь или что-то старинное, какая-то диадема на свадьбу), жемчуг.

Красота? – Длинные волосы, что-то во взгляде такое пронизывающее, искренность; осанка как будто она в короне, в кокошнике.

• «Диадема – это что-то элегантное такое, из драгоценного металла, с бриллиантами, жемчугом, что-то такое, как на картинах в Третьяковской галерее, на этих воздушных дамах в кринолинах.

Это очень элегантно, у девушек очень красивые лица, когда корона – вот так вокруг лица.

Но только не вот этот кокошник такой, крестьянский. Это слишком лубочное, что-то безвкусное, как на матрешке, или что-то для туристов. Я больше про изящные светские украшения сейчас говорю».

Вопрос 3. Опишите, пожалуйста, что значит «красота по-русски». Это может быть абсолютно любое словесное описание: прилагательными, определениями, пословицами, словосочетаниями. По возможности с примерами русских женщин, которых вы считаете красивыми.

Ответы

• «Длинные волосы, что-то во взгляде такое пронизывающее, искренность; осанка как будто она в этой, в короне, в кокошнике».

• «„…Месяц под косой блестит, а во лбу звезда горит.“ – в детстве я не понимала, как это: горит звезда во лбу, а потом до меня дошло: на картинке на кокошнике звезда была нарисована».

• «У Врубеля есть картина „Царевна Лебедь“ – вот это русская красота, если бы у нее еще волосы были такого пепельно-русого цвета».

• «Грусть-тоска душевная, как у Аленушки. Мне очень нравилось в детстве, как женщины в ансамбле Моисеева плавно двигались по кругу, будто плыли. И поворот головы у них был такой в этих кокошниках – элегантный, величественный. Русская красота – это величие все-таки».

• «Нежность, тонкость, хрупкость, сила и грация одновременно. Я не знаю, сколько эти кокошники весят, но такое впечатление, что их тяжело было удерживать на голове. Нужен был баланс, как кувшин с водой у африканских народов, поэтому высоко поднятая голова, осанка, прямые плечи, плавные повороты, чтобы всю конструкцию не уронить».

• «Балет – для меня это истинно русская красота: тут женственность с такой силой граничит. Ну „Лебединое озеро“, конечно, Плисецкая, сейчас Вишнева. Осанка – это да! Опера „Садко“ – там тоже все вот в этих кокошниках, очень красиво».

Интервью с иностранными респондентами

Вопрос 1. Подумайте, пожалуйста, о том, какой предмет (это может быть абсолютно любой предмет) для вас символизирует русскую женскую красоту, и объясните его значение в контексте красоты или связь с красотой лично для вас.

Ответы

• Матрешка, русская корона, большая красная корона на голове, матрешки, вертикальная корона, красное платье, матрешка, русская корона, красные сапоги, русский шарф с яркими цветами, большая русская корона.

• «Когда я вижу эту красную большую корону по телевизору, я сразу понимаю, что это русский танец сейчас будет».

• «Кто-то еще носит такие короны? По-моему, только русские».

• «Это очень элегантно, у девушек очень красивые лица, когда корона – вот так вокруг лица».

• «Я не понимаю, почему вы не делаете такие современные короны? Я думаю, что у модниц это было бы очень популярно. Я точно знаю, что это было бы немного экстравагантно, но это и очень красиво».

Попробуйте набрать в поисковике историю кокошника – вы получите неимоверно богатый и разнообразный фото– и видеоматериал. Сейчас идею кокошника как обязательного атрибута традиционной красоты мы, конечно, воспринимаем с детства, прежде всего, из сказочных иллюстраций, мультфильмов и кинофильмов. Сказочности и волшебства, а также парадоксальной реальности ему добавляют новогодние утренники в детском саду, которые в нашей стране проводятся повсеместно, – ведь какой Новый год без танца снежинок и выхода Снегурочки? Имея истинно народные корни, различия по форматам от губернии к губернии, обычному человеку этот элемент костюма известен только по русским народным сказкам, портретам знати в учебниках литературы или истории, советскому кинематографу или же по выступлениям фольклорных коллективов.

В чем же волшебство кокошника и почему этот головной убор прочно закрепился в сознании на уровне символа красоты? В нашем богатом историческом прошлом расшитые жемчугом и каменьями кокошники были дорогими элементами женской одежды. Они передавались по наследству и надевались на торжественные события. Известно, что Петр I боролся с традиционным русским костюмом: использование в том числе женских традиционных головных уборов, а именно кокошников, среди политической знати долгое время было под запретом и возобновилось при Екатерине II. Она снова ввела моду на костюмы а-ля рюс для официальных приемов и даже была запечатлена в кокошнике на одном из портретов. Примечательно, что Екатерина II, будучи немкой и считая своим приоритетом нравиться русскому народу, выбрала кокошник как очень понятный символ женственности и красоты для тех времен.

Идею кокошника как обязательного атрибута традиционной красоты мы, конечно, воспринимаем с детства, прежде всего, из сказочных иллюстраций, мультфильмов и кинофильмов.

Патриотическая волна периода войны с Наполеоном и годы после триумфальной победы установили моду на русские традиционные атрибуты костюма, а в 1834 году императором Николаем I был издан указ о вводе новых придворных платьев в стиле а-ля бояр, дополнять которые рекомендовалось кокошниками. По портретам царской фамилии тех времен мы можем судить, что в XIX веке кокошник преобразился из традиционно большого и богато украшенного убора в аккуратный формат девичьего венца, напоминающего греческую диадему или тиару. Как, например, кокошники, в которых изображена Мария Федоровна – супруга императора Александра III – на картинах И. Н. Крамского и К. Е. Маковского.

