Текст книги "Грехи молодости, или Расплата за прошлую жизнь"

Глава 9

На улице быстро темнело. Вдобавок ко всему стал накрапывать дождь.

– Ну, пошли, что ли, – подтолкнула меня к дому Татьяна.

Признаться честно, мне не хотелось ночевать в доме покойного Шурика.

– Тань, а может, сейчас поехать? – робко предложила я. – К чему тянуть до утра? Ночью от машины легче избавиться.

– Ага, в таком состоянии только за руль и садиться, – усмехнулась она. – Гаишники, или – как их? – гибэдэдэшники сразу таких тормозят. Нюх у них на спиртное. А это – конец, не отвертишься.

По моей просьбе Татьяна постелила мне в гостевой комнате. В спальню подниматься не хотелось. Накувыркались мы там с Шуриком… Нет, не надо было его убивать. Я действовала бессознательно. Поддалась сиюминутному порыву. И зачем только я пила эту водку? Чтобы согреться. Чертов морозильник! Ну вот, опять затрясло. Надо будет завтра сходить к врачу…

Завтра… Еще неизвестно, что будет завтра. Татьяна эта… Странная девица… Заботливая… «У попа была собака, он ее любил. Она съела кусок мяса, он ее убил. В землю закопал… Закопал… Закопал…» Мысли-то как путаются. И на душе кошки скребут. Предчувствие дурного? Может быть, может быть… Ах, Шурик, Шурик… Двуликий Янус. Одно лицо – лицо государственного мужа, часто мелькавшее по телевизору. Депутат хренов… Другое – похотливое, сладострастное… И Таньку он тоже трахал, и по борделям шлялся. Ишь, неугомонный. Хотел продлить себе молодость? Продлил… Лежит теперь под сосной, червяков кормит. Брр… А на прошлой неделе он отфакал меня прямо на работе. Заявился без звонка, закрыл дверь на замок, спустил штаны и попросил сделать минет. Порнухи, наверное, насмотрелся. Я, естественно, отказалась. «А за тысячу баксов?» – спросил он. «За тысячу – на столе, без изысков». Задрала юбку, легла, он пристроился сверху. Пыхтел, пыхтел, наконец кончил… Старый козел… А жену его я действительно никогда не видела. Даже на фотокарточках. Шестьдесят пять лет… Та еще кляча… «Она и домом управляет, и за внуками следит, и деньги считать умеет», – вспомнились слова Шурика. А я, значит, не умею? Да мое агентство процветает, да я… А что я? Я – убийца. Я убила Шурика. За это меня посадят в тюрьму. Обязательно посадят…

– Маргарита, ты не спишь? – В комнату вошла Татьяна. – Вешалка старая звонила.

– Какая еще вешалка?

– Жена Шурика, кто ж еще?

– И что? – Во рту сразу пересохло.

– Да ничего особенного. Потеряла своего благоверного. На работе нет, мобильник молчит. Спрашивала, не приезжал ли он на дачу.

– А ты?

– Ну, ясное дело, сказала, что не было его тут. Обещала позвонить, если объявится.

– Его мобильник в спальне лежит, – вспомнила я.

– Когда будем машину отгонять, положим его в салон. Я с тобой поеду. Потом сюда вернусь.

– Послушай, Тань, давай сейчас машину отгоним, – взмолилась я. – Ночью спокойнее.

– Нет, – отрезала она. – Я тебя предупреждала. Ночью через КПП машины не ездят, а с утра все на работу попрут. Сама увидишь, даже в очереди стоять придется. Вот мы под шумок и проедем.

– А может, все-таки сейчас?

– Хочешь засветиться – поезжай. Потом сама будешь локти кусать.

– Как скажешь. – Я встала и бросила на Татьяну подозрительный взгляд. – Послушай, а чего ты такая счастливая? Прямо сияешь вся.

– Сияю? – не поняла та. – Так мы ж с тобой от тирана избавились. Все, что было, осталось в прошлом. Вскоре все забудется, как страшный сон. Самая малость останется.

– Какая еще малость?

– Ну… Мне к проктологу надо обратиться.

– К проктологу?

– Ага. – Тыльной стороной ладони Татьяна вытерла слезы. – С некоторых пор мне требуется именно этот специалист. Спасибо Шурику. Диагноз у меня всего ничего: геморрой.

– Вот как… – Я подошла к Татьяне и погладила ее по плечу. – Ты права, все уже в прошлом. Излечишься и от этой ерунды.

