Текст книги "Полдня до расплаты"

– Ладно, допустим….. Ну а лицо? Лайзмер сразу определит, что делались пластические операции.

– Вот дошли и до лица. – Матеус придвинул стопку листов, нашел нужный и принялся читать вслух: – «Наблюдаемый объект весьма тщательно следит за своим лицом и прической. Часто делает „подтяжки и легкие коррекции“ отвисающих участков кожи в расположенной неподалеку клинике. Лишь в последний раз он перенес очередное омоложение на соседней планете…» Смотрим дату: как раз время исчезновения Никузи. Теперь на всякий случай зайдем в банк данных той самой клиники на соседней планете… Так! Вот и первый несчастный случай: месяц назад на своем флаере разбился ведущий хирург по пластическим операциям. Смотрим дальше… Какое совпадение: как раз он и делал омоложение нашему «писателю». Так что, может, слетаем туда и проверим все на месте?

Вместо ответа Гилана деловито соединилась по внутреннему коммуникатору с капитаном яхты, на которой они в данный момент путешествовали, и сменила маршрут, назначив конечной целью искомую империю. Затем встала, потянулась и словно между прочим спросила:

– Разве я тебе не говорила?

– Что именно?

– Что ты у меня еще и гений?

– Ни разу! – обрадовался Николай. – Давай говори!

– И не подумаю! Мало того что стал слишком богатым, так теперь только зазнаться не хватает…

На месте обитания подозреваемого писателя все оказалось не так просто. Провести проверку лично, как предполагалось вначале, не получалось – из-за скопления вокруг объекта действительно самых известных жителей империи, находившихся под бдительной охраной. Тут уже никакие взятки не могли изменить положение, а идти напрямую в тайную полицию или в службу безопасности тоже опасались: если у преступного главаря оказались пособники в Цейлеранской империи и в самом центре Галактики, то почему бы ему и здесь не подстраховаться? Ведь недаром Никузи выбрал для лежки именно это место.

– Если это, конечно, он! – постоянно напоминала Гилана.

Выручила самая суперсовременная, украденная прямо из одного военного института, миниатюрная техника для шпионажа. Маленьких мушек, нанесенных на биопластмассу, не могли пока еще засечь никакие детекторы. А сходные с ними по «прозрачности» муравьи могли прогрызть дырку в любом, даже цельнометаллическом, коробе. Именно эта их способность оказалась самой необходимой, поскольку никто не ожидал от простого особняка такой герметичности помещений, которая каждые три часа проверялась избыточным давлением.

Матеус и Гилана мгновенно насторожились: не мог простой писатель, даже помешанный на собственной безопасности или угнетаемый страхом кражи его драгоценных сюжетов, так модернизировать свое жилье! Это было слишком даже для живущих по соседству министров. И как только он сумел все сделать тайно и незаметно? Ведь по документам дом строился давно и он не подвергался существенной реконструкции лет сорок.

Муравьи, конечно, и тут справились. Проникли внутрь и прочно заделали за собой ходы. Мушки из «рюкзачков» за плечами мурашек тут же разлетелись на заданные позиции, и началось наблюдение за всеми передвижениями подозреваемого писателя.

В распоряжении парочки шпионов было всего несколько часов – именно такой срок жизни отвели конструкторы мини-приборов своим созданиям. Учитывая, что техника не стоит на месте, они вполне справедливо опасались, что в каком-нибудь полярном институте уже могли создать детекторы, способные обнаружить незаметных мушек да прозрачных тружеников-мурашей.

С первых же минут наблюдения выяснилась одна очень странная деталь. Куда бы писатель ни шел, у него на груди всегда висела коробочка, очень напоминающая простейший пульт управления. Когда объект на минуту вышел во двор, то переложил коробочку в левый карман и руку из кармана так и не вынул, пока не вернулся домой, а потом вновь повесил устройство себе на грудь. Памятуя, что Гарвард Никузи активировал ядерную мини-бомбу во избежание предыдущего ареста, уничтожив при этом тысячи людей, Гилана и Матеус буквально затряслись от страха. Если это действительно Никузи, то он живым не сдастся, обязательно устроит «армагеддон» в центре ни в чем не повинной столицы чужой империи.