Естественно, что первые леди страны диктовали моду своего времени, в связи с чем традиционный кокошник перешел в реальную жизнь именно в форме диадемы, а конструкция народного головного убора осталась на территории сценического костюма. Получилось так, что богато инкрустированные драгоценными камнями диадемы, хоть и назывались «кокошниками а-ля рюс», но, по своей сути, были достаточно далеки от образов кокошников, запечатленных художниками прошлого, став более компактными по размеру и практичными по масштабу применения.

Такую осанку, которую дает кокошник на голове, называют гордой, величавой, царской. Конечно, взгляд должен соответствовать: пронзительный, глубокий, трепетный, торжественный.

По большому счету, начиная с XX века, у кокошника была лишь сценическая роль, поэтому нужен был яркий и эффектный женский традиционный образ. Конечно, в реальной жизни эти кокошники никогда не носились. Сценическая культура – это, безусловно, искусственный, развлекательный продукт, яркий, красочный, наигранногрустный или веселый (в зависимости от контекста). Сценический кокошник, или кокошник Снегурочки, – это своеобразный конструктор, который собран из традиционных максимально эффектных деталей кокошников. В нашем представлении сегодня кокошник – это конструкция в виде большого фронтального паруса-гребня, от уха до уха, расшитого бисером, камнями, жемчугом и стеклярусом, дополненного на лбу сеточкой из того же бисера или жемчуга, а сзади по волосам обязательно должна струиться легкая, полупрозрачная вуаль.

Код кокошника в красоте – это достоинство, статус, осознание самоценности и собственной значимости.

Конечно, живая, подлинная традиция достаточно далека от того, что мы видим со сцены. Мы также понимаем, что, в сущности, не знаем истории этого прекрасного старинного предмета русского женского гардероба. Нам будет особенно интересно понять не столько историю кокошника – здесь больше должны работать историки по костюму, сколько погрузиться в коллективное восприятие этого предмета, его ассоциацию с женской красотой и его актуальность в сегодняшнее время.

Попробуйте представить себя в детсадовском возрасте, вспомнить свои ощущения в образе Снежинки (а те, кому довелось в старшей группе побывать в роли Снегурочки, – особенные счастливицы; экстрим «а я не хотела быть Снежинкой» мы в этот эксперимент не берем): подсознание и детская память приносят трепетное ощущение превращения в сказочную принцессу, королеву и волшебницу. О, это восхитительное чувство преображения, словно волна магии спускается искрами от самой маковки кокошника до носков твоих туфелек, – мурашки по коже и дрожь в коленках!

И вот начинается перевоплощение от внешнего к внутреннему. Прежде всего – и это очень естественная реакция – выпрямляется спина, выравнивается осанка, вытягивается шея. Появляется плавность в движениях, повороте головы, походке. Мои самые маленькие респондентки (наиболее юным участницам моих интервью 6–7 лет) с удовольствием представляют себя с кокошником на голове и демонстрируют, как они ходят или что-то делают с воображаемым кокошником. Даже самые подвижные и шустрые непоседы преображаются в словно плывущих лебедей, с очень легкими, нежными, плавными и мягкими движениями в руках, тонким и деликатным поворотом головы, грациозной походкой и торжественным взглядом. Секрет этого прост: попробуй-ка удержи на своей голове такую конструкцию!

Кокошник Снежинки или Снегурочки, конечно, не тяжелый. Современные кокошники также делаются из легких материалов (картона и бисера), все надежно закрепляется к волосам лентами или резинками. Однако голова круглая, а волосы скользкие: хочешь блистать в кокошнике – особенно не разбежишься: приходится балансировать и искать тактику движения для того, чтобы, прежде всего, удержать эту прекрасную корону на голове! Такую осанку, которую дает кокошник, называют гордой, величавой, царской. Посмотрите на любую картину, где изображена женщина в кокошнике: это всегда ровная и прямая спина, развернутые плечи, длинная вытянутая шея.

А как кокошник преображает взгляд! Царская осанка, на голове – кокошник, и, конечно, взгляд должен соответствовать: пронзительный, глубокий, трепетный, торжественный. Взгляд как отражение внутреннего ощущения женщины, которая перевоплотилась в образ, предписанный кокошником. Код кокошника – это достоинство, статус, осознание самоценности и собственной значимости.

На вопрос, актуален ли кокошник сейчас, думаю, вы без труда можете ответить самостоятельно. Конечно, никто в здравом уме не будет носить на улице кокошник Снегурочки, но абсолютно точно, что каждая не отказалась бы надеть кокошник-диадему, оформленную по дизайну с портретов императрицы Марии Федоровны.

Многочисленные крафтовые мастерицы смогут воплотить любую вашу фантазию, а фотосессии с кокошником сегодня действительно на пике популярности. Ювелирные бренды снова предлагают разработать и изготовить кокошник-диадему и как ценную семейную реликвию передавать ее по наследству, добавляя инкрустацию драгоценными камнями. Кокошник с удовольствием надевают на свадьбы и выпускные как модный вечерний аксессуар. Русский кокошник сегодня переживает свое очередное перерождение, как это было уже много раз в его истории.