– Да ладно! – Татьяна шумно высморкалась и спросила: – Послушай, а ты ужинать будешь?

– Ужинать?

– Ну да. Что это ты так удивилась? Ты ж не жрамши!

– У меня аппетита нет.

– Появится. Мы с тобой землю копали, калорий много потратили. Я такие котлеты пожарила – пальчики оближешь!

– Какие еще котлеты? – Я почувствовала, как к горлу подступает тошнота.

– По-киевски. Я их вкусно готовлю! Так тебе ни в одном ресторане не сделают. Они на ресторанные совсем не похожи. Шурик их жрал десятками.

Последние ее слова меня доконали. Зажав рот обеими руками, я рванула в туалет. Желудок был пуст, поэтому рвало меня желчью. Во рту появился неприятный кисловатый привкус. Надо бы зубы почистить. Я вошла в ванную. Щетки нет – так хоть пальцем. Выбирая пасту – на полочке было тюбиков шесть, не меньше, – я подняла глаза и посмотрела в зеркало. Вот это да… Морда зеленая, почти как у мертвого Шурика, под глазами размазанная тушь, вместо волос – пакля. О боже… Поспешно сбросив одежду, я залезла под душ.

Прохладная вода привела меня в чувство. Даже хмель прошел. И настроение улучшилось. Попробуйте еще доказать, что это именно я убила Шурика. Коли уж Татьяна не подведет, все будет хорошо!

Татьяна… Странная девица… Надо бы проверить ее, но как? Я приоткрыла дверь ванной и осторожно выглянула в коридор. В коридоре было темновато, горел только дежурный свет. Комната Татьяны была совсем рядом. Другого случая не представится.

Один шаг, второй, третий… Латунная ручка легко поддалась – открыто…

Ну и неряха же она, однако. Смятая постель, разбросанная одежда, пепельница, полная окурков. Нет, это все не то. Сумочка! Кожаная дамская сумочка, лежащая на столе… Ее содержимое многое может рассказать о владелице. Я щелкнула замочком и удивленно присвистнула. Миниатюрная видеокамера, диктофон, запрещенный сканер для прослушивания мобильной связи… Привет от Джеймса Бонда… Откуда все это? В любую минуту Татьяна могла войти в комнату. Не желая больше испытывать судьбу, я положила сумочку на место и выбежала в коридор.

Татьяна поднималась по лестнице. Заметить она ничего не заметила. Нет, мне сегодня определенно везет!

– Ты чего так долго? – Глаза-буравчики просвечивали меня, как рентген.

– Душ принимала.

– И мне бы не помешал…

Через пятнадцать минут мы сидели за столом и ели Татьянины фирменные котлеты. Я уткнулась в тарелку, не зная как себя вести. Татьяна достала хрустальные фужеры и разлила шампанское.

– Ты, Маргарита, какая-то странная, – сказала она. – Я тебя такой не видела. Может, ты мне не доверяешь? Не боись, не отравлю.

– А я и не боюсь, – машинально ответила я.

– Тогда давай выпьем. Пусть Александру Игоревичу земля будет пухом!

Мы улыбнулись друг другу и сделали по несколько глотков.

– Сухое… Шурик такое любил, – сказала Татьяна.

– Послушай, подруга, ты меня уже достала! – взорвалась я. – «Шурик котлетки любил, Шурик шампанское любил…» Задолбала! Завязывай, ей-богу. Я не хочу жрать то, что любил покойник.

Татьяна обиженно поджала губы:

– Не надо на меня кричать! В конце концов, это я помогла тебе избавиться от трупа, а потом приготовила ужин, чтобы поднять настроение.

– Хорошо же ты поднимаешь настроение!

Татьяна положила в рот большущий кусок котлеты и, не успев его разжевать, произнесла:

– Свинья ты неблагодарная, Маргарита. Знала бы, вообще не помогала.

– А тебя никто и не просил, – отрезала я. – Мне бояться нечего. Я к смерти Шурика никакого отношения не имею. Он сам накурился до одурения и прыгнул.

– Ага, так я тебе и поверила! Да Александр Игоревич отродясь наркоты не пробовал, он своей жизнью дорожил больше, чем кто другой.

Нашу перепалку прервал пронзительный звонок в дверь.

– Кто это? – вздрогнула я и в упор посмотрела на Татьяну, но та лишь удивленно пожала плечами.

