Текст книги "Сага о стрессе. Откуда берется стресс и как его победить?"

 
То – Лондон, о мечта! Чугунный и железный,
Где стонет яростно под молотом руда,
Откуда корабли идут в свой путь беззвездный —
К случайностям морей, кто ведает куда!
 
 
Вокзалов едкий дым, где светится мерцаньем,
Серебряным огнем, скорбь газовых рожков,
Где чудища тоски ревут по расписаньям
Под беспощадный бой Вестминстерских часов…
 

Эмиль Верхарн (1855–1916)

Советский экономико-географ Вадим Вячеславович Покшишевский, чтобы ярче представить (словно бы со стороны) все своеобразие современного крупного города как биологической среды обитания людей, взял на себя роль автора фантастического романа на «космическую тему». Он сочинил донесение инопланетян о наших земных городах, обнаруженных на «третьей планете, обращающейся вокруг звезды МХ-328/75».

Инопланетные исследователи подробно описывают невысокие бугорчатые наросты над поверхностью планеты, имеющие ячеистое построение и представляющие собой скопления железа, меди, алюминия, кальция и других веществ. Излагают особенности проб воздуха (в сравнении со средним составом атмосферы на планете). Сообщают о высокий интенсивности циркуляции электрических токов внутри этих наростов, довольно мощном излучении электромагнитных волн, о скудности флоры и фауны…

Город, писал Покшишевский, – особая «МАШИНА В ДЕЙСТВИИ». По его видимым и невидимым артериям мчатся электроны и молекулы газа, движутся струи чистых и сточных вод, бегут автомобили, спешат пешеходы. И все это запускает и держит в безостановочном движении не только энергия всех видов, но и сам человек. Покинутый людьми город быстро стал бы свалкой строительного мусора и ржавого железа.

Деятельность горожан, их перемещения, контакты с «соседями» – все это напоминает знакомое по курсам физики броуновское движение мельчайших частиц. Толпы людей, собранные в цехах, школах, учебных аудиториях, кинозалах, вдруг рассыпаются, растекаются по городским пространствам. И только методами статистической физики можно подсчитывать, сколько горожан-«молекул» отправится в музеи, магазины, сколько их задержится в своих квартирах и какое число влюбленных пар будет бродить по вечерним улицам и бульварам.

О Покшишевском, замечательном российском географе, стоит рассказать более подробно. Дело в том, что он, его труды и достижения в географии, конечно же, большинству россиян малоизвестны. Однако в 2005 году достаточно широко отмечалось столетие со дня его рождения. И тогда появилось множество докладов, статей, воспоминаний о Вадиме Вячеславовиче. Воспользуемся этими сведениями, чтобы представить себе Покшишевского не только как выдающегося ученого-географа, но и как незаурядного человека.

ПОКШИШЕВСКИЙ (1905–1984) – классик отечественной социально-экономической географии, теоретик и полевик, педагог и популяризатор науки, Почетный член Географического общества, единственный среди экономико-географов удостоенный высшей награды – Большой золотой медали Географического общества СССР. Родился в семье инженера-железнодорожника в Москве. Детские годы прошли на Юге – в Одессе и Ростове-на-Дону. Учился на экономическом факультете Азербайджанского политехнического института (окончил в 1927 году).

Еще будучи в аспирантуре, Покшишевский проявил большой интерес к теоретическим проблемам размещения производства. Уже в 1927 году он выпустил свою первую книгу. За пять лет после окончания вуза из печати вышло несколько его книг, в том числе «Проблемы размещения промышленности», которая сразу привлекла внимание научной общественности.

В 1941 году защитил кандидатскую диссертацию на тему «Территориальные условия формирования промышленного комплекса Петербурга-Ленинграда». Участвовал в Великой Отечественной войне, сначала был рядовым добровольцем-ополченцем, а после окончания Ленинградского артиллерийского училища в качестве младшего лейтенанта воевал под Ленинградом.

После долгого лечения в Красноярском госпитале был демобилизован и зачислен в Институт географии, находившийся в эвакуации в Алма-Ате. Обстоятельно изучал процессы миграции населения в историко-географическом плане. Позже уже в Москве в МГУ защитил докторскую диссертацию «География миграций населения в СССР» (1949 год).

