Текст книги "Маля. Однажды в Гагаузии"

Родина

Есть на нашей планете такое уникальное место – Гагауз Ери¹. Это автономия на юге Республики Молдова и о ней, кроме самих гагаузов, мало кто знает. Мне посчастливилось там родиться, и я горжусь тем, что это моя Родина. Если бы можно было достать из закромов памяти её фотографии, это были бы картинки ясного синего неба, ласточкиных гнёзд под крышами домов, утренних и вечерних шествий коров, отправляющихся на пастбище, и улыбок трудолюбивых гагаузов.

Этот маленький клочок земли наполнен светом, теплом и любовью. Он ничем не примечателен, не имеет высокой ценности в географии и не популярен среди туристов. Можно решиться на небольшой эксперимент и опросить группу людей, имеющих хотя бы среднее образование и проживающих в разных уголках земного шара. И если спросить у людей о том, слышали ли они хотя бы раз в жизни об этом месте, то едва ли кто-то ответит вам положительно.

Весь рельеф Гагаузии – это степи и холмы. Климат здесь в основном жаркий и засушливый, осадки выпадают редко. Зимы практически не бывает, и снег – это настоящее чудо, которое случается не каждую зиму. Уже в феврале появляются первые цветочки: подснежники, нарциссы, тюльпаны. В апреле глаз всех живущих вокруг радуют маки и кусты сирени, вовсю цветут фруктовые деревья. В мае собирают первую черешню и вишню, а дальше всё лето и осень земля преподносит людям свои драгоценные дары – спелые, налитые соком фрукты и овощи. Виноградарство и виноделие здесь особый вид деятельности, объединяющий целые поколения. Несколько десятков различных сортов винограда выращивают жители в своих хозяйствах, чтобы к празднику Преображения Господня собрать урожай и приступить к виноделию.

Разумеется, этот праздник плодородия не обходится без колоссальных усилий и ежедневного кропотливого труда. Летние засухи в этой местности – постоянное явление, и людям приходится самостоятельно орошать свои владения, чтобы получить богатый урожай. Кроме того, в Гагаузии развито домашнее скотоводство: во многих семьях есть коровы, лошади, свиньи, козы, овцы, кролики. Также разводят домашнюю птицу: кур, уток, гусей и индеек.

Легко догадаться, что земля-матушка в Гагаузии – её главная кормилица. Но экономическая ситуация здесь крайне тяжелая. Государство бедное и его принимаемые меры незначительны для любых видимых улучшений. Заработные платы у людей низкие, а цены на товары и услуги высокие. Хорошо оплачиваемую работу найти сложно, и большая часть населения вынуждена работать за границей, чтобы обеспечить себя и свою семью. Самые распространённые страны, куда люди уезжают на заработки – это Россия, Турция, Италия. Так что большая часть населения бедствует и выживает как умеет. Преуспевают люди, которые нашли в этом маленьком уголке свою нишу и организовали бизнес. В основном это те, кто продаёт жизненно важные товары или услуги. Всё остальное население либо эмигрирует, либо живёт на Родине, имея своё домашнее хозяйство – сады, огороды, фазенды и домашних животных. Каждый день они проводят в кропотливом труде, буквально своими собственными руками создавая свой хлеб, свою натуральную пищу для семьи.

В Гагаузии три официальных языка – гагаузский, русский и молдавский. Для большинства населения родной язык – гагаузский, но все общественные коммуникации ведутся на русском, а в школах обязательно преподаются ещё молдавский и английский. Несмотря на кажущуюся отсталость от более развитых стран, среднее образование в Гагаузии на очень высоком уровне. Когда я впервые начала учиться в России – на тот момент я была в пятом классе, то с удивлением обнаружила, что российская школьная программа отстаёт от нашей местной ровно на один год. К примеру, физику в России начинают преподавать с седьмого класса, а в Гагаузии с шестого. Химию в России изучают с восьмого класса, а в Гагаузии с седьмого.