– Не знаю. Сюда так просто не попадешь! Если бы гости нагрянули, нам бы позвонили с проходной. Думаю, это соседи. В любом случае дверь нужно открыть, чтобы не вызвать подозрений. Главное, чтоб тебя не видели. Сейчас я выйду и скажу, что хозяин сегодня не приезжал. Сиди в столовой и не показывай носа.

Я испуганно кивнула, пересела в кресло и превратилась в слух. Сначала – быстрые Татьянины шаги, затем – щелчок замка, потом – раздраженный мужской голос, звавший Шурика.

– Дядя Саша, я понимаю, что вы не желаете со мной разговаривать, но я должен вам все объяснить!

– Послушай, парень, ну что ты разорался на весь поселок! Хозяин сегодня не приезжал! – Это уже Татьяна.

Вот идиотка! Могла то же самое сказать из-за двери!

Не выдержав, я встала и вышла в коридор.

В коридоре стояли двое. Разъяренная домработница и… тот самый мужчина, с которым мы познакомились (весьма близко) в «Праге». Увидев меня, он замер на месте.

Татьяна театрально взмахнула руками и быстро затараторила:

– Это Игорь. Сын нашего соседа. Ему, видите ли, дядя Саша понадобился. А где я его возьму? Из-под земли, что ли, достану? Не было сегодня хозяина, не было! Наверное, он в Москве ночевать остался.

– Заткнулась бы ты лучше, Танька, а то ведь я могу шепнуть кое-что дяде Саше на ушко, и он тебя быстренько уволит. Поедешь на свою родную Украину. – Игорь усмехнулся и бросил на меня оценивающий взгляд. – А это кто?

– Это моя подруга. В гости приехала. А насчет увольнения ты не каркай. Я тут пашу от зари до зари как проклятая, поэтому мне увольнение не грозит.

– Так ты, выходит, тоже из Украины приехала? – спросил Игорь не без превосходства в голосе. Тоже мне москвич!

– Нет, я из Молдовы, – с вызовом ответила я.

– А тебе не кажется, что мы встречались раньше?

– Нет. Я вижу вас в первый раз.

– А у тебя с памятью все в порядке?

– Пока не жалуюсь. Я помню всех мужчин, с которыми встречалась. Уж тебя бы я точно запомнила. – Раз он на «ты», то и я буду так же.

– Ну надо же, – усмехнулся Игорь. – А я вот знаю, где ты работаешь. Ты в мясной лавке торгуешь. Вот только не помню, на каком рынке стоишь.

– На Люблинском. Третий павильон слева.

– Теперь буду знать.

В воздухе повисло молчание. Игорь по-прежнему не спускал с меня глаз. Уходить он, по всей видимости, не собирался. Первой не выдержала Татьяна. Она подбоченилась и закричала, раздувая ноздри:

– Послушай, ты к дяде Саше пришел или на мою подругу пялиться?!

– Вообще-то к дяде Саше, но раз у тебя такая подруга…

– Закатай губищи, парень! Александра Игоревича дома нет, и тебе здесь делать нечего.

– Но во дворе стоит его машина.

– Ну и что? У него машин много.

Игорь бесцеремонно отстранил домработницу и прошел в столовую.

– Ой, да у вас тут настоящий пир. Шампанское течет рекой. Пируете, значит, девочки, пока хозяев нет?!

– Пируем, – с вызовом сказала Татьяна. – А что?

– И не скучно вам без мужиков? Может, ваше женское общество разбавить нужно?

– Без тебя обойдемся, благодетель!

– Так, говоришь, дядя Саша не приезжал?

– Не приезжал.

– А я-то думал, что он меня видеть не хочет. Мы с ним на рыбалке повздорили. Хотелось наладить контакт…

– В следующий раз наладишь, – Татьяна, надо отдать ей должное, держалась стоически.

– Расслабься, я сейчас уйду, – бросил ей Игорь и уже более мягко сказал мне: – Ничего не заканчивается, пока не заканчивается. Знакома ли тебе эта фраза?

Я не ответила и отвела глаза.

– Я в соседнем доме живу. У нас тоже пирушка складывается. Гости приехали, шашлык жарим. Приходи, я буду ждать. – Игорь подмигнул Татьяне и пошел к выходу.

Татьяна закрыла за ним и со злостью пнула входную дверь ногой.

– Придурок хренов! Шурик ему понадобился! Ломится, как к себе домой… А ты-то зачем вышла?

– А что я, по-твоему, должна была делать? Сидеть и ждать, пока он сам в столовую войдет?

– А с какой стати ему в столовую идти? А ты с ним вправду знакома?

