Электронная библиотека » Юрий Мышев » » онлайн чтение - страница 5

Текст книги "Билет до Гавгамел"


  • Текст добавлен: 28 июля 2017, 14:40


Автор книги: Юрий Мышев


Жанр: Историческая фантастика, Фантастика


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Шрифт:
- 100% +

Записки Виктора Веткина

В детстве я мечтал стать космонавтом. Сейчас об этом смешно вспоминать, но тогда я всерьёз готовился к полёту в космос. Я лазил по деревьям, забираясь на самые верхушки, откуда можно было достать рукой до белоснежных облаков. Прыгал в воду на озере с высоченного трамплина для взрослых. Я шастал по гребню крыши дома до самого конька как по лесной тропе, вызывая ужас у родителей. Однажды я прыгнул с карниза в снежный сугроб во двор к соседке тёте Груне Степановой. Я с большим трудом выкарабкался из снежного плена, нос к носу столкнувшись с огромной рыжей собакой, которая была настолько изумлена моей наглостью, что не тронула меня, а, нервно скуля, отступила вглубь двора.

Я воспитывал в себе смелость – ходил в полночь в старую заброшенную баню на окраине села, на кладбище, спускался осенними непроглядными сумерками на дно Убойцева оврага, в который и днём-то не все мальчишки решались спускаться. Там водились волки и кабаны. Зимними вечерами на лыжах я уходил в дальние лесные дебри. Завывание ветра в чаще казалось воем волчьей голодной стаи, заячьи следы напоминали рысьи, карканье вороны слышалось зловещим криком лешего, засыпанный снегом домишко на заброшенной пасеке избушкой бабы-яги… Знал бы Антоха о моих трусливых сравнениях – не было бы конца его насмешкам.

Я выучил азбуку Морзе – в случае приземления космического корабля в незапланированном месте нужно было уметь связываться со спасательными службами. Я плавал в озере до посинения – корабль мог приводниться в океане. Делал и запускал макеты самолетов и космических ракет. Зубрил математику и физику до умопомрачения – нужно было уметь рассчитывать траекторию старта, полёта на околоземной орбите и приземления. Перечитал все книги о космосе, включая научно-фантастические. Для полёта присмотрел туманность Андромеды. На будущее. Летать вокруг Земли было скучно, а по Луне люди уже гуляли.

Дочитался – испортил зрение. Книги читал в полутьме, для привыкания к космической черноте. Допрыгался – после прыжка с верхушки черёмухи угодил на ограду, сломал правую ногу и ребро. Допускался ракеты – обжёг правую руку. Доучился – математика и физика стали вызывать у меня отвращение. Школу заканчивал в полной растерянности. Срочно переключился на английский язык. Подумывал о том, не сбежать ли мне в Ливерпуль, родину любимых Beatles. Это было равнозначно полёту в космос.

Я не хотел становиться взрослым, прекрасно сознавая, какие проблемы там меня ждут. И уж тем более становиться учителем.

Я стал взрослым. И поступил именно в педагогический институт. Он находился ближе других вузов к железнодорожному вокзалу в ближайшем городе. Прежде я никуда не выезжал из отдалённого от цивилизации села. Когда Антоха Щеглов узнал, куда я поступил, он полгода со мной не разговаривал. Я окончил историко-филологический факультет, на котором готовили учителей истории и английского языка для отдалённых сельских школ. Потом случайно мы с Антохой встретились на дискотеке, и его первой фразой был пассаж: «Ты с ума сошёл! Хоть представляешь, что тебя ждёт в этом аду? Забыл, что мы вытворяли со своими бедными учителями?»

Я, конечно, не забыл, но верил, что я-то уж буду не таким, детки мои будут внимать моей ангельской речи, раскрыв свои рты, и сидеть, вслушиваясь в тихое жужжание мух под потолком. Они будут слушать записи Beatles, Scorpions, Eagles на языке оригинала и благодарить меня, как своего гуру. Они послушно последуют за мной в увлекательные дебри древней истории многострадального человечества. Как я ошибался!

