Текст книги "Выбор Невменяемого"

Глава десятая
Паника у границы

Вполне естественно, что любые неприятности с окраин кажутся в столице надуманными и слишком раздутыми. Да и реагировать на них быстро – дело сложное и неблагодарное. Мало того что приходится нарушать размеренный, устоявшийся образ жизни, так ведь еще и плохие вести могут оказаться неверными, а то и провокационно фальшивыми. Поэтому в любом случае, пока начинает действовать, набирая разгон, неповоротливая государственная структура, какое-то время уходит на перепроверки, сбор дополнительной информации и многочисленные согласования на разных уровнях. И уже только потом проблемы не сходят с уст тех, кто замешан или непосредственно участвует в управлении государством.

И уж кому, как не Галиремам, обсуждать такие животрепещущие новости, совершенно не обращая внимания на своего привилегированного пациента, а может, и осознанно загружая его помыслы чем-то другим. Но во время одного из сеансов разговор перешел как раз на события вокруг полностью к тому времени уничтоженного поселка.

– По свидетельству командира пограничного полка, там еженощно ведутся настоящие сражения, – поражалась старшая принцесса, обращаясь к своей бабушке. – Ни разу в нашей истории о подобном не упоминалось.

– Ну почему? – Графиня Эзокан выглядела слишком задумавшейся. – Довольно часто на Нулевой уровень забирались Топианские коровы, некоторые из них даже Барьер преодолевали. Частенько следом за выходящими из Топей воинами Похода полчища валелей тянулись, словно на привязи, и тоже до полей доходили.

– Ай, это ведь совсем не то! – дергала плечиками Файналия. – Были бы случаи настолько похожими, никто бы не стал бить тревогу. Здесь совсем иное…

– О чем идет речь? – насторожился бездельничающий под двумя парами женских рук Невменяемый.

Старшая принцесса вопросительно переглянулась со своей бабушкой, та равнодушно пожала плачами, и молодому Герою была пересказана вся история разразившейся у границы с Топями трагедии. Напоследок еще и вопрос последовал, явно неоднозначный:

– Кремон, ты ведь и сам достаточно опытный исследователь Гиблых Топей, что думаешь об этих странных явлениях?

– Да, уникально и интригующе! – признался Невменяемый. – Будь во мне силы Эль-Митолана – не удержался бы и сам помчался к границе для осмотра собственными глазами.

– Там и без тебя будет кому справиться: завтра утром к границе выдвигаются основные силы нашей армии во главе с первым наследником царя. Преследуется двоякая цель: и монстров отбросить, значительно прореживая их ряды, и генеральные учения провести перед очередным Походом. Но ты лучше попробуй угадать причины такого муравьиного шевеления.

– Чего тут гадать, мне видятся только две причины, – стал рассуждать Кремон, мысленно с удовлетворением отметив, что уж теперь он сможет встречаться с Молли в любое время дня и ночи. – Либо защитное поле Барьера стало давать сбои, либо живности в Гиблых Топях развелось столько, что она не имеет там шансов прокормиться. Вот и рвется за пределы ограждений.

– И это все? Да так и мы рассуждаем. Мог бы и оригинальнее что придумать.

– Говорю же, надо вначале самому посмотреть, а так чего издалека палкой махать? Толку никакого…

После этого разговора незаметно пролетела целая неделя. Разговоры про хищную напасть из Топей продолжались, став чуть ли не основной темой дня, но особых ассоциаций или громкого отклика в душе не вызывали. Невменяемый все свободное от любви и лечения время провел в хранилищах артефактов, уже практически осмотрев все самое интересное и начав старательно разрабатывать все самое перспективное. Но к концу недели он почувствовал в душе странное разочарование: любой, казалось поначалу, уникальный предмет, в итоге оказывался бездействующей и совершенно непонятной пустышкой. Да, порой красиво, да, порой сложно и страшно витиевато, но совершенно ненужное наследство – ни в быту, ни в бою, ни в науке. Даже закралось нехорошее подозрение, что в хранилище находится только то, что давно пора выбросить на свалку или попросту раздать малолетним детям для забавы.

Все легендарные россказни о несметных богатствах огов теперь казались гостю выдумкой, и он никак не мог понять, что делать дальше. Естественно, еще оставалась целая куча артефактов, которые он для себя отобрал для исследований и экспериментов, но в то же время стал понимать, что, используя только одну голую теорию и не применяя магические умения Эль-Митолана, он ничего не добьется.