– Нет… Он меня с кем-то спутал.

Мы вновь сели за стол и разлили шампанское. Татьяна задумчиво покрутила фужер.

– Классный мужик, – сказала она. – И симпатичный, и при деньгах. Редкое сочетание… Предки у него богатые. А дом еще похлеще, чем у Шурика.

– Я же тебе говорила, что от машины надо поскорее избавиться. Видишь, сосед подумал, что Шурик здесь. Машина-то на виду стоит.

– Ничего страшного! Одна стоит, а на другой он по Москве катается. Сама знаешь, сколько у Шурика машин. Можно со счету сбиться. Мало ли, на какой он уехал. Шурик любил машины менять. Слабость у него такая. Нормальная, здоровая слабость… Кто-то марки коллекционирует, кто-то значки, а Шурик – машины. Такое своеобразное хобби. – Татьяна встала и стала собирать тарелки. – Давай спать. Завтра отгоним тачку и разбежимся как в море корабли.

– Да ты, никак, на родину собралась?

– А чего я там не видела? Уволить меня не уволят. Все равно за домом уход нужен, а я на совесть работаю. Лучшей домработницы им и не найти. Нравится мне здесь, Маргарита. Особенно когда хозяев нет. Извращенец Шурик под сосной лежит, так что мне теперь ничто не угрожает. Ни-что. – Татьяна зевнула еще раз, потерла сонные глаза и спросила: – Может, тебе все-таки в спальне постелить? На диване, поди, неудобно.

– Нет, мне там Шурик мерещиться будет, – замахала я руками.

– А ты ложись в маленькой спальне. Она на втором этаже. Там кровать хорошая. Белье я сегодня поменяла.

– Мне кажется, я не усну. Какой, к черту, сон после всего этого?

– Постарайся себя заставить. Ну, как знаешь. Завтра нужно встать бодрой, полной сил. Тебе же за рулем сидеть! – Татьяна пожелала мне спокойной ночи и ушла.

Я небрежно сдернула безвкусное, расшитое огнедышащими драконами шуршащее китайское покрывало с широкой двуспальной кровати, походила по гостевой спальне из угла в угол, выключила раздражающе яркий верхний свет (достаточно лампы в изголовье), легла и уставилась в потолок.

Рядом, на тумбочке, лежал томик Оскара Уайльда. Подсунув под спину подушку, я взяла книгу и принялась не спеша перелистывать страницы. «Счастливый Принц», «Соловей и Роза», «Мальчик-звезда»… «Кентервильское привидение». Последний раз я читала это произведение в детстве. «Материально-идеалистическая история». Вот как?

А мне-то казалось, что это сказка… «Смерть, должно быть, прекрасна. Лежишь в мягкой сырой земле, и над тобой колышутся травы, и слушаешь тишину…» Перед глазами явственно предстала сосна, под которой мы с Танькой закопали Шурика.

– Ритусик, – позвал меня дребезжащий старческий голос.

Волосы на моей голове зашевелились.

– Ритусик…

Уайльд полетел в сторону. Ну его, этого мистика!

Я вскочила и подбежала к окну. Уличный фонарь тускло освещал дорожку, ведущую к гаражу. У въезда в гараж, невидимый отсюда, стоит джип Шурика. Завтра утром свалю отсюда со скоростью света. А сейчас дочитаю Уайльда, чтобы перебороть страх!

«Едва слышно вскрикнув от радости, он поднялся на ноги, взял ее руку и, наклонившись со старомодной грацией, поднес к губам. Пальцы его были холодны как лед, губы жгли как огонь, но Вирджиния не дрогнула…» Молодец, храбрая девочка, и я буду такой. А пальцы у Шурика и в самом деле были до омерзения холодные… Такие бывают только у стариков и… у покойников.

«Папа, – сказала Вирджиния спокойно, – я провела весь вечер с духом. Он умер, и вы должны пойти взглянуть на него. Он был очень дурным при жизни, но раскаялся в своих грехах и подарил мне на память эту шкатулку с чудесными драгоценностями». Шурик тоже был очень дурным при жизни… А в грехах он раскаяться не успел… Ну да ладно, закажу ему службу в церкви, хотя, наверное, уже поздно. Жарится мой Шурик теперь на сковородке в аду. Что же касается драгоценностей… Бриллиантовое кольцо, такие же серьги, бижутерия от Сваровски… Нет, бижутерию дарил не он. А кто? Не помню уже. Мужчины в моей жизни менялись часто… О, я для них всегда желанна, всегда…

Ну вот наконец потянуло в сон. Глаза слипаются. Татьяна… Джеймс Бонд в юбке… Видеокамера, диктофон, сканер… Работает на украинскую разведку? Сколько же тебе заплатили, дрянь?