Через полгода Антон пригласил меня в пивбар: «Ладно, дело твоё. Ты хоть представляешь – на что себя обрекаешь?» Нет, тогда я ещё не представлял. Сам Антоха поступил на биологический факультет в университет, чем меня тоже несказанно удивил. «Собираешься всю жизнь за бабочками бегать с сачком?» – отомстил я ему. Всё село над ним потешалось, когда он в детстве целыми днями носился по лугам, ловя бабочек для своей коллекции. И прозвище у него соответствующее: Карл Линней. Почему?

Однажды мы с ним пришли в библиотеку. Я попросил у библиотекарши Марии Ивановны книгу «Незнайка на Луне» – уже тогда я начал готовиться к полёту в космос. А Антоха попросил книгу Карла Линнея «Философия ботаники». У Марьи Ивановны глаза полезли на лоб: «Кого-кого?» Придя в себя, поинтересовалась: «Зачем она тебе, сынок?» Книги такой, конечно, в сельской библиотеке не оказалось, но об этом случае изумлённая Марья Ивановна поведала всем жителям села, с которыми ей пришлось встретиться в тот памятный для Подберёзкина день. Так и прилипло к Антохе: Карл Линней.

Помню, мы, его одноклассники, с невероятным интересом и напряжением следили за научным поединком Профессора – это было ещё одно прозвище Антона – с биологичкой. Та доказывала, что эволюция каких-то там мух неизбежно привела к укорочению их крыльев, которые стали им мешать в полёте. Антоха же доказывал, что подобное изменение не было неизбежным. На островах в Тихом океане живут такие же мухи с длинными крылышками, которые помогают им удерживаться на земле во время сильных ветров. Сомнение в неизбежности эволюционного прогрессивного развития живых существ приводило в бешенство биологичку. И хотя она в конце концов объявила себя победителем в научном споре, наши симпатии остались на стороне Карла Линнея.

За бабочек Антоха не обиделся. Просто через четыре года поступил в аспирантуру и вскоре защитил кандидатскую диссертацию. Что я раньше знал о водорослях? Только то, что из морской капусты делают салат, богатый йодом. Антон здорово просветил меня. В природе, оказывается, около тридцати тысяч их видов. У них нет стеблей, корней, листьев. Их размеры бывают от долей микрона до шестидесяти метров. Они могут образовывать острова и разрушать военные корабли. Без них не обойтись на космических кораблях (поэтому я запомнил кое-какую информацию о них). Под водой растут целые водорослевые леса, за которыми ухаживают и которые косят с помощью гидросамолётов… Пусть Антоха изучает свои водоросли.

Друзьями во взрослой жизни мы не стали не потому, что я завидовал ему – он стал учёным-биологом, а я не стал космонавтом. Просто нет во мне этого… Мы слишком разные. Я и в детстве метался между правильным, целеустремлённым Антоном и деревенскими хулиганами, которые были мне не менее интересны, чем эрудированный приятель. Я разрывался: мне хотелось быть и правильным, и неправильным одновременно. В конце концов я остался в полном одиночестве. В девчонках я разочаровался ещё в начальных классах. Зависимость от них – я был влюбчивым парнем, – к несчастью, раздражала, поглощала слишком много свободного времени.

Внутренняя раздвоенность и в институте мешала мне. Я разрывался между читальным залом и дискотеками. И ещё эта дурацкая влюбчивость… Сначала я засел за словари, справочники, грамматику, лексику, добросовестно готовился к семинарам. Профессор по истории Латинской Америки с громкой, созвучной его профилю фамилией Латинский предлагал писать дипломную работу с прицелом на аспирантуру. Названия «мачете», «латифундия», «каудильо», конечно, звучали романтично, но заниматься этим всю жизнь? Чур меня!

Одно время меня заинтересовала археология. Я записался в экспедицию в дальние марийские леса. Комаров ещё можно было терпеть, но что потом произошло…

Мы откапывали захоронения древних воинов эпохи Александра Македонского. Нас, студентов, было человек сорок. Каждый находил что-то интересное: черепки, бусы, наконечники стрел, копий, гривны, мечи, части кольчуги, поясные бляхи… Мой напарник Лёшка Вербин откопал голову лошади и тем самым доказал, что это было полукочевое племя. Лёша стал героем раскопок. Все что-нибудь нашли, только не я. Самое интересное, что я откопал кости собаки, сдохшей год назад, и деревянное остриё, которое сначала я принял за древнюю острогу. Оказалось, что это остаток кола, к которому кто-то из местных жителей привязывал козла. Я ухал через неделю с раскопок, и руководитель ничего мне не сказал – проводил сочувствующим взглядом.