Территориальная структура Гагаузии состоит из трёх районов со своими городскими центрами: Комрат – это столица Гагаузии, Вулканешты – город у реки Кагул, и Чадыр-Лунга – мой родной город.

Чадыр-Лунга – забавное название, не правда ли? Когда один мой знакомый в Москве спросил меня, как называется мой родной город и получил ответ, он улыбнулся и сказал:

– Какое интересное название. Как Мумба-Юмба.

У гагаузской Мумбы-Юмбы есть две главные улицы, которые параллельны друг другу: улица Ленина и Буджакская. Все остальные маленькие улочки и переулки пересекают или ответвляются от этих двух главных улиц. Если попробовать обойти всю Чадыр-Лунгу по кругу, это займёт не более трёх-четырёх часов – размером она схожа с обычным спальным районом Москвы. К примеру, до школы я добиралась пешком за десять минут, а до музыкальной школы – за пятнадцать. Дальше всего располагались храм и городская больница – до них дорога пешком занимала тридцать минут. Это одна из основных причин разного жизненного ритма маленьких и больших городов: дальность расстояний и время, затрачиваемое на дорогу.

Наш городок производит впечатление сильно запустевшего места, из года в год здесь практически ничего не меняется. Всё те же разбитые дороги и тротуары, обшарпанные стены зданий и заросшие сорняком нежилые участки. Но тем не менее жизнь здесь кипит. Рынок, продуктовые и хозяйственные магазины по утрам набиты людьми, в паспортном столе и других местах, связанных с документами, выстраиваются длинные очереди, а по узким улицам гоняют машины самых разных классов – от стареньких лад до самых последних мерседесов и ауди.

Люди, которые здесь живут, порядочны, трудолюбивы и самоотверженны. Позже, когда мне представилась возможность побывать в разных городах и сравнить разные национальности, я заметила, что отношение к труду очень определяет гагаузов. Оно особенное. Труд – в нашей культуре нечто священное, что облагораживает человека и делает значимым его не только дома, но и в обществе. Чем больше гагаузы трудятся, чем тщательнее они подходят к своей работе, тем счастливее они себя ощущают. Для поколения моих бабушек и дедушек труд был самым важным смыслом в жизни. Труд не ради результата, но ради самого труда.

Гагаузы богобоязненны, они исповедуют православие и аккуратно следуют всем его канонам, соблюдая посты и исполняя все православные обряды. Практически ни одна семья не сядет за стол, не прочитав перед приёмом пищи молитву «Отче наш». Никто не приступит к выполнению важного дела или важной работы, не попросив благословения Господня. Каждое воскресенье люди от мала до велика встают рано утром, чтобы посетить воскресную Литургию в храме. Они умеют быть благодарными Господу за каждый прожитый день.

Прошло много лет с тех пор, как я покинула Родину. Тоска по ней с годами стиралась, чувства остывали, связь с корнями становилась всё слабее и слабее. После жизни в большом городе бедность и отсутствие бытовых удобств всё больше начинали раздражать, люди в моём городе порою казались слабо образованными и не очень интересными для общения. Но лишь одно в душе моей всегда связывало и будет связывать меня с этим местом всю мою жизнь – это моя маля².

История мали

Маля – так по-гагаузски дети называют своих бабушек. Так называю свою бабушку и я. Сколько всего хранится в этом маленьком слове! Просто попробуйте вслушаться в него и про себя проговорить чётко и медленно, ощущая каждый звук. Мааааля…. Чувствуете, как что-то мягкое и тёплое обволакивает вас? Моя маля именно такая – добрая и чуткая, излучающая мир и любовь. Рядом с ней уютно людям всех возрастов: и детям, и старикам.

Путь мали был тяжёлым. На её долю выпало много боли и страданий. С моего осознанного детства вся её жизнь казалась мне одним сплошным испытанием. Мне горько осознавать, что, прожив такую сложную, праведную и по-христиански подвижническую жизнь, она так и не была по-настоящему счастлива и беззаботна хотя бы на недолгое время. Иногда очень сложно понять, почему чистые душой люди так много страдают? Ведь всё, что мы имеем сегодня – результат наших прошлых мыслей и поступков. Где же справедливость? Моей тогда ещё детской и неопытной душе было сложно постичь эти тайны мироздания. Лишь спустя много лет я стала осознавать, что стоит за этими тяготами, какая там кроется мощная духовность и любовь.

Маля родилась в 1946 году. Она была старшим ребёнком в многодетной семье. После неё родились ещё трое братьев и трое сестёр. Она проучилась в школе всего четыре первых класса. После этого родители забрали её из школы, чтобы была помощь в доме, по хозяйству и в уходе за младшими детьми. Детства у неё не было, также как и возможности получить образование. А ведь у мали были замечательные способности к обучению. Позже, уже во взрослом возрасте, я часто замечала, как она умна и сообразительна, как быстро способна была обрабатывать новую информацию и запоминать её. После нашей разлуки мы с мамой установили в её комнате компьютер, чтобы общаться по скайпу. Маля освоила его очень быстро: она научилась звонить, писать нам сообщения, находить в браузере нужную ей информацию. А ведь ей было уже шестьдесят пять лет!

Но кого волновал её интеллектуальный потенциал и способности к развитию, если в доме ещё шестеро детей, которых нужно вырастить? С самых ранних детских лет маля пекла хлеб, стирала грязные пеленки, работала в огороде и в доме, ухаживала за скотом. Работы было очень много, сейчас такое невозможно даже представить. Воспитывая семерых детей, мои прабабушка и прадедушка жили и трудились по-крестьянски, на земле. Прабабушка подрабатывала шитьём одежды для родственников и знакомых, обшивала также и всех своих детей. Прадедушка работал трактористом в колхозе. Во время сбора урожая он неделями не появлялся дома, а когда возвращался, привозил с собой много продуктов. Несмотря на тяжёлое детство, маля вспоминает его с теплотой и благодарностью. Да, было тяжело, было много работы, да и детства, по сути, не было никакого, но семья жила дружно, весело, в мире и согласии.

В шестнадцатилетнем возрасте маля стала женой. У гагаузов есть традиция, которая называется «качкын алмаа»³: молодая невеста сбегает из родительского дома к своему жениху по предварительному сговору с его семьёй. Так случилось и с малей. Невест тогда выбирали только по двум критериям: чтобы была здоровая и работящая, и под второй критерий молодая маля подходила как никто другой. Может, она и не согласилась бы так рано покинуть родительский дом, если бы не бесконечный рабский труд. Замужество казалось ей тогда передышкой или более лёгкой жизнью. Но всё оказалось иначе.

Дедушке было семнадцать лет, когда маля вошла в его дом. Он жил один с матерью, замкнутой в себе, суровой и властной женщиной, с которой не так просто было найти общий язык. Свекровь видела в мале исключительно рабочую силу и часто была с ней жестка и излишне требовательна. Маля выполняла все её приказания и с раннего утра принималась за тяжёлую работу: ухаживала за домом, подметала двор, и даже вычищала солому на крыше. Ослушаться мать мужа или плохо выполнить порученную работу маля не смела, потому что об этом могли узнать люди, а вынесенный сор из избы был бы настоящим мучительным позором. Тогда, пятьдесят-шестьдесят лет назад, общественное мнение многое решало, буквально казня или помилуя.

Кроме физического давления, связанного с постоянным трудом, в новом доме на малю ещё сильнее оказывалось моральное, но она терпела. Новая семья была намного беднее, чем родительская. Порою, чтобы просто купить хлеб, приходилось одалживать деньги. Маля рассказывала, как переступив порог нового дома, ей стало не по себе. Внутри всё сжалось, и она так хотела вернуться, но обратного пути уже не было. Что подумают люди? Сбежала от родителей, назад дороги нет.