Скрип, скрип, скрип – еле слышные шаги в коридоре. А, это ты, Шурик! «Когда заплачет, не шутя, здесь златокудрое дитя…» Как там дальше? «Тогда взликует этот дом, и дух уснет, живущий в нем».

Сверху на меня навалилось что-то тяжелое, мешая дышать. Я замычала и поняла, что это подушка. Подушку держали чьи-то руки. Гладкие и горячие – женские руки. Татьяна? Теряя сознание, я вцепилась в них ногтями. Женщина вскрикнула и ослабила хватку. Подушка сползла с моего лица. Татьяна… Она…

– Пусти, – прохрипела я, но хохлушка сомкнула пальцы на моей шее.

– Сдохни, гадина, сдохни… – шептали ее губы.

Из последних сил я нашарила стоящую на тумбочке изящную бронзовую статуэтку и ударила Татьяну по голове. Татьяна вскрикнула и разжала пальцы. Затем, как тяжелый куль, осела на пол.

Мне катастрофически не хватало воздуха. Горло, грудь, голова – все разрывалось от боли. Шатаясь, я встала с кровати, подползла к окну и распахнула его настежь. Прохладный ночной воздух привел меня в чувство.

Татьяна лежала на полу и не издавала ни звука.

Я села на корточки рядом с ней и, почти не надеясь услышать ответ, прошептала:

– Таня, ты слышишь меня? Я же ничего плохого тебе не сделала! Какого черта ты набросилась на меня?!

Узкие щелочки ее глаз чуть-чуть приоткрылись.

– Ты… Ты убила меня… Ты… ты… – Она хотела сказать еще что-то, но не смогла.

– Я не собиралась тебя убивать, не собиралась! – закричала я. – Я себя защитить пыталась! А что бы ты делала на моем месте?! – От возмущения я задохнулась. Ведь это я, я могла сейчас лежать бездыханной на смятых шелковых простынях. О, я бы не пролежала слишком долго!

У Татьяны богатый опыт. Она бы закопала меня под сосной рядом с Шуриком. И клумбу бы разбила, и… И все-таки мне было ее жалко. Вон кровищи-то сколько. Я же не зверь, в конце концов.

– Погоди, Танька, – сказала я. – Сейчас отдышусь и вызову тебе «скорую». Ты молодая, здоровая – выкарабкаешься.

Татьяна облизнула пересохшие губы и со злостью прохрипела:

– Ты ведь, падла, и представить себе не можешь, сколько тут денег. Кому они теперь достанутся? А я-то, дура, ждала смерти хозяина… Да если бы не ты, то мой план осуществился бы. Нормальные деньги – и никаких свидетелей. – Татьяна подалась вперед, дернулась всем телом и закрыла глаза.

Я собралась с духом, взяла ее за руку и попыталась нащупать пульс. Татьяна была мертва, это не вызывало сомнений. Я посмотрела на статуэтку и подумала о том, что убила Татьяну точно так же, как Ксана убила китайца. Стукнув кулаком по полу, я тихонько заскулила. Второе убийство… Теперь мне не выпутаться… Надо бы помолиться. Но ведь я толком не знаю ни одной молитвы… Господи, прости меня, прости… Я исправлюсь, я обязательно исправлюсь, только дай срок!

Окровавленная статуэтка лежала на полу.

Я с содроганием оттолкнула ее. А что мне, собственно, каяться? Я просто-напросто опередила Татьяну. Ведь это она хотела меня убить.

Одевшись, я вышла из спальни и побрела в гостиную.

Глава 10

Прежде всего надо подкрепиться. Спиртного у Шурика полно. Но я выберу виски. Выручай, старина Джонни Уокер, плохи мои дела…

Покачиваясь, я подошла к бару и налила себе полный стакан. Сделала глоток, другой, третий… Тревога, сжимавшая сердце, отпустила. Перестало болеть горло. Голова, до этого набитая ватой, снова заработала.

Итак, на моей совести два убийства. И оба совершены здесь. У-у, домина проклятый… Это все ты…

Я поставила стакан на стол и погрозила кулаком губастой морде рогатого эвенкийского оленя, которая украшала стену над камином. Охотничий трофей… Шурик им гордился… Нашел чем гордиться, старый дурак! Нет, бежать отсюда, бежать, бежать как можно скорее… А труп Таньки? Его же нельзя оставлять! Представляю, что будет с Шуриковой женой, когда она войдет в гостевую спальню. И – пальчики. Там везде мои пальчики.