Помню бесконечные споры с однокурсником Лёней Мусиным, занимавшимся в основное от учёбы время фарцовкой. Английский он использовал по полной программе. Ездил в Москву, встречался с иностранцами и выменивал на водку – его мать работала в винно-водочном магазине – на сверхмодные тогда джинсы. Я осуждал его безжалостно: «Комсомолец не имеет права так себя вести (мы все были комсомольцами – не все искренними, как я), это спекуляция, обман, преклонение перед Западом…» Я правда тогда так думал. Он парировал: «Деньги – главное в жизни. Они дают свободу. Есть деньги – есть всё. Пройдёт время, и ты сам это поймёшь, моралист-правдолюбец…»

Чёрт, даже время против меня!

Институт мне удалось закончить. Самым трудным оказался экзамен по истории партии. Я никак не мог понять, чем отличался двадцать третий съезд партии от двадцать четвертого и, главное, зачем нужно было это знать.

Не хочу рассказывать о школе. Антоха был тысячу раз прав. Наше поведение в школе было ангельским по сравнению с тем, что мне довелось наблюдать и с чем пришлось бороться в дальней деревенской школе, куда я попал по распределению. Методики, технологии, педсоветы, конспекты, инспекции, открытые уроки… Я выдержал два года, и за это только готов уважать себя. Из школы я сбежал в армию. Там было намного легче. Не кривлю душой нисколько. Меня может понять только не сбежавший вовремя из школы учитель.

В армию я пошёл добровольно, хотя мог отсидеться в деревне до двадцати семи лет и получить военник без службы. Готов был служить где угодно и кем угодно, только не на жарком юге – с детства не переносил жару – и не танкистом – никогда не испытывал тяги к технике и не переносил запаха солярки. Отгадайте с трёх раз: куда я попал, учитывая мою прекрасную физическую подготовку, прекрасное знание английского языка и диплом о высшем гуманитарном образовании?

А после армии я вернулся в другую страну. Страну, в которой появились компьютеры и Интернет. Другим стал и Антон Щеглов. С водорослей он переключился на информационные технологии. С этого нового увлечения всё и началось…

Остров

Виктора выбросило вместе с креслом далеко в сторону от падающего, охваченного пламенем самолёта. Раскрылся огромный белоснежный парашют. Вскоре Виктор ощутил резкий толчок воздушной волны – взорвался упавший вдалеке самолёт.

Виктор огляделся: где Антон? Небо было чистым, а внизу простиралась бесконечная водная гладь.

Когда Виктор опустился на воду, кресло потянуло его на дно. С трудом Виктор смог выпутаться из сковывавших его ремней и строп, уже глубоко в воде. Вынырнув, он начал лихорадочно крутить головой во все стороны: куда делся Антон? Высоко в ослепительно голубом небе метались с гулкими печальными выкриками чайки. Водное пространство вокруг было пустынным.

Скинув с себя верхнюю одежду – вода оказалась тёплой, – Виктор поплыл в ту сторону, где упал самолёт.

Он потерял ощущение времени, ему казалось, что он плыл уже несколько часов. Солнце коснулось бесконечно далёкой линии качавшегося горизонта и начало постепенно гаснуть. Усиливался ветер. Отчаяние охватило Виктора – он погружался в чёрную бездну ночи, в которой ему было не спастись.

Вдруг он увидел вдалеке колыхавшуюся на волнах одинокую лодку. Мираж? Виктор плеснул воду на лицо. Видение не исчезло. Он начал кричать, махать рукой, но всё было напрасно – лодка по-прежнему оставалась на месте. Собрав последние силы, он рванулся к ней.