Вадим Вячеславович свободно чувствовал себя в своей безграничной («от геологии до идеологии») науке, понимал ее возможности и прозорливо видел необходимость «достройки» структуры географии.

Чувствовал, что это нужно для повышения потенциала науки, призванной способствовать столь важной в нашей огромной и разнообразной стране географизации практически всех без исключения видов деятельности, и особенно управления.

Покшишевский был одним из основателей советской географии населения. Он делом отозвался на горестный возглас географа Николая Николаевича Баранского (1881–1963): «Человека забыли!!!»

По мнению профессора Г.М. Лаппо, благодаря трудам Покшишевского и других создателей географии населения, география в целом обрела более гармоничное построение, стала целостным триединством: «природа – население – хозяйство».

Покшишевского отличали быстрая мысль и неутомимое легкое перо. Характерной чертой его письма была образность. Он часто прибегал к ней, понимая, что образность служит хорошим средством внедрения знания и понимания. Ему принадлежит крылатая фраза о том, что география – это наука, которая заведует территорией.

В течение многих лет Покшишевский заведовал научно-популярным отделом журнала «Вокруг света», работал в издательстве «Советская энциклопедия», для которой написал много статей. В последнем издании БСЭ есть его статьи «География», «Город», «География обслуживания» и другие.

Привлекали Покшишевского и вопросы истории географической мысли, особенно деятельность Александра Ивановича Воейкова (1842–1916), которому он посвятил несколько крупных работ. Еще в 1955 году он написал для старшеклассников увлекательную «Повесть о знаменитом русском географе А.И. Воейкове».

Значителен вклад Покшишевского в пропаганду и научную популяризацию географических знаний и идей советских географов за рубежом. Его книга «Путешествие по карте СССР» (1946 год), написанная по заказу Совинформбюро специально для зарубежного читателя, была издана в ряде стран большим тиражом. Покшишевский, владея несколькими иностранными языками, неоднократно достойно представлял советскую географическую науку на международных форумах.

Тема города как символа новой эпохи еще в конце XIX и начале ХХ веков (урбанизация тогда лишь пробовала свои силы) возникала в произведениях поэтов (к примеру, бельгийский поэт Эмиль Верхарн в 1895 году выпустил сборник стихов «Города-спруты») и прозаиков.

Городской пейзаж изображен и в романе австрийского писателя Роберта Музиля (1880–1942) «Человек без свойств». В нем дана запоминающаяся картина «сверхамериканского» города, где «все спешат или стоят с секундомером в руке».

«Воздух и земля, – пишет Музиль, – образуют муравьиную постройку, принизанную этажами транспортных магистралей. Надземные поезда, наземные поезда, подземные поезда, люди, пересылаемые, как почта, по трубам, цепи автомобилей мчатся горизонтально, скоростные лифты вертикально перекачивают человеческую массу с одного уровня движения на другой…»

Музиль иронизирует, создает сатиру (или точный портрет?) грядущей жизни землян:

«…едят на ходу, развлечения собраны в других частях города, и опять же в каких-то других стоят башни, где находишь жену, семью, граммофон и душу. Напряженность и расслабленность, деятельность и любовь точно разграничены во времени и распределены после основательной лабораторной проверки…»

Города. Они навязывают человеку свои строгие предписания, свой «СИМВОЛ ВЕРЫ», свою волю, законы, порядки, урезают, ограничивают его права и возможности.

Что случится с людьми, вынужденными жить в помещениях, имеющих размеры клозета, мы не знаем.

Р. Зоммер

Что есть дверь? Ответом на этот хитрый вопрос служит исследование уже упоминавшегося американского этнопсихолога Э. Холла «Скрытый параметр». Холл рассказывает, как его однажды попросили выяснить причины необъяснимых трений, возникавших в филиалах американских фирм, размещенных в ФРГ. Там под одной крышей работали местные сотрудники и специалисты, прибывшие из США. И тут оказалось, что камнем преткновения служат именно двери.