Ну еще отложил несколько вещиц для более пристального и длительного обследования. Хотя выбирал их больше по наитию, чем здравым рассудком. Несколько совершенно непонятных вещей и один вполне понятный с первого взгляда пояс. Широкий, состоящий из литых толстых пластин металла, он поражал своей обыденностью. То есть такой мог быть у любого воина и выполнял, скорей всего, чисто декоративную функцию для парада или торжественного караула. Вся несуразность заключалась в том, что пояс был найден в Топях вместе с набором других артефактов и числился в единственном числе. Подобных раритетов в мире Тройной Радуги больше не существовало. Так, по крайней мере, утверждалось смотрителем хранилищ.

Зарядить его ни Эль-Митоланам, ни попытавшейся как-то это сделать Молли не удавалось. Просмотреть какие-то магические структуры внутри – тем более. Просто носить на себе – тяжело и неудобно. А все равно пояс почему-то лежал на столе и просился на дальнейшие пробы и обследование. Только вот иллюзий по этому поводу и каких-либо надежд Кремон не питал. Наоборот – сильно расстраивался.

Именно в таком печальном и мятущемся состоянии Герой и шел по хорошо знакомой крытой террасе, когда вновь со стороны все того же окна услышал возмущенный голос Спина:

– Да что это у вас тут творится! Уже сутки не могу к тебе добраться! – Болар висел за толстенной решеткой, да еще и прикоснуться к ней боялся: – Она еще искрами лупит!

– О! Дружище! Как я рад тебя видеть! – закричал Невменяемый и указал рукой на крышу: – Давай туда, сейчас я выберусь.

И уже через несколько минут друзья встретились на крыше дворца, обмениваясь шутками и подначками. Хотя болар продолжал бурно выказывать свое недовольство:

– Чего это тут бояться стали?

– Ха! Да ты ведь ничего не знаешь. Жуткий скандал произошел. Какая-то стая твоих диких собратьев повадилась влетать во дворец и таскать разные блестящие побрякушки. В том числе и несколько жутко дорогих люстр, украшений и даже колье утащили. Царь так рассвирепел, что приказал сжигать каждого болара, который подлетает к дворцу, да Галиремы заступились за детей природы. В итоге самодержец приказал все обнести решетками, что и было сделано быстро и качественно. Но меня удивляет, почему тебя не пропустили ко мне?

– Ты меня спрашиваешь?! Кого только не просил, все отвечают, что доложат, но чуть позже – слишком, дескать, господа заняты! – И при этом Спин показал своему другу условными, давно оговоренными знаками, что за ними сейчас подсматривают и подслушивают сразу два отделенных сознания. А другим движением корешков показал, что имеет очень важное сообщение.

Поэтому Кремон понял, что следует не заострять внимание на слишком скользких темах, и отделался общеизвестным оправданием:

– Так ведь возле границы с Гиблыми Топями еженощно военные баталии с тварями идут, вот все и изнервничались. – А потом сменил тему разговора: – Ты лучше расскажи, как ваши успехи в деле окультуривания соплеменников?

Болар понял, что следует говорить как можно занудней и однообразней, и на полчаса затянул пересказ о том, как они летают с места на место и какими словами убеждают другие разумные растения. Вначале исчезло одно сияние неизвестного наблюдателя, а потом и второе. Наверняка уже все соглядатаи знали, что болары умеют видеть некоторую магию и защищаться от ненужной слежки. Так что если сразу ничего интересного друзья не сказали в беседе между собой, то и потом не скажут.

Но, как раз оставшись наедине, Спин и передал важное сообщение из Энормии:

– Там тоже всеобщая тревога на границе. Хищные монстры с каждым днем ведут себя все наглее и активнее. Нечто подобное происходит в парочке мест и в Сорфитовых Долинах. К тебе от имени короля огромная просьба помочь чем сможешь. Особенные надежды возлагаются на то, что ты отыщешь среди артефактов Древних нечто стоящее, что может восстановить или усилить запорную линию на Барьере. Конечно, они прекрасно понимают, что ты серьезно болен и находишься на излечении, но твое знакомство непосредственно с кругом Галирем, их невероятная к тебе расположенность сейчас стоят неимоверно дорого. На тебя очень надеются.