Когда он приблизился к лодке, то увидел в ней старика в ветхой одежде. Старик, увидев неожиданно подплывшего к нему человека, замахнулся гарпуном, приняв Виктора за крупную рыбу. Виктор в отчаянии закричал диким голосом. Старик опустил руку с гарпуном, удивлённо уставился на незнакомца:

– Ты откуда взялся?

С минуту поколебавшись, старик помог Виктору забраться в лодку.

– Э, да ты весь дрожишь, накинь-ка на себя вон те тряпки. Они хоть и грязные, но сухие. Кто ты такой?

– Вы видели упавший самолёт? Я катапультировался с него.

– Что такое са-мо-лёт? Тебя из катапульты, что ли, вместо каменного ядра запустили? Странно. Ничего я не заметил, – глухо пробурчал старик, недовольный, что его надолго оторвали от дела. – Ты, похоже, враг нашего сеньора? Я человек маленький, рыбак его светлости, мне нет дела до ваших войн. А где те люди, что бросили тебя?

– Я один. – Виктор не очень вникал в слова старика. – Со мной был друг, но я потерял его. Боюсь, что он не успел спастись. Вы меня высадите на берег?

– На берегу стражники сеньора. Они хватают всех прибывших на остров и бросают в подземелье. Тебя ожидает страшная участь.

– Полиция, что ли? У меня всё равно нет выбора.

Старик ещё больше нахмурился:

– Какие-то непонятные слова ты говоришь. Что ещё за «по-ли-ция»? Этот остров принадлежит нашему сеньору Вейнгольду. И он расправляется с каждым, кто посмеет вторгнуться в его владения.

«Странный старик, – подумал Виктор. – Надо осторожнее с ним».

Старик затащил в лодку снасти и, взяв в руки вёсла, начал грести к берегу. Странный незнакомец привёл его в замешательство, и он надолго замолчал.

Виктор всматривался в медленно приближавшийся берег. Вдалеке по песчаному откосу скакали трое всадников с вытянутыми перед собой копьями. Когда лодка пристала к берегу, Виктор смог разглядеть их. Всадники были странно одеты. На них были кольчуги с длинными рукавами и стальные латы. Руки в железных перчатках. На головах – шлемы, прикрытые чёрными капюшонами. Ноги обуты в башмаки, сделанные, как и перчатки, из стальных пластинок. По бокам у всадников висели длинные широкие мечи с рукоятками в форме креста. К сёдлам были прикреплены острые пики со сверкающими стальными наконечниками. На доспехи были накинуты чёрные плащи, защищавшие тела всадников от палящего солнца. Кони седоков тоже выглядели необычно. Их головы защищали стальные пластинки с отверстиями для глаз и ноздрей, на спины были накинуты стальные покрышки.

Заметив пристававшую к берегу лодку, всадники направились к ней.

– Кто это? – с недоумением выговорил Виктор.

– Рыцари нашего сеньора, – старик выпрямил спину и облегчённо вздохнул. – Я же говорил тебе…

Первый всадник, к седлу которого была прикреплена длинная пика с маленьким красным флажком, остановил коня и, метнув подозрительный взгляд на Виктора, спросил старика:

– Это кто ещё с тобой?

Старик раздумывал с минуту, вытаскивая на берег снасти. Оглянулся хмуро на Виктора:

– Чего стоишь? Тащи мешок с рыбой! – Он поднял голову на рыцаря. – Передай господину: сегодня удачный улов, к пятничному обеду у него на столе будет свежая рыба. Вот сын соседа хорошо помог…

– Соседа, говоришь? А что, сам-то ослаб, без помощника уже не обходишься?

– Стар я уже, пора думать о том, кому передать своё дело.

– Похвально, старик.

Всадники пришпорили коней и поскакали вдоль берега.

– Спасибо, что не выдали.

Рыбак не обратил внимания на слова Виктора:

– Куда теперь?

– Не знаю. Мне этот остров совсем незнаком.

– Ладно, пойдём ко мне. Отдохнёшь, согреешься, там видно будет.

Они вытащили лодку на берег, цепями прикрепили её к огромному сучкастому бревну.