Американцы привыкли работать при открытых настежь дверях («американец на службе обязан быть в распоряжении окружающих», «ему нечего скрывать»!). Для немца же подобная привычка – воплощение самых жутких кошмаров. Для него распахнутая дверь символизирует крайнюю степень беспорядка.

«КАМЕРАМИ ОТЧУЖДЕНИЯ», «ФАБРИКОЙ НЕВРОЗОВ» окрестили стеклянные здания, которые начали строить в Западной Европе по американскому образцу. Небоскреб Фордовского фонда в Нью-Йорке, к примеру, целиком построен из стекла и просматривается насквозь. Здесь все – от директора до посыльного – постоянно на виду. Это создает у служащих вполне определенный стереотип поведения, вызывает у них ощущение, что «все сообща делают одно общее дело».

У европейца американизированные помещения вызывают чувство острой неудовлетворенности, усталости и угнетения. Этологи утверждают, что все это – следствие утраты защитного пространства.

Психология пространства, эта зародившаяся среди городских построек научная дисциплина, только начинает «проклевываться», создавая свои понятия и представления. Выясняется, например, что следует четко различать личное пространство и личную территорию. Различать уже хотя бы потому, что пространство индивидуума перемещается вместе с ним (к тому же оно невидимо!), тогда как личная территория занимает относительно постоянное место.

Американский исследователь из Калифорнии Р. Зоммер отмечает, что у большинства диких зверей имеется особая «ДИСТАНЦИЯ БЕГСТВА», вторжение за которую заставляет животное убегать. Ящерица убегает, если к ней приблизиться на несколько метров; для крокодила дистанция равна примерно 50 метрам.

«Насколько нам известно, – пишет Зоммер, – пока никто не исследовал, есть ли подобная «дистанция бегства» у человека. Но совершенно очевидно, что люди чувствуют себя неловко, если кто-либо другой находится слишком близко. Мне часто приходилось наблюдать, когда двое идут рядом и разговаривают; они неосознанно пользуются тем, что я называю «вальсированием». Сам я в такой ситуации невольно обгоняю своего спутника, в то время как он несколько замедляет шаг и отстает…»

Личное пространство. Священное, неприкосновенное. Оно столь же необходимо любому их нас, как и возможность (приобретаемая только в городе) «многоконтактности» (желание общаться с большим количеством людей).

Конечно, оно разное – личное пространство американца, немца, англичанина, русского. Однако, как бы они ни различались, при больших скоплениях людей человек будет испытывать вполне определенное неудобство.

В связи с этим возникает необходимость дать ответ на ряд фундаментальных вопросов (так считают Э. Холл, Р. Зоммер и другие исследователи). Какова оптимальная плотность городских, сельских и других людских групп? Какое личное пространство необходимо каждому человеку? Где наступает стесненность, оборачивающаяся разными неприятностями и даже болезнями»?

Воздух города делает человека свободным.

Выражение, бытовавшее в средневековой Европе

Жизнь современного человека в Большом Городе по большей части протекает на фоне борьбы за существование и достижение очень трудных целей. Напряженный труд на фоне сложной экологической обстановки, гиподинамия, плохое питание и всякого рода общественные катаклизмы и конфликты усугубляют состояние нервно-психической напряженности, именуемой стрессом. Но все это не главное. Если бы только жители больших городов знали, что большинство их бед (но, конечно же, не абсолютно всех), негативных переживаний, от депрессии до агрессии лежит в несовершенстве их личностной сферы, то есть в неумении позитивно мыслить, неумении разряжать свои негативные эмоции по мере их возникновения, признания необходимости преодолевать свою лень и искать смысл жизни в самых неимоверных по своей сложности социальных условиях и трудностях жизни, то их мироощущение, а следовательно, и здоровье, значительно бы было бы лучше.

Каждый человек, говорил Г. Селье, «должен тщательно изучить самого себя и найти тот уровень стресса, при котором он чувствует себя наиболее “комфортно”, какое бы занятие он ни избрал; кто не сумеет изучить себя, будет страдать от дистресса, вызванного отсутствием стоящего дела, либо постоянной чрезмерной перегрузки».