– Хе! Что толку надеяться, если мне самому ничего не известно! – рассердился Невменяемый. – Только и слышу разговоры про постоянные потери урожая в тех местах и множащиеся человеческие жертвы. Да недавно узнал, что оги потребовали от союзников колабов помощи. Ждут прибытия новой Дивизии Тотального Опустошения.

– Опять ДТО создали? – поразился болар. – Однако! Если они еще и наших собратьев-зеленючек задействуют для разведки…

– Вот и я о том же, только колабов, да еще в связке с не менее агрессивными боларами, здесь не хватало. Никто меня, конечно, не узнает в обличье ордынца, ауру мне тоже сменили, по их словам, но тем не менее…

– …Тем не менее, – с некоторой досадой продолжил Спин, – нас уговорили находиться только рядом с тобой и оказывать всяческое содействие в любом твоем начинании. И пусть это звучит несколько пафосно, но просили напомнить: Родина в опасности!

Неожиданно даже для самого себя Кремон впал в раздражительность:

– О какой опасности речь? Гигантские территории Энормии вообще несравнимы с маленькими пространствами Царства Огов. Да в королевстве Рихарда Огромного стада валелей просто заблудятся, так и не встретившись с людьми, тогда как здесь каждый клочок плодородной земли кормит семью трудолюбивых крестьян.

Выдал такую речь и сам задумался. Тогда как его друг спросил с удивлением:

– Чего это ты вдруг таким приверженцем местных крестьян заделался?

– Хм… сам не пойму. Словно из сердца такие воззвания идут… Ну да ладно, что-нибудь будем думать. Кстати, а что слышно о тех форпостах, которые Энормия соорудила на Большом острове с диплодоками?

– Уже целый месяц, как оттуда никакой весточки. И к самому острову спасательные отряды не смогли пробиться из-за невероятной активности монстров. Так что, видать, все три форпоста сгинули окончательно. И это… – Болар несколько замялся, а потом проскрипел с особой печалью: – Не хотел тебе вначале говорить, но раз уж подняли тему… С последней экспедицией на Большой остров отправился и Давид Сонный.

– Как?! – Возможная гибель одного из самых первых учителей и наставников, одного из лучших друзей, жутко расстроила Невменяемого. – Ведь Давид официальный куратор по Арке Мальвики! Неужели там со всем разобрались?

– В том-то и дело, что исследования возле Малой Арки Мальвики зашли полностью в тупик, вот Сонный и решил несколько «развеяться». Хлеби Избавляющий его отпускать не хотел, но кто-то из верхов разрешил. Вот Сонный и сбежал от своей женской команды колдуний.

– Да что за напасть такая с этими Топями! Чтоб они выгорели! – горячился колдун. – И спасатели точно не прошли?

– Точно…

Друзья немного помолчали, отдавая дань памяти утерянным жизням.

– Кстати, именно спасательные отряды окончательно подтвердили: Гиблые Топи теперь буквально кишат чудовищами. Появились новые мутанты, прямо на ходу жрущие друг друга. Вот потому и запаниковали – как в Энормии, так и в Сорфитовых Долинах. Эвакуируют все приграничное население и вводят туда воинские части. Мало того, появились первые утверждения, что в дневное время монстры уже не возвращаются в Топи, а стараются остаться в пойме речек, внутренностях озер или под прикрытием леса.

– Только этого не хватало! Страшно представить, если они вдруг на нормальной земле размножаться станут.

– Вот потому Энормия и пытается отыскать любые шансы для устранения опасности. И понятно, что в этом случае никак не обойтись без самого знаменитого Героя.

– Ха! Если бы я еще и здоров был…

– Об этом тоже, между прочим, помнят и предлагают немедленно перебраться для лечения в Пладу.

– Да нет… – смутился Невменяемый. – Здесь тоже отменно лечат. Глянь на лицо, ожогов уже почти не видно. На остальных участках тела тоже явные улучшения. Ну и силы Эль-Митолана через месяц-полтора начнут возвращаться.

– Тебе видней, – согласился болар. И все-таки напомнил: – Так что, берешь задание на свои плечи?

– А что, не видно, как уже согнулся под тяжестью ответственности? – пошутил Кремон. – Посмотрю и подумаю, что удастся сделать. Хотя сейчас ничего лучше не могу придумать, чем самому слетать к Гиблым Топям и осмотреться на месте.

– А тебя Галиремы отпустят?

– Да меня тут никто и не держит, – признался Невменяемый, но сразу притих, вспоминая и прекрасную Молли, и очаровательную дочку Паулу, к которой он пока только издалека присматривался. – Ну…. Разве что мои личные исследования и поиск среди артефактов…

– Есть что-то стоящее?

– Ничего полезного! Один хлам! Эх, и в самом деле, может, слетаем?

– Да хоть сейчас! – встрепенулся Спин всеми корнями. – Полетели?

Бравый Герой опять непонятно замялся:

– Да нет, надо вначале договориться об отмене и переносе процедур, запастись в дорогу поддерживающими лечебные структуры амулетами… Может, через день-два…

– Между прочим, – вспомнил болар, – имеются весьма интересные наблюдения. Наши энормианские бойцы тоже пытались залететь в воздушное пространство Топей, и несколько раз это получалось именно во время «прорыва» муравьев и монстров.

– Ну-ну-ну-ну! Очень интересно!

– Так вот, если болары несут Эль-Митолана, то к этой связке словно магнитом начинает притягиваться всякая летучая ядовитая нечисть. Хоть прячь свою сущность колдуна, хоть не прячь – достают даже на максимальной высоте.

– Представляю, что будет, когда и они через Барьер ринутся…

– При перелете с простыми людьми, наоборот, на боларов никто не обращает внимания, и они залетают чуть дальше. Но уже через несколько километров вглубь на членов связки наваливается страшная апатия, теряется ориентировка в пространстве. Так бесследно исчезло в Топях несколько связок, и подобные опыты прекратили. Разве что проводят короткие разведывательные вылеты.

– А если болары летят сами?

– То же самое, что и с простыми людьми, только дистанция контролируемого полета простирается чуть дальше. А что, местные не пробовали помочь огам?

– Только с этой стороны помогают, боятся рискнуть своими корешками.

– Да и я боюсь… – признался Спин.

– А если со мной? – засмеялся Кремон.

– Когда это я с тобой чего боялся? Да и весь остальной отряд во главе с Карагом куда угодно рванет. Хоть опять во внутренности вулканов Кихона. Оп-па! – И вновь корешок условным сигналом пополз вверх: очередной соглядатай отделенным сознанием заявился. – Так что мы пока отдыхаем вон в том флигеле, – указал Спин корнем на торчащий в середине парка тонкий шпиль. – На кормежку не жалуемся, а вот для общения выходи, будем байками делиться.

– Понял, как только освобожусь, так сразу и заскочу. Заодно самое интересное из артефактов приволоку, может, вы в чем разберетесь?

– Да в любое время! – разрешил Спин и легко сорвался с крыши, по пологой дуге направляясь к месту обитания своего отряда.

Тогда как Невменяемый поспешил вниз и почему-то совсем не удивился, когда ему навстречу попалась улыбающаяся графиня Эзокан:

– Кремон, дорогой, мне доложили, что тебя твои друзья болары разыскивают. В центре парка они остановились, не пожелали во дворце жить.

– Да видел я уже одного из детей природы, только что, – не стал скрывать Невменяемый. – И, кстати, он много рассказал про диких своих соплеменников. Оказывается, парочка из них попытались пролететь в пространство Топей во время пробоя, да так и не вернулись. Стая уверена, что сгинули. Что на эту тему вам известно?

– Да ничего. Тот десяток, который мы уговорили на нас работать, за предельную черту залетать отказываются категорически. Вот если бы нам таких ветеранов, как твои друзья, уговорить… А?

– Да, эти и сами могут колонну монстров ухайдакать играючи! – авторитетно заявил Кремон. – Только вот попробуйте таких философов убедить! Они ведь сейчас вообще пацифистами стали, ни на какие авантюры не подписываются.

– Но ведь с тобой они и в огонь и в воду?

– Естественно. Но со мной – совсем другое дело. Со мной они бы и в Топи полетели. – Заметив, как брови графини заинтересованно взлетели вверх, спросил: – А что, надо помочь?

– Так мы тебе давно твердим: придумай что-то.

– Увы! Ничего, кроме личного осмотра, в голову не приходит. Но мне же лечиться надо, да и вообще… меня не отпустят.

Видимо, дела на границе и в самом деле складывались неудачно, раз глава царского сыска загорелась идеей отправить Великого Героя к Гиблым Топям. А вдруг тот и в самом деле на месте подскажет действенный метод борьбы с монстрами? Тем более что еще одно важное соображение у нее имелось: через пару дней через Яну должна была пройти ледонская Дивизия Тотального Опустошения. В ее составе наверняка будут некоторые высокопоставленные чиновники, хорошо знающие и помнящие всех воинов прежней дивизии, которую знаменитый разведчик утопил в Топях. Аура у Невменяемого уже существенно отличалась от прежней, про внешний облик и говорить не приходилось, но вот опытнейшие Эль-Митоланы из числа колабов могли и заподозрить своего главного врага Кашада Низу в человеке-герое из Энормии, скрывающемся за внешностью ордынца.

На несколько дней ему лучше было убраться из дворца. А там и аура личности завершит окончательную трансформацию, и никто из чиновников Ледонии не посмеет даже косо взглянуть в сторону нового подданного Царства Огов. Следовало только все как следует спланировать и грамотно преподнести выгодные для Галирем решения.

Поэтому графиня Эзокан прошлась с Героем до места процедур, заговаривая зубы, проводила до самой двери и на прощание пообещала:

– Если ты и в самом деле согласен слетать со своими боларами к границе, то мы подумаем, как закрепить на тебе лечебные структуры. Болары могут просить в награду за свои услуги что угодно. Да ты и сам понимаешь… Ну а того, кто имеет полное право лично тебя не отпустить, мы тоже постараемся уговорить.

– Каким способом? – В последнее время Молли только одним движением пальчика заставляла влюбленного и любимого мужчину делать все, что ей заблагорассудится.

– Ну допустим, пообещаем ей уникальное магическое колье из драгоценных камней. Вернее, пообещаешь ты в награду за несколько дней отпуска или, точнее, маленького развлечения, а потом и подаришь.

– Но где я возьму такое колье?

– Это уже наша забота. Главное – потом не проболтайся о нашем содействии.

– Я глуп возле нее, но не настолько! – постарался Кремон с гордостью заверить графиню.

Хотя вдруг подумал, что ему и самому не помешало бы чуть больше уверенности в таком утверждении.

Два часа короткого сна под исцеляющими руками Галирем – и он опять помчался в хранилища. Ему чуть ли не с первого дня разрешили выносить, опробовать и просить любой помощи в разгадывании любого артефакта. Поэтому он сейчас и не подумал спрашивать отдельного разрешения. Прихватив отложенный пояс и еще несколько безделушек, поспешил в парк, на встречу с боларами. Потому что уже подозревал: графиня своих целей добьется в любом случае. Следовательно, Молли возжелает использовать последние сутки для страстного прощания перед короткой разлукой. И в итоге показать артефакты боларам перед самым отлетом будет просто некогда и бессмысленно.

Друзья встретили шумом, бульканьем и похлопыванием корней по плечам Великого Героя. Затем чуток поговорили о последних новостях и событиях и приступили к обследованию принесенных артефактов. Основными оценщиками и несомненными мастерами своего дела выступали самые именитые и опытные – Спин с Карагом.

Болары изначально считались созданиями, не могущими пользоваться боевой магией и магией как таковой. Но, обладая уникальными, сразу тремя видами зрения и локации, могли при наложении этих полей рассмотреть то, что не поддавалось фиксации никаким другим разумным. Например, они легко замечали отделенные сознания Эль-Митоланов, которые в виде мерцающих фиолетовых клубков перемещались со скоростью быстро идущего человека. Они могли рассмотреть в детях и молодых людях зачатки талантов будущих колдунов и даже верно угадать сопутствующие дару Признаки. Да и самих колдунов от простых смертных болары отличали на расстоянии от пятидесяти метров и ближе. Не помогали спрятаться даже щиты сокрытия сущности, которыми огораживались обычно Эль-Митоланы в случае необходимости. Ну и масса других, весьма полезных для вершителей мира и всемирных дипломатов умений.

Именно поэтому Кремон и надеялся хоть на какие-то подсказки. И они прозвучали. Первым откликнулся Караг, крутя в корнях и отдаляя от себя время от времени одну заковыристую вещицу:

– Знакомая штуковина… Только вот никак не могу вспомнить, что она мне напоминает…

Спин, рассматривавший пояс из пластин, придвинулся ближе и проскрипел с издевкой:

– Улитку она напоминает. Помнишь, мы такими завтракать любили в лесу под Агваном? А сколько их в Клаковской гуще водилось! Мм! Объеденье!