Ну, отпечатки… От первого трупа удалось избавиться. А от второго… Куда его? На участке сосен много. Копай – не хочу. Помощника бы еще найти… Игорь! Ну, конечно, Игорь! Все, бегу к нему! Ведь он приглашал нас с Танькой на вечеринку. Вот я и воспользуюсь приглашением. Вечеринки на природе обычно заканчиваются под утро. Значит, искомый дом я найду без труда – хотя бы по шуму, неизбежному в таких случаях.

Во дворе Игоря, как и следовало ожидать, гремела музыка. Подвыпившие гости танцевали. Игорь сидел за столом и ел руками шашлык. Рядом с ним примостилась грудастая блондинка в платье с глубоким декольте. Декольте было ужасно. «Такая своего не упустит», – подумала я и подошла к Игорю.

– Привет! А ты меня и не ждал, похоже.

Блондинка поспешно вскочила и суетливо забралась к Игорю на колени. Короткое платье задралось, демонстрируя нижнее белье.

– Ты? – отстраняя ее, спросил Игорь.

– Я, как видишь. А ты, я смотрю, не скучаешь.

Блондинка обиженно шмыгнула остреньким носом и беспокойно заерзала на коленях у Игоря.

Я обошла стол и нежно поцеловала Игоря в вихрастую макушку. Игорь бесцеремонно столкнул блондинку с колен и показал мне рукой на свободный стул. Блондинка всхлипнула и убежала, оставив нас одних. Да, слабовата оказалась девушка…

– Милый, а я и не знала, что у тебя дурной вкус, – сказала я. – Ведь у нее волосы выкрашены обыкновенной перекисью. Она даже нормальное мелирование сделать не может. Не терплю неухоженных женщин.

– А ты-то ухоженная? – ухмыльнулся Игорь.

– Я? Да. Женщина должна следить за собой независимо от того, есть ли у нее деньги или нет. Это несложно. А твоя крашеная метелка, по-моему, никогда в жизни в парикмахерской не была.

– О, да ты ревнуешь.

– Глупости! Ревнуют только те, кто испытывает комплекс неполноценности. Эта история не про меня.

– Ну ты даешь, – рассмеялся Игорь. – Послушай, а у вас в мясном павильоне все продавщицы такие шустрые?

– А где это – у нас?

– Ну, на рынке…

– У нас на рынке я одна такая, да и на всем белом свете тоже. Я уникальна… Клонировать меня невозможно. – Я вздрогнула.

– Ты чего? – напрягся Игорь.

– Да так, ничего, – Я попыталась выдавить улыбку, но у меня ничего не получилось.

– Ты, похоже, нервничаешь?

– Я?!

– Ну да. Ты когда в последний раз в зеркало смотрелась?

– Не помню. А что?

– А то, что ты на покойницу похожа. Лицо белое, как простыня. Даже в темноте это заметно.

Я встала, взяла бутылку шампанского, налила себе полный бокал, кокетливо посмотрела на Игоря и сменила тему:

– Послушай, а это твой дом?

– Ну, можно сказать, что мой. А вообще-то – родительский. Послушай, может быть, ты расскажешь, что с тобой происходит?

Я сделала вид, что не услышала вопроса.

– Выходит, ты богат…

– Что значит «богат»? Это по каким меркам судить…

– У нас мерки одни. В общем, деньжата у тебя водятся…

– Деньги не блохи. Не знаю, водятся они или нет, но недостатка в средствах я не испытываю.

– А я-то хотела предложить тебе денег…

– Ты – мне?

– А почему бы и нет.

– Ты что, в своей лавке так хорошо зарабатываешь?

– Да, наша лавка стоит в удачном месте. От покупателей отбоя нет. Бабок у меня навалом – складывать некуда. И если ты мне поможешь справиться с одним щекотливым дельцем, я тебе хорошо заплачу.

Игорь полез в карман и достал пачку сигарет. Снял целлофановую обертку, бросил ее на землю, затем поднял и положил на стол.

– Интересное предложение. И что у тебя за дело?

– Я могу рассказать тебе только в том случае, если ты мне поможешь.

– Ну, ты как маленькая! Как же я могу тебе обещать, если не знаю, о чем идет речь?