Валентин Иванович Петрушин, из книги «Неврозы большого города»

Индустриальный город. Смесь камня, асфальта, изрыгающих ядовитые дымы машин. Вечно спешащие люди, не имеющие ни минуты истинного покоя, ни радости безмятежного общения с природой, в суете и заботах забывшие о ней.

«В этом городе, – сказал о Нью-Йорке один приехавший из Аравии шейх, – люди далеки от цивилизации, они живут, как муравьи. Здесь солнце никогда не показывается на улице».

Одним из древнейших видовых признаков человека, полагают некоторые исследователи, является его приспособленность к жизни небольшими группами, каждый член которой лично знает всех остальных. Время от времени, но не очень часто он испытывает потребность в многолюдных сборищах, значительно чаще предпочитает оставаться наедине с собой. Его реакция на неуклонно растущую гипертрофию социальной структуры общества принимает форму различного рода расстройств, депрессивных состояний, агрессивного поведения и страхов, быстро развивающихся в настоящие неврозы.

Человек в огромном городе обезличен. Он становится абстракцией, мифом, неким малореальным понятием.

В США был проделан следующий эксперимент. Исследователи на три дня оставили на улице две машины (незапертые, без номера). Одну – в Пало-Альто напротив Стэнфордского университета, другую – неподалеку от Нью-Йоркского университета в нижнем Манхеттене.

В Пало-Альто, городе с населением в 50 тысяч человек, машина осталась в целости и сохранности. Когда пошел дождь, какие-то сердобольные прохожие даже затолкали ее под навес. Зато в Нью-Йорке машине были нанесены первые повреждения уже после того, как она простояла на улице всего 7 минут. К концу третьего дня от машины не осталось ничего, кроме обшарпанного кузова.

Исследователи объясняют все случившееся тем, что калечившие машину ньюйоркцы не были знакомы с ее владельцем и знали, что никогда уже не увидят тех прохожих, которые были свидетелями их деяний…

Уже введен в науку термин «ТРАВМА ГОРОДОМ». Считается, что она выражается главным образом в повышенном возбуждении нервной системы горожанина. Кино, радио, реклама, витрины и другие «раздражители» затрагивают не только сферу интеллекта или органы чувств – они распространяются на всю область душевной жизни человека в ее совокупности.

Но главная опасность для человека в городе, полагают западные исследователи, – сами люди, слишком много людей. В огромной толпе невозможно свободно передвигаться, не сталкиваясь с множеством других двигающихся людей, не мешая им и не вызывая взаимного раздражения. Тогда по меньшей мере половина толпы должна состоять из психиатров, чтобы лечить другую половину от неврозов!

Наша цивилизация (мы продолжаем цитирование) совершает победный марш от инкубаторов для кур к человеческим инкубаторам. Все это не может пройти безнаказанным. Человеческая терпимость по отношению к другим людям может оказаться превышенной. Эти пределы установились в процессе эволюционного развития, длившегося миллионы лет. Их нельзя изменить за короткий период жизни нескольких поколений. Здесь неминуемы серьезные нарушения внутренней гармонии вида хомо сапиенс.

В 2004 году в России вышла оригинальная книга под названием «Неврозы большого города». Ее автор – врач-психотерапевт Валентин Иванович Петрушин. Он пишет:

«Большой Город – удивительное создание человеческой цивилизации. Он воплощает в себе, как сказал про него Аристотель, «единство разных». Действительно, самые разные люди объединяются под небом Большого Города, чтобы максимально ощутить в нем всю полноту своей жизни.

Во все времена Большой Город всегда служил приманкой для огромного количества людей, желающих реализовать в нем свои способности. Париж и Лондон, Вена и Рим, Мадрид и Стокгольм, Москва и Петербург – эти большие города прославились тем, что в них жили и творили, общаясь с себе подобными, большие ученые и изобретатели, философы и поэты, артисты и художники, архитекторы и музыканты. Живой обмен мнениями, опытом, знаниями, идеями привел к тому, что во всем мире большие города стали центрами культуры и цивилизации.

Но одновременно с этим жизнь в Большом Городе приобрела много сложностей, а не только хорошие условия для профессионального и личностного роста. Она создает для живущего в нем много дополнительных проблем, которых не знают жители небольших городов, поселков и деревень».