Надо было срочно решать, что делать. К сожалению, еще не было получено ни единого твердого доказательства, что они наблюдают действительно за Гарвардом Никузи. Полноватый, немного сутулый мужчина, нисколько не похожий на известного мафиози, деловито передвигался по дому, перекусывая на ходу и запивая расставленными по всему дому напитками. Иногда он подбегал к огромной, на всю стену, виртуальной системе и что-то быстро выстукивал на клавиатуре. Затем снова отправлялся в свой бессистемный пробег по комнатам и коридорам. Со стороны в поведении писателя не было чего-то странного или предосудительного, но как же все-таки идентифицировать эту странную личность с искомым объектом?

На этот раз дельная мысль пришла Гилане:

– Интересно, в последние месяцы этот писатель отправил хоть один свой новый рассказ в издательство?

– Новый? – переспросил Николай. – Да он еще долго может отправлять незаконченные или давно написанные, которые писатели часто держат в загашниках.

– А как же высокое самомнение? У Никузи оно перло наружу всегда и в любых обстоятельствах. Наверняка он уверен, что может написать нисколько не хуже своего двойника.

– Хм! А если он действительно напишет даже лучше?

– Неважно! Главное – сравнить стиль.

Через полчаса все данные о творчестве подозреваемого писателя лежали на столе перед самозваными следователями. И действительно, два последних рассказа кардинально отличались по стилю и манере. Их написал совершенно другой человек!

Теперь косвенные подозрения все больше и больше перерастали в уверенность. Но в то же время с катастрофической силой начинал давить груз невероятной ответственности. Если они допустят хоть малейшую ошибку, ничего исправить будет нельзя, тут уже никакие деньги не спасут. Можно было, конечно, спешно ретироваться с планеты, сбросив всю информацию о преступнике местным правоохранительным органам, но… Эта проклятая коробочка у него на груди!..

К тому времени писатель стал выказывать большее беспокойство и все больше времени проводил возле клавиатуры, не просматриваемой полностью с помощью детекторов. Видимо, его внутренние системы безопасности все-таки заметили что-то подозрительное или сработало наружное наблюдение, и расположившийся всего в километре от дома «передвижной цирк» обеспокоил слишком опытного в маскировке Никузи.

Гилана тяжело вздохнула и решительно сказала:

– Буду его «снимать»!

– Куда спешить, у нас еще масса времени…

– Это пока «масса», но в любой момент времени может не остаться совсем.

– Но как ты его снимешь? Ближе мы никак не можем подобраться.

Но Гилана уже все продумала, решившись на дальний выстрел, и теперь от нее слышались только команды. Рассуждать и советоваться она перестала вовсе:

– Поднимайте колесо обозрения! Все мои «машинки» – на дно одной из люлек. У нас всего один шанс: почтальон! Письмо готово? Передавайте!

Действительно, единственный, кто мог приблизиться к дому писателя и делал это довольно часто, – разносчик почты, срочных депеш и телеграмм. Правда, это был один и тот же человек, и подменить его значило сразу провалить все дело. А готовить настоящего почтальона совершенно не было времени. Поэтому решили через почтовое отделение подсунуть в портфель почтальона солидное письмо из большого издательства. Ерунда, конечно, полная – издательства в большинстве случаев действовали напрямую, через краберную связь, и письмо хозяин дома мог просто не принять, отправив доставщика восвояси. Но это был именно тот момент, на который очень рассчитывала Гилана. Новоявленный писатель всегда очень ревниво и мнительно относится к оценке своего писательского труда, и вряд ли даже шеф преступного мира Гарвард Никузи станет исключением. И вот когда он будет расписываться за полученное письмо…

Звонок с улицы заставил писателя нервно вздрогнуть и в испуге схватиться за коробочку, висевшую у него на груди. Но уже в следующий момент он разглядел на большом экране в прихожей хорошо знакомого почтальона и самокритично покачал головой. Улыбаясь собственным мыслям, он отпустил коробочку и включил переговорное устройство:

– Кто там?