Я отрицательно помотала головой и накрыла лежащую на столе руку Игоря своей ладонью.

– Нет уж, так дело не пойдет, дорогой. Мне нужен точный ответ. Скажи, ты готов мне помочь или нет? Если готов, то я заплачу тебе десять тысяч долларов.

– Десять тысяч?!

– Да.

– Bay! И откуда же такие деньги у продавца мясной лавки? Ты, наверное, не продавец, а директор? В точку попал?

– Это не важно. Важно то, что я в состоянии заплатить тебе такую сумму.

Игорь изменился в лице:

– Ну вот что. Я не оказываю женщинам услуги за деньги. Если ты в самом деле нуждаешься в помощи, то я могу оказать ее совершенно безвозмездно.

– А как же деньги? Что, правда не возьмешь?

– Оставь себе на мороженое.

Неожиданно я почувствовала, что краснею. Давненько со мной такого не бывало. Оказывается, не все в этой жизни продается и покупается. Я только что предложила человеку десять тысяч долларов, а он от них отказался. А этот Игорь, однако, вызывает симпатию. Прямо благородный рыцарь без страха и упрека…

– О чем ты думаешь?

– Извини… – Я подошла к Игорю и положила руки ему на плечи. – Ты такой бескорыстный человек?

– В общем-то, да.

– Ничего себе! По нынешним временам – это героический поступок.

– Да на здоровье.

– Так ты готов мне помочь?

– Готов. Скажи только, что я должен сделать?

– Ты должен вернуться вместе со мной в дом Шурика.

– Кого? Дяди Саши?

– Ну да, если для тебя он дядя Саша.

– А он что, приехал?

– Не задавай лишних вопросов!

– Хорошо, не буду.

Игорь слегка обнял меня и повел сквозь толпу весело гомонящих гостей.

– А помнишь, как мы с тобой танцевали в ресторане? – спросил он.

– Конечно, помню – улыбнулась я.

– А подвал помнишь?

– Помню. У меня память не такая короткая, как тебе кажется.

– Мне редко что кажется. А нам с тобой было хорошо. Не так ли?

У калитки нас нагнала изрядно подвыпившая блондинка – та самая, что сидела на коленях у Игоря. Скорчив недовольную гримаску, она произнесла, еле ворочая языком:

– Игорек, милый, ну куда же ты собрался?! Я устала тебя ждать!

– Марина, прости. Мне нужно решить кое-какие дела.

– Ну какие дела могут быть глубокой ночью?!

– Ты слишком любопытна, девочка!

– Зачем ты так говоришь, ты ведь сам пригласил меня на эту вечеринку. В конце концов, я тут никого не знаю!

– Разве? По-моему, ты успела повисеть на шее у каждого мужика… Вот уж не думал, что ты такая общительная.

– Ни у кого я не висела! – завизжала блондинка. – Если бы я знала, что ты так поступишь со мной, я бы сюда не приехала!

Из обильно накрашенных глаз хлынули слезы.

Это ж надо так не уважать себя, чтобы прилюдно закатывать сцену ревности! Я бы никогда не опустилась до такого, никогда.

– Пойдем, Игорь, – сказала я и, уже обращаясь к ней, добавила: – Послушайте, оставили бы вы нас в покое. Групповой секс не в моем вкусе.

Слова мои произвели на блондинку должное впечатление. Она задышала как корова, затем влепила Игорю пощечину и убежала прочь.

Игорь смущенно потер щеку.

– Сумасшедшая…

– Конечно, с придурью. Я это сразу поняла. И где ты только нашел такую…

– Когда-то она была моей девушкой.

– Даже так?

– Затем она вышла замуж, но вскоре развелась. Иногда она позванивает мне, вот я и пригласил ее на дачу.

Сердце неприятно защемило. Эта дурында – его девушка… Нет, каково!

– Ах, до чего трогательную историю ты рассказал! Прямо слезу вышиб, – с ехидством сказала я. – Однако поступил ты с барышней по-свински. Пригласил бедняжку на дачу, а сам с другой шашни крутишь.

– Это с тобой, что ли? Ничего я не кручу. Секс в подсобке – это еще не повод для знакомства.

Я хмыкнула.

Мы шли по узкой дорожке, ведущей к дому Шурика. Игорь не сводил с меня глаз.

– Ну что ты на меня смотришь? – не выдержала я.

– Хочу понять, о чем ты думаешь. Неужели даже у таких девушек, как ты, бывают проблемы? Может быть, расскажешь все-таки, зачем утащила меня от гостей?