Существует множество книг о КАТАСТРОФАХ. Скажем, очень популярная в 90-х годах в Москве была книга журналиста Анатолия Гостюшина «Энциклопедия экстремальных ситуаций». Там говорилось о том, как в случае внезапных напастей – землетрясение, пожар, различные аварии – следует вести себя человеку. Как реагировать, как защищаться в случае ВНЕШНЕЙ угрозы.

Так вот Петрушин в своей книге как бы вывернул ситуацию наизнанку. Он захотел показать, как в условиях непростой жизни в Большом Городе следует бороться со стрессами и сохранять при этом хорошее расположение духа вопреки всем трудным обстоятельствам жизни. Здесь проблема выживания исследуется уже как бы ИЗНУТРИ. И книга Петрушина учит горожан жить по принципу: «Чем хуже снаружи, тем крепче внутри».

На эту тему Петрушин в 2000–2004 годах в Центральном лектории Политехнического музея прочел населению Москвы цикл лекций на тему «Маленькие неврозы Большого Города». Рассказывал, как можно оказывать психологическую помощь самим себе и своим близким, испытывающим стресс-трудности.

Книга Петрушена очень интересна. В ней почти все главы носят такие довольно оригинальные названия:

«Терапия ощущениями и восприятием»; «Терапия вспоминанием и забыванием»; «Терапия воображением и представлением»; «Терапия размышлением»; «Терапия покоем и внушением»; «Терапия мужеством и стойкостью»; «Терапия рыданием и плачем»; «Терапия радостью и смехом». И так далее.

Одно из самых больших упущений, которое можно наблюдать в современных учебных планах образовательных учреждений, – отсутствие такого учебного предмета, который бы готовил молодого человека к жизни самым непосредственным образом. Выпускник школы или вуза может обладать обширными познаниями в области литературы и истории, химии и физики, математики и географии, но он, по большому счету, не обладает теми знаниями, которые помогли бы ему ориентироваться в своей собственной судьбе. Беспомощность при планировании своей деловой карьеры и личной жизни, неумение разбираться в себе и в окружающих, равно как выявлять и разрешать разного рода конфликты – все эти и многие другие знания, необходимые для самостоятельной жизни, выпускник ни школы, ни вуза за годы своего учения не приобретает. Как результат и следствие из всего этого – множество проблем, которые молодой человек имеет при вхождении в самостоятельную жизнь. Отсюда – неудовлетворенность жизнью, ведущая к невротическим отклонениям и компенсируемая потреблением алкоголя, наркотиков и курением. По потреблению этих допингов наша страна занимает сегодня, к сожалению, далеко не последнее место.

Валентин Иванович Петрушин

Большой Город (особенно столицы) – это еще и Большая Витрина всякой страны, ее состояния и достижений, – пишет в своей книге Петрушин. В больших городах живут выдающиеся деятели искусства, спортсмены, миллиардеры, люди, добившиеся успеха во многих областях. Простой ординарный массовый человек, видя высокие образцы, которые демонстрирует элита, также мечтает (и старается) взобраться повыше на жизненной лестнице.

Однако желающих много, а вакантных мест гораздо меньше. Возникает конкуренция, необходимость требующего немалого времени основательного образования, напряженнейшей работы – так возникают порой и мелкие, но частые каждодневные и немалые стрессы, этот жестокий бич для основного населения Большого Города.

Многие тревоги и беспокойства, конфликты, страх не справиться с многочисленными обязанностями, дефицит времени и, как следствие, суета и спешка, тревожность и беспокойство ведут к учащенному сердцебиению, потере аппетита, головным болям, бессоннице и многим другим неприятностям.

Скрытая тревожность проявляет себя в переедании, пристрастии к алкоголю и усиленному курению, к бессмысленным покупкам («шопингу»), к пустой болтливости, к страхам «кабы чего не вышло», к мелочной опеке окружающих. Все это сигналы: надо сделать передышку, иначе все закончится плохо.

Следствием всех малых и больших стрессов, которые в изобилии имеются в Большом Городе, стало и то явление, которое Петрушин называет СИНДРОМОМ ХРОНИЧЕСКОЙ УСТАЛОСТИ (СХУ, если сокращенно). СХУ медики окрестили новой чумой ХХ века.

Этим заболеванием (данные США, Германии и других стран, включая нашу) поражены в мире десятки, если не сотни миллионов людей. Любопытно, что вначале предполагалось, что тут виноваты особые вирусы, неблагоприятная экология, но в конце концов было решено: корень этой напасти – чрезмерные нагрузки на организм, а попросту говоря – хронический стресс.

По своим симптомам СХУ на физиологическом и психологическом уровнях очень схож с простудным и инфекционным заболеванием. Поэтому синдром хронической усталости получил еще и другое название – «грипп молодых карьеристов». Понятно, в Большом Городе амбициозных молодых людей имеется в изобилии.

Житель Большого Города должны уметь бороться со стрессами, а это предполагает умение правильно дышать, питаться, правильно расслабляться и не пренебрегать движением. Необходимо многое другое и, в частности, нужна личностная зрелость, которой, к сожалению, не всем удается достичь. И в трудной жизненной ситуации бывает временами полезным обратиться за помощью к психотерапевту. Чем он может помочь, как раз и обсуждается в книге Петрушина.

В частности, он пишет в Заключении:

«Большинство проблем, с которыми приходится сталкиваться сегодня психотерапевту в Большом Городе, связаны с неверием его клиентов в свои силы и недостатком любви к самому себе, застенчивостью и заниженной самооценкой, завистью и ревностью, стремлением превзойти своих ближайших соперников и агрессией, тревогами и депрессией. Все эти негативные переживания закрывают перед человеком те большие возможности, которые предоставляем ему Большой Город для счастливой жизни. Открыть их заново – благородная задача практикующих психологов и психотерапевтов».

И вот еще на этот счет авторитетное мнение американского психотерапевта Джеймса Бьюдженталя. «Психотерапия, – говорит он, – есть ускоренный образовательный процесс, направленный на то, чтобы достичь зрелости, задержавшейся на двадцать, тридцать и более лет из-за попыток жить с детским отношением к жизни».

Петрушин в книге перечисляет многие виды терапий, помогающих при стрессах. Есть тут и достаточные тривиальные советы. Скажем, оздоровляться голоданием. Платон принимал в свою школу, считается, только тех учеников, которые могли выдержать семидневное голодание.

И в мировых религиях – христианстве, исламе, буддизме – голодание рекомендуют для духовного просветления и лечения разных болезней. Суть голодания – желание очистить организм от внутренних шлаков и ядов. Наши органы – желудок, печень, кишечник, железы внутренней секреции, да и весь организм в целом – нуждаются в периодическом отдыхе.

Поголодать время от времени? Многие так и поступают. Английский писатель Бернард Шоу не сомневался, что успеху своих сочинений он обязан благотворному влиянию голода, который он часто практиковал. И, возможно, из-за этого Шоу славился своей худощавостью.

Правильно питаться и временами голодать, дышать чистым воздухом и много двигаться. Это все достаточно понятные вещи. Однако Петрушин предлагает еще и букет необычных терапий. Например, ТЕРАПИЯ ЛЮБОВЬЮ.

И начинает он эту главу словами:

«В 1970-е годы прошлого века знаменитый английский ансамбль «Битлз» пел свою популярную песню «Все, что нам нужно – это любовь!». И действительно, если бы все мы в этой жизни были окружены настоящей любовью, заботой и вниманием, то мир бы был значительно добрее, а у большинства из нас не было бы того столь драматического переживания стрессов, которых, как мы уже знаем, в любом Большом Городе всегда в избытке».

Петрушин называет виды любви по именам.

ПРАГМА – любовь по расчету. Материальное положение и социальный статус при выборе партнера по браку оказываются решающими.

СТОРГЕ – любовь-дружба, основанная на взаимной симпатии, в которой может и не быть эротической подоплеки. Важна общность духовных интересов, способность к сопереживанию.

ЛУДУС – любовь-игра, основанная на флирте и на ухаживании, без далеких последствий. Скажем, курортные романы во время отпуска.

МАНИЯ – любовь, замешанная на сплаве страсти и ревности. Партнеры то сближаются, то снова расстаются, но обойтись друг без друга не могут…

Делить виды любви можно и уж совсем простым способом. Любовь? Она бывает двоякого рода: любовь к собственному Я и любовь к ближнему. Первое обычно именуется эгоизмом и осуждается, второе проявляется в жизни обычно как-то «смазано», поэтому, должно быть, настоящих альтруистов можно буквально пересчитать по пальцам.

А вот что по этому поводу пишет Петрушин:

«Практика показывает, что большое количество людей, живущих в Большом Городе, редко по-настоящему любят самих себя. Если бы горожане по-настоящему любили себя, то они не портили бы свое здоровье вредными привычками, не изнуряли бы себя ради карьеры работой, не смотрели бы бесцельно часами телевизор и не попадали бы в результате всего этого в клиники неврозов».

Дальше Петрушин говорит о природе любви:

«Подлинная любовь предполагает выражение созидательности, она предполагает заботу, уважение, ответственность и знание. Это – активная борьба за развитие и счастье любимого человека. Но эгоистичный человек чувствует удовлетворение не тогда, когда он отдает, а когда берет. Он рассматривает мир с точки зрения его полезности для него и поэтому он в принципе не способен любить не только другого человека, но и самого себя».

Итак, эгоист – плохо, альтруист – хорошо? Не спешите, Петрушин добавляет:

«С другой стороны, человек, лишенный “всякого” эгоизма, думающий только о других и живущий только их заботами, на самом деле несет в себе симптом невроза, а его отношения с окружающими при ближайшем рассмотрении оказываются неудовлетворительными».

Забавно, но проблему «любовь к себе и ближнему» в своем романе в стихах «Евгений Онегин» ставил наш великий русский поэт Александр Сергеевич Пушкин. В 4-й главе он, перебрав достоинства любви к друзьям, родне, к «красавицам нежным», полушутливо итожит:

 
Кого ж любить? Кому же верить?
Кто не изменит нам один?
Кто все дела, все речи мерит
Услужливо на наш аршин?
Кто клеветы про нас не сеет?
Кто нас заботливо лелеет?
Кому порок наш не беда?
Кто не наскучит никогда?
Призрака суетный искатель,
Трудов напрасно не губя,
Любите самого себя,
Достопочтенный мой читатель!
Предмет достойный: ничего
Любезней, верно, нет его.
 

Петрушин считает, что глубокий анализ чувства любви дал немецкий социолог, философ Эрих Фромм (1900–1980) в эссе «Искусство любви». Фромм призывает осознать, что любовь – это искусство, такое же, как искусство жить, и ему надо учиться точно так же, как и любому другому искусству – музыке, живописи, столярному делу, врачебному или инженерному искусству.

Главная трудность в овладении искусством любви? Фромм об этом пишет так:

«Вопреки глубоко коренящейся жажде любви почти все иное считается едва ли не более важным, чем любовь: успех, престиж, деньги, власть. Почти вся наша энергия употребляется на обучение достижению этих целей, и почти никакой – на обучение искусству любви».

Свои рассуждения о любви Петрушин заканчивает словами:

«Статистика многих стран подтверждает, что люди, состоящие в браке, дольше живут, меньше болеют и более оптимистично смотрят на жизнь, чем одинокие, разведенные или же овдовевшие. Человек, находящийся в состоянии эмоционального подъема, вызванного переживанием любви, действительно лучше себя чувствует и меньше болеет. Любовь и хорошие сексуальные отношения активизируют иммунную систему, а это всегда благотворно влияет на самочувствие. Если смотреть на чувство любви шире, то оказывается неважно, любим ли мы мужчину или женщину, свою работу или свое увлечение, своих детей или чужих. Многие творческие люди признают, что они больше любят свою работу, нежели жену, или мужа, или любовницу. Самое важное в этом чувстве оказывается выход за пределы узкоэгоистического существования, забота о чем-то или о ком-то, что лежит за пределами нас самих.

Отметим, однако, что наибольшую психологическую устойчивость человеку дают религия и любовь к творчеству в общественно полезном деле. Эти два вида любви не зависят от окружающего мира и будут с человеком всегда, при любых обстоятельствах, пока он жив».