      Через год маля родила своего первенца, сына Михаила, который приходится мне родным дядей. Дедушке тогда исполнилось восемнадцать лет, и его забрали в армию на три года, служить в воздушно-десантных войсках. Моему дяде Мише было всего три месяца, когда это случилось, и маля осталась одна с грудным ребенком и свекровью. Так, в заботах о малыше и хлопотах по дому, пролетели эти годы. За всю службу дедушке удалось всего пару раз навестить родных. Когда он вернулся, у них с малей родился второй ребёнок – дочь Александра, моя мама. Дедушка стал работать, дети росли, чуть позже стала работать и маля.

Тот период их семейной жизни она вспоминает как самый светлый и счастливый. Дед стал в городе очень уважаемым человеком, потому что работал продавцом в универмаге. Из-за дефицита товаров горожане обращались к нему с просьбой достать что-то, будь то одежда, обувь или ткани для шитья. Маля, у которой не было образования, работала, где придётся: санитаркой в аптеке, в больничной регистратуре, иногда швеёй. В такой трудовой жизни они и находили свою радость. После рабочего дня их труд продолжался дома, где ждали дети, мама и хозяйство. Спустя несколько лет они стали строить свой дом. Их молодая семья жила мирно и весело. В то время им даже удавалось путешествовать: дед по своим связям доставал путёвки в Крым, Ялту, Грузию. Многие завидовали мале и недоумевали за спиной, как её муж, видный и солидный мужчина, выбрал себе в жёны такую работящую простушку-крестьянку?

Но простота мали была лучше всякого высокого ума. Она была скромной и внешне, и внутри. Сдержанно одевалась, не красилась, в общении с другими людьми вела себя просто и дружелюбно. Она никогда не вдавалась в злые сплетни и просто берегла очаг и своё семейное счастье, которое, к сожалению, было недолгим. В семье произошли печальные события, после которых их благополучная жизнь закончилась.

Перелом

Неприятная история произошла, когда дедушка работал в универмаге. Во время рабочего дня он выходил на улицу покурить с другими продавцами. Начальник был недоволен тем, что в эти моменты касса магазина остаётся без присмотра. Чтобы проучить деда, он её спрятал, а после стал спрашивать с него, где касса. Дед был растерян, ведь он точно знал, что кроме шефа, никто в магазине быть не мог. Он потерял свою репутацию и уважение в глазах начальника, и был в отчаянии. Из-за долгих переживаний он перестал спать и замкнулся в себе. Чтобы хоть как-то снять стресс, он стал выпивать по вечерам, сначала по стакану вина, потом больше. Спустя некоторое время начальник признался в своём показательном выступлении, но привычка снимать напряжение с помощью алкоголя у деда осталась.

Маля рассказала нам и другой случай, который стал переломным в их жизни. Всей семьёй они уже переехали жить в новый дом, который сами построили. Долги потихоньку уменьшались и исчезали, а на новоселье друзья и знакомые подарили им много ценных подарков: мебель, посуду и другие предметы быта. В семье появились первые накопленные деньги, но главное – в ней царил не только достаток, но и мир.

Однажды к ним в дом постучалась женщина и попросила денег. Маля не знала её имени и не помнила, откуда та могла знать их. В семье были деньги, но из уважения к деду маля попросила женщину подождать, чтобы спросить разрешения у мужа. Когда она рассказала ему о просьбе женщины, тот ответил:

– Ты ведь не знаешь эту женщину. Сможет ли она вообще вернуть долг? Где мы потом будем искать её?

И они с дедом решили сказать, что такой суммы у них нет.

Когда маля вернулась на улицу и передала женщине ответ мужа, та лишь задумчиво посмотрела на неё и ушла.