– Да иди ты со своими улитками в пустыню! Не сбивай с толку! Что-то другое здесь, это однозначно… Особенно вот эти две проушины мне помнятся… А? Кремон, у тебя ни с чем не ассоциируется?

– Разве что какая-то часть шлема… – протянул с сомнением Невменяемый. – Может, на подбородок цеплялась?

– Точно! – вдруг повысил Караг до максимума свой скрипучий голос: – Вспомнил! Хабуку! Хабуку эта вещица мне напоминает!

Демонстративно ковыряя пальцем в своем пострадавшем ухе, Невменяемый не скрывал скепсиса:

– Какие же должны быть маленькие вьюдорашики, чтобы натянуть эту загогулину себе на голову!

Вьюдораши, обитатели Подземного царства на Великом Пути, и в самом деле пользовались специальными магическими устройствами, которые назывались хабуку. Те надевались на голову и применялись для быстрой адаптации огромных глаз вьюдорашей при переходе из полной темноты подземелий на открытое место, освещенное Занвалем.

Но второй лидер боларов, опять присмотревшись, неожиданно поддержал своего собрата по воздушному океану:

– Ты не смотри, что вещица маленькая. Система и в самом деле довольно сходная. И проушины хоть гораздо меньшие, но идеальны по исполнению и форме.

– Хм! То есть здесь должен быть пристяжной ремень? – Кремон забрал вещицу из корней друга и теперь сам вращал во все стороны. – Но тогда кто и на что должен надевать это недоразумение? Для подбородка неудобен…

Караг забулькал смехом:

– Да ты попробуй на все свои выпуклости! Вон хотя бы и в самом деле к лицу приложи!

Его друг скривился, но стал прикладывать. Вначале выпуклостью к глазу. Общий смех. Потом углублением к носу. Общий восторг. Вещица сидела как влитая!

– Не понял, это что, намордник? Или наносник? Как для шейтара? – вопрошал Спин, рассуждая вслух. – Или для человека? Тогда для чего именно? Скорее всего, чтобы изолировать орган обоняния от посторонних запахов. Колдуны окружают себя изолирующей структурой, а это для простого человека. Заряжать пробовал?

– Да нет еще… Хотя мне подтвердили, что там ноль энергии и вроде как нет никаких емкостей для магии. Грузить силу некуда… А может, и есть?

– Значит, будешь пробовать, пока не получится. Вот тогда секрет и разгадаешь, – заверил Караг. – Хотя и сейчас сразу ясно: используется простым человеком при работе в лаборатории с летучими ядами.

– Да-а-а… неужели так просто?

– Что бы ты без нас делал!

Когда смешливое бульканье стихло, затряс поясом Спин:

– А это ведь тоже артефакт непростой. Только вот не знаю, смогут ли люди им пользоваться.

– Как иначе, если он для ношения на талии только человеку подходит? – удивлялся Невменяемый, все еще продолжая прикладывать странный «наносник» к лицу и в который раз удостоверяясь, что там ему самое место.

– Ладно, проведем эксперимент, – загорелся Спин. – Караг, где юг?

– Да вон…

– Постой! Не спеши отвечать. Сейчас отключи свою ориентацию, закрой глазки… Вот, а теперь отвечай: где юг?

Он приложил пояс к зеленой сфере товарища, и тот на мгновение замер. А потом уверенно вытянул корень в южную сторону и восторженно воскликнул:

– Ух ты! Настоящий корректор!

Опыт повторили на всех остальных боларах, и все они единогласно подтвердили четкое определение сторон света, без использования своих уникальных природных способностей. А Спин нравоучительно восклицал:

– И учти, что пояс совершенно пуст и только теоретически имеет какие-то крохи магической энергии. А что это значит? Значит, при правильной подзарядке, скорей всего, не только Эль-Митолан, но и простой человек ни в какой чаще не заблудится.

Теперь уже и Невменяемый крутил пояс в руках и под бульканье боларов прикладывал его то ко лбу, то к затылку, но ничего рассмотреть не мог.

– Что, не веришь? Ай-я-яй! Совсем соображать наш Герой перестал!

– Да верю я, верю! Но и самому пощупать или рассмотреть хочется…

Между прочим, Кремону сразу припомнились Жемчужные ордена, которые, при всей их кажущейся бесполезности на первый взгляд, оказались самым ценным средством накопления магической мощи. А ведь сколько времени его пальцы вначале долго блуждали по тусклым жемчужинам, пока совершенно случайно не раскрылся великий секрет одной из самых древних наград королевства Спегото. И благодаря раскрытию этого секрета два заполненных под завязку Жемчужных ордена помогли победить такого страшного, бездушного монстра, как Первый – корабль смерти, доставшийся ордынцам в наследство от Древних. Да и сам Невменяемый спасся только чудом. Магические ордена сгорели полностью, но своего носителя спасли.

От неприятных воспоминаний Кремон вздрогнул всем телом, и это не укрылось от внимания товарищей:

– Чего тебя так колотит? – заволновался Караг.

– Может, к Галиремам отнести? – с готовностью предложил Спин.

– Да ерунда, просто вспомнил, как меня из орудий Первый расстреливал… А этот пояс, даже если и подлежит зарядке, – вещь все равно бесполезная. Разве что какому грибнику подарить…

– Это тебе уже решать, – отстраненно бросил Караг, со всем тщанием просматривая остальные принесенные артефакты. – А что там слышно с идеей податься к Гиблым Топям?

– Согласовывают на своем консилиуме.

– Да ты тоже сильно события не форсируй, – стал поучать Спин. – Лечение тоже нельзя пускать на самотек, а то так и останешься колоритным ордынцем. Пусть и симпатичным, но старым…

– Дело не только в лечении, ведь я тебе объяснял: можно амулетов наделать, которые будут поддерживать магические структуры излечения. Хоть на неделю хватит. Другой вопрос, что много дел и обязанностей у меня появилось во дворце.

– Догадываюсь, ох как догадываюсь, что там у тебя за обязанности такие. И почему это у вас, у людей, все так сложно получается? – бормотал Караг. – Нет чтобы как у нас: отпочковался – и все дела!

– Кстати, а кто из вас первый почковаться будет?

Вопрос был животрепещущий, и Кремон уже давно собирался об этом спросить, но все забывал. Потому что в прежней истории боларов после второго или третьего почкования взрослые особи теряли память и впадали в старческий маразм. А потом умирали через пару месяцев. Потому и была продолжительность жизни каждого летающего растения не более чем двадцать пять – тридцать лет. Естественно, что лишаться друзей столь рано молодому Герою не хотелось, поэтому он и воспользовался удобным случаем для такого вполне интимного вопроса.

Но Спин в ответ только рассмеялся:

– Во-первых, мы еще никуда не спешим, наш репродуктивный возраст еще не вошел в полную фазу. А во-вторых, новые знания, полученные нами по этому вопросу, заставляют надеяться, что мы сможем жить до ста двадцати лет даже при пятикратном почковании. Так что не надейся от нас так скоро избавиться!

– Ой! Да я только рад буду! А если вас еще и магически малость чинить время от времени?

– Ха! Тогда мы, как твой предшественник господин Огюст, до четырехсот лет дотянем. Вот потеха будет, если мы настолько размножимся, что нам мест на деревьях не хватит.

– Ничего, тогда мы вам все пустыни хаузпичами засадим! – заверил Кремон, помня, что именно на этих громадных многоствольных деревьях любят селиться и проживать дети природы.

Пока все веселились, один из боларов обратил всеобщее внимание на аллею парка, ведущую к флигелю:

– Смотрите, сюда несколько детишек идут вместе со своими нянями.

– Ага, идут они, как же… – Невменяемый сразу рассмотрел свою дочурку Паулу рядом с мальчиком четырех лет. – Убегают они от нянь или собираются в прятки играть…

Мальчик изо всех сил тянул свою шуструю, но намного более младшую подружку именно к флигелю, из-за чего у растерянного папаши мелькнула мысль и самому куда-нибудь сбежать. А то и улететь отсюда с помощью боларов. Потому что до сих пор Молли сильно опасалась близкого контакта отца с дочерью. Слишком малышка была необыкновенным ребенком, чтобы пускать такую встречу на самотек, да еще в таком раннем возрасте. Но, с другой стороны, Кремону очень хотелось хоть разок подержать дочурку на руках, поднять, покачать, а то и подбросить вверх, наблюдая за восторженным и счастливым личиком маленькой принцессы.

Поэтому он неожиданно решился: «А-а! Будь что будет! В крайнем случае и Молли, и остальные Галиремы всегда могут маленькому ребенку чуть скорректировать память. Да и вообще, может, она ничего и не почувствует при нашем сближении…»