Деревня, в которой жил старик, располагалась в низине за лесом. На холме возвышалась ветряная мельница. Ниже протекала речка. Пройдя брод, Виктор со стариком оказались на главной улице деревни. Дома были глиняные, крыши покрыты соломой и тростником. Вместо труб чернели квадратные отверстия, через которые выходил дым и растекался медленно над деревней. Блеяли овцы, козы, ржали лошади, лаяли собаки. С дальнего конца деревни доносились весёлые детские голоса.

Дом старика оказался крайним. Он был приземистым, сложенным из плитняка, покрыт толстыми деревянными балками. Перед соседним домом на скамейке сидела пожилая женщина, прядущая шерсть. На лужайке за домом паслась коза, привязанная к колу, вбитому в землю. Она выискивала в траве упавшие с растущей рядом яблони плоды. Женщина удивлённо уставилась на Виктора:

– Конрад, сосед, это кто с тобой? Опять сборщик налогов? Нет у них ничего, – обратилась она к Виктору, всплеснула руками и запричитала: – Обобрали до нитки, сгубили всю родню, внучку забрали, томится, бедняжка, в неволе… Что ещё вам от них надо?

– Успокойся, соседка, это не сборщик налогов.

Внутри дома в углу находился каменный очаг без трубы. Перед очагом стояла кровать, сделанная из выструганных досок. На них валялись тряпки, прикрывавшие солому. Справа от кровати был устроен высокий дубовый стол, по сторонам от которого стояли две тяжелые лавки. Под ними виднелись плетённые из ивовых прутьев корзины и стоптанные деревянные башмаки.

Соседка вошла в хижину вслед за ними, подала им по вяленой рыбине:

– Всё, что есть. Сейчас принесу по кружке кваса.

Старик стал разжигать огонь в очаге. Ударяя кремень о кремень, старался высечь искры, подставляя под них кусок пакли. У него долго ничего не получалось, руки дрожали. Наконец поленья в очаге схватились, и теперь огонь хорошо освещал жалкую обстановку помещения. Дым выходил через дыру, прорубленную в покрытом сажей потолке.

Виктор решился спросить старика:

– Что случилось с вашей внучкой?

Тот ответил не сразу.

– Вон в том сундуке у стены её наряды. Годами нажитая праздничная одежда. Сгодится ли? – Он тяжело вздохнул. Немного помолчав, продолжил: – Мой сын тоже был рыбаком. Пропал в море во время шторма, тут случается такое. Жена схизнула быстро, надорвалась от непосильной работы. Помимо оброка надо ещё пять дней в неделю на барщине отработать. Хозяйство наше пришло в упадок, а налоги требуют платить прежние. Разорились мы. От господина пришли люди, отдавай, говорят, в счёт долга свою внучку, иначе худо будет, по миру пустим, из дома выгоним, всё заберём. Внучка моя красавица, приглянулась, видно, господину, потребовал тот стать его женой, а она отказывается. Держит он её в подземелье. Нет возможности вызволить её оттуда. Да и что я могу поделать?.. Вскоре после той беды и бабка её, супружница моя, преставилась, не вынесла переживаний таких…

– Сам-то хозяин постоянно в замке живёт?

– Да нет, наездами. Охотится на кабанов, рыцарские турниры устраивает. На галере приплывает, там у него двадцать гребцов. Бывает, война у них с соседним господином случается, тот на другом конце острова живёт. Не могут никак земли меж собой поделить, мало им…

Старик подвесил на треножник чугунный котелок с водой, насыпал в него овсяную крупу.

– В замок можно пробраться незаметно?

– Как? С одной стороны тянется скалистый высокий берег, с другой – глубокий ров с водой. За рвом высокие каменные стены, за ними главная башня – донжон. Везде вооружённые стражники.

– Где он держит внучку?

– Узники томятся в подвале под донжоном. Наверно и её он там держит.

Старик обхватил голову руками и горестно заохал:

– За что нам такое наказание?

Подошёл к чистому углу, встал на колени перед деревянным распятием, подвешенным на узком ремешке, и начал причитать.

Когда старик закончил молитву, Виктор подошёл к нему:

– Чем я могу помочь?