– Расскажу обязательно, но не сейчас. Мужчина должен быть терпеливым. Не к лицу проявлять любопытство. Разве не так?

Вместо ответа Игорь прижал меня к себе и поцеловал. Но тут же отстранился.

– Послушай, да тебя всю трясет! Случилось что-то серьезное?

– Да так, ничего особенного, – тихо сказала я. – Потерпи немного, скоро сам узнаешь.

С каждой минутой Игорь нравился мне все больше и больше. Если уж он согласился помочь и действительно сделает то, о чем попрошу, все будет о`кей. О Шурике я умолчу, а в убийстве Татьяны признаюсь. Труп-то куда-то надо девать. Хотя так ли я виновата в этом убийстве? Татьяна первая начала. Это она пыталась задушить меня подушкой. А я защищалась. За-щи-ща-лась! Только как это доказать?..

Впрочем, Игорь не мент, чтобы оправдываться перед ним. Он кажется таким надежным. Настоящий мужик! Таких теперь и не встретишь. И целуется он классно. Живот вон до сих пор ноет. Я бы и замуж за него пошла, хотя привыкла гордиться своей независимостью. А на хрена она нужна, эта независимость? Может, кому-то и нравится, а мне надоела. Телевизор по вечерам, когда совсем уже пойти некуда. Холодная постель. А главное – словом не с кем перекинуться. Хоть кошку себе заводи! Так ведь мужа лучше…

До дома Шурика оставалось каких-то десять шагов. Чтобы унять стук собственного сердца, я остановилась.

– Таня уже спит? – настороженно спросил Игорь.

– Спит, – кивнула я.

Мы прошли на кухню. Я непринужденно села на стол, вытянула длинные ноги и тихо попросила:

– Будь другом, плесни мне немного виски.

– А почему шепотом? Кого ты боишься разбудить?

– Прости. Это нервы.

Игорь протянул мне полный стакан.

– Тебе не кажется, что ты много пьешь?

– Запьешь тут, – вздохнула я и приложилась к стакану.

Игорь ходил по кухне, не находя себе места.

– Послушай, ты можешь постоять спокойно?

Игорь остановился.

– Ну, говори, что у тебя стряслось.

– Ничего страшного. Просто я убила Татьяну.

– Что?!

– Час назад я убила домработницу Александра Игоревича и теперь не знаю, что мне делать.

– Это шутка?

– Нет. Я не хотела. Я спала в гостевой спальне. Татьяна зашла ко мне и стала душить подушкой. Я чуть не задохнулась! Теряя сознание, я дотянулась до статуэтки, стоявшей на тумбочке, и врезала ей по голове. Татьяна упала на пол и скончалась. Не понимаю, зачем она это сделала! Я в шоке пошла искать тебя.

– Меня?!

– Да, тебя. Я здесь больше никого не знаю.

– А чем я тебе могу помочь?

– Игорь, пожалуйста, помоги мне избавиться от трупа!

– Избавиться? Но как?!

– Я предлагала тебе десять тысяч долларов, но ты отказался. Я снова их тебе предлагаю.

– Нет, ты точно чокнутая. Несешь какую-то ерунду!

– Десять тысяч – не ерунда. Можно подумать, тебе каждый день предлагают такую сумму.

– Да иди ты к черту со своими деньгами! Я вот одного только не могу понять. Почему Татьяна стала тебя душить? Ведь вы же с ней закадычные подруги?

– Да все она сочинила. Какие подруги? Я знала Татьяну только как домработницу.

– Вот как? Это интересно. Но я-то спрашиваю тебя о другом: почему она покушалась на твою жизнь?

– Я и сама не знаю. Умирая, она сказала, что в доме полно денег. Якобы она хотела ими завладеть. Может, видела во мне соперницу? Но я должна была утром уехать. Чем я ей помешала? Да и вообще, Татьяна – темная лошадка…

– В каком смысле? Что ты имеешь в виду?

– В ее комнате я обнаружила сканер для прослушивания мобильных телефонов, миниатюрную видеокамеру, диктофон… Скажи, разве у простой домработницы могут быть такие игрушки?

– Ничего себе дела! – присвистнул Игорь. – Вообще-то я намекал дяде Саше, что у него домработница довольно странная. Но он не принимал мои слова во внимание. Надо бы ему позвонить… – Игорь полез в карман за мобильным телефоном.

– Зачем ты звонишь?! – Нижняя губка у меня задрожала.