С тех пор всё в их жизни поменялось. Денег снова стало не хватать, снова появились долги, а дед стал пить ещё больше. Маля очень сожалела о том случае и говорила:

– Это моя вина. Если бы я настояла, дед бы согласился. Он всегда ко мне прислушивался. У нас были лишние деньги, было на что жить, что есть и что пить. А для той женщины сумма могла бы быть решающей, кто знает? Даже если бы она деньги не вернула, что бы случилось? Мы бы не пропали. Ту женщину точно Господь послал, чтобы нас испытать…

Маля часто рассказывала нам эту историю. Спустя много лет она накопила такую же сумму, как просила женщина, и по частям отдала нуждающимся. После этого ей удалось избавиться от долгов.

Маля всегда учила меня быть благодарной и помогать тем, кому хуже или тяжелее. Не закрываться в своём мире, а быть отзывчивой к бедам других людей. Сложно сохранить свой достаток и счастье, если не помогать ближним.

Отношения с дедом продолжали ухудшаться. Он пропивал свою зарплату и мале приходилось трудиться на нескольких работах. Когда моя мама стала студенткой и уехала учиться в Одессу, дед уже сильно страдал алкоголизмом. Мале было очень трудно, она продолжала сама выкручиваться, как могла. На свадьбу сына она одалживала деньги у соседей. А когда мама приезжала с учёбы домой, маля не могла финансово поддержать и её.

Позже мама окончила институт и вышла замуж, а спустя три года родилась я.

Детство

Я помню малю примерно с моего трёхлетнего возраста. Мои родители развелись, и мама вернулась со мной в родительский дом, к бабушке и дедушке. Так мы и стали жить вчетвером. Я была единственным ребёнком у мамы, и она воспитывала меня довольно строго, но несмотря на это, я всегда чувствовала себя центром любви и внимания.

Мы жили крайне скромно и небогато, у мамы и бабушки почти всегда были долги, дед продолжать выпивать и мало нам всем помогал. Еда на столе была простой, нарядов в моём гардеробе было очень ограниченное количество, а первый мобильный телефон и компьютер появились у меня в тринадцать лет.

Как я уже упоминала, дом, в котором мы жили, маля с дедом построили, будучи молодыми, за семь лет. Дед самостоятельно сделал проект, и по мере финансовых возможностей идея деда превращалась в реальность. В доме было шесть больших комнат, кухня, сарай, подвал и чердак, а на участке – огород, сад и маленький курятник. Бытовых удобств в нашем доме было мало: не было горячей воды, да и отапливать зимой весь дом было очень накладно. В холодное время года мы вчетвером ютились в двух комнатах около кухни. Чтобы искупаться или постирать вещи, мы нагревали воду на печке, а прежде чем пойти позаниматься на пианино в холодную комнату, мне приходилось надевать верхнюю одежду и перчатки. Но несмотря на все это, дома мне всегда было тепло и уютно, и детство моё было счастливым, наполненным радостью и вкусом к жизни.

Каждую весну под крышей дома ласточки вили своё гнёздышко, высиживали там яйца и растили своих птенцов. Маля говорила, что дома, которые ласточки выбирают для заселения, благословенны Богом. Я с большим удовольствием и интересом наблюдала их жизненный путь. Вот две птички кружатся у нас под крышей и выбирают уютное местечко для начала постройки. Затем их домик с каждым днём, соломинка за соломинкой, становится всё выше и выше, и вот уже птички сидят в нём, сменяя по очереди друг друга, и высиживают яйца. Проходит время, и из домика показываются четыре или пять маленьких клювиков, а родители подлетают к ним и кормят. На протяжении лета птенцы вырастали до размеров родителей, но всё же отличались от них по форме тела. Удивительно, как они теперь такие большие все помещались в этом маленьком гнёздышке! Наступал месяц август, и уже совсем взрослые птенцы делали попытки покинуть свой домик и неподалёку от него учились летать. К концу лета вся семья собиралась в тёплые края. Перед тем, как покинуть нас, они всегда прощались с нами: вылетали все вместе из своего гнёздышка, садились в ряд на натянутый провод, висевший во дворе, и ждали, пока мы их проводим. Мы желали им лёгкого полета, и они улетали до следующего лета.

Лето было самым беззаботным и радостным периодом в году. Я наслаждалась раздольем, солнцем, цветами, свежими овощами и фруктами. Моя комната была самой дальней в доме, но и самой большой, светлой и нарядной. В ней находилось моё пианино, мебельная стеночка, состоящая из шкафов и письменного стола, трюмо и диван. Я приносила туда живые цветы, которые сама собирала, начиная с весны и заканчивая поздней осенью. Летом я ходила на источник за питьевой водой, иногда по четыре-пять раз на дню. Вода была такая мягкая и вкусная! В России я долго привыкала к более жёсткому и горькому вкусу воды. На Родине у меня были друзья и подружки, все мы жили недалеко друг от друга и играли вместе прямо на улице: в догонялки, в прятки, в мяч. Девочки любили прыгать через резинки, натягивая и закрепляя их с двух сторон, и выполняли разные фигуры.

Проводить время в саду и огороде тоже было приятным занятием. Я любила лазать по деревьям, собирать фрукты и орехи. В огороде мы каждый день поливали всё, что посадили, и с радостью собирали урожай. Это было так просто и так хорошо: вот мы готовимся к обеду или ужину, я иду в огород и собираю все овощи для салата: огурцы, помидоры, перец, петрушку и укроп, и всё такое вкусное, натуральное. Ох уж этот запах сырого чернозёма и свежих овощей!

Ещё у нас был курятник, и каждый день мы собирали снесённые курами яйца – иногда одно, иногда два или три, они были такие маленькие и тёплые! Среди братьев наших меньших с нами жили собака и кошка, которые каждый год оставляли потомство, иногда по несколько раз за год. К счастью, котят и щенят мы всегда находили куда пристроить.

Самым светлым человеком моего детства была маля. Ей было пятьдесят с лишним лет, она была всё также очень активной и работящей. Не могу вспомнить её поникшей или без улыбки на лице. Она всегда была рада тому, что преподносила ей жизнь, любила людей и умела создавать праздник из ничего. Именно она учила меня видеть счастье в мелочах.

Когда я думаю о счастливом детстве для своего ребёнка, я просто не могу его представить без бабушек и дедушек, именно таких, какой была моя маля – настоящей бабушкой из добрых сказок. Бабушка – это такая тёплая частичка нашей души. Возможно, дело в разнице поколений, а может просто в том, что зрелые и умудрённые опытом люди снова проходят этап воспитания детей и по-новому видят его – сквозь призму уже прожитой жизни. Но счастлив тот человек, у которого есть частичка души, где живут бабушки, дедушки и счастливое детство. Времена меняются, бабушки становятся современными и продвинутыми, но всё же они незаменимы.

Хлеб всему голова

Когда я стараюсь вспомнить, что в моём детстве было самым вкусным, то первое, что возникает в памяти – хлеб мали. Она сама выпекала очень вкусный домашний хлеб на питаджик⁴ в печи, которая была построена на улице, в нашем курятнике. Хлеб мали был лучше всяких сладостей и деликатесов. Она с любовью готовила закваску, месила тесто и бережно сохраняла тепло в доме, чтобы тесто хорошо и быстро поднялось. После оно укладывалось в формы по частям, которые у нас называются песьмет⁵. Обычно в одном хлебе четыре части – четыре песьмет. Маля разжигала в печи огонь и на огромных салазках помещала формы с тестом в печь. До сих пор помню волшебный аромат горячего хлеба, который маля вынимала из печи. Это была самая священная еда моих детских лет. И пока горячий хлебушек весь исходил паром и благоухал, мы с большим удовольствием ели его и угощали наших соседей. Хрустящая нижняя корочка была для меня верхом удовольствия.

Моя детская любовь к хлебушку сопровождала меня всю мою жизнь. Я настолько привыкла к этому мучному изделию, что во взрослом возрасте могла есть его сколько угодно и не поправляться. Позже я стала контролировать себя, но всё же не могу представить себе полноценного стола без хлебушка и по сей день. У гагаузов есть такое выражение «имя екьмекь»⁶. Дословно оно переводится как «кушать хлеб», но гагаузы используют это выражения всегда, когда имеют ввиду просто поесть. Таким образом, под хлебом они подразумевают всё съестное, что в этот момент есть на столе – попросту, любую еду. Хлеб – это еда. Хлеб – это жизнь. Хлеб – это всё.

В жизни нашего поколения хлеб – это всего лишь мучное изделие, и мы не застали того времени, когда хлеб решал жизни людей, когда хлеб и был всем. Маля часто рассказывала нам о том, как грешно выбрасывать хлеб. Она не разрешала нам даже наступать на крошки, которые могли рассыпаться под столом во время еды. Если у нас оставался лишний хлеб, то мы делали из него сухари, кормили им домашних птиц или животных, но никогда не выкидывали.

Маленькие радости

Очень многие из счастливых историй моего детства были связаны именно с малей. У каждого из нас в закромах памяти есть эти чистые, светлые картинки прошлых лет, которые навсегда врезаются в память и согревают на протяжении всей жизни. Я решила достать эти воспоминания из своего сознания, стала восстанавливать и записывать все яркие моменты из прошлого по крупицам, чтобы снова прожить те чувства и эмоции. Позже я стала делиться ими с малей, ведь мне очень хотелось, чтобы мы с ней вспомнили всё и поностальгировали. Но каково же было моё удивление, когда маля не вспомнила ни одну историю из тех, что я описала! И не вспомнила она их не потому, что постарела и у неё могли бы быть проблемы с памятью, свойственные людям её возраста, а потому, что все её действия в этих маленьких историях были для неё настолько естественными и обыденными, что она сама и подумать не могла, как много они значили для меня и окружающих людей. Так маля и жила – просто и непримечательно, на её взгляд, но каждое её повседневное действие было актом любви, добра и верности Богу.

Розовая мечта

Самые первые мечты появляются в детстве. Но когда я была маленькой, я мало мечтала и никогда не задумывалась о том, кем стану, когда вырасту. Если такой вопрос мне задавали взрослые, то я отвечала что-то стандартное, что было принято среди моих сверстниц – певицей или актрисой, словом, артисткой. Мечтать – было что-то странное и не из этого мира, а в этом мире нужно было просто быть «хорошей девочкой» – примерной ученицей, послушной дочкой и внучкой.

Если в моей голове какие-то далекие мечты всё же появлялись, я видела их фантастическими и недоступными: помечтала и забыла. Я не связывала желаемую реальность со своей настоящей жизнью и отпускала мечты парить дальше в недоступном, далёком от меня мире. Так как наша семья жила очень скромно, с детства у меня были установки о том, что денег всегда нет, или они есть, но мало и их всегда не хватает – надо экономить.

У меня было две куклы, с которыми я играла много лет. Первую мне подарила моя тётя Лариса, сестра отца, когда вернулась из Америки. Кукла была самой настоящей американской красоткой, блондинка с пухлыми губами, длинными ресницами и роскошными волосами. Когда я играла с ней, то обычно делала ей разные прически, заплетала косы и наносила макияж. Вторая кукла была брюнетка, с короткой стрижкой. Уже не вспомню, откуда она у меня появилась, но я её использовала как модель для пошива нарядов. Позже, когда мама впервые уехала в Москву, у меня появилась заветная Барби.

Однажды, в магазине или у кого-то в гостях я увидела игрушечную коляску для кукол. Тогда я и представить не могла, что коляска может быть не только настоящей, в которой катают малышей, но и игрушечной, для кукол. Это был самый прелестный объект из всех моих мечтаний! Я не надеялась, что мне её когда-нибудь купят, и никогда не просила маму или малю об этом. Вообще клянчить игрушки у старших было не моё. Когда мы с мамой наблюдали подобное поведение других детей со стороны, то многозначительно переглядывались между собой, как бы без слов говоря друг другу «ой, как плохо».

Прошло некоторое время, о коляске я и думать забыла. И вот в один летний день маля приходит с местного базара и говорит:

– Я тебе кое-что купила.

– Что? – спрашиваю я.

– Угадай, начинается на букву К.

Я очень долго угадывала, но всё равно не назвала коляску, потому что уже забыла о том, как она мне понравилась. И тут маля достаёт из своей сумки маленькую колясочку на тонкой металлической раме, обшитую яркой розовой тканью. Какая же она была красивая! Это был один из самых ярких радостных моментов, я прыгала от счастья и поверить не могла, что эта вещь теперь у меня есть! Моя маленькая розовая мечта сбылась! Я очень долго играла с ней, возила в ней своих кукол и даже нашу кошку, наряжая её в разные платья.

Моя маля всегда умела сделать настоящий праздник для меня.

Десять бананов и конфеты под матрасами

Ещё я безумно любила бананы, но мы покупали их редко и чаще по одному. Это был такой деликатес, который не всем был по карману, впрочем, как и другие экзотические фрукты, не выращиваемые в нашей местности. Иногда мне дарили банан по какому-нибудь поводу, например на Новый год или по случаю долгожданной встречи с гостями. Каждый раз, когда я его получала, у меня было ощущение праздника, и потому наличие бананов я всегда связывала с каким-то радостным событием. По выходным маля ходила на базар и тоже старалась покупать мне по одному банану, но каждый раз я съедала его и хотела ещё. Мне казалось, что я никогда не смогу ими насытиться вдоволь.

Однажды я призналась мале:

– Маля, я так хочу хотя бы один раз в жизни съесть сразу десять бананов подряд!

Маля по-доброму посмеялась и ответила:

– Хорошо, я куплю тебе десять бананов, кызчазым⁷.

Маля сдержала своё обещание и в один день принесла домой в своей торбе⁸ две большие связки бананов. Моему счастью не было предела! Бананы были крупные и спелые, с гладкой ярко-жёлтой кожурой и маленькой наклеечкой на ней. Я ела их один за другим, осилила семь штук, а дальше мне уже не хотелось, и оставшимися бананами мы кого-то угостили. Вот так просто маля исполнила ещё одну мою детскую мечту, которая парила в фантастическом мире.

С конфетами в нашей семье дела обстояли примерно так же. Я очень их любила, но сладости мы покупали редко и по праздникам, и, как несложно догадаться, конфетами я насытиться тоже не могла. Маля придумала интересную схему и действовала в соответствии с ней: она покупала большой пакет разных конфет на развес, прятала его в своём тайнике и каждый день давала мне оттуда по чуть-чуть, маленькими пайками из трёх-четырёх конфет. Понятное дело, этот неизведанный тайник не давал мне покоя ни днём, ни ночью.

Одним солнечным летним днём, после обеда я напомнила мале, что пришла пора вручать мне татлыджик⁹. Маля собралась идти за ним, а я, недолго думая, пошла шпионить, чтобы найти эту сокровищницу. Я догадывалась, что конфеты хранятся в самой большой комнате – в зале, но где именно, понятия не имела. Я спряталась там за диваном и стала ждать, когда туда придёт маля.

Спустя несколько минут, я услышала издалека малины скорые шаги. Она быстро подошла к старинной деревянной кровати, на которой были сложены старые матрасы и стала в них рыться. Тут я совсем не вынесла напряжения в своём подполье, и прыснула от смеха. Маля вздрогнула и испугалась, но, когда увидела меня, тоже долго смеялась. Так как тайну я уже разгадала, в тот день маля отдала мне весь пакет с конфетами. У меня случился ещё один незапланированный праздник, в котором хорошего было не по чуть-чуть, а сразу много.