– Почта. Вам заказное письмо, мистер Шандал.

– От кого?

– Издательство… сейчас гляну… да, издательство «Геликон».

Писатель, рассматривая почтальона на экране, на минуту задумался, прикидывая примерные сроки для ответа, и величественно усмехнулся. Видимо, вспомнил, что и туда он отправил один из своих последних рассказов. Затем сказал:

– Одну минутку подождите, я после душа, сейчас оденусь!

– Да хоть две минутки, мистер Шандал, – беззаботно ответил почтальон. Обслуживая клиентов в таком престижном районе, он давно привык к их причудам и капризам и умел стоически выжидать положенное время. Конечно, почтальон не мог видеть, как обитатель дома вновь метнулся к своей виртуальной информационной машине. Добрых две минуты писатель размахивал там руками и крутил головой, скрытой в мерцающем сиянии. Потом вернулся к двери, снял коробочку с груди и положил ее в левый карман брюк. И только после этого открыл дверь и пошел по короткой дорожке к насвистывающему какую-то мелодию почтальону. Тот даже не смотрел в сторону приближающегося адресата, чем весьма успокоил настороженного писателя. Хотя его взгляд продолжал обшаривать кроны соседних деревьев и уходящую в обе стороны тихую улочку.

– Я уже здесь.

– А, мистер Шандал, добрый день. Как самочувствие? Вот распишитесь…

Поскольку хозяин дома и не подумал открывать калитку, что здесь было в порядке вещей, почтальон передал ему через решетку картонку с листом и авторучку:

– В самом верху списка.

Заказное письмо почтальон так и продолжал держать в руке, никоим образом не желая хоть на миллиметр отклониться от предписанной инструкцией процедуры передачи важного документа. В другой руке он держал портфель.

Получателю ничего не оставалось делать, как, еще раз воровато оглядевшись, вынуть левую руку из кармана, перехватить картонку, а правой рукой начать расписываться.

Следующий момент несчастный почтальон запомнил на всю свою оставшуюся жизнь. С громким треском голова малоизвестного писателя взорвалась, словно переспелый арбуз. Потом в многочисленных интервью доставщик почты признавался:

– Мне вначале показалось, что это детские шалости или телевизионный розыгрыш из серии «Скрытая камера». Я даже собирался сардонически засмеяться. Но когда увидел, что моя ведомость почти полностью залита кровью и заляпана мозгами, меня пробрал ужас. А потом тело упало на спину. И только после этого меня стошнило…

Твердая рука и меткий глаз Гилану не подвели. Хотя она потом утверждала, что половина волос у нее поседела в ожидании исторического момента подписывания ведомости. А находящийся внизу Матеус, как он метко выразился, вообще «яйцо снес» в нервном ожидании. Лишь когда бесстрастные камеры показали: дело сделано, объект обездвижен, – задействовалась вся подготовленная заранее акция отхода и прикрытия. По всем каналам открытым текстом распространялась информация, что Гарвард Никузи уничтожен. Более конкретные сведения пошли на центральное имперское телевидение и в ближайший комиссариат. Самые конфиденциальные – выехавшему на место расстрела комиссару:

– В левом кармане брюк Никузи находится пульт управления атомной мини-бомбой. В ваших руках теперь жизни тысяч людей этого района. Не ошибитесь!

Во время разразившегося скандала и глобального оцепления всей столицы главным организаторам и исполнителям расстрела удалось скрыться без особых проблем.

Единственное, что они сделали по ходу отступления, это добавили к фразе «Гарвард Никузи казнен!» вторую: «Назначенная за него премия должна быть передана в фонд помощи пострадавшим от ядерного взрыва в Цейлеранской империи!»

Казнь лидера преступного мира вызвала самые противоречивые и полярные отклики во всех средствах массовой информации. От восхваления организаторов казни до их обвинения в сотрудничестве с преступным миром. Утверждали даже, что Никузи убрали для того, чтобы он не предал своих пособников в высших эшелонах власти. Последнее утверждение сильно било по самолюбию Матеуса и Гиланы. Им самим хотелось бы распутать всю веревочку до конца, но стоило только вспомнить коробочку на шее преступника… Там ведь действительно оказался пульт управления еще одной ядерной бомбой. Риск был немыслимый, а удача при проведении акта возмездия им сопутствовала просто невероятная…

Через три дня после расстрела Гарварда Никузи роскошная яхта пришвартовалась на гигантском веерном орбитальном комплексе планеты Оилтон. На эту столичную планету одной из самых мощных и независимых империй Галактики в последнее время открылось настоящее паломничество. Тысячи потенциальных покупателей стремились заключить контракты с производителями уникальных бикомплексов, которые революционизировали поддержку любого температурного режима в любых по величине помещениях. Сам Матеус относился к этим новшествам отрицательно и честно признавался, что не понимает, зачем Кардону Савешу понадобилось заключать такой крупный контракт, если гораздо проще и надежнее пользоваться проверенными временем установками на сухом гелии. Но компаньон настаивал К тому же была еще одна причина, по которой яхта прилетела на столичную планету этой империи, в самый огромный промышленный город-мегаполис Зулисон. Именно здесь проживал под присмотром пожилых опекунов пятилетний сын Метаксы. Оказать всемерную поддержку этим людям и малышу Николай считал своим непременным долгом.

Добираясь до поверхности на мобильном челноке, Гилана настаивала:

– Все-таки вначале надо решить наши дела с этими, как их… святые электроны! Язык сломать можно! Кактусы, что ли? В общем, заключить договор. А потом, уже в спокойной обстановке, побываем в гостях и сделаем подарки. Ну чего ты на меня так смотришь?

Бывший лейтенант с блаженной улыбкой наблюдал, как Гилана поправляла последние детали своей одежды и прически. Стоя перед зеркалом, она казалась обворожительным и блистающим сгустком энергии, который при желании может пронзить что угодно. О чем влюбленный Николай и поспешил сообщить:

– Да вот мысленно благодарю судьбу, что ты так быстро завладела моим сердцем…

– Быстро? – прищурила глаза его любимая женщина, а затем ловко уселась ему на колени: – Ты еще скажи, что уже на тюремном глайдере в меня влюбился.

– И скажу…

– Не ври! Помню, как ты Ларту рассматривал сквозь решетки, помню…

Николай замер от нахлынувших воспоминаний о тех памятных часах перед казнью и тут же с некоторым стеснением вспомнил, что он действительно присматривался к более стройной и приятной на личико Ларте. И как только Гилана это заметила?! И запомнила… Бывший лейтенант покраснел и заволновался:

– Просто ты в тот момент казалась такой неприступной и недосягаемой…

– Оправдываешься? Значит, Ларта тебе показалась доступной?

– Ну… я не в том смысле. Я тогда вообще впервые своих соседей по камере увидел. Т лько начал выходить из ступора…

– Заметно было. О! Уже садимся на космодром. Тебе повезло, но потом я с тобой еще выясню момент твоего первого любовного влечения. А пока у меня одна идея…

– Говори, моя сладкая, – тут же отозвался Матеус, – согласен на любую.

– Согласен? Значит, сильно виноват. – Гилана встала с его колен и больно ущипнула пытающуюся придержать ее руку. – И костюм мне помял.

– Ты все равно будешь лучше всех!

– Не скажи. В этой империи все помешаны на женской красоте. Берут пример со своей несравненной принцессы, как ее там…

– Патрисия!

– Смотри-ка! – Гилана гневно нахмурила брови. – Он уже и имя ее запомнил!

– Как можно не знать? – занервничал Николай. – Ведь все-таки номинальная правительница великой империи! И тоже будет на общем собрании промышленников, на которое ты так стремишься.

– Вот именно! В этом и заключается моя идея. Стремлюсь я – я гуда и отправлюсь. А ты проведай почтенных опекунов. И нечего увиваться вокруг принцессы! Знаю я тебя!

От таких напрасных обвинений Матеус лишился дара речи и только с возмущением пытался выдавить нечто нечленораздельное. Его любимая женщина весело захохотала и страстно впилась долгим поцелуем ему в губы.

Челнок уже давно стоял на плитах космодрома, и диспетчер неоднократно требовал открыть борт для таможенного досмотра, когда парочка наконец-то вернулась в реальность. Поправив на себе одежду, они устремились к пропускному пункту, оставив челнок нараспашку и разрешив таможенникам делать все что заблагорассудится – хоть выспаться, хоть напиться.

Разговор продолжился во время проверки на лайзмере:

– Дорогой, я, конечно, шучу, но ведь, делая одновременно сразу два дела, мы намного быстрей покинем Оилтон и успеем помочь нашим друзьям в центре Галактики.

– Логично…

– Значит, решено! Отправляемся сразу по двум маршрутам. И не делай такое кислое лицо! Специально для тебя сниму на видео каждое движение твоей любимой принцессы и передам ей от тебя личный привет.

Матеус еще пытался высказать свое возмущение такой несправедливостью, но в душе признавал правильность рассуждений своей любимой. Поэтому лишь тяжело вздохнул, махнул обреченно рукой и пробормотал:

– Нужен ей мой привет, как черствый Колобок голодному Буратино…

И даже испугался, когда заметил, как у Гиланы опасно сузились глаза:

– Пусть только попробует проигнорировать привет от тебя!

Вот так и получилось, что Гилана Баракси отправилась в роскошном флаере на торжественную встречу самых крупных промышленников Оилтона с ее высочеством, на которой разрешили присутствовать еще пятистам заинтересованным покупателям и крупным президентам торговых компаний. Разрешили, между прочим, не даром, а за крупный взнос в императорский фонд поддержки стабилизации и благосостояния. Принцесса Патрисия, фактическая правительница империи, весьма умело выдаивала деньги из толстосумов при каждом удобном случае. Да и при неудобном тоже.

А Матеус взял самое простое и неприметное флаерное такси и полетел по тому адресу, который прошептали перед смертью дрожащие губы его боевой подруги Метаксы. Именно так: «боевая подруга», и никак иначе, теперь о ней вспоминали и он, и Гилана, и все их товарищи, отчетливо понимая, что знаменитая в недалеком прошлом чемпионка пожертвовала ради них своей жизнью. Тем самым помогая остальным пленникам спастись в критический момент и обрести полную свободу.

Неожиданно флаер завис в воздухе, и бесстрастный голос автопилота спросил:

– Совершить посадку прямо в котлован?

Николай с недоумением посмотрел вниз. Длинная улочка, застроенная разнообразными особняками, прямо под такси обрывалась широким и глубоким котлованом. Несколько роботов копошилось на дне, да на обочине стояла грузовая платформа. Совершать посадку пока не было смысла, ведь можно запросить информацию прямо в кабине:

– А куда делся тот домик, что был здесь раньше?

– Предыдущее строение, – на экране тут же появилось изображение из архива муниципалитета, – было продано две недели назад и снесено по желанию нового владельца. Теперь здесь возводится более современное жилье.

– Тогда отвезите меня туда, где проживают прежние владельцы этого участка.

Небольшая пауза, несвойственная для машины, охватывающей всю информационную сеть, еще больше напрягла Матеуса. Пришлось набраться терпения и безропотно ждать ответа.

– Выполнение заказа невозможно. Прежние владельцы, супружеская пара, утонули, катаясь на лодке по озеру месяц назад.

– Как?! – вскричал Николай и в отчаянии ударил бездушную машину по декоративной панели. – Не может быть! А мальчик? У них был ребенок, он тоже… погиб?!

– Данная информация мне недоступна, – ответил металлический голос – Для ее получения необходимо лично явиться в районное отделение городской мэрии.

– Немедленно отправляйтесь в это районное отделение!

Контора оказалась рядом, почти на соседней улице, и уже через десять минут Матеус разговаривал с пожилым клерком, явно не желающим уходить на пенсию. Тот с королевской невозмутимостью выдержал от посетителя шквал взволнованных вопросов и, дождавшись паузы, вежливо спросил:

– А вы кем доводитесь трагически погибшим супругам?

– Вообще-то никем, – сник Николай. – Но ребенок, которого они опекали, мне очень близок.

Клерк сразу оживился:

– Неужели вы знали, что это не их родной сын?

– Я был очень близко знаком с его настоящей матерью: А что, опекуны это скрывали?

– Несомненно! Я, конечно, знал, но ни разу в жизни не выдал чужой тайны. Однако теперь…

– Так что с ребенком? – перебил его нетерпеливый посетитель. Старик на мгновение задумался, внимательно присматриваясь к сидящему в его кабинете мужчине, и лишь потом спросил:

– Он вам очень близок?

– Ближе не бывает, – насупившись, ответил Николай.

– Тогда могу вас порадовать: мальчик остался жив. Они его просто боготворили и только на него надели красивый спасательный жилет. А вот сами… – Клерк печально покачал головой, – Даже не умели плавать…

Было видно, что безвременно ушедшая чета была чем-то близка и этому старику, что и подтвердила его следующая фраза:

– Мы ведь долгие годы дружили…

– Сочувствую, – высказал Матеус свои соболезнования, но в душе у него появилась легкость и некоторая радость: – Так где же все-таки малыш?

– К сожалению, пришлось отдать ребенка в детский дом. Пока так и не нашли ему новых родителей. – Увидев, что посетитель резко и взволнованно вскочил, старик спросил прямо: – Вы отец мальчика?

И совершенно неожиданно для самого себя Николай твердо произнес:

– Да! – хоть ему и пришлось после этого сглотнуть ком в горле. Теперь уже и клерк поспешно поднялся и указал рукой на дверь со словами:

– Тут недалеко! Поеду с вами. Все равно никаких посетителей, тоска сплошная…

Детдом располагался в огромном просторном здании, в окружении большого ухоженного парка с вкраплениями экзотических деревьев. Жить в таком месте считалось сплошным удовольствием. Да и воспитателей сюда подбирали не только по их желанию или одной рекомендации, а после многочисленных проверок непосредственно в процессе воспитания.

Зато сами детишки попадали сюда не от хорошей жизни и отнюдь не из-за своего желания пожить в этом чудесном доме. Судьба порой так круто обходилась с их родителями, опекунами и ближайшими родственниками, что детей это только обозляло, делало нетерпимыми и жестокими к окружающим, и в первую очередь к себе подобным. Вот и сейчас пятеро мальчуганов постарше прижали младшего товарища в глухом углу парка и издевались, дразня и толкая насупленного крепыша:

– Ага, испугался!

– Теперь будешь знать, как воспитателю жаловаться!

– Любимчиком хочешь стать?

– Кому ты нужен, такой противный!

Пятилетний мальчуган стоял набычившись и с самым решительным выражением лица. Он выглядел гораздо старше своего возраста, и окружившая его семилетняя пацанва ненамного превосходила его своими фигурами. К тому же загнанный в угол малыш вполне грамотно строил фразы, не по-детски огрызаясь в попытке избежать очевидного:

– Я никогда ни на кого не жаловался! И вас не боюсь! Все равно вы потом будете наказаны. Это вы гурьбой смелые, а вот кто хочет со мной один на один подраться?

– Щас мы тебе как накостыляем!

– Да любой из нас тебе навешает!

– Любой? Ну тогда давай с тобой? – с готовностью предложил малыш.

Хвастунишка тут же пошел на попятный:

– Еще чего! Больно мне надо пачкаться… – но, видя разочарованные взгляды своих товарищей, понял, что теряет авторитет, и без раздумий бросился в атаку.

Два тела сцепились, даже не успев обменяться ударами, и покатились по земле. Из обступившего их круга послышался свист и подбадривания. Однако зрители то и дело норовили ударить младшего мальчика ногами, а если тот оказывался сверху своего противника, сразу же сталкивали его вниз. Несправедливый поединок все больше и больше напоминал откровенное избиение, когда шесть мужских рук разъединили визжащий клубок и подняли всех дерущихся ребят за шиворот.

– Что здесь происходит?

Один из мужчин был воспитателем, и его неожиданное появление не сулило драчунам ничего хорошего. Другой мужчина, в добротной и дорогой одежде, сразу привлекал внимание мощной фигурой и словно вылитыми из стали бицепсами, выпиравшими из-под рубашки с короткими рукавами. Этот мужчина осуждающе встряхнул оказавшихся в его руках старших мальчиков:

– Разве честно – нападать впятером на одного?! Позор!

Третий мужчина был весьма почтенного возраста. Именно он первым поставил ребенка на землю и пригладил ему растрепавшиеся вихры:

– Молодец, Виктор, молодец! Хоть и самому досталось, но своего соперника здорово отделал.

Малыш, еще разгоряченный схваткой, вытер кровоточащую губу и выпалил:

– Если бы они ему не помогали!..

– Понятно, – остановил его воспитатель. – Будем разбираться в корпусе. Ну-ка, все пятеро, пошли со мной. А ты, Виктор, можешь остаться и познакомиться с… – Он на мгновение запнулся, а затем с улыбкой закончил: – Ну они тебе сами расскажут.

Притихшая ребятня пошла перед воспитателем как стайка напуганных оленят, то и дело оглядываясь на оставшуюся позади странную троицу. Но интуиция у детей-сирот развита порой очень сильно, и один из мальчиков выкрикнул напоследок с неприкрытой завистью:

– Счастливчик!..

Виктор с недоумением переводил взгляд с одного мужчины на другого. Старого он знал хорошо, тот часто бывал в гостях у родителей, да и потом навещал в больнице и пару раз приходил в детдом. А вот второй… И чего он так пристально смотрит? Совсем не строго, скорее, по-доброму… Точно так же, как смотрели иногда папа с мамой, когда были живы. Правда, совсем недавно он узнал, что это не настоящие папа с мамой. Значит, родители должны обязательно за ним явиться и забрать отсюда! Обязательно! А может…

Виктор вытер выступившие слезы, посмотрел присевшему на корточки мужчине прямо в глаза и совершенно неожиданно спросил:

– А где мама?

Матеус покраснел, но постарался скрыть предательскую дрожь в голосе:

– Да вот уже второй час не могу ей дозвониться. Ведь она сейчас встречается с принцессой Патрисией, а все краберы на деловом собрании заставляют отключить.

Малыш буквально подпрыгнул на месте от возбуждения:

– С принцессой?! Правда? Ты меня не обманываешь?

– Зачем же мне тебя обманывать… сынок! Вот сейчас полетим к нам домой, и ты сам ее спросишь, о чем она говорила с принцессой.

– А как маму зовут?

– Гилана.

– А тебя?

– Николай.

Виктор подошел вплотную и положил свои испачканные в схватке ладошки в огромные и крепкие ладони мужчины:

– И вы меня никогда никому больше не отдадите?

– Никогда, сынок…

В следующее мгновение детские ручонки обвили шею Матеуса и сжали так крепко и надолго, что, будь на месте бывшего лейтенанта кто послабее, обязательно задохнулся бы. Таким необычным образом несчастный малыш выразил свое отношение к свалившимся на него изменениям в жизни.

Гилана ворвалась на борт челнока словно ураган – довольная, счастливая и одухотворенная. И с самого порога затараторила:

– Ты представляешь, я перед собранием не смогла найти никого, кто бы меня лично представил принцессе. Тогда я пошла на хитрость, заметив, как записки со всего зала стекаются в секретариат возле стола ее высочества. И написала на своем фирменном бланке только одну фразу: «Продаю пять тонн нейтрино-селта».

– Да ты что? – засмеялся Николай. – Это же наверняка годовая добыча всей этой империи!

– Ты ведь сам учил меня не мелочиться, – хохотнула Гилана. – Так вот, час проходит, второй, некоторые записочки подают на стол принцессе, и она их краем глаза прочитывает. А тут смотрю – она взглядом по всему залу заметалась, наткнулась на меня и так мило улыбнулась, словно медом меня облила, кивнула приветливо и даже пальчиками соизволила мне помахать.

– А ты?

– Что я, хуже? Тоже кивнула, словно мы с ней всю жизнь знакомы, и тут ощутила себя словно на сковородке: многие со своих мест повставали, чтобы рассмотреть, с кем это принцесса любезничает. Лишь только собрание завершилось, ко мне сразу же протолкался ее личный секретарь и вежливо, с уважением сообщил: «Ее высочество и его сиятельство, будущий консорт империи, желают с вами приватно побеседовать». Окружавшие меня торгаши от услышанного чуть на пол не попадали!

Гилана бегала по кают-компании, жестами и мимикой помогая себе в рассказе, и даже не смотрела по сторонам, мысленно находясь еще там, на встрече:

– Потом меня провели в очень удобную и уютную комнатку, и я встретилась с ними. И ты знаешь, они довольно милые и приятные люди. Через пятнадцать минут мы уже с ними болтали о совершеннейших пустяках, и я чувствовала себя словно среди наших друзей. Ты представляешь, мы почти целый час беседовали! И кстати, твой личный привет был воспринят с огромной благодарностью и благосклонностью. Более того, нас собираются пригласить на торжественное бракосочетание, которое состоится через две недели! Это же невероятно! Такое и представить себе трудно! Мы, никому не известные люди, побываем на свадьбе всемирно известной принцессы Патрисии… Вот так-то! Ну чего молчишь?

Гилана остановилась посреди помещения и наконец-то внимательно присмотрелась к Николаю, который сидел с довольной и гордой улыбкой. С такой же гордостью за свою любимую он ответил:

– Я и не сомневался, что ты со всеми делами справишься лучше всех… Правда, с приглашением на свадьбу – это уже некоторый перебор. Хотя… почему бы и нет?

Но женщина теперь уже пристально смотрела не на Матеуса, а на вихрастую головку мальчика, который выглядывал из-под локтя своею нового папы. Николай вывел ребенка из-за боковины кресла, где тот смирно стоял, усадил на колени и подмигнул стоявшей в растерянности женщине:

– Я тебе пытался дозвониться, но ведь ты так и не догадалась включить крабер. А мне удалось отыскать нашего Виктора. – Затем, опережая ненужные вопросы, добавил: – А вот опекунов мне отблагодарить не удалось, они чуть больше месяца назад утонули при нелепом стечении обстоятельств…

Постепенно растерянность на лице Гиланы сменилась радостной, теплой, любящей улыбкой. Она подошла и взяла Виктора на руки:

– Здравствуй, малыш.

– Здравствуй, мама Гилана, – ответил тот и уважительно, с восторгом, добавил: – А ты сильная!

Видимо, мальчик намекал, что не каждый сможет свободно поднять такого бутуза, как он. Это только рассмешило женщину:

– Да и ты, я вижу, силач настоящий! Похоже, у нас в семье одни Гераклы собрались.

Мальчик смешно нахмурил бровки, размышляя, и выдал новый вопрос:

– А родственники у вас есть?

– Конечно, есть. Например, дядя Станислав. И скоро ты познакомишься с его двумя очаровательными дочками-двойняшками. Им по четыре годика. Уверена, вы подружитесь.