Старик повернул к нему сморщенное лицо, мокрое от слёз:

– Ничем. Хоть бы узнать: жива ли она? Полгода ничего не ведаем о ней.

– Можно попробовать передать записку ей?

– Невозможно это, да и неграмотные мы. – Старик задумался на минуту. – Есть туда тайный лаз. О нём только мой дед знал, он был одним из строителей господского замка. Он мне перед своей смертью рассказал о тайном ходе в замок – вдруг, мол, пригодится, кто знает, чего в жизни случится.

– Как попасть в него?

Старик задумался. Переводил взгляд с Виктора на огонь в очаге, не решаясь раскрыть тайну, которую хранил всю жизнь.

– Да чего уж там, может, и вправду поможешь весточку от внучки доставить. А так кому моя тайна нужна? Со стороны моря, там, где скалы близко к берегу подходят, есть подводная каменная пещера. В ней и начинается ход, который ведет в подземную камеру донжона.

– Отправимся сейчас же, – твёрдо сказал Виктор. – Осмотрим место.

– Нет, – старик покачал головой. – Сейчас там стража повсюду. Отправимся на закате. Отдохни пока, силы тебе понадобятся.

Вечером, когда солнце стало опускаться за дальний лес, они вышли на лодке в море. Из сизой дымки впереди стали выплывать очертания готического замка. Виктору он вдруг напомнил старинное здание вокзала на станции Уйнарга. Подойти близко к стенам было невозможно – по берегу сновали вооружённые рыцари.

– Придётся возвращаться, сегодня не подойти к замку.

Старик развернул лодку.

Виктор всматривался в стены могучего, неприступного замка: как он сохранился? Странный остров, в нём всё так, как во времена средневековья. Где находится этот затерянный островок из прошлого?

Вдруг Виктор заметил, как на стенах замка засуетилась встревоженно стража. Раздался звук боевой трубы.

– Что там у них случилось?

Старик перестал грести.

– Похоже, приблизился вражеский отряд, сейчас начнётся штурм.

Действительно, вскоре появились перед стенами замка воины. Они попытались захватить навесной мост, но защитники успели его поднять на цепях. Те воины, которые успели забраться на мост, полетели с криками, размахивая от ужаса руками, в глубокий ров. Но это не остановило штурмовавших крепость, они снова шли на приступ: бросали в ров камни, ветки, перекидывали через ров длинные брёвна, доски и по ним старались перебираться на другую сторону.

Некоторым это наконец удалось сделать. Они перебили перед воротами стражу и опустили мост. По нему двинулись к стенам основные силы осаждавших замок. Работали метательные машины, из которых летели на стены тяжелые камни и острые брёвна. К стене был подвезён деревянный дом на колёсах с перекидным мостиком наверху. Под прикрытием дома воины приставляли к стене высокие лестницы. Со стен замка в рыцарей, упорно штурмовавших крепость, летели тёмные стаи острых стрел. Лились сверху потоки кипящей воды и горячей смолы. Главная борьба развернулась у ворот, которые защитники успели закрыть изнутри перед началом штурма.

Виктор не мог отвести глаз от этого захватывающего зрелища.

– Глянь-ка! – вскрикнул старик. – Все рыцари с берега бросились на подмогу защитникам. Там никого не осталось. Ну что, ты решился? Удобный случай – сейчас им не до охраны.

Старик с Виктором вернулись и приблизились к торчащим из воды острым вершинам скал.

– Вон там, между двумя самыми высокими зубьями, и находится подводная пещера. О ней никто не знает. Дед рассказывал, что вход в лаз закрыт камнем. Сможешь ли ты его найти в полутьме и отвалить в сторону? Неизвестно ещё, сколько придётся плыть под водой… Но стоит ли тебе рисковать? Откажись от этого, а то ещё одна человеческая душа будет на моей совести.

– Я попробую! – решительно произнёс Виктор.

– Я буду ждать здесь, сколько смогу. – В глазах старика блеснули слёзы. Он похлопал по плечу Виктора. – Прихвати с собой заступ, его тяжесть поможет тебе быстрее опуститься вниз и там наверняка пригодится. Да пребудут с тобой небесные силы…


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации